Текст книги "Искра в аметисте (СИ)"
Автор книги: Оксана Глинина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Глава 22
Красный трон.
Корона, увенчанная рубинами.
Для кого-то это не простые вещи, а мечта, ведущая к королевству, распростертому посреди Энике, словно один огромный драгоценный камень. И камень этот желали заполучить, как оказалось, многие. Именно основание Латгелии, как единого государства, воспрепятствовало проникновению эльфийцев дальше вглубь континента на западе. помешало воссоединению стремящихся к доминированию в степи кочевников мейгиров и Иманского каганата. Но больше всего оно не давало покоя тем, кто был обделен властью в самой Латгелии.
Управление абсолютно всеми торговыми путями, идущими с запада на восток, с севера на юг и обратно – сулил несметные богатства. Главное – уметь правильно расставить приоритеты, и держать в узде беспокойных соседей. Пору войн с эльфами тоже следовало прекратить, налаживая взаимную торговлю.
Лорд Вигинас считал, что он достаточно умен для того, чтобы управлять большим и пережившим раздробленность королевством, пусть и не напрямую. Будущий племянник-король обеспечил бы путь ко власти. Смерть сестры-королевы стала огромным ударом и крушением надежд. Нелепые смерти племянников-принцев окончательно отдалили Вигинасов от управления королевством, приблизив другой менее знатный и слабокровный род.
Но никто не подозревал, что у семейства новой жены короля имеется весьма занятная тайна, куда более значительная и влиятельная в дальней перспективе. Королеве Кайтене была далека от совершенства Эрики, но она умудрилась родить монарху еще одного сына. Который и стал королем.
Можно было бы мудро забыть об этом и спокойно жить дальше. Но единственная дочь лорда Вигинаса неожиданно оказалась в положении. Когда лорд-советник призвал ее к ответу, юной Тарите ничего не оставалось, как признаться в том, что отец ребенка – не в меру любвеобильный принц Удвиг, который частенько навещал юных придворных красавиц. никогда не отказывавших ему в своем внимании. Ведь каждая была уверена, что она – та единственная, которая со временем станет матерью, если не будущего наследника, то хотя бы герцога, имеющего статус и положение при дворе.
Только Тарите забыла упомянуть грозному батюшке, что ей оказывал знаки внимания не только сам принц Удвиг, но и молодой отцовский конюх, перед статью и грубой мужской силой которого сложно было устоять неискушенной красавице.
Когда выяснилось, что леди в положении, пришлось признаться.
Разговор с батюшкой не был похож на противостояние буре, он слушал спокойно, задумчиво и внимательно. Нет, она честно пыталась поговорить с принцем, а вдруг да получится убедить будущего монарха в собственной порядочности, но тот наотрез отказался даже слушать бедняжку, а время признания будущего наследника уже неумолимо ушло.
Тарите поклялась на фамильных камнях, что кроме Удвига ни с кем и никогда не имела близости, подумаешь камни – всего лишь камни, пусть и являются реликвиями пращуров, все равно остаются булыжниками с легким мерцанием. Своя же голова дороже. Не учла прекрасная дева одного – ее отец безоговорочно поверил этой клятве. У него даже в мыслях не возникло, что леди могла солгать перед памятью предков.
Со столь важными новостями лорд Вигинас отправился к Крайстуту, но тот на предложение поженить детей, расхохотался в лицо своему советнику. Когда лорд предложил просто оставить за будущим внуком возможность наследования трона, в виду непредвиденных обстоятельств, если такие случатся, король разгневался не на шутку и изгнал советника. Униженный и оскорбленный бывший королевский свояк затаил обиду.
Благо, отомстить за оскорбление Вигинасу случай представился очень быстро…
– А-а-а… э-э-эм… – красота повествования была нарушена Людиным возгласом. – Я конечно дико извиняюсь!
Она даже руки приложила к груди для пущей выразительности.
– Но вы то здесь годами сидите, – обратилась она к оракулу. – К вам приходят сотни людей каждый день. Неужели вы не могли заранее всех предупредить о таком свинстве этого лорда Вигинаса? Нет! Ну, правда! Об этом, что, нельзя было догадаться?
– О. милая моя дева! – Ауро даже бровью не повел от бестактности Люди.
– Сюда десятилетиями переходило столько народу. что я сбился со счета. А уж какие разнообразные вопросы мне задавали, просто и не упомнить… Столько затаенных мыслей, столько заветных желаний.
– Но ведь маму и Герду Вардас вы запомнили! – внесла и я свою лепту к сомнениям подруги.
– Да. я действительно помню многих. но… – тут оракул задумался. – Мне не дано знать все наперед. Я только отвечаю на вопросы. Ответ приходит именно на заданный вопрос.
– Вы хотите сказать, – хмыкнула Людя, – что на мой вопрос вам наконец– таки снизошел нужный ответ?
Ауро Сарф внимательно посмотрел на Людвику.
– Можно сказать и так.
Подруга только покачала головой.
– Продолжайте рассказывать. лорд Сарф! – попросила я оракула. – У нас не так уж и много времени. Если уж вам сегодня пришли ответы, то говорите.
– Что ж! – Ауро облокотился на спинку мягкого кресла. в котором сидел. и глубоко вздохнул. – Действительно. пора все прояснить.
Весенний бал стал отправной точкой в исполнении задуманного Вигинасом. К тому времени он активно наладил связи с братством проклятой богини, изучил их ритуалы и даже начал практиковать. Но кое-чего он все же не учел.
22.2
Король Удвиг был сыном Кайтене, принадлежавшей к роду жрецов Гильтине, ничего не было удивительного в том, что он сам владел древней запретной магией, пожертвовав для этого возможностью произвести на свет наследника… от первой попавшейся женщины. Принц был действительно сведущ в темном мастерстве. Зачать от него могла одна единственная дева, и только по его собственному желанию.
Этой девой стала Герда Вардас. Единственная, кто покорил сердце Удвига. Цена за союз с наследником темной силы оказалась слишком высока. Но даже ей не удалось растопить лед его амбиций.
Именно из-за них принц, тогда уже ставший королем, не видел очевидных вещей – в его окружении стали один за другим зреть заговоры, жертвами которых становились невинные люди.
Одной из первых жертв стала Рената Браггитас. Она была любовницей Вигинаса. За возможность быть ближе к королю и его окружению, она продавала советнику многие тайны дознавательской службы. Так лорд Вигинас смог наладить отношения с Эратриэлем, продавая ему секреты королевства. Но Ренаты с ее запросами стало слишком много, а информации было мало, поэтому Вигинас пошел на подлость.
Опоив старшую дочь Браггитаса, Вигинас подтолкнул ее в объятия первого встречного менестреля, предварительно позаботившись, чтобы их любовным утехам нашлись многочисленные свидетели. Вы можете представить, какой колоссальный позор пережила одурманенная девица.
При помощи довольно словоохотливых Дардасов удалось замять ту некрасивую историю. А старому Вигинасу удалось убедить Браггитаса в том, что это дело рук Удвига, который решил таким образом подшутить над девушкой, устроив дешевое представление на потеху своим придворным. Правда, никто подумать не мог, что принца на самом деле не интересовала вся эта история. Произошедшее же с Гердой Вардас совершенно выпало из поля интересов влиятельных особ.
Как забыли и о несостоявшейся королеве. Риджите Дардас.
Если бы старый Виго был хоть немного дальновиднее в своих действиях, он увидел бы, что с дочерью что-то не так. Такая халатность стала его ошибкой. Но, думаю, что печальная история носительницы дара смерти вам уже известна. Для Дардаса недуг дочери стал позором, ему пришлось избавиться от нее самым низким способом, после чего имя ее надолго кануло в лету.
Наверное, именно ее нелегкий путь послужил причиной перерождения. В лучшую или худшую сторону, уже решать не нам.
Дардас же, подогреваемый науськиванием лорда-советника, позором и ненавистью, когда узнал о том, что у короля Удвига должен родиться ребенок от Герды Вардас, отправил в Вардаритас группу убийц. К счастью, девушки там уже не было.
Но все закончилось трагично для всего Дома Вардасов.
После смерти Герды, которая не выдержала и покончила с собой, Удвиг перевез сына в более безопасное место вместе с бонной, которой стала Инге Браггитас. Там Инге тайно вышла замуж за Богарта, или Эмбро Сарфа – телохранителя Удвига, который теперь охранял ее и королевского наследника. Вопреки сплетням и пересудам, Инге никогда не была любовницей Удвига.
Когда ребенок подрос, король направил сына во дворец. Назревали опять опасные времена, поэтому Богарт попросил освободить его и жену от обязанностей. В то время Инге ждала ребенка, Эмбро хотел помочь жене, оградив от дворцовых дрязг. Но им даже не суждено было остаться вместе…
– Но почему?! – Людя не выдержала и снова нарушила красоту повествования оракула. Она ходила из угла в угол, спотыкаясь о складку на ковре, которую сама же и сделала.
– Что почему? – Ауро Сарф скривился в недоумении. – Ты мне не даешь закончить историю, а времени осталось не так уж и много.
– В моей голове не укладывается, почему родителей Гинты разлучили? – продолжала негодовать подруга. – Зачем это надо было делать?
– Чтобы контролировать отца, – ответила я вместо оракула. – Держать его на коротком поводке и при этом как можно дальше от Удвига.
– Не проще ли его было держать под надзором здесь? Или… убить.
Людя, как всегда, была тактична словно первоапрельский снег.
– Здесь он был не нужен никому, – со вздохом ответила я. – А убивать боялись, он был… и остается довольно опасным противником.
– Боги! Даже представить боюсь, в каких условиях вы жили с матерью!
– Давай не будем об этом, – от воспоминаний сразу же настроение продолжать беседу дальше поубавилось, и я совсем расстроилась. – Мы можем сейчас выйти отсюда?
– Нет! – одновременно ответили Людя с оракулом.
– Мне интересно! – констатировала подруга. – С чего заварилась вся эта каша.
– А мне надо все рассказать до конца! – повинился Ауро Сарф. – Осталось уже немного.
– Хорошо! – я не могла не согласиться с аргументами.
– Судьба Инге не менее трагична, чем судьба Герды, – задумчиво изрек Ауро Сарф, продолжая повествование. – Если не более…
В любом случае, она вынуждена была покориться отцу, который увяз в заговоре против короля. Инге боялась его разоблачения – это значило бы окончательный крах семьи и… позор. И если старый лорд Браггитас принял участие только номинально, то Рената погрязла в политических интригах так глубоко, что хватило бы поводов на казнь всего семейства… наверное.
Инге погибла потому, что узнала имя любовника своей сестры, а также выяснила некоторые подробности планируемого переворота. Ее убили по приказу лорда Вигинаса. По всей вероятности, она даже узнала причину, по которой советник так стремился держаться поближе к трону.
В любом случае, Инге совершила ошибку лишь в том, что сняла янтарный кулон, подаренный лордом Сарфом, но она надеялась, что все обойдется. Последующие события показали, что это решение стало для нее роковым.
22.3
Инге погибла. А в стране назрел новый конфликт. Эльфы выступили за территории Ковенойса – приграничного города. Казалось бы, зачем им этот маленький невзрачный городок?
– Из-за портала, – тихо ответила я.
– Из-за возможности открыть его, – поправил оракул. – По крайней мере, эльфы на это надеялись.
На самом деле, мы-то знаем, что нового разлома не случилось. Просто именно в этом городе находился дом скорби, в который так предусмотрительно запрятали Риджите Дардас. Именно в нем произошел всплеск темного пламени, которое годами вызревало в девушке.
Во время приграничной стычки заговорщикам удалось убить короля Удвига, вот тогда и началось самое интересное. Вигинасу не хотелось пачкаться самому. Браггитас после смерти любимой дочери перестал оказывать ему поддержку, старый Дардас умер, а Уго был слишком поглощен заботами о своем богатстве. Поэтому советнику пришлось действовать руками менее влиятельных домов, но очень желавших заполучить свое место под солнцем. Они были более сговорчивы и невероятно активны в своих стремлениях.
Витгерда, еще совсем юного и беспомощного, очень быстро заключили под стражу, посадив в подземелья. Само собой, убивать его побоялись. Неизвестно, как в той ситуации еще мог отреагировать народ, а вот запугать мальчишку, чтобы заполучить над ним контроль…
Сам же Вигинас собирался явить себя героем-освободителем королевства. По договоренности с Эратриэлем он должен был посредством дипломатии разрешить локальный конфликт, таким образом завоевав доверие младших домов и купечества. Но… не успел.
Герой появился неожиданно, восстав из мертвых. Молодой, но решительный Майло Вардас успел собрать остатки некогда верных его отцу вассалов и вступить в бой с эльфами на приграничных территориях. Он практически отбил Ковенойс и заставил принца выйти на переговоры. К сожалению, именно в тех ожесточенных стычках погибли лорд Браггитас и его сыновья, а наш несравненный Легарт вынужден был повзрослеть, став главой всего Дома.
Но речь не о нем, а о том, что лорд Вардас, явившись в столицу с поддержкой, вскрыл заговор. Увы, в то время никто не разобрался, кто именно стоял у истоков переворота, а казнь заговорщиков оборвала ниточки, ведущие к Вигинасу.
Само собой, что советник затаился на долгие годы. Но время шло. Эратриэль требовал компенсации за военные действия в Ковенойсе, могущественных союзников у старика поубавилось, а новый король при хорошей поддержке надежно закрепился у власти.
– Неужели этот дед так хотел власти? – Людя скептически наморщила свой белый лоб. – Может у него с головой проблемы? Или так скучно было?
– Ему было отнюдь не скучно, – Ауро Сарф устало вздохнул и посмотрел в окно, в золоте его глаз отразилась ночная темнота. – Он ненавидел все то, что ему мешало осуществить свои планы. Но вынужден был мириться с обстоятельствами. Некоторое время.
Он даже разыскал Риджите Дардас, которая еще не умея пользоваться своими талантами, заключила в зеркало душу Герды Вардас. Бывшая леди сначала под страхом разоблачения оказывала подлецу поддержку, но потом сбежала в обитель Пречистой, где пересеклась с Ольгердом.
– А дальше, что было? – я поспешила перевести мысли с болезненной темы.
– Ольгерд повел свою игру, – пожал плечами Ауро. – Он стал проводить собственное доследование. Возможно, это и было его ошибкой. Предупреди он сразу Вардаса о том, что за всем стоит Вигинас, вероятно. многое удалось бы предотвратить. Бывший маршалок и правда знал больше, чем мы думаем, но долгое время таился. Думаю, это было связано с тем, что он хотел защитить то, что ему дорого. Ну, и вас обеих, конечно же.
Узнай Вигинас о вас раньше. подозреваю, что не задумываясь пустил в расход, ведь чистый, ничем не жертвующий дар – теперь редкость.
– Но зачем все это Вигинасу? – воспользовавшись заминкой, я повторила Людин вопрос. – Он так уверен, что Лаугас сын Удвига. убедил до безумной веры в этом своего внука. Но разве он не понимает, что, если ритуальный камень не отреагирует на кровь его внука во время коронации, ничем хорошим для него это не закончится?
– По всей видимости, он все еще уверен в том, что Лаугас – действительно отпрыск Удвига. поэтому и слеп в своем стремлении к короне. Что же до первого твоего вопроса…
Оракул задумался.
– Когда человек годами плетет свои паучьи интриги, презрев все человеческие ценности, тогда королевство – самая ценная награда в конце усеянного трупами пути. Вигинас всегда был уверен в том, что стал бы лучшим правителем. Его ум, его непревзойденное умение вести переговоры. в свое время. очень пригодились.
В молодости Крайстут слыл горячим и не во всем дальновидным политиком. Он был не плохим воином, но не самым разумным королем. Однако для того, чтобы сглаживать недостатки правителя и нужен советник. Только вот Вигинас понимал это по-своему.
На этот раз оракул замолчал и, судя по длительности молчания. историю свою он завершил.
– Что ж, спасибо! – решила я не медлить, поэтому встала со своего места, собираясь отправиться в глубины дворца, где мне вероятнее всего придется сражаться с врагом, если хватит сил. – Теперь, когда мы все узнали, можно нам… – я посмотрела на опять чрезмерно задумчивую подругу, и решила – может здесь ей переждать будет безопаснее.
– Мне, – поправилась я в своих планах. – Пора к основному месту событий.
– Не спеши! – одернул мои героические порывы Ауро Сарф. – Рассвет только-только зарождается на горизонте. Пришло время прощаться.
22.4
Он тяжело встал из мягкого кресла и подошел к окну. На фоне восходящего солнца, оракул смотрелся весьма торжественно. Даже Людя оживилась, стала следить за действиями Сарфа.
– Долгие годы я служил королевскому роду, приковав себя сознательно к этому месту, – признался оракул. – Слишком долго. Но мое время истекло, пора передать свое наследие потомкам.
– И чего это он удумал? – шепнула Людя мне в ухо.
– Без понятия, – честно дала ей ответ.
Тем временем Ауро Сарф открыл окно и выглянул наружу.
– Как прекрасно утро после утомительного ожидания окончания ночи, – мечтательно молвил он.
– Дык самая длинная ночь закончилась, вроде? – я даже растерялась, уж больно оракул странным выглядел.
– Моя ночь длилась очень долго, Гинтаре! Но теперь ей наступил конец.
От того, что стало происходить дальше у нас с Людей рты открылись. Так и стояли, как два столба – не то, что пошевелиться, дышать боялись, чтоб не разлетелось все в разные стороны. Ауро Сарф стоял спиной к окну и, на фоне только зарождающегося рассвета, стал попросту… таять, рассыпаясь на десятки мерцающих осколков или лепестков – сложно было рассмотреть.
И так перед нами творилось дивное диво.
– Передай Майло, что я виноват перед ним! – на бледнеющем прозрачном лице оракула заиграла улыбка. – Он так переживал за королевство и часто задавал вопрос, но… в своем стремлении уберечь племянника и его трон, не замечал самого главного – мой друг был глубоко несчастен.
Ауро стал практически невидим, а в окне прямо в воздухе парили лепестки, мерцающие в золотом блеске восхода.
– Его сердце тосковало, а искра в аметистовом камне постепенно угасала. Ведь именно часть души Майло мерцает у тебя на груди, как и часть души Витгерда в рубине, что находится у Людвики. Но… в самом главном я все– таки солгал Вардасу – мне так и не пришел ответ, как спасти королевство, он справился сам, окруженный друзьями. Увы, я не всесилен. Однако, самое главное сделать я все же сумел – теперь Майло будет счастливым. Его сердце в твоих руках!
– А в твоих руках, – видимо теперь он обращался к Люде, понять уже было сложно. – Сердце всего королевства!
После этих слов оракула просто не стало. Вихрь лепестков-осколков взвился через окно в самое небо. А мы с Людвикой так и стояли с открытыми ртами, пока вихрь окончательно не растаял в воздухе.
– Что… это… было? – первой подала голос подруга.
– Без… понятия! – только и сумела ответить ей.
– Очень красиво ушел…
– Ага, – с ней нельзя было не согласиться. – Только нам пора.
Людя только и кивнула в знак согласия, но с места мы так и не сдвинулись. Нам предстояло выйти в мир нерешенных проблем, враги в котором и не думали, куда-нибудь исчезать сами по себе.
– Людя? – я пришла в себя первой. – А как ты нашла Витгерда?
– А… это… – она немного смутилась. – Он застрял между явью и навью.
– Как? – пока нас окончательно не выбросило в эту самую явь, я не могла не утолить свое любопытство.
– Как-как? Во снах! – подруга почесала висок. – Но не в моих! Его искать надо было, а рубин долго не отзывался. И только в ту ночь, когда ты у Вардаса ночевала, – тут она хитро посмотрела на меня, очухалась, значит.
– Камень на груди стал нагреваться, и я услышала зов Витгерда. Пришлось искать, у кого именно он в том городке во сне появился.
– Ого! Как интересно! – я уж было приготовилась послушать про сны с, застрявшим в них, королем, но потом вспомнила, что у нас остались незавершенные дела, и Майло я еще не нашла. – Ладно, про сны как– нибудь потом поговорим. Нет времени на байки.
– Вот именно – нет, – вторила моим словам подруга. – А у кого-то оно еще осталось.
Вдвоем мы направились к выходу из покоев оракула. Куда именно следовать дальше нам было не ведомо, но где-то на краешке сознания плескалась мысль, что на этот вопрос уже давно известен ответ.
Было ли мне страшно?
Уже, наверное. нет.
22.5
В подземельях старого королевского замка было холодно и сыро. Майло Вардас не стал сетовать на особенности уюта своей тюрьмы, у него было не так уж и много времени. Вигинас жаждал его крови, страданий… это должна была быть страшная расплата с ненавистным выскочкой, каждый раз нарушающего его великие планы.
Живые люди, которые вынуждены были остаться на период самой длинной ночи в замке, были сильно напуганы – королевскую резиденцию наводнили марионетки Вигинаса. Но канцлер понимал – все эти потуги деда и его внука не имели никакой силы. Уже не имели. Портал в навь окончательно запечатан, зеркала уничтожены. Эратриэль – главный союзник – мертв.
Больше всего лорда Вардаса беспокоило неведение относительно Гинты. Зачем-то она была нужна Вигинасам. Единственная догадка, которая оправдывала бы такой подход – это то, что им нужна была ее сила. В любовь со стороны обожающего себя Лаугаса. верилось с трудом. Оставалось только надеяться на благоразумие самой девушки, но именно в этом у Майло не было никаких сомнений.
После того, как в то утро из гостиницы ушла ее подруга. не сказав никому ни слова, Гинта сильно ругалась на Вардаса, а потом очень злилась на себя. Казалось бы, такие простые воспоминания, но сердце при этом наполнялось теплом и радостью.
Майло долго убеждал Гинтаре, что все будет хорошо, а потом еще посвящал в тонкости своего плана, который они разработали еще совместно с Эмбро и Легартом. За Витгерда было все еще беспокойно, но если та девчонка с темным даром начала действовать, значит есть шанс, что король жив и сам явиться ко двору. Тут ничего не оставалось, как только довериться племяннику – он всегда действовал сугубо на свой страх и риск.
Что ж! Настало время и самому Майло вступить в игру.
Он закрыл глаза и шагнул назад, оставляя тюремные кандалы тихонько позвякивать в тишине подземелий. Мгла текла, увлекая его за собой, по темным углам, по опустевшим коридорам и покоям, к самому сердцу дворца.
Из своей тени он прекрасно видел на сколько зол и обескуражен Вигинас, как раздражен и раздосадован его несравненный внук. Их планы рушились на глазах. Один из коридоров замка был беспощадно испорчен огнем, но нигде не наблюдалось пожара. Значит Гинта не выдержала.
А еще… он почувствовал, что хозяин королевства вернулся. В замке совершенно точно был Витгерд.
Портал Майло так и не сумел открыть, значит старый дурак запечатал их в самом замке, но знал ли он о том, что портальные печати стоят везде снаружи, даже на том самом злополучном фонтане роз. Сам Вардас потратил не один день и час, расставляя невидимые метки. Так что Вигинасы не ждали внезапного появления оставшихся дознавателей, а значит – не имели значительного перевеса сил. Только вряд ли еще понимали это.
– Можешь выбираться из своего темного угла, Вардас! – нарушил тишину уединения низкий басовитый голос старого Вигинаса. – Тебе, все равно, меня уже не провести!
– Я смотрю, ты прекрасно справляешься и без меня. – Майло вышел из своей тени и предстал перед бывшим другом, да и другом ли.
Лорд Вигинас хмыкнул.
– У меня есть то, что ты ищешь!
– А разве я ищу? Все, что мне было так было необходимо, я давно нашел!
– Уверен в этом? – старик сделал знак рукой, и покачивающиеся, как чучела на ветру, стражники ввели в зал Гинтаре. – После того, как твоя девка мне спалила ползамка, она шлялась, подыскивая, видимо, что бы еще поджечь. Мои люди взяли ее, когда она пыталась пробраться к тебе в подземелья, так что, не стоило тебе оттуда выбираться. Свиделись бы на месте…
На Гинте заведомо надеты цепи с печатями. Предусмотрительный подонок.
– Да. пришлось, знаешь ли, ограничить ее в возможностях, – проследив за взглядом Майло, признался старый советник. – Уж больно она любит заигрывать. как оказалось. не только с огнем – твоих, небось. рук дело. Тень… тень везде, где горит пламя…
Вардас только сделала не понимающий вид, пусть Вигинас думает, что хочет, но никто не должен знать. что в Гинте есть частичка магии смерти. Ни к чему это. Да и ему она призналась лишь на подъезде к столице, как бы между прочим, явно переживала. как он отнесется к этой новости. Глупая девочка! Ее он будет любить даже после того. как она выпалит весь мир. Вместе они смогут построить новый. ни на что не похожий… и там будет дом. Только для их двоих.
– Пора тебе смириться, Ларго! – Майло сознательно назвал лорда Вигинаса по имени. Цель была достигнута – старик вздрогнул, но виду не подал.
– С чем же? Ублюдок твоей сестры мертв – ритуальный камень бледен, как во времена сотворения мира.
Разлом, что б его! Камень потерял силу из-за того, что не чуял своего хозяина – короля на узелках судеб и нитях дорог Энике. Но Витгерд жив – это Майло уже знал точно, потому что именно он сейчас, распахнув золоченые створы главных дверей, направлялся к трону, на который преждевременно присел. минуя дорогого внука. сам лорд Вигинас.
– Прошу вас. уважаемый, освободить место. которое вам не принадлежит!
– молодой человек встал прямо перед советником. одарив его едва заметной ухмылкой.
От неожиданности Ларго вскочил с места. а лицо Лаугаса вытянулось, превратившись в серую маску страха.
– Нет! – закричал старик. – Этого не может… не может быть!
– Почему же? – выдержке Витгерда можно было только позавидовать, другой не объясняясь бросился бы на Вигинаса и растерзал того ко всем йодасам. – Вы уважаемый, лорд-советник такую премерзкую кашу заварили, а мне пришлось расхлебывать. Все эти заговоры с гильтинийцами, эльфийцами, открытие разломов в навь. Столько труда – не так ли?
– Не смей… слышишь, сопляк!
– А ты, дорогой брат? – молодой король развернулся к Лаугасу. – Если уж вознамерился принимать трон, то сам на него и садись, а не пускай на свое место, кого-то, даже если это – твой обожаемый дед!
Молодой Вигинас не мог вымолвить и слова, только часто дышал и со свистом пропуская воздух сквозь сжатые зубы.
– М-да, – задумчиво промолвил Витгерд.
– Жалкое зрелище! – воскликнула Гинтаре, снисходительно осклабившись.
– А было столько слов и гонору. Даже деда убрать с дороги мне предлагал, чтобы старик не путался под ногами!
– Ты… – Лаугас неожиданно сделался красным от злости и бросился в сторону девушки.
– Довольно! – повелительным жестом остудил его пыл Витгерд. – Ваши козни почти отправили меня в навь, а королевство чуть было не пустили по ветру! За свои проступки придется отвечать. Раз вам так хотелось трон, я предлагаю честную сделку – мы все вместе отправимся сейчас к ритуальному камню, пусть дар предков нас рассудит, Лаугас. Пусть твоя кровь прольется на него, и, если он станет красным, я уступлю тебе трон и корону!
– Что станет залогом этого? – на лице молодого Вигинаса появилась крысиная улыбка – быстро он оправился от потрясения.
– Мое слово чести! – ответил Витгерд.
– Ты же понимаешь, этого не достаточно, – вот-вот и с языка Лаугаса польется яд. – Твоя девица тоже у нас. Думаю, так будет честнее – ее жизнь за твое слово.
– Не суди меня по себе, – спокойно произнес король. – Я не стану тебе препятствовать, но и ты помни – камень должен стать красным.
22.6
– Согласен! И все же, мне нужны гарантии. Вон, твой дядюшка зыркает, словно волк, того и гляди, вцепится мне в глотку. Его и твоя девки, в случае непредвиденных обстоятельств отправятся воспевать свои хвалебные гимны прямиком к Пречистой в небесный Клаусас.
Надо сказать, молодой Вигинас быстро освоился в новой для него роли. Куда только и подевались вежливость и былое спокойствие.
Видя, что спорить бесполезно, Витгерд вздохнул:
– Будь по-твоему!
Молодой король поманил за собой Лаугаса и его деда. Марионетки, держащие Гинтаре последовали за ними, Майло двинулся рядом. Вся процессия направилась в ритуальный покой, где на алтарном постаменте в ореоле легкого свечения, лежал на совершенно белом полотне прозрачный камень.
Старый Вигинас был задумчив и хмур, зато его внук выглядел безмерно довольным. Похоже, старик начал о многом догадываться, то и дело, он посматривал в сторону совершенно спокойного Витгерда и абсолютно невозмутимого Вардаса.
Майло было плевать на подозрения старика – он сам этого хотел, теперь пусть получает. Куда больше его занимала Гинтаре, которая, хоть и держалась достойно, все время смотрела в сторону Вардаса. Ему хотелось подойти, обнять и успокоить девушку, но марионетки Вигинаса обступили девушку так, что она оказалась окружена стражниками со всех сторон.
– Приступим? – Витгерд указал на ритуальный кинжал, лежавший рядом с камнем.
– Пора все это закончить.
– Вардас! – оживился Лаугас с еще большим рвением. – Предлагаю вам, сделать первый надрез.
Молодой человек снял дублет и закатал рукав рубахи на левой руке.
– Пускай и так, – вяло согласился Майло, приняв кинжал. – Властью, данной мне, я
– Майло Вардас, сын Витгерда Вардаса, последний наследник Дома Вардас, канцлер Великого королевства Латгельского – свидетельствую за Лаугаса Вигинаса, как за истинного претендента на престол. Да прольется его кровь на камень предков, пусть явится истинный наследник!
Вардас сделал надрез на белой тонкой коже у самого основания ладони. Молодой человек в предвкушении только слегка поморщился. Первые алые капли упали на гладкие грани.
– Стерва! – крик старого Вигинаса ударил в свод, ознаменовав скатившуюся с неподатливого камня струйку крови, не оставившую на нем и следа Звериный этот рык был полон разочарования, горечи от краха всех надежд. Ругательство, очевидно, относился в адрес ныне покойной его дочери Тарите, которой было уже все равно.
– Этого… не может быть! – возмутился его внук. – Нет!!!
– Теперь моя очередь, – спокойно произнес Витгерд, закатывая рукав своей рубахи.
Майло, слегка замялся, но все же протянул ритуальное орудие своему оппоненту. Однако у старого Вигинаса были другие планы. Заполучив кинжал он не стал пускать кровь Витгерду. Все и без того было ясно – Витгерд истинный наследник и всегда им был. Но вот перед ним тот, кого Ларго всегда ненавидел, кто всегда наступал ему на пятки, как только явился при дворе, мешал и рушил его планы и крушил надежды.
Вардас повернулся было к Витгерду, чтобы уступить тому место у алтаря, но к его груди, рассекая застывший от мертвой тишины воздух, неслось острие кинжала, надрезая невидимую нить жизни первого канцлера королевства.
