Текст книги "Жизнь людей глазами животных. Дачные истории"

Автор книги: Оксана Богачева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Но это уже другая история!

История третья. Муки и тайны красивой жизни

Первый день, проведенный в незнакомом месте, как и блин в народной присказке, всегда комом. Комом может оказаться и второй, и третий, и даже заключительный день, если вовремя не взять контроль над ними в свои руки!

Или в лапы…

На том и порешили наши приятели, вернее, приятельницы, проснувшись поздним, теплым, летним, ароматным утром на своих привычных, мягких и чистеньких местечках.

Шушечка, как ни в чём не бывало, потягивалась на накрахмаленной подушке хозяина. Он с рассветом ушел на рыбалку, бережно прикрыв ее своим одеялом.

Нюшечка, почесывая свой розовый животик, проснулась в корзинке у кровати хозяйки. Бархатная подушечка, на которой она всегда спала, была куплена хозяйкой на какой-то выставке прикладного искусства. Она была сделана руками, а оттого и стоила «как чугунный мост». Так любил говорить хозяин, когда встречал в доме новые вещи и узнавал их реальную стоимость. Нюшке всегда хотелось узнать, сколько же стоил этот «чугунный мост». Много денег или мало? И почему хозяин при этих словах всегда начинал нервничать? Наверное, ему было жалко, что хозяйка мало тратила. Или наоборот?

Подушечка была настолько мягкой и воздушной, что спать и, особенно, ворочаться на ней было сплошным удовольствием.

Проснувшись в своих кроватках, сорванцы весело, со смехом вспоминали вчерашний, с трудом прожитый день. Они вспомнили все: и Шушину аллергию, и Нюшин голод, и желтые цветы, и летающих жужжащих монстров. Они помнили всё, кроме одного. Как они попали в домик?

А всё оказалось очень просто! Их так измотала «суровая», деревенская действительность, что сил на возвращение домой попросту не хватило. Маленьких «дачниц» свалил сон, и прямо на том самом месте, где их настиг прохладный, переполненный свежим воздухом и безумными впечатлениями вечер. Именно таких, спящих и чрезмерно трогательных, их нашла хозяйка. Они сладко сопели, прижавшись друг к дружке, дабы не замерзнуть. Нюшка почему-то была совсем голой, а у Шушки на голове красовалась огромная шишка. Собачка во сне дергала лапками и жалостно поскуливала. Нюшка икала и похрюкивала: не то от голода, не то от холода. Зрелище было удручающим. Сироты, ни дать ни взять…

Хозяева, найдя их под кустом смородины, прослезились… Ну, или почти прослезились. Хозяйка, женщина с тонкой душевной организацией, ревела как белуга, а по щеке хозяина стекала скупая мужская слеза…

Конечно, я немного преувеличила, самую малость. Всё правда до того места, как хозяева стали рыдать. Они просто были рады, что нашли их. Они нежно, осторожно взяли их на руки и отнесли в домик.

Питомцы спали крепко, а оттого и не помнили этого.

– Это дачный лунатизм, – умничала Шушка, потягиваясь на подушке.

– Не начинай… – из-под кровати раздался вялый голосок еще не проснувшейся Нюши. – Только не сейчас. На голодный желудок я не могу тебя воспринимать.

– Пожалуй, ты права, – сказала собачка и подбежала к краю кровати.

– Какой сегодня день? – осторожно спросила хрюшка.

– Зачем тебе? – и Шушка смешно свесила голову под кровать.

– Запомню на всю жизнь, – таинственно ответила Нюшка. – Первый раз слышу, что ты не против еды. Тем более моей!

Нюшка дернула Шушку за ухо, и та свалилась к ней на подушечку.

Устроив небольшую чехарду, игру с подушкой, они весело резвились и смеялись, забыв о вчерашних бедах.

Утром жизнь всегда кажется веселее и праздничнее. Вот и этим утром дача уже не казалась сорванцам такой мрачной и некомфортной, какой виделась накануне. На улице пели птички, а в мисочках, бережно и аккуратно поставленных у стены хозяевами, вкусно пахло любимым завтраком.

