Текст книги "Дыши со мной (СИ)"
Автор книги: Оксана Лебедева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)
Почувствовав, что ещё немного, и он просто свихнётся, Игорь дрожащими руками достал из кармана пиджака мобильный. Быстро отыскав номер друга, он нажал на 'вызов'.
– Привет, Сашка, узнал? А что с голосом? Нормально всё! Я насчёт твоего предложения тут подумал, наверное, ты прав, на кой чёрт нам тянуть время? Я сегодня же выезжаю к тебе. Будь другом, забронируй номер в отеле. Нет, одноместный. Я еду один.
*****
Резкий раздражающий зов дверного звонка вот уже несколько минут пробирался в моё помутившееся сознание. Еле заставив себя распахнуть тяжёлые веки, я встретилась пустым взглядом с золотистыми узорами на потолке. Рассыпавшиеся на миллиарды крохотных кусочков капельки звёзд, лучезарно обрамляли контуры вычерченной на натяжном потолке фигуры тигра. Вытянувшийся на задних лапах зверь, обнажил в хищном оскале свои белоснежные клыки, по которым стекали капли крови. Перевернувшись на другой бок, я отвела бесчувственный взгляд в сторону, и тут же ощутила, как моё тело сковала волна ледяной боли. Глубокие карие глаза с изумрудным отблеском сверкали беззаботным, казалось бы, совсем ещё юношеским счастьем. Сильные, бугрящиеся мышцами руки, по-хозяйски прижимали к крепкому телу хрупкую фигурку, облачённую в лёгкое сиреневое платьице. Перед глазами вновь всплыли картины, когда-то вызывавшие на моём лице искреннюю нежную улыбку, сейчас же играющие по болезненным струнам моей души.
В сознание снова забрался резкий, разъедающий слух, зов. Видимо кто-то не убирает палец со звонка. Не знаю, какими силами, но я заставила себя отвести взгляд от уже слегка помятой фотографии. Поднявшись на постели, я сразу же ощутила, как каждую клеточку моего тела пробила волна острой боли. Голова раскалывалась на части. Создавалось такое ощущение, что я не спала несколько ночей подряд. В желудке, что называется, заскребли кошки, острыми когтями добавляя ещё больше боли к скрутившемуся спазму, в требовании преподнести хоть несколько крошечек хлеба. Сколько я уже не ела? День? Два? Плевать. На всё плевать. Лениво встав с постели, я не обращая внимания на ломоту во всём теле, проползла к входной двери. В глазок смотреть не стала. Если на лестничной клетке сейчас стоит маньяк или жестокий убийца, я сама лично буду умолять его забрать мою никчёмную жизнь. Несколько раз, повернув защёлку влево, я распахнула дверь, и в ту же секунду встретилась с переполненным болью и ужасным страхом взглядом.
– Мирка! Господи, девочка моя, любимая! – не прошло и пол мгновения, как я оказалась в таких родных объятиях, а в воздухе повис терпкий аромат Шанель. Наверное, первый раз за прошедшие несколько дней в глазах защипали не обрамлённые алмазы, так ненужных сейчас слёз. Ещё около минуты, Ксюша сжимала меня в крепких объятиях и жадно целовала в лоб, щёки, глаза, мокрыми от слёз губами. Я чувствовала, как тело подруги пробивает волна мелкой дрожи, и не знала, как её успокоить. Всё что я могла – это из последних сил сдерживаться, чтобы не разреветься самой. С жалобным всхлипом оторвавшись от меня, Ксюша окинула меня затуманенным от скатывающихся по её щекам слёз взглядом, и вновь всхлипнула, на этот раз, подавив рыдания, зажавшей рот ладонью.
Обхватив меня за плечи, подруга протащила меня вслед за собой на кухню, и буквально силком усадила меня за кухонный стол. Устроившись напротив, она несколько секунд молча, смотрела мне в глаза, стараясь подавить вновь рвущееся наружу рыдание. Сейчас, во взгляде Оксаны я видела отражения своих собственных чувств: боль, страдание, безысходность...единственное, что было в её глазах и ни разу не промелькнуло в моих – жалость. Я не жалела себя. Ни одного часа, ни одной секунды, ни одного мгновения. Всё, что сейчас происходит в моей жизни, я заслужила сама.
– Как же так? Зачем ты ему рассказала? Милая, зачем ты это сделала?
До боли впившись ногтями в свои ладони, я вдруг поняла, что большей боли, чем сейчас, ещё не испытывала никогда. Игорь всё рассказал. Возможно, выставил ситуацию в другом свете, но он объявил о нашем разрыве. Нет сомнений в том, что свадьба уже отменена. Только сейчас, по настоящему, я только сейчас поняла, что это действительно всё. Конец всему. Нашим отношениям. Нашим чувствам. Моей жизни.
– Я ничего не рассказывала. Он сам обо всём узнал, – наверное, если бы я ещё несколько дней назад услышала свой теперешний голос, то не поверила бы, что он принадлежит мне.
– Как сам? – судя по округлившимся глазам подруги, она практически ничего не знает. Выходит, Игорь не рассказал об измене. Интересно почему? Пожалел меня? Не захотел выставлять шлюхой в глазах наших общих друзей? Если так, то очень зря. Я этого заслуживаю.
– Увидел анализ ДНК, который я делала, в нелепой надежде на то, что ношу ребёнка от любимого мужчины.
Никогда раньше я не видела такого шока и непонимания в одном лишь взгляде. Дрожащая ладонь подруги непроизвольно опустилась на заметно округлившийся животик. В моём сознании сразу чётко всплыли картины её свадьбы. Красивое было торжество, очень красивое. Глаза Костика святились от счастья, а Ксюшка только и делала, что вытирала слёзы безумной радости и целовала своего мужа. Теперь у моей лучшей подруги есть семья, любимый муж, совсем скоро появится маленький карапуз. Забавно, а ведь ещё совсем недавно, мы представляли, как также будем гулять и на моей свадьбе, и вместе будем носить одну фамилию.
– Ребёнок от Руслана? Какой срок? – внезапно голос подруги перестал дрожать, а взгляд стал более чем серьёзным.
– Да, от него. Не помню, кажется два с половиной месяца.
– Как это не помнишь? – в ужасе вскрикнула подруга, подскочив со стула. – Ты ждёшь ребёнка и...Господи, что ты с собой делаешь? Ты когда последний раз ела? Когда ванну принимала? Когда на улицу выходила? Ты же убиваешь и себя и малыша!
– Плевать. Я не хочу больше жить.
Несколько секунд подруга молчала, а потом резко поставила меня на ноги, несколько раз сильно встряхнув.
– А мне плевать хочешь ты жить или нет! Внутри тебя маленький ангелочек, который, чтобы ты там не думала, послан тебе с небес. И ты не имеешь права лишать его жизни. Так, что будь добра, возьми себя в руки. Перестань, наконец, жалеть себя. Ты сама во всём виновата!
Я сама толком не поняла, как разревелась. То ли на меня так подействовали слова подруги, то ли понимание, того, что эти слова абсолютно правдивы. Я, ведь действительно лишаю жизни не только себя, но и малыша. Когда я последний раз ела? Кажется дня три назад, когда курьер видимо по ошибке принёс пиццу мне...в квартиру Игоря. А ведь я так с неё и не съехала. Не могу. Мне нужно чувствовать его запах. Нужно перебирать его рубашки, которые мне удалось спрятать от его шофёра, когда тот пришёл забирать его вещи. Он даже не захотел попрощаться со мной. Только передал записку через своего, казалось, совсем безжизненного робота. 'Кинул тебе денег на карточку на первое время. В квартире можешь остаться до конца месяца. Дальше решай свои проблемы сама'. Как мне тогда захотелось разорвать эту записку на крохотные кусочки и выброситься с окна. Но я сдержалась. Вместо этого сползла на кровать, и словно безумная начала вдыхать в себя запах исходивший от маленького, слегка помятого клочка бумажки. Горько-сладкий аромат, с едва уловимым вкусом муската. Это походило на сумасшествие, на садомазохизм, но я не могла по-другому. Мне нужны были хоть какие-то крохотные частички воспоминаний, хранившие в себя слабый отблеск его образа.
– Прости, прости сестрёнка, я пониманию как тебе сейчас тяжело, я всё понимаю...– подруга вновь крепко сжала меня в объятиях, и начала лихорадочно гладить меня по спине слегка подрагивающими ладонями. – Но надо как-то жить дальше. Всё пройдёт, поверь мне. Со временем боль утихнет. Жизнь наладится. Вот увидишь. На Игоре свет клином не сошёлся.
– Для меня сошёлся, – сказала, и поняла, что это абсолютная правда. Я больше не подпущу к себе ни одного мужчину.
– Это ты сейчас так говоришь, а вот когда...
– Ксюша, не надо. Я не хочу больше говорить о нём.
Каким бы Оксана не была мне близким человеком, сейчас я не могла открыться даже ей. Я должна сама через всё это пройти. Без чьей-либо помощи.
– Ты наблюдаешься у врача? – быстро перевела тему подругу, выдавив из себя слабую улыбку.
– Нет.
– Но ты ведь не хочешь...избавиться от малыша? Ты же будешь рожать?
Буду ли я рожать? Ещё совсем недавно думала, что да. А сейчас? Как мне воспитать своего кроху? Через месяц я должна буду съехать с квартиры, несмотря на то, что мне некуда идти, несмотря на то, что у меня сердце разорвётся, когда я переступлю порог НАШЕГО с ним дома. А, что потом? Я не смогу взять и копейки денег из тех, что он перечислил мне на карточку. Зачем он вообще это сделал? Какого чёрта не послал меня ко всем лешим? Какого чёрта сразу же не вышвырнул из квартиры? Но сейчас, именно в эту минуту я отодвинула все душевные терзания на второй план. Ксана права: теперь самое важное – ребёнок.
– Да, наверное, буду, – ответила слегка неуверенно, и сразу заметила, как в глазах подруги появился укор.
– Без 'наверное'. Аборт я тебе сделать не позволю, да и на твоё счастье, уже поздно. Как я поняла, срок приличный. Вот, что подруга. Я сейчас поговорю с врачом, который меня наблюдает, и договорюсь с ним насчёт тебя. Так что ты давай собирайся, сегодня же пойдёшь в клинику.
– Нет,...я не могу.
Внезапно всё моё тело охватил неимоверный страх. А если узнают,...если все узнают, почему мы с Игорем расстались на самом деле? Ведь тогда, у меня не будет никаких шансов вернуть его... Окстись, Мира, у тебя и так их нет!
– Что значит, не можешь?
– Ксюш, что он...сказал насчёт нашего расставания? Как объяснил отмену свадьбы?
Несколько секунд Ксана молчала, а потом, чуть приобняв меня за плечи, тихо ответила:
– Забудь о нём. У вас уже ничего не получится. Иди, одевайся, а я пока позвоню врачу.
Мне не составило труда понять только лишь по одному голосу подруги, что она от меня, что-то скрывает. Перехватив её за руку, когда она собиралась поспешно скрыться из кухни, я попыталась заглянуть ей в глаза, но Ксюша стала избегать меня взглядом.
– Как он это объяснил? Скажи мне.
– Это сейчас не главное. Мир тебе бы поесть надо...
– Скажи!
– Хорошо, – обреченно вздохнув, подруга окинула меня жалостливым взглядом, и я поняла, что готовиться мне надо к очередному удару. – Он сказал, что встретил другую девушку. И он... познакомил нас с ней.
В этот момент мне показалось, что весь мир рухнул у меня перед глазами. Встретил другую девушку...нет, быть этого не может! Прошла всего неделя с нашего расставания, это ложь!
– С кем он её познакомил?
– Со всеми. С роднёй, друзьями...Мир, он врал. Я по глазам видела, что он врал, когда говорил, что у него ничего к тебе не осталось и он полю...и ему понравилась другая. Я сразу поняла, что он узнал об измене и решил таким образом отомстить,...хотя я не назвала бы это местью. По-сути он тебя выгородил. Принял весь гнев близких на себя. Поверь, никто не обрадовался его новой спутнице. Я даже не уверенна, что он знает её больше трёх дней. Создалось такое впечатление...
– Хватит. Мне это не интересно. Ты права, Игорь в прошлом. Позвони врачу, а я пока пойду, приведу себя в порядок.
Не обратив внимания на жалостливый и вместе с тем удивлённый взгляд подруги, я быстро вошла в спальню. 'Сегодня же съезжаю с этой квартиры, – мысленно простонала я, заметив аккуратно сложенные на полочках шкафа ЕГО рубашки'. Он познакомился с другой девушкой. Сказал всем своим близким, что любит её. Оксана считает, что это ложь. Может она права? Может он действительно не хотел, чтобы меня поливали грязью? Плевать. Мне уже всё равно. Я больше не пролью не слезинки. Я больше не буду страдать по мужчине, которому не нужна. Да, это я виновата во всём, что случилось, и осуждать Игоря не имею права. Не думаю, что он действительно питает какие-то чувства к той девушке, может он действительно, как сказала Оксана, даже и не знает её, но рано или поздно он всё равно встретит женщину, с которой создаст семью. И это буду не я. Между нами всё кончено. Мне нужно жить дальше. Родить своего кроху, постараться сделать всё, чтобы он никогда ни нуждался, ни в материальном плане, ни в любви, которую я буду дарить ему за двоих. Я больше не буду связываться с мужчинами, по крайне мере не сейчас. Я больше не буду страдать по Игорю. Отныне он просто БЫВШИЙ. Обхватив себя руками, я медленно сползла на пол и еле сдержала рвущиеся наружу слёзы. Зачем я всё себе это говорю? Зачем пытаюсь убедить себя в очередной лжи? Он никогда не будет просто БЫВШИМ. Он мой единственный. Как бы там ни было, для меня он всегда будет первым единственным и до боли любимым мужчиной. Никого и никогда я не смогу полюбить так сильно как его. И если он когда-нибудь встретит девушку, которую сможет впустить в своё сердце, я не выдержу, я просто умру.
– Я выписала вам все рекомендации по питанию, пожалуйста, больше не изматывайте себя этими голодовками. Вы хоть понимаете, какой вред причиняете малышу? Чаще гуляйте на свежем воздухе, а лучше съездите отдохнуть в какой-нибудь хороший санаторий. Но, разумеется, только после того, как вы сдадите все анализы, и мы убедимся, что с плодом всё в порядке. Что же вы так долго тянули?
Поправив на себе сбившуюся одежду, я устало взглянула на довольно симпатичную женщину лет сорока в белом халате и попыталась выдавить из себя слабую улыбку.
– Времени не было.
– Да уж знаем мы такие отмашки, – ухмыльнулась врачиха, окинув меня строгим взглядом. – Парень у тебя есть?
– Простите? – остановившись в самых дверях, я почувствовала, как меня передёрнуло от этого вопроса.
– Позаботиться о тебе есть кому?
– Я не беспомощная, сама смогу о себе позаботиться. Всего доброго.
Выйдя из кабинета, я закрыла за собой дверь и уже на каком-то подсознательном уровне услышала обречённую ухмылку врача.
– Да уж, много вас таких "не беспомощных" в последнее время развелось.
Как я жила все эти следующие две недели? Загружала себя по максимуму и вытесняла из головы все мысли и чёртовы воспоминания об Игоре. Только так можно было не свихнуться и хоть как-то войти в привычную жизнь. Я устроилась на работу официанткой, хоть и понимала, что очень скоро меня оттуда вытурят. Деньги от Ксюши не брала, хотя она и пыталась практически силком мне их впихнуть. Я прекрасно понимала, что скоро мне придётся повиснуть на шее у подруги, так что пока была возможность, экономила на всём и копила, как только могла. По-сути единственной моей затратой стала плата за жильё. Всем остальным мне помогали друзья. Ксюша чуть ли не каждый день набивала мою съёмную квартиру игрушками, детской одеждой, новой мебелью, которая понадобится с рождением малыша. Мы пока не знали, кто это будет, мальчик или девочка, поэтому подруга скупала весь арсенал 'Детского мира'. Костя заезжал ко мне несколько раз в неделю и забивал продуктами холодильник до отвала. Несколько раз я ловила на себе его укорительный взгляд. Он знал истинную причину нашего с Игорем расставания, да и насколько я понимала, об этом уже все догадывались. Хотя тогда меня это мало волновало. Я чуть не сошла с ума, когда мне сообщили, что меня собираются отчислить из института за долги. Целый час слёзно умоляла историка и химика поставить мне зачёт, но они оставались непреклонны. Когда я уже практически потеряла надежду и смирилась с тем, что будет у моего малыша безграмотная мама, мне на домашний позвонил сам декан, и сказал то, что меня чуть ли не ввело в ступор. Он не только оставил меня в институте, но и принёс извинения, объяснив это тем, что не знал, в каком положении я сейчас нахожусь, и это несмотря на то, что всем предметникам, перед которыми у меня были долги, я рассказала о беременности. Моя одногруппница, которая находится в непосредственно близких отношениях с сыном декана, 'по секрету' рассказала мне, что в универ насчёт меня поступил звонок от какого-то очень влиятельного человека. От кого именно она не знала, а вот я с пробирающим каждую клеточку моего тела волнением, догадывалась. Но каждый раз, старалась развеять эти нелепые предположения. Судя по тому, что пишут об Игоре в интернете, ему нет никакого дела до меня. Вместе со своим другом он разрабатывает какой-то очень выгодный проект, и, насколько мне известно, всё идёт хорошо. Кроме того у него ведь есть девушка... Карина кажется, если не ошибаюсь. Та самая, с которой он познакомил всех своих близких. Судя по фотографиям, они вполне счастливы. Обнимаются, смеются, дурачатся. Что ж я рада за них. Пусть будут счастливы. Если Игорю с ней хорошо, то я надеюсь, у них и вправду всё получится. Надеюсь, радуюсь за них, а ночью до крови прокусываю губы и рыдаю в подушку. Каждый раз пытаюсь себя успокоить. Каждый раз пытаюсь смириться с тем, что всё кончено и совсем скоро разрывающая каждую клеточку моей души боль, утихнет, но всё без толку. Я не могу...и я не хочу забыть этого мужчину.
– Тихомирова Мирослава Сергеевна? Это из больницы вас беспокоят. Вы бы не могли сейчас подъехать? – послышался в трубке совершенно спокойный женский голос, когда я с трудом запихнула учебники в сумку.
– Мне вообще сейчас в институт надо. А, что случилось?
– Это на счёт ваших анализов.
– А, так мы с врачом договаривались на понедельник...
– Произошли некоторые изменения. Вам нужно подъехать сейчас, – может мне показалось, но, по-моему, голос в трубке немного дрогнул.
– Что-то случилось? – опустившись на стул, я почувствовала, как сердце бешено заколотилось в груди. Господи, неужели с малышом, что-то ни так?
– Я думаю, вам нужно поговорить с вашим врачом. Подъезжайте в больницу прямо сейчас.
– Хорошо. Я еду.
*****
Как только за инвесторами захлопнулась дверь, Игорь сразу же оттолкнул от себя, улыбающуюся до этого момента брюнетку.
– Игорёшь, ты чего? – насупив губы, девушка попыталась обнять мужчину, но тут же её руки были отброшены.
– Ничего. На сегодня твоя 'миссия' закончена. Можешь быть свободна.
Поправив галстук, мужчина развалился на кресле и прикрыл глаза, желая как можно скорее избавить от образа отвратительной ему девушки.
– Какая миссия, милый? Что с тобой? Ты чем-то раздражён? Я думала сделка прошла удачно, – почувствовав холодные ладони на своих плечах, Игорь вздрогнул, и сжал руки в кулаки так, что едва ли не побелели костяшки пальцев. Как же ему сейчас хотелось наплевать на все свои принципы и размазать эту смазливую идиотку по стене.
– Карина, я тебе плачу, за то, чтобы ты разыгрывала видимость моей девушки перед другими людьми, а не передо мной.
– Игорь, ну я же вижу, что ты чем-то обеспокоен. Почему же я не могу тебе помочь?
– И чем же ты интересно можешь мне помочь? – скептически вскинув брови, мужчина даже не попытался сдержать презрительной ухмылки, когда увидел в глазах своей спутницы похотливый блеск. В то же мгновение девушка опустилась на колени и принялась расстегивать ремень на его джинсах, а он не стал её останавливать. Сколько у него уже не было секса? С того самого момента как он порвал с НЕЙ? Сколько, чёрт побери, можно вспоминать эту стерву и ходить с натянутой ширинкой, когда перед глазами вечно мелькают красивые куколки? Безмозглые, лицемерные, затраханые всеми у кого только деньги есть, но смазливенькие. Член на таких сразу встаёт. А что ещё нужно? Сейчас ему меньше всего хочется любви, нежности и прочей хрени. Голый секс – единственная возможность, хоть как-то отвлечься от всего происходящего.
Сквозь опущенные ресницы он наблюдал за тем, как вцепившись ногтями в обивку кресла, девушка ритмично работала головой, причмокивая пухлыми губами. Только вот вместо желанной разрядки, на Самсонова стала накатывать волна необузданной злости. Никакого удовольствия. Ни физического. Ни морального. Получить оргазм с этой продажной шлюхой нереально. Зло, стиснув зубы, Игорь вцепился в волосы Карины, и с силой начал проталкивать свою плоть глубоко в горло девушки. Она терпела. Иногда похрипывала и сходилась в кашле, но всё также продолжала усердно, работать губками. Только вот разрядки как не было, так и нет. Прикрыв глаза, мужчина попытался не думать, кто сейчас доставляет ему 'удовольствие', и тут же, вместо смазливой брюнетки перед глазами предстал совсем другой образ. Огненный водопад, вьющихся локонами шелковистых прядей волос, скрывает изумрудные глаза, в которых сверкает такое знакомое ему желание. В рассудке сразу проплыли мысли, будто она его сейчас ласкает. Она сводит его с ума своими невинными и вместе с тем такими изощрёнными ласками. Она дурманит его ароматом своих простеньких духов. Это она сейчас с ним в этом городе, в этой комнате, в его сердце, из которого бы её не смог выдернуть и сам дьявол. Внезапно тело мужчины прошила такая волна дрожи, что он с силой вцепился в волосы задыхающейся девушки, и уже через несколько секунд 'выстрелил' ей в рот обильной порцией семени. Блаженно прикрыв глаза, Игорь откинулся на спинку кресла. На лбу мужчины выступили капельки пота. Тело колотила волна крупной дрожи. На долю секунды ему показалось, что он вновь смог выдрать кусочек счастья, когда-то уже принадлежавший ему, но слащавый и до ужаса противный голос, разрушивший повисшую в комнате тишину, вернул его в реальность.
– Милый, я чуть не задохнулась. Но это было великолепно, – девушка обвела кончиком язычка контур губ, и слизала с них последние капельки спермы. И именно это окончательно разбило все осколки блаженства. Он, чёрт бы его побрал, только что получил один из самых мощнейших оргазмов в его жизни, опять только благодаря тому, что представлял на месте очередной потаскухи ЕЁ. Да сколько можно? Сколько можно страдать по девке, которая легла под первого встречного? Сколько можно изводить себя жалкими воспоминаниями? Сколько можно тихо страдать и подыхать от ревности, не зная где и с кем она сейчас.... Точнее он не знал этого ещё недели две назад. Сначала, как только приехал в Челябинск, сразу попытался сжечь все мосты, выбросить её из своих мыслей и из своего сердца, но уже к концу первого, же дня понял, что это невозможно. Легче выдрать это никчемное сердце и бросить на съедение собакам, чем выветрить из него её образ. Сколько раз он пытался взять себя в руки? Сколько раз твердил себе, что всё кончено? И сколько раз убеждался, что это лишь жалкая никчёмная ложь. Никогда. Уже больше никогда ему не удастся забыть её. Она всегда была и будет его женщиной. Чтобы не случилось, в чьих бы постелях она не была, она ЕГО. Но позвонить, приехать и сказать ей об этом...нет, сдохнет, будет зубами землю грызть и страдальчески выть на луну, но к ней не придёт. Будет молча любить эту с*ку. Будет орать ночами от боли, но не простит. Никогда не простит предательство. Только вот жить, и не знать, что с ней происходит невозможно. Он не выдержал уже через несколько дней после того как уехал из Москвы. Поручил своим ребят следить за ней, и ежечасно докладывать, где она и с кем она. Только так можно было просыпаться по утрам и жить дальше. Смотрел фотографии, где она понемногу начала обустраивать детскую и выл от нескончаемой боли. Всё это должно было быть его. Как же долго он мечтал, чтобы они вместе, выбирали обои для детской, покупали мягкие игрушки, крошечную одёжку. И почему сейчас всё так происходит? Почему ЕГО женщина носит под сердцем ребёнка, но они уже не вместе? Почему страдают поразень? Хотя страдает ли она? Вряд ли. Практически сразу же съехала с их квартиры. Не взяла ни копейки из тех денег, что он ей переслал. Почему? Гордая? Так он тоже гордый. Если ей наплевать, если она уже забыла обо всём, что их ещё совсем недавно связывало, то и ему, то же всё равно. Только вот...почему он чуть было не свихнулся, когда узнал, что её собираются отчислить из института? Почему в тот же день сорвался с места и начистил морду их декану? Почему пять часов проторчал у подъезда её дома, а зайти так и не решился?
– Милый, что с тобой? Я тебе не нравлюсь?
Только сейчас, Игорь смог вернуться из своих мыслей в реальность, и увидел перед собой загорелое упругое молодое тело, в одном лишь кружевном чёрном белье.
– Убирайся, и чтобы больше я тебя не видел. Никогда, – отрезал холодно и грубо, швырнув при этом в ноги девушки пятитысячную купюру. Где-то в глубине сознания Игорь понимал, что поступает неправильно, что нельзя вымещать своё зло на практически незнакомом человеке,...хотя разве эта кукла человек? Это робот, который, как по команде раздвинет ноги перед тем, кто ему заплатит.
– То есть как это никогда? – опешив, девушка обхватила себя руками, видимо поняв, что только что упустила выгодное местечко.
– Посмотри значения этого слова в Гугле, может, тогда поймёшь. А сейчас собирай свои манатки, и чтобы через минуту тебя здесь не было.
– Ты...да как ты...мы ведь договаривались!
– Да мы договаривались, что я буду платить тебе, пока ты мне нужна. Считай, что с этой минуты я больше не нуждаюсь в твоих услугах. Забирай деньги и проваливай.
– Ты...Самсонов, ты...Скотина бездушная, ненавижу тебя урод! – в слезах прокричала девушка, дрожащими руками натянув на себя смятую одежду. Бросив на мужчину ненавистный взгляд, Карина вышла из комнаты, как в кино, громко захлопнув за собой дверь, правда перед этим, всё же 'гордо' смяла в кулачке пятитысячную купюру. Усмехнувшись, Самсонов устало прикрыл глаза и шумно выдохнул. Шлюхи, все они шлюхи. Одна дорожа, другая дешевле. Одна дольше ломается, другая сразу в койку прыгает. Вот и вся разница между ними. И отношения к ним соответствующее. Да для таких как они, он всегда будет бездушной скотиной. Никогда больше не наступит на те чёртовы грабли. Никогда больше ни одна женщина не увидит его слабости. Даже ОНА...нет, тем более ОНА!
Завибрировавший в кармане его брюк мобильный, вновь выдернул Игоря из его размышлений. Достав телефон, мужчина посмотрел на дисплей и сразу же нажал на 'вызов', непроизвольно подавшись вперёд.
– Да, я слушаю. Ну, как там? С институтом проблем больше нет? А с этим старым шмырём? Надеюсь, вы объяснили ему, что в ментуру бежать не стоит? Хорошо. Сейчас случай меня внимательно. Съездишь к бабе, которая сдаёт Мирославе квартиру, выложишь приличную сумму, в обмен на которую она понизит квартплату настолько, насколько это только будет возможным. Пусть ежемесячная оплата вместе с коммунальными услугами будет не больше пяти тысяч. Бабе этой объясни, чтобы про нас не трепалась. Сама пусть сказочку выдумает. Если Мира, что узнает, я с вас со всех шкуры посдираю, ясно? Это хорошо, что до тебя сразу доходит. Как сегодня день прошёл? Где и с кем она была? Что? Ты чего сейчас сказал? У тебя, мать твою крыша совсем поехала, или эта шутка такая? Если шутка, я лично тебя на части разорву! С каким нахер, врачом? И, что она сказала?...Это точно? Твою мать, я спрашиваю это точно? Какие к чёрту анализы? Да как такое, может быть?!....Не своди с неё глаз понял?! Я уже еду.
*****
– Здравствуйте, простите, мне сказали, вы просили меня подъехать?
Оторвав взгляд от экрана компьютера, Екатерина Сергеевна перевела его на мою, только что появившуюся в дверном проёме мордочку. На несколько секунд в глазах женщины пробежали искорки жалости, а всегда спокойное лицо приняло слишком серьёзный, скорее даже озадаченный вид. Собрав в аккуратную стопку разбросанные на столе бумаги, женщина поправила съехавшие на нос очки и кивком головы указала на стул напротив её кресла. Пытаясь унять, пробирающую каждую клеточку моего тела дрожь, я на еле сгибающихся ногах дошла до своего места. Опустившись на стул, я плотно свела ноги и начала нервно теребить подол длинной строгой юбки. Атмосфера, провисшая в комнате, всё больше и больше нагнетала во мне поток дурных мыслей и предчувствий. Сердце и без того последний час бившееся в ускоренном ритме, теперь и вовсе грозилось проломить грудную клетку. Затяжное молчание, повисшее в довольно маленьком, но светлом и вполне уютном для больницы кабинете, колотило по моим нервам, совсем не хуже чем молоток стуканит по гвоздям. Почему всегда прямолинейная и немного резкая врачиха сейчас молчит и старается избежать встречи с моим взглядом? Неужели, что-то случилось? Что-то с малышом?
– Мирослава, два дня назад мы получили результаты ваших анализов, – наконец, прервала так удушающее сейчас молчание скрестившая руки в замок женщина, и я почувствовала, как моё сердце болезненно сжалось от нечеловеческого волнения. – Я не буду ходить вокруг да около, скажу сразу всё как есть. У меня для вас плохие новости.
– Какие новости? – я чувствовала, как всё мое тело сковала ледяная волна страха, тонкими нитями переплетенная с разъедающим каждую клеточку души ужасом. Господи, если с ребёнком, что-то не так...если с ним, что-то случилось...я не смогу жить дальше. Я просто потеряю смысл существования в этом мире.
– Я не могу сейчас утверждать со стопроцентной гарантией, поэтому, пожалуйста, запомните, что заранее никаких панических выводов делать не стоит. По предварительным результатам, мы можем предположить, что ваш ребёнок болен муковисцидозом.
– Чем болен?
– Муковисцидозом. Это системное наследственное заболевание, обусловленное мутацией генов и характеризующееся поражением желез внешней секреции и тяжёлыми нарушениями функций органов дыхания.
– Мутация генов...поражение желез се..сезерции...я не понимаю, о чём вы! – кажется, мой голос перешёл на крик. Перед глазами всё поплыло сплошными серыми пятнами. Чёрт, побери, что происходит? Какой ещё муковисцидоз? Этого не может быть! Почему все так спокойны? Почему мне сообщили об этом только сейчас, если результаты анализов пришли ещё два дня назад?
– Секреции. Поражение желез внешней секреции, – совершенно спокойно ответила женщина, и я почувствовала, как медленно, адская дикая боль, начинает разъедать меня изнутри. – Мирослава, я понимаю ваше состояние, и прошу вас успокоиться. Поймите сейчас нужно принимать решение на твёрдую голову и здравый рассудок.
– Решение? Какое к чёрту решение?
Я подскочила с места, и почувствовала внутри себя дикое желание крушить всё и вся, что только попадётся на моём пути.
– Продолжать ли беременность. Я понимаю, что срок уже большой, и делать аборт слишком опасно, но в вашем случае нужно всё взвесить.
Аборт,...как только я услышала это слово, я схватила со стола прозрачный стакан с водой, и яростно сжала его пальцами, еле удержавшись, чтобы не выплеснуть его содержимое на абсолютно спокойное лицо женщины. Где-то в глубине сознания я понимала, что она права и мне нужно успокоиться, но, то с каким спокойствием она говорила мне о болезни моего малыша, раздрабливало мои нервы на миллионы крохотных кусочков. Я не позволю...никому не позволю отнять у меня моего малыша! Я лучше сама сдохну, чем допущу, чтобы его отняли у меня!
