Текст книги "Другая война на Свалке (СИ)"

Автор книги: Олег Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Витус Рант недовольно засопел. Впрочем, горькую пилюлю можно слегка подсластить.

– Всё не так плохо, витус Рант, – Вирпен дружелюбно улыбнулся. – Это для службы в космической пехоте от претендентов требуют высоких моральных качеств и кристально-белую биографию. С подбором личного состава для охранной дивизии можно и даже нужно поступить с точностью наоборот.

– Э-э-…, простите? – лицо витуса Букнира вытянулось от удивления.

Вирпен вежливо кашлянул в кулак. Лёгкая растерянность президента Федерации, да и прочих министров, не повод для веселья.

– Конечно, конечно, давать в руки откровенных бандитов и отморозков со справками электромагнитное оружие не стоит, – торопливо произнёс Вирпен. – А вот люди с подмоченной репутацией подойдут идеально. Мы предлагаем комплектовать охранную дивизию из мелких уголовников, неисправимых хулиганов и прочих, кто не желает мирно трудиться и платить налоги. Иначе говоря из тех, кто очень любит проявлять собственную власть над другими людьми, дабы казаться самим себе крутым челом с крутой пушкой. Как не сложно догадаться, витус Рант, – Вирпен улыбнулся министру колоний, – криминогенная обстановка на Акатуне резко улучшится.

– Но тогда всю эту шумную компанию жители Дайзен 2 будут, мягко говоря, ненавидеть, – заметил президент.

– В это вся соль, витус, – Вирпен поднял указательный палец. – Аборигены Свалки будут бояться и ненавидеть карателей из Первой охранной дивизии. Придумают им какую-нибудь уничтожительную кличку типа, – Вирпен на секунду призадумался, – дебилы, стервятники, шакалы. Как вы понимаете, «любовь» будет взаимной. В такой обстановке выходцы с Акатуны вряд ли заразятся бредовыми идеями о независимости. Да и горький урок Дайзен 2 будет для них очень наглядным и убедительным. Если с благородными космическими пехотинцами воевать даже приятно, то сталкиваться с отморозками из охранной дивизии никому не захочется.

– А как же неизбежные проблемы с дисциплиной? – встрял витус Ибуж. – При всех плюсах личностей с низким моральным обликом удержать эту шумную компанию в узде будет проблематично.

Вирпен про себя усмехнулся. Кому как не главному полицейскому Федерации думать о правопорядке и дисциплине.

– Проблематично в условиях мирного времени, тут я с вами полностью согласен, – Вирпен слегка поклонился в сторону министра внутренних дел. – Однако в условиях военного времени нравы, знаете ли, гораздо более простые. Парочка публичных расстрелов остудят даже самые горячие головы. К тому же карателям придётся постоянно быть начеку. Даже самые отмороженные из них поостерегутся ввалиться в какой-нибудь бар и надраться вдрызг. Жители Дайзен 2 не упустят возможность вонзить им нож в спину.

Да, самое главное: – Вирпен хитро прищурился, – кого на Миреме будут волновать потери в личном составе Первой охранной дивизии? Убьют на Свалке сотню – привезём с Акатуны ещё тысячу.

Витус Ибуж отвёл глаза, новых вопросов со стороны главного полицейского не последовало. Тем лучше.

– Более подробный и обстоятельный план здесь, – Вирпен пару раз ткнул пальцем в электронную столешницу, файл с планом плавно переехал на общий рабочий стол. – У меня всё.

Министры и президент принялись сосредоточенно листать страницы электронного документа. Кто-то просматривает его с интересом, кто-то с недоумением. На лице витуса Ранта застыла гримаса глухого недовольства. Что поделаешь – время, когда министерство колоний владело внешними мирами как рабами на плантации, уходит. Зато витус Ибуж аж светится от радости. Предлагаемый план обещает главному полицейскому новые вливания в бюджет и, одновременно, не взваливает на его голову подавление бунта на Свалке.

– Хорошо. Очень хорошо, витус Вирпен, – президент оторвал глаза от электронного стола. – Признаться, не ожидал. Порадовали. Приятно порадовали.

