Текст книги "Царский сплетник и дочь тьмы"
Автор книги: Олег Шелонин
Соавторы: Виктор Баженов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Около церкви Виталик немного сбавил шаг. Правильно ли он поступает? Может, сначала Янку навестить, проверить, как там у нее дела? Хотя нет, сейчас около нее тереться – только ставить девчонку под удар. Его же там в первую очередь искать будут! Пройдя в церковь, Виталик легким кивком головы поприветствовал двух монашек, готовящих церковь к вечерней службе, позволил облобызать свою ручку какой-то старушке, перекрестил ее, прошел к иконостасу, уставился на распятого Христа, и ему вдруг так захотелось пожаловаться ему на жизнь, что он положил Библию на аналой и застыл перед иконой.
«Господи, – мысленно обратился он к иконе, – проверки и зачистки начнутся, тысячи людей через спецов по дознанию пропустят. Я хоть и крещеный, но раньше был не особо верующий, постов, зараза такая, никогда не соблюдал, в церковь почти не захаживал, но вот как очутился здесь, в Великореченске, так сразу и уверовал. Трудно, знаешь ли, не уверовать, когда боги меня чуть не каждый день трясут. Парвати с Кали одолели, в воины свои выбрали, тату на грудь прилепили. Ну, раз они есть, значит, и Ты где-то должен быть, Создатель всего сущего. Так объясни Ты мне, если Ты есть: как мне дальше быть? Церковь всех под одну гребенку гребет: каждый, кто не христианин, тот еретик, костра достойный, а у меня в землях моих этих не христиан тьма-тьмущая! И эльфы, и оборотни, и гномы, и тролли. И ведь я сердцем чувствую, что хоть и нелюди они в нашем понимании, но добра во многих из них побольше, чем дерьма в иных человечишках. Вот сегодня к нам вроде тоже христиане на Русь пришли от церкви католической. Но ведь со злом пришли, я же чувствую! От их инквизиции бесовской в наши земли народец древний переселился. Не от хорошей жизни бежали с насиженных мест. И главное, постоянно царская семья под ударом находится. За те полтора месяца, что я здесь, уже третье нападение произошло. За что на них напасть такая? Из-за того, что Василиса магией да ведьмовством балуется? Так она все силы свои магические на защиту Руси и трона направляет, и опять же она добрейшей души человек, не сравнить с иными боярами, которые в церкви лоб у образов в кровь разбить готовы, а вне церкви мне хочется им рожи набить: скотина на скотине! И как таких земля носит? И главное, объясни мне, почему Гордон, неглупый вроде мужик, ведет себя порой как дите малое. Да и Василиса порой такие ляпы выдает! В том мире, из которого я прибыл, если на царя или президента какого покушение произойдет, все государство на уши поставят, спецслужбы всю страну перетрясут, тотально. В пять секунд преступников найдут, все концы зачистят и виновных на центральной площади вздернут. А у нас здесь Малюта без работы скучает. Вот хотя бы Надышкин. Нет, чтоб допросить сразу, так ведь меня ждали, пока я на допрос приду, и вот вам результат – с ходу подстава! И ведь с асассинами почти то же самое было! Ждали, пока я после болезни… в смысле после пьянки беспробудной в себя приду. Дождались: все убежали. Если вспомнить историю Руси, Иоанн Грозный при одном намеке на измену половине бояр головы рубил. С одним виновным десять невиновных в землю закапывал. Потому и боялись, и злоумышлять после репрессий уже никто не пытался. Почему здесь тотального террора нет? Прошлой ночью ведь не просто на царя-батюшку с Василисой, но и на их детей нападение было, и опять тишина».
«Да… —прошелестел в его голове удрученный голос, – …умишком-то ты не вышел. Тебя по голове не били, сплетник?»
«Кто со мной разговаривает? – встрепенулся Виталик. – Это Ты, Единый, или опять Парвати с Кали меня достают? В церкви вроде только Истинный Бог…»
«Ну до чего ж ты темный… —удрученно вздохнул в нем тихий голос. – Бог, он везде и всегда один, только ипостаси у него разные. А уж как ты Бога своего назовешь – Спасителем, Всевышним, Буддой, Аллахом или Кетцалькоатлем, то лишь фанатиков религиозных волнует. Для Бога важно только то, что ты несешь в душе своей. На сторону добра или зла встанешь. Не все могут выдержать искус. Ведь даже часть тех созданий Бога, которых церковь ангелами величает, падшими ангелами стали, в демонов превратились. Одни теперь светлую сторону в человеке поддерживают, другие темную. Одни добру служат, другие злу. Да и боги-то эти все разные, и понять их вам не всегда дано. Добрый запросто может совершить зло с вашей точки зрения, если его сильно достать, а злой добро сотворить».
Виталик слушал голос, звучащий в его голове, и тихонько припухал.
«А все-таки я с кем говорю?»– осторожно спросил он.
Перед его мысленным взором возник образ закутанной в розовое сари девушки.
«Парвати, —с облегчением выдохнул Виталик. – Ты из добрых, я точно знаю. Так почему здесь такое творится, может, объяснишь мне, неразумному?»
«Ты где находишься?»
«На Руси».
«Какой Руси?»
«Ну, можно сказать, сказочной».
«А в сказках что бывает?»
«Все бывает», —сердито буркнул Виталик.
«Правильно. В этом направлении думай. В своем Рамодановске ты же читал про другие измерения, другие реалии. Здесь очень сказочная Русь».
«И чё?»– тупо спросил сплетник.
Парвати схватилась за голову и начала тихонько закипать.
«Великий Шива! Какое тупое вместилище мы себе нашли! Ты хоть знаешь, кто такие аватары, придурок?»
«Да. Синенькие такие, с хвостиками».
Парвати начала биться головой о невидимую стенку, и у нее стали вырастать из туловища дополнительные руки.
«Да он просто придуривается!» —прогрохотал в голове сплетника гневный голос Кали.
«Знаю, знаю, – испугался юноша. – Аватар – это вместилище бога. Просто характер у меня стервозный. Не могу не приколоться».
Лишние руки вновь убрались в тело Парвати.
«Ладно, моя вина, что такого тупого воина на службу себе призвала. Не положено нам прямым текстом подсказки своим аватарам до свершения нужного деяния давать, но раз уж ты такой деревянный, да еще и не из этого мира, возьму грех на душу. Если что-то случается, а на это никто не обращает внимания, это о чем говорит?»
«Что кто-то обкурился, или белочку схватил», – буркнул Виталик.
«Опять мыслишь реалиями своего мира. А если еще подумать?»
«Ну, если я в сказке… – начал уже более серьезно рассуждать сплетник, – то можно предположить, что какой-то колдун злые чары наложил».
«Фу-у-у… —с невыразимым облегчением выдохнула Парвати. – Пять баллов, садись».
«А что за колдун?»– начал домогаться Виталик.
«Откуда я знаю? Кто сейчас на Руси – я или ты? Сам ищи, двоечник!» —сердито рявкнула Парвати и нанесла ему такой могучий удар по лбу, что Виталика, несмотря на то что удар был мысленный, откинуло назад, и он оказался сидящим на пятой точке перед иконостасом, испуганно хлопая глазами на распятого Христа. Сообразив, что поза не совсем та, юноша поспешил подобрать под себя ноги, а потом просто встал на колени и теперь выглядел более благопристойно для данной обстановки.
– Евлампия, не будем мешать святому отцу с Богом разговаривать, – заволновалась одна из монашек, готовящих церковь к вечерней службе.
– Да, Серафима, – согласилась ее товарка, глядя на коленопреклоненного юношу, – патриарх все равно еще не пришел, а прихожане подождут.
Монашки двумя серыми мышками выскользнули из церкви, оставив Виталика с Богом наедине.
«Ну все, больше помощи от нас не жди», —обрадовала Виталика Парвати.
«Почему?!»
«Такого прямого вмешательства нам уже не простят. Это последнее, чем мы с Кали можем тебе помочь. Иначе начнется война богов, а это посерьезнее ваших мелких разборок. Отныне рассчитывай только на себя. Защищай свою суженую, спасай Святую Русь. У тебя уже есть все необходимое для этого».
Грудь царского сплетника на мгновение обожгло, потом боль начала потихоньку отступать, и юноша понял, что это исчезает с его тела татуировка индусской богини. Отныне он действительно мог рассчитывать только на себя самого в борьбе с неведомыми врагами.
– Надо сделать так, чтоб удар шел только на меня, – одними губами еле слышно прошептал Виталик. – Чтобы все, кто зубы точит на Русь, только во мне увидели главную преграду к достижению цели. Чтоб про царскую семью и Янку напрочь забыли. Это так, мелкая сошка, с которой можно будет расправиться после того, как одолеют всемогущего царского сплетника, желающего единолично захватить власть и стать единственным самодержцем этой забавной Руси. Пусть эти гады проявят себя во всей красе.
А вот когда они себя проявят, я их к ногтю и прижму! Неплохо бы Василису об этом предупредить. Она в этой дикой семейке самая разумная, но это уж как получится. Итак, отныне царский сплетник – враг номер один. Ну, держитесь вороги земли Русской! Главный криминальный авторитет Великореченска выходит на охоту! И первой его дичью будет Дон!
Его рассуждения прервал веселый смех. В церковь гурьбой ввалились довольные собой и жизнью монахи во главе с патриархом. С фингалами, в разодранных рясах, они тем не менее, несмотря на очень непрезентабельный вид, буквально светились от счастья, радуясь победе в теологическом споре над идейными противниками. Увидев коленопреклоненного Виталика, они разом остановились и замолчали.
– Тсс… – прошептал патриарх, – наш инструктор с Всевышним разговаривает.
Царский сплетник поднялся с колен, повернулся лицом к церковной братии, и все невольно ахнули, увидев слабое сияние, исходящее от него.
– Мы с ним уже договорились.
– О чем? – жадно спросил Алексий III.
– Это неважно. Но я получил карт-бланш. У меня к вам только одна просьба, Ваше Святейшество. Пожалуйста, что бы я завтра ни сотворил, ничему не удивляйтесь.
15
Покинув церковь, царский сплетник направил свои стопы прямиком к подворью Янки Вдовицы, осеняя знамением божиим всех встречных и поперечных. Великореченцы к рясе новоиспеченного «служителя Господа» относились очень положительно. Шагов за десять первыми шапки ломали, поклоны земные отвешивали и спешили приложиться к ручке «святого отца». Попадающиеся по дороге наряды стрельцов подозрительно косились на крепкую фигуру спецназовца в рясе, но накладная борода, усы и парик так изменили внешность царского сплетника, что опознать его было невозможно.
Вечерело. Солнце медленно, но верно клонилось к закату, и когда Виталик добрался до подворья Янки Вдовицы, давно уже служившего ему домом, солнечный диск уже почти совсем ушел за крепостную стену Верхнего града. Разумеется, подобрался к дому Виталик не с парадного входа. Объясняться с Янкой, кто он такой и за каким хреном сюда приперся, топчась у порога, ему не улыбалось, а потому он просто зашел к подворью с тыла, перемахнул через забор, прошуршал между грядками с репой и капустой, обогнул терем и вдоль стеночки подобрался к окошку гридницы.
– Ну вы и трудоголики, – невольно покачал головой юноша, заглянув в гридницу через стекло.
Янка с Лилией, видать, уже успели за это время смотаться на рынок или в лес, так как количество различных трав на столе прибавилось. Еще на этом столе стоял штоф наливки, блюдо с жареной рыбкой и плошка с пышками. Девицы-красавицы пили-ели и отчаянно спорили относительно достоинства каждой отдельной травки. Спорили, потом приходили к консенсусу и выносили окончательный вердикт с занесением на чистый лист бумаги. Их таких, исчерканных быстрыми, неровными строчками, было уже очень много на столе.
– А они не растеряются? – донесся до сплетника еле слышный, нежный голосок Лилии, показывающей пальчиком на стопку исписанных бумаг.
– Да я потом Виталику скажу, – отмахнулась Янка, – он переплетет… нет, он перепечатает и размножит! И будет у нас на Руси первый нормальный травник. Я даже название ему уже придумала: «Лечебные травы Руси»! Как, здорово звучит?
– Здорово. А тот дяденька усатый, что поутру к нам заходил, он кого искал?
– Это Федот, что ли?
– Ага.
– Барина твоего он искал. Наверное, сплетник Гордону зачем-то потребовался, – отмахнулась Янка. – Нет, ты представляешь, у нас на Руси будет первый учебник по лекарскому искусству!
– Да, – оживилась Лилия, – и будут нас называть уже не ведьмами, а лекарками.
– Вот именно! – восторженно воскликнула Янка. – А то «ведьма», «ведьма»! – передразнила она кого-то. – Хоть бы раз ведуньями назвали.
– Это да, – удрученно вздохнула Лилия, – особенно церковь лютует. Мы от нее в Заовражную пустошь и сбежали. Давно. Я тогда совсем маленькая была. Обидно. Я хоть и маленькая была, а все помню. Мамка всех лечила: и купцов, и бояр, и простой люд. И того ирода окаянного, что толпу на нас спустил. Мамка его от верной смерти спасла, у него кровь уже дурная стала, еще б немного, от внутреннего жара помер бы. Чтоб черная смерть дальше не ползла, пальцы на ногах ему отрезала, выходила, а он в благодарность ведьмой ее обозвал и прихожан своих на нас спустил. Пальчиков ему своих жалко стало. Решил, что ей плоть человеческая для каких-то колдовских обрядов черных потребовалась.
– Нет, ну это уж совсем свинство! – расстроилась Янка. – Ты имя попа того помнишь?
– Откуда? Я ж тогда маленькая была.
– Жаль, а то бы я патриарху на него пожаловалась.
– С ума сошла?! Нашла, кому на попа жаловаться.
– Думаешь, не стоит?
– Конечно, не стоит. Они там все одним миром мазаны. Если и идут к больному, то только для того, чтобы грехи отпустить или заранее отпеть. Только и слышно от них: все в руках божьих, захочет – исцелит, захочет – душеньку себе возьмет. А ежели мы лекарским искусством своим их с того света вытащим, сразу коситься начинают. Как же! Поп больного исповедовал, а он, вместо того чтоб богу душу отдать, опять землю топчет. Бесовщина!
– Да, церковь наша порой палку перегибает, – согласилась с Лилией Янка. – Сама тут вся на нервах живу. Хорошо, Василиса с Гордоном выручают, да и стрельцы присматривают, чтоб не обидели. Вообще-то с тех пор как у меня царский сплетник поселился, святые отцы ко мне подобрели, – призналась девица.
– Не всем травницам так везет, – завистливо вздохнула Лилия.
– Давай за долю нашу нелегкую лекарскую, – потянулась к штофу Янка, – а потом в баньку намылимся. Идет?
– Идет.
Чутье на опасность у Виталика было развито великолепно. Резко рванувшись в сторону, он перекатом вышел из-под удара и упруго вскочил на ноги. В землю на том месте, где он только что стоял, с уханьем вонзились сразу два кола, размером с приличные оглобли.
– За нашими девками подглядываешь, долгополый! – зловеще прошипел Васька, поднимая свою дубину для очередного удара.
– Всю жизнь мечтал хотя бы одного святошу дрыном благословить, – сладострастно выдохнул Жучок.
– Все, долгополый, молись своему Богу, – радостно сказал Васька, – ща мы тебе ребра будем считать…
– И пересчитывать, – еще радостнее сказал Жучок.
– И не один раз, – не по-кошачьи шмыгнул носом кот.
– Я всегда знал, что церковники – извращенцы. Хорошо, что наши девки еще в баню не пошли.
– А то бы он и туда за ними полез подглядывать, – согласился с Жучком кот.
– Слышь, Васька, а где мы его будем закапывать? – вдруг озаботился Жучок.
– Ну, не знаю, репа в этом году что-то плохо растет. Может, ее удобрим?
– Да-а-а… горбатого могила исправит, – пробормотал Виталик, в полном обалдении выслушав диалог пушистых обормотов. – Только не говорите, что вы меня по запаху не опознали, не поверю.
– Конечно, опознали, – успокоил его Васька.
– От долгополых ладаном за версту несет, – подтвердил Жучок, и его оглоблевидная дубина пошла вниз.
И опять Виталику пришлось вспоминать свои спецназовские привычки. Он не только сумел еще раз выйти из-под удара, но и ребром ладони перерубил оглоблю пополам.
– Да вы совсем охренели, хвостатые! – обиделся Виталик, сообразив, что дубиной ему собрались заехать не по боку, а по башке. – Говорили, ребра будете пересчитывать, а сами…
– Васька, – запаниковал Жучок, – а тебе этот голос ничего не напоминает?
– Напоминает, но ты ему не верь. Он его под голос постояльца нашего подделывает!
– Надо проверить. Начинай.
– А почему я?
– Потому что я уже проверил. А ну, покажи ему кузькину мать. Да брось ты палку, он ее все равно сломает. Становись в стойку. Давай, как я тебя учил…
Васька откинул дрын в сторону, выгнул спину дугой и выпустил из передних лап когти.
– Стиль злобного кота, – объявил он.
Виталику стойка понравилась, и он рассмеялся так радостно, что не опознать его было уже просто невозможно. Васька тут же убрал когти и начал заталкивать задней лапой кол под лавку.
– Я этому блохастому сразу сказал: куда ты со своим дрыном? К нам божий человек пришел, разве его дрыном возь… э-э-э… в смысле вдруг он весть какую от нашего постояльца принес, а этот лохматый все вопит: дрыном его, дрыном, гада такого!
– Что?!! – возмутился Жучок. – А кто только что мне на ухо шипел: чур, я его первый огуляю?
Поднятый ими гвалт привлек внимание Янки Вдовицы. К счастью, Виталик успел вовремя среагировать, нырнул в сени, прежде чем его подруга распахнула окно, и осторожно затворил за собой дверь.
– Вы что тут делаете? – строго спросила Янка пушистых обормотов. – Чего расшумелись?
– Да вот, мышь гоняем, – ляпнул первое, что пришло в голову, Васька.
– Она что, по двору бегала?
– Да, – кивнул Жучок, – такая крупная мышь.
– И наглая, – азартно добавил Васька, – еще и язык мне показала. Вот мы и решили ее проучить.
– А это еще что такое? – нахмурилась девица, увидев в лапах Жучка обломок дрына.
– Так говорю же, мышь наглая. Перегрызла! – ответил Васька за Жучка.
– Огромная. Глаза во! Зубы во! – начал раздвигать лапы Жучок. – Мутант, наверное.
– Набрались вы от Виталика слов иноземных, сказочники, – фыркнула Янка. – А вот интересно: кто у кого врать учился? Вы у него или он у вас?
– А что? – заинтересовался кот, на всякий случай покосившись на сени. Дверь, за которой скрылся Виталик, вроде была прикрыта плотно.
– Неубедительно получается, вот что.
– А я всегда тебе говорил, хозяйка, что сплетник кого хошь плохому научит! – косясь на сенную дверь, зашептал Васька. – Думаешь, кто меня сметану учил воровать? Он, зараза! Ты ж меня знаешь, Яночка, я на хозяйское добро никогда лапу не подниму. Без спросу ни грамма лишнего! – Кот начал в запале бить себя лапой в грудь.
– Верно говорит усатый: чего с него, гада, взять? – начал вторить другу Жучок. – Криминальный авторитет. Ты думаешь, кто мне в будку колбасу подсовывает? Он, гнида! Он! Больше некому.
– И зачем ему это надобно? – спросила Янка.
– Чтобы настроить против тебя слуг твоих верных! – решительно заявил Жучок.
– Так, сидите тихо, врушки! А то я не знаю, кто у меня колбасу да сметану из подклети тырит. Не мешайте нам с Лилькой разговоры научные вести.
Окошко захлопнулось, и тут же распахнулась сенная дверь.
– А я все слышал, сладкие мои, – радостно сказал Виталик, азартно потирая руки. – Язык ваш – враг ваш. Так что теперь крепитесь. Придется вам косяк свой отработать.
Васька с Жучком сникли. Виталик вытащил из кармана сложенный вчетверо и запечатанный сургучной печатью патриарха листок.
– Это надо доставить Кощею.
– Слышь, Виталик, а ты ладану, по-моему, передышал, – расстроился Жучок..
– А что такое?
– Кто такой Кощей, и кто такие мы. Ты понимаешь, кого и к кому посылаешь?
– Прекрасно понимаю. Я посылаю охранников его любимой внучки с донесением к родственнику.
– Да ты точно больной! – разозлился Жучок. – Он древний бог, а я простой оборотень. Ты думаешь, я вот просто так к нему приду и тук-тук-тук?
– Можешь к тук-тук-тук добавить: вам письмо от вашего мальчика!
– Какого еще мальчика? – опешил Жучок.
– А я что, девочка? – хмыкнул Виталик.
– Ну, не знаю, не знаю, – фыркнул Васька, покосившись на рясу юноши. – Судя по длине юбки, с ориентацией у тебя не все в порядке.
– Сейчас вы у меня довыеживаетесь! – разобиделся вконец сплетник и начал засучивать рукава. – Значит, тук-тук-тук Кощею вы не хотите.
– Да мы уже на втором туке в ледышек превратимся, – прошипел Васька. – Это при Янке, в ее тереме, костлявый себя прилично ведет, а в своих хоромах он барин-боярин. Чуть что не так, и заказывай белые тапочки! Он ведь не всегда у нас добрый Дедушка Мороз. Все от настроения зависит. Может стать и очень недобрым Карачуном. Не, что ты нам ни говори, как нас ни пугай, а задаром… э-э-э… я хотел сказать: без Янки мы к Кощею не пойдем.
Намек Виталик уловил.
– За косточки работать будешь? – спросил он у Жучка.
Тот только презрительно фыркнул.
– Понятно. Тогда предлагаю за шкоды.
– Это как? – сразу заинтересовался кот.
– Первую же ближайшую шкоду вам прощаю и Янке не закладываю.
– Две! – мгновенно среагировал Жучок и тут же схлопотал от Васьки по загривку.
– Каждому, – сердито прошипел усатый.
– Договорились.
Виталик передал письмо коту. Тот схватил бумагу и начал долбить своей лапой по бревенчатой стене. Из стены на мгновение высунулась мохнатая мордочка, глянула на Виталика и тут же торопливо нырнула обратно.
– Вот ироды! Ну чё вам опять надо?
– Хреново работаешь, вот чего! – заявил нахальный кот. – Двор не убран, смотри, сколько щепок да палок всяких раскидано, – кивнул ушастый на обломки дрына. – Хочешь, чтобы я тебя от Янки отмазал?
– Хочу.
– Доставишь вот это Кощею. – Васька потряс письмом. – И быстро. Одна лапа здесь, другая там.
Мохнатая лапка вынырнула из бревна, сцапала письмо и утащила послание Виталика в стену.
– Это кто это? – спросил ошарашенный Виталик.
– Кузя, – лаконично ответил пес.
– А Кузя у нас кто? – продолжил допытываться юноша.
– Домовой, – так же лаконично ответил Жучок.
– А почему я его раньше не видел? – возмутился сплетник.
– Так ты ж у нас здесь без году неделя, – фыркнул кот, – а Кузя стеснительный. К новым мужьям Янки долго привыкает. Вот ее первый, Михей, помнится… Мяу-у-у!!!
Он все-таки достал своего постояльца. Причем так достал, что постоялец конкретно достал вредину своим сапогом и при этом не промахнулся.
– Так, хвостатый. У тебя осталась только одна шкода. Про эту я Янке не сообщу, – отведя душу, успокоил он кота.
– А эта не считается! Ты меня за нее сапогом!
– Хочешь сказать, что мы с тобой в расчете? Справедливо. Можешь дальше заливать, мне сапог не жалко. Когда эти истреплю, новые, подкованные себе куплю.
– Васька, Жучок, – донесся до них голос Янки из гридницы, – баньку нам с Лилией истопите!
– Ща сделаем! – заорал кот.
– За нами не заржавеет! – тявкнул Жучок.
Друзья двинулись на задний двор, где располагалась баня.
– Чур, я сегодня спину Янке тру, – нахально заявил Васька, явно чтобы позлить Виталика.
– Идет, – тут же согласился Жучок, – а я Лилии. Янка тебя все равно шайкой огреет. Она, с тех пор как с царскими сплетником связалась, такая дурная стала, а вот Лилия…
Виталик не удержался и запустил-таки им вслед обломок дрына. Пушистые обормоты, радостно заржав, юркнули за угол терема и скрылись с глаз. Царский сплетник усмехнулся, сел на лавочку под окнами, задумался. Он прекрасно понимал, что долго здесь задерживаться нельзя. Как он понял, Федот сюда наведывался. Хорошо, что у него хватило такта насчет нового статуса Виталика (врага народа номер один) не распространяться, а Янка так увлеклась составлением сборника лекарственных трав, что ничего вокруг не замечала. И хорошо. Не будем ее напрасно тревожить. И на глаза, пожалуй, пока попадаться не будем. А вот охрану ей дополнительную организовать надо. Васька с Жучком, конечно, хорошие бойцы, но ненадежные, собаки… в смысле коты. В смысле кот и собака ненадежные. В любой момент слинять куда-нибудь могут по своим делам, приколисты хреновы. Этим надо будет заняться в первую очередь.
Под ногами что-то зашебуршилось, а потом кто-то бесцеремонно дернул Виталика за рясу. Юноша опустил глаза вниз. Из-под лавки вылез маленький лохматый человечек в длинной домотканой рубахе, прикрывающей до колен холщовые штаны, а ниже выглядывали шикарные лапти.
– Слышь, сплетник, ну-ка нагнись. Тут тебе кое-что на ушко шепнуть велели.
– Кузя, это ты?
– А ты кого-то еще со мной рядом видишь? – ворчливо спросил домовой, почесывая лохматую бороду. – Ухо свое, говорю, давай, пока этих аспидов рядом нет.
– Вижу, достали они тебя.
– Сил моих домовитых на них уже нет, – удрученно вздохнул домовой, – все тащат и тащат, тащат и тащат. Хорошо, что я все их схроны знаю.
– Это действительно хорошо, – оживился Виталик. – Покажешь потом?
– Мне только еще одного захребетника не хватает. То, что они у тебя стырили, покажу, а на Янкино добро губу не раскатывай, – строго сказал Кузя.
– Идет. Так ты Кощею мое письмо передал?
– Я чё, больной? – возмутился домовой. – Дворцовому его передал. Как Карачун вернется, так он сразу ему твою писульку и подсунет.
– Вернется? А куда он слинял?
– А я почем знаю? Он нам об этом не докладывает. Ну, ты наклоняться-то будешь? Мне твое ухо нужно.
– А ты мне в него не дашь?
– Надо бы, – угрюмо буркнул домовой. – Охмурил девку, а под венец не ведешь.
– Так я ж…
– Знаю, не твоя вина, потому и прощаю. А то бы ты у меня из сортира не вылезал!
– Чего? – выпучил глаза юноша.
– Того! Думаешь, я не знаю, где Янка порошки слабительные хранит? Так ты ухо мне дашь?
– Дам.
– Нагибайся.
Нагибаться Виталику было лень, а потому он сделал проще. Сцапав маленького человечка, он просто поднес его к своему уху.
– Ну давай шепчи.
– Из баньки тебе привет передать просили. Василиса сегодня на ночь царские номера сняла. Париться будет.
– Мерси за информацию. Так ты там с моими людьми знаешься?
– Нет.
– А привет кто передал?
– Банный.
– Это еще что за зверь?
– Это не зверь, а внучок мой Лафаня, – насупился домовой. – Мы уже давно ждали, когда бани царские отстроятся. Знаешь, какая у безработных домовых очередь на нее была? Ого-го! Вот он теперь и решил отблагодарить хозяина за то, что кров ему обеспечил.
– Хозяина?
– А разве не ты хозяин бань царских?
– Да вроде я, но на паях с Вилли, не забывай.
– Немчура не в счет. Лафаня ему поклоны бить не будет. Так ты насчет Василисы все понял?
– Если честно, нет. Такие дела в Великореченске творятся, а Василису вдруг в термы потянуло. А Гордон тоже там будет?
– Не, насчет царя Лафаня ничего не говорил. Только про Василису с девками.
– Какими еще девками? – насторожился юноша.
– А я почем знаю? Лафаня сказал: царица заранее квасу, наливок, вин иноземных заказала на этот… как его… девичник. И посторонним в царские номера строго-настрого велела нос не совать. Ну, все. Я тебе привет от Лафани передал, ставь на землю взад. Делов у меня еще много. Ты поторапливайся, солнце уже почти село. Василиса с девками небось уже там.
Виталик послушно поставил деловитого домового на землю. Тот подскочил к обломку дрына и потащил его куда-то в глубь двора.
– А все-таки почему ты раньше мне на глаза не попадался?
– Потому что ты у меня испытательный срок проходил, – пропыхтел домовой. – Ежели б ко двору не пришелся, я тебя раз! – Кузя выразительно чиркнул себя ребром ладони по горлу. – А потом Васька с Жучком тебя где-нибудь в саду прикопали бы. От Михея они в прошлый раз лихо избавились. Такой гад оказался, не то, что ты. Хорошо, до постели Янки добраться не успел. Было б нам тогда от ее бабули на орехи.
У Виталика отпала челюсть. Он проводил круглыми глазами домового, исчезнувшего за теремом, клацнул зубами, ставя челюсть на место, потряс головой. Выходит, Васька с Жучком ему не врали. На самом деле был такой Михей, и свадьба наверняка была, раз Янка, оставаясь девицей, умудрилась-таки стать вдовицей. Если только этот коротышка не прикалывается. А что? Запросто. В окружении его Янки сплошь одни жулики и авантюристы. Всего один приличный человек остался, да и тот со вчерашнего дня в бегах.
«Приличный» человек задумчиво почесал затылок. Однако что все-таки Василиса задумала? Нормальный человек на следующую ночь после нападения вампиров развлекаться в баньку обычно не идет. Но это нормальный человек, а Василиса…
– Связь, – всплеснул руками юноша. До него дошло. – Ну, я тупой! Она же ищет со мной связь! Наверняка знает, сколько в термах моих людей. Бани-то мне принадлежат. И наверняка не верит, что я в чем-то виноват. Не такая она дура. На разговор вызывает. Ну, хитрюга! Вот уж действительно Василиса Премудрая. Ладно. Если женщина просит, ей нельзя отказать. Баня так баня, заодно и от ладана этого отмоюсь, а то уже Васька с Жучком перестали признавать. Непорядок!
