Текст книги "Невеста для Лешего (СИ)"

Автор книги: Оксана Провоторова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Долго гонялся за русалками Леший и долго б еще гонялся. Видит вдруг: бежит к нему волк, в зубах что-то несет. А это что-то в свете восходящей на небосклон луны поблескивает и переливается. Подбежал волк ближе, смотрит Леший, а зверь перед ним сеть кладет. А сеть непростая, из нитей серебряных сплетена. Схватил хозяин сеть да быстрее ветра понесся. Глядит, на старом поваленном дереве сидит одна из русалок, волосы русые гребнем деревянным расчесывает. Набросил Леший на нее сеть, так и осталась русалка под ней, никуда деться не смогла.

Мечется девушка в сети, а Леший за русые волосы ее схватил, как жар-птицу за хвост, и держит.

– Что знаешь ты про Аленку? Отвечай! – криком закричал Леший.

– Ничего я про нее не знаю, – взмолилась пленница. – Не видала ее не разу. Знаю лишь, что у царя у нашего, у Водяного, пленница с таким же именем появилась недавно. Говорят, красива она, горделива. Русая коса чуть ли не до пят, говорить начнет – голос как река журчит. Песни в темнице своей поет печальные – на берегу соловьи подпевать начинают.

– Точно, Аленка, – обрадовался Леший. – Только как же к Водяному она в плен попала?

– Да уж давно ее царь наш разглядел. Она ж мельника дочь. Жернова мельницы крутятся, когда вода на лопасти льется. Случился как-то год засушливый. Река близ Воронцовки обмелела, мельнику как работать? В деревне хлеба не стало. Вот пришла на мельницу Аленка. Встала поодаль от нее на бережку. Волосы на солнце переливаются, лицо румяное так и светится. Стала Аленка Водяного кликать да помощи просить. Подарки принесла – яства земные, кушанья разные. Оставила на берегу. Владыка наш удивился такому отношению – нашла она ключик к бездушному чудищу. Пожалел он ее и наполнил реку водою. С тех пор и приглядывал за ней.

– Так это что ж? Влюбился что ли он в Аленку? – взревел Леший. – Не бывать Аленке в плену у него.

Рассвирепел Леший, поднял русалку, встряхнул да как закричит на нее, аж ветер поднялся:

– Не бывать тому! Слышишь? Передай владыке своему, пусть вернет Аленку или Леший с войной к нему идет! – после слов таких подкинул он русалку еще выше да как на землю швырнет, та так водой и расплескалась по траве.

– Не бывать тому! – еще громче закричал Хозяин лесной. – Собирай, волк, братьев своих, а я своих родичей кликать буду. Солдатчину собирать будем, войной на Водяного пойдем...

***

Гладь пруда отражала небо, как зеркало. Казалось, это по пруду плывут неспешно облака. Лишь изредка поверхность колыхали паучки-водомерки, шныряя туда-сюда и наблюдая за порядком. Где-то на берегу свою тягучую песню завели другие прислужники Водяного – лягушки. Своей прерывистой песней завораживая и раздражая слух, жабы оповещали о приближении ночи.

Ничто не говорило о том, что именно в этом пруду на окраине деревни Колганы и поселился со своим семейством Водяной. Место это приглянулось своей отдаленностью от людей. Хоть рядом и находилась небольшая деревенька, жители ее на пруд ходили довольно редко. То ли потому, что рассказы про Водяного ходили здесь давно, то ли еще почему, но пруд у колганчан был вне милости.

А после того как утонула здесь девушка, первая на деревне красавица, так и вовсе водоема этого стали побаиваться. История эта уж довольно странная была. Аннушка, девушка эта, любила с подружками бегать на пруд, вопреки запретам родительским. И вот однажды, как потом подруги ее рассказали, сидели они на берегу. И тут Аннушка внезапно встала, молча развернулась лицом к пруду и пошла в воду. Пытались остановить ее девушки – за руки хватали, перед ней вставали, а все равно ей. Глаза как будто стеклянные стали, а лицо все, как простыня, белое. Так и ушла Аннушка к Водяному. Долго ее потом жители деревни искали и по берегу, и в пруд ныряли те, что посмелее, только все бесполезно. Не нашли ее. А пруда после этого, как огня, стали бояться, особенно девицы.

Редкие смельчаки, которые отваживались на пруд сходить, поговаривали, что слышали голос Аннушки, что песни она поет прямо из воды, а как-то даже видели ее на бережку. "Сидела, говорят, волосы расчесывала. Ну ни дать ни взять, русалка". Только на том смелость-то и заканчивалась. После встречи такой бывшие соседи девушки сначала дар речи теряли, а потом бежали быстрее ветра от страха.

Вот как-то местная травница решилась на пруд идти, крапивы нарвать да Аннушку захотела своими глазами увидеть, поговорить с ней. Как рассчитывала, так и случилось. Аннушкин дух рассказал, что влюбился в нее Водяной да к себе позвал. А она и рада, потому как сама его полюбила давно. Ведь виделись они не раз. Водяной добр был, заботился о ней. Просила она прощения попросить за нее перед родителями и поклон им передать от них с Водяным.

Вот с тех пор и поселились окончательно в пруду том Водяной с невестой своей Аннушкой. Только жизнь счастливая недолго длилась. Ждали они наследника, радости предела не было. А как родила Аннушка, так и умерла. Остался Водяной с сыном один, без любимой. Долгие годы горевал, все жену ненаглядную оплакивал. Выплакал не только глаза. Реки, озера и пруды в округе пересыхать стали. Да и сам Водяной усыхать стал. Маленьким стал, сморщился весь, а чешуя на хвосте, что огнем раньше горела, поблекла и потемнела с горя.

Одна радость у Водяного осталась – сынок его. Мальчик рос смышленый да ласковый. Точь-в-точь как мать его. Вот по ней и скучали оба сильно.

Вот однажды решил Водяной показать сыну владения свои. Все пруды проплыли, все озера и оказались в небольшой реке. По ней Водяной уже собирался вернуться в родовой пруд, как вдруг слышит – зовут его. И голос такой, будто Аннушкин. Быстро поднялся на гладь речную Водяной. Смотрит, стоит на берегу девушка, коса русая с плеч спадает, лучами солнечными играет, сарафан на ветру развевается, как языки пламени танцует. А голос прямо, как у Аннушки, и ласковый, и тихий, и певучий.

Исполнил Водяной все, о чем просила его девушка. И долго еще забыть той встречи не мог.

Тут еще сын его внезапно занемог. Как зима льдом пруд сковала, солнца в пруду меньше стало, мальчик сначала загрустил, а потом и вовсе разболелся. Колдун, что пытался лечить молодого водяного, сказал, что причина болезни его – отсутствие материнской любви и тепла.

Несколько ночей не спал Водяной и решил, что лучшей матери, чем девушка, походившая на родную как две капли воды, и в целом сете не сыскать.

Разведали слуги Водяного, что зовут ее Аленкой, что дочь мельника она и живет в Воронцовке. Но вот, к несчастью Водяного, отец ее, ни в пример другим мельникам, дружить или иметь еще какие-то связи с Водяным не хотел.

Когда сошел лед, у владыки Водяного план созрел, как Аленку похитить. Перенесся он водами наземными и подземными прямиком в Воронцовку. Оборотился вмиг белой лошадью и к дому мельника пошел. Подошел к воротам и стал ждать. Тут Аленка из дому вышла. Увидела коня и решила его напоить. Одно ведро поднесла – конь выпил. Второе – тоже выпил. Третье вынесла из дома, а он и его опустошил.

Дело к вечеру идет, а дома и воды не осталось. Собралась Аленка, отца с матерью предупредила и пошла на колодец. И странным не показалось, что конь от дома исчез – был и нет его. "Ушел, верно," – подумала девушка.

А Водяной-то уж снова в свой облик вернулся да в колодце затаился. Ждет, когда девица придет за водой. А как Аленка к колодцу подошла, ведро в него опустила, Водяной в ведро и сел. Девушка ручку и свернуть не может. Нагнулась она, цепь руками схватила, чтоб наверх вытащить, а Водяной снизу дернул так, что цепь оборвалась и вниз вместе с девицей полетела. Водяной Алену схватил и в царство свое водное потащил.

Пришла в себя девушка уж в его владениях. Понять ничего не может, дышать не может и только холодно ей. Так холодно, что аж сердце льдом сковывает. Поняла Аленка, что у Водяного она, а как выбраться от него?

Стала девица плакать горькими слезами да так плакала сильно, что вода в пруду начала соленой становиться. Забеспокоились обитатели, как жить-то в воде соленой, ведь не привыкшие они, и принялись девушку успокаивать.

Приплыл к пленнице Водяного уж и стал, как шелковая лента, на ветру извиваться. А тут подплыли к нему маленькие окуньки, переливаясь, как перламутр, блестя, как первый снег на солнце. Окружили они змея и стали кругами ходить подле него, будто хороводы водить.

Танец обитателей был таким плавным и красивым, что залюбовалась Аленка им. Да никогда раньше и не видела она так близко рыб и змей.

Вот и окуни подплыли. Сами золотые, круглые, точно тарелки. Закружили они вокруг девушки, подхватили ее волосы распустившиеся и подняли вверх. Тут солнце сквозь водную толщу пробраться попыталось. Отразилось оно в русых локонах, в чешуе рыбьей и залило все огнем ярким, ослепительным. И так красиво зрелище это было, что весь пруд как будто замер в этом сиянии. Увидал это и маленький сын водяного. Не удержался он да и выскочил к гостье, странной для его мира, засмеялся так звонко, будто соловушка залился песней. Не удержалась и Аленка, засмеялась с ним вместе. И закружились они в вихре рыбьем, освещенные первыми теплыми лучами солнца, пробившимися к ним сквозь толщу водной глади, пробудившими природу от зимнего сна, прогнав холод и насытив мир красками и светом.

И от того был счастлив Водяной. Ведь давно он уже не слышал задорного смеха, такого, каким могла смеяться, как ему когда-то казалось, только его Аннушка.

***

Водяной берег Аленку как зеницу ока. Старался все для нее сделать, что не попросит. Одно его злило и беспокоило, когда о доме она заговаривала. Скучала Аленка по родителям, дому отчему и подружкам веселым. Приставил Водяной к девушке русалок. Пытались те по приказу владыки стать ей подругами, да забыли они уж, что это такое. Отняла вода у них тело, а Водяной душу. Не помнили они, утопленницы, что такое ласка, доброта и тепло. Только и могли, что хороводы водить да песни свои тягучие-зовущие распевать.

Рыбки разноцветные, блистающие своей чешуей, и то дарили Аленке больше радости. Ластились они к ней, как котята, а как девушка совсем загрустит, так закружат они косяком вокруг нее, волн нагонят, словно ветер земной подует.

Не грустила Аленка только при маленьком сыне Водяного. Жалко его было девушке. Отец хоть и любил его, да постоянно занят был и внимания сыну уделял мало. Рос маленький водяной сиротинушкой круглым. Глаза его, все больше печальные, смотрели на Аленку по-особенному, с какой-то надеждой и лаской. Мальчик был милый и смышленый. Глаза его. как омут, синие-синие, волосы русые, а голосок как будто капли воды капают. Полюбился мальчик Аленке. С ним-то она и проводила почти все свое время в заточении.

Иногда вечерами под присмотром Водяного Аленке разрешалось вынырнуть из воды и поглядеть, как солнце садится за горизонт. Тогда весь пруд словно загорался огнем. А как солнце ниже опускалось, словно крышка котелок, накрывала пруд черная тень от леса. Аленке грустно от этого зрелища становилось, но только так она могла еще не забывать о том, откуда она родом. Песни-то русалочьи разум мутили, и временами девушке казалось, что жизни ее земной и привычной и не было совсем, будто приснилась она ей.

***

Стало солнце подниматься из-за леса. Ветер поднялся сильный, и принес он на пруд волчий вой. Да силы такой, будто волк был размером с гору. А вслед за воем – свист разрезал воздух, как горячий нож масло. Тяжесть и жуть пронеслась в душе у всех живых существ, что слышали эти звуки. Замолкли птицы и всякие букашки в траве. Словно злой дух заявился в небольшой лесок у Колганов. Тяжелой поступью шел он по мокрой от росы траве, глаза его горели, как два пожарища. Размером был он с великана. Из шеи и плеч его торчали сухие сучья, а морда и лапы были словно покрыты корой старого дерева и мхом. Грозен и страшен был странный гость.

Взревел он, как раненый медведь, но голосом говорил человеческим: "В бой, братья!"

В осветившееся солнцем небо взмыла с жутким криком стая воронов. И сотни и тысячи хриплых голосов взвыли разом: "Вперед! За Лешим!"

Черная тень, как грозовая туча, с громким рыком ринулась к пруду. Чудовищная армия лесников, водрузившись на огромных серых волков, гремя мечами и булавами из черепов поверженных врагов, рванула вслед за огромным великаном, идущим впереди всех. Его тяжелые шаги эхом раздавались по округе. Земля вдруг стала сотрясаться. Леший в гневе вырывал деревья, как травинки, и швырял их в пруд Водяного.

Владыке мира подводного еще вечером слуга крылатый – черный лебедь – принес весть, что неподалеку от пруда его собирается солдатчина Лешего. Клич об этом разнесли по ближайшим лесам вороны. Стали собираться лесники, прислужники Лешего, даже из сырой земли, те, кого Леший от повинности освободил. Вооружены они были и злы, потому что не по хотению лесного владыки воевать шли, а девушку земную из плена выручать, якобы Водяным захваченную. И Водяной к встрече гостей был уже готов.

Сгустились тучи над прудом и закричали громко вороны. Вдохнул Леший воздух со свистом да как дунет на пруд. Налетел ветер неистовый, деревья стал гнуть до земли. Поднялась тут вода из пруда столбом в небо, и вышла из нее орда воинов, душ в сто, не меньше. Все в чешуе, блестят, переливаются, в руках мечи крутят, а впереди своры этой идет неторопливо сам водяной. Меч его огромный по песку тащится и землю на двое режет.

Оторвал Водяной глаза от земли да глянул на Лешего. А глаза его точно угли горят, так и сверлят Лешего. И раздался вдруг звук, ни на крик, ни на писк не похожий. Звук этот словно в голову пробрался и все нутро сковал льдом холодным. Повалились прислужники Лешего на землю. Волки землю рыть стали да голову в ямы засовывать и кружиться. Вырвал тут Леший старую иву из земли, хлопнул по ней рукой корявой. Расплелись ее ветки и ожили, зашевелились. Швырнул Леший во врагов иву. Водяной только отскочить успел, а за ним чудище невиданное стоит. От него видать и звук такой исходит. Не видел Леший такого прежде – вроде и девица, но вместо волос ее ворчат зеленые водоросли. Руки ей клешни рачьи заменяют, а лицо все сморщенное, и над пухлыми раздутыми губами усы, как у карпа. Глаз будто и нет совсем, лишь шары белые сквозь все смотрят.

Угодила ива, брошенная Лешим, прямиком в нее. Оплели ветви тонкие чудище невиданное, окутали. А как шею передавили, осип голос и тишина воцарилась вокруг. Поднялись лесники с земли. Встали и волки на лапы уверенно. Тряхнули своими большими головами и, не дожидаясь приказа Лешего, направились к врагам своим да как бросились на них. Тут и серый товарищ Лешего одним махом кинулся на Водяного. Метил в шею, да увернулся Водяной. Вцепился волк врагу своего хозяина в плечо, но тут же булава слуги Водяного опустилась ему на голову. Упал волк замертво, но зубов не разжал да и вырвал часть плеча водяного.

Взревел тут Леший, схватил ель, что под рукой его оказалась, да быстрее ветра донесся до Водяного и, как мечом, пронзил его в самое сердце. Опустился Водяной на колени медленно, отступили его слуги с поля битвы, а кто и вовсе бежать бросился.

Упала вода в пруд дождем. Стал Водяной совсем прозрачным, а после и вовсе растаял, как кучка снега на весеннем солнце.

Встали лесники на берегу пруда и стали думать, как Аленку из него вызволить. Смотрят: неподалеку старая лодка лежит. Подошли к ней, глядят, а в ней и сеть рыболовная.

Лодку на воду спустили. Сели в нее двое и отправились по глади пруда. Сеть забросят, проплывут немного, вытащат, словно неводом. Долго плавали лесники по пруду, и вот наконец попала в него Аленка. Только не одна, а с маленьким водяным.

Вытащили "улов" свой лесники на берег. Девушка мальчика, как родного. обняла и никого не подпускает к нему. Поняла она, что на берегу произошло. Только не знала, что сама виной всему стала.

Принял тогда Леший вид мужчины молодого, подошел к Аленке и говорит:

– Неужели не признала, Алена, что я – Леший, друг твой, и пришел высвободить тебя. Не бойся меня. Я тебя не обижу.

– А я за себя и не боюсь. Ты, главное, ребенка не обижай, – сказала девушка.

– Да какой же он ребенок? Он Водяного сын. Вон у него вместо ног хвост.

И после таких слов Лешего мальчонка сильно зажмурился, и хвост его раздвоился вдруг и превратился в две ноги, как у человека.

– Вот дает малец! – усмехнулся лесной владыка. – Не бойся и ты. Не обижу... А за отца ты меня прости!

Леший подошел ближе к девушке и мальчику и присел подле них.

– Я б и не тронул его пальцем, коли он Аленку нашу не похитил. Не злой я, но тех, кто мне дорог, обижать не дам, – Леший нахмурился и строго продолжил. – Понял?

Мальчик послушно закивал головой. Леший обнял его и Аленку, и вмиг они ветром перенеслись к нему во владения.

***

До конца весны и лета прожилии Аленка и сын Водяного в доме у Лешего, что в лесу. недалеко от Воронцовки. Леший заботился о своих гостях. Любые лакомства и угощения доставал. Прислужники сшили Аленке новый красивый сарафан, которого и во дворце у царицы не увидишь.

Полюбился Лешему и сын Водяного. Ходил он с мальчиком подолгу по лесу, показывал и рассказывал, что и зачем, угощал его дарами лесными. Никогда не было так весело и хорошо у мальчика на душе. И решил Леший подарить маленькому водяному самое красивое из своих озер лесных.

Обрадовался этой новости мальчуган. Отвели его Аленка с хозяином на озеро, тот сразу в воду бросился, не успели они и глазом моргнуть. Соскучился по родной стихии.

Нырнул мальчик в воду, а вынырнул юноша. Только ахнула Аленка. На земле-то время для водяного остановилось, а дома наверсталось сразу же. Поблагодарил Водяной Лешего за заботу да ласку, которую он от отца не видел. Аленку в лоб поцеловал да и пропал за гладью воды озерной.

Всю дорогу до дома Лешего молча прошла Аленка. Заметил владыка лесов печаль девушки. Да поначалу списал все на расставание с отпрыском Водяного. День прошел, другой. Осень в окно постучалась. А Алена и вовсе приуныла, лицо ее румяное земляным сделалось, глаза слезами весь день наливаются, а ночью слезы сами льются. И чего только Леший ни делал. И гостинцы, и каменья драгоценные ей приносил, сладости у путников на дороге выторговывал, цветами весь лес засеял, даже белок-подружек танцевать просил для Алены, а соловушку – песни петь. Ничего не помогало.

Вот как-то вечером сел Леший рядом с Аленкой на лавку у печи, взял ее за руку нежно и говорит:

– Коли я обидел тебя – ты прости меня!

– Да чем же ты меня обидеть мог, Леший? Ты ж для меня все делаешь. Из плена меня вызволил, баловать не перестаешь гостинцами всякими. Я никогда так не жила раньше.

После слов таких залилась Аленка горькими слезами. Да так разошлось горюшко ее, Лешему непонятное, что волком аж завыла.

– Не рви ты душу мою заблудшую, – взмолился Леший. – Скажи, что не так? Что ревешь ты, как раненый зверь? Не в силах я больше слышать и видеть твои страдания.

– Соскучилась я, друг мой, соскучилась, – взвилась голосом под самую крышу Аленка. – Сил нет больше в стороне от родных и близких жить.

– Так сходи в деревню, повидайся. Я и гостинцев тебе соберу для родителей, – отвечал ей Леший.

– Да как же мне оттуда потом воротиться. Нельзя мне туда. Не вернусь. А коли и вернусь, сердце все равно мое там, – умолкла на тех словах Алена, голову повесив. – Жених у меня там. Люблю я его. Уж прости меня, друг мой сердечный. Хорошо мне с тобою рядом живется, только сердце и мысли стрелой летят каждый день в Воронцовку. Сил нет больше. Что хочешь делай, а не могу я больше так.

Встала Аленка с лавки да пошла тенью еле-еле к себе на постель. Легла и в потолок глазами уставилась. Лежит, точно не живая. Взревел тут и Леший, вихрем оборотился, по комнате пронесся, все перевернул и так в дверь и вылетел.

***

Аленка глаза закрыла и видит то ли во сне, то ли наяву: свет кругом. Яркий такой. Вгляделась она в свет, а это солнца лучи, теплые, ласковые. Березки ввысь устремились к нему, листвой своей шелестя, шепчутся. Приподнялась Алена – на поляне небольшой она. Кругом травы всякие и цвет. И птицы тихо-тихо так поют, словно разбудить ее боятся.

Села девушка, ноги под себя подобрала. А вокруг все такое яркое, точно сияет огнем. Стала она смотреть по сторонам. Глядь, а прямо навстречу к ней Ванюшка идет. Любимый ее. Русые волосы ветерок треплет. Увидал он Аленку, кинулся к ней. Стал белые руки целовать.

– Где же ты была, Аленка? Я так долго тебя искал, – говорит. – Как пропала ты, я в погоню бросился. Все поля проскакал, все леса обошел. Просил Бога, просил Черта тебя вернуть. Да только зря все. А ты тут вот. Пойдем домой, ненаглядная моя.

Взял Ваня Алену за руку. Встрепенулась она, как пташка замерзшая, глаза-то открыла, а нет Вани. Снова она в тереме у Лешего. Только нет хозяина дома. А уж совсем светло за окном. Солнце в зените над самой крышей.

Заволновалась Аленка. Хотела прислужников отыскать: может они знают, куда хозяин их подевался. Обошла весь дом, весь двор – нет никого, как в воду все канули. Только волки у дома спят спокойным сном, как собаки дворовые.

Вернулась Аленка в дом. Села у окошка и ждать стала.

Листва в лесу желтеть начала, трава увядать. Птицы все чаще над домом Лешего стаями пролетать стали. А небо ясное, ясное. И свежестью из открытого окна так ароматно пахнет. От слабости вновь погрузилась Аленка в сон. Видит, подходит к дому Иван. "Снова мне чудится,– подумала Алена и улыбнулась слегка. – Пусть чудится. Так чудесен этот сон"

– Аленка? – вдруг растерянно произнес Ваня. – Аленушка, Алена моя! – закричал он вдруг. И уже влетел в терем соколом, упал на колени перед Аленкой, за руки хватает, трогает, в губы, щеки целует, а сам слезами заливается.

Одна слезинка упала Аленке прямо на губы. Она сидит, как неживая, спугнуть видение свое боится. И вдруг как молнией ударило Аленку, уж больно сон какой-то явственный – слеза Аленина и впрямь соленая, и руке, что Иван сжимал в восторге своем, вдруг больно стало по-настоящему. Поняла Алена, что взаправду все, что не снится и не кажется ей возлюбленный. Бросилась Аленка на шею Ване своему. Сама плачет и кричит, что есть силы: "Спасибо тебе, Хозяин-батюшка! Спасибо тебе, родной!"

Вышли Алена и Иван из терема Лешего. Поклон отдали ему и пошли своей дорогой, взявшись за руки.

***

Дни становились все короче, а ночи все холоднее. Третий день сидел на старом пне посреди леса своего Леший. Сидел хмурый, точно серая туча поселилась в душе его.

Сидел Леший и взглядом провожал умирающие листья. Где-то вдали раздавалась прощальная песня покидающих родную землю птиц. Небо было наглухо затянуто грозными черными тучами. Тишина в лесу стояла. Лишь изредка прорезал ее вой старого помощника хозяина. Выпрямился Леший, вытянул голову вверх, вскинул лицо свое к небу и сам взвыл, точно волк.

Обернулся внезапно вихрем и взмыл над лесом своим, а после дождем ливневым рухнул на землю. Пронесся почти у самой земли, разметая на своем пути кусты старой малины, взрывая орешник, снова взвыл от боли, что рвала все эти долгие дни его изнутри.

Неведомое доселе чувство пронзало его, точно раскаленный клинок. Взмыл леший снова ввысь, и раздался на всю округу рев не зверя и не человека. Крик этот, не человеческий, донесся даже до Воронцовки. Всяк, кто тот звук страшный услыхал, упал от ужаса, хватаясь за сердце леденеющее.

Упал Леший на землю, мхом покрытую, на поляне болотистой, что посреди леса его была. Рухнул навзничь и устремил свой взгляд в небесную тьму, затянувшую все вокруг. Так лежал он молча. Лишь ветер трепал голые верхушки деревьев да уханье совы раздалось где-то вдалеке. Точно убаюкивал его лес.

Улеглась потихоньку и боль Лешего. И пошел на земле снег. Белые хлопья не спеша кружили в воздухе, падая сквозь ветви. И так красивы были снежные клочья на фоне почерневшего неба. Точно перышки белые, легкие и пушистые, стали укрывать они Лешего теплым пуховым одеялом. Выдохнул Леший весь воздух из нутра своего, со свистом пронесся его последний вздох над землей, подняв настоящую снежную пургу в воздухе.

Каркнул где-то на старом дубе ворон. Закрыл Леший глаза свои. Взошла над ним высоко луна, подруга ночи. И сгинул Леший вдруг среди мха и снега, его укрывшего, будто не лежал здесь никто. Только старый волк подошел к месту этому и, будто верный пес, на могиле своего хозяина скрутился калачиком и заснул. До весны.

16