355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Нора Робертс » Остров спокойствия » Текст книги (страница 7)
Остров спокойствия
  • Текст добавлен: 19 апреля 2021, 09:30

Текст книги "Остров спокойствия"


Автор книги: Нора Робертс



сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Глава 7

Вычеркнув Роберту Флиск из своего списка, Патрисия решила, что хватит с нее колледжа. Во-первых, он ей до смерти наскучил, а во-вторых, посещение лекций и выполнение заданий отнимают время.

Она вернулась в Рокпойнт и ловкими речами заставила бабушку и дедушку пригласить ее пожить у них. Они были в восторге от того, что милая, внимательная, заботливая внучка поселилась под их крышей. А внучка не испытывала никакого желания возвращаться в жалкую съемную халупу вечно ноющей мамаши.

Чтобы бабушка и дедушка не слишком беспокоились о ее образовании и будущем, Патрисия взяла несколько онлайн-курсов колледжа. Курсы также служили прикрытием для исследований по созданию поддельных удостоверений личности и кредитных карт.

В ее распоряжении было целое крыло величественного старого особняка, «БМВ» и достаточно навыков, чтобы потихоньку снимать деньги с дедушкиных счетов.

Патрисия смеялась в ответ на их шутки, помогала по дому, возила бабушку к парикмахеру и делала вообще все, чтобы стать для них незаменимой. Невнятные разговоры о поисках работы быстро сошли на нет.

В то же время она покупала продукты для матери, навещала ее, договорилась об уборке снега с подъездной дорожки.

Вела себя тихо и скромно.

Она вела себя тихо и скромно в течение двух лет, дожидаясь возможности убить свою мать.

Достойная награда за терпение и усердие в роли преданной дочери и внучки.

Все знали, что Марсия Хобарт – женщина слабая. Она так и не избавилась от чувства вины за поступок сына и от горя после его смерти. Даже обратившись к Богу, Марсия выбрала для себя Его самые суровые формы наказания и проводила жизнь в страданиях и тяготах.

Единственным светом в ее личной тьме была дочь. Раз она родила такого доброго и милосердного ребенка, ребенка с ясным умом и примерным поведением, то это, конечно, отчасти компенсирует ее вину за рождение монстра.

И все же она любила этого монстра.

Патрисия использовала любовь Марсии к сыну в течение всех пяти лет, прошедших с момента событий в торговом центре «Даун-Ист». Она следила за тем, чтобы на глаза матери попадались статьи о перестрелке, злобные письма, осуждающие Марсию как ее виновника, и письма с угрозами. Некоторые письма Патрисия сама отправляла по почте, другие подбрасывала на порог дома или просовывала под дверь. Ночью накануне ее отъезда в университет она бросила в окно гостиной камень, завернутый в особенно злобное письмо, после чего прибежала обратно и с криком спряталась за диваном.

Получив анонимную наводку, Марсию повсюду преследовала Селина Макмаллен – и дома, и на работе. Прячась от мира, Марсия переехала подальше, в очередную жалкую халупу. Она не могла заснуть без снотворного и принимала антидепрессанты, чтобы сдерживать постоянную тревожность.

Патрисия делилась с дедушкой и бабушкой своими опасениями за мать. Мать иногда путала таблетки или по забывчивости принимала двойную дозу. А бабушка и дедушка, которые перестали общаться с Марсией, когда она развелась с их непутевым сыном, окружили Патрисию заботой и сочувствием.

Патрисия установила скрытые камеры в доме матери и порой звонила с неотслеживаемого телефона, чтобы пробудить мать от сна под «ксанаксом» и прошептать в трубку имя брата.

Навещая мать, она подбрасывала еще парочку измельченных таблеток в суп, сваренный для нее заботливой дочерью, затем включала старые домашние видеозаписи, на которых Джей-Джей был еще маленьким. А потом со слезами на глазах рассказывала бабушке и дедушке, как застала мать в ступоре на диване перед экраном с этим видео.

Патрисия создавала имидж встревоженной любящей дочери – сиделки при матери, отупевшей от таблеток и чувства вины. Даже посещая группы поддержки для наркоманов, она слушала их разговоры, чтобы находить новые способы запугать мать.

В ночь накануне дня рождения брата Патрисия проскользнула в дом и испекла его любимый шоколадный торт. Специально оставила ингредиенты разбросанными по столу, испачканные миску и форму – в раковине.

И выключила сигнальную лампочку на плите.

Разбудив одурманенную наркотиками мать, повела ее на кухню, где пахло шоколадом и выпечкой.

– Темно, – пробормотала Марсия. – Который час?

– Время для торта! Ты испекла замечательный торт.

– Я испекла? Не помню.

– Любимый шоколадный торт Джей-Джея. Он хочет, чтобы ты зажгла свечи, мама.

Глаза Марсии заметались по комнате.

– Он здесь?

– Скоро будет. Включи телевизор. Вот пульт.

Марсия послушно взяла пульт. Патрисия, направляя ее пальцы, нажала кнопку воспроизведения. С экрана на них смотрел смеющийся Джей-Джей.

– Зажги свечи, мама. Для Джей-Джея.

– Мой славный маленький мальчик… – Глаза Марсии наполнились слезами. Она взяла длинную бутановую зажигалку, зажгла свечи. – Он не хотел быть плохим. Посмотри, как он счастлив. Почему он перестал быть счастливым?

– Тебе нужно принять таблетки. Джей-Джей хочет, чтобы ты приняла таблетки. Вот они. Тебе нужно принять таблетки.

– Я уже приняла. Или нет? Я очень устала… Где Джей-Джей? На улице темно. Маленьким мальчикам не следует гулять в темноте.

– Он сейчас придет. Тебе нужно принять таблетки в честь дня рождения Джей-Джея. Я думаю, по одной на каждую свечу.

– Шесть свечей, шесть таблеток. Моему мальчику шесть.

Глядя на экран телевизора, Марсия приняла шесть таблеток, одну за другой, запив вином, которое Патрисия поставила перед ней.

– Вот и хорошо, замечательно. Джей-Джею нужно больше света. Ему нужно больше света, чтобы найти дорогу домой. Я думаю, он заблудился!

– Где мой маленький мальчик?.. Джей-Джей!

– Нужно зажечь шторы. Когда брызгаешь на них жидкостью для зажигалок, они излучают очень яркий свет. Он это увидит и вернется домой.

Марсия взяла банку с жидкостью. На мгновение Патрисии показалось, что в глазах матери проявилось осознание. Может, даже облегчение. Марсия полила шторы жидкостью, подожгла их.

– Смотри, как ярко!.. Мам, тебе нужно включить духовку.

– Я испекла торт?

– Как всегда. – Взяв Марсию за руку, Патрисия повела ее к духовке. – Включи духовку.

И направила руку матери к ручке.

– Я такая сонная. Мне нужно поспать.

– Сперва включи духовку, а потом вздремнешь.

– И Джей-Джей придет?

– О, ты скоро с ним встретишься. Включи духовку, вот так. Теперь можешь прилечь на диван.

Когда мать рухнула на диван, Патрисия второй зажигалкой, которую она заберет с собой, подожгла шторы в гостиной. На пороге она обернулась и посмотрела на вялое лицо матери.

– Спой «С днем рождения, Джей-Джей», мама.

С закрытыми глазами, едва шевеля языком, Марсия попыталась запеть.

К тому времени, когда газ сделал свое дело и, встретившись с пламенем, взорвался, Патрисия уже лежала в своей постели в доме бабушки и дедушки.

И спала как младенец.

Телефон на тумбочке Рида подал сигнал о пришедшем сообщении. Он свесился с кровати, поднял его, прищурился.

– А, черт…

– Работа? – Элоиза Мазерсон пошевелилась рядом с ним.

– Да. – Не совсем работа; но нельзя игнорировать оповещения Эсси об инцидентах, связанных с торговым центром «Даун-Ист». – Прости.

– Да ладно… – Она снова пошевелилась. – Мне уйти?

– Нет, спи. Я попозже тебе напишу.

Он легонько хлопнул ее по попке и встал с кровати.

Дружеские отношения – с сексом время от времени – устраивали их обоих. Ничего серьезного, так как в приоритете всегда оставалась дружба.

Не зажигая света, Рид нащупал в темноте одежду и быстро принял душ, продолжая думать о Марсии Хобарт.

Он собрал на нее досье и позже освежит информацию в памяти, однако и без досье помнил, что она была в разводе с мужем, когда ее сын расстрелял людей в кинотеатре торгового центра. Джей-Джей Хобарт жил с отцом, его младшая сестра – с матерью. Она уборщица, дважды после тех событий меняла место жительства.

В полученном сообщении говорилось, что пожарные борются с огнем, охватившим ее нынешний дом. В доме обнаружили одно тело.

Рид взял пистолет, схватил ключи и, достав из холодильника бутылку «Маунтин Дью», отпил несколько глотков. Затем сбежал вниз по ступенькам двух лестничных пролетов к машине, припаркованной на заросшем сорняками гравии.

Это был все тот же старый «Додж-Неон», который подарили ему родители к окончанию средней школы. Машина была дрянная – как и съемная квартира.

Рид решил последовать примеру Эсси и экономить каждый цент на первый взнос за свой собственный дом.

Как оказалось, до Марсии Хобарт ехать всего пять минут.

Минуты через две он услышал сирены и вскоре припарковался у патрульных машин. Один из копов, устанавливавших заграждение, был ему знаком.

– Привет, Бушнер.

– Квотермейн!.. Был по соседству?

– Недалеко. Что известно?

– В «девять-один-один» сообщили о взрыве и пожаре. От дома одни головешки остались. Пострадали и соседи с восточной стороны, но там все успели выбежать.

– Не возражаешь, если я пройду?

– Да пожалуйста.

На фоне огня выделялись темные силуэты пожарных в полном снаряжении. Сквозь дым и пепел пробивались струи воды. Местные жители сгрудились неподалеку, обнимая детей или друг друга. Некоторые плакали. Слышался отрывистый лай приказов, треск радио.

Бушнер был прав. Дом, в котором жила Марсия Хобарт, сгорел до головешек. Рид смотрел, как падают стены, взметая искры в дымную темноту. Пожарные шланги атаковали пламя, ползущее по стене дома с восточной стороны, другие – поливали стены дома с запада, чтобы не допустить распространения огня.

Лужайки перед всеми тремя домами превратились в черное болото из мокрого пепла и грязи.

Отдельно стояла молодая пара – женщина с младенцем на руках и мужчина с рыжим лабрадором, лежавшим у его ног. Женщина смотрела на дом на восточной стороне, и по ее лицу текли слезы.

Рид подошел к ним.

– Это ваш дом?

Мужчина, по оценке Рида, лет двадцати, с растрепанной копной светлых волос, кивнул и обнял женщину.

– Да, который горит. Наш дом горит.

– Его потушат. И вы успели выйти. Вы успели спастись.

– Мы въехали всего две недели назад. Еще даже не закончили распаковываться.

– Будут кое-какие повреждения, но ничего такого, что нельзя было бы починить.

Женщина всхлипнула и уткнулась лицом в плечо мужа.

– Наш дом, Роб…

– Ничего, Хлоя. Мы все отремонтируем.

– Не могли бы вы рассказать мне, что случилось? Простите… – Рид достал и показал им свое удостоверение. – Я не из любопытства спрашиваю.

Хлоя вытерла слезы.

– Боже… Кастер, наш пес, залаял и разбудил ребенка. Я так разозлилась, чуть не побила Кастера. Дочка не спит всю ночь, и я кормила ее около двух. А в три Кастер залаял, и дочка заплакала.

– Я расскажу дальше, – вмешался Роб. – Я встал, накричал на него… – Роб наклонился и погладил лабрадора, прильнувшего к его ногам. – Но он не уходил. Я выглянул в окно. И сначала не понял. Я увидел свет… потом взглянул на соседний дом. И увидел огонь. Я увидел огонь в окнах соседнего дома.

– Роб крикнул мне, чтобы я встала и собрала ребенка. Я схватила Одру, а Роб взял телефон и позвонил в «девять-один-один», пока мы выбегали из спальни.

– Там что-то взорвалось. – В глазах Роба отражались отблески пламени. – Стекло в окне нашей спальни разбилось.

– Стекло. Если бы не Кастер… Полетели осколки. Кроватка Одры стоит прямо у окна. Если бы Кастер не залаял и не разбудил бы нас, то осколки…

– Хороший пес.

– Мы ничего не взяли, – продолжала Хлоя. – Сразу выбежали, и Роб позвонил в «девять-один-один».

– Вы правильно поступили. Вывели свою семью. Это самое важное. – Рид посмотрел на их дом. – Все, пожар потушен.

– О Боже. Он не сгорел. Роб, он все-таки не сгорел.

– Вы его отремонтируете, и, держу пари, он станет лучше, чем был. Слушайте, если вам что-нибудь понадобится – еда, одежда, помощники… – Рид достал из кармана визитную карточку. – Моя мать работает в благотворительных организациях, поэтому знает много таких людей. Я могу вас с ними связать.

– Спасибо. – Хлоя смахнула еще одну слезинку. Роб сунул его карточку в карман. – Вы не знаете, когда нам позволят вернуться? Зайти в дом?

– Пожарные должны убедиться, что там безопасно. Пойду посмотрю, сумею ли я что-нибудь выяснить, может, кто-нибудь из них поговорит с вами.

Он подошел к одной из машин, где заметил покрытого потом и сажей Майкла Фостера.

– Майкл!

– Рид! Что ты тут делаешь?

– Это был дом матери Джей-Джея Хобарта.

Покрытое копотью лицо Майкла застыло. Он прищурил глаза.

– Ты уверен?

– Да.

– Черт побери. – Майкл резко втянул носом воздух. – Вот же черт побери. Хобарт. Опять.

– Знаю, дружище. Слушай, у тебя есть немного времени?

– Не сейчас.

– Видишь ту пару с ребенком и собакой? Это их дом – тот, который вы только что спасли. Может кто-нибудь из ваших с ними поговорить?

– Да, я пришлю кого-нибудь. А мать Хобарта… она жила одна?

– Насколько я знаю.

– Тогда от нее мало что осталось.

Рид решил, что не помешает поговорить с некоторыми из соседей, которые все еще стояли на улице, на лужайках перед своими домами, или сидели на открытых верандах.

По разговорам с ними у него сложилось впечатление, что Марсия Хобарт не просто мало общалась, она фактически изолировала себя от людей. И, по-видимому, соседи не знали о ее родстве с организатором массового убийства в торговом центре «Даун-Ист».

– Эй, парень!

Обернувшись, Рид увидел старуху в скрипучей качалке на такой же скрипучей веранде.

– Да, мэм?

– Ты репортер, что ли?

– Нет, мэм, я офицер полиции.

– Не очень-то ты похож на полицейского… Иди сюда.

Ее лицо напоминало большую изюмину – сморщенное, золотисто-коричневое – под белоснежным комом волос. На кончике носа сидели очки, сквозь которые она внимательно оглядела Рида с головы до ног.

– Красивый мальчик. Ты из каких полицейских?

– Офицер Рид Квотермейн, мэм.

– Я не об этом спрашиваю.

– Смею надеяться, что из хороших.

– Ну, не все они такие… Ладно, может, ты и правду говоришь. Сядь-ка вот сюда, а то у меня шея затекла смотреть на тебя снизу-вверх.

Он сел на такой же скрипучий стул рядом с ней.

– Если ты полицейский, то должен знать, кто та женщина, которая погибла сегодня в том доме.

Старуха поправила очки на носу и посмотрела в сторону тлеющих завалов на улице. Рид молчал.

– Похоже, ты не из глупых полицейских, раз умеешь держать язык за зубами и ждешь, когда я выложу, что мне известно. У той бедной женщины был сын, который убил много людей. В «Даун-Ист».

– Могу я спросить, откуда вы это знаете?

– Слежу за тем, что творится вокруг. У меня сохранились вырезки из старых газет, и в некоторых есть ее фотографии. Хотя с тех пор бедняжка здорово постарела, я все же ее узнала.

– Вы говорили об этом с ней или с кем-нибудь еще?

– Зачем? – Печально покачав головой, она снова посмотрела на Рида. – Она просто пыталась прожить свою жизнь. У меня был сын с дурным нравом. Насколько мне известно, он никого не убивал, но все равно он дурной. У меня есть еще один сын и дочь, которыми я очень горжусь. Я всех их воспитывала, как могла, а один сын – дурной… Грустная она была женщина, боязливая.

