Текст книги "Наследник черного престола (СИ)"

Автор книги: Оксана Алексеева

Соавторы: Егор Серебрянский
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 10

Холодной мрачности замка Коля уже не удивился, наоборот, было бы странно, окажись замок не столь мрачен. Снаружи он напоминал огромную черную гробницу, а внутри походил на таковую еще сильнее. Стража на колоссальных воротах тоже впечатляла: трехметровые хвостатые исполины с сияющими красными глазами стояли вначале недвижимо, принятые Колей за статуи, но стоило приблизиться, как те абсолютно синхронно сделали шаг друг к другу, перекрывая проход. Однако, глянув жуткими огнями вниз, они тут же отступили и снова замерли изваяниями.

Трина потащила запыхавшегося Колю за локоть, но его начало разбирать любопытство:

– То есть и эти тираннозавры чувствуют мою кровь?

– Это демоны, обычные охранники, причем не самые сильные. Пока власть никому не принадлежит, в замке царит полный хаос и безответственность. И тебя они узнать не могли, Киан, им достаточно узнать меня.

– А, понятно, – Коля обернулся, но за черными стенами исполинов уже разглядеть не мог. – Ты тогда где-нибудь поблизости будь. Не хочу, знаешь ли, объяснять подобным гуманоидам, что я здесь по делу, а не просто поглазеть.

– Конечно, до возвращения хоасси я тебя не отойду. Я скорее умру, чем оставлю тебя без прикрытия.

– А он вернется? – засомневался Николай. – Там же тьма этих тараканов!

– Скорее всего. Вряд ли первого мага империи можно убить такой мелочью. Обглодают немного, но он быстро восстанавливается.

– Жуть какая. Но я рад, привязался к нему, как к родному: мерзкий типчик, но остальные, подозреваю, могут быть еще хуже.

– Если ты про хоасси, то никого из них тебе не стоит опасаться. Со времен существования во всех мирах добра и зла, то есть с самого рождения миров, Совет Тринадцати является главным защитником черного престола. И у белого престола такой же совет. Эти двадцать шесть сильнейших магов существуют только для того, чтобы ни одна из основ не была разрушена.

– Престола, – вычленил Коля главное, – а не лорда!

Трина даже шаг замедлила:

– В принципе, да, – признала она. – Значит, ты можешь опасаться хоасси, если те увидят в тебе недостойного претендента.

– Здорово! – восхитился Николай. – Плюс еще тринадцать потенциальных врагов. С тем миллиардом кровожадных насекомых как раз ровное число выходит. Я люблю шорсир все сильнее. Мрачновато тут.

Он сильно преуменьшил. Все это время они шагали по огромному, бесконечному холлу, уходящему куполом вверх. На стенах смердели факелы, которые, вопреки всем законам физики, давали достаточно много света. Но от того картинка веселее не становилась: серые плиты на полу, черный камень на стенах и гулкое эхо от каждого шага.

– Ты сможешь переделать замок по своему вкусу, Киан. Конечно, после коронации. Никто не осмелится критиковать твой выбор, даже если ты прикажешь обклеить стены бумагой с безобразными цветочками.

– У меня в квартире красивые обои! – возмутился Коля.

– И я тоже не буду критиковать твой вкус, – монотонно поддакнула Трина. Она остановилась, когда коридор разветвлялся на два таких же размеров. Указала на правый: – Там тронный зал, но ты сможешь осмотреть его позже. Предлагаю пока оставаться в твоих покоях.

И отправилась налево, не ожидая ответа, как будто она здесь распоряжалась. Коля догнал без споров, ему тронный зал рассматривать вообще не хотелось. Надо признать, этот коридор уже поражал своей праздничностью: он был темно-синим, что после сплошной черноты казалось яркостью. И опять бесконечный путь. Они тут марафоны устраивают со всеми придворными? А иначе зачем такие расстояния? Чтобы вновь не погружаться в плохое настроение, Коля готов был болтать о чем угодно:

– Отлично, тогда ждем обглоданного хоасси. А потом что?

– Он и скажет. А я буду вынуждена вас оставить.

– Уже надоела моя компания? – немного обиделся Коля, для которого Трина здесь была единственным, а значит, почти родным, хорошо знакомым существом.

– Разумеется, нет. Но мы с хоасси уже обсудили дальнейшие действия. Я пойду к своим сестрам и попытаюсь убедить их встать на твою защиту. Они наверняка согласятся, ведь ты теперь и есть законный лорд. Лишь бы подобрать правильные слова.

– Им в вечном трауре интереснее, чем меня охранять? – он усмехнулся. – Ну, ты тогда разрекламируй, проведи полномасштабную пиар-кампанию. Приври, что я настолько черный, что даже мой папаша содрогнулся бы от моей черноты. Мне-то тоже выжить охота.

– Ничего подобного я говорить не стану. Не вижу смысла им лгать. Ты вправе призвать шорсир своего отца, но и они вправе не принимать твой зов. Нельзя получить вечную преданность ложью.

– И что же ты им обо мне расскажешь? – Коле стало любопытно.

– Чистую правду. Что в тебе от черного лорда только разрез глаз, форма носа и умение бегать, то есть медленно и царственно едва передвигать ноги.

– Эй! Ты им еще скажи, что я мягкотелая тряпка, которая жалеет котят! И тогда они сами меня прирежут!

Трина подняла глаза к высоченному потолку, глубоко задумавшись, затем выдала:

– Нет, не прирежут. В самом худшем случае не придут на твой зов. А без шорсир тебя прирежут враги.

– Слушай, да ты превосходный телохранитель, так и хлещешь оптимизмом.

– Моя работа в том, чтобы хлестать реализмом, Киан.

Трина резко остановилась и толкнула дверь слева. Николай опомнился и только теперь сообразил, что точно такие же двери из темного дерева появились задолго до этой. Он заозирался:

– Пришли? Но я ни за что не найду это место сам!

– Вот и отлично, Киан. Быть может, страх заблудиться и остановит тебя от глупых действий – например, от желания прогуляться по замку без шорсир. Проходи, пожалуйста. Добро пожаловать домой.

Скрепя сердце Николай прошел дальше и невольно поразился разноцветию. Большая комната буквально пылала роскошью Востока: оранжевые, желтые, зеленые и голубые тона резали глаза и выдергивали сознание из мрачности. Похоже, отдыхать лорды любят в человеческой, даже явно кричащей, обстановке, но Коля просто обрадовался и не стал придираться. Запнулся о подушку на полу, но удержал равновесие, выпрямился и буквально через секунду чуть не был снесен с ног девушкой. Совершенно голой, если не считать тряпицу, которую она прижимала к груди. Девушку Николай разглядеть не сумел, зато теперь наблюдал за еще одним гостем: мужчина преклонного возраста подскочил на кровати и вытаращился на вошедших.

– Шорсир?… – проблеял он, синея от ужаса в тон предыдущего коридора. – Я… я… Я не думал, что…

Трина обратилась к Коле:

– Я говорила, что здесь бардак без правителя. Всех наложниц растащили, теперь вот ложе правителя пользуют, на удачу, наверное, – она повысила голос: – Как тебе удача, герцог? Нравится? Глаза в пол. На колени. Перед тобой наследник.

От такого тона даже Николай невольно потупился. А уж мужчина очень-очень жалко вопросил:

– А-а?

И через секунду, потрясая белыми телесами, рухнул на пол перед Колей, сгибаясь и пытаясь поцеловать пыльные ботинки. Николай отступил.

– Что мне с ним сделать? – равнодушно спросила Трина и подождала ответа, но Николай представления не имел, что отвечать. Потому она решила подсказать: – Все-таки герцог – важная персона. Можем ограничиться кастрацией.

– Да зачем? – Коля удивился. Хотел похлопать мужика по плечу, но решил к его наготе не приближаться. – Герцог – это круто! Иди, герцог, и чтоб больше ни-ни! – он суровейшим образом погрозил пальцем.

– Но… – Трина в кои-то веки выдала изумление, однако осеклась, ведь мужчина, едва услышав слова Коли, прямо на четвереньках помчался к выходу, успевая благодарить.

В итоге ей пришлось заканчивать уже без свидетеля:

– Но это немыслимо, Киан. Подобное нельзя оставлять без наказания.

– А за что наказывать? – Коля осматривал бархатный балдахин, привязанный к верхним перекладинам золотыми веревками. – За грехи и разврат? А разве тут не все этим занимаются? Мне же простыни перестелят?

– За неуважение, – менее уверенно сказала Трина.

Но Николай развел руками:

– Тут почти все мне враги, так пусть будет один друг в качестве исключения?

– Друг? – она приподняла бровь. – Это свидетель твоего милосердия, а не друг. Если у него не хватит ума держать язык за зубами, то уже завтра в стане твоих врагов прибавится. Как ты там выразился, тряпка? Я пытаюсь подобрать менее оскорбительное слово, но оно звучит исчерпывающе. Осмелюсь дать еще один совет: хоть кого-нибудь на кол посади. Хоть за что-нибудь. Тем самым ты решишь многие проблемы.

– Отстань, – отмахнулся Николай.

– Тряпка.

– Как ты сказала?

– Я спросила: не позвать ли слуг, чтобы навели здесь порядок?

– Сделай одолжение!

– Слушаюсь, мой лорд.

Николай разместился в удобном кресле, вытянул ноги и положил руки на подлокотники. Пора начинать себя чувствовать лордом, раз выбора не оставили. Хоть что-то же в этом положении должно быть приятным! Приготовился лениво и немного высокомерно наблюдать за работой служанок. Однако вопреки намерениям подскочил на месте, когда Трина после минутной отлучки вернулась, и вслед за ней в комнату потекли огромные мохнатые пауки.

– Что это? – он взобрался на кресло с ногами.

– Слуги, – безмятежно ответила Трина. – Самые расторопные и молчаливые во всех мирах.

Только через некоторое время Коля начал дышать, наблюдая, как пауки расползаются по покоям в разные стороны, кто-то даже на стены и потолок – и трут, чистят, полируют, удерживая в передних лапах щетки. Другие стягивают с кровати одеяла, третьи откуда-то несут новые. Уже минут через десять в комнате был наведен идеальный порядок. Вот только нормально дышать Николай смог после того, как последний из «слуг» скрылся за дверью, утаскивая с собой грязные полотенца.

– Ух! Бодрит! – признался он вслух. – У вас часто лорды от инфарктов мрут?

Он оглянулся на Трину, уже ожидая новой волны осуждения за человеческие реакции. Но оказалось, что она улыбается. Лишь заметив его взгляд, сразу нахмурилась и равнодушно заявила:

– Такого лорда этот престол еще не видел, клянусь тьмой. Какое счастье, что ругры немы и не смогут сплетничать. Но они надрывались от хохота, если тебе интересно.

– Какое счастье, что надрывались они молча! – отозвался Николай и отправился к постели. – Я спать. А ты плохо себя вела, будешь спать на кушетке… на любой.

– Позвать к тебе женщину, Киан, чтобы ты смог приятно закончить день?

– Ну уж нет, с меня хватит.

– Мужчину? – она не унималась. – Ругру, демона? Как ты относишься к тентаклям, Киан?

– Ой, избавь меня от своего сарказма! Ты мне так старательно понижала самооценку, что даже тентакли уже не заводят. Спи уже. Ты умеешь спать молча – я знаю.

– Как прикажешь, мой лорд. Черной тебе ночи. И пусть завтра солнце не взойдет.

– И тебе пусть, – согласился Коля и зарылся под одеяло.

Глава 11

Канализацию здесь уже изобрели, что Колю несказанно обрадовало. Не то чтобы он не верил в могущество местных магов – те наверняка при желании могли создать аналоги любым изобретениям, – вот только опасался, что вонючие реки и кисельные берега по всей империи могли рассматриваться как часть общего дизайна. Но нет, непривычное, но все же отхожее место предусматривалось, как и большая лохань для мытья с системой подачи и слива воды. Насладившись утренними процедурами и собственной чистотой, Николай напялил радужный халат и вышел из комнаты для омовений, как ее назвала Трина.

А там вздрогнул от неожиданности, увидев Ноэ.

– Хоасси! Утречка доброго! – Коля взял себя в руки. – Рад вас видеть в добром здравии.

– Черного дня, Киан, – советник чуть склонил голову. – Да, пришлось немного повозиться. Я вернулся ночью, но не стал тревожить ваш сон пустяками. А теперь нам пора переходить к делам.

Трина уже стояла возле двери:

– Я вынуждена вас оставить. Хоасси, прошу, не покидайте лорда до моего возвращения.

Он ответил ей, не оборачиваясь:

– Не волнуйся, Тринадцатая. Я не для того столько пережил, чтобы сегодня сжигать на ритуальном костре его труп.

Девушке такой ответ показался исчерпывающим, и она бесшумно испарилась.

– Позавтракайте, Киан, заодно и поговорим, – Ноэ указал на поднос.

Коля рассмотрел единственный стакан и что-то серое и мучное на тарелке:

– Негусто, – признал он. – Мне отчего-то казалось, что лордов должны кормить от пуза.

– Так и будет, если захотите, – кивнул хоасси. – Но пока ограничимся этим – снизим, так сказать, возможности отравителей.

Николай взял одну серую булку и вопросительно изогнул бровь. С двух краев различались явственные отпечатки зубов. В таком же состоянии пребывали остальные «деликатесы».

– Мы с Тринадцатой осмелились продегустировать. Я могу различить на вкус большинство ядов, а шорсир все-таки обычный человек, это итоговая проверка: она бы замертво, если бы вдруг я что-то пропустил.

– Заодно тоже позавтракали, – понял Коля.

– Заодно тоже позавтракали, – признал Ноэ. – И запили травяным отваром. Потому не удивляйтесь, что стакан наполовину пуст.

– Наполовину полон, – поправил Николай, который всю сознательную жизнь считал себя оптимистом.

Хоасси на такие мелочи не отвлекался:

– Итак, Киан, наши традиции требуют сначала представить вас Совету Тринадцати, затем всему двору, а после провести грандиозную коронацию. Настойчиво предлагаю упростить все до минимума. За последнее время опыт уже дважды показал, что грандиозные коронации – пустая трата казны, поскольку почти сразу переходят в такие же грандиозные похороны.

– Это вам для меня казны жалко? – Николай обиделся, чтобы не испугаться.

– Жалко, – спокойно признал хоасси. – Но дело не только в этом. Враги все равно попытаются до вас добраться – до коронации или после. И все же сам факт воцарения подарит нам еще время в случае неудачи.

– Одно удовольствие разговаривать с вами! Час от часу не легче.

– Благодарю, мой лорд. И предлагаю провести коронацию прямо сегодня. Дождемся только ответа шорсир.

– Вы уже все решили, так к чему этот треп?

– Чтобы вы в будущем не держали обиды, что праздник проведен не столь масштабно, как у тысяч ваших предшественников. И через много лет не поставили мне это решение в вину.

– А-а, – Коля невольно обрадовался. – То есть вы все-таки допускаете мысль, что я протяну много лет. С этого и надо было начинать! Где моя корона?

Хоасси улыбнулся, оставил вопрос без ответа и подошел к окну, интересно, зачем, ведь серый пейзаж там угнетал намного сильнее этой разноцветной феерии.

Трина вернулась через пару часов – вошла и ненормально звенящим голосом сообщила:

– Семь шорсир на твоей стороне, мой лорд!

Тон ее Николаю был не вполне понятен:

– Это хорошо или плохо?

– Хуже, чем если бы согласились все. И намного лучше, чем у двух твоих предшественников. Я могу их пригласить, Киан?

Он кивнул. В комнату стройным рядом вошли шесть женщин разных возрастов. Самой старшей на вид можно было дать сорок с хвостиком. Но и она выглядела устрашающе: подтянутая, тонкая, как струна, со взглядом, убивающим наповал. Она же и подошла первой, упав на одно колено:

– Я буду служить вам, господин. Зовите меня Вторая или дайте новое имя.

Вслед за ней то же сделали остальные, за исключением Трины. И остались в этих же позах, устремив взгляды в пол. Николай поглядывал то на Трину, то на Ноэ – пусть подскажут, что он должен ответить. Но и они чего-то ждали: хоасси с улыбкой, а Трина с каменным лицом.

– Я счастлив, что вы согласились служить мне, – ответил он неуверенно. – Встаньте, прошу.

Шесть фигур тут же вытянулись по вертикали, словно перетекли из одного положения в другое без малейших усилий. И опять с каким-то ожиданием. Николай набрал побольше воздуха – а точнее, побольше пафоса – и начал выдавать несусветное, входя в роль главного героя какого-то не самого умного фильма:

– Дорогие шорсир! Вы верой и правдой служили отечеству, то есть моему отцу, а теперь послужите и мне. Я доверяюсь вам полностью и надеюсь, что вы обо мне позаботитесь! Я есмь Тьма. Я есмь гарант мира во всех мирах. Я есмь… обещаю выдать вам премию, если доживу до конца следующей недели.

Шорсир коротко переглянулись и снова промолчали.

– В общем, готовимся к коронации? – прозвучало вопросом, адресованным Ноэ. Тот с удовольствием кивнул.

И нового лорда начали бесцеремонно раздевать в шестнадцать рук. Он не успевал отбиваться, а когда начал успевать – уже остался в одних трусах. И тут же его принялись наряжать: какие-то портки, рубаха, жилет из шелка, сверху жилет из парчи, сверху еще какая-то штуковина, названия которой Николай не знал, но она очень красиво развевалась при каждом шаге. Вся одежда в черном цвете, только последняя хламида расшита серебряными черепами. В итоге даже стоять было тяжело. Николай запыхался, пока шел к огромному зеркалу в комнате для омовений.

– Симпатично, – недовольно буркнул он. – Снарядили как Деда Мороза в последний путь. Надо было на барахолке закупиться перед отъездом. Надеюсь, мне не придется во всем этом шмоте ходить постоянно? Тут килограммов двадцать.

– Нет, конечно, – ответил хоасси из-за спины. – После коронации вы можете ходить хоть голым – никто и слова не посмеет сказать. Я ухожу, соберу в тронном зале весь двор. Вы с шорсир явитесь через полчаса.

Следующие тридцать минут Николаю показались полновесным рабочим днем. Шорсир отошли к окнам и двери и молчали как профессиональные партизаны, а Коля не мог придумать, о чем их спрашивать. И с Триной дружески болтать не осмелился, не знал, как это будет воспринято.

Наконец-то одна распахнула дверь и склонилась:

– Пора, господин.

Трое шли впереди, две – по обе стороны, Вторая с Триной замыкали процессию, которую хоасси назвал недостаточно праздничной, а Николай воспринимал гротескно торжественной. И все сильнее ощущал себя не в своей тарелке, минуя коридоры и пролеты, слыша вдали нарастающий шум. Его недолгая изоляция от местного люда закончилась.

Тронный зал приближался, и там явно хоасси собрал толпу, когда только успел? Кто-то еще спешил из других коридоров, прямо на бегу низко кланяясь и юркая дальше, чтобы успеть сделать вид, что явились вовремя. Николаю было не по себе, хотелось хоть каких-то советов или информации о том, что его ждет. А если ему снова придется городить какие-то торжественные речи, то о чем примерно говорить? Потому он махнул рукой шорсир, чтобы шли дальше, а сам сдал назад к Трине. Строй сбился. Он кивнул в сторону, мол, отойдем на пару минут, обсудим.

И как раз в тот момент, когда шагнул от шорсир в сторону, кто-то пролетел рядом, направляясь в зал, едва задев край тяжелой мантии. Бедняга тут же был перехвачен шорсир и распластан на полу, корчась от боли в неестественно вывернутых конечностях.

– Что с ним сделать, мой лорд? – спросила Вторая.

– Четвертовать, – шепотом, но с явным нажимом подсказала Трина.

Николай посмотрел на лицо недостойного мерзавца, осмелившегося обдать его подол легким ветерком – нарядно одетый мужчина лет тридцати на вид. Он выглядел таким перепуганным, словно расслышал слова Трины. И каким-то совсем не злодейским – вот возьми любого прохожего с городской улицы, наряди в черную парчу, он же злом от этого выглядеть не станет. Останется точно тем же бухгалтером или менеджером торгового зала, просто в нелепой одежде. Да и преступление его, мягко говоря, яйца выеденного не стоит.

– А пусть он… – Николай придал лицу наистрожайшее выражение. – Прямо сейчас пойдет в тронный зал и встанет в последнем ряду. Пусть ему будет плохо видно коронацию черного лорда! И пусть дети его и внуки его вспоминают об этом инциденте с презрением! Отпустите его, шорсир, а то кто-нибудь самое худшее место в зрительном зале займет вместо него.

До сих пор он считал шорсир самыми уравновешенными существами во всех мирах, потому удивился, как одинаково они все на него вылупились. И еще больше сама жертва. Шорсир после промедления все же выпустили его, но мужчина так и остался лежать на полу. А после и вовсе запричитал:

– Я так виноват перед вами!

– Я понял, понял, – Коля неуклюже переступил с ноги на ногу. – Ты долго еще будешь валяться на моем пути?

Того подбросило вверх, но опустило почему-то на колени и лбом опять в мантию.

– Я снова разозлил вас, мой лорд! Недостойный, недостойный! Позвольте мне понести наказание и все же продолжить жить!

– Так я уже…

Но тот от отчаянья не слышал, он орал все громче, своим криком привлекая зрителей.

– Не губите, великий и мудрейший! Не губите! Сто ударов плетьми заставят меня навсегда запомнить этот урок!

Сто ударов плетьми, насколько разумел Коля, вообще много чего заставят, если не убьют. А этот будто сам выпрашивает. Мазохист? Николай спросил напрямик:

– Ты удовольствие, что ли, от порки получаешь?

Мужчина поднял голову и в полном изумлении посмотрел на лорда.

– Не-ет… – неуверенно проблеял он.

– Тогда чего выпрашиваешь? – разозлился Коля.

– Жить хочу, – взвизгнул тот, пребывая все в том же страхе. – Не нарочно же… Благостно умирать по вашему приказу, но как-то обидно за то, что не нарочно… Накажите и тем самым простите мне грех.

– А я не хочу наказывать! – раздраженно рявкнул Николай. – Достали уже, честное слово. Иди уже с пути, недостойный, и больше не беспокой меня пустяками.

Мужчину как ветром сдуло. И вдруг шорсир, окружившие Колю со всех сторон, одинаково поклонились. Когда выпрямились, в их взглядах он разглядел что-то странное… уж очень похожее на уважение. Неожиданно. Ответила на невысказанный вопрос снова Вторая:

– Мой господин, я столько лет служила вашему отцу и считала его самым достойным лордом. Но теперь вижу – у него не было такой черной души, как у вас. Я счастлива служить вам. И теперь знаю точно, что и остальные шорсир к нам присоединятся, когда я поведаю им о вашей сути – для любой сестры это честь.

Коля все-таки притянул к себе Трину за локоть и шепнул:

– Что происходит?

Она ответила тоже немного заторможенно:

– Я поняла твою стратегию, мой лорд… Посмотри на них, – она взглядом указала на собравшуюся поодаль толпу. Посередине стоял вчерашний герцог и что-то шептал тем, кто слушал. Остальные зажимали рты и бледнели, будто пребывали в немыслимом ужасе. – Ты решил показать им зло в самом жестоком виде: полную непредсказуемость решений. Два преступника теперь лишатся покоя и сна в ожидании кары – а это пострашнее, чем получить сто плетей прямо сейчас. Никто не удивится, если сами они в скором времени бросятся со скал, чтобы прекратить эти терзания. Теперь никто из них или свидетелей их рассказов не сможет быть уверен в том, что сделает следующий вдох. Ты лучший черный лорд из всех, каких видела эта империя! Любое зло падает ниц перед злом непредсказуемым.

– Я? Трина, и ты туда же? Ты-то должна понимать…

Она подтянулась выше к его уху и сказала едва слышно:

– Помолчи уже. Я-то понимаю, но пусть все остальные думают иначе. Великолепный ход, Киан, поздравляю.

Николай медленно выдохнул. Ну, раз так, пусть так и будет. Лишь бы подольше никого на кол не отправлять.