На самом деле всё равно, где жить; главное – чтобы тебя любили!

– Эх! Красота!

Нюшка выползла на веранду. Завтрак был настолько вкусным и питательным, долгожданным и своевременным, что пришлось немного переесть. Бегать Нюшка уже не могла, а спать, как понимаете, не хотела. Свежий ветерок взывал к ее романтическому настроению. Сидя на ступеньке, она подставляла свою мордочку под ласковые утренние лучики летнего солнышка. Ее глазки щурились, лапка бережно поддерживала толстенький животик. Блаженная нега разливалась по всему ее смешному розовому тельцу.

Кто знает, как долго бы она наслаждалась дачным отдыхом, если бы не ее заботливая подруга…

– Ты сошла с ума! – завизжала Шушка, как потерпевшая.

С этим воплем Шушка возникла на веранде, волоча за собой солнцезащитные очки. И не успела Нюша опомниться, как они оказались на ее голове и животике.

– Ты должна беречь свои глаза от солнечных лучей, – говорила собачка, поправляя очки на Нюшкиной мордочке. – А иначе ты превратишься в старуху.

– Старуху? Настоящую старуху? Каким это образом? – Нюшка была обездвижена завтраком и наглой прытью подружки.

– В свиную старуху, разумеется, – исправилась Шушка. – Ты этого хочешь? Да?

Так испортить сладкое утро своей заботой могла только Шушка.

Но сегодня у Нюшки вовсе не было желания спорить с ней, и она сдалась без боя:

– Нет. Конечно нет! Не хочу.

– И вообще, тебе нельзя много и долго находиться на солнце. У тебя нет волос. Ты лысая везде, как хозяйка.

Подумав немного и внимательно рассмотрев Нюшку, Шушка добавила:

– Даже на голове. Поразительно!

– Тоже мне, новость!

Нюша, как ни в чём ни бывало, продолжала загорать. Не назло своей сердобольной подруге, а от наслаждения.

Тогда Шушка резко повернула голову подружки на 180 градусов:

– Смотри и запоминай!

Еле сдерживаясь от боли в шее, Нюшка пыталась разглядеть в глубине сада хозяйку, мирно спящую в красивом раскладном кресле, пикантно прикрытую полупрозрачной шелковой пашминой.

– Ты хочешь сказать, что я должна спать не на ступеньках веранды, а в том чудесном кресле, потому что лысая, как хозяйка? – спросила хрюшка.

– Это я должна спать в том чудесном кресле, потому что сплю с хозяином на одной подушке.

Кресло было действительно чудесным, как в модном журнале: полосатым, мягким, с миниатюрным столиком под коктейли. Шушка уже давно положила на него свой глаз. А Нюшка со своими желаниями в ее планы не входила.

– Не вижу никакой связи между подушкой хозяина и креслом хозяйки, – ехидно заметила Нюша, плавно перекатившись на другой бочок.

– Связь есть! И еще какая! Просто огромная! – нервничала Шушка. Она явно беспокоилась, так как не могла быстро придумать, по какой такой причине она должна спать на том чудесном кресле.

Нюша продолжала нежиться под мягкими лучами утреннего солнышка. Она с удовольствием наблюдала за душевными мучениями Шушки. Нет! Она не желала ей зла и спать в кресле вовсе не собиралась. Куда приятнее валяться на травке в центре газона. Просто ей было интересно наблюдать за тем, как маленькая воображуля выкрутится в очередной раз из запутанной ею же ситуации.

Шушка бегала вокруг своей подруги. Ее хвостик хитро дрожал, лапки смешно поднимались. Она то и дело пыталась наскочить на Нюшку.

– Уйди, – лениво сказала Нюшка. – Ты мне солнце загораживаешь.

– Я поняла, поняла, какая связь! – заорала от радости Шушка. – Мебель…

Разомлевшая от солнца хрюшка медленно подняла голову и внимательно посмотрела на подругу. Солнцезащитные очки смешно висели на одном ухе, наполовину прикрывая ее животик.

– Еще раз, – попросила она. – Повтори…

– Мебель.

И довольная своей исключительной логикой собачка подскочила к поросенку и лизнула его в нос.

– Вот только без этого… – Недовольно сказала Нюша, вытирая пятачок лапкой. – А про мебель поподробнее.

Она перекатилась на животик, небрежно сбросив головой надоевшие очки. Подперла лапкой подбородок и приготовилась слушать.

– Не иронизируй, Шушечка! Сама посуди…

Собачка села перед Нюшкой.

– Подушка хозяина лежит на кровати. Так? – внезапно спросила она подругу.

– Не спорю.

– Кровать – мебель? – продолжала Шушка.

– Ага.

– Кресло – мебель? – не унималась Шушка.

– А то.

– Всё! – заключила она.

Нюшка расхохоталась:

– Судя по твоей логике, я должна спать в лотке для овощей! – Нюшка расхохоталась еще громче и добавила: – В холодильнике. Посуди сама: подушка моя лежит в корзине. Корзина – плетеная миска для овощей и фруктов. Так?

Шушка кивнула головой.

– Лоток в холодильнике – пластмассовая миска для овощей и фруктов. Так?

Шушка опять кивнула.

– Всё!..

И Нюшка снова залилась смехом, да так громко, что разбудила хозяйку.

Шушка замолчала. Она никак не хотела верить в существование другой логики, кроме своей. Но жизнь на даче с каждым днем преподносила ей всё новые и новые сюрпризы.

Нахохотавшись вдоволь, Нюшка сказала:

– Шуш, не переживай, мне кресло не нужно. Забирай.

Собачка ожила.

– Вот только скажи, что мне нужно отобрать у хозяйки, чтобы не превратиться в свинячью старуху?

И тут Шушка ожила окончательно. Она вновь вскочила на все лапы и завиляла хвостиком:

– Чуть не забыла! А всё ты… Ты меня сбила с толку своим креслом.

Нюшка чуть не поперхнулась от услышанной наглости:

– Да я…

Но Шушка ее не услышала. Она в своих мыслях была уже очень далеко от кресла.

– Посмотри на хозяйку внимательно, – скомандовала она Нюшке, пытаясь схватить ее за голову и повернуть в сторону сада.

Нюшка ловко увернулась, помня прежнюю «помощь» подруги.

– Что видишь? – спросила Шушка. – Кроме кресла и хозяйки?

Нюша задумалась.

– Вижу деревья и траву.

– На хозяйку. На хозяйку внимательно смотри, – направляла ее размышления собачка.

– А! Тряпку! – увидела Нюша.

– Ну, для тебя, может, и тряпка… – кривлялась Шушка. – А для нее и меня – пашмина.

Нюшка ухмыльнулась. Она смотрела на подругу и думала о том, что многое в жизни может измениться, но ее Шушка не изменится никогда. И как это здорово!

– Нюша, перестань улыбаться. Это серьезная проблема. Можно сказать, проблема века.

– Пашмина? – шутила хрюшка.

– Старость, дорогая моя. Старость. А я помогу тебе ее избежать. Ведь она не за горами, что скрывать, пожили уже… – и Шушка театрально наклонила голову. Так она всегда делает, когда собирается умирать.

– Нет. Нет. Только не это, – взмолилась Нюша.

– Я ведь не о себе пекусь, дорогая. Мы, пудели, ты знаешь, всю жизнь щенки.

Она говорила таким обаятельным и трогательным голоском, что самой Нюшке захотелось поплакать над скорой своей кончиной.

– Так что пашмина? Ее что, надо скушать? – не выдержала Нюшка.

– Это слишком простой путь… – ответила Шушка.

Она философски посмотрела на небо.

– Это слишком простой путь, – повторила она.

– Шушка! – крикнула ей в ухо хрюшка. – Что пашмина? Перестань меня волновать, – Нюшка встала во весь рост. – Или ты немедленно говоришь, или я…

– Ладно. Ладно. Не нервничай. Скажу. А то съешь, – спокойно, со всем своим достоинством ответила Шушка. – Вот видишь, уже возбуждаешься… А, это всё от солнца…

– Шу-ша… – хрюкала Нюша, медленно подкрадываясь к подруге.

Собачка попятилась.

– Вот ведь какая ленивая свинья досталась мне в подруги. Даже посмотреть внимательно не может, – причитала Шушка, продолжая пятиться.

– Хозяйка закрывается пашминой, а не ест ее. А!..

В этот момент Нюшка прижала ее своим толстеньким пузиком к стене домика.

– Не ест! Не ест! Не ест! – визжала Шушка.

– Правильный ответ! – громко сказала Нюшка и выпустила подругу на свободу, добавив: – Я не глухая.

Шушка, облизывая свои помятые бока, быстро оказалась позади подруги. Она, не раздумывая, ущипнула Нюшку за хвостик и бросилась наутек. Хрюшка, нисколько не удивившись поступку подруги, медленно и чинно вернулась на ступеньку. Шушка же носилась по двору, как потерпевшая, сшибая от радости всё, что попадалось на пути: цветы, лейку, шлепки с бантиком, бережно спрятанные хозяйкой под чудесное кресло, и фонарь. Да-да. Маленький фонарь на солнечных батарейках, вставленный каким-то чудаком в центр клумбы с петуньями. Той самой, по которой вчера танком прошлась Нюша, оставив на память хозяевам дорожку из помятых цветочков. Было видно, что кто-то пытался ее реанимировать, но все попытки оказались тщетными…. И вот фонарь! Бац!

– Ни дать ни взять – щенок! – любя вздохнула Нюша и закрыла глазки.

Сон – самое хорошее лекарство от стресса. Особенно на свежем воздухе и после завтрака…

– Караул… Задыхаюсь… Умираю…

Воздух пронзил Шушкин бешеный крик.

Нюша похрапывала. Казалось ничто – ни Шушины вопли, ни приближающаяся семимильными шагами старость – не в силах было разбудить ее.

– Всё!… Умерла! – крикнула Шушка и затихла.

Нюша продолжала храпеть. В саду пели птички. В воздухе носились цветочные, фруктовые и овощные ароматы. Бабочка сидела на Нюшкиной лапке. Хрюшка мирно похрапывала на теплых деревянных ступеньках, а у бабочки от этого храпа подрагивали крылышки. Ветерок нежно ласкал пятачок, и…

– Ой! Как же это? Где же это?.. – Нюшка вскочила на лапки. – Ой! Как она? Где она?..

И Нюшка спросонья побежала по лестнице вниз. Она старалась бежать быстро, но лапки ее не слушались. Они смешно подпрыгивали и запутывались друг о друга.

– Шушка, девочка моя, отзовись! Я всё прощу. Только вернись!

Нюша, устав спотыкаться, развернулась и стала спускаться вперед спиной. Ступенек она не видела, оттого боялась. Это выглядело очень смешно! Наконец она почувствовала под ногами твердую землю и осмелела.

– Шуша! Если немедленно не отзовешься… Съем!

Нюша сказала это таким грозным голосом, что сама испугалась.

– Лучше съешь меня… Хоть какая-то польза от моей никчемной жизни… – слабый стон Шушки вселил в Нюшу надежду.

Нюшка выпрямилась.

– Когда ты умираешь, Шушка, ты говоришь такие умные вещи…

Нюша стала принюхиваться и прислушиваться; всё вокруг двигалось, свистело, шумело, летало и шелестело. Нюша сосредоточилась; стон умирающей собачки доносился из сада. Хрюшка, как служебный пёс, пошла по следу.

– Держись! Я уже бегу!

И бежала! Да так быстро бежала, как только могла.

– А я и держусь… – заскулила совсем рядом подруга.

Нюша резко остановилась. Перед ее носом шевелился говорящий комок-колобок. Он представлял собой скомканный из прозрачной материи шар

Нюша подошла поближе. Она осторожно толкнула его ногой.

– Колобок! Колобок! Я тебя съем!

– Нюша! Да хоть подавись! Только спаси…

Нюша стала хаотично бегать вокруг колобка и причитать:

– Как ты туда попала, Шуш? Как ты смогла так круто завернуться внутрь?

– После… После… – голос собачки становился всё слабее и слабее. – После научу… Спасите…

Нюшку охватила паника. Как быть? Что делать? И, чтобы принять хоть какое-то решение, она для начала просто остановилась.

И тут решение пришло само собой.

– Надо найти конец! – радостно закричала она и стала толкать колобок пятачком.

– Какой конец? – послышалось из живота колобка.

– Шуша, не говори. Береги силы.

Нюша слышала эти слова по телевизору – любимой игрушке хозяина.

Главные герои произносили их именно в тех случаях, когда в сюжетной линии автора назревал драматический, кульминационный момент… Момент истины, так сказать!

И момент не заставил себя долго ждать. Нюша схватила конец прозрачной воздушной ткани и что было силы рванула на себя. Шуша-колобок по инерции покатилась от нее. Нюша дернула еще и еще… Она дергала край ткани до тех пор, пока из него не выкатилась Шушка. Освобождаясь из плена этой злосчастной пашмины, Шушка не заметила, как ее край зацепился за сучок колючего шиповника. На их беду, именно в тот самый момент с рыбалки возвращался радостный и довольный хозяин. На его плече красовалась удочка, а в металлическом ведре плескались караси. Он напевал старую душевную песенку про капитана, который «много раз бороздил океан», улыбался солнышку, отпуску и не смотрел под ноги. И напрасно! Всегда надо смотреть под ноги, особенно если в твоем доме живут два чересчур подвижных питомца.

Но… Случилось то, что случилось!

Один конец пашмины дергала Нюшка. Второй край сам крепко держался за колючку шиповника. У хозяина не было другого выбора, как споткнуться и упасть…

Со словами «Какого чёрта!» он, грохоча металлическим ведром, рухнул на тот самый бедный газон, окончательно похоронив под своим могучим телом саму мысль о его воскрешении.

Холодная вода окатила хозяйку неожиданным бодрящим фонтаном. Караси беспомощно трепыхались в поломанных петуньях. Но и это бы всё ничего… Если бы… Если бы не удочка!..

Падая, хозяин попытался спасти ее и отбросил в сторону, где сидела Шушка. Удочка упала ей на голову и крючком вонзилась в ухо!

– Убивают! – завизжала собачка и понеслась по саду.

Но убежать далеко не смогла, так как ее остановила запутавшаяся в траве леска. Она визжала до тех пор, пока перепуганная хозяйка, доселе безмятежно спавшая в чудесном кресле, не избавила ее от крючка.

От всего случившегося Нюша впала в ступор. Она не двигалась. Совсем не двигалась. То есть окаменела! Да и куда бежать? С одной стороны хозяин в припадке бешенства собирал юрких карасей с клумбы. С другой охающая хозяйка пыталась успокоить почти умершую от смертельной раны подругу.

– Цирк отдыхает! – констатировала хрюшка, озираясь по сторонам.

– Ага, отдыхает! – прозвучал в ответ хриплый чужой голос. – Сюжет, достойный Оскара.

Нюша, и так окаменевшая, окаменела еще больше. Она посмотрела вверх – туда, откуда доносился чужой голос.

На нижней ветке старой яблони сидел облезлый серый кот с откушенным ухом и подранным хвостом. Он облизывался и лапами удерживал объеденного наполовину карася.

– Позвольте представиться, – он выгнул дугой худую спину, придерживая когтями трофей. – Нельсон! Для своих… Нельсон!

– Нюша! – представилась хрюшка. Не понимая, зачем это делает, добавила: – Для своих – Нюша!

– Очень приятно. Очень приятно.

Кот стал мурлыкать и тереться спиной о ветку яблони. Карась по-прежнему находился в его лапах.

– А мне… не знаю… – ляпнула Нюша, с интересом наблюдая за необычными, гибкими движениями нового знакомого. – Почему Нельсон? – поинтересовалась она.

– Как великий адмирал! – браво ответил кот. Он как будто ждал этого вопроса. Выпрямив спину, громко сглотнув рыбный хребет, добавил: – Я и плавать могу.

– Ну и что? Не похож… – Нюша оценивающе всматривалась в его морду.

– Чем это не похож? – возмутился кот.

– Глазами… – спокойно объяснила хрюшка. – У Вас, если меня не обманывает зрение, их два.

– Ну…

– Не ну… Факт. Ведь у Нельсона – один глаз. Если Вы об адмирале…

Нюша вся сияла от гордости за саму себя. Как же! Совсем недавно с хозяином вдвоем они смотрели кинофильм об этом знаменитом человеке. А Шушка, кстати, в то самое время прогуливалась с хозяйкой по какой-то выставке.

«Эх! Слышала бы она, как я ввернула!» – думала Нюшка, снисходительно взирая на местного кота.

– А у Шекспира? – нарушил ее размышления кот. – У него сколько глаз?

– Два… – нерешительно ответила Нюша. – Позвольте. Откуда Вы знаете о Нельсоне, Шекспире, Оскаре?

– Любезнейшая, я столуюсь в семье литератора Филонова, вашего соседа.

– Что делаете? – не расслышала хрюшка.

– Ем… кушаю…

– Поняла, поняла. И что, там всех кормят? – Нюшка оживилась и даже попыталась встать.

– Не думаю… Он мало пишет, много читает и не тех критикует… Оттого неприлично беден телесной пищей, но крайне богат духовной…

Правильно, даже красиво излагаемые мысли кота шли вразрез с его внешним образом. Это несоответствие удивляло Нюшу всё больше и больше.

– Да и рыбалку не любит… – кот вздохнул, и последний кусок карася исчез в его горле. Кусок явно был большим и с трудом был съеден. Кот громко икнул. – Пардон… – извинился он.

– Да… Сказать нечего… – хрюкнула Нюша. – Эстет!

Нюша пыталась обдумать, проанализировать всё происходящее с ней на этой даче. Но ничего, кроме слов «безумие» и «бред», в голову не приходило.

Она оторвала свой удивленный взгляд от нового приятеля. Ее по-прежнему никто не искал. Хозяин оплакивал третью леску. Хозяйка качала на руках крепко спящую Шушку. Нюшке стало так одиноко и обидно…

– Я никому не нужна, – тихо сказала она и медленно побрела в сторону речки. Но, сделав первые шаги, остановилась.

Серый подранный кот, как фокусник, возник из ниоткуда и преградил ей дорогу.

– Мадам. Вы так прелестны. Я впервые вижу такие идеальные формы… – и кот облизнулся.

У Нюши от страха подкосились колени. Этот блеск в глазах… Эта страсть… Это предвкушение вкусненького… Ей ли это не знать? Когда ешь ты – это одно. Но когда тебя… Позвольте, это совсем другое!

Нюша почувствовала себя «беконом».

– Нет. Нет, мадам, – как трактор, мурлыкал кот. – Вы неправильно меня поняли. Я от всего сердца, – и он сел перед ней на колени, театрально скрутив остатки хвоста вокруг лапок. – Позвольте лишь любоваться вами. Вы – моя муза…

Нюша не верила и пятилась назад.

– Я Ваш Шекспир…

И кот стал медленно и настойчиво подползать ближе…

«Всё», – подумала Нюша и закрыла глаза…

Сзади кто-то нежно и осторожно взял ее на руки. Тепло огромных, сильных и надежных рук хозяина не узнать было невозможно.