Объявляю перерыв на пять часов, – витус Букнир выпрямился в кресле. – Всем внимательно ознакомиться с предлагаемым планом и подготовить предложения с уточнениями согласно профилю своих министерств. Вопросы будут?

Министры Федерации Мирема молча переглянулись.

– Отлично, – витус Букнир поднялся с кресла. – Все свободны.

Согласно этикету президент Федерации первым покинул секретный бункер. Министры шумной толпой потянулись следом.

– Поздравляю вас, коллега.

Вирпен оглянулся. Рядом с креслом остановился витус Ибуж с протянутой рукой.

– Благодарю вас, – Вирпен осторожно пожал влажную ладошку главного полицейского. – Только не рано ли? План ещё не принят и даже не рассмотрен.

– Да бросьте, – отмахнулся витус Ибуж. – Либо сегодня, либо через неделю ваш план будет принят. Альтернативы ни у кого нет. Увидимся через пять часов.

Вирпен самым последним вышел из Бункера №0. Гориллоподобный охранник в штатском тут же задвинул на место тяжёлую дверь.

А, ведь, главный полицейский прав, Вирпен прямо на ходу повёл затёкшими плечами. Посредственный план прямо сейчас гораздо лучше идеального через неделю. Конечно, с уточнениями и поправками, с разговорами и торговлей за бюджетные субсидии, но будет принят. А, значит, Вирпен украдкой бросил взгляд на невзрачную дверь Бункера №0, у него отличные шансы усидеть в кресле министра обороны и… даже подняться чуток повыше. Как знать: может на следующих президентских выборах жители метрополии с удовольствием и большим воодушевлением проголосуют за того, кто, наконец, усмирил бунтующую Салку. Победителей любят и ценят во все времена.

Глава 2. Консилиум врачей

Вот уж никогда не думал как и, главное, при каких обстоятельствах доведётся вернуться в родной альма-матер. Было бы здорово появиться на улицах Адауна, где находится пехотное училище космического десанта, при полном параде с новыми лычками сержанта на погонах и с медалью на груди. Биал Ришат печально вздохнул, как ни как, а он самый настоящий герой войны на Дайзен 2, ветеран с реальным боевым опытом, единственный из всего 21-го взвода, которому удалось выбраться из подземелий Свалки. Правда, сержанта пока не дали. А так, Биал недовольно поморщился, его привезли в закрытой грузовой машине поздно вечером словно обычный груз прямо в анабиозной капсюле словно психа какого-то. Для полного счастья не хватает смирительной рубашки с очень длинными рукавами и комнаты с очень мягкими стенами.

Медицинское кресло для осмотров в Адаунском военном госпитале один в один похоже на то, в котором ему пришлось предстать перед полковыми медиками на Свалке. Такое же мягкое и удобное, покрытое скользким пластиком и белое, белое, словно свежий снег на горном склоне. Точно такая же прозрачная перегородка разделяет смотровую комнату на две части. И точно также три военных медика в белых, белых халатах точно так же тревожно шепчутся за прозрачным пластиком и время от времени бросают в его сторону тревожные взгляды.

Биал пошевелил руками. От долгого сиденья затекла спина и ягодицы. Из одежды ему оставили лишь белоснежные хлопчатобумажные трусы. Только вряд ли медиков за прозрачной перегородкой интересует его накаченная мускулатура настоящего космического пехотинца. Вот на пляже он непременно собрал бы на себе десятки восхищённых девичьих взглядов.

Эх! Глаза бы не видели. Биал отвернулся. Рядом с креслом для осмотров непонятный аппарат переливается десятками цветных огоньков, по огромному экрану ползут какие-то кривые. В душе медленно тлеет преогромный заряд раздражения вкупе со страхом. Даже этот непонятный медицинский аппарат ненавязчиво намекает: ты близок к окончательному и безоговорочному списанию в утиль. Козлы отстойные!

