Текст книги "Сокровища Тарантии"

Автор книги: Олаф Локнит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Конечно, это следовало предвидеть. В саду разгуливают сторожевые псы, не менее полудесятка. Почуяли неладное и сбежались к дому. Огромные, темно—рыжие неразумные твари кофийской бойцовой породы. Ничуть не привлекательнее Ламасара обликом – черные плоские морды, туповато—преданный взгляд, и никаких мыслей.

Но я оборотень, а значит владею превосходством над простыми животными. Любой обыкновенный волк или собака будут подчиняться мне, как вожаку. Свора расступилась...

Новый проблеск сопутствующего счастья. Ворота поместья не деревянные, а решетчатые, из железных прутьев. Если повезет – протиснусь. Как и всегда, повезло. Я вырвался на свободу.

Остается быстро найти дорогу к замку короны. Превращаться обратно в человека бессмысленно – на четырех ногах я передвигаюсь гораздо быстрее, да и где прикажете искать новую одежду?

Теперь надо опасаться мирных горожан. Людям будет неприятно видеть на улицах настоящего дикого волка. Мои главные союзники – вечерняя темнота и скорость. Побежали? Побежали!

* * *

Замок короны – вот он, прямо впереди. Огромный, будто нордхеймский мамонт. Темный. Только наверху, меж зубцами стен, цепочка факелов. И около главных ворот огни.

Дворец я нашел без особых трудностей. И приключений по дороге не претерпел. Кому интересна бродячая собака? Поздним вечером людей мало, обыватели давно отошли ко сну, да и самые оживленные улицы я предпочел обходить стороной. Задворками пробирался.

Однако, вопрос: как попасть внутрь? Я не поленился, обежал замок по периметру, надеясь отыскать открытые ворота. Бесполезно. У нас в Пограничье, между прочим, ворота резиденции короля никогда не закрываются. Незачем. Кого Эрхарду в своем королевстве бояться? Не оборотней же?..

Выходит, что по сравнению с нами – Аквилония суть варварская страна. Нет ничего хорошего в государстве, где король запирается от подданных.

Вероятно, придется ночевать на улице. Ничего, перетерплю. Шкура пушистая, холодно не будет. Пристроюсь возле хозяйственных ворот, дождусь утра, а там – как получится.

Когда отбивали первый полуночный час, я уже валялся на деревянном пороге одного из домов, стоявших напротив замковой стены. Задремывал. Слишком устал за день. Обидно, конечно, что потерял купленные вещи и подарки, но в любой ситуации прежде всего следует видеть хорошее. Я жив и отчасти цел, сумел запросто сбежать от похитителей и вернуться к нашему с Тотлантом временному пристанищу. А Дорана следовало бы цапнуть за сухожилие, чтоб похромал седмицу-другую...

Визг несмазанных петель, человеческие голоса и стук копыт лошадей не дали мне заснуть. Я поднял голову, навострил уши и увидел, что к воротам подошел обоз из четырех телег. Ветерок донес запах просмоленных бочек и почему-то свежих овощей. В такое время года? Странно.

Ничего странного. Судя по возгласам охраны и возничих, в замок привезли продукты, сгруженные с зингарского корабля. На золотом Побережье урожай собирают круглый год. Почему ночью? Чтобы днем не беспокоить важных особ, которые потребуют к завтраку апельсины и зелень.

Я шмыгнул к стене, пробежал вдоль нее, нырнул под повозку. И, конечно, благополучно миновал ворота, оказавшись на знакомом хозяйственном дворе. Теперь остается незаметно пройти на третий этаж, к библиотеке.

Меня застукали на лестничной площадке второго этажа. Я немного научился разбираться в гвардейской форме, и понял: сии доблестные мужи принадлежат к не менее доблестному Боссонскому полку – одежда зеленая, с серебряными галунами.

– Меркурии, глянь, волк... – вылупился молодой, наверное моего возраста, гвардеец. – Настоящий!

Второй, тот который носил старинное аквилонское имя Меркурии, был постарше и порешительнее. Боссонцы – прекрасные стрелки, гвардейцы этого полка носят с собой небольшие самострелы, и Меркурии молча бросил на ложе оружия тяжелый стальной болт. Я почти вживую увидел мысли, ровным строем марширующие за его лбом: если во дворце бродит дикий зверь, его надо тотчас истребить. Пока не нагадил в тронном зале и не искусал придворных дам. Только этого мне не хватало! Бежим!

Я припустил со всех ног наверх. Неподалеку в мраморные ступеньки ударил закаленный наконечник, высекая искорки, сзади браво громыхали подкованные сапоги, ринувшихся в погоню боссонцев. Мрамор лестницы и паркет коридора были неимоверно скользкими, лапы разъезжались, я несколько раз шлепнулся набок, и просил судьбу только об одном: лишь бы у Халька не было заперто! Иначе убьют. А если начну превращаться – тем более убьют: оборотень, чудовище, нечисть и нежить!

Досада какая! Двери в комнаты барона Юсдаля закрыты изнутри! Проклятущие гвардейцы все ближе, я явственно слышу новый щелчок тетивы—проволоки. Стрела вонзилась в паркет в ладони от моей лапы. Что делать? Библиотека! К Хальку можно пройти и оттуда!

Неуклюжим галопом влетев в боковой коридор я ударил грудью библиотечную дверь. Пронесся мимо шкафов с пергаментами и книгами. Боссонцы оказались настырными – не отстают.

Гостиная Халька. Пусто. Только две оплывшие свечи горят.

Я проскочил в спальню и не долго думая заполз под обширную кровать господина тайного советника. Пылища! Но ничего не поделаешь, шкура дороже... С грохотом вломились гвардейцы.

– Что, демон вас задери, здесь происходит?! – взревел разбуженный и слегка перепуганный барон Юсдаль где-то над моей головой. – Ополоумели? Пожар, потоп, переворот?

– Волк, ваша светлость!

– Чего? Какой волк?

– Серый, ваша светлость! Только что сюда забежал!

Скрипнула дверь смежной спальни, которую Хальк отвел нам с Тотлантом. Из-под кровати я увидел босые ноги волшебника.

– Ничего не понимаю, – продолжал яриться Хальк. – Откуда в королевском замке волк? Где он? И вы что же, травлю посреди ночи устроили?

– Так точно, ваша светлость! Выйдите с господином колдуном ненадолго, мы его мигом отыщем! – гвардейцы пыхтели как ломовые лошади. Убегались за зловредным волчарой.

Я сидел под кроватью тише мыши. Если дело обернется совсем плохо, придется немедленно превращаться!

– Постойте, – раздался мягкий голос Тотланта. – Хальк, у нас, однако, есть один знакомый волк... Темвик не вернулся вечером. Понимаешь?

Волшебник присел и наклонил голову к основанию постели библиотекаря. Заглянул в пыльную темноту. Крякнул досадливо.

– Ага. Знакомая морда! Давай-ка вылезай. Господа гвардейцы, уберите оружие.

Я, по уши в пыли и паутине, выполз. Представляю, как это выглядит. Волчище с пораненой головой, глазами человека и поджатым хвостом. Никогда в такой дурацкой ситуации не оказывался.

– Тот самый, – гаркнул боссонец Меркурии. Стушевался внезапно. – Ваша зверюшка что ли, а, месьоры?

– Наша, – Хальк, облаченный в необъятную ночную рубашку с кружевами на вороте и смешной колпак, посмотрел на меня озадаченно. – Темвик, что это значит?

– Позже разберемся, – решительно заявил Тотлант. Повернулся к страже. – Можете быть свободны, господа. И впредь будьте осторожнее. Вы же не гоняете по всему замку охотничьих собак короля? И не палите в них из самострелов?

– То собаки, а то – волк, – угрюмо бросил молодой. – Идти можно?

– Катитесь, – поморщился Хальк. – Когда в следующий раз будете охотиться за сбежавшим из зверинца слоном, перед тем как вламываться к тайному советнику короля – аккуратно постучите в дверь...

Боссонцы, ничего не понявшие в случившемся, отбыли.

– Марш в нашу комнату, приведи себя в порядок, – скомандовал мне Тотлант. – На кресле – мой кхитайский халат, оденься. Ждем в гостиной.

Когда я, облаченный в черный шелковый халат с вышитыми золотыми драконами, появился в большой комнате, оба ученых мужа восседали в креслах и по ночной прохладе кутались в шерстяные клетчатые пледы, какие делают в Киммерии. Хальк, изменив собственному слову, потягивал темно—красное вино. Тотлант выглядел очень недовольным и заспанным.

– Итак, каковы будут объяснения? – библиотекарь поднял брови и устремил взор на меня. – Почему у тебя волосы в крови?

– Где? – забеспокоился волшебник. – А ну, покажи! Это гвардейцы тебя вздули?

Тотлант положил ладонь мне на затылок, быстро-быстро забормотал заклинание, и я ощутил легкое жжение – рана затягивалась.

– Нет, не гвардейцы, – проворчал я. – Хуже. Кажется, мы доигрались в сказки с сокровищами.

Я придвинул кресло для себя, налил вино, и принялся рассказывать. Про похищение, про Дорана и Ламасара, про беседу толстого разбойника с неизвестным дворянином, которую случайно подслушал. И, наконец, про мое удачное бегство.

И Хальк, и Тотлант по ходу повествования только рты шире раскрывали. Не перебивали. Барон Юсдаль то улыбался, то качал головой; стигиец с каждой новой фразой становился все мрачнее.

– М-да, неприятная история вышла... – когда я закончил сагу о том, как Темвик гулял по Тарантии, волшебник побарабанил пальцами по столу. – И кто виноват?

– Никто, – буркнул Хальк, стараясь не встречаться с нами взглядом. – Кроме самого Темвика. Нечего было соваться в этот притон. Я ведь предупреждал!

– Ты знаешь кто такой Доран, по прозвищу Простец? – спросил я. – Очень неприятный человек. Пусть и умный.

– Не знаю, – отозвался барон Юсдаль. – Но непременно узнаю. Завтра же. Спрошу у Гленнора. Есть предложение – поспать до утра. И на свежую голову разбираться с трудностями.

– А знаете, – неожиданно фыркнул Тотлант, – Хальк едва не оказался в крайне двусмысленном положении. Представьте: Темвик забирается под кровать, превращается, а господа гвардейцы обнаруживают под ложем месьора тайного советника спрятавшегося там совершенно голого мужчину. Воображаю, какие слухи поползли бы по дворцу...

Мы дружно и жизнерадостно заржали. Потом расползлись но комнатам – отдыхать от суматошного дня.

Второй рассказ Халька

«Граф, который нашел Пифон»

Тарантия, дворец и город

7 день Первой весенней луны 1293 г.

Тотлант, ренегат эдакий, призывает меня покаяться. Посыпать голову пеплом из камина, надеть на шею веревочную петлю, облачиться в рубище и пасть на колени перед королем. Рассказать благороднейшему монарху о мерзопакостных происках его собственного библиотекаря. О вероломстве и измене, с коими был составлен злокозненный план по введению ихнего королевского величества в заблуждение посредством подложных исторических документов.

Покаяться! Покаяться и смиренно принять через то справедливое воздаяние!

Ни за что и никогда! За кого вы меня принимаете?

Первые призывы к означенному покаянию явили себя на следующий день после нелепых приключений Темвика. Тотлант недвусмысленно заявил, что история с кладом Нифлунгов зашла слишком далеко, и становится попросту небезопасной. Небезопасной для всей удалой троицы аферистов, столь неаккуратно поднявшей столицу на дыбы. Мало того, что древней легендой заинтересовались король (ради которого, собственно, все и было устроено) и его верный цербер, барон Гленнор, так в игру без выигрыша вступили еще и натуральнейшие бандиты наподобие Дорана, в чьи лапы намедни попался Темвик!

Я придерживался исходного постулата: Темвик сам виноват. Зачем его понесло в "Черного Быка"? Туда и городская стража-то заходить побаивается, тайных соглядатаев распознают очень быстро и дальнейшая судьба их незавидна. Доран утверждал, будто у него есть свои люди во дворце? Пускай. В любом случае эти личности ходят в чинах не старше третьего помощника дворцового золотаря, а таких в жилые покои придворных не допускают.

Кроме того, я теперь оказался под ненавязчивой опекой хмурых мальчиков из ведомства барона Гленнора. Взращенные Латераной добры молодцы проследят за нашей общей безопасностью, тем более, что король "взял в дело" и Тотланта. Как советника по вопросам магии и кхарийской древности.

Да, король... Признаюсь откровенно: когда они с Гленнором заявились вчера ко мне, я был уверен – наша авантюра раскрыта и теперь обычной рекомендацией "вести себя потише" я не отделаюсь. Воображение уже рисовало яркие картины опалы, ссылки, каторги, эшафота, топора палача или самой страшной кары – королевского кулака. Все оказалось и проще, и сложнее одновременно.

Естественно, начальник нашей тайной службы пристально следит за городскими слухами. И докладывает королю.

Но слухи собирает не только Гленнор – тут и шпионы городской стражи, и канцелярия Просперо, и военная управа... Раз в два дня на стол Конана ложатся сразу несколько разных отчетов о слухах в Тарантии. Достаточно сравнить, и станет ясно, кто из информаторов лжет или недоговаривает. Но тут оказалось, что все донесения рьяно повествуют об одном: найдена часть клада царя Тразариха! Того самого! Огромного и сказочного!

Конан вызвал Гленнора и попросил провести скрытое дознание. Господин барон обернулся меньше, чем за сутки – нашел подброшенную мной в главный храм Митры карту и страницу "летописи", забрал почти аналогичную фальшивку из книгохранилища Обители Мудрости, начал поиски "асира"—Темвика, побывавшего у ростовщика бар-Мираэли и через своих шпионов узнал, что таковой асир оказался замечен в "Черном Быке", где и был обчищен мелкими жуликами. Если верить Темвику, затем господин барон изъял у некоего Дорана (наверное, предводителя большой городской шайки) составленный мной план Ванских островов. Посмотрел, сопоставил, подумал, и... И сделал неверные выводы. Увидел сложное в простом.

Да, меня заметили во всех библиотеках, где я оставил подложные документы. А документы оказались настолько убедительны, что в них поверили. Умозаключения хозяина Латераны были просты: Хальк занялся кладоискательством. Он что-то там обнаружил, и пытается это скрыть. Причем Хальк настолько уверен в истинности своего открытия, что собирается на время покинуть город и отправиться за кладом. (Мое прошение, разорванное Конаном несколько дней назад и навело хитроумного Гленнора на эту мысль). Единственное, что не мог увязать между собой барон, так это связь между асиром, привезшим в Тарантию драгоценность из клада, и мною самим. Тотлант ведь был у ростовщика в момент совершения сделки! Это явно не случайно!

Мы отбрехались тем, что Тотлант попросту следил за приезжим, раззвонившим на весь город об удивительной находке. А куда асир исчез – не наши заботы.

Ищите, месьор Гленнор, это ваша прямая обязанность. Только не следует думать, будто мы его убили ради золота. Поищите в чулане и под кроватью – трупа там нет.

Словом, все вышеизложенные соображения, и были представлены королю Конану. Тот возмутился: как так? нашел сокровища и делиться не желает? когда в казне шаром покати?

А ну, пошли к Хальку! Разберемся!

Конан заглотил наживку сразу и накрепко. Оставалось противника добить: я, с разочарованным видом, преподнес жаждущему открытий монарху четвертую, самую главную карту, с которой якобы все и началось.

Они поверили. Поверили! И теперь Гленнор начал собирать прочие доказательства – шарить по библиотекам и искать свидетелей.

Меня беспокоило только одно: третий план, оставленный в военной управе, доселе не найден, хотя настырные ребятки Гленнора переворошили все до единого книжные хранилища.

* * *

События начали быстротечно развиваться прямиком с раннего утра.

Просыпаюсь я незадолго до рассвета – привычка молодости. Когда я учился в тарантийской Обители Мудрости, бедолаг-слушателей поднимали затемно, сразу же сгоняли на церемонию Рождения Солнца, в храм Митры, а потом начинались бесконечные занятия. По прошествии многих лет я остался верен традиции – абсолютно не могу спать в светлое время суток.

Темвик и Тотлант пока что беспробудно дрыхли. Не стану их поднимать до времени – только мешать будут, а надо подумать в тишине. Очень хотелось поесть. Я обнаружил на столе вчерашнюю холодную грудинку и огрызок пшеничной лепешки вместе с чашечкой меда, початый кувшин красного вина, и решил устроить маленький пир. Ждать приготовленного на дворцовых кухнях завтрака бессмысленно – кухари расшевелятся только к десятому колоколу, не раньше.

Я нарезал мясо боевым гандерским кинжалом, который использую в самых разных целях – от разрезания пергаментов, до чистки ногтей, разбавил холодной водой вино, уселся, положил в рот кусочек розового, умащенного специями мяса, и бессмысленно оглядел комнату. На противоположной стене вывешена огромная и самая полная карта Закатного побережья континента, охватывающая область от Сизой пустоши, что в стране пиктов, до ванахеймского фьорда Старкардгарт. Тут же вырисован и Ванский архипелаг – девять больших островов и несчитаная россыпь маленьких.

Король вчера возложил на мою особу обязанности по подготовке наикратчайшего пути до побережья – экспедиция начинает собираться... Отлично.

Случайно я заметил нечто странное. Возле запертой на засов двери в коридор лежит бежевый пергаментный пакет. Наверное, его просунули ночью, в щель между створками и полом.

Встал, поднял, вернулся на место. Обыкновенный пергамент, из недорогих. На восковой синей печати странный оттиск – ушастая голова мыши. Никогда не встречал подобного символа. Надписей никаких.

Я срезал печать и положил на стол – вдруг пригодится? Если что – покажу барону Гленнору или его подчиненным. Развернул сложенный вчетверо лист.

Письмо. Причем настолько любопытное, что я привожу его текст полностью.

"Досточтимый барон Юсдаль!

Зная интерес уважаемого королевского библиотекаря к старинным раритетам, имеющих касание до прежней истории, и великим памятникам человеческого слова, имею честь предложить господину барону в качестве искреннего подарка нижеупомянутые сочинения.

«Бестиарий чудесных существ, перевод с кхарийского, с добавлениями, применительно к землям Хайбории».

«Книга заблудших душ (Аноним). Наиболее полное совокупное жизнеописание грешников, вероотступников и злодеев былого времени. Перевод с древне стигийского. – Белъверус, 524 год».

«Истинная летопись рождения королевства Аквилонского, составленная Эквицием Оргайлским с доподлинными житиями первых королей, а такожде святейшего Эпимитриуса с собственноручными пометками и автографом оного».

Все три фолианта являются подлинниками, созданными в первые века по основанию Аквилонии. Означенные книги передаются барону Юсдалю в дар, без каких либо условий или дополнительных оговорок.

Сей дар барон Юсдаль может получить в любой ближайший день, если придет в салон уважаемой госпожи Аавланэ, что на Королевской улице, ко времени от полудня, до колокола первого.

Сим остаюсь вернейшим другом и почитателем таланта господина барона.

Дарителъ.

Тарантия, 7 день первой весенней луны."

Как прикажете такое понимать?

Я немедленно вспомнил ночной рассказ Темвика. Бандюга Доран беседовал со своим неизвестным посетителем о том, как можно купить Халька Юсдаля. Уговорились дать мзду в виде ценных книг, а вовсе не денег. Тоже неплохо – три перечисленных в письме рукописи необычайно редки, а летопись Эквиция вообще считается пропавшей! Любопытно, где они ее сперли?

Стилистика письма непохожа на руку жулика, пусть и жулика высокого полета. И такие люди как Доран наверняка не станут назначать встречи в доме госпожи Лавланэ – почтенной вдовы, содержащей салон для престарелых дворян, собирающихся вместе, чтобы посплетничать, послушать музыку и поиграть в тарок.

И почему книги собираются передать в "безвозмездный дар", да еще "без условий и оговорок"?

Признаться, меня озадачили. Если вы действительно возжелали сделать подарок королевской библиотеке, стоит ли разводить эдакую таинственность? Подсовывать письма под дверь, не подписывать депешу настоящим именем, обходясь каким-то "Дарителем" и назначать тайные свидания? Не проще ли обставить дарение со всей торжественностью и прослыть в обществе покровителем искусств?

Ну точно, это происки мошенников с которыми вчера познакомился Темвик! Никаких сомнений.

Осторожный стук в дверь. Открываю.

– Доброе утро, советник.

На пороге стоит граф Кертис. Он из Латераны – отвечает за безопасность в городе и замке короля. В отличие от быкоподобных молодых людей, входящих в охранную службу Латераны, граф изящен, худощав и одевается по самой последней моде. Теперь он является проведывать меня по три раза в день.

Очень хорошо, что граф заглянул прямиком с утра – расспрошу Кертиса о некоторых насущных вопросах.

– Заходи, – я гостеприимно указал на кресло. – Вино в кувшине, бокалы на полу, возле стола.

– А почему не на столе? – подивился Кертис.

– Стол предназначен для работы с пергаментными вместилищами человеческой мысли, а не для низменных утех ненасытного чрева, – высокопарно заявил я, наблюдая за Кертисом. Сегодня граф оделся в платье цвета морской волны с золотом. На груди поблескивают миниатюрные копии орденских знаков – аж целых шесть. Видать, рьяный служака. В Аквилонии награды раздают скупо, в отличие от соседней Немедии – Ринга, герцогиня Эрде, супруга начальника тайной службы Трона Дракона, как-то хвасталась, будто одним только Орденом Чести ее награждали четыре раза подряд...

– Как дела? – осведомился граф. – Что это за дурацкая история с волком, бегавшим по замку прошлой ночью?

– А, ерунда, – легкомысленно отмахнулся я. – Мои гости из Пограничья шалят. Это не волк, это всего лишь оборотень. Темвик решил в зверином облике погулять по дворцу. Конечно, тупые вояки из Боссонского полка его не поняли...

– Всего лишь оборотень... – повторил Кертис с непонятной интонацией. – По-моему, это перебор. Хальк, умоляю, попроси своих друзей больше таким образом не... Не шалить. Это, знаешь ли, чревато. Больше никаких происшествий?

– Вроде бы ничего подозрительного, – я пожал плечами. – Кертис, можно вопрос? – Сколько угодно, – любезно улыбнулся граф.

– Ты ведь следишь за обстановкой в Тарантии, верно? Скажи, не знаешь ли ты субъекта именующего себя Дораном? Доран по прозвищу Простец.

– Ого! – Кертис даже вино расплескал от удивления. – Ты-то откуда знаешь об этом господине? Не предполагал, что сведения с самого дна Тарантии могут достичь ушей многоученого книжника и придворного!

– Так, слышал мельком...

– Хорошо, что только слышал. Сей достойный муж объединил под своей рукой больше половины городских шаек. Контрабанда, торговля лотосом, наемные убийцы, самые громкие грабежи, похищения. Весьма многогранная деятельность. Подозреваю, что приезжего асира, рассказавшего о кладе Нифлунгов, похитил именно он... Далее: Простец невероятно умен, столь же жесток, владеет своей собственной маленькой тайной службой – завидует Латеране и пытается подражать. Причем, иногда небезуспешно. У меня есть впечатление, будто Доран трудится не ради денег, а, так сказать, ради искусства. Иногда пускается в невероятные авантюры, в которых ничего не заработаешь, но только получишь острые ощущения. Исключительно неприятный господин. Однако, вызывает невольное уважение.

– Странно, – хмыкнул я. – Если Латерана так хорошо осведомлена о деятельности этого самого Дорана, то почему вы его не прижмете? Пускай доживает век в уютной камере Железной Башни!

– Никаких доказательств. Вообще никаких, представляешь? Что бы ни случилось – Доран чист, как белый плащ Эпимитриуса. Свидетели исчезают, исполнители не признаются, а сам Доран во время ограбления, допустим, дворца графини Аттиос, путешествует по Боссонии и знать ничего не знает ни о каких графинях. Мы пытались его негласно устранить, но Доран обладает невероятным чутьем – сумел избежать полудесятка покушений. Да и зачем? Его место сразу займет другой – дно Тарантии талантами вовсе не оскудело. Но Доран пока превосходит всех и каждого. Я удовлетворил твое любопытство?

– Благодарю. Кстати... – я потянулся к столу и передал графу печать от подброшенного письма. – Никогда ничего подобного не встречал?

– Оттиск перстня, – с видом профессионала определил Кертис. – Мужского. Печатка в виде мышиной головы... Нет, не видел. А в чем дело?

Я поразмыслил и передал графу найденный утром пергамент. Пусть Латерана знает. Мало ли, какие сюрпризы будут ждать в салоне госпожи Лавланэ?

– Сходи, посмотри, – посоветовал граф, изучив депешу. – Я распоряжусь, чтобы тебя незаметно опекали. И не забудь – к пятому колоколу тебя будет ждать король. Благодарю за вино, Хальк. Пойду, займусь делами.

Кертис покинул гостиную, оставив меня в недоумении. Мысли перепутались: Доран, подарок в виде старинных книг, клад Нифлунгов – все это наверняка взаимосвязано. Но как и почему?

Загадка...

* * *

Вскоре и любезные гостюшки соизволили продрать глаза. Оба выглядят сонными осенними мухами, особенно Темвик. Пока Тотлант и оборотень завтракали, я кликнул слугу и приказал немедленно раздобыть у дворцового каштеляна приличную мужскую одежду. Во-он для того парня. Слуга кивнул и исчез.

Конечно, у Темвика в дорожных мешках найдется запасная "варварская" одежка, но пока следует придерживаться правил маскировки. Если оборотня опознали люди пресловутого Дорана, то надо вспомнить, что и Латерана не дремлет. Лучше бы барон Гленнор не докопался до истины (что, впрочем, не исключено – осведомители Латераны могут узнать о непонятных событиях на вилле Дорана: очень странный побег пленника, отдающий сверхъестественными способностями оного, наверняка наведет цепных псов Гленнора на размышления).

Слуга приволок объемистый мешок – удалось найти новую военную форму Черных Драконов, только без знаков различия. Темвику чуть великовата, но сидит вполне прилично. Я категорически запретил оборотню покидать сегодня дворец, принес из библиотеки пару занимательных книжек авторства прославленного сочинителя Стефана, Короля Историй, и выдал Темвику для пристального изучения. Если угодно – можно гулять по замку, тут много всего интересного, от знаменитых Висячих Садов и богатого зверинца, до зала славы Аквилонии, где выставлены боевые трофеи, начиная со времен Сигиберта Завоевателя. В город – ни ногой!

Тотлант поворчал, призвал меня к раскаянию, облачился в роскошную алую мантию сообщества магов Равновесия, и отбыл. Сегодня начинался гильдейский конклав и присутствие Тотланта было обязательным.

Я приоделся (сплошная парча и немыслимо дорогие аргосские кружева, добытые при помощи знакомой белошвейки из дворцовых мастерских), нацепил одновременно и баронскою цепь с фамильным гербом и почти неподъемный Орден Большого Льва, с бриллиантами, вульгарно-огромными рубинами и шлифованными агатами. Спустился по парадной лестнице, раскланиваясь со знакомыми и незнакомыми придворными прихлебателями, вышел через главные ворота (гвардия вытянулась во фрунт, отсалютовав эстоками) и двинулся вперед по длинной Королевской улице.

Терпеть не могу кататься по городу в экипаже, а посему всегда предпочитаю собственные ноги.

Я человек простой. Да, я родился в захолустном Гандерланде и горжусь этим. Пускай иногда меня заглазно именуют "низкорожденным", но Юсдали получили баронский титул больше пятисот лет назад, а это уже – династия. Скромная, но древняя. А простота гандерских нравов заставляет меня расхаживать на своих двоих по Тарантии, без кареты, портшеза, свиты и охраны. А что такого? Нет ничего страшного, если такой пышный вельможа, как я (советник, хранитель и орденский кавалер, вечно сидящий без денег...) зайдет в бакалейную лавку или к торговцу древностями. Будем ближе к народу.

Охрана, однако, неподалеку. Я привык видеть во дворце служащих Латераны, и научился почти безошибочно опознавать их. Ликтор тайной службы, охранник, почти всегда выглядит медведепо-добным мордоворотом с внимательными глазами и тяжеловесной плавностью движений. Но это во дворце. На улице меня ненавязчиво "пасли" минимум четверо ничем не примечательных личностей – обычные прохожие, вроде мелких торговцев или скучающих бедных дворян. Кстати, мелкие торговцы сейчас должны вовсю трудиться – разгар дня! Недосмотр со стороны Гленнора.

Что ж, если меня оберегают, это замечательно. Приятно чувствовать, что о тебе заботятся. Вдобавок, я уверен: у госпожи Лавланэ никто не станет набрасывать мне на голову темный мешок, тащить в пыточный подвал и выбивать сведения о кладеНифлунгов.

Вот и нужный дом. Высокий – целых три этажа. Фасад украшен герцогским гербом – старушка Мейза Лавланэ владеет малюсеньким фьефом-владением, имеющим статус герцогства. После смерти супруга постоянно живет в Тарантии и развлекается, как может. Она богата, а значит, герцогине позволительны любые чудачества.

Привратник встретил его светлость барона Юсдаля церемониальным поклоном и тотчас сдал с рук на руки слугам. Таковые вежливо отобрали плащ, шапку, и с почтительными ужимками препроводили на второй этаж, туда где располагался салон. О нет, только не это!

В обширной, задрапированной безвкусными шелками и покрытой лепниной зале читали вслух. В центре кружка, составленного из древних бабушек в старомодных платьях, стоял специально нанятый чтец и выразительно декламировал, читая с листа:

– "...В это мгновение, когда Флабелла, поднеся к своему очаровательному, но задумчиво выточенному носику носовой платок, все еще вдыхала восхитительный аромат, дверь будуара (искусно скрытая богатыми портьерами из шелкового перунта цвета полуночного неба) распахнулась, и два лакея, одетые в ливреи цвета персика с золотом, вошли бесшумной поступью в сопровождении пажа в шелковых чулках, который, пока они стояли поодаль, отвешивая грациознейшие поклоны, приблизился к ногам своей прелестной госпожи и, опустившись на одно колено, подал на великолепном подносе чеканного золота надушенное письмо. Флабелла с волнением, которого не могла подавить, разорвала конверт и сломала благоухающую печать. Это письмо было от барона Альмария – молодого, стройного, с тихим голосом – от ее Альмария..."

Беда на мою седую голову! Сочинение Гая Петрониуса. Мое, то есть.

Я частенько зарабатываю несколько лишних золотых, придумывая слезливые истории и распространяя их в высшем свете. Под псевдонимом, понятно – не желаю позорить славное имя Юсдалей. Немыслимо, но эти жуткие рассказки вызывают у определенной части публики обильное слезоистечение и припадки ностальгии. Ужас. На какие сделки с совестью и разумом только не пойдешь ради лишнего заработка!

Я расположился в кресле у окна, потребовал доставить сладости и вино. Будем ждать. И слушать сочиненные мною самим сопливые бредни.

Старые дворянки, постигая историю любви Флабеллы (редкостной шлюхи, на мой трезвый взгляд) вздыхают и подносят к глазам платочки. Я готов расхохотаться. – Месьор Юсдаль?

Быстро же меня опознали. Рядом стоит лакей, будто сошедший с пергаментных страниц декламируемого чтецом шедевра. Напыщен и мерзко почтителен.

– Господина барона нижайше просят пройти в аграпурскую гостиную.

– Проводи, – согласился я.

– Ведомый разряженным в пух и прах слугой, я углубился во чрево огромного дома госпожи Лавланэ. Мне в спину летели сладенькие речи ублажавшего старух чтеца: