Текст книги "Искра в аметисте (СИ)"
Автор книги: Оксана Глинина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Глава 13
Глава 13.1
О, Пречистая, умоляю дай мне сил, чтобы все это выдержать! Бессонная ночь не проходит даром, а мне бы продержаться хоть немножечко. И кто может додуматься не спать ночью перед таким важным мероприятием, как королевская охота?
Конечно же – я!
Надо было наплевать на все и всех еще вчера вечером, и отправиться отдыхать, но то, что поведал эльфийский принц, было невероятным. И дело не в том бреде, который он нес о своем народе, хоть и не исключалась возможность того, что в его словах была доля правды. Но это былое. Никто не станет ворошить эту историю с Энике – предводительницей эльфов. Куда важнее была история с зеркалами.
Вот уж где бездушие было раскрыто во всей красе!
От мысли, что Людю тоже намереваются заточить в зеркало, сделав вечной рабыней чьей-то прихоти, я чуть не рухнула с лошади в полном упадке духа. Опомнилась от того, как предусмотрительная кобыла стала обеспокоенно фыркать и ерзать подо мной, будто почуяв на себе убитого горем или чем-то более смертоносным седока.
Охота. Уже вторая на моей памяти. Пусть в первой я не участвовала напрямую, но впечатления остались премерзкие. Может потому, что дичью стала я сама. Почти стала. Вот и сейчас надо пройти через муку бестолковых и бессмысленных скачек с дикими воплями так называемых загонщиков за перепуганными до смерти животными. Выдержать несколько часов беспросветной светской глупости и пустой болтовни. Надеюсь только, что эта жертва станет не напрасной.
Все красавицы были в сборе. Даже эльфийская принцесса явилась во всей своей эльфийской красе и сбруе, не смотря на вчерашний инцидент с ее братом.
Эратриэль тоже присутствовал. Он не прятал взгляд и совершенно не выглядел пристыженным и виноватым, наверное, таким и должен быть будущий монарх – совершенно беспринципным. Почему-то это не вызывало неприятия. Выгляди он сейчас неловко и растерянно – это отвратило бы от него окончательно.
– Позволить себе глупо выглядеть могут только проигравшие, – тихо произнес Легарт, заметив, что я смотрю в сторону эльфийцев. – А эти не считают себя проигравшими.
– Нет, конечно не считают, – согласилась я с кузеном. – Но пока они ничего и не выиграли.
– Все не так просто, – разочарованно заметил кузен. – Было бы куда лучше – уберись этот народ с наших земель подальше, на край света. Но, похоже, им тут все же нравится.
– У них не рождаются дети, – преподнесла будничным тоном новость брату. – Ты знал об этом?
Легарт только хмыкнул на это.
– Мы что-то подобное подозревали, но они сами по себе очень долгоживучие, поэтому могли бы и разобраться с этой проблемой сами давным-давно.
– Им вроде девушка нужна с чистым магическим источником.
– Конечно, – лицо кузена скривилось в презрительную мину. – А еще королевских кровей. Эратриэль ведет переговоры с семьями всех участниц отбора. В случае рождения наследников – можно законно претендовать на новые земли.
– Поэтому ты так поспешно сделал предложение Ирэне Сковитас? – я не могла не улыбнуться.
– Сделал! – твердо ответил Браггитас и посмотрел на меня… почти с вызовом. – И можешь осуждать меня, сколько вздумается, но решения своего я не изменю.
– Знаешь, Легарт, я все же надеялась, что ты меня хорошо узнал за последнее время, но, видимо, ошиблась.
Стало даже горько от собственных слов и осознания отчужденности между мной и бестолковым кузеном. Лошадь, опять почувствовав мое волнение, стала дрыгаться подо мной, отчего я разволновалась еще больше и не смогла успокоить торопыгу.
– Тише-тише, – пришел на помощь Браггитас, перехватив у меня поводья. – Не обижайся ты так, твоя лошадка все чует, а ты, как трут – вспыхиваешь от малейшей искры.
Я решила мудро промолчать, да и обида все еще жгла горло, от того я боялась ляпнуть, что-нибудь неуместное и даже гадкое.
– Извини! – кузен посмотрел мне прямо в глаза. – Я дурак и… идиот! Ты ни в чем не виновата, да и никогда бы меня не осудила. Знаю.
– Забудь, Легарт! – все же не выдержала. – Мне ведь и обижаться-то не на что. Меня приютили и обогрели дорогие родственники, в люди вывели. Правда, спросить забыли, хочу ли я этого, но это не столь важно.
– Я… послушай, Гинта. Я знаю, что в последнее время вел себя как козел! – выдохнул кузен мне в лицо, все еще удерживая мою лошадь за поводья. – Но… было очень сложно решиться на это. Моя служба не принесет легкой жизни моей жене, а матушка со своими взглядами на мой статус и того хуже.
– Ты должен быть счастлив, Легарт, – похлопала брата по руке в перчатке из плотной бычьей кожи. – Просто мне хотелось знать о тебе больше, нежели ты позволяешь.
– Я и хотел с тобой поговорить об этом, но твой отец уж больно жестко ограничил общение в ту пору, – в голосе кузена прозвучала горечь, а у меня в горле ком встал и сил не было сглотнуть его. – Он все хотел, чтобы ты научилась себя контролировать. Считал, что на тебя не очень хорошо влияет наше окружение.
М-да. Лорд Сарф определенно знает толк в воспитании дочерей.
– Он готовил тебя, Гинта. – голос кузена сошел до шепота.
– К чему?
– К тому, что может произойти в затмение.
Затмение. Как я о нем позабыла!
– Поэтому не будь сурова с ним.
Ага. Не буду.
– Богарт заботиться о тебе, пусть и делает это весьма странным образом.
– Ты стал защитником моего отца?
– Я просто могу его понять… теперь понять, хоть злюсь на него за то, что он подвергает тебя опасности. Но без его понуканий, наставлений и опеки ты можешь подвергнуться еще большему риску.
Видимо, блуждавшие в наших головах мысли – совпали, потому что взоры одновременно устремились на Эратриэля и его сестру. Принц, как будто почувствовав, что мы бессовестно пялимся в его сторону, снова посмотрел на нас. Что-то странное промелькнуло в его взоре. Вспомнился вчерашний инцидент, или еще что-то?
Ничего. Мне уже было не страшно.
Эурелия приветственно кивнула, принц последовал ее примеру, снова улыбнувшись своею странною улыбкой.
Будто бы знал…
– Я не милая животинка! – топнула ногой, мне уже было все равно. – Не смейлю говорить обо мне в третьем лице!
Относилось это не только к Эратриэлю, но и к лорду Вардасу а также к отцу и кузену, пусть их и не было рядом.
– Я всего лишь предлагаю вам возможность покинуть Латгелию вместе со мной, – с невинным видом принц пожал плечами. – Сами подумайте, вы станете абсолютно свободной.
– После того, как рожу вам наследника!
– Не исключено.
Его усмешка вызвала омерзение.
– И вы решили, что я пойду на это? – очень хотелось стереть с его рожи это самодовольное выражение. – С чего вы решили, будто бы меня заинтересует ваше предложение?
– Подумайте сами, леди Гинтаре, – снисходительно ответил принц. – Что вас ждет на родине? Замужество, в любом случае навязанное вашей семьей, в котором вы не обретете счастья. Ваши человеческие законы такие странные и непонятные.
– Не более, чем ваши!
– У нас размежевание фракций проходит не по величине земельных наделов и древности рода, если вы не знаете, то я вас просвещу. Потом, если пожелаете.
Принц был спокоен и учтив: меня же трясло от злости и обиды. Но, если буду вести себя, как ярмарочная торговка, у которой все горшки расколотили, вряд ли смогу узнать то, что мне нужно.
– Я хочу знать все о зеркалах, – сумела выговорить спокойно, безо всяких вспышек гнева.
– Все, известное мне, я вам уже поведал. Что еще вы хотите узнать?
– Порошок, – кивнула я в сторону мешочка в его руке. – Он из зеркал?
– Допустим, – кивнул принц, – ведь я, кажется., упоминал об этом.
Заметила, что канцлер предусмотрительно молчал, давая мне возможность вытянуть из эльфийца все необходимые знания.
– Его специально производят из зеркала или он образуется, после того, как… оно умерло?
– Ах, вот вы к чему клоните! – казалось, Эратриэль был недоволен, на красивом лице опять отразилось что-то похожее на брезгливость. – Как на счет равнозначного обмена?
– Его высочество получит свободу! – неожиданно встрял лорд Вардас.
– С чего бы это? Я и так свободен, как видите!
И в эту минуту в комнату вошли без стука люди в темно-серой одежде – последователи Брексты.
– Не совсем, – остудил монарший пыл Вардас. – Вы только что признались, что привезли в Латгельское королевство порошок, запрещенный законом, и не только в нашей стране. Эльфийская пыль запрещена также в Иманском каганате, на территории Ивелесских островов, в Дейделисе за использование пыли особое наказание.
Лицо принца вытянулось. Зрелище, надо казать, очень забавное – похоже, что Эрэтриэля приложили не хуже столешницы.
– Вы меня что, за дурака держите?!
– Конечно же нет! – канцлер собирался быть неумолимым, а мне хотелось пойти и поспать. Как-никак у меня тоже свои планы имелись. Но уйти мне не дали люди лорда Врдаса или моего отца, я уже порядком стала путаться по поводу того, кто, кому и как служит.
– Нет, Гинтаре, ты останешься! – обратился ко мне Майло.
– А разве я еще нужна здесь? – с максимально невинным видом поинтересовалась у канцлера.
– Ты нужна всегда! – вот такой категоричный ответ получила.
Пришлось вернуться обратно.
– Надеюсь будет интересно, потому что уж очень хочется спать.
В ответ я получила долгий испытывающий взгляд лорда Вардаса.
– Я весь во внимании, ваше высочество.
Видимо, высочество, наконец, поняло, что ему не оставили шанса.
Эратриэль рассказал много интересного. На столько интересного, что это будоражило душу и выворачивало ее на изнанку. Эльср и правда не стеснялись самых грязных методов для достижения своих целей. Конечно же, он рассказал не все, но даже и этой части было достаточно, чтобы просто плюнуть в его сторону.
13.2
Эльфы ненавидели людей. Хотя бы за то, что младшие сыновья и дочери Энике расползлись плесенью во все стороны кругоземья, не собираясь ни на шаг сдавать позиции. И это чувство невыносимо было скрывать теперь уже, когда все его планы разоблачили и раскрыли правду. Главное кто?
Вардас, которого принц презирал и ненавидел.
О цепном псе из Латгелии давно ходили легенды. Еще будучи подданным Ивелесса этот проныра умудрялся смешивать карты Анориона, словно мог просчитать любой ход эльфов наперед. А, когда вернулся на родину, вообще испортил все. Победа над мощным военным королевством, которое мешало осуществить завоевание континента была почти близка. Заполучив власть в Латгелии, сердце и главном узле торговых путей, эльфийцы получили бы власть везде, но нет же: объявился Вардас – и все пошло прахом.
И вот, казалось, Эратриэль нашел слабое место канцлера – кто бы мог подумать, что это будет рыжеволосая девица с глупым видом и страшными глазами. Принц много видал за свой многолетний век, но такие глаза видел впервые. Не пустые рыбьи, как у большинства встречавшихся людей, а прозрачные отполированные камни с внутренним блеском. Они смотрели будто бы в самую душу, знали все твои мысли. Все, что сокрыто глубоко внутри, вывернулось наружу, а сам Эратриэль в итоге рассказал больше положенного.
Девчонка обманула его своим глупым скучающим видом. На деле она оказалась совсем не такой дурой. Может быть прав был отец, что беда всех эльфов в том, что они недооценили людей изначально. Люди и правда не настолько глупы и беспомощны, в конце концов им удалось когда-то не дать расселиться эльфам по всему континенту.
Но это никак не мирило Эратриэля с обстоятельствами и с людьми. Он рожден был править, и не каким-то жалким клочком земли, а всем обозримым пространством от моря до моря. Но за сотни лет, даже его отец – король Вириаль смирился и обжился в человеческом мире. Мире, который некогда принадлежал им. Как глупо было покинуть его в поисках призрачного могущества. Теперь попробуй верни – люди заселили Энике как муравьи, размножаясь все больше и больше, а сами эльфы эту возможность утратили.
Рука от злости сжалась сама собой, натянув поводья лошади, от чего та зафыркала и заржала.
– Что с тобой? – обратилась к нему Эурелия.
– Да, ничего! – буркнул принц в ответ на вопрос сестры. В этот момент он наткнулся на испытывающий взгляд страшных желтых глаз рыжеволосой бестии. Пламя. Живой и чистый источник – он манил к себе, будто бы Эрратриэль был несмышленым мотыльком. Он знал, чем заканчиваются такие приключения для мотылька – обычно тот, ведомый светом, в этом же огне и сгорает.
А она была интересна – эта дочка Сарфа. Изначально принц думал, что девица, изрядно потрепанная превратностями судьбы – неведомо где выросла, непонятно в каких условиях воспитывалась. К тому же, представляла явный интерес для Вардаса: сама Эурелия видела их милующихся в галерее. Но разглядев ее поближе, Эратриэль сделал несколько приятных для себя открытий, и самое главное открытие – это то, что девица обладает чистым источником, очень сильным, живым.
Сестра предупредила об источнике, но что это будет такая мощь, принц и представить себе не мог. Эту человеческую шавку озолотили бы в империи, носили бы на руках, холили да лелеяли бы, а она посмела нос воротить. И, главное, от кого?! От принца крови! Идиотка! Дура. Но всему виной Вардас, который темным коршуном вился над девкой. Это он надоумил ее на отказ.
– Сомневаюсь, что именно канцлер надоумил ее на отказ, – тихо произнес человек Эратриэля из стана короля Витгерда. – Дочка Сарфа только с виду кажется забитой.
– Но она отказала мне! – Эратриэль все еще злился.
– А что вас так задело, ваше высочество? – в низком и густом голосе человека послышалась насмешка. – To, что она вам отказала, или то, что вы, поддавшись очарованию людской замухрышки, поведали слишком многое канцлеру?
Принц молчал. Только слегка подрагивающие крылья тонкого носа, выдавали его злость и возмущение. А еще стыд. Эратриэль провалил миссию, которую гордо возложил… сам на себя. Король Вириаль давно смирился с господством людей на континенте, желая только одного – мира и покоя. Даже последнее эльфийское завоевание было дело рук неугомонного единственного сына, а не его самого. Многие в коллегиуме считали короля мудрым, Эратриэль считал короля заскорузлым, уставшим и… глупым. А Вириаль просто мечтал вернуть для своего народа способность к деторождению, которую эльфийцы утратили сотни лет тому назад. С такой напористостью и экспансивными взглядами на мир единственного наследника, возникал большой риск и вовсе остаться без приемника крови.
К тому же Эратриэль сам чувствовал, что не так умен и не особо дальновиден, каким и считал его нынешний собеседник, но этот еще мог пригодиться. Каждый из них подозревал, что их союз еще выгоден обоим, но человека уже порядком стали утомлять капризы принца. Его злило, даже не то, что Эратриэль такого невысокого мнения о людях, а скорее его упрямство, высокомерная твердолобость и неуемная страсть к интригам. Но ничего, осталось совсем немного, еще чуть-чуть, и эльфийский принц исполнит свою роль. Тогда-то его фигуру и можно будет без сожаления сбросить с доски. Всему свое время.
Теперь надо избавиться от Вардаса, Сарфа и Браггитаса одним махом.
Это не получилось сделать два месяца тому назад, зато теперь – человек был уверен – все обязательно получится. Он все тщательно распланировал. В прошлый раз вмешалась безрассудная жертвенность старого вояки Ольгерда. Теперь он знал, как действовать – девушка была слабым местом сразу нескольких его врагов. Ее надо было не убивать, а использовать с умом.
Этот эльфийский самолюбивый глупец разболтал слишком много лишнего, почти выдал его самого. Первым делом надо избавиться от того, кто мог вывести на его след, о ком уже знал Вардас и его свита, и по чью душу они сегодня уже явились на охоту.
– Уго! – окликнул человек старого приятеля. Лорд Дардас обернулся, выглядел он встревоженно и устало – последние дни явно дались ему нелегко.
– А, это вы! – облегченно воскликнул главный кошель королевства, завидев принца и знакомого лорда.
– Ты взволнован, Уго? Тебя что-то беспокоит? – человек приблизился к Дардасу, их лошади стали седло к седлу. – Ты слишком бледен.
– Молодые вороны клюют, а старые своего ждут. – лорд напряженно улыбнулся, кутаясь в соболью накидку, – Зябко мне что-то, кости ломит в последнее время, будто их мертвецы выкручивают.
Эратриэль объехал Дардаса и остановился за его спиной.
– Дурные предчувствия, не слишком ли это беспочвенный повод для беспокойства?
– непринужденно заметил принц. – Ваши ищейки, похоже, вознамерились залезть во все щели не только своего королевства, но и перебрать все испачканные платки вашим гостям.
– Что вы имеете в виду? – лорд Дардас выпрямился в седле, подбирая обширный живот, и оглянулся. – Я говорил сразу, еще пятнадцать лет назад, что надо расправиться в первую очередь с Вардасом. Это вы были против.
– Кто мог подумать, что он настолько опасен? – усмехнулся Эльфиец, ненароком подтягивая изящные перчатки.
– Присмиревших слуг Брексты еще никто не видел! – лорд Дардас напряг челюсти, будто пережевывая орехи в скорлупе. – Каждый из них волчьей стаи стоит! А теперь еще и… Богарт вернулся… Эх-м, все прахом!
– Мы убили короля, – на этот раз заговорил приятель Дардаса. – Слишком явной стала бы смерть и регента, которого успел назначить Удвиг.
– Часть лордов готова была хорошо заплатить за это, и не только они, как я понимаю! – Уго кивнул в сторону эльфийского принца слишком напористо, от чего, всхрапнувшая под ним лошадь, переступила с ноги на ногу слишком резко. – Надо было кончать мальчишку пока было время, и дело было бы сделано.
– Побойся всех богов, дорогой мой друг! Это стало бы чревато переделом земель, приправленного обильными потоками крови. Или ты думаешь, что нам так легко отдали бы власть?
– А сейчас тебе ее на золотом блюде поднесут? – усмехнулся Дардас. – У меня есть хотя бы дочь, которую я могу выдать замуж на пример за Витгерда. А ты? Или читаешь, что твой…
– Довольно, Уго! – пришлось даже предупредительно поднять руку, чтобы озлобившийся глупец не наболтал лишнего. – Мы знали, на что идем.
– Вот именно – знали, но не подозревали, что из этого может получиться такой балаган! Я… – тут Дардас запнулся. – Выхожу из игры.
– Вы уверены в этом? – на лице принца даже нарисовалось участливое выражение вперемешку с сожалением. – Мы столько прошли вместе?
– Понимаю, ваше высочество! Но все время таить за пазухой гадюку – слишком тяжкая ноша!
«А ведь он пойдет к королю после этого разговора. С него станется! Жадный болван продаст их шкуры по цене собственной жизни. Может еще и полкоролевства выторгует?» – Догадался собеседник о планах бывшего сообщника самому явиться на аудиенцию с полным покаянием.
Идиот!
– Ты хорошо подумал? А как же…
– Это затянувшееся предприятие приносит больше убытка чем прибыли! К тому же, действительно стоит подумать и о Лукреции.
– М-да, – вздохнул собеседник лорда Дардаса, извлекая из кошеля знакомый перстень держателя золотых рудников. – Нелегко тебе пришлось, дорогой мой друг.
Блеск на гранях алого камня из дальних восточных копей отвлек внимание «друга» на себя, пока Эратриэль доставал из ножен меча скрытую в серебряных чеканных узорах обычную спицу, которой пользовались наемные убийцы.
– Как бы там ни было, именно ты нанял специальный отряд, чтобы извести под корень всю семью Вардаса в свое время. Неужели ты думаешь, что он тебе простит все это?
Лицо лорда Дардаса посерело, рыжие брови взметнулись над провалами округлившихся глаз.
– Кто тебе поверит? Кто поверит, что это не мой отец, а я… – Дардас весь осунулся под непреклонным холодным взглядом, – Ты не поступишь так со мной! Подумай, что ты теряешь. К тому же… у меня не было выбора… отец настоял на полном устранении… не было выбора! Понимаешь?! Да-да и кто мог знать, что сопляк Вардас выживет?
– Мы-то понимаем, – усмехнулся Эратриэль. – Но поймет ли это канцлер? Всю семью убили на его глазах. Вы хоть понимаете – он всегда знал, кто был настоящим заказчиком, но что он скажет на то, что убийц послали именно вы?
– Чего… вы хотите?! – Уго Дардас потянулся к собственному кошельку на поясе, будто все золото мира могло спасти его в эту секунду. Но в последний момент его рука легла на эфес клинка. Забывшийся и потерянный по началу, теперь до глупца дошло – это конец.
– Просто нам нужно, что бы вы замолчали, – спица принца прошила легкое и сердце насквозь. – Но ведь мы оба знаем, что хорошо молчат только мертвые.
Изо рта Уго заструилась кровь, сам он понял, что именно задумали его сообщники слишком поздно. Всегда… слишком поздно. А ведь можно было догадаться, что в живых его не оставят. Мужчина тяжким кулем скатился с лошади на снежное мягкое посмертное ложе.
– Ты… – обратился он к человеку, которого слишком долго называл другом. – Ты… еще заплатишь… за свои грехи…
– Не сомневаюсь! – произнес принц, вытирая смертоносную спицу снегом. – Мы все за все платим, вот вы уже внесли свою ренту.
– С-сволочи… – изо рта звуки выходили со свистом, а нутро разрывала неимоверная боль. Уго Дардас понимал – пришла его смерть, но почему так долго, почему он все еще видит эту ухмыляющуюся рожу. Тьма наконец застила ему глаза, и ледяной холод добрался до сердца. Оба всадника разъехались в разные стороны и удалились со злосчастной поляны.
Каким глупцом он все-таки был! Так глупо прожить жизнь отступника. Но разве мог он тогда ослушаться отца? Наверное, мог, если бы только захотел… Теперь уже поздно думать о потерях. Слишком поздно…
13.3
В дурной оголтелой скачке мне стало закладывать уши. Загонщики трубили в рожки, а ловчие в расшитых кафтанах подбадривали борзых радостными вскриками и улюлюканьем. Нет, охота – это не для меня. И дело даже не в том, что я была никудышной наездницей. Беда была во мне самой – любое лишение жизни – будь то человек, животное или любое другое существо – мне казалось чрезмерным в своей жестокости. Как можно было наслаждаться процессом издевательства над бедным животным, пусть это и был громадный кабан. Сам по себе боров абсолютно безвреден, если не заходить на его поляны и не есть его желуди.
Чтобы хоть как-то отойти от бешеных скачек, я свернула в сторону от всей процессии. Отъехала на небольшое отдаление от звериной тропы. Решила, даже если и заблужусь, то ничего страшного – я выросла неподалеку от Неймальских болот, так что в лесу, среди пней и древесных стволов, могла ориентироваться получше, чем среди людей. Хотя и те, и другие иногда отличались особой замшелостью и твердолобостью.
Хотелось отдышаться и наедине с собой обдумать произошедшее накануне с эльфийским принцем. До чего же самоуверенный тип! Годами эльфийцы пытались разрознить власть в Латгелии, стравить правящие дома, чтобы уничтожить основное препятствие на пути к овладению всем континентом. С чего они решили, что только Латгелия стоит у них на пути?! Неужели они думают, что Иманский Каганат станет терпеть их господство, а ведь у них традиции встречи нежеланных гостей острыми клинками гораздо древнее, нежели у нас. А почему сброшены со счетов мейгиры – эти вообще свободолюбивые кочевники, свою волю и контроль над караванными путями они ни на что не променяют, да и внести раздор в их общество любителям интриг и гадостей будет сложно.
Глупость какая-то!
Нет.
Что-то за этим лежало более серьезное. И почему только Латгелия? А не Ивелесс, тот же Каганат или другая страна?
Мне казалось, что Майло о чем-то догадался, но, разумеется, своими догадками со мной делиться не стал. Над этим стоило поразмыслить в более спокойной обстановке, а не, укрывшись в заснеженном лесу, во время преследования огромного вепря.
И так! Люди потеряли возможность владеть магией чистого источника. To есть потеряли не полностью. К примеру, у меня была своя магия, не заимствованная, как у моего отца или лорда Вардаса. Эльфы потеряли возможность иметь детей. Они фактически… могли вымереть, если бы не их долголетие.
Это было странно.
Считалось, что магия стала уходить из мира через некий разлом, образовавшийся в материи мироздания, после прихода на наши земли эльфов. Но Эратриэль не упоминал никакого разлома. Совсем наоборот, винил людей в том, что дарованная сила богов истаивала на глазах, а эльфы не могли производить на свет детей…
А что если не было никакого разлома! Принц постоянно делала всякие намеки, ходя вокруг да около, надо только ухватить эту ниточку. Догадка плавно стала просачиваться в уставший не выспавшийся мозг, разрывая все мыслимые и немыслимые представления о мироустройстве. От этого голова разболелась с такой силой, что, казалось, из носа вот-вот хлынет кровь.
И как доказательство правильности направления мыслей, в памяти возникли слова Оракула: «Твоя честь в бесчестии».
Что он вообще тогда имел в виду?
По спине пронесся озноб, а лицо обдало жаром. Боги! С этим миром стало твориться нечто недоброе уже давно, раз все так, как я думаю… только лучше бы я никак уже не думала. Способна ли я одними своими догадками и измышлениями подтолкнуть целый мир к грозящей ему катастрофе?
Проклятая богиня, как же! Вот я – дура наивная!
Эльфиец, поди, умучался вчера с намеками мне тугоумной. А я, знай себе, сижу да глазами хлопаю! Понять ничего не могу. Дура!
Он не зря завел разговор про волшебные зеркала, души, заключенные в них и особый порошок. Понятное дело, эльфы мерзавцы и преступники, только каков с них спрос, если и сами люди не далеко ушли от них самих.
Почему был уничтожен орден Гильтине? Ведь некроманты всегда обладали добротными древними знаниями, им долгое время позволяли сосуществовать с другими культами, а потом неожиданно их признали вне закона. Еретиками и предателями веры во всех Богов небесного Клаусаса. Из смутных воспоминаний изученных летописей следовало, что были выявлены их опыты над людьми…
Вот тебе и пожалуйста!
Некроманты разгадали секрет эльфийских живых зеркал!
От догадки даже затошнило немного, так неприятно было осознавать всю человеческую бесчеловечность.
Именно силой и знаниями некромантов воспользовались сильные мира сего, чтобы сдержать эльфийское расселение вглубь континента. Как именно, я не могла объяснить, но скорее всего это и было связано с зеркалами. Возможно, от этого и сами эльфы утратили способность производить потомство на свет…
Уйдя в себя, я машинально потянула за вожжи, но упрямая кобыла, доселе послушно ведомая, встревоженно зафыркала и встала как вкопанная. Мое внимание привлек странный звук из-за густого ельника, от чего я опомнилась и обнаружила себя стоящей на красном снегу.
Кровь разом схлынула с моего лица.
Неужели я набрела на разъяренного, и что еще хуже, раненного дикого вепря. От ужаса не сумела даже вскрикнуть, так и замерла с открытым ртом, ни вдохнув, ни выдохнув. Ноги, казалось, приросли к тому самому, окрашенному в кровь, снегу.
И снова этот стон. Который не был похож на звериный рык. Но, мало ли?
Любопытство было не настолько сильным, чтобы сломя голову ломиться через колючий кустарник. Но третий вздох, принадлежал явно человеку.
Вот дура безголовая! А, если ранен кто-то из охотников? Надо срочно помочь! Спасти.
Только спасть было уже нечего, точнее некого.
Передо мной лежал умирающий человек. Жизнь уже почти покинула это грузное тело.
– Лорд Дардас?! – бросилась я к мужчине.
Наивность и надежда всегда близкие подруги. Я очень верила в то, что несмотря на отчаянное его положение, смогу спасти отца Лукреции. Мысли о последствиях моего нахождения рядом с истекающим кровью лордом в голову не пришли. Передо мной умирал человек – моя покровительница всегда милосердна, даже к своим врагам. А я, как истинная последовательница Живы, должна оказать помощь.
На беглый взгляд ни серьезных рваных ран, ни, упаси пречистая, колющих ранений не было заметно. Но откуда же столько крови вокруг и на нем самом?
– Лорд Дардас! – колени подогнулись сами, а руки подсунули под леденеющий затылок край собольей накидки. – Я вам помогу!
В глазах мужчины отразился ужас.
– Нет!.. – от вскрика изо рта у него кровь брызнула с новой силой.
– Я могу помочь…
– П-поздно… – неожиданно в предсмертной агонии Дардас схватил меня за меховой подбой плаща, а я не пыталась даже вырваться, позволив умирающему в последний раз ухватить кусочек жизни. Но следующие его слова меня повергли в ужас:
– Инге… знала…
Невыносимое зрелище – льющаяся изо рта кровь. Значит повреждено легкое… странно, что он вообще еще говорит.
От вида умирающего лорда Дардаса пульс в голове стучал набатом, от чего стало еще больше мутить.
– Ин-ге…
– Да, конечно! – немного успокоившись, решила, что он принимает меня за мою мать, на которой, по слухам, хотел жениться.
– Зна-ла…
– Чт-то… знала? – но предательский озноб от слов лорда уже бежал по спине с невероятной скоростью, а слабеющий лорд тянул на себя подол моего плаща.
– У-уз-зна-ла е-е…
– Кого… – скорее, машинально, нежели из желания узнать, спросила уже у хладного тела.
Громкий всхрап вывел меня из оцепенения, чтобы окончательно лишить дара речи. Прямо передо мной, на поляне, в нескольких метрах от нас с мертвым Дардасом, будто вырос из-под земли дикий вепрь, величиной с доброго зубра.
Нет, этот день, и без того трагичный, не мог закончиться еще и моей смертью в отплату за добытые охотниками трофеи! Не мог!
Но в доказательство моей неправоты, вепрь вскинул огромную клыкастую башку и взвизгнул.
«Вот так вот, – пронеслось в моей голове, – уходишь от судьбы, юлишь, петляешь, а она сваливается тебе на голову здоровенной тушей. А так хочется жить!»