Биал медленно втянул воздух через нос и ещё более медленно выдохнул через рот. Очередная вспышка гнева благополучно прошла, можно и нужно расслабить нервно сжатые кулаки. Главное не сорваться, не сорваться. Тогда точно спишут.

После чудесного спасения из подземелий Свалки обратно в родной Второй полк Биал так и не попал. Контр-адмирал Нинчан, который взял на себя командование Первым ударным флотом, очень вовремя объявил о прекращении боевой операции на Свалке. Словно тяжело раненного Биала там же в медицинском отделе уложили в анабиозную капсулу. В себя он пришёл уже на Миреме, в Адаунском военном госпитале.

Целый месяц, целый грёбанный месяц его пичкают психологическими тестами, берут всевозможные анализы и снова и снова, снова и снова проверяют и перепроверяют его физическое и душевное здоровье. Проблема всё та же – бздят врачи, ох как бздяд. Ни один лечила в белом халате упорно не хочет верить, будто специально подготовленный солдат не может выбраться из смертельных подземелий Свалки и при это не тронуться умом.

Биал украдкой бросил взгляд на прозрачную перегородку. Тощий медик слева с руками краба что-то трусливо шепчет. Не иначе предлагает списать пациента от греха подальше. Вдруг Биал окончательно спятит и перестреляет офицеров из электромагнитного автомата. Второй медик, низенький бородач с плешью на всю голову, неуверенно жмётся, хмурится и разводит руками. У пациента не выявлено никаких отклонений, никаких патологий. Нельзя без серьёзных доказательств объявлять Биала сумасшедшим. Вдруг он в суд подаст! Вся надежда на третьего врача, с виду самого крепкого и здорового. По крайней мере в его взгляде не сквозит страх за собственную задницу. Только… крепыш по большей части молчит, хотя и не размахивает руками от бессилия.

Жмутся и хмурятся, гипократы хреновы. Только на этот раз, Биал злорадно усмехнулся, разруливать проблему с пациентом придётся им и только им. Ещё глубже в тыл, к ещё более авторитетным и учёным медикам, пациента не отправить. Некуда глубже! Ух, Биал приподнялся в медицинском кресле, с каким бы превеликим удовольствием набил бы всем троим морды. Чтобы по меньше думали и сомневались в его здоровье. Но нельзя! Биал упал обратно на мягкую спинку медицинского кресла и закрыл глаза.

Одна единственная вспышка неконтролируемого насилия и его точно спишут. Нужно расслабиться и терпеть, терпеть, терпеть, чёрт побери. Однако страх, маленький противный червячок, упорно грызёт душу. Списать легко. Допустить обратно к строевой службе гораздо, гораздо сложнее. Бздят медики, ох как бзяд. Ох как не хотят брать на себя ответственность. Кого в первую очередь привлекут, если вдруг недообследованный пациент в один прекрасный день запихает гранату себе в штаны? И ладно если в собственные штаны, а не в штаны какого-нибудь полковника или генерала.

Новый звук привлёк внимание, Биал открыл глаза. За прозрачной перегородкой появился новый актёр, офицер космического десанта. Причём не медик, а, Биал сощурился, строевой капитан.

Какая жалость! Прозрачная перегородка поглощает почти все звуки. Вместо слов во внутрь пробивается лишь невнятный гул. Зато, Биал улыбнулся, судя по мимике и жестам, капитан шерстит уважаемых врачей и в хвост и в гриву. Как ефрейтор отчитывает новобранца за грязные ботинки или плохо заправленную койку. Только крепыш осмеливается что-то там пищать в ответ. Тощий медик так вообще вжал голову в плечи и боится лишний раз моргнуть. Наконец капитан в последний раз поднёс к носу крепыша кулак и самым решительным образом толкнул дверь в прозрачной перегородке.

Инстинкты быстрее мысли. Капитан ещё только перешагнул высокий порог, как Биал соскочил с медицинского кресла и вытянулся по стойке смирно.

– Рядовой Ришат по вашему приказанию прибыл! – чётко, как на плацу, во всё горло отчеканил Биал.

