Текст книги "Жемчужина для королей (СИ)"

Автор книги: Оксана Чернышова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Жемчужина для королей – Оксана Чернышова

Глава 1

– Найдите нам жемчужину! – требовал разъяренный король у своих придворных. Тут собрались сливки общества, маги, волшебники и другая шушера, которая обычно трется у ног повелителя. – У нас с Леном не осталось и полугода! А вы придворный глава магов, что сделали, для того чтобы найти, жемчужину? – рука короля Клена грозно указывала на испуганного мага. От одного вида руки, можно было от страха помереть, ну или описаться. Жуткие острые когти, готовые порвать любого, кто захочет перечить высшему сословию, говорили сами за себя. «Не лезь, убьет!»

– Я, – проблеял покрытый холодным потом придворный маг.

– Да ты козел старый, что ты сделал, для того что бы найти нам с братом жемчужину?

Ну вот наша история приобрела, того самого козла в королевском стаде. «Козла отпущения», должность конечно не завидная, мужику не повезло, но зато очень теплое и прибыльное местечко. Оно и останется таковым, если, конечно же, найдет он эту «жемчужину», для королей. Ну вот, что за напасть такая? Два короля в одном теле? Магия проклятых. Их еще в младенчестве прокляли духи, за грехи отцов, сыновей, братьев, матерей, сестер. Короче за всех и разом.

– Позвольте ваши величества! – прижался к полу страдалец. – Не велите сожрать, велите слово молвить!

– Блей уже, – недовольно рыкнул разозленный король.

В такие минуты на него, вернее на них, было страшно смотреть. Их величества, когда гневались, превращались в зверя. Темная сторона королей выползала наружу. Одна сторона зверя «волк», другая тьма клубящаяся. Погибель всему живому. Если не найти «жемчужину», то придет хана государству и все это прекрасно понимали. Пандемией зовутся братья. В общем, была большая вероятность того, что один король и останется в этом чудном мире. Ну и ныне живущим и здравствующим, такая перспективка приходилась не по нраву. Но сделать ничего оные не могли по причине, того что с проклятьем могла лишь справиться, какая-то там неведомая девушка по имени Маргарита. По секрету всему свету, поведала болезненная провидица! А она человек в царстве была авторитетным, доводилась троюродной бабкой, отца Кондрактивного, ныне покоящегося на пустошах страшенных. В общем, была далекой родственницей ныне правящих королей.

Где искать искомый субъект было не понятно. В стране такой не нашлось, хоть претендентки на царственный престол, поменяли все разом имена и стали Маргаритками. Куда не плюнь, в какой угол, везде будет разодетая в цветастое Маргаритка. Их величеств уже изрядно подташнивало от обилия цветов и навязанного женского общества. Братья с каждым днем зверели, потому, как не могли они нормально, ни есть, ни пить. Везде их преследовал образ девушки в белом коротком платье, с аппетитным бюстом. Сны были настолько жаркими, что ломались ножки у кровати. Плотники устали после каждой ночи, чинить крепкую кровать из сталь дерева. Мастера облегченно вздохнули, когда царь выкинул многострадальный объект из спальни, теперь он спал на полу, на звериных шкурах. Это сильно тревожило докторов, потому как такие вроде бы на первый взгляд обычные порывы, не подобали их величествам. А это означало лишь одно, звери над Леном и Кленом брали верх.

Какие же они разные и в то же время одинаковые. Лен с примесью эльфийской крови с серебряными волосами, доходящими до пояса. Худ, но поджар. Бледная кожа Лена затмевала кожу всех красавиц, тонка и нежна, словно шелк. Голубые глаза, словно прохладные озера, красивы и глубоки. Он взглядом подчинял других, становил на колени девушек и… В общем Лен не знал отбоя от женщин. Каждая хотела почувствовать в своих ладонях, немалый царственный скипетр. Припасть к величию губами и целовать, целовать. Ох и ах. Некоторым доводилось даже быть насаженными на скипетр, но это было раз в год и на царственных смотринах. В начале лета выбирались две девушки, день и ночь. Ночная фурия и дневная, не многим удавалось выдержать бешеную скачку царственных особ. Когда уставал Лен, на смену ему приходил Клен, так что эти гонки продолжались очень долго. В этот день кровавого рассвета, многие теряли девственность, принося на алтарь любви свою кровь, пот и слезы.

Клен, был совершенно другого типа мужчина. Смуглая кожа, большие ладони, сильные руки, черные, коротко остриженные волосы. Два брата поставь их рядом, были бы как день и ночь. Клен был суровым правителем, со стальным характером, крепкой мускулатурой, и громовым голосом. От его вида дамы падали на колени и припадали… В общем Клен пользовался не малым успехом, потому как его грубость и напор, многим дамам с мазохистскими уклонениями приходились по вкусу. Ему нравились, плети, цепи, страх и боль. Он все это впитывал в себя как губка, тем самым подкармливая вечно голодного зверя.

Два монстра в одном теле, могли стать погибелью всему живому на планете. Где же ты девушка в белом коротком платье? Как же тебя хочется придушить и обнять, уничтожить, сожрать, приласкать и согреть. У тебя такие печальные серые глаза, стройные ноги, оголенные плечи. Так бы и сорвал с тебя одежду, приковал цепями и надавал по белому аппетитному заду, что бы больше не терзала наши мысли и чресла.

Клен шел по пустынному коридору и мысленно вел с братом беседу. Он побаивался и ненавидел, ту которая прокляла их. Родная мать, вот как она могла? Проклясть своих детей, дабы избавиться от своих грехов и грехов предков. Боги ей все списали, очистив ее душу, зато прокляли братьев. И теперь они несут на себе тяжкое бремя всех гавнюков, которые нагадили и ушли очищенные. А ему Клену и Лену разгребать все это за ними. Клен, не выдержав эмоций, развернувшись к стене, врезал по ней кулаком. Руку отпружинило в сторону, Клена откинуло со всей силы назад. Отлетев к противоположной стене, он ударился головой об каменную кладку.

Лен хикнув, взял бразды правления над телом в свои руки. Что и не говори, но мать все же больше любила Лена, хоть и показывала свое презрение к обоим сыновьям. Ей нравилось, слушая его болтовню расчесывать его волосы. Волшебный гребень придавал ему силы, а ей веру в сыновей. Клен слишком жестокий, слишком суровый, принципиальный и порой его горячность брала верх над разумом. Как правитель он был очень хорош, ни одно государство не посягало на их территории. Нарушившего границы ждала неминуемая смерть, он слов на ветер не бросал. Угроз не было, ответ для захватчиков был лишь один, смерть. Сказано – сделано. Мужик сказал – мужик сделал, но в нашем случае король сказал – король сделал.

Глава 2

Лен робко постучал в дверь, его всегда пробирал предательский страх. Они с братом полностью зависели, от матери. Странные все же чувства она в них вызывала, глубинный ужас и благоговенье в одном флаконе. Они научились еще в отрочестве прятать ото всех свои эмоции, им нельзя показывать слабость. Правитель должен быть жестким, властным и непоколебимым как Клен. Холодным, умным и коварным как Лен.

Дверь отворилась. Мать сидела у окна с вышивкой в руках, девушки прислужницы находились подле своей хозяйки. Как только Лен вошел, все как одна поднялись и удалились из комнаты. Они все выполняли синхронно, с пустыми, безжизненными глазами. Не было шумного щебетанья и девичьей болтовни. Не было лишних движений и суеты. Они словно завороженные и бездушные куклы. И кто бы их ни увидел, всегда прижимался к стене, пропуская безмолвную процессию.

Зайдя в комнату Лен, низко поклонился, выражая этим, приветствие и уважение к царственной особе. Это она дала им с братом жизнь, это она заключила две души в одно тело.

– Лен вам придется покинуть и королевство, и этот мир. Сегодня в полночь для вас откроют портал духи. Смело шагни в клубящийся белесый туман. Брату своему ты не давай опомниться, иначе все испортит, как обычно.

– Хорошо мам, – Лен покорно согласился со словами матери.

– Ты должен был первым появиться на свет и взять бразды правления в свои руки, но упрямство твоего брата и тут сыграло немалую роль. Лен я не знаю, что за мир там за гранью, но точно могу сказать, лишь там вы избавитесь от проклятия и найдете с братом свою любовь. И помни Лен, обратной дороги не будет. Этот поход лишь в одну сторону. Этот мир для вас более не будет существовать. Вам придется стать малыми детьми во взрослых мужских телах и познать чужой мир. Вы далеко не олухи, раз смогли столько лет править нашим государством, то и там вы уверена приспособитесь. – Ленкления тяжело вздохнула, поцеловав в макушку Лена, отдала ему гребень со словами, – возьми его, он несет частичку моей силы, будет слишком тяжело, и не понятно, расчеши им свои волосы. Иди мальчик мой и передай пост короля достойному. Духи подскажут, кто это будет. Народ соберется на главной площади как зайдет солнечный лик. Там будет тот, кто будет править страной и миром.

Лен молча поднялся, взяв из рук матери костяной гребень, тонкой ручной работы, казавшийся невесомым. Ажурная структура напоминало тонкое кружево. Но впечатление хрупкости было обманчивым. Прикрепил его к массивной цепочки, в два пальца шириной. Металл был особенным, снять цепь было невозможно. Эта цепь соединяло две души в одном теле. Ох и намучались они, с братом таская тяжелый метал на хрупкой шее в детстве. Но делать было не чего, сняв завороженную цепочку, покинуло бы тело, одна душа, вслед за ней устремилась бы и другая. Но со временем братья привыкли к холодному металлу и даже сроднились с ним.

Лен быстрым шагом покидал мрачную башню. После того, как мать прокляла их, она добровольно стала служить духам. Стала их глазами, ушами, мыслями и голосом. Порой Лен не понимал, с кем он в действительности общается, и осталась ли душа матери в хрупком теле. Ее холодность и надменность в купе с всемирным потоком знаний, подводили к мысли, что это уже не их мать, а кто-то другой. Могущественный, холодный и безразличный к их проклятию. Что хотели духи, ведомо было лишь им.

– Клен, – обратился мысленно брат, – забирай тело обратно, тебе оно сейчас нужнее. Ты король, тебе и писать завещание тому, кто взойдет сегодня после полуночи на престол. Как думаешь, кто это будет?

– Без понятия кто, – тело Лена замерцало и на месте худощавого эльфа, появился черноволосый король. – Если бы не наша мать змея, у каждого и нас было бы не только королевство, но и жена, дети, любовницы. А нам приходится довольствоваться лишь урывками жизни.

– Ну, братец не тебе мне это рассказывать. Ты больше времени проводишь в теле, чем я. Мне кажется я вообще лишь отголосок в твоей голове, – пожаловался Лен.

– Хм, ну если так подумать, то да тебе гораздо хуже, чем мне. Я хоть всласть трахаю, кого хочу и как хочу. А тебе приходится присутствовать и наблюдать весь процесс. Слушай я давно хотел у тебя спросить, а ты удовольствие получаешь от того когда у меня оргазмы? Ну чего молчишь, говори уж.

– Получаю, но не такие сильные, когда сам засаживаю служанкам и придворным дамам. А ты?

– И я тоже, гораздо слабее импульсы когда тело твое. Но вот что странно, меня всего прошибает, когда я вижу сны с Марго.

– Марго?

– Ну, да я как-то видел сон. Да ты тоже его видел. Помнишь?

– Не напоминай, я бы разорвал того слугу, который ее…

От нахлынувших воспоминаний колени Клена подогнулись, и он кулем осел у стены, не так далеко отойдя от башни ведьмы.

Глава 3

А в это время в другом мире…

Марго задремала в комнате отдыха, для медперсонала. Воспоминания грубо вторглись в сон.

Лето, солнце, тепло, машины сигналят, мужики улюлюкают. А на мне лёгкий короткий сарафан в мелкий голубой цветочек, на тонких бретельках. Кружевные голубые трусики, прикрывают бритую киску, на ножках удобные босоножки. И тяжеленая сумка, уже все на свете прокляла, что одела сарафан, а не джинсы. Сарафан все время пытался задраться выше бедер, пока я тащила сумку к вокзалу.

А все бабушка возьми то, возьми это, соления, варения. Такое впечатление, что Катька в деревне голодает. Бабушка переехала в город из поселка, но привычку запасаться впрок так и не оставила. Так, что у нас банки были везде, и в подвале и на антресолях, и даже умудрилась занять ими нижние полки в моем шкафу. Собралась сестру проведать называется. Благо муж сестры Славик обещал меня забрать с вокзала. Женаты они были уже как года три. Двоюродная сестра пригласила в гости. Маленькому Артемке исполнялось сегодня ровно два года. Будут гости, торт, свечи и, конечно же, машинки, книжки, шарики. Это тоже все лежало у меня в сумке. Торт, правда, я несла во второй руке, дабы кулинарное бабушкино чудо не повредить.

Видя мои страдания ко мне обратился забулдыга:

– Слыш красавица, давай сумку донесу до вокзала, а ты мне полтинник дашь за это. – И глаза сделал такие как у кота в мультике про Шрека. Только он был не котом, а тем еще гоблином. С зеленым цветом лица и с небритостью в пару дней. Сразу вспомнилась песня:

«О Боже, какой мужчина, я хочу от тебя сына.

И я хочу от тебя дочку, и точка, и точка!

О Боже, какой мужчина, я хочу от тебя сына.

И я хочу от тебя дочку, и точка, и точка!» (с) Натали

Так же вспомнился ролик с Ютуба, где бомж танцевал под эту песню. До сих пор у меня эта песня ассоциируется с пьющими людьми. Я категорически не давала денег алкоголикам, дабы не поощрять их наклонности.

– Денег не дам, – мужик погрустнел, – но накормить, накормлю. Вон как раз блины горячие продаются, будете?

– Эх, – горестно вздохнул забулдыга, – ну купи тогда хоть пожрать, но смотри тебе это дороже обойдется! Может все же, денежку дашь?

– Нет, не дам, либо еда либо ничего!

– Такая молодая и такая категоричная, – прошепелявил беззубый дядька.

– И еще заказываю еду, вы относите сумку и получаете чек. Договорились?

– Договорились, что ж с тобой делать-то, раз денег не даешь. Сумку давай, ох епт тяжелая же, как ты, такая худоба и такие тяжести таскаешь? Ты побереглась что ли? Тебе еще детей рожать! И куда только твой хахель смотрит?

– Никуда не смотрит, у меня его просто нет, – дядька странно на меня посмотрел.

– Такая красавица и мужика нет? Ты чо из этих чоли, розовых? – глаза его недобро прищурились. Видимо розовый, не его цвет.

– Вы простите, что имеете в виду? Вы решили, что я лесбиянка что ли?

– Ну, а что думать то еще? Мужика то у тебя нет ведь.

– Нет постоянного мужика, да и некогда мне я днем учусь, ночью работаю в ночные смены. Закончила мед училище, теперь вот получаю высшее образование, буду доктором.

– Аааа, – протянул забулдыга, – теперь понятна твоя категоричность. Ну, заказывай, давай, что не жалко.

Ознакомившись с ассортиментом, заказала два блина, один с мясом, а второй с ветчиной и грибами, горячий кофе. Ну а себе взяла бутылку воды в дорогу. Оплатив сообщила продавщице, что за блинами придет мужчина и покажет чек.

В кассе вокзала забрала заказанный билет. Дядя Костя честно отработал свои блины и доставил сумку практически к вагону. На перрон его не пустила охрана, без документов там делать нечего. Предотвращение террористических актов действовало по всей России, и полиция недаром ела свой хлеб.

Два часа в душном, старом вагоне с орущими детьми и галдящими тетками, оставили неизгладимое впечатление. Наушники как назло, сломались. Ну, сама виновата, нужно было их положить в маленькую сумочку, а не кидать в кучу подарков. Я уставилась в окно, рассматривая проносящийся пейзаж. Поля, поля, лесополосы, опять поля и не было им ни конца, ни края. В общем, мне это быстро надоело, и я переключила свое внимание на пассажиров электрички. Огородники с ведрами и тяпками, а так же с саженцами, активно рассказывающие друг другу, как правильно сажать, окучивать, травить и много что еще делать на приусадебных участках. Туристы с огромными заплечными рюкзаками, одетые как огородники, но их отличало от оных обсуждение совершенно других тем. Очкарик студент, уткнувшийся в планшет и что-то быстро печатающий. О точно у меня же есть телефон, но искомый предмет не хотел находиться, так же как и деньги. Видимо меня обворовали, не хотелось думать, что это был дядя Костя. Уж совсем это было бы гадко.

Напротив меня освободилось место, но молодой парень не успел на него сесть, наорав на него, туда приземлилась цыганка. Не старая еще женщина с хищным носом и внимательным взглядом. Оценивающе посмотрев на меня, неожиданно сказала:

– Потеря денег и телефона не самая твоя большая проблема. Мой тебе совет, сойди на ближайшей станции. Не стоит тебе ехать дальше.

Я непонимающе на нее смотрела, откуда она знает о пропаже и не она ли у меня украла? Тетка лишь ухмыльнулась. Но продолжила:

– На тебе красавица венец безбрачия. Очень сильная магия, не будешь ты счастлива, ох не будешь, пока не избавишься от него.

– И кто его снимет? Вы что ли? – наконец-таки отмерла, отойдя немного от шока.

– Я тебе мужик, что ли, что бы снимать с тебя что либо? – да, резонный вопрос …

– Ну и кто же с меня его снимет, этот венец? – мне стало любопытно. Заначка небольшая с деньгами у меня все же была, поэтому деньги на обратную дорогу у меня были. Как хорошо, что бабушка нашила потайные карманы в бюстгальтерах.

– Даш триста рублей скажу кто, – а цыганка не дура, похоже мысли читает.

– Издеваетесь, что ли? У меня деньги на обратную дорогу только остались.

– Ага… Вот видишь все же остались. Раз не хочешь слушать бесплатных советов, плати денежку, не пожалеешь.

Мне и раньше уже говорили о венце безбрачия и другой лабуде. Бабка Матильда, деревенская знахарка. Еще когда мне было лет восемь, так бабушке и сказала, когда та пришла снимать с меня сглаз:

«На девочке сильный сглаз, могу снять симптомы, но венец безбрачия останется с ней. Ищите более сильную бабку. Я не смогу, силушки мало во мне».

Я прикинула, сколько у меня денег и все же проговорила:

– Могу дать сто рублей, больше не дам.

– Давай то, что сказала, у тебя есть деньги!

Как завороженная я полезла в потаённый карман и отдала все деньги, что были. Цыганка, отсчитав триста рублей, вернула остальные копейки обратно. Я недоумевала.

Глава 4

– Они тебе нужнее, чем мне. А триста были лишними.

Как деньги могут быть лишними? Ну вот, как? Тем более, когда они не просто даются. Работа в больнице не сахар и ни мёд.

– Слушай внимательно и запоминай! Встретишь свою судьбу, не сопротивляйся ей. Иди по дороге той смело, два короля на твоем пути, одна дорога. Они твоя судьба, обретешь ты счастье, лишь слившись с ними воедино, и падет проклятие и твое и их. И хоть не вняла ты моему бесплатному совету, не твоя это будет вина, не твоя! Не черни свою душу, это твое испытание.

Я сидела и переваривала полученную информацию, какая судьба? Что за дорога, какие еще короли? Что за вина? Так задумалась, что не заметила, как объявили мою станцию.

Очнувшись, попыталась пройти со своей неподъемной сумкой, сквозь толпу. Но, на этой станции выходили многие, и я ждала уныло своей очереди. Меня привлек шум, бабки кого-то материли, но видимо их ор не помогал. Потому что виновник беспорядка, предстал пред моими очами. Два метра ростом, широкоплечий детина с голубыми глазами и рыжей шевелюрой.

– Маргоша, давай быстрее, скоро отправление электрички. Чего ты так долго возишься с сумкой? – здороваться Славика видимо не учили.

– Здравствуй, Славик. Так сумка тяжелая, да и торт у меня, имениннику везу. Подарок от бабушки.

– О, тортик это хорошо. А то сеструха твоя хрень какую-то там испекла. Лепешки намазала вареньем, вот и все стихотворенье, – Славик заржал, порадовавшись своему остроумию. Я же поморщилась, Славик, поставив сумку, бесцеремонно сграбастав, снял меня с верхней подножки электрички.

Все бы ничего, но мой сарафан задрался до талии, показав всем присутствующим на перроне мое нижнее белье.

– Славик! Отпусти, меня! – я громко зашипела, потому, как Славик смачно приложился к моей щеке.

Как с ним сестра живет? Навряд-ли ей верен. Он и раньше не брезговал гулять, еще, когда встречался с ней. Но Катька никого не хотела слышать, слишком была влюблена в этого огромного детину.

С женой ему повезло, готовит, стирает, пашет как лошадь, сына родила и тут же вышла на работу. Все в дом, все для любимого, что еще нужно? Главное любимый дома, ну а если не дома, то видимо, занят, сильно. И ничего, что выпить любит, а когда выпьет, то бьет ее. Но трезвый же он золото, пылинки сдувает, подарки покупает. Просит слезно прощение и клянется, что никогда больше не поднимет руку на свою умницу жену. Но проходило время, и избиения возобновлялись. Руку на жену поднимал регулярно, раз в месяц после получки. Есть люди, которым спиртное противопоказано и Славик был именно из этой категории. Если он начинал пить, то остановиться уже не мог. В его безумных глазах поднималась ярость, он ничего не видел, никого ни слышал. И малейшее не поминовение, вызывал приступ бешеной ярости.

– Ой, да ладно пискля, я же по-братски. Или щеку расцарапал щетиной и поэтому ты орешь?

– Нет, Славик не поэтому, ты сарафан мне задрал до пупка и все видят мое белье, – я недовольно посмотрела в его глаза.

– О, прости, – сказал Славик, аккуратно ставя меня на перрон. – Ладно, Маргоша, поехали, а то мелкий уже подарков заждался. Прикинь он говорит папа дай ляблю, это яблоко означает.

Славик всю дорогу не давал мне слово вставить, видимо утром он уже накатил сто грамм. Если бы не забирать меня с вокзала, то к обеду он был бы уже готовым. Но все как говорится впереди.

Горячие обнимашки с сестрой, поцелуи с Артемкой, готовка и накрывание на стол заняли все мое время. Славик с друзьями во дворе жарил шашлыки, к такому важному делу женщины допущены не были. Я ловила на себе мужские взгляды, видимо сестра тоже их заметила.

– Маргарита, ты оделась бы поскромнее, посмотри, как слюна у мужиков капает на землю. Славик тебя ото всех не отобьет.

– И, что со мной ни так? – надела я домашнюю одежду, короткие шорты и короткую черную майку. – Тут же дышать не возможно, когда уже на кухню кондиционер поставите?

– Когда заработаем, тогда и поставим, – резко ответила недовольная сестра. – Бери Артемку, Светочку и с Наташкой идите на речку. Как раз около воды и охладишься. Там песка насыпали на пляже, детям нравится в нем копаться. – Сестра вытурила нас с подружкой и детьми на речку, вручив мне пластмассовые лопатки и ведерки. А сама продолжила возиться по хозяйству.

Наташка была Катькиной подругой, после родов девушка пополнела и весила не мало. Жировые складки она не пыталась спрятать, наоборот, одевалась так, что все было видно. Маленькой Светочке еще не было и двух лет, и Наташа продолжала ее подкармливать грудью. Подхватив детей на руки, отправились на речку. Сестра дала хороший совет, у реки было гораздо прохладнее. Расположившись около раскидистой ивы, Наташа тут же вывалила грудь и сунула Светочке в ротик большой сосок. Артемка, видя такое, тоже потребовал себе молока. Наташка, взяв на руки малыша, вытащила и вторую грудь. Я с неодобрением посмотрела на девушку, но видимо, у них так принято. Дети мирно спали, Наташа видимо тоже дремала, закрыв глаза. Я же кидала мелкие камешки в воду, пытаясь сделать «блинчики» на воде. Но больше двух раз не получалось, услышала скрип песка, обернувшись увидела Славика.

– Ты не так кидаешь, давай покажу как правильно. Голыш нужно брать, вот смотри, как! Вот так нужно кидать и под этим углом, – Славик ловко запустил камень, который как лягушка запрыгал по водной глади.

Куда мне до него, с его силой и ловкостью движения. Он на первый взгляд казался увальнем, но, не смотря на вес и габариты, мог бесшумно передвигаться. Был заядлым рыбаком и охотником. Ну и еще жутким бабником.

– Давай покажу Маргоша, – Славик приобняв меня сзади, вложил в руку голыш. И размахнувшись, запустили вместе камушек в воду. Радости моей не было предела, он попрыгал по воде словно лягушка. Славик чуть дольше, чем следовало, задержал меня в объятьях. Но встрепенувшись, спросил:

– Маргоша, где Наташа? Шашлык остынет.

– Под деревом, задремала с детьми.

Отпустив меня из медвежьих объятий, Славик, подойдя к дереву, тихонько опустился подле Наташи.

– Сына, просыпайся, – в голосе его было столько нежности и чувств, что сразу становилось понятно, почему все же не смотря на его грешки, с ним живет Катька. – Сына-на, – мальчик отпустил сосок, наклонившись к сыну, Славик поцеловал мальчика.

Остальные события меня привели в немалый шок. Молоко неровной дорожкой устремилось по Наташкиной коже вниз. Славик, наклонившись, слизал молоко с девушкиной груди. Та невольно охнула. Мужчина же, как не в чем ни бывало, улыбнувшись, посмотрел на меня.

– Ну, что добру пропадать? Верно Маргоша? – взгляд его изменился, когда он увидел кого-то за моей спиной. Обернувшись, увидела сестру.

Не говоря ни слова Катерина, нагнувшись, забрала Артемку. Светочка мирно посапывала на пеленке около мамы.

– Прикройся, распустила дойки, – и все и больше ничего не сказав, удалилась.

Славик, поднявшись, взял меня за руку и сказал:

– Пошли Маргоша, – терпеть не могла, когда он меня так называл. Но отчего-то, я ему не возражала.

Меня называл так лишь он, более никому меня называть Маргошей не разрешал. Катя быстрым шагом удалялась, Светка еле плелась сзади и никто из них нас не слышал. Рука уже начала болеть, силу он явно не рассчитывал. Впился в кожу словно клещи краба.