– Вы с ней дружили?

– Она ни с кем не дружила. Сидела в своей норке, ходила на работу, возвращалась и запиралась дома.

– Ее кто-нибудь навещал?

– Только дочь. Приходила иногда, оставалась ненадолго. Каждые пару недель приносила продукты. В прошлый День матери я видела, как она принесла цветы. Выполняла свой дочерний долг.

Патрисия Хобарт, вспомнил Рид. Младшая сестра Джей-Джея.

– Вы когда-нибудь говорили с дочерью?

– Раз или два. Вежливая, но немногословная. Спросила меня, не найдется ли в округе мальчик, готовый косить траву, убирать снег и тому подобное. Я посоветовала ей поговорить с Дженни Молар, вон там живет, через два дома отсюда. Дженни хорошая девочка, помогает мне, когда нужно, и надежнее большинства мальчишек. По словам Дженни, дочь заплатила ей столько, сколько она запросила, и просила не беспокоить ее мать. Вроде как та болеет и стесняется этого. Так что дочь помогла матери, ни больше ни меньше.

Рид уловил подтекст.

– Ни больше?

– Ну, у меня высокие стандарты. – Старуха улыбнулась, затем вновь посмотрела на улицу. – Жалко дом. Не бог весть что, но мог бы быть лучше, если бы за ним ухаживали. Владелец – человек никудышный. Сдавал дом в аренду тем, кто не станет докучать ему с ремонтом. Думаю, получит свою страховку и сразу же продаст участок.

Пока Рид обдумывал ее слова, она изучала его лицо.

– Мой внук – полицейский. Офицер Кертис А. Слоуп.

– Шутите? Да ладно! Я знаю Слоупи!

Она опустила очки.

– Неужели?

– Так точно, мэм. Вместе учились в академии, одновременно стали новичками в полиции. Хороший парень.

– Он старается. Если будешь говорить с ним раньше меня, скажи, что встретил его бабушку. – Она протянула руку, миниатюрную, как у куклы. – Миссис Летиция Джонсон.

– Конечно, скажу. Рад с вами познакомиться, миссис Джонсон.

– Ну, ступай. И будь хорошим полицейским, юный красивый Рид Квотермейн! Может, как-нибудь навестишь меня.

– Да, мэм.

Он оставил ее покачиваться в кресле и пошел искать Майкла. Тот разговаривал с Эсси.

– Твое дело? – спросил ее Рид.

– Теперь да. – Положив руки на бедра, Эсси изучала обломки и развалины. – Следователь по поджогам уже тут, так что посмотрим. Официальная идентификация тела займет много времени.

– Я слышал, владелец не заморачивался ремонтом и обслуживанием дома.

Эсси искоса взглянула на него.

– Слышал?..

– От миссис Летиции Джонсон. Ее внук – коп. Я знаю его, хороший парень. Старушка сидит на веранде через улицу. Думаю, ты захочешь с ней поговорить. Хлоя и Роб из соседнего дома проснулись от лая своей собаки около трех часов ночи. Роб встал, потому что лай разбудил ребенка в люльке рядом с их кроватью. Он увидел пожар, разбудил жену и позвонил в «девять-один-один», пока они уходили. Затем раздался взрыв, в их спальне разбились окна.

Эсси приподняла брови.

– Ты зря времени тут не терял.

– Ну, раз уж я все равно был здесь… Марсия Хобарт жила одна, ни с кем не общалась, никто не посещал ее, кроме дочери. Дочь приходила изредка, раз в пару недель приносила продукты, наняла местную девушку косить траву и зимой убирать снег.

– Нацелился на золотой значок, офицер Квотермейн?

Рид улыбнулся.

– Может, в следующем году. – Он повернулся к Майклу: – Как думаешь, поджог?

– Не могу сказать. Похоже, было два очага возгорания – кухня и гостиная, и, я думаю, началось со штор. Вряд ли произошла утечка газа, скорее всего, газ из духовки. На самом деле взрыв был достаточно локальным, это поможет следователям определить причину.

– Мой напарник опрашивает соседей. А я, пожалуй, пойду и поболтаю с миссис Джонсон. Офицер Квотермейн?

– Да, детектив Макви.

– Я обращусь с просьбой, чтобы вас назначили на расследование этого дела.

– Круто!

– Начинай с опроса местных жителей. Все фиксируй.

Симона сдалась под мягким, но непрестанным давлением семьи. Период свободного парения закончился, сказали ей родители, пришло время взрослеть. Диплом по бизнес-менеджменту позволит ей сосредоточить усилия в правильном направлении, откроет нужные двери и построит ее будущее.

Она старалась. В следующем семестре она старалась так усердно, что даже Ми посоветовала ей отдохнуть, сделать перерыв.

Годовые оценки Симоны порадовали родителей, а лето она провела, работая помощницей главного бухгалтера в конторе своего отца.

К августу ее замучили головные боли, она похудела на пять килограммов и заполнила гардероб деловыми костюмами, которые ненавидела всей душой.

Вечером перед отъездом в Нью-Йорк Симона поговорила с родителями и Натали.

– Не могу поверить, что обе наши девочки отправляются в колледж, – начала Тюлип. – Что мы будем делать, Уорд, в опустевшем гнезде? Натали едет в Гарвард, Симона – в Колумбийский.

– Я не вернусь в Колумбийский.

– Мы так… Что?

Симона сжала задрожавшие руки.

– Я возвращаюсь в Нью-Йорк, но не вернусь в колледж.

– Конечно, вернешься. Ты блестяще окончила третий год.

– И ненавидела каждую минуту обучения. Я ненавидела работу в юридической конторе этим летом. Я не могу продолжать заниматься тем, что я ненавижу.

– Впервые об этом слышу. – Уорд встал и пересек комнату, чтобы налить себе выпить. – О тебе были прекрасные отзывы. Так же, как и о Натали на ее стажировке. Мы не бросаем дело на полпути, Симона, и не воспринимаем наши достижения как должное. Ты меня разочаровываешь.

Ей было больно это слышать. И все же она была готова.

– Понимаю. И, возможно, я всегда буду тебя разочаровывать. Но я отдала тебе год своей жизни. Я делала все, что вы от меня хотели. И больше не могу.

– Зачем тебе нужно все портить? – выпалила Натали.

Симона повернулась к сестре.

– Что я порчу тебе? Ты занимаешься тем, что тебе нравится, в чем ты хороша. Продолжай, совершенствуйся. Будь идеальной белой овечкой.

– Твоя сестра понимает, что нужно строить фундамент, нужно ставить цели и что у нее есть родители, которые дали ей основу и поддерживают ее цели.

– Потому ее цели такие же, как ваши, – сказала Симона матери. – А мои – нет.

– С каких пор у тебя есть цели? – пробормотала Натали.

– Я возвращаюсь в Нью-Йорк и собираюсь брать уроки рисования…

– О, бога ради! – Тюлип всплеснула руками. – Я так боялась влияния Сиси!

– Я даже не говорила с ней об этом. Пока я пыталась радовать вас, я разочаровала ее. Но она ни разу не упрекнула меня в этом, ни разу. Вот в чем разница. Она никогда не пыталась засунуть меня в футляр, в который я не помещаюсь. Я буду брать уроки рисования, я хочу узнать, есть ли у меня талант. Я хочу выяснить, способна ли я на что-то большее.

– И как ты планируешь себя содержать? – потребовал ответа Уорд. – Намерена бросить учебу и ожидаешь, что мы за это заплатим?

– Я буду работать.

– В кофейне? – насмешливо спросила Натали.

– Да, если придется.

– Совершенно ясно, что ты ничего как следует не обдумала.

– Мама, я уже несколько недель не думаю ни о чем другом! Посмотри на меня. Пожалуйста, посмотри на меня. Я не могу спать. Не могу есть. Мой шкаф полон одежды, которую ты для меня выбрала. Вся моя жизнь этим летом вращалась вокруг сына вашего друга, которого вы для меня выбрали. Одежда мне не подходит, а сын вашего друга наскучил мне до смерти. Но я носила вашу одежду, я ходила на свидания с сыном вашего друга, а потом ночами лежала без сна и в голове у меня стучало. Три раза в неделю я посещаю доктора Мэттиса и оплачиваю его из собственных сбережений, чтобы вы не знали.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю