Текст книги "ГРИГОРИЙ РАСПУТИН - КОЛЫБЕЛЬ РОССИИ"

Автор книги: Олег-Александр Звездов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Григорий Распутин-колыбель России

ГРИГОРИЙ РАСПУТИН – КОЛЫБЕЛЬ РОССИИ

ПОКРОВСКОЕ. Стоял сильный мороз, вьюжила метель, казалось, что этому не будет конца. И так происходило из года в год.

В одной из рубленых изб шел говор.

– Григорий, Григорий, проснись! Ты же ведь уже третий день не встаешь с печи.

– Отец, уймись, ибо ушибу тебя. Ты лучше принеси мне квасу, уж пить больно хочется.

– Григорий, прекрати вести такой образ жизни.

Григорий приподнялся:

– Батя, я люблю эту жизнь точно так, как она любит меня.

– Вставай, ибо я тебя сейчас ушибу шкворнем.

Григорий посмотрел на отца:

– Батя, позови сюда мать.

– Григорий, ей сейчас не до тебя, она больна.

– Что с ней?

– Это ты ее довел до этого.

– Отец, неужели ты думаешь, что я на это способен.

– Сынок, ну не я же.

Григорий потихоньку встал:

– Боже, отец, как мне плохо.

– Да это уж понятно.

– Где мать?

– Сам найди ее.

Григорий направился в другую комнату. На деревянной кровати лежала мать, Григорий посмотрел на нее. Ему стало жалко ее и обидно за себя. Он стал на колени и громко закричал: -Мама, ма-ма… прости меня.

–Григорий, подойди ко мне поближе.

–Мама, я слушаю тебя.

–Поверь мне, ведь ты сын мой и я хочу, чтобы ты стал человеком.

–Мамочка, прости меня и мой характер. Но поверь, не нравится мне наше селение, уж больно оно грустное, от него пахнет смертью и темной унылостью. Нет больше моих сил, терпеть все это. Я часто вижу пред собой царский дворец.

Мать улыбнулась:

– И ты думаешь, что тебя там примут?

– Да, мама, примут и возлюбят и вся Россия меня будет величать, потому что таких, как я, нет в России.

– Григорий, дай Бог, чтобы все это было так. Сынок, я вижу тебе очень плохо.

Григорий покраснел и промолвил:

– Я все исправлю.

– Мать долго молча смотрела на Григория.

– Сыночек, возьми, испей моей настойки.

Григорий упал на колени и обнял мать. Она смотрела ему в глаза.

– Сынок, когда тебе от роду было пять лет, а мне тогда было тридцать четыре и я видела, да и не только видела, но и чувствовала, что ты неспокойный ребенок. По ночам ты просыпался и плакал, часто крича, произнося какие-то непонятные слова. Тогда я боялась потерять тебя. И вот сейчас извини меня, тогда я давала тебе с пищей понемногу… дабы ты спал хорошо и, чтобы тебя ничего не тревожило.

– Мама, дальше ничего не говори, – Григорий заплакал, – но почему, почему мне плохо сейчас, ведь я все могу делать, но жить в этой суете я не могу. Чувствую и точно знаю, что меня Господь избрал для творений, а я в этом Покровском гибну, как тварь Божья. Неужели я не достоин всего святого, ведь мой разум, мои силы направлены только в сторону людей и ради людей. Мама, все это находится у меня в голове, потому что Царица Небесная витает рядом со мной.

– Сынок, а может это дьявол?

– Нет, мама, это Бог и Он мой. Я принял Его и Он верит мне.

Григорий привстал и подошел к печи. От нее исходило тепло. Он задумался, мысли его были разнообразные. И вдруг в один момент он ясно услышал: ” Григорий, ты одарен. У тебя есть сила, которой ты должен дорожить”.

Григорий посмотрел по сторонам:

– Извините, я болен?

– Нет, ты избран.

– Но я не заслуживаю этого, ведь я простой и грубый мужик.

– Да, ты мужик, а род твой, откуда исходит?

В этот момент к Григорию подошла мать:

– Гришенька, сыночек, вот тебе еще настойка, на испей.

– Нет, мама, спасибо.

Григорий прошелся по горнице, рукой протер окно и посмотрел:

– Мама, сколько людей ждет меня у околицы?

– Сыночек, выйди к ним.

– Сейчас, сейчас я немного успокоюсь.

Возле дома Распутиных стояла огромная толпа, даже из соседних губерний прибыли люди. Они ожидали не самого Григория, а ту силу, которая исходила от него. Шатаясь, Григорий вышел из дома.

– Миряне, что вам нужно от меня?

– Григорий, мы прибыли к тебе за помощью и просим тебя, сначала помоги нашим детям.

– Григорий посмотрел на толпу:

– А где же вы были раньше?

– У нас денег не было.

– А разве я у вас что-то просил?

– Нет, но мы боялись.

– Чего вы боялись?

– Того, что ты нас не примешь.

– Хорошо, ведите детей в избу, только не всех и воду, взятую из Туры, несите в избу. И в один миг всем станет лучше.

– Григорий, ты всем поможешь?

– Кому обещал, тому и помогу. Но запомните, кто на меня клевещет, тот останется в стороне. Скорее вводите в избу больных детей, ибо мороз крепчает. И я сейчас сделаю все то, что могу.

Изба была очень маленькая. Отец нервничал: “Григорий…”

– Отец, я тебя понимаю, но и ты пойми меня, ведь ты мой отец.

– Хорошо, хорошо я ухожу в амбар.

Григорий присел на дубовую лавку, опустив голову:

– Господи, Господи, что же я творю. Я повторяю не я, но Ты избрал меня. Мне сейчас очень трудно, но по Твоей просьбе я жажду большего. Это не мечта моя, а воля Твоя.

Из глаз Григория потекли слезы: “Боже, Ты мне в радость, но почему Ты не в радость посылаешь больных мне. Я еще молод, но чувствую, что сил моих не хватает…”

– Григорий, успокойся, вспомни свое детство, ведь все Мы лелеяли над тобой, как над справедливостью. И Мы тебя хотели сформировать не как простого мужика, а как нечто “будущее человечество”.

Григорий встал на колени:

– Боже, да за что же мне такие заслуги, посмотрите, где Вы меня родили, в какой глухомани. Мне здесь скучно.

– Григорий, учти, это все временно, но тебя ждет впереди необыкновенная жизнь.

Григорий закричал:

– Боже, не верю я в это.

– Григорий, ты поверишь в это, ибо ты скоро встретишься с умным и бесстрашным человеком.

– Кто это будет?

– Ты сам это узнаешь.

В комнату ввели маленькую девочку по имени Елизавета.

– Григорий, прости ты нас.

– Мужик, я слушаю тебя. Это твоя дочь?

– Нет, это внучка.

– Что вы хотите от меня?

– Понимаешь, Григорий, мы были у бабки Пантелеймонши, повитухи нашей и она сказала, что у нее младенческое.

– Лизавета, подойди ко мне.

Григорий окрестил своими поцелуями маленькую девочку:

– Дитя мое, ступай отсюда и через пять дней ты забудешь о своей болезни.

Елизавета заплакала и упала на землю.

– Дед, забирай ее, ибо она была предана земле, и я поднял ее.

Старик заплакал:

– Григорий, что я тебе должен?

Кусок хлеба и глоток воды в тот момент, когда я буду сдыхать голодный в лесу. На этом и спасибо тебе. Для меня самое главное здоровье внучки твоей, а не отдача от тебя.

Григорий, прости меня, но я вот настойку…

– Отнеси в амбар отцу.

Старик с внучкой вышли из избы. А Григорий продолжал свою работу до позднего вечера. Он принимал всех.

Наступила поздняя ночь. От усталости он валился с ног. К нему подошла мать: – Григорий, пожалуйста, встань.

– Мама, ничего сейчас все пройдет. А где отец?

– Он в амбаре спит.

– Да-да, я все помню. Это тот мужик с соседней губернии усыпил его.

– Григорий, может быть ты поешь щей?

– Нет, мама, но от пельменей не откажусь. Пока ты приготовишь, я выйду на свежий воздух.

Григорий вышел из избы. Стоял крепкий мороз. Но вокруг подворья Распутиных все еще стояла огромная толпа людей. Григорию стало не по себе. Обойдя свою избу несколько раз, он подошел к амбару. Оттуда, из стога сена слышался сильный храп.

Григорий усмехнулся: “Батя, ты батя”. И в то же время он стал на колени и громко заплакал. Он поднял руки к темному небу, оно казалось ему черным и тяжелым. Ему виделось, что оно давит на него огромным грузом, и он представил, что оно его может одним мигом раздавить. И в один момент внутри его что-то засияло: – Григорий, не бойся.

– Да я уже ничего не боюсь.

– Очень скоро ты увидишь в своей жизни светлые дни. Ты хочешь этого?

– Да, я очень хочу, я жажду этого.

– Хорошо, для тебя все будет сделано, но учти, чтобы ты об этом не жалел.

– Боже Ты мой, я никогда об этом не пожалею. Но дай мне силы вырваться из этого гнезда, ибо живущие здесь живут в прок себе, не ведая ни о чем, не видя настоящего белого света. Я еще молод, я хочу всего того, что мне подарил кто-то. А именно Ты, Господь мой.

– Григорий, смотря на твой характер, Я любуюсь тобой, и все же будь намного спокойнее.

– Господи, не могу я быть таким, ибо Ты родил меня таковым.

Чтож, Я доволен, и Я удаляюсь. Верши, как сочтешь нужным.

Григорий заорал не своим голосом, так сильно заорал, что у подворотни всколыхнулись лошади.

Отец спросонья не мог понять, что случилось. Лежа в скирду сена, он подумал, что находится на том свете, и тоже заорал. И этот духовный крик Распутиных был слышан по всей губернии.

Настало утро следующего дня. День был обычный, как и все прошедшие. Возле избы толпились люди, слышался крик и плач.

Григорий уходил в себя. В своих мыслях он оставался наедине с собой. Но в них же он творил и чудеса. Где-то в три часа по полудню в избу вошли двое жителей из соседнего села, которое находилось в тридцати пяти верстах от Покровского.

– Умалишенный, ты дома?

А, Максим, Федор, как видите.

– Ты помнишь Анастасию?

– Да уж мне не забыть.

– Но ведь за нее платить нужно, верни долг.

– Я верну, только не вам, а ей. А сейчас выйдите вон из избы, ибо я вас огрею.

– Что ж, мы уйдем, но лекарь ты безумный, учти, что мы в долгу не останемся.

Григорий приподнялся с лавки:

– Батя, давай гостей угостим.

– Григорий, это я могу.

Нежеланные гости выскочили из избы.

– Спасибо, отец.

– Сынок, а что ты им должен?

– Да, ничего. Просто две недели я пил и гулял у одной девицы, а эти ребята хотели с меня взять мзду.

– Ох, Григорий, Григорий, ты бы женился.

– На ком, на нашей корове? Где ты в нашей оселе найдешь подходящую мне бабу?

– Да-да, сынок, я понимаю о чем ты говоришь. Григорий, попрошу тебя, эти ребята могут сделать лихо.

Батя, не бойся, ибо я ушибу любого.

ЦАРСКИЙ ДВОРЕЦ.

– Николя, Алексию плохо.

– Шура, позови врача.

– Он был, но не помог. Николя, ты прости меня, но до меня дошли слухи, что у нас в России живет некий провидец Распутин.

– Дорогая, но это же шутки. Это холоп, простой мужик.

– Нет-нет, мой любимый. Если бы это были шутки, до меня бы эти вести не дошли.

– Шура, что ты хочешь от меня?

– Николя, ты же царь, тебе подвластно все. И ради нашего Алексия я думаю, что ты сделаешь все. Потому что он у нас единственный…

– Жена, жена ты моя, я все понимаю, мне Алексия тоже жалко. Но давай из Германии вызовем самых лучших профессоров. Ведь у тебя же связи.

Александра Григорьевна посмотрела на своего мужа и промолчала.

Николай подошел и обнял ее:

– Дорогая, я понял тебя и сегодня же распоряжусь и очень скоро ты увидишь этого пророка в нашем дворце.

– Дорогой, я другого ответа и не ждала.

Она обняла мужа и невольно подумала: “Зачем же мы живем на этом белом свете, мы, интеллигенты, если неграмотный мужик, как называет его мой муж, может сотворить чудо”.

– Она закрыла глаза и заплакала, теплые, соленые капли слез через китель докатились до сердца ее мужа. Алексей в это время от боли сильно плакал.

ПОКРОВСКОЕ. Григорий спал непробудным сном. В этот момент он даже не подозревал, что где-то там, там далеко за него уже говорит высшее общество. Но и не только высшее общество, но и вся Россия уже знала о существовании такого “знаменитого” человека, как Григорий Распутин.

Село Соболинное. Максим и Федот сидели в своей рубленой избе.

– Федот, – обратился Максим, – давай этому пророку угодим во чрево топором, ибо он непредсказуем.

– Да нет, Максим, в нашей губернии я уже знал об одном человеке, которого никто не мог убить.

Максим засмеялся:

– Слушай, Федот, неужели ты в это веришь?

– Да, я в это верю, и даже боюсь своей тени, исходящей от луны.

– Ну что ж, я не боюсь своей тени, сам на медведя ходил и я его за Анастасию просто напросто зарублю.

– Максим, у тебя ничего не получится.

– Федот, ну ты же знаешь, что я могу делать одной рукой.

– Да, знаю и я согласен с тобой. Убей этого пророка и об этом никто не узнает.

– Все, Федот, на том и договорились.

ПОКРОВСКОЕ. Григорий поднял голову, посмотрел на ту утварь, которая укрывала его теплом. Ему стало не по себе.

– Мама, мама!

– Григорий, я слышу тебя, тебе снова плохо?

– Да, мне очень плохо и мне надобно уйти в тайгу на несколько дней.

– Григорий, зачем же ты губишь нас, зачем заставляешь тревожиться?

– Мама, не могу я больше терпеть этого безумного бесправия, потому что Господь ведет меня.

– Гриня, на, лучше испей настойки моей.

– Нет, мама, лучше дай мне в дорогу, лучше испью я ее вдалеке.

Мать посмотрела на Григория:

– Гриня, Гриня, я тебя породила и мне страшно за то, что ты есть такой.

Григорий обнял мать:

– Мамочка, никто меня не поймет, как понимаю я сам себя.

– Гриня, но мне же…

– Мать, молчи, ибо я могу обидеться. Все, я ухожу, собери мне в дорогу.

– Гриня, и как надолго?

– Мама, на всю жизнь, потому что я что-то предчувствую, и со мной что-то произойдет.

– Гриня, дорогой ты мой, ну будь же человеком.

– Мама, а ты считаешь меня за кого, ведь я же не дьявол и я вижу своего Бога, учти своего Бога, но не твоего. У тебя другой. Отец где?

– Он в хлеву.

– А у него другой Бог и нас всех рассудят где-то там на небесах. Все, мать, я пошел.

Стояло морозное утро. Григорий вышел из избы, посмотрел вокруг.

– Все, больше нет у меня терпения, и скоро я покину свое насиженное гнездо. Мне жалко отца и мать свою, да и жалко самого себя, но, Господи, как Ты мне велел и я делаю то, что слышу. Я иду к Тебе на встречу, хотя в голове моей, мыслях моих бродит другое, – подумал он.

Мать Григория посмотрела ему вслед: сыночек ты мой родной, делай и верши так, как угодно тебе и тому, кого ты слышишь. Но только береги себя, ибо ты погибнешь в этой мирской суете.

Григория что-то затронуло, и он обернулся, посмотрев на свою избу. В одном проеме он увидел лицо матери. Невольно по щекам у него потекли слезы: “Мама, отец, простите меня, что я такой, но как я слышу, я должен перевернуть всю эту жизнь, ибо сам Господь говорит мне: “Григорий, все находится в твоих руках”. “Хотите верьте, хотите нет, но я добьюсь своего. Пусть я буду не таким, как все, но я это сделаю, чтобы все обратили внимание. Голым пройдусь среди массы людей, дабы услышав, что это идет Григорий Распутин, целитель и ясновидящий, посланный самим Господом Богом в ту дыру, где она очень темная и я постараюсь ее заштопать. Хотя я знаю, что нить моя коротка и не дай Бог она оборвется, погибнет все, погибну и я. Но я все же иду на встречу своей судьбе, навстречу той земле, где я родился. Я знаю, что вы меня никогда не поймете. Но придет такое время и Я – Григорий Распутин, учтите, не заблудшая овечка, но вновь рожденная, вернусь к вам. Мама, отец, простите меня за все”. И Григорий направился в сторону тайги. Его вело что-то неведомое, ему было боязно, но и приятно, что его кто-то вел.

Почесав свою бороду он подумал: “Пойду я на медведя, пусть он меня разорвет, если я не прав. Да, я голодраный мужик и мне обидно за то, что я, имеющий какой-то дар, не могу восполнить его своим желанием. Да, я многим помог, но я для них только Григорий Распутин и меня это бесит. Господи, где же ты есть, придти ко мне навстречу”. Он закрыл глаза.

– Григорий, очнись, ведь Я пред тобой.

Григорий открыл глаза:

– Боже, Матерь Ты Божья, Ты предо мной?

– Да, Григорий, это Я.

– Извини меня, наверное, я снова пьян.

Данная книга находится на стадии написания. Следите за новостями.