355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Оксана Глинина » Искра в аметисте (СИ) » Текст книги (страница 19)
Искра в аметисте (СИ)
  • Текст добавлен: 10 июня 2021, 11:32

Текст книги "Искра в аметисте (СИ)"


Автор книги: Оксана Глинина



сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 20

Сани были старые скрипучие, но крепкие. А на чем еще ездить до ближайшего города зимой, только на санях. Лошади были дряхлые и худосочные, но уже одно то, что на них не надо было ехать верхом, меня радовало до слез.

Портал открыть после самой длинной ночи оказалось проблематично. Оно и понятно, все тонкие ручейки магии, еще оставшиеся в нашем мире, спутались и исказили саму Навь. Не известно, куда бы мы еще попали, если бы этот портал вообще открылся. К тому же, нас самих могло сильно покалечить во время перехода. Вот и решено было ехать на санях, правда, не до столицы, а до ближайшего города. Там можно будет снять какой– никакой экипаж и тогда отправиться в Дейделис.

На следующий после праздника Солнцеворота день, нас снарядили в дорогу, надавали котомок с едой и даже одеждой. Нас с Людей укутали в тулупы из медвежьей шкуры, чтобы не замерзли да не заболели в дороге, а то с нас станется. Еще люди надавали всяких гостинцев для родни в городе. Под нарочитое ворчание старика Луки, женщины с воркованием приносили свертки, корзинки, ведерки.

Оно может и правда – сани были перегружены, да только по снегу они заскользили легко и непринужденно.

Мы сердечно попрощались с селянами. В груди щемило. Наверное, за всю свою жизнь на душе не было такой легкости как в эти дни, не смотря на то, что произошло на кануне. Мысленно я просила Пресветлую здоровья для этих людей и счастья их домам. А еще я просила за Вардаритас. Не заслужила великая крепость да разрушаться в глухом одиночестве и глубоко врастать в землю.

Путь предстоял не близкий. По заснеженным глухим проселкам, мимо спящих полей и молчаливых лесов. Но, видимо, от радости того, что рядом была подруга, от трепетного внимания лорда Вардаса время до города я провела очень даже приятно. Мне ни разу даже не поплохело в, чуть потряхивающих забранных соломой, санях. В городе мы распрощались с Лукой, которому предстояло еще развести гостинцы. С таким их количеством старик рисковал заночевать в дороге, но тот заверил Вардаса, что доберется вовремя. Не впервой ему так приходилось передавать подарки от односельчан. Успокоенный канцлер отпустил старика, крепко обняв его на прощание.

Хозяин постоялого двора косился на заявившуюся к нему компанию с таким хитрым прищуром и блуждающей лукавой улыбкой, что даже нам с Людей было видно, как у, обычно сдержанного, канцлера чесались кулаки – дать в морду похабнику. Или потрясти его за грудки, чтобы привести негодника в чувство.

– Я и мои… – Майло многозначительно посмотрел на нас. – Леди! Путешествуем издалека, поэтому хотели бы передохнуть немного с дороги. чтобы отправиться дальше.

Слово «леди» произнес канцлер с нажимом. А трактирщик щелчком пальцев подкрутил свой пушистый ус – как никак, тут целые леди имеются. значит можно будет неплохо заработать.

– К вашим услугам… эээ… как величать господина изволите? – усатый дяденька даже ножкой шаркнул.

– «Господина» будет достаточно! – канцлер опять посмотрел на нас многозначительно. Я только и пожала плечами. ибо смысла сей многозначительности, написанной на физиономии Майло Вардаса. разгадать так и не смогла.

Людя же сама по себе была задумчива до такой степени, что начни канцлер стрелять в нее арбалетными болтами – и не заметила бы этих колких намеков.

Так и стояла бы зачарованная, отстраненно глядя перед собой, пока Вардасу не пришло время рассчитываться за ночлег. Он опять бросил взгляд в нашу сторону и поджал губы. На этот раз канцлер смотрел только на меня. Грустно так, как будто вынужден надолго уехать прямо сейчас, и сильно об этом сожалеет. Майло тяжко вздохнул, расстегнул куртку и вынул оттуда… фиолетовое сердце на серебряной цепи.

Я перестала дышать, завороженно глядя на красивый кулон из аметиста в толстых засаленных пальцах хозяина постоялого двора.

Даже Людя очнулась от неожиданности и со всей своей любовью пихнула меня в ребра.

– Чего рот раскрыла? – злостно шепча, она мне задышала прямо 8 ухо.

– Ты что?! – возмутилась я, потирая занывший бок. – Чего пинаешься?

– Почему он платит камнем? – просипела в ответ подруга. – Да еще и таким!

– Н-наверное… денег нет, – и только сейчас до моей бедовой головы дошло: откуда у Вардаса вообще могут быть деньги?

В том кошмаре хорошо, что выжили. Знать бы еще. куда Витгерд подевался, но Людя упорно молчит об этом, хотя было сильное подозрение, что она знает. где король. Да и канцлер многозначительно спокоен. Переживай он за племянника. добежал бы до столицы в миг на своих двух, а тут – такая невозмутимость.

Но самое неприятное – денег у нас не было. Зато был красивейший кулон из аметиста. Вардас вздохнул раз тридцать прежде. чем выпустить из пальцев тонкую цепочку, значит реликвия. Возможно семейная.

При себе у нас не было ни бумаг для оформления долговой расписки, ни ценных вещей. Хотя… тут мне кое-что вспомнилось. Надо будет обсудить это с подругой, она умеет уболтать кого угодно. может и хозяину этому зубы заговорит. Потом. когда получится остаться наедине.

– Хм, – противно нахмурился тот, жадно рассматривая драгоценную вещицу, а потом расплылся в елейной улыбочке:

– Господин может просить, что угодно за столь прекрасную плату.

– Два номера на ночь и повозка с лошадью! – мрачно проговорил канцлер.

– Почему Вардас не сознается, что он канцлер? – продолжала негодовать Людя. – Пусть бесплатно обслуживает, или – в долг! Это честь разместить у себя самого…

Тут я закрыла Люде рот ладошкой, а то на нас стали оборачиваться не только Вардас с хозяином. Та на меня только посмотрела недовольно.

– Так ему кто-то и поверит, что он канцлер! – прошептала я на ухо подруге, но Людя продолжала зло таращиться в мою сторону. – Мужику в армяке и без денег с двумя девками непонятного происхождения.

– Мы не девки… – пропыхтела Людвика, когда я отпустила ей рот.

– А ты себя-то видела? Самые настоящие девки, с какой стороны не посмотри.

Она придирчиво осмотрела себя и смахнула с мятого подола приставшие соломинки. Тут уж ей нечего было мне возразить.

20.2

Покой оказался маленьким, но вполне уютным, с широкой кроватью и небольшим окошком, забранным бычьим пузырем.

– Располагайтесь, дамы, отдыхайте! – объявил канцлер запуская нас в нашу комнатушку.

Людя сразу же растянулась на постели, лицом бухнувшись в тощенькую подушку.

– Еду сейчас принесут, – заботливо добавил Майло, но уходить не спешил.

– Я распорядился об этом.

– Ой, как славно будет набить пузо! – промычала подруга из подушки. – А то уже в животе от каждого слова эхо гуляет!

И не шикнешь ей – не увидит и не услышит моих попыток призвать к приличествующему поведению.

– Спасибо! – выдавила я из себя виноватую улыбку, краснея под его пристальным взором.

– Гинтаре, – Вардас отвел меня в сторону. – После того, как я уйду, закройте дверь и никого не впускайте.

– Но… – я запнулась, не зная, как правильно построить свой вопрос, чтобы не смутить лорда канцлера, и самой не опростоволоситься. – Разве…

– Мы перекусим вместе, а потом я уйду. Есть дела в городе.

Под сердце кольнуло острое беспокойство – ничего еще не закончилось. И он это прекрасно понимает. Просто мы временно расслабились, немного отдохнули и порадовались тому, что остались живы.

А в это время, кто-то продолжает стягивать нити паучьей сети…

– Вымыться бы! – мечтательно протянула подруга, после того, как за Вардасом закрылась дверь.

– Вон таз с водой и кувшин, – кивнула я на столик у окна. – Иди умойся.

– Ты же знаешь, что я говорю о настоящей ванной, – вздохнула Людя и размяла рукой шею. – С теплой водичкой и душистым мылом.

Она даже глаза сладко прикрыла. А у меня аж голова зазудела, напоминая о многовековом периоде с последнего свидания с водой и мочалом. Вот и подумай ты про ванную с водицей и мылом, сразу что-то да зачешется.

– Интересно, у нашего канцлера нет еще чего ценного, – опять размечталась Людя. – Чтоб на целый чан с водой наскрести?

Нет. Ее ничто не изменит! Но… может оно и к лучшему?

Уж больно она задумчива стала в последнее время – сама не своя. Оно понятно, такое пережить не каждому под силу. И все же…

– Ты же сама видела! – шлепнула я ее подушкой по голове легонько, а то мало ли, еще перья разлетятся, или пыль полетит в разные стороны. – Вардас заложил все, что у него было.

Последние слова, против воли, навели на мысль.

– Слушай, Людя, э-э-э… – как бы тут начать издалека. – У меня тут кое– какая идея есть… по поводу того кулона лорда Вардаса.

– Ты хочешь его украсть! – подорвалась с постели подруга, едва не свалив на пол единственный хромоногий табурет. – Хорошая мысль, я хотела тебе предложить, что-то похожее, но ты же у нас правильная до зубного скрежета!

Мне хотелось возразить, но я не сумела вставить ни слова за Людиной болтовней.

– Как ты думаешь, он его уже спрятал в свой тайник? – лицо подруги приобрело до такой степени вид бывалой заговорщицы, готовой в любую минуту приступить к преступным деяниям, что я едва удержалась от согласия на дерзкий грабеж. – Мы пойдем красть кулон ночью?

– Э-э… – попыталась я возразить. – Мне кажется…

– Думаю, ночью – будет самое то! – Людя была так воодушевлена, что стало жалко ее разочаровывать. – Надо дождаться, когда этот боров уляжется спать.

– Людвика!

В самом деле, что с ней такое? Из послушниц обители – да в разбойницы, хорошо же преображение!

– Послушай! – воспользовалась я благодатным моментом тишины. – Нам совсем не надо дожидаться ночи, тем более не надо ничего красть.

– Пф-ф… – подруга завалилась опять на кровать с разочарованной физиономией. – А я-то уж было подумала, что нас ждет веселое приключение в таком скучном месте.

– Мне нужна твоя помощь, чтобы уговорить хозяина вернуть кулон Майло, поменяв на другую вещицу! – я скорчила лицо в умоляющей мине.

– Майло? – на лице Людвики отразилось непонимание.

– Лорда Вардаса! – спешно поправилась я, но было уже поздно, подруга состроила хитрую гримасу, слегка прищурив глаза.

– Значит уже Майло?

– Это его имя! – мои щеки предательски запила краска смущения.

– Красивое, – констатировала подруга. – Правда, с лордом Вардасом не очень вяжется.

– Какая разница? – отмахнулась я от Людиный констатаций. – Так ты мне поможешь?

– Ну-у-у… – с фальшиво-задумчивым видом протянула Людя. – Не зна-аю…

– Возможно у меня найдется еще кое что, – я напустила на себя таинственный вид, делая замысловатые пассы руками в воздухе. – Чтобы уговорить толстяка нагреть нам воды для ванны.

– Идет! – подруга подскочила, как ошпаренная тем самым кипятком из обещанной бадьи. – Что нужно сделать?

– Вещь, конечно, неплохая, – на жирном лбу хозяина постоялого двора проступили морщины. – Но…

– Что? – Людя не церемонясь, выхватила лазуритовый кулон обратно. Уж она-то томно была не дура оставлять его толстяку – с этого станется все себе заграбастать.

– Не тянет он, чтобы выкупить вещицу вашего… покровителя, – на физиономии трактирщика опять разлезлась поганая улыбочка. – Сама посуди, что там, а что тут – ценность разная. Его ожерелье качественной отделки, да и сам камень больше. А это… дешевка. Вот, если бы еще к этой штуке ты мне чего предложила, я бы может и подумал.

– Знаешь, что? – Людвика уперла руки в бока и приняла грозные вид. – Я бы тебе сейчас как предложу кое что такое, от чего у тебя посыплются искры из глаз!

И в доказательство скрутила кукиш прямо перед носом несносного мужлана. У того аж глаза на лоб вылезли.

Пока дело не закончилось тем, что нас вышвыривают на улицу на мороз и снег, я полезла в карман за своей последней надеждой.

– Это подойдет? – протянула на ладони тонкую серебряную цепочку эльфийской работы, которую некогда получила в подарок.

– Хм… – опять напряг свой лоб хозяин постоялого двора, глаза его жадно блеснули, а в голову полезли мысли о размерах прибыли за столь ценный экземпляр. – Неплохо, неплохо.

– Ты что? – возмутилась Людя. – Вы с Вард…

Пришлось быстро одернуть подругу, чтобы она не выболтала лишнего.

– Вы… – посмотрела подруга на меня многозначительно. – С господином совсем с ума посходили! Отдавать такие вещи всяким шарлатанам!

– Эй! – недовольно прогундосил толстяк. – Следи за языком, а то могу и передумать!

– Только попробуй! – вот это была прежняя Людя – такая же вздорная, неумолимая и немного опасная. – Я всем в городе расскажу, что ты в жаркое крыс добавляешь в качестве приправы!

Тут хозяин присел от ужаса.

– Вот нахалка! Ты откуда такая взялась, а?

– Там, откуда взялась, больше таких нет! – гордо заключила подруга. – Отдавай нам кулон нашего господина, а мы, стало быть, трепаться станем, какой тут хозяин гостеприимный и хлебосольный, до самого Дейделиса наболтаем, еще должен останешься!

– Ну и девка! – удивленно покачал головой толстяк, а я порадовалась мысли, что правильно доверила это дело Люде. Она из-под петуха яйца достанет.

Обмен был произведен успешно. Правда, трактирщик с неохотой распрощался с аметистовым украшением, сообразил, что упускает дорогую вещицу.

– Эльфийская цепочка стоит дороже, – успокоила я нашего заглядущего хозяина.

На том и порешили. Людя таки выпросила горячей воды и корыто, чтоб вымыться.

– Воду сами натаскаете себе наверх! – крикнул нам вслед толстяк. – А то у меня некому!

– Так уж и некому! – опять возмутилась подруга.

– Некому! – скорчил честную мину хозяин, пряча добытое за пазуху. – Девка-прислужница отяжелела, а заменить некем!

Некем, так некем. Нам-то какое дело, если есть возможность вымыться, от пары ведер не надорвемся.

20.3

Вымытые и довольные мы улеглись в кровать.

– Ну и дерюга! – воскликнула недовольная подруга, натягивая на себя тощее одеяло. – Под таким не согреешься.

– Да. но камин, или его подобие, мы уже растопили – может хоть это поможет! – благо, это оказалось нетрудно. Огонь не полыхнул из руки безудержным потоком, а пары искр оказалось достаточно. Так что потихоньку тепло от потрескивающих палений да придет в этот покой. Полежав немножко, не выдержала, встала и подошла к окну.

– Тебе так не терпится вернуть канцлеру его ожерелье? – Людя хитро прищурила глаза. – Или ты хотела, чтобы все произошло наоборот?

Подруга глупо захихикала, за что снова получила тощей подушкой по голове.

– Эй! – Людвика выбралась и стала наигранно возмущаться. – Чего дерешься?

– А на тебя, что нашло? Я всего лишь беспокоюсь!

– Ну, это и видно, поэтому я отгоняю твое беспокойство всеми доступными способами! – неугомонная девица и не думала засыпать. Подперев голову ладонью, она с ехидным взглядом рассматривала меня, будто ждала, что я еще подкину в горнило ее сарказма. – Кстати, в этом окне ты его не увидишь.

– Это почему? – внутри и так бушевала, смешавшая все мысли, тихая буря переживаний: я боялась за Вардаса не на шутку.

– Оно выходит на задний двор! – Людя уже не скрывала смеха, бессовестно хихикая. – Вход с другой стороны двора. Отсюда ты только нужник разглядишь и, если повезет, провалившегося в него сквалыгу-хозяина.

С этими словами она расхохоталась во всю силу, обхватив себя руками за живот, чтоб не лопнуть.

Мне ничего не оставалось, как разочарованно вздохнуть и отправиться в постель.

– Бедная Гинтаре! – Людвика притворилась сочувствующей и шутливо погладила меня по волосам. – Ее ожидания не оправдались…

– Прекрати, – я надула щеки и отвернулась. – Мне, может, страшно! Вот куда он пропал?

Про себя еще подумала: хоть бы вернулся, только бы с ним все было хорошо.

– Понятное дело – куда! – из Людиного голоса пропало легкое веселье, которое сменилось горечью и слабым сарказмом.

Я повернулась к ней лицом и пытливо вперилась в дерзкую девчонку взглядом:

– Ну? – мои глаза прищурились. – И куда же? Давай отвечай, раз уже начала. Договаривай все до конца.

– Ты его хоть раз в окружении женщин видела? – Людвика даже серьезной сделалась в этот момент.

А меня как холодной водой окатило мгновенным подозрением.

– Была одна… – и вспомнилась мне леди Хенсли, совсем не к месту, надо сказать.

– Даже так?

– Давняя история, – слова выходили с трудом и на выдохе – это же как мне не нравится думать о том, что у Майло Вардаса женщины имеются, или имелись, или будут…

Тьфу! Гнать, гнать дурные мысли из головы!

– Приехала тут одна прямиком из Ивелесса! – стала я рассказывать про Лейду Гамильтон. – Вся такая изысканная, манерная, высокородная… искушенная. Так и назвалась – невестой Вардаса.

Подруга все это время с интересом наблюдала за мной, подперев рукою голову.

– Сама понимаешь, я ей в подметки не гожусь! – продолжала я свою горькую историю. – Эта леди Хенсли как стала увиваться возле Вардаса… он и так по возвращении стал, каким-то чужим. Далеким. А тут… не знаю! Сложно все! В общем, приходила ко мне она. все расспрашивала.

– Ты, конечно, просто мастерица на такие истории! – попрекнула подруга за бессвязный рассказ. а я разволновалась до такой степени, что у меня лицо гореть стало, а руки ледяными сделались. – Так, а что расспрашивала то?

– Про Майло в основном. Так и не уразумела. чего ей надо было. Правда. потом канцлер сказал, что никакая она ему не невеста, а привез он ее по делу. Только… я вот все равно понимаю. сама же вижу – было у них что-то. Очень давно, но было. И чувства были, а может и больше…

На последних словах мой голос меня предательски подвел.

– Дура ты, Гинта! – произнесла подруга со вздохом.

– Чего это? – я даже обиделась на такой Людин выпад. – Сразу дура! Из-за того, что душу тебе тут изливаю?

– Нет, Гинтаре, ты уж извини! Была бы ты по умнее. давно бы обкрутила своего канцлера так, что он и не выбрался бы.

– Не умею я обкручивать! – на голову натянула одеяло и закрылась от мира. чтобы не являть свету свою простецкую сущность. – Ты вот умеешь с людьми разговаривать.

– Ты про трактирщика этого, что ли?

– Нет… – мне было неловко задевать слишком личный для нее вопрос. – Я про Витгерда.

Я кивнула на. выглянувший из-под тонкой сорочки, камень красный как кровь – именной. Королевский. Становилось понятно, почему она выжила. спаслась. Людя стала избранницей короля. его подарок стал ее оберегом.

– Знаешь, Гинта, – задумчиво произнесла подруга. – Я ведь не хотела брать его.

Она приподняла на ладошке рубиновый кулон, внимательно вглядываясь в поблескивающие грани.

– Кто бы мог подумать, что эта вещица способна противостоять столь мощной магии. И даже смерть не властна над ней. Над нашими чувствами…

Людя бережно спрятала оберег под рубашкой.

– Я рада за тебя! – от нахлынувших чувств, у меня зачесалось в носу, а глаза защипало. Пришлось растирать лицо, чтобы унять зуд.

– Ты нравишься этому Вардасу, – сделала неожиданный вывод подруга.

– Конечно нравлюсь! – тут я не могла с ней не согласиться. – Особенно ему нравится меня подставлять под удар, используя как затычку в каждой бочке. Как и батюшке, и кузену Легарту. Все они меня просто обожают!

– Витгерд меня тоже, своего рода, подставил! – строго оборвала меня Людвика. – Но невозможно все просчитать идеально. От того, он защитил меня, как только мог. Неужели Вардас или отец с братом ни разу о тебе не позаботились?

Вопрос этот ее был гораздо честнее, чем самый правдивый довод. Со стороны – оно как-то виднее, что ли. А может, просто хочется верить, что так тоже правильно. Попала в жернова – не говори, что слаба.

– Аметист этот для тебя предназначен был, – продолжала поражать меня Людя своей проницательностью.

– С чего ты это решила? – по спине пробежал озноб, а в комнате Вардаса неожиданно повернулся ключ.

Даже не услышали шагов снаружи! Но это же Вардас – вечный слуга ночи, которого не увидишь и не услышишь в темноте.

– Канцлер раз пятьдесят на тебя взглянул, прежде чем отдать ожерелье трактирщику, – от констатаций подруги почувствовала себя совсем тупой, недалекой и эгоистичной девкой. – А отдавал, так, словно от души отрывал! – Да ну?

Вот как, скажите мне, она разглядела все это, когда стояла словно истукан, ничего не замечая вокруг? А может это я вижу только то, что хочется видеть?

– А теперь иди и верни Вардасу ожерелье! – с этими словами, Людя нагло столкнула меня с кровати.

– Ты чего?! – обиделась я, потирая ушибленный зад.

– Давай, шуруй к канцлеру! – свесились надо мной белые Людькины космы.

– Отдай аметист, поблагодари за заботу и все такое.

– Ты совсем что ли умом тронулась? – дернула нерадивую девицу за прядь, чтобы вразумить болезную. – Время-то какое позднее! Что Вардас обо мне подумает, когда я заявлюсь к нему полуголая, в одной рубашке?

– Вот в этом и твоя беда! – слова свои Людя подкрепила подушкой, приземлившейся мне на голову. – Ты в первую очередь переживаешь о том, что о тебе подумают. И от этого совсем разучилась думать сама. Представь, что завтра вы умрете, а ты так и не скажешь ему самого главного!

Я только рот раскрыла, и тут же его закрыла. И правда. После приезда в город мы и словом не обмолвились, а Майло Вардас так и не узнает, что мы выменяли его кулон. Надо ведь отдать человеку фамильную драгоценность.

Нехотя поплелась к двери в смежный покой, на ходу натягивая платье. Голой я к канцлеру точно не отправлюсь. Пусть там себе воображает Людя, что угодно, но я отдам Вардасу его вещь. И только!

20.4

Ну я дура!

Поддалась на провокацию! И кого?!

Людька – поганка такая – свела меня, а я пошла у нее на поводу! Будто в первый раз! Вот уж, правда, коль нет своего ума, то и чужой ум – не ум. Додуматься же до такого, ко взрослому мужику посреди ночи наведаться. Что он обо мне подумает?

Только было поздно убегать обратно.

Все эти разумные мысли посетили мою неразумную голову уже после того, как я постучалась в дверь в покои Вардаса.

Замечательно!

Вот пусть он меня выгонит, чтобы неповадно было!

Шикнула на хихикающую из-под одеяла нахалку, а сама скорчила серьезную мину.

– Гинтаре… – он не спрашивал, и не утверждал. Просто… ждал.

Даже не знаю, как это мне стало ясно. Может по тому, как он сразу же отступил, чтобы пропустить меня в свою комнату. Или, просто, по улыбке на лице, которая совсем не выглядела циничной ухмылкой победителя сердечных дел мастера, или насмешкой над убогой дурой.

– Ты ничего не хочешь мне рассказать? – канцлер закрыл за мною дверь и оперся на нее спиной.

Я сглотнула, чтобы хоть немного промочить пересохшее горло.

– Собственно, за этим я и пришла, – протянула Майло его замысловатую вещицу. – Вы… слишком щедры, а вещь слишком дорогая, чтобы платить ею трактирщику за ночлег.

– Это был залог, – промолвил Вардас, взявшись за мои руки, в которых покоилось аметистовое украшение.

– Покуда вы доберетесь, чтобы его выкупить, трактирщик продаст ожерелье скупщику.

Мне показалось, или он специально не спешит забирать принадлежащее ему?

– Оно безвозвратно бы ушло от вас навеки, – пролепетала, и дернула рукой на всякий случай. – Мы с Людей не могли допустить этого.

– Ваша подруга так же приняла активное участие в спасении реликвии? – в голосе канцлера слышался смех.

– А как же? Она убедила хозяина в том, что если он не разменяет ваш кулон на наш, она ославит его до самого Дейделиса.

– С этим он не смог бы мириться! Такой удар по репутации.

Вардас перестал скрывать свое веселье. Хохотал он от души, слегка прикрывая рот рукой. Наивный. Людвика совсем не спит. Небось, стоит под дверью и подслушивает – с нее станется.

– Хозяин уже на вас пожаловался, – Вардас стал медленно ко мне приближаться. Я отступила. Однако, канцлер мою руку так и не выпустил.

– Ты знаешь, что это за вещь? – неожиданно канцлер стал серьезным. А жаль. У него потрясающая улыбка и невероятное лицо, которое совершенно преобразилось, когда он стал так искренне веселиться. И пусть морщины на щеках углубились, Майло это ничуть не портило.

– Н-нет… – я не пыталась вырвать руку. Сердце замерло и время на мгновение замедлило свой бег – черные глаза не сводили с меня своего гипнотического взгляда. Мурашки по спине забегали с новой силой. Мне хотелось убежать, и одновременно остаться.

Что за дура?

– Это наш родовой камень, – мужчина медленно сокращал расстояние между нами. – Он передавался из поколения в поколение. Каждый из Вардасов дарил своей избраннице аметист. Именно этот.

Майло кивнул на место соединения наших рук.

– Дарил прадед своей невесте. Дарил отец моей матери…

Как ужасно. Камень должен был уберечь ее от трагедии, но чуда не случилось.

– Она сняла его, – ответил Майло будто прочитав мои мысли. – В ту ночь она отдала его Бригги поиграться…

Рука Вардаса сжалась, вдавливая камень в мою ладонь. Мне стало больно. Болела не рука, душа скорбела о маленьком Майло Вардасе, который вырос, но живет с тяжким грузом той ночи по сей день.

– Мы играли с Бригги вместе. Возможно, это нам и спасло жизни. Когда пришли убийцы, мы не спали, как должны были, в своих постелях. Это дало возможность спрятаться.

– Ты не виноват! – облегчить его боль мне навряд ли удастся. Но вот найти себе путь к отступлению сейчас самое время.

– Не виноват, – согласился со мной лорд Вардас. – Но я долго прятался, пока не нашел в себе силы выползти из норы. Прятаться, оказывается, гораздо уютнее, чем встречать опасность в полный рост.

– Не надо… прошу! – моя рука непроизвольно дернулась в его ладони, от чего Майло спохватился и отпустил меня. Я хотела было отступить к окну. Но он обхватил меня руками, сильно прижавшись к моей спине.

– Майло…

– Прошу! – его горячее дыхание опалило мой висок, по телу побежали волны странной, непонятной мне стихии. – Умоляю! Обещай никогда не снимать его, даже если нам не суждено остаться вместе. Возможно завтра – я умру, или на землю вдруг вздумает упасть небо. Не снимай этот оберег!

– Я… – попыталась было возразить, но как-то слова нужные никак не шли на ум. Да и откуда тому уму взяться? Горячая рука Майло гладила мою шею, щеку. Пальцы провели по губам так, что я забыла свое имя и тот факт, что родилась бастардом, а теперь близка, как никогда, к повторению судьбы Инге.

– Обещай мне!

Он поднес к моей шее серебряную нить с аметистовым кулоном.

– Не надо… – слова, что сорвались с моих губ были похожи на лепет.

Застежка на моей шее щелкнула. Камень, чуть поблескивая во мгле глубоким звездным небом, лег на грудь с невероятной легкостью. И пусть внутри почему-то царило спокойствие и даже покорность принятия такой судьбы. Я все же очень разозлилась.

20.5

– Зачем? – повернулась я лицом, чтобы посмотреть в глаза моему пленителю. – Зачем ты сделал это?

Голос дрогнул и осип. Нервы все-таки не выдержали, и сама я совсем раскисла.

– Затем, что люблю, – прошептал Майло прямо в ухо. – Затем, что боюсь потерять. Затем, что каждый раз проклинаю себя, что не могу быть рядом, и умираю при мысли, что с тобой может что-нибудь случиться!

– Майло, – я запрокинула голову и посмотрела на мужчину серьезно, на сколько получалось за пеленою слез. – Тебя не так легко понять. To ты любишь так безумно, что готов полезть за мной в огонь, то даешь на растерзание своим врагам. Разве это и есть любовь?

– Я не стану оправдываться, Гинта, – тихо произнес Вардас и обнял. – Я не стану просить прощение – это не облегчит ни мою, ни твою боль. Все безумие мира, что ожидает нас за этой дверью может сломать и перемолоть нас, как только мы переступим порог, что бы я не делал, как бы не старался. Все, что я могу тебе предложить здесь и сейчас – это часть моей души, хотя, если бы было возможно, отдал тебе все без остатка. Я не стану давать ложных обещаний, что сделаю твою жизнь счастливой и безмятежной, но, если мы найдем в себе силы пройти по ней вместе, трудности покажутся не такими уж острыми. Ты даришь мне то, что я так долго искал – спокойствие души, может и я, какой есть, смогу подарить тебе хоть толику любви, которую ты заслуживаешь.

Все тело ныло от его объятий. Только стоили ли эти ласки и эти слова моей девичей наивности?

– Прости! – пропыхтела я в его плечо и всхлипнула. – Мне не надо было приходить сюда так поздно. Но я, правда, беспокоилась. Хотела порадовать тебя тем, что мы с Людей спасли твое ожерелье…

– Гинта…

– Мне стыдно за свое поведение, и страшно. Ведь еще ничего не закончилось.

– Гинта, чтобы не случилось, – Вардас говорил серьезно, а губы обжигали мои холодные ладони поцелуями. – Я не оставлю тебя. Слышишь? Никогда. Но, умоляю, ты должна мне верить. Всегда.

– Майло, боюсь – я не могу…

– Ты права… – он прижался к моим пальцам лбом, я чувствовала его тяжелое дыхание, – Все должно быть по правилам. Завтра мы пойдем в храм…

– Глупый… – слезы почти высохли, я взяла его лицо ладонями и притянула к себе.

От рук Майло быстро перешел к моей шее, к губам. Спина выгибалась под его пальцами, чувствуя властные прикосновения. Голова кружилась оттого, что поцелуи перехватывали каждый мой вздох. Ласки эти все глубже погружали меня в какой-то совсем незнакомый манящий мир, где я уже не помнила себя и того, что было со мной раньше. Хотелось просто забыть обо всем и навеки тут остаться.

Сброшенное платье осталось лежать на полу, а кровать, совсем не подходящая для первой ночи любви, приняла наши разгоряченные тела. Я прикрывала ладонью рот, чтобы сдержать стон от очередной сладкой ласки, совершенно не заботясь о том, где мой возлюбленный мог обрести такие знания, по укрощению девичьего естества. Просто наслаждалась его присутствием, близким, как никогда. Дарила ему ответные ласки, как понимала и чувствовала сейчас, в этот звенящий момент откровения.

Его грубые руки были сильны и настойчивы, лаская шею, грудь, живот. Губы находили все новые и новые пути по моему изгибающемуся телу, извлекая из него протяжные стоны сладострастия.

Наконец он сжал меня, будто стараясь стать со мной единым целым, и я почувствовала, как надвигающаяся жаркая волна охватила все мое тело, мелкой дрожью пройдя от кончиков пальцев ног, до непослушных рыжих кудрей на макушке.

Мы лежали вдвоем в тишине, слушая как свистит ветер в каминной трубе. Но все было уже не так, как в старом замке. Мы были так близки, что я, припав к его широкой груди. слышала размеренное биение непокорного сердца. Я чувствовала, что теперь принадлежу ему, а он… Что бы там ни было, Вардас – мой мужчина. Мой путь – это его путь, а его путь – моя дорога жизни…

От этой мысли стало очень спокойно и легко. Я даже усмехнулась:

– Знаешь, а ведь там за дверью. наверное, Людя…

Вардас чуть приподнял голову и посмотрел мне в глаза:

– Вам, Гинтаре, как послушнице Пречистой Живы, должно быть стыдно. за свое поведение, перед своей товаркой…

Я видела его игривую улыбку и легонько стукнула его кулаком в бок:

– И вовсе мне не стыдно.

Я зарылась носом в его шею и почувствовала, что сон окутывает меня, как ласковые руки любимого.

Ну я и девица испорченная. Вот правда, не влияет Людька на меня положительно. Ой, не влияет.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю