Текст книги "Дуэт смерти"

Автор книги: Нора Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Он хотел поставить нас в известность, – сделал вывод Уитни.

– Это дело личное, хладнокровно спланированное. Многократное изнасилование с особой жестокостью. Удары по лицу, как мне кажется, не входили в первоначальный план, они нанесены в последний момент. Просто для демонстрации. Я полагаю, он душил ее руками и подушкой, она много раз теряла сознание, но он приводил ее в чувство, чтобы она мучилась подольше. Время смерти – после трех часов ночи. Все, что я узнала на данный момент, свидетельствует: посреди ночи эта девушка ни за что не впустила бы в дом кого бы то ни было, даже парня, в которого была влюблена.

– Согласен, она не могла так поступить. Разве что… она могла подумать, что кому-то нужна помощь. Кому-то, кого она знала.

– Да, – согласилась Ева, – такую возможность исключать нельзя. – Но скорее всего он пробыл в доме какое-то время. Довольно долго. Если только «чистильщики» не найдут других доказательств, я думаю, насилие имело место только в ее спальне и только после того, как он связал ее и надел наручники. Он предпочел не рисковать даже в самой малости. Он пришел сюда с определенной целью, и он своего добился.

– Проверьте сходные преступления, – начал было Уитни, но тут же смолк. – Не стану я учить вас, как делать вашу работу. Лучше не буду вам мешать.

– Я начну с ее подруг. Возможно, нам повезет. Имя, описание… Пибоди запаковала стакан, обнаруженный в кухне. Я пошлю его прямо в лабораторию. Я запросила Морриса как судмедэксперта. Фини, Макнаб, и кого там Фини еще назначит из ОЭС, займутся электроникой. Кроме того, мы проведем поиск в парке, где она бегала трусцой. Если она там познакомилась со своим убийцей, не исключено, что их кто-то видел вместе. Мы проверим Гарсию, хотя тут я склонна согласиться с капитаном.

– Держите меня в курсе, – сказал Уитни и вскинул взгляд, когда в гостиную вошла его жена.

– Я решила дать им несколько минут побыть наедине. И я должна отдать вам вот это, лейтенант. – Анна Уитни протянула Еве мемо-кубик. – Список всех друзей и подруг Дины, о которых вам говорила Кэрол.

– Спасибо.

– Знаю, вам надо продолжать работу, но позвольте мне кое-что сказать. Кэрол и Джона – наши старые друзья, а Дина… она была очаровательной девочкой. Во всех отношениях. Мне не всегда импонирует ваш стиль, лейтенант… Подожди, Джек, – нетерпеливо остановила она мужа, увидев, что он хочет вмешаться. – Прошу тебя. Я часто нахожу вас несносной, мне трудно вас понять. Но Кэрол и Джона – наши близкие друзья, а Дина была чудесной девочкой, – повторила Анна. – И если бы сам Джона не попросил вас взять это расследование на себя, я пустила бы в ход все свое влияние, чтобы дело поручили вам. Найдите этого ублюдка. Найдите ублюдка!

Анна разрыдалась, бросилась на шею мужу и спрятала лицо у него на груди.

3

Ева выскочила на улицу, где можно было дышать, не вдыхая вместе с воздухом чужое горе и отчаяние. Здесь она могла овладеть собой, повесить большущий замок на свои собственные воспоминания и чувства.

Она заметила двух патрульных, которых послала опрашивать соседей. Они возвращались к дому Макмастерса.

– Офицеры, рапортуйте.

– Лейтенант, мы прошли по всему кварталу, поговорили с жителями. Правда, в одном доме никого не было. Но соседи нам сообщили, что хозяева уехали из города три дня назад. Еще двое, как нам сказали, этим утром отправились посмотреть на парад в честь Дня мира. Местонахождение еще одного человека в настоящий момент неизвестно.

– Мне нужно его имя. Надо его отследить и допросить. То же самое с двумя другими. Все живущие в этом квартале, кто был дома последние сутки, должны дать показания.

– Слушаюсь. Те, с кем мы говорили, ничего особенного вчера не заметили, ни днем, ни вечером. Входила и выходила только погибшая девушка, больше никто к дому не приближался. – Женщина-полицейский, делавшая рапорт, открыла свою записную книжку. – Некая Хестер Прайвет видела жертву и говорила с ней вчера утром, примерно в десять пятнадцать. В тот момент девушка поливала растения у входа в дом, она сказала, что ей в этот день придется побегать по делам, потому что завтра должны вернуться ее родители. Прайвет говорит, что она в шутку спросила, не планирует ли девушка закатить вечером большую пирушку. Жертва, по ее словам, слегка смутилась, а потом засмеялась и сказала, что лучше спокойно проведет вечер дома. Прайвет попрощалась и отправилась по своим делам пешком.

Через плечо Ева видела, как крупный рыжий пес тащит своих хозяев – молодую пару – в парк, а бегун трусцой в ярко-красных шортах движется им навстречу.

– Свидетельница проходила мимо дома Макмастерсов позже в тот же день примерно около трех часов дня, когда водила детей гулять в парк, и еще раз около пяти, когда возвращалась с ними домой. Она уверена, что сигнализация была включена: оба раза она специально прошла близко к дому, чтобы это проверить, зная, что родителей девушки нет в городе. Однако ни по дороге в парк, ни по возвращении она жертву не видела.

– Хорошо. Дайте мне знать, как только найдете отсутствующих соседей и снимете с них показания.

Отпустив патрульных, Ева осталась на месте. Вскоре приехала перевозка из морга, в нее погрузили тело убитой девушки, вынесенное из дома в черном мешке. Ева увидела женщину с летящими по ветру светлыми волосами, бегущую к дому, и перехватила ее.

– Мэм, это место преступления. В данный момент вы не можете войти.

– Это Дина, да? Они не хотели говорить, что случилось… Полицейские. Сказали только, что был инцидент. Я поверить не могла… Это Дина? Что случилось?

– В данный момент я не могу дать вам информацию. Вы друг семьи?

– Да. Я соседка. Хестер Прайвет. Я только недавно говорила с двумя офицерами, но…

– Я лейтенант Даллас. Это вы вчера говорили с Диной?

– Да, прямо здесь, на этом месте. Она… О господи, это она? В этом черном мешке?

Отпираться бесполезно. Все равно скоро все всплывет в новостях.

– Дина Макмастерс была убита этой ночью.

Женщина отшатнулась, потом обхватила себя обеими руками, словно ей стало зябко.

– Но как? Как? – На глаза, широко открывшиеся от шока, навернулись слезы. – Кто-то вломился в дом? Она такая осторожная, всегда запирает все замки и включает сигнализацию. Она присматривает за моими близнецами, за моими мальчиками… и мне объясняет, как сделать дом безопасным, как проверять, все ли в порядке. О боже, боже! Мои мальчики ее обожают. Что я им скажу? Я могу чем-нибудь помочь, что-нибудь сделать? Джона и Кэрол… Они же в отъезде! Я знаю их телефон. Я могу…

– Они вернулись этим утром. Они в доме.

На минуту Хестер закрыла глаза, несколько раз судорожно вздохнула.

– Я… Я уже была готова подойти и постучать. Просто проверить, как там Дина… Просто спросить, не хочет ли она зайти к нам, остаться на ужин… Но я себя остановила. Если бы я только пошла… Я могу что-нибудь сделать? Хоть что-нибудь?

– Дина когда-нибудь приглашала кого-то из своих друзей, когда сидела с вашими детьми?

– Иногда с ней приходила Джо. Джо Дженнингс, ее лучшая подруга.

– А кто-нибудь из мальчиков?

– Нет. Боже! – Хестер рукой отерла слезы с мокрых щек. – Это против правил, а Дина к тому же ни с кем всерьез не встречалась.

– Она всегда соблюдала правила?

– Да, насколько я могу судить. А знаете, мне даже хотелось, чтобы она не была такой дисциплинированной. Она казалась мне такой юной и невинной для своих лет… А с другой стороны, рассуждала как взрослая. Она была такая ответственная! Я доверяла ей на сто процентов. Я доверяла ей своих детей. Надо было настоять, чтобы она пришла к нам на ужин. Но ведь ее родители уехали всего на пару дней, я и подумать не могла, что может что-то случиться! Я просто не подумала.

– Она когда-нибудь говорила с вами о парнях? О каком-то одном мальчике?

– Нет, о каком-то одном не говорила. Мы иногда говорили о мальчиках, но так… в общих чертах. У нее… у нее были такие хорошие отношения с матерью… Но иногда… кое-какие вещи девочка просто не может сказать маме. Да и по возрасту мы с ней ближе. К тому же я выспрашивала, – призналась Хестер с виноватой улыбкой. – Мне кажется, она была влюблена в кого-то. Я заметила, что она начала внимательнее относиться к своей внешности, к одежде, к прическе. Ну и еще… еще у нее стал такой взгляд… Вы меня понимаете?

– Да.

– Я ей об этом сказала, она смутилась: просто, говорит, примеряю новые вещи. Но этот ее взгляд… «У меня есть секрет», – вот что говорил этот взгляд. А что, какой-то мальчик с ней это сделал? Он ее… – В глазах Хестер вспыхнул ужас догадки. – О боже!

– Я не могу в данный момент сообщить вам детали. Я оставлю вам свою карточку. Если вспомните о чем-то, что вы видели, о том, что она вам говорила, вы позвоните мне. Может, это будет всего лишь мелочь, пустяк, все равно. – Ева протянула женщине свою визитную карточку. – Еще один вопрос. Когда вы видели ее вчера утром, не обратили внимания, у нее ногти были накрашены? На руках и на ногах.

– Нет. Я бы заметила: она редко красила ногти. И она была босиком. Поливала растения на крыльце босиком. Я бы заметила.

– Ладно, спасибо.

– Мне придется сказать мужу и нашим мальчикам. Им всего четыре. Не представляю, как я скажу им такое.

Хестер попрощалась и ушла, и в этот момент из дома вышла Пибоди.

– Электронщики на подходе. «Чистильщики» уже работают. Миссис Уитни помогает миссис Макмастерс уложить кое-какие вещи. Они пробудут у Уитни пару дней, смотря по обстановке.

– Не будем им мешать. Нам надо опросить друзей. Сейчас уже слишком поздно обследовать парк, беговые дорожки. Она бегала с восьми до девяти по выходным и по будням, когда в школу не надо было к девяти. Мы этим завтра займемся. Давай первым делом поговорим с Джеми.

– Это какой Джеми? Наш Джеми?

– Джеми Лингстром. Они дружили.

– До чего ж тесен этот поганый мир! – воскликнула Пибоди.

Ева ничего не ответила. С этим не поспоришь.

Она знала, что Джеми проводит лето дома: специально не следила, но старалась не упускать его из виду. Он был внуком убитого копа – чертовски хорошего копа! – и потерял сестру, когда ему было шестнадцать.

Словом, Джеми уже был знаком со смертью.

В шестнадцать лет он успел поразить воображение Евиного мужа: при помощи самодельного устройства заблокировал домашнюю сигнализацию Рорка и сумел проникнуть на территорию.

Ева знала, что летом Джеми подрабатывает у Рорка в одном из исследовательских отделов. Ей было известно и еще кое-что: Рорк злился и досадовал, что парень не хочет работать в частной компании. Джеми собирался стать полицейским и работать в Отделе электронного сыска. Ни о чем другом он и слышать не хотел.

– Раз уж они дружили, он захочет поучаствовать. Уж Джеми-то я хорошо знаю, – добавила Пибоди.

Ева пробивалась сквозь уличное движение праздничного дня. На тротуаре скапливались толпы, уличные киоскеры и лоточники готовились к предстоящему параду.

– Это пусть Фини решает. – «Тем более что там и связь имеется, – подумала Ева. – Фини дружил с дедом Джеми до самой его смерти». – Считай, он уже участвует. Он в списке ближайших друзей убитой, и он там единственный парень.

– Думаешь, у них был роман?

– Родители так не думают, но если верить показаниям матери и соседки, у нее кто-то был. Кто-то появился совсем недавно, и она держала это в секрете.

Пибоди задумалась.

– Если она была влюблена в Джеми, а он – в нее, вряд ли она стала бы это скрывать. Он как раз из тех, кого одобрили бы ее родители. Умный, ответственный, внук копа. Учится в Колумбийском университете, получает стипендию, причем у него было полно предложений от других престижных университетов. Он выбрал Колумбию, чтобы остаться в Нью-Йорке и быть поближе к дому и не оставлять надолго мать одну.

Поймав удивленный взгляд Евы, Пибоди пожала плечами.

– Он общается с Макнабом по чату, так что я много чего знаю. Джеми в последнее время круто пошел по девочкам. Ничего серьезного, какой-то одной девчонки у него нет. О Дине вообще не упоминал, я бы запомнила: все-таки я ее знаю. К тому же парни из колледжа вообще не смотрят на школьниц. Исключения бывают, но редко.

– А школьницы на кого смотрят? – спросила Ева.

– На мальчишек, на кого же еще? Для школьницы подцепить парня из колледжа – это, считай, продвижение по службе. Но Дина… она была не из таких. Она была хорошая, милая… Серьезная. Застенчивая.

– Уязвимая, – подытожила Ева. – Парень обратил на нее внимание, это лестно. Он знал, как ее разыграть. Она даже ногти покрасила.

– Что?

– В субботу, в не установленное пока время, она покрыла ногти лаком или пошла к маникюрше. Нарядилась: юбочка, хорошая блузка, украшения, макияж. Если ты проводишь вечер дома одна, ты что надеваешь?

– Пижаму или тренировочный костюм.

– Она не просто впустила его в дом. Она его ждала. – Ева подъехала к тротуару и остановила машину возле скромного городского особняка.

Один раз она уже ходила по этой дорожке. Вошла в этом дом и принесла Бренде Лингстром весть о смерти. Сказала ей, что ее дочь мертва.

На этот раз дверь открыл Джеми.

Когда это он успел так вырасти? Еве пришлось поднять глаза вверх, чтобы встретиться с его взглядом: странное, непривычное чувство. Он отрастил волосы. Светлые, растрепанные, они падали на лицо в полном беспорядке. Джинсы были все в дырах, присмотревшись к его мешковатой застиранной футболке, Ева узнала ухмыляющиеся лица популярной группы мусорного рока.

Черты лица словно стали тоньше, определеннее с тех пор, как она видела его в последний раз, он возмужал и похорошел. Опять-таки странно и непривычно. Ева поняла, что перед ней уже не мальчик, а мужчина.

Его заспанные глаза вспыхнули дружелюбием, но тут же насторожились.

– Вот дерьмо, – сказал он.

– Я тоже рада тебя видеть.

– Кто умер? Ты ж не просто так мимо проходила и решила заглянуть? Кто… Мама?!

В его взгляде отразилась паника, он схватил Еву за руку с такой силой, что она скривилась.

– Нет. А что, ее нет дома?

– Они с бабушкой уехали еще в пятницу, хотели воспользоваться праздником и пообщаться с какими-то подружками. Выходные для больших девочек. С ними все в порядке?

– Насколько мне известно, да. Нам надо войти, Джеми.

– Кто это? Скажи мне, кто умер?

Смягчить такой удар невозможно.

– Дина Макмастерс.

– Что? Нет! Быть того не может. Дина? О боже! О черт!

Он повернулся и шагнул в гостиную, почти не изменившуюся с тех пор, как Ева впервые принесла сюда известие о смерти почти два года назад. Джеми принялся вышагивать по комнате, едва не налетая на стол и стулья, кружа, как тигр в клетке.

– Дай мне минуту, хорошо? Дай мне одну чертову минуту.

Ева сделала знак Пибоди сесть, а сама осталась на ногах, пока Джеми использовал предоставленную ему минуту.

Он остановился, повернулся… В глазах появилось так не шедшее к его юному лицу выражение безнадежности.

– Когда?

– Сегодня, в три с небольшим ночи.

– Как?

– Мы об этом еще поговорим. Когда ты видел ее в последний раз?

– Черт… – Джеми потер переносицу. Этот жест его как будто немного успокоил. – Пару недель назад. Погодите…

Он сел на подлокотник кресла и уставился в пространство. Так прошло несколько минут.

Ева видела, как он овладевает собой. Если и впрямь решит пойти в полицию, у него есть стержень, у него получится стать хорошим полицейским, решила она.

– Во вторник. В этот ближайший вторник будет ровно две недели. Мы собрались большой компанией послушать новую группу – «Дробилка». Они играли в клубе «Зеро». Я ее пригласил, потому что мы с ней в последнее время редко виделись, а она любит музыку. Всякую, даже старую муть. Это клуб для подростков, она могла пройти без проблем. Группа оказалась полный тухляк, мы с Диной слиняли после первого отделения и пошли есть пиццу. Потрепались, обменялись новостями. Я проводил ее до дому, мы успели до полуночи. У нее же комендантский час.

– О чем вы говорили?

– Да так, о всякой ерунде. Школа, музыка, кино, компы. Она компами не слишком увлекалась, но ей нравилось меня слушать. Мы с ней сто лет друг друга знаем, дедушка дружил с ее отцом, а она хотела на будущий год поступить в Колумбию. Мы об этом тоже поговорили, я же отучился два семестра.

– Она говорила о своем дружке?

– О каком дружке? – насторожился Джеми. – Она ни с кем не встречалась, насколько я знаю. Не было у нее дружка. Она жутко комплексовала и дергалась, как только речь заходила о парнях. На встренки не бегала.

– Встренки?

– Свидания. Она не считала себя красивой, дуреха. Жаловалась мне: не знает, что говорить и как говорить. Мама говорила, что она просто стеснительная девочка, неуверенная в себе, что она из этого вырастет. А теперь, выходит, уже не вырастет, – с горечью добавил Джейми. – Что с ней случилось, Даллас?

– Ее родители уехали на выходные. – Ева специально говорила сухим деловым тоном. – Вчера, в не установленный пока час, она впустила кого-то в дом. Похоже, она его ждала и, насколько можно судить по тому, что нам о ней известно на данный момент, она его знала и доверяла ему. – Все равно он скоро все узнает, Ева это понимала. Пусть уж узнает сейчас и от нее. – Он ее связал, изнасиловал и убил. Джеми не дрогнул и не отвел от нее глаза. В них вспыхнула ярость, он вскочил на ноги, и вдруг его взгляд словно заледенел. «Да, он будет хорошим копом», – сказала себе Ева.

– Она никому ничего плохого не делала. Я в том смысле, что она была из тех, кто все на свете сделает, лишь бы никому не причинить вреда. Но она была сообразительной и проворной. И вовсе не дурой. Отлично овладела самообороной. Черт, она пару раз меня положила, когда мы вместе тренировались! Он не смог бы ее связать вот просто так. – Джеми щелкнул пальцами. – Она не сдалась бы без борьбы. Наверняка остались следы.

– Не исключено, что он подсыпал ей наркоты, чтобы ее обездвижить, а потом связал и надел наручники, чтобы она не дергалась. Она не сдалась без борьбы, она отчаянно боролась, Джеми, но было уже слишком поздно.

– Если она кого-то впустила, значит, она его знала. Тут ты права. Мы с ней не так тесно общались в последнее время, когда я пошел в колледж, и я не знаю всех, с кем она могла…

– В чем дело? – нахмурилась Ева. – Почему ты замолчал?

– Когда мы оторвались от остальных и общались за пиццей, она меня спросила, чего парни из колледжа ищут в девушках. Я пошутил. Сказал: того же, чего любой парень ищет в любой девушке. Но ей хотелось знать, что для них важнее – внешность или общие темы для разговора? И еще: правда ли, что мы всегда рассчитываем на секс? Мы свободно об этом говорили, потому что у нас с ней никогда ничего такого не было.

Джеми опустился на подлокотник кресла.

– Кажется, я ей сказал, что на секс не рассчитывают, на него надеются. Практически всегда. Но мне далеко не с каждой девушкой удавалось добиться успеха, хотя я со многими встречался. Я сказал, что о парнях из колледжа она еще успеет подумать, когда станет девчонкой из колледжа. Она улыбнулась. Я тогда не придал значения… Она улыбнулась и заговорила о другом. Только теперь понимаю: она не просто говорила о парнях. Она говорила о парне. Был какой-то парень. Сукин сын.

– Кому она могла о нем рассказать?

– Если и рассказала, то только Джо. Джо Дженнингс. ЛВМПН.

– Прошу прошения?

– Лучшая В Мире Подружка Навек. Они с малых лет неразлейвода. Но Дина умела хранить секреты, когда надо было. И вообще она больше любила слушать, чем говорить. Не любила выделяться, начинала психовать, когда люди обращали на нее слишком много внимания.

– Хорошо. Мы поговорим с Джо Дженнингс.

– Эй, а как насчет камер наблюдения? – вскинулся Джеми. – Она не стала бы выключать камеры даже ради хорошего знакомого. Первое домашнее правило. Железное. Камеры работают двадцать четыре часа в сутки.

– Похоже, убийца их отключил и забрал диски с записями.

– Значит, у него был доступ в техкомнату, а она под кодом. Значит, он знал код. Должен был знать… – Лицо Джейми, и без того бледное, стало белым, как кость. – Он все спланировал с самого начала. Он ее выследил. Он с самого начала вырубил камеры?

– Мы еще до этого не дошли.

– Даже если он сообразил, как все стереть с винта, и забрал диск… А это значит, он должен кое-что сечь в электронике, – все равно он там засветился. На винте остаются тени, эхо… Вы капитана на это дело бросили? У вас есть Финн?

– Возможно, он на месте уже сейчас. Со своей командой.

– Я хочу быть в этой команде. Даллас, ты должна меня включить.

– Ничего я тебе не должна, – строго отозвалась Ева. – Капитан Фини сам подбирает себе команду. Я в его дела не вмешиваюсь.

Джеми опять вскочил на ноги, напрягся всем телом.

– Ты же не станешь мне мешать.

– Это вопрос или заявление?

Джеми опомнился, а главное, вспомнил, с кем имеет дело.

– Это просьба.

– Как я уже сказала, электронная команда работает под началом Фини. Работать куда тяжелее, когда умер кто-то, кого ты знаешь. Но кому я это рассказываю? Кому же знать, как не тебе?

У Джеми напрягся кадык. Он кивнул.

– Когда Алиса была убита, Дина меня поддержала. Я за нее держался как за скалу. Мне ни с кем не хотелось разговаривать, но Дина от меня не отставала, не оставляла в покое, и мне пришлось с ней поговорить. А теперь я должен ее поддержать. Я справлюсь. Через три года я окончу колледж и поступлю в полицию. Сначала колледж, такой был уговор, но потом я получу жетон. А с кем надо, я разберусь.

– С кем это ты надумал разбираться?

– С Рорком, раз уж он платит за все, чего стипендия не покрывает. А ты этого не знала? – Еле заметная улыбка тронула губы Джеми. – Он тоже умеет хранить секреты, как я погляжу.

– Похоже на то. Если Фини даст добро, я не против твоего участия. Мне очень жаль, что ты потерял друга, Джеми.

– Ее родители уже знают?

– Это они нашли ее этим утром.

Джеми вздохнул.

– Мне хотелось бы зайти. Не только ради работы, может, я смогу им помочь.

– Они сейчас у майора Уитни.

– Все равно я поеду, поговорю с капитаном. Упрошу его взять меня в команду.

– Первым делом тебе следует переодеться. Даже электронные психи должны соблюдать хоть какие-то приличия.

– Там будет Макнаб. – Пибоди заговорила в первый раз после их прихода. Она встала, подошла к Джеми и обняла его. – Если не хочешь оставаться здесь один, поедем к нам. Закинь в сумку, что тебе может понадобиться, и поедем.

– Может быть. – Джеми снова вздохнул. – Спасибо. Да, может быть.

И тут, когда он опустил голову на плечо Пибоди, Ева увидела, что он все еще ребенок.

– Я вчера ходил на вечеринку. Может, если бы я взял ее с собой…

– Ты не смог бы ничего изменить. – Пибоди мягко отстранила его. – Давай отсюда уедем.

Джеми кивнул.

– Да, давай уедем.

– Он и сестру свою будет вспоминать, – заметила Пибоди, когда они вернулись в машину. – Он ничего не сможет с этим поделать. Большинство людей живет без таких вот жестоких потерь, без насильственной смерти, вторгающейся в их жизнь. Ему всего восемнадцать, а ему уже трижды пришлось с этим столкнуться.

– Может, работа с ОЭС поможет ему с этим справиться. Вот будь у тебя тайный приятель, ты бы о нем кому рассказала? Или держала бы в тайне?

– Мне так долго не везло с парнями, такое было паршивое везенье, что я бы, наверное, повесила рекламу на воздушный трамвай. Но Джеми прав, у меня тоже сложилось такое впечатление: она умела хранить секреты.

Ева подъехала по следующему адресу и остановила машину у многоквартирного дома.

– Ей было всего шестнадцать, и согласно нашей новой теории она была влюблена в парня старше себя годами. Джеми говорит, она расспрашивала его о парнях из колледжа. Что-то она должна была сказать кому-то. Я голосую за Лучшую В Мире Подружку Навек.

Двухуровневая квартира Дженнингсов была угловой. Женщина, открывшая дверь, явно была в запарке. И причиной тому, предположила Ева, мог быть доносившийся из квартиры спор на повышенных тонах, переходящий в крик. Яростные голоса – девчачий и мальчишеский – гремели так, что на лестнице было слышно.

– Да? В чем дело?

– Миссис Дженнингс?

– Да?

– Лейтенант Даллас, Департамент полиции и безопасности Нью-Йорка, и детектив Пибоди.

– Боже, на нас что, уже соседи жалуются? – Женщина вскинула вверх руки. – Вы меня арестуете, если я просто поднимусь и стукну их лбами покрепче? Прошу вас, очень прошу, арестуйте меня! Хоть посижу немного в тишине.

– Можно нам войти?

Женщина бросила короткий взгляд на жетоны.

– Да-да, конечно. Я даже не знаю, из-за чего они сейчас так разоряются. Все утро вцепляются друг другу в волосы. То одно, то другое… И это называется Днем мира, разрази меня гром! – с горечью воскликнула женщина. – А их отец играет в гольф! Ублюдок, – добавила она с едва заметной усмешкой. – А может, вы их арестуете? Мне не помешали бы хоть пять минут покоя!

Последние слова она прокричала в сторону лестницы, запрокинув голову и приложив сложенные рупором ладони ко рту. Это никак не повлияло на уровень шума.

– Миссис Дженнингс, мы здесь не из-за жалоб на шум. – «И почему она просто не велит им заткнуться к чертям собачьим?» – недоумевала Ева. – Мы из отдела убийств.

– Я никого не убивала. Пока. А что, в доме что-нибудь произошло? Несчастный случай?

– Нет, мэм. Мы пришли поговорить о Дине Макмастерс.

– О Дине? С какой стати вам… Дина?

Ева видела, что до нее дошло, но все-таки сказала:

– Она была убита сегодня после полуночи. Насколько нам известно, она дружила с вашей дочерью Джо.

– Дина? – повторила женщина, пятясь. – Но как? – Она подняла руки к голове, словно хотела поправить прическу, но ее волосы были стянуты хвостом на затылке, и она сжала пальцами виски. – Вы уверены?

– Да.

– Мы понимаем, что для вас это шок, миссис Дженнингс, – вступила в разговор Пибоди. – Не могли бы мы перемолвиться словечком с Джо? Нам бы это очень помогло.

– Джо? Джо ничего не знает. Джо со вчерашнего дня дома, никуда не отлучалась. Сегодня с утра ссорится со своим братом. Она ничего не знает.

– Ей ничего не грозит, – заверила женщину Пибоди. – Мы опрашиваем всех друзей Дины. Таков порядок. Вы давно знаете Дину?

– Да-да. Они были ближайшими подругами с восьми лет. Она… они… о боже! О мой бог! Что случилось?

– А не могли бы мы поговорить с Джо? – вклинилась Ева. – В вашем присутствии.

– Хорошо. Ладно. Ладно. – Миссис Дженнингс подошла к лестнице и схватилась за перила с такой силой, что костяшки ее пальцев побелели. – Джо! Джо! А ну-ка спустись, ты мне нужна. Сию же минуту! Мне сказать ей? Я должна…

– Мы сами ей скажем.

До Евы донесся демонстративно громкий топот, сначала она увидела на лестнице только ноги, а потом и всю девочку с копной каштановых кудряшек на голове и сердитыми карими глазами. На ней были черные шорты до колен и – по моде, смысла которой Ева не могла постичь, – целых три майки разной длины, так что голубая выглядывала из-под красной, а черная – из-под голубой.

– Ну почему всегда я? – возмутилась Джо. – Он первый начал. Он не хочет… – Она замолчала и густо покраснела, завидев Еву и Пибоди. – Я не знала, что кто-то пришел.

– Джо, детка…

– Я лейтенант Даллас, а это моя напарница, детектив Пибоди.

– Полиция? Может, заберете этого психа?

– Сама псих! – прорычал подросток с такой же копной каштановых кудряшек, отпущенных довольно длинно по новой моде, и с такими же сердитыми глазами, как у сестры, спускаясь по лестнице.

– Прекратите! Оба! Сейчас же!

Ну, наконец-то, подумала Ева. Явно ошеломленные приказом и тем тоном, каким он был отдан, ребята замерли и уставились на свою мать.

Ева выступила вперед и указала на кресло:

– Сядь.

– У меня неприятности? Я ничего не делала, честное слово.

– Психопатка, – пробормотал парень, но замер и съежился под ледяным взглядом Евы.

Ева опять повернулась к Джо:

– С глубоким прискорбием извещаю, что Дина Макмастерс была убита сегодня ночью.

– А? – Неверие проступило на лице девочки. – Что? – Слезы навернулись и выплеснулись мгновенно. – Мама! Мама! Что она такое говорит?

Вообще-то Ева предпочла бы предоставить Пибоди заниматься плачущими, но на этот раз она села напротив Джо, чтобы смотреть ей прямо в глаза. Ей и ее маме, потому что Мелисса Дженнингс втиснулась в кресло вместе с дочерью и обняла ее за плечи.

– Кто-то ее убил. Кто-то, кого она знала. Мальчик, с которым она встречалась тайком. Как его звали?

– Она не умерла. Мы в субботу вместе ходили по магазинам – мы с ней и Хилли. Зачем вы это говорите?

Брат подсел к ней с другой стороны, ссора была забыта.

– Она впустила кого-то в дом, пока родители были в отъезде. С кем она встречалась?

– Ни с кем.

– Ложь ей не поможет.

– Прошу вас, лейтенант. Разве вы не видите, как она расстроена? Мы все расстроены.

– Ее родители тоже расстроены. Они вернулись домой и обнаружили свою дочь убитой. С кем она встречалась, Джо? Как его зовут?

– Я не знаю. Мама, мама, сделай так, чтобы они ушли. – Джо спрятала лицо на груди у матери. – Сделай так, чтоб этого не было.

– Это было, – холодно проговорила Ева, не давая миссис Дженнингс вставить слово. – Невозможно сделать вид, будто этого не было. Это случилось. Ты была ее подругой?

– Да. Да.

– Я принесу ей воды, – вызвалась Пибоди и направилась в кухню.

– Расскажи мне все, что знаешь. Только так ты сможешь сейчас помочь своей подруге. Сама же говоришь, вы с ней дружили. Вот и помоги ей.

– Но я не знаю! Честное слово, я ничего не знаю! Я с ним незнакома, даже не видела его ни разу. Она называла его Дэвидом. Она сказала, что его зовут Дэвид и что он чудный. Они познакомились в парке несколько недель назад. Она там бегает пару раз в неделю. Иногда чаще.

– Хорошо. Как они познакомились?

– Ей нравилось бегать, а в тот день он оказался на той же дорожке и споткнулся. Здорово приложился, вот она и остановилась спросить, не нужна ли ему помощь. Он тогда смутился. Он расшиб коленку и подвернул лодыжку, понимаете? Он сказал, что с ним все в порядке, чтобы она не останавливалась. Но когда он попытался подняться, у него вода пролилась из бутылки. Он смутился еще больше, особенно из-за того, что вода залила ему кроссовки. Они ушли с дорожки, сели на траве, разговорились… Она хотела, чтобы он успокоился, почувствовал себя лучше. И она сказала, что он ужасно симпатичный.

– Как он выглядел?

– Честное слово, не знаю. Она сказала только, что он ужасно симпатичный. Чудо в квадрате, и еще, что он из Джорджии. И у него был такой акцент, Дина говорила, она просто отпала. Он был неуклюжий и ужасно милый. И вежливый. Обходительный, сказала Дина. Старомодный. Ей это ужасно нравилось.

Пибоди принесла стакан воды. Джо уставилась на него.

– Спасибо. Я не понимаю. Не понимаю.

– Почему она держала это в секрете? – мягко спросила Пибоди.

– Это романтично. Она даже мне сказала только в прошлом месяце, да и то только потому, что иначе она бы просто лопнула. Ей так хотелось о нем поговорить! А ее родители… ну… она знала, что они начали бы задавать вопросы. Он признался, что у него были кое-какие неприятности в Джорджии, еще в школе. Наркотики. Ее отцу это не понравилось бы, хотя Дэвид ей все прямо и честно сказал. И вообще он прошел реабилитацию и общественные работы и все такое. Она бы обязательно рассказала родителям, просто хотела еще немного подождать.