Текст книги "Дочь Азраи (СИ)"

Автор книги: Оксана Усенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Ольга осталась в одиночестве и раздумьях. Она всегда считала мать Алины злобной и нелюдимой женщиной. Та никогда не поощряла их дружбу с Алиной, визиты Ольги к ним. Ольга всегда думала, что просто сама Ольга ее почему-то раздражает… А похоже дело не в ней. Под маской неприступности и грубоватости прячется довольно хороший человек, вот только зачем и почему?

Ольга прикинула, что раньше чем часа через два, наверное, точно никто не придет, и, оставив шкатулку на дне комнаты под небольшим камнем, решила еще немного поплавать. Уж очень понравилось ей чувствовать единение с морем. Да и скорость ее перемещения под водой была удивительной. Она чувствовала себя реактивной торпедой, а не русалкой!

§§§

Смуглая девушка с темными волосами в ядовито зеленой мини юбке и топике сидела на мотоцикле у сельского магазина. Центральная улица села в обед была пустынна, не считая нескольких продавцов на местном базарчике неподалеку и парочки бабулек-покупателей азартно обсуждающих плюсы и минусы китайских будильников. В их азартный спор даже продавец вклинится не рисковал. Это кажущееся запустение никого из жителей села в обман не вводило – все знали, если вдруг что-то интересное произойдет, найдется «сто и один» свидетель. Например, бабки из близлежащих огородов, неожиданно выскакивающие из зеленых зарослей с тяпкой как чертик из табакерки (непривыкшему человеку можно и инфаркт получить), или мужики-электрики, прикорнувшие на травке за магазином в обеденный перерыв. Электрики в селе были первоклассные, но к электричеству не «остограмившись» подходить не рисковали, не смотря на «всякие» там нормы безопасности. И что факт, несчастных случаев среди электриков в этом селе, отродясь не было. Также «несли дозор» продавцы двух сельских магазинов видящие все и везде, как будто у них не старенькие зарешетчатые окна в магазине, а информационный центр по сводкам событий. Так всегда в селах, народ днем не бродит по улицам, у всех хватает работы если не в колхозе, то дома с хозяйством, огородом, но все всё и всегда видят. Так повелось, что даже самые отъявленные лентяи и любители выпить в селе садят огород и держат хоть пару курей, и просто праздно шататься днем по селу не свойственно местным жителям. Именно потому, всегда можно легко идентифицировать приезжих – гуляющие по улицам днем и недоуменно оглядывающиеся по сторонам с немым вопросом в глаза « А где все?» слишком бросались в глаза. При всей праздности, браваде или наоборот занятости это недоумение их сопровождало как ореол.

Рассматривая свой ядовито зеленый маникюр, девушка не сразу заметила подошедшего у ней смуглого, высокого парня.

– О, Алина, не ожидал тебя здесь увидеть – произнес с нотками удивления и озадаченности он.

– Привет, Андрей. С чего бы это?

– Да… думал вы уже уехали на море…

– Не, мы через две недели едем. Рома там что-то с дедом еще «дошабашит» и поедем.

– Понятно… А ты не знаешь где Ольга?

– Нет, естественно. Откуда мне знать? Мы с ней не общаемся, – нахмурилась Алина, и отвела взгляд – а зачем она тебе?

– Да так…

– Ой, только не говори, что ты запал на эту заторможенную…

– Почему ты считаешь ее заторможенной?

– Так она дольше своих овец и книжек не видит ничего…

– В отличие от тебя, знающей ночную жизнь вдоль и поперек и во всех позициях?– иронично спросил Андрей.

– А хоть бы и так! Зато со мной не скучно, а что еще вам парням нужно? Разговоры о звездах?

– Ну, о звездах это явно не к тебе…Ты их небось считаешь прибитыми к небу,– хохотнул парень.

– Не умничай. Роме пожалуюсь, он тебя быстро на место поставит.

–Уверена?– скрестил на груди руки Андрей и насмешливо уставился на Алину

–В чем она должна быть уверена? – из магазина вышел высокий, крепко сбитый парень с двумя бутылками пива и еще чем-то в сумке.

–В том, что со мной гораздо интересней проводить время, чем со всякими, помешанными на книгах, дурами. Правда Рома? – беззаботно капризно произнесла Алина, резко пойдя на попятную. Уж она то не по наслышке знала славу о этом Андрее, который последние несколько месяцев регулярно разнимал встряющего в драки ее Рому и, при этом, вполне спокойно отвешивающего «образумывающих» пинков всем дерущимся.

–Это само собой. Привет, Андрюха – пожал плечами Рома и запрыгнул на мотоцикл.

–Поехали?

–Да…– Парочка, огласив округу рычанием мотора, сорвалась с места, оставив за спиной смотрящего им вслед парня…

– Помешанные на книгах дуры, мда… Изумительная формулировка…– Андрей грустно покачал головой,– не ожидал Алина, совсем от тебя такого не ожидал… Две недели… вроде многовато… Хм…Интересно все же куда запропастилась Ольга, и почему ты от нее так активно открещиваешься, я ж вас недавно видел разговаривающими у ее двора?

Глава 4.

Приплыв к дому, Ольга обнаружила свою мать и мать Алины уже в доме. Сначала она как обычно получила чертей от матери за то, что не предупредив «потерялась», а уж потом, когда поток гневных речей иссяк, Ольга молча вынырнула и демонстративно уселась на островок хвостом к маме, за что бы награждена минутой изумленного молчания. А молчание и мама – это надо признать нечто с трудом сочетаемое. Но нужно отдать ей должное – молчание было только минуту. Мама подошла, тщательно изучила хвост, потрогала, пощипала, попыталась снять, отклеить, едва не отодрала под визги Ольги одну чешуйку и, удостоверившись, что это не розыгрыш, разведя руками спросила. – «Ну и как ты в это вляпалась?»

Ольга вкратце рассказала про вчерашний вечер. Длинный перечень эмоций отразился на лице матери от удивления до гнева и озадаченности. По окончании рассказа они вдвоем, как по команде повернулись к матери Алины, которую, как только сейчас вспомнила Ольга, звали Надежда.

Та их внимательно рассматривала с довольным видом. И предугадав, что сейчас будет шквал вопросов от обеих, подняла руку.

– Я сейчас все, что знаю, расскажу, а вы потом, что будет еще непонятно, спросите. На что смогу отвечу.– устроившись поудобней, у чем-то приглянувшегося ей куска стены, Надежда, закурив очередную сигарету, начала свой рассказ..

Родилась Надежда в Черкассах и там же до двенадцати лет жила с родителями. Потом родители попали в аварию и погибли вместе с ее младшим братом. И ее уже собирались определить в приют, как откуда не возьмись, объявилась ее бабушка по маминой линии. Надежда всегда думала, что она давно умерла, как и папины родители, ведь о ней никогда в семье не вспоминали. Но та оказалась очень даже жива, на счастье девочки. Бабушку звали Зина, и она была очень необычной. Встретив первый раз Надю – заплаканную, растерянную девочку, она поразила ее своим взглядом. У нее были бездонные, словно вечно молодые и все про тебя знающие, синие глаза. Они немного странно смотрелись на лице обычной пятидесятилетней бабушки. Надежде бабушка сразу понравилась, не смотря на то, что до этого она ее не знала.

Бабушка увезла ее жить к морю, к себе – в Севастополь. Она рассказывала ей удивительные сказки о море и его обитателях, и всегда глядя на море, выглядела удивительно молодой и немного далекой. От нее Надежда узнала, что причиной разлада в их семье и была сильная любовь бабушки к морю. Бабушка ни за что не хотела отпускать дочь жить вдали от моря, но та ее ослушалась и, уехав вслед за любимым, а потом мужем, даже не оставила координат. И только незадолго до аварии написала письмо, и вот, приехав к дочери, бабушка попала на похороны и познакомилась с внучкой.

Надежде замечательно жилось с бабушкой. Она устроила ее в школу, никогда не ругала, всегда помогала с уроками, помогала советом. И лишь изредка, когда они ходили на пляж, Надя ловила на себе сначала изучающий, а позже какой-то немного грустный взгляд.

Когда Наде исполнилось восемнадцать, бабушка однажды повела ее с собой к морю. Они пошли не на обычный пляж, а на один из труднодоступных, почти закрытых, так как недалеко была военная база, в то время спусков, недалеко от мыса Фиолент. Спустившись по еле заметной тропке по крутому до ужаса склону, с невообразимой прытью для своего возраста, бабушка расстелила на цветной гальке одеяло и попросила Надю, которая заметно запыхалась, присесть. Надя, едва разогнула трясущиеся от напряжения ноги, мышцы просто в шоке были от доставшейся им нагрузки. Пару раз, спускаясь по склону за бабушкой Надежда думала, что сейчас поскользнётся и полетит вниз с головокружительной высоты, а бабушка впереди «прыгала сайгаком»! Бабушка смотрела на нее с улыбкой и знакомым легким прищуром. Надя знала этот взгляд – именно с таким бабушка обычно критиковала ее неспортивные навыки. Ну не любила Надя скалолазание и прочую физкультуру, как-то не ее это было, в отличии от бабули, как бы это странно не звучало.

Бабушка, так ничего и не откомментировав, а зачем, Надя и так все поняла, повернулась к морю и на какое-то время замолчала. Спустя несколько минут неотрывного взгляда на море, с тем удивительным выражением лица, которое так любила Надя, она заговорила.

–Мое время здесь подошло к концу, Надя. Я сделала для тебя все, что было в моих силах. Недавно я переоформила на тебя квартиру, и все свои сбережения, оформила свой отъезд – по документам я сегодня уехала в Германию по приглашению на одно производственное предприятие. Иногда тебе будут приходить из Германии письма, от меня. Это будут мои письма. Еще оставлю тебе еще одну очень важную вещь,– с этими словами она прикоснулась к серебристому медальону на кожаном шнурке, висящему у нее на шее. Тебе к сожалению, не смотря на все мои надежды, он особой пользы не принесет, так, просто память обо мне, но может пригодиться твоей дочери. Есть особые люди, обычно они кровно связаны, которым этот медальон поможет пробудить особый дар. Твои гены не дали тебе этого, видимо ты пошла в отца, может твоя дочь унаследует. Смотри, у меня на плече есть отметина, – и бабушка показала родимое пятно, которое так в свое время веселило Надю. Оно было в форме маленькой рыбки,– эта отметина обычно дается от рождения, без нее ничего не получится. Я все перепробовала – без нее никак. Но даже если она есть, человек может отказаться от дара, передав его другому, тому, кто сможет оценить дар, в ком есть наша кровь. Я написала все, что знаю в своем дневнике, который храню в шкафу. Ты его не раз видела. Любой человек, прочтя его подумает, что это сказка для ребенка, я так и хотела… Но ты… Ты поверишь, потому, что сейчас увидишь подтверждение этой сказки. С этими словами бабушка Зина встала и, зайдя в воду начала что-то шептать, держа одной рукой медальон висящий у нее на шее, а другой с любовью проводя по волнам. И волны вокруг нее, сначала понемногу, а потом все сильней и сильней начали светиться едва заметным, при ярком солнце, серебристым светом но, спустя мгновение, это сияние охватило всю бабушку, скрыв ее словно туманом от глаз Нади. Надя перепугано вскочила… Сияние резко опало и разошлось кругами по воде, а перед Надей предстала молодая девушка с длинными русыми волосами и серебристым рыбьим хвостом…Только по глазам она поняла, что перед ней ее любимая бабушка Зина.

–Прощай девочка, я ухожу в иной мир, увы, недоступный для тебя. Я дала тебе все, что могла… Дальше ты уже справишься сама.

–Но ба…бушка Зина, – язык с трудом поворачивался назвать эту молодую ослепительно красивую девушку бабушкой,– Мы же можем видеться. Я буду приходить к тебе сюда, или…куда скажешь.

–Нет, Наденька, я исчерпала свой век на земле в обличие человека, и у меня есть право еще два раза всплыть на поверхность за эти сто лет. Это время я оставлю нам на крайний случай. У нас есть определенные ограничения на всплытие, особенно у тех, кто жил среди людей. Знай, если я тебе очень сильно понадоблюсь, приди на пляж опусти медальон в воду и постучи по нему монеткой, я услышу и смогу прийти. Но только два раза. Запомни. На письма, которые придут от моего имени, отвечать не нужно – ответ не дойдет ко мне…

С этими словами она отдала ошарашенной Наде медальон и нырнула в море, напоследок сверкнув серебристым хвостом, оставив Надю одну на берегу.

Надя нашла дневник бабушки, не сразу. Сначала ей было просто не до этого. Она едва выбралась с того злополучного пляжа, нарвавшись почему-то на выяснение отношений с военными, которые проявили к ней очень повышенный интерес. Ответы на вопросы – «кто она такая?», «что здесь делала?», «как пробралась на пляж?», заняли едва ли не пол ночи… Потом она, раздавленная потерей и глупыми допросами, вернулась в пустую квартиру. Там оказалось жутко тихо и пусто. Утро больше не начиналось с вкусных оладушек и светлой улыбки бабушки, день не заканчивался рассказом обо всем, что с ней происходило, все понимающей и знающей родной душе… Она внезапно почувствовала, что невероятно одинока, не смотря на большое количество друзей, и со свойственным юношеству максимализмом нашла виновную – бабушку. Она ничего не хотела знать о причинах, она их просто не принимала, не понимала, как бабушка могла с ней так жестоко поступить!

Спустя пару лет, у соседей случился пожар и, хотя квартира Нади пострадала не сильно, шкаф с вещами бабушки находился именно в пострадавшей комнате. Перебирая вещи после пожара, она только протерла дневник и не глядя бросила в один из чемоданов. Выкинуть рука не поднялась, а прочитать – обида не давала.

И только еще несколько лет спустя этот обгоревший, местами рассыпавшийся от воздействия води и огня дневник, снова попал к ней в руки. Глядя на строки написанные рукой любимой бабушки Надежда пересилила горечь обиды и открыла его, углубилась в чтение того, что когда-то было длинной историей, а теперь лишь обгоревшими отрывками. Она читала ее историю жизни действительно как сказку. Сказку о подводном народе, который изредка отправляет на землю добровольцев для изучения жизни, для решения того смогут ли они найти общий язык между цивилизациями. Добровольцам разрешалось остаться на земле на срок жизни человека, если они того пожелают, но только раскрывать секрет людям не позволялось. И потому бабушка оставила рассказ о себе как сказку. Даже если б Надя ее кому-то показала, ее б сочли большей фантазеркой как минимум, если не хуже.

В одном из сохранившихся кусков, Бабушка описывала ритуал передачи дара другому человеку, но уточняла, что это хоть и возможно, но очень рискованно. Ритуал может сработать в одном случае из ста, чаще всего оба проводящих ритуал гибнут. Человек, которому передают дар, должен быть особым, способным понять море и имеющем в генах кровь подводного народа. Получивший дар должен прожить в море три года, пока организм полностью перестроится и сам человек не получит необходимые знание о море, а потом будет иметь выбор – уйти в море навсегда или прожить человеческую жизнь и в конце пути, снова иметь выбор – море или кладбище.

Надя использовала два раза медальоном для вызова бабушки. Первый раз перед свадьбой. Бабушка долго хмурилась глядя на фото избранника Нади, слушая о том какой он хороший и замечательный… Он ей, мягко говоря, не понравился, а точнее – она была категорически против выбора внучки, но Надя данному ею совету о замужестве не последовала, о чем жалела всю оставшуюся жизнь. Муж оказался неожиданно не таким замечательным, как казался влюбленной Наде. Родившуюся с узнаваемым родимым пятном дочь Надя назвала Алина, что переводится с латинского как – "другая, чужая" зная о ее возможной судьбе, но – не угадала. Алина, как и ее старший брат, с самого детства разочаровывала мать. У нее не было моральных преград, она не знала чувства вины, не грешила состраданием. Все попытки воспитать девочку проваливались. Надежда пыталась загрузить дочку работой, чтоб той просто некогда было думать о проказах, поначалу помогало. Именно поэтому она так не хотела, чтоб Ольга дружила с Алиной, не смотря на благотворное влияние Ольги на Алину. Надежда боялась, что наивность Ольги сыграет с ней злую шутку. По мере взросления Алина все больше уходила из-под контроля, а лет с четырнадцати стала вообще неуправляемой...

Второй раз Надя вызывала бабушку перед шестнадцатилетнем Алины. Она спрашивала бабушку о Алине, которая родилась с отметкой, но была сущим наказанием и не то, что не стремилась жить в море, а вообще не воспринимала попытки поговорить о особенностях своей судьбы. Девочка пресекала на корню и жестоко высмеивала все попытки матери рассказать о подводном народе, а поверила в обоснованность материнских «басен» только после того, как два раза в новолуние просыпалась по утру мокрая и с хвостом, который словно призрачное видение окутывал ее ноги. Один из таких моментов едва не заметил ее парень Рома, благо в то утро он был после изрядной гулянки, и Алина смогла все это списать на головную боль и последствия от спиртного. Но после этого дочка моментально заявилась к матери и потребовала рассказать, как избавится от «этой хрени». Надежда пыталась объяснить, что это ее судьба, что ее нужно принять как дар, как неизбежность – дочь была в ярости. Надежда в отчаяния пошла за советом к бабушке. Бабушка не была почему-то удивлена ни тем «что выросло» из ребенка, ни тем, что она от дара хочет так активно избавиться, лишь грустно усмехнулась и сказала, что все решиться, нужно просто дать Алине прочитать дневник.

–Да уж решилось,– присвистнула Ольга.

–Алина могла убить Олю!– возмутилась мама Ольги, – о чем она только думала!

–Но не убила же, мама, не горячись! Я по воле случая получила такой дар! Это же просто невероятно!

–Ну не совсем по воле случая,– фыркнула мама,– родинка то у тебя и впрямь есть, только насколько я помню не на плече, а на лопатке.

–Да, точно…а это значит…

–Это значит, что где-то в вашем роду был морской человек,– закончила мысль Надежда. – Странно только, что вы об этом не знаете…

–Не знаю, по крайней мере, мои родственники вплоть до прадедов не жили у моря и судя по истории их жизни, никто загадочно не исчезал,– прокомментировала мама Ольги. Разве что ее отец…

–Папа?

–Эм… не совсем… Твой отец…Ты не знаешь его. Он исчез из моей жизни раньше, чем узнал о тебе…

–Мой папа, не мой?– изумленно уставилась на мать Ольга.

–Да… так получилось,– мать виновато развела руками.

–А…какой он был? Куда исчез?– Ольга тут же набросилась на мать с расспросами. Не то чтоб она плохо относилась к бросившему их отцу... Хотя, если не кривить душой, нет, откровенно плохо и была рада услышать, что не обязана ему быть благодарной за свое появление.

– Он был… Замечательным, Мы вместе учились, он очень красиво ухаживал за мной, а потом, он так стремительно и непонятно исчез…Я до сих пор не знаю, куда он делся. И даже подарок его не сохранился…

– Хватит семейных драм, потом поговорите – Ольга выжила и получила дар.,– прервала их разговор Надежда. – и, это на данный момент, ее главная проблема.

– Проблема, что выжила? – мама Ольги моментально «ощетинилась».

– Можно и так сказать,– равнодушно пожала плечами та.

– Мама, ты представь, я получила возможность пожить в море, и вечную молодость в придачу. Да и выбор между кладбищем и морем я точно решу в пользу последнего!– радостно рассмеялась Ольга, не обращая внимания на мрачный вид обеих женщин, – кстати, мама у меня для тебя уже есть подарок, – с этими словами Ольга нырнула и достала шкатулку.

– Смотри, что я нашла в море!

И пока мама Ольги, косясь на Надежду и явно думая чтоб такое сказать, рассматривала содержимое шкатулки, Ольга уминала принесенные ей блинчики с творогом, жаренные кабачки и запивала все это компотом. Мама таки захватила еду, интересно, что ж ей такое насказала Надежда, что мама так быстро пригремела черти куда да еще и с тормозком? Хотя, мама всегда такая – как ругать так первая, но стоит дочку кому обидеть... Пиши пропало – порвет на тряпки и имени не спросит.

Подняв голову от лакомств, Ольга поняла, что маму, увы, мало интересовало содержимое шкатулки. В отличии от Надежды – та любопытно рассматривала находку через плечо. Мама же задумчиво смотрела на Ольгу.

– И что будем делать теперь? Ты же поступать собиралась, учится…

– Ой, мам, я ж толком даже не знала на кого именно учиться хочу, вот будет как раз время подумать.

– Да уж, времени даже многовато…

– Мама, я тут подумала… Я всегда мечтала поехать к черному морю, попутешествовать, а теперь у меня есть такая возможность. – продолжала вдохновенно Ольга.– Я смогу столько увидеть! Одного дня в азовском море хватило б на пол жизни рассказов, а тут столько времени, столько возможностей. Мама, оказывается, я могу удивительно ориентироваться в воде, я так даже на суше не умею, и не факт, что научилась бы! Я могу очень быстро плавать, а морские обитатели принимают меня за свою. Ведь когда человек ныряет в море, все рыбы прячутся, а меня они нисколько не стесняются, я могу погладить рыбку как домашнюю собачку! Мама!

– Все, все, я поняла, что ты в восторге и от перспективы и от ситуации в целом. И разубеждать тебя не собираюсь, в этом нет ни нужды, ни смысла. Я просто предлагаю более трезво рассмотреть ситуацию и выяснить, как нам всем быть дальше. На данный момент, я так понимаю, ты точно не знаешь, что тебе понадобится в море кроме еды (хотя и еда немаловажный фактор, чтоб подумать, где ее достать). Давай сделаем так. Я буду приезжать суда каждый день вечером, привозить еду, а ты по мере надобности, сообщишь, что еще тебе нужно. Хорошо?

– Хорошо мамочка! А я давай поищу тебе еще что-то в море, глядишь поправлю наше не слишком прочное материальное положение,– с хитрой улыбкой радостно согласилась Ольга.

За ходом их разговора следила сидя в стороне мать Алины. И дослушав их она предостерегла, что лучше никому не рассказывать о Ольге. Люди ведь разные, но ничего доброго от них ждать не приходится. В лучшем случае ее могут выловить для сенсации, опытов, чтоб кому-то продать как диковинку, в худшем могут просто убить как нечто непонятное, а потому не имеющее право на существование.

Обрисованные перспективы не очень порадовали Ольгу и ее маму, и они единодушно решили никому не рассказывать, в смысле мама пообещала никому не рассказывать, что ее дочь русалкой стала, а Ольга пообещала быть осторожной и не попасть в сети к рыбакам. Мама Алины, судя по всему, тоже болтливостью не страдала. Прихватив «за молчание» одно из колец принесенных Ольгой она довольно равнодушно с ними распрощалась. Где была сама Алина, и что и кому могла она рассказать, как-то никто не подумал.

Более менее разобравшись с ситуацией, мама Ольги и Алины собрались домой, а Ольге предстояло ночевать в море. И хоть как она не храбрилась перед мамой, ночевать в море ей было как-то страшновато. Умом она понимала, что если просто заснет где-то на мелководье, то ее вряд ли кто-то поймает, а про хищников опасных для людей, а значит и русалок, в азовском море она вообще ничего не слышала. Но, когда затихли голоса мамы и Надежды, она огляделась с некоторой тоской. Родная кровать осталась дома, как и куча других таких привычных и потому незаметных вещей. Незаметных до тех пор, пока их не станет под рукой. Ольга, вздохнув, нырнула в пролом и выплыла в открытое море. Солнце садилось за материк, а с другой стороны вставала луна. В воде уже наступили глубокие сумерки, но на поверхности было еще относительно светло. Длинный июньский день закончился, но и ночь еще не спешила вступать в свои права. Ольга приплыла на обнаруженную днем далеко от берегов и маршрутов кораблей подводную «поляну» и, улегшись на песчаное дно с морской травой, смотрела сквозь толщу воды в небо. Небо постепенно темнело, и на нем загорались звезды, от легкого движения волн казалось, что звезды – это упавшие на поверхность воды светлячки. И Ольга со смехом едва подавила в себе желание протянуть руку и поймать одного из них. Вскоре засеребрилась во всей красе луна. Ее лучи придали морской воде какой-то мистический вид, и девушке казалось, что она лежит в серебристом тумане, который искрится сполохами отблесков рыб. Она чувствовала себя так, словно выбралась с палаткой ночевать на природу, а попала в сказку, и палатки не было, и звуки ночные были совсем иные. Окружавшие ее подводные звуки были более мягкими, гармоничными, – похожими на нежную тихую музыку. Она слышала, и даже как-то ощущала, потому, что это был какой-то иной слух, как по дну шуршал какой-то подводный рачок, слышала, как мимо проплыла стайка мелких серебристых рыбок. Их передвижение ознаменовалось легким колебанием воды, похожим на ветерок, и вспышкой серебристого отражения чешуи в свете луны. Лунные лучи пронизывали толщу воды и напоминали серебряные струны, на которых, водоросли, словно невидимый мастер, играли тихую неизведанную мелодию, еле заметно покачиваясь. Окутанная этой мистикой, чувствуя себя под неведомой защитой ставшей реальностью сказки, внимая такому новому и одновременно такому родному миру, Ольга незаметно для себя уснула.

§§§

Проснулась девушка от того, что что-то сверкало у нее прямо перед глазами и, приоткрыв глаза, с удивлением поняла, что это мелкая рыбешка пытается откусить кусочек ее волоса, который свободно плавал в толще воды. Рыбешка хватала кончик, тщательно пытаясь откусить, но это ей почему-то не удавалось и она, смешно скорчив рожицу (вот уж не подумала б что рыбы могут корчить рожицы, про себя улыбнулась Ольга), повторяла попытки вертясь и так и этак, а ее чешуя бликовала, попадая солнечными зайчиками прямо в глаза Ольги. Девушка пошевельнулась и рыбешка озадачено на нее уставилась, а когда Ольга потянулась после сна, рыбка-будильник и вовсе решила быстренько ретироваться, определив, что добыча, оказывается, крупновата для нее будет.

Новый день обещал быть солнечным. Голубое небо без единого облачка приятно радовало глаз сквозь толщу воды, а толпы морских обитателей спешил по своим делам. В очередной раз подивившись такому изобилию морской живности, Ольга отправилась на изучение доставшегося ей такого огромного и главное безлюдного мира – ни тебе случайных прохожих, ни всезнаек односельчан, ни пьяных компаний, ни критично настроенных сверстников. Красота! Да, корабли бывают, но сколько там тех кораблей! Спустя некоторое время она вспомнила, что есть нерешенный вопрос с едой. Чем то же питаются остальные русалки! Она ж точно не единственная! Но, так как ни с одной из них ее познакомить не удосужились, придется пока решать эту проблему самой. А вот странно, они же точно есть, судя по ее хвосту, с самим фактом существования русалок не поспоришь, так – где же они? Никаких русалок, либо следов оставленных оными, она пока не видела, и, что факт не слышала о них в Азовском море ни разу… Огромные синие просторы заполненные рыбами, медузами еще всякой разной живностью, но никаких следов русалок… Странно.

Ольга критично присматривалась к морской траве, встречавшейся ей по пути и, оторвав один листик, задумчиво его пожевала. Трава была не совсем неприятная, как она ожидала, а скорей даже совсем не неприятная на вкус, она напоминала самую обычную морскую капусту с привкусом огурца. Водная среда, как ни странно абсолютно не мешала кушать, она воспринималась Ольгой теперь как воздух на суше – точно знаешь, что он есть, но функции «есть» и «дышать», абсолютно друг другу не мешают. Что ж, для начала неплохо, решила Ольга и, перекусив наспех, первой обнаруженной ею подводной едой, поплыла дальше. Она помнила о своем обещании маме найти что-то ценное в глубинах моря и решила не откладывать дело в долгий ящик. Раз русалок пока не видно, можно заняться чем-то другим, а там по пути, может встретятся и еда и собратья по хвостам. Неизвестно куда ее потянет позже, а пока нужно хоть как-то порадовать маму, так как перспектива толком не видеть дочь как минимум года три ее явно не порадовала, спасибо хоть мама была неординарной личностью и вся данная ситуация ее вообще не выбила из колеи. Или, что более вероятно, она пока очень хорошо держится.

Внимание Ольги привлек тонкий пищащий, немного раздражающий звук и она, поплыв на него, вскоре обнаружила плывущую моторную лодку. Лодка была видимо прогулочная, так как в ней сидела пестро одетая компания. Стараясь не подплывать близко Ольга рассматривала их не подымаясь на поверхность, что было не совсем удобно, но, по ее мнению, в данной ситуации более безопасно. Лодка проплыв на приличное расстояние от заполненных людьми пляжей остановилась и с ее борта отдыхающие начали прыгать в поду. Ольга рассмотрела, что их было пятеро – три парня и две девушки. Они плескались и баловались, гоняясь друг за дружкой в воде, брызгаясь и смеясь. Накупавшись, молодежь залезла в лодку и поплыла дальше – к пляжу на пустынном берегу, где высадились и разложили покрывало и вещи на песке. Ольга по непонятной причине последовала за ними. Она и сама не знала, что ожидала увидеть. Обычная компания молодых людей, отдыхающих. Понаблюдав какое-то время за такими обычными «пляжниками», Ольга с досадой развернулась и поплыла назад в море. Первый день в роли русалки, а ее к людям потянуло – глупость какая! Уже отплыв на приличное расстояние, она каким-то шестым чувством услышала крик, точнее это было похоже на импульс боли, мольба о помощи которую она ощутила скорей не ухом, а всей кожей. Развернувшись, Ольга без раздумий кинулась на помощь.

Тонула одна из девушек пляжной компании. Она видимо была хорошим пловцом, так как отплыла от берега на приличное, с точки зрения Ольги, расстояние, но почему-то начала тонуть. Судя по тому, как она энергично терла ногу – ее свело судорогой. Ольга на секунду вынырнув, увидела, что остальная компания не слышит ее. Сидя возле включенного магнитофона, они что-то громко обсуждали, перекрикивая музыку. Девушка барахталась из последних сил и, похоже, судорога отпускать ее не собиралась. И Ольга решилась – она быстро подплыла к девушке и, подхватив ее руками, резко подняла на уровень с водой. Она держала ее на вытянутых руках лицом вверх, и пока девушка приходила в себя, как можно быстрее поплыла к берегу, по возможности прячась за девушкой от остальной компании. Она отдавала себе отчет, что совсем не заметить ее не могут, но и бросить гибнуть человека не могла. Доплыв до первой отмели, которыми так богато азовское море, Ольга с облегчением вздохнула – отмель была совсем неглубокая, на середине– чуть ли не по колено, и девушка тут уже могла просто посидеть. Осторожно опустив на песок с круглыми от изумления глазами утопающую, Ольга развернулась и быстро нырнула. Отплыв на приличное расстояние в море, она сделала круг и подплыла к берегу недалеко от компании молодежи, чтоб удостовериться, что девушке дальше помогут. Как она и ожидала, девушку уже нес из воды один из парней, а та, оживленно жестикулируя, показывала на море. Ольга поморщилась, ну вот, а обещала быть осторожной и лишний раз на глаза никому не попадаться. Теперь точно разговоры пойдут, хотя, есть конечно надежда, что дальше баек не пойдет и девушке просто никто не поверит. Что, впрочем, весьма вероятно учитывая ее собственное неверие у русалок. Басни местный народ конечно любит, но верить приезжим отдыхающим… Не, не поверят… Засмеют и забудут. То, что эти «пляжники», были не местными было видно издалека – по бледной коже, дорогих купальных костюмах, манере общаться.