Перебор, Биал смутился. Последнее точно было лишним. На плацу полагается находиться в форме согласно уставу. В госпитале перед офицерами можно не вскакивать, да и честь отдавать ни к чему. Однако вбитый в подкорку строевой устав пришёлся ко двору. Суровое выражение тут же слетело с лица капитана.

– Вольно, рядовой, – капитан улыбнулся.

Медики толпой ввалились в смотровую следом за капитаном, однако все трое испуганно молчат. И слава богу, Биал слегка расслабился и опустил плечи.

– Спрошу прямо, рядовой: – капитан вновь нахмурил брови, от былой улыбки не осталось и следа, – вы готовы вновь направиться на Свалку в действующую армию?

– Так точно!!! – гаркнул Биал.

Всего два слова вырвались из груди помимо сознания.

– Почему?

– Месть, капитан. На моих глазах погибло много отличных парней, моих друзей и товарищей по оружию.

– Только ли месть? – капитан лукаво прищурился.

– Только месть, – отрезал Биал.

Какой смысл врать и разыгрывать из себя патриота. Правда, какой бы горькой и противной она не была, лучший аргумент в любом споре.

– На моих глаза, витус, – продолжил Биал, – сдался в плен сержант Зилуч, мой командир отделения. Следом за ним с поднятыми руками сдался рядовой Тошран, мой напарник. Аборигены сломили их морально. За этот позор ещё там, в подземельях Свалки, я поклялся отомстить.

Язык мой, враг мой, Биал едва не откусил сам себе кончик языка. Последнее признание было явно лишним.

– Вот видите! – тут же радостно воскликнул тощий медик. – Я же предупреждал вас, что он…

– Молчать! – рявкнул капитан.

Офицер космического десанта даже не повернул голову в сторону тощего медика. Однако его грозного рыка вполне хватило, чтобы тот разом заткнулся.

– Рядовой Биал Ришат, приказом министра обороны вам присвоено внеочередное звание сержанта. Теперь вы командир отделения.

– Служу Федерации! – Биал вновь вытянулся по стойке смирно.

– Принято решение отправить третью и самую решительную экспедицию на Дайзен 2 для подавления вооружённого бунта и наведения конституционного порядка.

– Но он же… – от удивления самый крепкий медик подался было вперёд.

– Сейчас каждый космический пехотинец на вес золота, – капитан медленно повернулся к крепкому медику. С вашей стороны преступная халатность держать под замком полностью подготовленного космического пехотинца в отличной физической форме, к тому же обладающего реальным боевым опытом.

От слов офицера космического десанта повеяло таким холодом, что крепкий медик испуганно вжал голову в плечи.

– Поздравляю вас, сержант.

Биал от души пожал крепкую, накаченную руку капитана.

Быстрым решительным шагам капитан вышел из смотровой. Медики гуськом потянулись за ним следом. Тощий что-то недовольно бурчит под нос.

– Служу Федерации, – гораздо более тихо и спокойно произнёс Биал.

Радость. Ослепительная радость распирает грудную клетку. Биал с трудом перевёл дух. Дыхание сбилось, словно только что пробежал десятку с полной выкладкой. Наконец-то! Целый месяц эскулапы в погонах на пушечный выстрел не подпускали его к ИПС, Информационной планетарной сети. Что творится за пределами Адаунского военного госпиталя ведает только один Великий Создатель. Однако капитан сказал более чем достаточно, чтобы понять самое главное – третья военная экспедиция на Свалку будет. Десант понёс большие потери, которые сложно возместить даже здесь, на благодатной метрополии. Во истину, нет худа без добра.

– Повезло тебе, – в открытой двери показался тощий медик. – Чего стоишь столбом? Возвращайся в палату и пакуй чемоданы. Через час велено тебя выписать.

– Слушаюсь, – машинально ответил Биал.

А, ведь, тощий эскулап прав, Биал торопливо переступил высокий порог смотровой: всего за два года с момента окончания Адаунского пехотного училища выслужиться до сержанта, командира отделения – невероятный карьерный скачок. Зил, то есть сержант Зилуч, проходил рядовым пять или даже семь лет, прежде чем получил лычки сержанта на погоны. А Шалфей, более опытный бывший напарник, прослужил больше двадцати лет, однако так и остался рядовым.

– Нет, доктор, – Биал повернулся к тощему медику, – я эти лычки кровью заслужил. Не на плацу или полигоне, а там, в подземельях Свалки. Вот этим пальцем, – Биал вытянул указательный палец, – я пристрелил не меньше трёх десятков аборигенов.

Тощий медик насупился и отвернулся. Впрочем, Биал накинул на плечи белый больничный халат, никакие завистники и тыловые крысы не в силах испортить приподнятое настрое. Эскулапы недовольны решением капитана. Да кого теперь интересует их мнение?

Дикий соблазн на мгновенье стрельнул в голову и, слава богу, пропал. Биал аккуратно закрыл за собой дверь в смотровую. А так было бы здорово грохнуть ей со всей силы! Чтобы у тощего глаза из орбит вылетели.

Глава 3. Топорное убийство

По размерам Ларана 5 в два раза больше Мирема, только в силу местных геологических особенностей недр её гравитация всего на десять целых и одну десятую процента больше стандартной. Из-за этой жалкой десятой доли планету чуть было не признали непригодной для заселения. В своё время в парламенте Федерации развернулись бурные прения. Учёные и легионеры (обобщённое название правозащитных организаций) упорно настаивали на запрете. Однако Министерство колоний, при артиллерийской поддержке Министерства финансов и президента Винжана лично, передавили ситуацию в свою пользу. В 7294 году Нижняя палата приняла специальный закон, который признал Ларану 5, пятую планету в звёздной системе Лараны, годной для заселения в порядке особого исключения. Сенат для виду подискутировал пару дней, после чего президент Винжан быстренько поставил под законом свою подпись.

В далёком геологическом прошлом на Ларане 5 извергалось множество вулканов, а на её поверхность упало ещё больше массивных метеоритов. Ну а так как на планете начисто отсутствует атмосфера, вода и ветер, то многочисленные кратеры на её поверхности так и остались в первозданном состоянии. Лишь изредка между крутыми горными хребтами и нагромождённых друг на друга кратеров протянулись узкие языки лавовых равнин.

Ларана 5 богата тяжёлыми радиоактивными металлами. Из-за чего собственно в Нижней палате Федерации и развернулись бурные прения. Наиболее удобные места для добычи полезных ископаемых находятся либо в жерлах давно потухших вулканов, либо на дне исполинских метеоритных кратеров.

Редкие поселения шахтёров возникли рядом с шахтами и рудниками. Не удивительно, что все они оказались на сотни и сотни метров ниже уровня земли. Так у Лараны 5 появилось второе гораздо более известно имя Яма.

Зловещий оттенок второму имени придало ещё одно обстоятельство. От звёздной системы Лараны до метрополии световому лучу путешествовать целых двадцать восемь лет. Зато рядом, по галактическим меркам, разумеется, всего в восьми световых годах находится Тилана 3, прекрасная Акатуна, сестра-близнец старичка Мирема.

На Акатуне плотная атмосфера насыщена кислородом. Две пятых планеты покрывает синий океан. На материках и островах растут густые леса и джунгли. За триста лет интенсивной колонизации население колонии достигло внушительной цифры в восемьсот миллионов человек, четыре пятых человечества за пределами звёздной системы Геполы.

Пусть на прекрасной Акатуне до сих пор хватает медвежьих углов, однако правительство не стало портить облик планеты тюрьмами и поселениями для заключённых. Не долго думая, в Яму стали сливать всех, кто не в ладах с законом, кто не хочет жить мирно и вовремя платить налоги.

Колонии в Яме далеко до Свалке. За пять десятков лет количество вольных и невольных переселенцев едва, едва перевалило за двадцать семь тысяч. Ларана 5 ещё не может принять всех без исключения колонистов третьей категории с Тиланы 3. Однако ещё лет через пятьдесят Яма окончательно станет для прекрасной Акатуны тем, чем Свалка является для Мирема вот уже четвёртое столетие.

Утро понедельника для многих обитателей Алинграда, столицы Лараны 5, самое тяжкое время. Как весело было на выходных и как не хочется возвращаться к тяжёлому монотонному труду в рудниках и шахтах проклятой Ямы. Впрочем, для Янпана Свана, гораздо более известного под кличкой Лом, утро понедельника обладает своей собственной неповторимой привлекательностью. В отличие от подавляющего большинства подневольных работников Ямы он обожает свою работу. Чем может быть плох понедельник, когда после двух законных выходных в кругу любимых жён и детей можно наконец вернуться к любимому делу?

Для своих сорока семи стандартных лет Сван выглядит великолепно: здоровенный физически крепкий мужик. Не жирный боров с отвислыми боками, а крупный боец. В синей рабочей робе Сван похож на обычного эмигранта третьей категории с накаченными бицепсами, пудовыми кулаками и пропитыми мозгами. На деле это не совсем так. Пусть у него пальца рук и в самом деле короткие и толстые, зато совершенно нетронутые лопатой или ломом. А всё потому, что Сван не работает на урановом руднике инженером или прорабом на стройке. Нет. Вот уже двадцать шесть лет Сван прилежно трудится главным следователем в Управлении полиции Алинграда. По сути он главный следак всей Ямы.

С момента основания пятьдесят лет назад Алинград почти естественным образом разделился на три уровня. Самый верхний, самый престижный и дорогой, занимают жилища колониальных чиновников и прочих не самых бедных жителей столицы. На среднем расположились предприятия по обслуживанию Алинграда, заводы, мастерские и, естественно, Управление полиции. Третий, самый низкий и большой уровень, занимает урановый рудник и обогатительная фабрика. Словно в насмешку бараки эмигрантов третьей категории застряли между вторым и третьим уровнями.

На работу в Управление Сван предпочитает ходить пешком. Просторные улицы-туннели едва-едва оживают. Работяги в полинялых спецовках и чиновники в потёртых пиджаках торопливо-медленно перебирают ногами. Немногочисленные женщины ведут ещё менее многочисленных детей под руки в единственный в Алинграде детский сад. Изредка по проезжей части проскакивает электромобиль. Прохожие нехотя уступают дорогу древним развалюхам на четырёх колёсах. Гул голосов и топот ног то и дело прорезают гудки машин и грязная ругань водителей.

По правой стороне улицы-туннеля тянутся большие панорамные окна. Сван на секунду остановился перед одним из них. Внизу, в свете прожекторов, копошатся огромные машины. С высоты в две сотни метров отлично видно, как экскаватор четырёхметровым ковшом зачёрпывает взорванную вчера вечером породу. Кузов гораздо более маленького самосвала ходит ходуном, когда экскаватор опрокидывает в него очередной ковш.

На дне Алина, в жерле исполинского давно потухшего вулкана, работает самый крупный на планете карьер. Столица колонии прилепилась на северном склоне исполинского жерла. Близкое соседство с карьером ни как не отражается на жизни города. У Лараны 5 начисто отсутствует атмосфера. Ни шум от работы исполинских машин, ни запах смазки или горелой резины не тревожат жителей столицы. Лишь раз, от силы два раза, в неделю улицы и дома Алинграда мелко встряхивает, когда в карьере тонны взрывчатки дробят на мелкие камешки сотни тонн богатой ураном породы. Настоящих природных землетрясений на Ларане 5 не бывает. Недра планеты давным-давно остыли.

В вестибюле Управления полиции за старым железным столом с отполированной столешницей сидит утус Озар Чвирин, семидесятивосьмилетний эмигрант третьей категории. На удивление бывший заключённый совершенно не боится носить чёрный мундир полицейского, к тому же изрядно поношенный и с чужого плеча. Как полицейскому Свану полагается точно такой же, только форма вот уже который год висит в шкафчике в кабинете без всякой пользы. Сам Сван предпочитает носить тёмно-синий рабочий комбинезон простого шахтера.

Лет сорок назад Озара Чвирина сослали в Яму за коррупцию. Некогда городской чиновник средней руки не смог устоять перед подношением в конверте и проворовался самым глупым образом. В полиции Алинграда утус Чвирин работает привратником, секретарём и дворником одновременно. К нему в первую очередь стекаются донесения и рапорты о всех без исключения происшествиях в колонии. Так же он на короткой ноге со всеми секретарями и секретаршами руководителей колонии. Ну а с различными диспетчерами и дежурными рудника и городских служб так вообще завзятый друг и собутыльник. Утус Чвирин самый информированный человек в Яме. По этой же причине он самый большой сплетник.

Утус Чвирин может часами рассказывать кто с кем спит, кто с кем дружит и кто кого ненавидит. Что в его словах правда, а что глупейший домысел, разобрать невозможно. И как только он до сих пор умудряется сохранять голову на плечах? Любого другого на его месте давно бы тихо повесили за длинный язык в многочисленных проходах и туннелях Алинграда. Яма не Акатуна, нравы здесь простые и конкретные.

– Ну, уважаемый, – костяшками пальцев Сван облокотился о столешницу и синей скалой навис над утусом Чвирином, – какие новости?

Выходные дни в Алинграде богаты на события. Узнать сводку происшествий с утра понедельника не блажь, а служебная необходимость.

– Ничего серьёзного, уважаемый, – утус Чвирин льстиво улыбнулся как должник при виде кредитора. – Так, мелочь одна: семь драк, две поножовщины. В «Усталом горняке» клиент не захотел оплатить услуги проститутки, за что сутенёр вывернул ему карманы и поставил на счётчик. И да! – глаза утуса Чвирина заблестели от возбуждения. – Убит Ирш Елагин, мастер-проходчик с Чётвертого участка.

Убийство – обычное дело, Сван лениво зевнул. В Алинграде, в самом большом городе маленькой колонии, редкие выходные обходятся без трупов. Ирш Елагин покойник официально зарегистрированный. Не исключено, что ближе к обеду в коллекторах и отстойниках найдут ещё парочку трупов. А пока с утра пораньше нужно будет по-быстрому раскрыть убийство мастера-проходчика.

– Хорошо, – Сван выпрямился, – бди дальше.

– Подождите, витус!

Утус Чвирин схватил Свана за рукав комбинезона. Прочная ткань недовольно затрещала.

– Чего тебе, – Сван вновь повернулся к утусу Чвирину.

– А вы слышали самую главную новость сегодняшнего утра?

Глаза утуса Чвирина забегали из стороны в сторону как у алкаша при виде большой бутыли самогона. Однако Сван не поддался на провокацию, лишь молча вырвал правую руку из цепких пальчиков привратника и самого большого на планете сплетника.

– На орбите над Ямой, – голос утуса Чвирина опустился до противоправного шёпота, – завис «Ягуар».

– Какой ещё ягуар?

Терпение испаряется капля за каплей, Сван недовольно сдвинул брови. Если Чвирин опять заведёт очередную любовную байку, то ему придётся срочно бежать в туалет. Кровь, если её вовремя не смыть, оставит на чёрном засаленном мундире бурые пятна.

– Разведчик «Ягуар» ВКС Федерации, – охотно подсказал утус Чвирин.

Космический разведчик… Сван скосил глаза в сторону. А! Ну да – относительно небольшой боевой корабль для разведки в глубоком космосе. Вооружение относительно слабое, зато могут летать быстро и очень, очень далеко. В ВКС Федерации входит всего одна эскадра боевых разведчиков: «Ягуар», «Кот», «Пума» и «Леопард», кажется. Почему её и называют «кошачий флот». Как раз на прошлой неделе по телеку рассказывали.

– Ну и что, – равнодушно протянул Сван. – Нам-то какое дело? Как прилетел, так и улетит. Бунта в Яме, хвала Великому Создателю, не наблюдается.

– Ну как же, уважаемый! – утус Чвирин эмоционально всплеснул руками, будто только что узнал, что на самом деле он женщина. – Не приведи Создатель, бунт, так к нам бы послали какой-нибудь крейсер. На крайний случай Первый крейсерский флот. Ну, это, как на Свалку. Не-е-е… – утус Чвирин потряс указательным пальчиком, – это «мяу» не спроста. «Кошка» что-то или кого-то привезла, мизинец на отсечение. Причём в большой спешке, раз это что-то или кого-то не послали замороженной тушкой обычным транспортником.

– Да ну тебя, – лениво отмахнулся Сван. – По меньше болтай по телефону и почаще протирай пыль в голове.

Сван отошёл от стола привратника. «Кошка», «мяу», которое неспроста, его не касается. Незачем забивать голову. И без «мяу» проблем хватает.

Личный кабинет порадовал приятной прохладой, Сван аккуратно закрыл за собой дверь. Пусть витус Райден, начальник полиции Лараны 5, что-то там ворчит об экономии электроэнергии, однако сам предпочитает оставлять кондиционер на полную катушку на все выходные. Иначе к утру понедельника в кабинете скапливается затхлый воздух с запахом металла и жжёной резины.

По меркам Ямы личный кабинет главного следователя обставлен очень даже хорошо, можно даже сказать дорого. Рабочий стол не из местного железа дурного качества, а из более дорогого и приятного пластика тёмно-коричневого цвета под дерево. А толстая столешница вообще из натуральной древесины. Пусть электронный рабочий стол то и дело скользит по ней, зато дотрагиваться до настоящего дерева гораздо приятней, чем до холодного металла или бездушного пластика.

На стене напротив стола электронные часы в деревянной раме. В углу пылится ещё один крошечный круглый столик на высокой стальной ножке. Вообще-то он предназначен для цветов. Но, увы, цветы в личном кабинете не живут. То ли атмосфера здесь тяжёлая, то ли поливать их нужно регулярно. Причём желательно водой, а не остатками кофе или чая.

Главное украшение кабинета, самая настоящая гордость, большое кресло из нержавеющей стали с широким подголовником. Четыре толстых болта намертво удерживают кресло точно напротив письменного стола. На подлокотниках широкие захваты, ещё пара на подставке для ног.

Указательным пальцем Сван чиркнул по электронному столу. Большой экран тут же ожил, точно по середине замигала грозная предупредительная надпись: «Введите пароль». Сван десять раз ткнул пальцем по виртуальной клавиатуре. Утус Чвирин, старый сплетник, обычно правильно докладывает о самых главных происшествиях, однако прочитать официальную сводку лишним не будет. Болтливый привратник частенько забывает маленькие, но очень важные в работе следователя детали и подробности. Что неудивительно: Чвирина в первую очередь интересуют самые перчённые подробности, чтобы было о чём поболтать и чем поразить Нерду, секретаршу витуса Рюпона, губернатора Ямы. Старый козёл упорно подбивает клинья к сорокалетней красавице, упорно на что-то надеется. Будто у него найдётся хотя бы один крошечный шанс супротив того же губернатора.

Так, это должно быть здесь. В пару кликов Сван вывел на рабочий стол официальную сводку. Ну да, так и есть – выходные дни прошли в Алинграде как обычно.

Янпан Осьятич Сван – представитель самого первого поколения коренных жителей Лараны 5. Оба его родителя уголовники. Отец был осуждён на Акатуне за бандитизм, мать там же за финансовые махинации в особо крупных размерах.

На Акатуне Есида Тинкун даже не глянула бы в сторону Осьята Свана. Однако в Яме она быстро сориентировалась и ещё быстрее выскочила замуж за крутого мужика с накаченными бицепсами, бычьей шеей и дурным характером. Иначе ей грозила бы судьба всеобщей невесты. Длинные ноги, грудь четвёртого размера и густые русые волосы на планете-тюрьме из достоинств превратились в проклятье. И не прогадала: по достоверным слухам Осьят Сван лично свернул шеи десятерым претендентам на красавицу Есиду, сотне или около того просто морду набил. Не хватает женщин в Яме, очень не хватает. Именно от отца Сван унаследовал мощную фигуру, физическую силу и упрямство перегруженного ишака.