Текст книги "Поступь Повелителя"

Автор книги: Оксана Панкеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Новость действительно оказалась не из приятных. Всего полгода назад завоевателей из параллельного мира удалось уничтожить и запечатать портал, через который они появились. Однако господа оказались настойчивы и, похоже, разыскали другой проход между мирами.

– Провести можно, но дальше что с ней делать? – задал закономерный вопрос сообразительный Шеллар. – Сразу куда-то идти и начинать боевые действия – нельзя, надо хотя бы обстановку разведать. Спрятать большое количество людей и техники – нереально, их обязательно обнаружат. Солдат надо кормить и где-то размещать…

– Да в том-то и беда, что это не вопрос, – вздохнула метресса Морриган. – Там стоит огромный заброшенный храм, и сам портал находится внутри здания. При желании десяток драконов спрятать можно. Местные жители туда не ходят, место безлюдное, ибо считается нехорошим. Одно время, после того как орден Белого Паука прекратил свое существование, туда наведывались мародеры, исследователи и просто любопытные искатели приключений. Когда оказалось, что многие не вернулись и даже останков их не нашли, как будто люди в воздухе растворились, место приобрело дурную славу. Теперь его обходят стороной.

– Но мы-то знаем, куда они подевались, верно? – усмехнулся Шеллар.

– Само собой, в портал забрели. Но это не столь важно. У нас более серьезная проблема.

– Серьезная, но я бы не назвал ее неразрешимой. Первым делом надо выяснить, что на самом деле сейчас происходит вокруг портала. Я бы предложил отрядить туда пару невидимых магов, это будет гораздо быстрее и эффективнее обычной войсковой разведки. Это во-первых. Во-вторых, срочно предупредить всех ваших правителей, в первую очередь – Александра, Орландо и Агнессу. Место действительно нехорошее, из него можно почти с равной вероятностью двигаться на любую из четырех столиц. В-третьих, пока идет разведка, на всякий случай собирать и готовить войска. Думаю, в случае необходимости мы с Александром справимся вдвоем. У Мистралии внутренних проблем хватает, а будить галлантского главнокомандующего – себе дороже.

Мистралийцы печально кивнули, соглашаясь, а мэтр Ален тихонько фыркнул. Молодой маг страшно не любил напоминаний о своей педагогической несостоятельности, но хронический алкоголизм его короля служил постоянным поводом для упреков.

– Если потребуется, я могу предоставить несколько ребят из спецкорпуса боевых магов, – продолжал между тем Шеллар. – Телепортом владеют почти все. Если же вы считаете, что для такого дела требуется более опытный маг, предложите другие кандидатуры из числа ваших коллег или учеников. Невидимость, по моему скромному мнению, следует налагать лично вам. Вполне возможно, что наш старый знакомый выжил и вернулся. Если вы помните, он тоже умел быть невидимым, значит, и сигнализацию вокруг своего лагеря теоретически мог поставить. Следовательно, чем выше будет уровень маскировки разведчиков, тем меньше для них вероятность быть обнаруженными.

– Все правильно, – серьезно наклонила голову Морриган. – Ваши рассуждения, как всегда, разумны и логичны. Однако позволю себе небольшую поправку. Я не позволю отправлять туда ни ваших недоучек из спецкорпуса, ни учеников, ни коллег. Мы не знаем, с чем можем столкнуться. Я пойду сама.

– Не сама, а со мной, – поправил ее Хирон. – Кто тебя одну отпустит? Будет лучше всего, если на разведку отправится кто-то из нас, и не в одиночестве, а группой. Ален и Алехандро еще молоды и неопытны, Джоана и Макс не умеют телепортироваться, Силантий разиня, у Истрана проблемы со здоровьем…

– Нет у меня проблем со здоровьем! – возмутился мэтр. – Они иногда бывают, но как раз сейчас их нет! И я вполне в состоянии отправиться с вами!

– Истран, я очень тебя прошу… – Голос Морриган внезапно смягчился до того ласкового оттенка, каким разговаривают с любимыми, но капризными детьми. – Не стоит. Мы управимся вдвоем, вовсе незачем собирать большую группу. Мэтр Вэнь, вам тоже не стоит беспокоиться. Боюсь, своеобразие хинских школ, не до конца нами изученное, может помешать слаженной работе группы. Честное слово, господа, нас двоих будет достаточно.

– Действительно, – тут же поддержал ее Шеллар. – Мэтр, будет гораздо лучше, если вы обеспечите связь. Что же касается деталей операции, то их обсуждение следует проводить совместно с правителями континента. Хотя бы с теми, кто будет непосредственно участвовать. А лучше пригласить всех, без исключения. Они должны быть в курсе происходящего.

– Ален, приглашай Агнессу! – немедленно вставили оба мистралийца чуть ли не хором.

– Коллеги, имейте совесть! – возмутился придворный маг Галланта. – У нее грудной ребенок!

– Во-первых, она его все равно сама не кормит, – не успокаивался мэтр Максимильяно. – А во-вторых, если ты и впредь будешь везде таскать своего вечно пьяного педика, наш король однажды не выдержит и чем-нибудь его приложит. Хорошо, если стулом, а может и огненным шаром.

– Злой он у вас, – грустно вздохнул мэтр Ален. – Ну чего он бесится? Ведь Луи к нему не пристает. Ваш горячий мистралийский парень уже слишком взрослый, чтобы нравиться Луи.

– А чего он тогда так на него смотрит?

– Вспоминает безответную любовь своей молодости, только и всего.

– Ребра у него не ноют от таких воспоминаний? – ворчливо огрызнулся мэтр Максимильяно. – Шутки шутками, но ты все равно пригласи Агнессу. Разговор будет серьезный, а твой алкаш опять все проспит и ничего не запомнит.

– Где и когда? – оборвал их перебранку практичный Шеллар. – Можно у меня в зале заседаний.

– Давайте у вас часа через три, – предложил Ален.

– Зачем так долго? Что мы, ради такого дела не соберем своих королей за полчаса?

– Вы своих королей можете хоть из ванны вытаскивать, а у меня – королева. Ей надо сделать прическу, нарядиться, построить нянек и все такое. Впрочем, если торопитесь, могу привести короля.

– Нет! – хором вскрикнули мистралийцы и метресса Морриган. А Шеллар дипломатично добавил:

– Лучше мы подождем. Подобные вопросы следует обсуждать с вменяемыми людьми.

День премьеры – это всегда маленький локальный конец света. Массовый психоз, безумная беготня, актеры трясутся и пьют валерьянку, ибо главный режиссер посулил изничтожить любого, кто посмеет снимать стресс иным, дедовским способом. Ученица режиссера, она же супруга Главного Злодея, мечется между мужем и наставником, пытаясь одновременно утешить обоих, и достигает абсолютно противоположного эффекта, так как утешения произносятся с истерическим повизгиванием.

За час до начала Главный Герой вдруг сообщает, что у него пропал голос. На нервной почве. Режиссер хватается за сердце и пьет валерьянку. Главная Героиня истерически орет, что она знала, она предвидела, что так будет! Что это все ее природное невезение! Что если ей даже и дадут главную роль хоть раз в жизни, обязательно случится какая-нибудь беда, чтобы она не смогла выступить!

Главный Злодей хватает Героя за камзол, приподнимает над полом и внушительно встряхивает, сопровождая сие действо цветистым монологом на двух языках. Режиссер и его ученица, забыв обо всем, восхищенно вслушиваются. Главная Героиня испуганно умолкает и тихонько плачет. Хореограф затыкает уши, арфистка из оркестра падает в обморок.

Главный Герой с перепугу вновь обретает утраченный голос, коим сообщает, что все пропало, так как он вышел из образа. Его антагонист был так убедителен, что Герой теперь опять его боится. Режиссер, который почти луну бился с этой проблемой, хватается за сердце и пьет валерьянку. Злодей машет рукой на впечатлительного Героя и начинает утешать Героиню, вкрадчиво воркуя что-то ей на ушко и обнимая за плечики. Жена обиженно сопит, но не решается вмешиваться в творческий процесс.

Почти успокоившуюся Героиню гримируют заново, Героя уводит режиссер для повторного «введения в образ». Три девочки из массовки, втайне ожидающие, что Героиня тоже потеряет голос или там, например, сломает ногу, оплакивают упущенный шанс.

Изнывающая ученица режиссера ненароком наступает на подол мантии Наставника Главного Героя, которая с громким треском рвется. Костюмер пьет валерьянку и тащит актера неизвестно куда для ремонта костюма.

Лучший Друг Главного Героя ни с того ни с сего вдруг начинает рвать на себе парик и кричать, что спектакль обязательно провалится, примета такая – если суфлер в зеленом, обязательно жди провала. Главный Злодей легонько стукает его по уху, объясняя, что верить в подобные глупости – недостойно настоящего барда. Суфлер пьет валерьянку и пытается объяснить, что его камзол вовсе не зеленый. Общими усилиями выясняется, что камзол суфлера действительно синий. Все хором орут на осветителя. Осветитель пьет валерьянку, а пострадавшего актера ведут успокаивать и подбирать другой парик. Этот мало того что изорван, так еще и не прикрывает распухшее ухо. Все оставляют в покое осветителя и орут на Злодея. Тот в ответ обкладывает возмущенную общественность в три этажа и предлагает кого-нибудь убить. Желающих не находится, так как Злодей опять невероятно убедителен, и даже бутафорский посох в его руках выглядит смертельно.

Жена целует Злодея с намерением утешить. Горячий мистралийский парень успешно утешается, пытается достойно ответить на поцелуй, и у него отваливается накладной клык. Все смотрят на виновницу, не решаясь что-либо произнести вслух, ибо страшатся кровожадного Злодея. Тем не менее несчастная женщина начинает истерически рыдать. Главный Злодей поит ее валерьянкой и всячески утешает, от чего у него отваливаются остальные клыки. Тяжко вздыхает и бежит к гримеру, предусмотрительно захватив с собой остатки валерьянки.

Возвращаются Главный Герой с режиссером. Первый забивается в самый тихий угол и усердно входит в образ, а второй начинает носиться по сцене и выяснять происхождение «этого подозрительного запаха». Из оркестровой ямы ощутимо несет воскурениями слимиса трехлепесткового. Судя по единодушному отрицанию, причастился весь оркестр, включая дирижера. Высказать свое возмущение режиссер не успевает, так как в зал начинают впускать зрителей, и приходится скрываться за кулисы.

Главный Злодей возвращается с новыми клыками и вдруг сообщает, что он забыл текст. На нервной почве. И не хрен скалиться, что он, не человек? Режиссер пьет валерьянку и разыскивает рукопись пьесы в надежде, что, увидев забытый текст, бедняга его тут же вспомнит. На несколько минут наступает тишина, в которой слышно, как мужской кордебалет режется в карты в коридоре. Внезапный крик Главного Злодея: «Заткнись наконец, урод бестолковый!» – звучит среди этой тишины как верный признак грядущей отмены спектакля и коллективной транспортировки рехнувшегося актера к ближайшему целителю. Тишина становится мертвенно-зловещей, и судорожный всхлип Героини звучит как нечто неуместное. Злодей, опомнившись, озирается и сердито бросает: «Да чего вы все на меня вытаращились, я не вам, я внутреннему голосу!»

Режиссер, у которого уже нет сил на слова, молча протягивает ему текст и валерьянку…

Как ни странно, сама премьера прошла нормально, если не считать нескольких досадных мелочей. Маг, ответственный за спецэффекты, немного промахнулся и подпалил костюм Наставнику Героя, но пожилой опытный актер не запаниковал и успешно потушил мантию сам. Страшно подумать, что было бы, если б подпалили Героиню. Злодей все-таки опять где-то потерял клык, но успешно выкрутился, обогатив текст новой строкой насчет того, что зуб потерян в поединке. Героиня в одном месте забыла слова, но суфлер не дремал.

Словом, неприятности получились маленькие и дохленькие, публика их даже не заметила. Зато успех был грандиозным и оглушительным в прямом смысле слова – когда зал взорвался громом аплодисментов, Ольге на миг показалось, что началось землетрясение и здание сейчас рухнет. Тарьен и еще несколько дебютантов тоже невольно вздрогнули и втянули головы в плечи. Только блаженные лица старших товарищей удержали неопытную молодежь от глупых вопросов и попыток спрятаться.

– Да, – произнес маэстро Карлос, стараясь как можно незаметнее смахнуть непрошеную слезу. – Это успех, господа. Запомни этот звук, Ольга. Вот так, и никак иначе, должен заканчиваться спектакль.

Диего, который уже успел стянуть парик, отцепить полумаску с клыками и сунуть в рот сигару, хлопнул по плечу Тарьена, так что тот от неожиданности чуть не потерял равновесие, и предрек:

– Парень, готовься к славе. Завтра ты проснешься знаменитым.

– Это верно, – согласился маэстро Карлос. – Только ты напрасно так поторопился закуривать. Сейчас нам выходить на поклон – и, полагаю, не один раз, – а с сигарой в зубах ты будешь смотреться вульгарно, не говоря уж о запахе.

Диего хотел было сунуть дымящуюся сигару Ольге, но спохватился, вспомнив, что окуривать беременную супругу не подобает еще в большей мере, нежели публику. Он огляделся, высматривая еще кого-нибудь, кому не придется выходить на сцену, и заметил бухгалтера Лукаса, недавно заменившего шкодливую Зинь.

– Ну-ка подержи.

Непьющий и некурящий юноша с поистине королевской невозмутимостью принял в свои руки отчаянно смердящую сигару и, едва актеры во главе с маэстро направились на сцену, тоже весьма шустро куда-то направился. Ольга не стала уточнять, куда – лишь бы подальше от ее носа.

Как и предполагал опытный наставник, выходить им пришлось не раз и даже не пять, а после пяти Ольга сбилась, потому что ее отвлек король Мистралии. Его величество Орландо II в свойственной ему манере преодолел расстояние от своей ложи до сцены, нахально пролетев над восхищенным залом, сунул любимому наставнику букет с себя размером и во всеуслышание потребовал проявить хоть крупицу патриотизма и летом приехать в Мистралию на гастроли. После чего так же нагло и бесцеремонно удалился вместе с актерами за кулисы, где и остался. Ольга опасалась, что Диего огреет его этим самым букетом с воплем: «Я тебе что, дама – цветы мне совать?», но любимый супруг был настолько счастлив, что даже такое неподобающее поведение монарха не испортило ему настроение. Таким счастливым, сияющим и даже как будто светящимся изнутри Ольга его еще не видела. Не в переносном смысле – ей действительно на несколько мгновений почудился странный сверхъестественный свет, исходящий от улыбающегося Диего. Наверное, осветитель пошутил или просто переутомилась…

Наконец публика все же стала расходиться, усталые актеры, откланявшись в последний раз, поползли переодеваться и смывать грим, и тут-то Диего вспомнил про свою сигару. Оглядевшись по сторонам и не найдя доверенного держателя, он высунулся в ближайший коридор и, чтобы не утруждать себя долгими поисками, рявкнул на весь театр таким громоподобным рыком, что королю, поди, и не снилось:

– Лукас! Ты где?

Из кабинета Карлоса немедленно высунулось невинное лицо юного бухгалтера, выражавшее немой вопрос и готовность услужить.

– Сигару мне верни, – напомнил Диего.

– Прошу прощения, маэстро, но у меня ее нет.

– А где она? Не скурил же ты ее сам!

– Я ее продал, – преспокойно доложил Лукас, словно именно для этого ему и дали в руки злосчастную сигару. – Поклонникам у служебного входа.

Первым расхохотался Орландо, так как Диего на секунду заколебался – смеяться или чем-нибудь запустить в нахала.

– Это кто? – утирая слезы и постанывая, спросил король Мистралии, обретя способность говорить.

– Наш бухгалтер, – прохихикала Ольга, не в силах остановиться.

– Он Пуришу случайно не родственник?

– Родственник, – радостно подтвердил Диего. – Пуриш уверял, что троюродный племянник.

– Врет, проходимец, – уверенно заявил Орландо. – Наверняка внебрачный сын. Или родной брат. Не иначе.

– Не извольте беспокоиться, – заверил Лукас, – я возмещу вам стоимость сигары и добавлю в качестве компенсации двадцать процентов от прибыли.

– Да ладно… – махнул рукой щедрый маэстро. – Пойдем, там народ уже, наверное, пить начал.

– Я доложу маэстрине Ольге итоги сегодняшнего дня, и мы подойдем, – пообещал Лукас, и Ольга с сожалением вспомнила, что она действительно владелица всего этого безобразия и вместо веселых посиделок с артистами должна сейчас уныло и тоскливо заседать с бухгалтером, слушая, как сегодняшние аплодисменты и цветы трансформируются в золотые монеты и ровные рядочки цифр…

Разумеется, когда они с непьющим Лукасом присоединились к вечеринке, большинство присутствующих уже были пьяны, как поросята, а Орландо успел уйти. Как объяснил трезвый наставник, некий голос из-под потолка напомнил его величеству, что забытая в королевской ложе супруга начинает гневаться, а также что через две минуты его ожидают на Международном Совете. Его величество испуганно охнул и исчез. Вот так всегда… Бедный Плакса.

Ольга поискала взглядом Диего, отметила, что супруг уже изрядно налакался без присмотра, вожжи брошены и увещевания бесполезны. Кажется, и Тарьена он споил. Насильно, наверное. Ну что ж… не начинать же теперь воспитательные нотации. И поздно, в обоих смыслах, и неуместно – в такой день, когда человек весь светится от счастья… Пусть. Ведь для маэстро Эль Драко этот день действительно особенный. День возвращения. Не тот день, когда погасший Огонь впервые шевельнулся в пустом очаге. И не тот, когда желание вернуться только возникло. И не день официального обнародования имени. А истинный день возвращения великого барда – день триумфа, цветов и аплодисментов. В кои-то веки она угадала правильно – из Диего действительно получился самый правильный, самый лучший орк.

В течение вечера нетрезвый маэстро превратился сначала опять в орка, ибо его пляски подозрительно напоминали исполненное сегодня на сцене, потом в укуренного эльфа, ибо нес такую пургу, что слушать было стыдно, потом в тролля, ибо начал натыкаться на мебель и в коляску залез только с третьей попытки…

На дальнейшие сравнения Ольгиных познаний в местном бестиарии не хватило. Но если здесь водились всякие русалки и их мужские аналоги, то именно это и последовало за тролльей стадией. Любимый муж возжелал немедленно искупаться, на полном серьезе вымыл голову, о льющейся воде напрочь забыл и, если бы Ольга не заметила подтекающий из-под двери ручеек, наверняка затопил бы бедного дяденьку-скульптора.

Пока Ольга, ругаясь и ворча, закрывала кран и собирала с пола ручьи, лужи и прочие комнатные водоемы, непутевый супруг продолжил серию трансформаций. Сомнительный образ самца русалки сменился ролью жизнерадостного привидения. Диего бродил по комнате, счастливо хохотал, то и дело отбрасывая с лица мокрые волосы, распевал финальную арию победившего добра, которую сегодня исполнял Тарьен, даже проявил намерение высунуться в окно и поставить пару окрестных кварталов в известность о своей великой радости, но, к счастью, не сумел открыть. А то ведь простудился бы, балбес, зима – не самое подходящее время для голых кабальеро, а оттаскивать пьяного Кантора от объекта его стремлений – задача не для слабой женщины… Как бы это счастливое нечто уложить спать, вот еще проблемка…

Задавив в зародыше несостоявшийся потоп, Ольга затолкала тряпку под ванну и вернулась в комнату, размышляя, как бы все-таки исхитриться и убедить дорогого муженька в необходимости сна. А то ведь, не ровен час, откроет-таки окно или через дверь выбежит в чем есть, если ему стукнет в голову мысль прогуляться…

Диего стоял у зеркала, с радостным хохотом что-то в нем разглядывая. Зеркало честно отражало счастливую физиономию в обрамлении мокрых, висящих сосульками волос и шальные, почти безумные глаза.

– Любимый, – как можно жалобнее позвала Ольга, не особо надеясь, что ее вообще услышат. – Пойдем спать, а?

– Да! – радостно ответствовало привидение и почему-то опять расхохоталось, запустив в волосы пятерню и приподняв их надо лбом.

– Что – «да»?

– Да! Именно! – С просветленным видом алхимика, совершившего открытие века, упившийся маэстро схватил валявшиеся на трюмо тупые ножницы, которые Ольга специально выложила на видное место, чтобы не забыть снести к точильщику, и одним махом отстриг себе клок волос.

Ольга подскочила и в ужасе отобрала у него режущий предмет, пока не случилось чего похуже. Диего, как ни странно, расстался с ножницами безропотно и даже согласился, что спать – это надо, это да.

Через десять секунд он уже дрых поперек кровати, продолжая счастливо улыбаться во сне.

Наутро Ольга обнаружила любимого мужа сидящим у зеркала. Кабальеро скорбно пялился на свое отражение и ощупывал спадающие на лоб пряди разной длины. Похоже, он сам не помнил, как вчера от полноты чувств пожелал своими силами восстановить бардовскую челку. А может, и помнил, но спьяну ему казалось, что все получилось обалденно красиво…

– Доброе утро, пьянчужка, – улыбнулась Ольга, наблюдая эту картину.

– Ну, можно сказать, почти доброе… – грустно вздохнул Диего и еще раз всмотрелся в свое отражение. На огрызок челки это не оказало никакого воздействия. – Я вчера не сильно буянил?

– Пытался затопить соседей и вылезти голым в окно, – злорадно поведала супруга.

– Хоть не подрался ни с кем, и то приятно, – философски заметил маэстро, честно пытаясь мыслить позитивно. Отражение в зеркале всячески этому препятствовало.

– Ну что, подровнять? – предложила Ольга.

Диего откинул назад увечную прическу, еще раз посмотрел на себя и покачал головой.

– Да нет, я лучше в парикмахерскую схожу. Мне надо съездить в Мистралию, а показываться перед своими крестьянами с прической, над которой поиздевались сначала я, а потом ты… Недостойно и не подобает.

– В Мистралию? – У Ольги сразу же испортилось настроение. – Зачем?

– Да все по тому же вопросу. Всех трех местных я уже спросил, хвала небу, ни с одной ничего не случилось. А четвертую девушку надо искать в Мистралии. Это было в трактире, где мы ночевали по дороге из столицы в мой замок. Не представляю, как я буду смотреть в глаза этой бедной официантке, я же ей три раза поклялся, что бояться нечего…

– Да погоди заранее пугаться, может, и там обошлось.

– А если нет?

– Ну, подумаешь, признаешь и возьмешь на воспитание. Плакса тебе двоих детей предсказывал, а я одного-то боюсь рожать. Кстати, смотреть в глаза мне тебе не стыдно?

– Ты же моя жена. И раз уж мы можем завести детей, мы все равно рано или поздно сделали бы это.

– Но я не собиралась заводить детей прямо сейчас!

Диего мигом услышал прерывистый трепет в ее голосе и присел на кровать, распахивая объятия.

– Ольга, не так все страшно, и не надо плакать. Разве дети – это плохо? Наоборот, это замечательно.

– Я бою-у-усь! – уже вслух всхлипнула Ольга и уткнулась в его плечо. – Это больно! И еще говорят, что по первому разу все обязательно рвутся!

– Успокойся, все будет нормально, я найду тебе самого лучшего доктора и приглашу мага, чтобы обезболил. Все будет хорошо, не надо заранее пугаться! Все женщины рожают, вот Кира скоро узнает, как оно, и тебе расскажет.

– Диего, не уезжа-а-ай! Не бросай меня одну!

– Ну хочешь, я возьму тебя с собой? Проведем пару дней у меня в замке, а между делом я быстро смотаюсь в этот трактир и вернусь. Там почти рядом, за день верхом туда-обратно обернусь. А хочешь, еще кого-нибудь пригласим, чтобы тебе не было одиноко?