Текст книги "Мальчишка! (СИ)"

Автор книги: Оксана Крыжановская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

  Предупреждения и отмазки: я больше специализируюсь на юморе и жестокому обращению с персонажами, так что с детективом и, тем более, стихами у меня напряженка. Поэтому заранее прошу извинение за нелогичную детективную линию, и за нескладные стихи. Да и за романтичную линию, думаю, тоже надо бы извиниться. Там я тоже чего-то не того накрутила. В общем, читайте, и потом с чистой совестью кидайте в меня помидорами и тапками)))

  Посвящается моей ворчливой сестренке Аленке.

  Лялюсик, если ты прочтешь когда-нибудь этот рассказ (хотя вряд ли, и это меня обнадеживает), то знай: ни на что я там не намекала! И я, вообще, решила его тебе посвятить из-за помощи с выбором оружия! Хотя ты больше ворчала о нереальности и глупости моих параллельных (Фентезийные они! Фентезийные! Сколько раз можно повторять?) миров, чем помогала, но с револьвером все же подсобила)))

  27 Нилья 00:12

  Где может прогуливаться молодая (ну, относитесь) и разодетая женщина на высоких каблуках и в боевой раскраске? Ответ – определенно не в парке в начале первого ночи. Если только она не младший сержант южного округа городской стражи, пытающаяся на живца выманить маньяка.

  На его совести было уже четыре жертвы – молодые и красивые девушки богатых и знатных семей. Будучи из дворянской семьи, я их знала. Одна из них была в далеком детстве даже мне подругой.

  Девушки исчезли в парках в южном округе, и в них же и были найдены спустя неделю – изнасилованные и "разукрашенные" ножом так, что даже наш опытный криминалист Тэсса Лацк не могла спокойно взглянуть на них.

  Маньяк был явно психом, поэтому я была одной из тех, кому поручили роль "подсадной утки" – холоднокровной и всегда спокойной Линде Тратских. У меня даже прозвище было – Непробиваемая. Шуточки о том, что я и душ принимаю в штанах, так как игнорирую такую деталь формы как юбка, меня преследует на протяжении всей моей шестилетней службы в южном отделе. Шутит так зачастую мужская и меньшая часть нашего отдела. Мужчин на службе у нас, вообще, мало, и наш отдел из-за этого даже прозвали "дамским".

  Теперь же мне приходилось терпеть и короткую юбку выше колен, все норовящую подняться выше и оголить бедра. И неудобные каблуки, от которых ноги так и подкашивались. И макияж, из-за которого у меня слезились и чесались глаза, от чего мне приходилась себя постоянно одергивать, потому что руки так и тянулись унять этот зуд. И изыскано уложенную и жутко меня бесящую прическу, которая получилась благодаря нарощенным волосам. Но я все стоически терпела, так как не могла поставить свое неудобство выше задания.

  Конечно, я была не единственной "подсадной уткой", еще шестеро стражей ловили на живца маньяка в других парках вот уже четвертый день. Точнее, мы отправлялись в парки, меняя внешность, и с разными историями, чтоб не привлекать к себе внимание.

  Сегодня я со старшим сержантом Верским сыграла ссору влюбленных. Мы прибыли в парк Горского ближе к полночи. Парень начал приставать к девушке, а она жеманиться. Они поругались, девушка в слезах убежала вглубь парка и сейчас сидела на одной из лавочек под фонарем, пытаясь успокоиться.

  Неспешные шаги я услышала в метрах пятнадцати от лавочки. Они приближались по выложенной аллее с юга. Сегодняшняя ночь была как крепкое кофе, которого мне сейчас безумно хотелось, а фонарь – круг молока, поэтому мне был виден только силуэт.

  Когда шаги были уже у кромки света, я спросила, придав голосу испуганные нотки:

  – Кто здесь?

  Шаги на пару секунд застыли, а потом в круге света появился юноша лет двадцати, и находился он явно не в слишком трезвом состоянии. Оглядев меня удивленным и явно довольным взглядом, он расплылся в обворожительной улыбке, от которой появились ямочки на щеках, и произнес немного хриплым голосом:

  – Вот это подарок судьбы!

  Он был невысокий, примерно метр шестьдесят семь-восемь, но с широким разводом плеч и развитой мускулатурой, это было видно благодаря его рубашке с кроткими рукавами. Лицо у юноши было приятное, можно даже сказать красивое – чистая светлая кожа, правильные линии лица, большие серо-голубые глаза, ровный нос, пухлые губы, круглый подбородок. Пшеничного света волосы были аккуратно подстрижены, а косая челка прикрывала лоб. В его левом ухе сверкали две круглые серьги, на шее – цепочка с круглым медальоном, а на запястье правой руки – широкий кожаный браслет. Был он одет в желтую рубашку из явно дорогого материала с красивыми пуговицами и серебряной вышивкой на левом боку, слегка помятые черные штаны и в ботинки с пряжками.

  Хоть юноше было уже где-то под двадцать лет, но я все равно про себя окрестила его "мальчишкой". По одной его одежде можно было сказать сразу – богатенький сынок из дворянской семьи. По лицу и улыбке – начинающий ловелас, который уже понимает, как его внешность может действовать на противоположный пол.

  Поймав мой оценивающий взгляд, мальчишка самодовольно улыбнулся и протянул ласковым голосочком:

  – И кто обидел такой красивый подарок? Девушка, не плачьте. Я уверен, улыбка вам пойдет больше. Ну же, улыбнитесь.

  Я была же давно не девушкой, и этой зимой мне должно было исполниться двадцать восемь лет, но подходящая одежда и макияж скрыли мой настоящий возраст. Сейчас мне нельзя было дать больше двадцати пяти, но даже такая разница в возрасте мальчишку явно не остановила в попытке меня закадрить.

  – Что надо? – хмуро спросила я и напоказ громко высморкалась в платок.

  Моя хитрость не удалась. Мальчишка наградил меня очередной обольстительной улыбкой, вновь продемонстрировав ямочки на щеках, и ответил тем же ласковым тоном:

  – Как что? Познакомиться! Мне просто совесть не позволила пройти мимо такой красивой девушки и не спросить ее имени. Меня, кстати, Макс зовут. А тебя как, красавица?

  Имя Макс ему подходило. Оно было такое же молодежное, эпатажное и чем-то привлекательное, как и он.

  – Фрося, – "представилась" я, пытаясь сдержать усмешку.

  – Тебя не так зовут, – теперь его улыбка стала лукавая, и от этого ямочки стали выглядеть еще привлекательнее. – Хочешь, я угадаю твое имя?

  – Попробуй, – на этот раз усмешку я не сдержала.

  Родители дали мне древнее и длинное имя Энальдина, которое я, вступив в гильдию стражей, сменила на Линда, чем ввела свою матушку в культурный шок. На ее мнение "Линда" была кличка собаки, но никак не именем для человека. Сменой имени она возмущалась даже больше, чем моим решением вступить в городскую стражу. Я относилась к древнему, но обедневшему дворянскому роду Тратских, поэтому мою матушку возмущал факт, что вместо охоты за богатыми женихами, которые могли бы помочь роду вновь озолотиться, я выбрала смыслом жизни охоту за преступниками. Хотя и этот факт не остановил матушкины попытки выдать меня за какого-нибудь богатого сноба. Почти каждые три месяца она устраивала мне смотрины, правда, предполагаемые женихи больше часа не могли вытерпеть моего общества.

  – Фиона? – задумчиво спросил мальчишка. – Эльза? Жаклин? Элизабет? – Подойдя ко мне ближе, он вновь соблазнительно улыбнулся. – Слушай, безымянная красавица, может, мы пойдем в какое-нибудь хорошее заведение, и там я продолжу угадывать твое имя? Тут недалеко "Царский трон" находится. Он как раз круглосуточно работает.

  "Царский трон" было не просто хорошее, а очень хорошее и дорогое заведение. И раз у мальчишки на него хватит денег, значит, с богатыми родителями я не прогадала.

  – Послушай, мальчишка, раз ты не понимаешь намеки, то я скажу прямо: я не желаю с тобой знакомиться или куда-то идти, так что топай отсюда! – я вложила в голос как можно больше раздражения и пренебрежения. Сделала я это для того, чтоб разозлить его. Если этот мальчишка маньяк, за которым мы охотимся, то подобное обращение и тон ему по душе явно не должны были прийтись.

  Хоть мальчишка не походил на маньяка, но исключать его из списка подозреваемых я не торопилась. Возможно, маньяк именно так заманивал жертв: прикидывался невинным юношей с ямочками на щеках, приглашал в дорогое заведение, напаивал, а потом отвозил куда-то. Исключать этот вариант нельзя.

  Сейчас же развязка может протекать в двух маршрутах. Первый – мальчишка может попытаться дальше зазывать меня с собой, я начну ему грубить и следить за реакцией. Если он попытается принудить меня силой, то я отвечу тем же. Несмотря на развитую мускулатуру, вряд ли он сможет выстоять против опытного бойца. Благо одежда скрывает мое натренированное тело. Второй – он может уйти, и тогда за ним начнет следить один из четырех стражей, которые сейчас сидят в кустах и следят за мной. Мы уже за многими вели служку, но все пока оказались пустышками.

  Реакция мальчишки, признаться, меня удивила. Он откинул голову и весело рассмеялся. У него оказался звонкий, приятный смех.

  – Мальчишка? – переспросил он со смехом. – Вот так всегда! Из-за детской внешности и роста, никто не может угадать мой возраст.

  Он с легким ожиданием покосился на меня, явно предполагая, что я решу уточнить, сколько ему лет, но я оставалась безразличной, хотя меня все же немного заинтересовал этот вопрос. Не дождавшись от меня никакой реакции, мальчишка произнес:

  – Мне двадцать четыре года исполнилось буквально вчера.

  – И ты со вчерашнего дня, видно, это отмечаешь? – с кривой усмешкой уточнила я.

  – О! Так ты мне веришь? – Он наклонился надо мной, так как я продолжала сидеть на лавочке, и заглянул в глаза. – Многие мне не верят без доказательств.

   – Я, кажется, уже сказала: мне все равно, топай, куда шел, мальчишка, – холодно ответила я.

  – Ты такая красивая, – он провел тыльной стороной ладони по моей щеке, – и такая злюка. Тебя, наверное, парень бросил? И теперь ты считаешь, что все парни гады и сволочи? Дай мне шанс, и я постараюсь исправить твое мнение о нас в лучшую сторону.

  Я скривила лицо, оттолкнула его, поднялась и истерично вскрикнула:

  – Раз ты не хочешь уходить, то уйду я!

  Повернувшись к нему спиной, дав отличный шанс для попытки меня оглушить, я направилась по аллее в темноту парка. Шаги за спиной не раздались. Значит, за ним проследит один из стражников, а я найду другое место.

  Правда, другое место искать не пришлось, метров через пятьдесят из-за дерева на меня выскочил высокий мужчина. Нужно ли говорить, что я и так слышала его шаги, хотя и шел он по траве? Схватив меня за волосы, он приставил нож мне к шее и тихо произнес на ухо:

  – Попробуй только крикнуть, и я перережу тебе горло.

  – К-кто вы? – испугано зашептала я, добавив в голос слез. – Ч-что вам надо?

  – Будешь вести себя послушно и останешься в живых.

  Ага, так я тебе и поверила!

  – Я давно тебя приглядел. Ты такая красивая. – Он приблизился к моим волосам и вздохнул запах, а вторая рука сжала одну из моих грудей. – Думал, тот мальчишка мне все планы на твой счет порушит, но ты сама от него ушла. Молодец.

  Он поцеловал меня в затылок, и я испугано задрожала. Дальше по плану были мольбы и слезы, но их, как выразился маньяк на крестьянском, порушил мальчишка.

  – Я бы не спешил с выводами!

  Я мысленно выругалась. Какого черта он пошел за мной, и почему я не слышала его шагов?!

  Маньяк повернулся вместе со мной. Луна вышла из-за туч, поэтому я могла разглядеть фигуру неожиданного "спасителя".

  – Отпусти ее! – приказал мальчишка, и стальные нотки в его голосе меня удивили.

  – Отойди! – закричала маньяк. – Иначе я перережу ей горло!

  – Не перережешь, – со спокойно уверенность парировал мальчишка, – иначе ты лишишься заложника, и тогда я убью тебя.

  Я ему почему-то поверила. Этому спокойному и уверенному голосу трудно было не верить. И хоть света была мало, чтоб увидеть выражение его лица, но я почему-то знала, что сейчас у него на лице холодная маска спокойствия.

  Мальчишка сделал шаг вперед.

  – Не подходи! – закричал маньяк. Давления на шею усилилось.

  Еще один шаг.

  – Я сказал не подходи! Я прирежу ее! Клянусь!

  Так, нужно что-то делать, иначе маньяк прирежет меня, или мальчишку, который по сравнению с мужчиной был в совсем другой весовой категории.

  Правой рукой я схватила запястье руки, которая держала нож, и резко вывернула, заставив выпустить холодное оружие, в это время локтем левой руки ударила маньяка в живот. Затылком в голову, шпилькой в ногу, отскочила, сделала подсечку, и вот я уже сидела на его спине и надевала на руки наручники, которые достала из-за пазухи.

  – Вы арестованы по обвинению в изнасиловании и убийстве четырех женщин и нападении на городского стражника. У вас есть право хранить молчание. У вас...

  – Вы ничего не сможете доказать! – закричал маньяк и попытался меня скинуть с себя.

  Отвесив ему подзатыльник, хотя мне хотелось схватить его за волосы и хорошенько приложить головой об каменную кладку, я повторила громче:

  – Плохо меня слышите: у вас есть право хранить молчание!

  Затем я оглянулась и со злостью произнесла:

  – Мальчишка! Чуть не загубил всю операцию!

  А к нам уже бежали стражники с фонариками. Один из них осветил мальчишку, и я увидела его изумленное выражение лица.

  28 Нилья 08:05

  В восемь утра я была в кабинете капитана, не смотря на то, что у меня сегодня был выходной, так как с задержанием и написанием протокола домой я попала только в начале пятого и меня отпустили отдыхать до завтра.

  – Капитан, я знаю, что подвела вас. Извините.

  – О чем вы, сержант Тратских?

  Капитан Бервенцов был мужчиной в годах, с незаметной сединой в светлых волосах и военной выправкой. По натуре он был серьезным и упрямым человеком, но это не мешало быть ему понимающим и тем, кто судит людей не по половому признаку, а по поступкам. Наш южный отдел, особенно женская его часть, чуть ли не молилась на него, именно из-за этого так обидно было его подводить.

  – В нашем плане было выяснить, куда именно маньяк отводит жертв, чтоб собрать больше улик. Сейчас же у нас есть только косвенные улики, и мы можем предъявить ему только нападение на стражника и попытку убийства, – четко отчеканила я. – Я же сорвала прикрытые и...

  – Сержант, заканчивайте с самобичеванием, – капитан слегка покачал головой. – Не ваша вина, что в операцию вмешался гражданский. Вы поступили правильно, иначе могли поставить под удар гражданского или себя. Наши дознаватели смогут вытрясти всю информацию из этой мрази, так что безнаказанным он не останется. А теперь ступайте домой. У вас была тяжелая ночь и вам нужно отдыхать. Отчет по операции сдадите завтра.

  Я должна была последовать его приказу: отдать "честь", развернуться и уйти, но неожиданно для себя задала очень глупый вопрос:

  – А что с гражданским?

  Капитан внимательно посмотрел в мои глаза, прищурившись. И взгляд у него был слегка удивленный, насмешливый и такой... понимающий.

  – А что с гражданским? Опросили и отпустили его еще вчера.

  Ну да, что еще могли сделать со свидетелем? Это был очень-очень глупый вопрос! Да и, вообще, он мальчишка, хоть и утверждал, что ему двадцать четыре года. Так что нужно поскорей выкинуть его из головы, мы все равно больше никогда не встретимся. Разве что на суде, если мне нужно будет его вызвать в качестве свидетеля.

  – До завтра, капитан.

  Отдав "честь", я поспешила убраться из кабинета и от этого насмешливо-понимающего взгляда. Оказавшись в коридоре, я столкнулась со старшим сержантом Олесей Макмилер. Поздоровавшись, она удивленно спросила:

  – Линда, ты чего не дома?

  Я пояснила причину, на что Олеся закатила глаза и воскликнула:

  – Ты слишком к себе требовательная! Ты, наоборот, должна быть рада, что нам, наконец, удалось поймать эту тварь.

  – Я рада, но...

  – Никаких "но"! – отрезала старший сержант. – Пошли лучше чайку попьем, я как раз к Иссе иду. Ты со мной, или домой пойдешь отдыхать?

  – Пошли, – кивнула я головой.

  Домой сейчас не хотелось, спать тоже. Я перед походом в отдел прилегла на пару часов, так что до вечера спать не лягу, иначе проснусь ночью и завтра с утра буду вялой, а мне еще отчет писать.

  – Пошли тогда на кухню за чаем, – на ходу сказала Олеся, – и за бутербродами, а то я не успела позавтракать. Мой самый мелкий приболел, так что утром пришлось врача вызвать. Сказал, обычный грипп, так что ему несколько дней придется дома побыть, отвар ромашки с мёдом попить, а мелкий и рад в школу не идти. Сейчас многие гриппом болеют. Особенно в школе. Но это и понятно. Дети-то друг с другом общаются, кто-то заболел и всех заразил. – Олеся наклонилась ко мне и понизила голос: – И да, ты слышала, что на место Иссы собираются назначить кого-то из королевской стражи?

  Олеся относилась к тому типу людей, которые могли упасть вам на уши и выболтать все подслушанные секреты, но только в том случае, если она вам доверяет. В нашем отделе были четверо таких "доверенных лиц" – старший дознаватель Исса Мартас, старший криминалист Тэсса Лацк, младший сержант Таня Говрен и я.

  – Ей муж сказал, так что ты никому.

   Те, кто работают в женском коллективе, знают, что это самый настоящий клубок змей, спящий до поры до времени. Отделы стражи это сравнение стороной не обошло. Обычно женщины ведут себя друг с другом добродушно и дружелюбно: сплетничаю, помогают советами, ходят вмести за покупками, выпивают и обсуждают мужчин, но стоит чему-то случиться и разбудить змей, как они начинают шипеть друг на друга и оголять клыки. Обычно тогда люди делятся на три группы: две огрызающиеся друг с другом, и третья, за этим всем наблюдающая. На этот раз случился уход в декрет главного дознавателя Иссы Мартас, которая была уже на седьмом месяце беременности. По идее вместо себя она должна была оставить одного из младших дознавателей – Ирину Авьеву или Нейлу Лиман. Вот наш отдел и разделился на три стандартные группы: те, кто были за Авьеву, те, кто за Лиман, и третьи – наблюдающие, куда обычно входила наша мужская часть стражи и я с несколькими женщинами. Только в этот раз сопернические стороны не учли одного факта – около двух лет назад вышел новый закон, который гласил, что назначать на верхние правовые органы можно только с одобрением генерала Ставровского, министра военных дел Карворса и короля Фредерика Второго.

  Одной из причин этого указа послужил наш бывший старший дознаватель Фицмальт, который благодаря взяткам проталкивал по должности офицеров. И хоть все об этом и так знали, но дело дальше не могло пойти без доказательств. Пока одной из девочек Милтона Варсского – хозяина увеселительных домов – не удалось записать разговор Фицмальта и еще нескольких высших офицеров, об их удачных сделках. Девушка, в жажде наживы, начала шантажировать офицеров, и это каким-то образом стало известно королевской страже. Что началось! Весь преступный мир и разведчики из королевской стражи начали на нее охотиться. Одни под давлением записанных офицеров, другие, чтоб получить доказательства о взяточничестве. Так уж случилось, что девушка эта была ренгаркой, и нашу Иссу Мартан приняли за нее и похитили двое – один человек Варсского и офицер разведки под прикрытием. Ее, конечно,потом отпустили. Варсскому с будущим старшим дознавателем южного округа связываться было не выгодно. А девушку ту нашли через несколько дней, забрали у нее запись, уволили всех взяточников и тех, кого они протолкнули, и издали новый закон. История на этом закончилась, но лишь несколько женщин южного округа знают о ее продолжении. Исса и офицер под прикрытием влюбились друг в друга, и когда дело было закрыто, он предложил ее кандидатуру на место старшего дознавателя, которую одобрили. Потом он нашел ее и буквально через месяц они сыграли свадьбу и вот сейчас ждут ребенка.

  Теперь, в связи с этим законом, Исса не может просто взять и назначит на свое место одного из младших дознавателей. Она может лишь предложить на рассмотрение одну из них, но Исса явно не будет этого делать, все же оба офицера еще слишком молоды и неопытны для подобной ответственности. Вот только наши "змеюки" об этом как будто совсем позабыли, и теперь спорят постоянно, кто из младших дознавателей должен занять ее место. Представляю, как они удивятся, узнав, что на место старшего дознавателя уже кого-то назначили, притом не с нашего отдела. И как не повезет новенькому, ведь "змеюки" определенно сплотятся и будут отыгрываться на нем. Хотя если он из королевской стражи, то "змеюки", вполне возможно, обломают свои зубки.

  Королевская стража была легендарным отделом, занимающимся внутренней и внешней безопасностью королевства Ангол. Туда принимали детей, чуть ли не с пеленок, а то и до их рождения. Они не учились в гильдии стражей, как простые офицеры, они с детства обучались в специальной академии, место расположения которой было засекречено. Почти все офицеры в королевской страже – шпионы и разведчики. Поэтому о них так мало известно, и информация о них тоже засекречена, потому что они все были отпрысками дворянских семей. Единственный мне известный офицер королевской стражи – муж Иссы Артур Мартас. И то я не уверена, что имя и фамилия у него настоящая.

  Иссы в кабинете не оказалось, одна из младших дознавателей сообщила, что она самолично отправилась допрашивать маньяка.

  – Тогда пошли пить чай ко мне в кабинет, – пожала плечами Олеся и кинула на меня взгляд. – Там и дождемся ее.

  Попросив младших дознавателей сообщить Иссе, что мы заходили, и чтобы после допроса она зашла в кабинет старшего сержанта, мы отправились к Олесе.

  Она пила кислый, на мое мнение, чай "каркаде" с тремя ложками сахара и с шоколадными конфетами (Вот и завтрак! – прокомментировала она), я же крепкий кофе без сахара, ибо конфеты и так были сладкими. Вот так под болтовню Олеси мы не спеша завтракали, пока в кабинет старшего сержанта не влетела лейтенант Инна Огрин.

  – Линда, там тебя... точнее, к тебе пришли, – произнесла Инна, и лицо у нее было удивленным.

  Переглянувшись с Олесей, мы поднялись на ноги, вышли из кабинета в коридор и спустились на первый этаж, в приемочную, возле которой собрался, кажется, весь женский коллектив отдела стражи южного округа.

  Возле проходной арки стоял молодой парень в зеленой форме и эмблемой магазина "Цветочный фейерверк" на груди. В руках он держал не букет, а охапку кроваво-красных роз, перевязанную черной ленточкой!

  Оглядев меня и Олесю внимательным взглядом светло-серых глаз, парень требовательно спросил:

  – Кто из вас Линда Тратских?

  – Я, – удивленно ответила, ощущая на спине взгляды, жаждущие сплетен.

  – Держите, – мне протянули охапку роз, но я не спешила ее брать, а хмуро уточнила:

  – От кого это?

  – Мне-то откуда знать, я только доставляю заказы, – ворчливо ответил курьер. – Возьмите и распишитесь, – мне всучили розы в руки и протянули планшетку.

  Отдав охапку Олесе, которая под их тяжестью крякнула и пробормотала под нос, что пора заняться спортом, я расписалась и попрощалась с курьером. Стоило ему выйти за дверь, как на меня со всех сторон повалились вопросы о том, кого я себе уже нашла.

  – Да не знаю я, – честно призналась, хотя у меня была одна мысль о "тайном поклоннике".

  – Тут вот открытка, – сказала Олеся, вытащила из охапки маленькую открытку и протянула мне.

  Внутри открытки с черно-белой фотографией парка "Горского" было написано:

  "Мое сердце пылает огнем, мысли тобою лишь забиты.

  Мечтаю познать твой последний вздох,

  Чтоб со мной он остался на годы мне данные.

  Твой обман я пойму, если сердце захочешь открыть мне.

  Примешь ли ты меня? Захочешь унять мою страсть?"

   Твой тайный поклонник

  Так уж и "тайный", но чего лукавить, мне было приятно, хоть стихотворение и было в довольно мрачноватом, но очень сейчас популярном стиле "смерть и любовь". Не каждый день мне такие охапки цветов дарят, если бы я только не ненавидела розы, из-за того, что каждый выбранный для свидания мамой "жених" дарил мне именно их. Мне больше нравились большие ромашки или белые пионы, а розы я считала показухой.

  – Ну, от кого? – нетерпеливо спросила Олеся и попыталась всунуть свой любопытный нос в открытку, но я ее быстро спрятала с карман пиджака и с нарочитым безразличием ответила:

  – Да очередной "жених". Мама меня когда-нибудь с этими смотринами в гроб загонит. Олеся, я уже, пожалуй, домой пойду, а то спать охота.

  – А цветы? – раздался в спину удивленный голос старшего сержанта.

  – Цветы девчонкам раздай, – на ходу кинула я и выскочила из отделения стражи.

  Значит, мальчишка решил за мной приударить даже после того, как узнал, что я офицер. Что ж похвально. Осталось только решить: поддаться сразу или немного его помучить? У меня давно не было мужчины, да и "тайный воздыхатель" меня заинтересовал, так что я ничего не имею против нескольких проведенных с ним приятных вечеров.

  02 Серта 20:15

  Мальчишка стоял напротив двери южного отдела стражи с букетом белых ромашек. Пытаясь скрыть довольное удивление, я спросила с насмешкой:

  – Деньги на охапки роз кончились?

  Вот уже пять дней курьеры из "Цветочного фейерверка" доставляли мне охапки кроваво-красных роз с открытками, где были написаны мрачно-лирические стихи. Цветы я раздавала женщинам нашего отдела, отчего в здании стражи приятно пахло розами.

  – Какие розы? – удивленно спросил мальчишка и взглянул на букет в руках. – Тебе ведь нравятся большие ромашки.

  – То есть розы присылал не ты? – уточнила я, и в моей голове завертелись мысли.

  – Нет, я, вообще, считаю розы банальностью, так что держи, – мальчишка соблазнительно улыбнулся и протянул мне букет ромашек, которые я машинально взяла, так как мыслями была сейчас не здесь. – А тебе кто-то дарит розы? Значит, у меня есть соперник?

  На его самодовольную улыбку я наглядеться не успела, так как развернулась и быстрым шагом направилась назад в отдел.

  – Линда? – раздался удивленный голос в спину, но я не ответила. У дверей меня догнали, загородили проход, заглянули в глаза и спросили: – Может, поужинаем? Я нам столик в "Царском троне" заказал.

  – Извини, не могу. Давай потом, – скороговоркой произнесла я и попыталась войти, но мне не дали.

  – Ты обиделась на что-то? – задал он довольно глупый вопрос, притом обиженным тоном. – Извини, что я в воскресенье не пришел. Были важные дела...

  – Да причем тут это! – повысила я голос, оттолкнула его от прохода и быстрым шагом направилась внутрь, кинув на ходу: – Давай потом встретимся.

  Голова у меня сейчас была занята совсем другим. И я надеюсь, что мысль, которая появилась в моей голове, всего лишь рабочая издержка сержанта, привыкшая всех и каждого подозревать. Быстрым шагом поднявшись на второй этаж, я залетела в кабинет и подбежала к своему столу.

   – Что-то забыла, Линда? – спросила младший сержант Таня Говрен.

  С ней и еще тремя младшими сержантам мы делили этот кабинет, но остальных двух девушек и мужчины уже не было.

  – Да так, – отмахнулась я, кинула ромашки на стол, достала с ящичка последнюю открытку и прочла стих.

  "Разреши мне сегодня пойти на грех.

  Разреши моей страсти дать волю.

  Не суди меня строго, желанье мое.

  Наша жизнь – лишь игра.

  Поцелуй – отпечаток люблю на губах.

  Смерть – момент по дороге вселенной"

  Достав и остальные открытки, я направилась в кабинет к Иссе. К удаче она еще не ушла домой.

  – Войдите, – раздалась команда, после моего стука в дверь. – Линда? Что-то случилось? – спросила она, видно увидев беспокойство на моем лице.

  – Исса, возможно, у меня паранойя, но выслушай меня, – ответила я.

  – Присаживайся, – указала старший дознаватель на стул напротив.

  Заняв стул, я положила на стол открытки и произнесла:

  – Ты знаешь, в операцию по захвату маньяка вмешался гражданский. – Она кивнула головой и я продолжила. – Утром мне прислали букет роз и открытку с фотографией парка Горского и мрачно-лирическим стихом. Я подумала, что это прислал гражданский, так как во время операции он недвусмысленно намекнул на желание со мной познакомиться. Но сегодня я встретила этого парня, и он сказал, что не присылал мне розы.

  "Тебе ведь нравятся большие ромашки" – всплыли в голове его слова, и я запоздало удивилась наличию у него этой информации.

   – Я бы могла подумать, что у меня вправду появился тайный поклонник, если бы не открытки с парком Горского. Это выглядит сильно подозрительным, да и эти стихи.

  Исса взяла открытки и рассмотрела их внимательным взглядом.

  – Ты думаешь, у маньяка есть сообщник? И теперь он пытается тебе отомстить?

  – Да, – мрачно подтвердила я.

  – Маньяк быстро сознался во всех убийствах, – задумчиво произнесла Исса, – но, возможно, он это сделал, что защитить своего сообщника. Хотя в месте, где он держал и насиловал женщин, нет других следов, только маньяка. Так что, возможно, это был не сообщник, но кто-то близкий к маньяку человек. Но раз он знает, что именно ты стояла за его поимкой, то он должен был присутствовать в парке в день операции.

  – Ты права, – развила я мысль. – Если бы информацию он получил из другого источника, то цветы прислал мне на следующий день, а не тем же утром. За несколько часов информация не успела просочиться так быстро.

  – Возможно, сообщник участвовал в выборе жертв, но не в самой поимке и издевательстве, – добавила Исса. – Значит так, завтра ты с утра отправишься в цветочные лавки, из которых тебе присылали цветы, и узнаешь, кто их доставлял. А я узнаю, кто автор этих стихов.

  – Я и так уже знаю. Автор – Вильгельм Эльман. Очень популярный сейчас поэт у дворянских семей. Моя матушка от него в восторг приходит. В прошлом месяце даже затащила меня на чтение его стихов.

  Точнее, меня туда затащил очередной "жених", которого матушка мне нашла. Бедняга весь вечер сидел красный как рак, от моих циничных замечаний по поводу психологического состояния человека, который мог выдумать и написать подобную "прозу", и сумасшествия тех, кому подобное могло понравиться.

  – Значит, сообщник из дворянской семьи? – озвучила нашу общую мысль дознаватель. – Или, возможно, работает на них.

  – Нельзя исключать оба варианта, – согласилась я. – Но у него должны водиться деньги. Розы стоят не дешево.

  – Но наш маньяк из обычной крестьянской семьи. – Исса порылась в столбе папок на столе и достала одну, открыла и принялась зачитывать досье: – Говард Неверст. 34 года. Родился и вырос в деревне Обельской. В возрасте шестнадцати лет переехал в столицу, поступил учиться в гильдию строителей, выучился на маляра-штукатурщика и работал по образованию. Не женат. Детей не имеет. Проживал на Садовой улице. Соседи отзывались о нем, как о спокойном и молчаливом мужчине, всегда вежливом, но отстраненном. Люди, с которыми он работал, так же. Но в последнее время он замкнулся в себе еще сильней. Был нервным и каким-то встревоженным. Перестал с ними, вообще, общаться и ходить выпивать, после работы спешил домой.