Текст книги "Удержи мечту"
Автор книги: Нора Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)
Нора Робертс
Удержи мечту
1
Ее детство было пропитано ложью. Ее отец был вором! Необходимо осмыслить эти два факта. Осмыслить, проанализировать и принять.
Кейт Пауэлл всегда нравились женщины практичные, идущие к четко намеченной цели тщательно выверенными шагами. Никаких колебаний. Никаких поисков легких путей. Награду можно заслужить только потом и кровью, собранностью и волей.
Кейт была уверена, что ей удалось стать именно такой – благодаря врожденным качествам, воспитанию, а главное – собственным строгим нормам и правилам. Почему же сейчас она никак не может собраться с мыслями?
Когда в раннем возрасте Кейт осиротела, потеряв обоих родителей, она думала, что раздирающая ее боль не сравнима ни с чем, ничто не заставит ее страдать так же сильно, как тогда. Но вот она сидит за столом в своем маленьком кабинете на третьем этаже офиса «Биттл и К°» и не может прийти в себя от шока.
Та давняя трагедия обернулась для девочки невероятным благом. Она потеряла родителей, но судьба даровала ей других – таких, о которых можно было только мечтать.
Отдаленность родства не имела значения для Томаса и Сьюзен Темплтонов. Они взяли Кейт к себе, вырастили, дали ей все, что могли, не задавая никаких вопросов.
«А ведь они знали! – сообразила вдруг Кейт. – Конечно же, знали. С самого начала».
Знали, когда забрали ее после аварии из больницы. Знали, когда сделали свой дом ее родным домом…
Они увезли ее в Калифорнию. К высоким скалам и дивным видам Биг-Сура. В Темплтон-хауз, этот огромный красивый дом, великолепный и гостеприимный.
Томас и Сьюзен подарили ей Лору и Джоша, своих детей. А еще – Марго Салливан, которая была дочерью экономки, но тоже давно стала членом семьи Темплтон. Так у Кейт появились сестры и брат.
Темплтоны дали ей пищу и кров, образование, жизненное благополучие. Внушили ей собственные представления о жизни, неколебимые устои, научили всегда добиваться намеченной цели.
Но самое главное – они подарили ей свою любовь, семью и право гордиться собой и своими достижениями!
И все это они сделали для дочери человека, который оказался вором, человека, против которого было возбуждено дело о хищении. Он крал деньги со счетов собственных клиентов, а когда ему стали грозить тюрьма и бесчестие, умер…
Кейт почему-то особенно поражало, что она никогда бы об этом не узнала, если бы не неожиданный поворот судьбы. Сегодня утром к ней в кабинет пришел человек и представился как старый друг Линкольна Пауэлла, ее отца.
Этот старый друг был так рад ее видеть, он ведь помнил ее совсем крошкой! Кейт было очень приятно, что он обратился к ней за помощью не просто так, а в память о ее родителях. Поэтому она вела разговор неторопливо, хотя дел у нее было по горло – оставались считанные дни до 15 апреля, последнего срока представления налоговых деклараций.
Посетитель тоже не торопился, он с удовольствием предавался воспоминаниям, удобно развалившись в кресле. Когда-то, оказывается, маленькая Кейт сиживала у него на коленях: ведь он был сослуживцем ее отца. Вот почему, переехав в Калифорнию и основав здесь собственную фирму, он решил обратиться именно к Кейт, а не к какому-нибудь другому бухгалтеру. Она поблагодарила его и, расспрашивая о финансовом состоянии его фирмы и своих грядущих обязанностях, заодно задавала вопросы и о старых временах, когда родители еще были живы.
И тут он невзначай упомянул о предъявленных ее отцу обвинениях, о возбуждении уголовного дела! Он говорил об этом так, словно Кейт наверняка все известно, а она слушала его молча, не в силах произнести ни слова.
– Какая жалость, что Линк умер, так и не вернув деньги! Я уверен, что он вовсе не похитил их, а просто… как бы взял взаймы. Конечно, видит Бог, это было ошибкой. И я всегда чувствовал, что тут есть доля моей вины: ведь это я навел его на мысль о той сделке с недвижимостью, посоветовал ему вложить деньги. Я понятия не имел, что у него их нет, что твой отец уже потерял большую часть основного капитала, совершив пару невыгодных сделок. И все же он бы вернул деньги! Обязательно! Линк всегда находил выход из любого трудного положения. Его, конечно, задевало, что его кузен взлетел так высоко, тогда как сам Линк едва перебивался…
Тут мужчина – Господи, она даже не могла вспомнить его имя, она вообще все слова забыла! – ободряюще улыбнулся.
Пока он говорил, стараясь найти оправдания, пытаясь по-своему объяснить поступок ее отца, Кейт просто сидела и изредка кивала головой. Этот незнакомец, когда-то друживший с ее отцом, в одночасье разрушил фундамент, на котором строилась вся ее жизнь!
– Что и говорить, у Линка был комплекс неполноценности во всем, что касалось Томми Темплтона. Забавно, что тебя вырастил именно Томас… Знаешь, Кейт, я всегда считал, что у Линка все же не было злого умысла. Да, он был неосмотрителен, но ему в этой жизни просто не дали шанса проявить себя по-настоящему. Вот в чем заключается настоящее преступление, если ты хочешь знать мое мнение!
«Настоящее преступление», – повторила про себя Кейт, и у нее внутри все оборвалось. Отец украл деньги, потому что отчаянно в них нуждался! Вот и выбрал самый легкий путь… Стал вором. Мошенником. А когда его схватили за руку, смошенничал и с правосудием – вывел машину на скользкую дорогу, убил себя и жену и оставил дочь сиротой…
Неужели он действительно сделал это намеренно?! До такой степени отчаялся, что потерял всякий разум, озлобился и выбрал смерть?
Кейт едва помнила отца: худой, бледный, нервный человек, резкий и вспыльчивый. Человек, постоянно строивший грандиозные планы относительно своего ребенка. В его голове вечно теснились великолепные прожекты. Большие дома, роскошные автомобили, веселые путешествия в Диснейленд…
А они жили в маленьком домике, таком же, как все остальные в их квартале, ездили на стареньком дребезжащем седане и никогда не путешествовали.
Поэтому он украл деньги и был пойман. И умер.
А что же ее мать? Неужели она обо всем догадывалась? Вот почему, наверное, в памяти Кейт остался образ женщины с беспокойными глазами и вымученной улыбкой…
Интересно, а до того случая он когда-нибудь крал деньги со счетов? Эта мысль заставила Кейт похолодеть. Вдруг ему удавалось выходить сухим из воды? Немножко оттуда, немножко отсюда, все сходило с рук, вот он и потерял осторожность…
Кейт помнила ссоры между родителями, которые почти всегда происходили из-за денег. Но хуже всего было молчание, следовавшее за ссорами. Безмолвные вечера. В тот день они тоже молчали в машине, а потом вдруг страшный удар, крики и невыносимая боль…
Кейт вздрогнула, зажмурилась и крепко сжала кулаки: голова раскалывалась, словно та давняя боль сейчас отозвалась в ней.
О Господи, она любила родителей! Любила память о них! Теперь эта память омрачена, запачкана грязью. Кейт обожгло стыдом, какого она никогда в жизни не испытывала: она наконец осознала, что значит быть дочерью вора.
И все же Кейт никак не могла до конца поверить в эту кошмарную историю. Машинально повернувшись к компьютеру, она связалась с библиотекой в Нью-Гэмпшире, в котором родилась и провела раннее детство. Кейт запросила по факсу все газетные статьи, в которых упоминалось бы имя Линкольна Пауэлла, за год, предшествующий автокатастрофе. А чтобы не сидеть праздно в ожидании материалов, позвонила на Восточное побережье адвокату, который распоряжался имуществом, доставшимся ей от родителей.
С техникой Кейт всегда была на «ты», и через час она уже получила нужную информацию. В газетах черным по белому было напечатано то же самое, о чем ей только что рассказал по телефону адвокат.
Итак, все это оказалось правдой. Обвинения, расследования, скандал… Как поняла Кейт, в газеты история просочилась из-за семейного родства Линкольна Пауэлла с Темплтонами. А когда она прочла, что после гибели родителей украденные суммы были возмещены, у нее не возникло и тени сомнения по поводу неизвестного благодетеля: деньги вернули люди, взявшие ее в свой дом, в свою семью.
Темплтоны! Хотя их имя попало в скандальную хронику благодаря ее отцу, они спокойно заплатили его долги и взяли на себя ответственность за оставшуюся сиротой маленькую девочку. И окружили ее любовью и заботой.
Кейт сидела одна в своем маленьком кабинете, уронив голову на руки, и плакала, плакала… Когда слезы иссякли, она выпила таблетку от головной боли и еще одну – чтобы утихло жжение в животе. Потом взяла портфель и собралась уходить. «Ты должна обо всем забыть!» – сказала себе Кейт. Просто забыть, похоронить в глубинах памяти. Как похоронила своих родителей.
Все равно уже ничего не исправишь. «Я все та же, – уверяла себя Кейт, – та же женщина, что и сегодня утром». Но тем не менее она поймала себя на мысли, что боится открыть дверь и столкнуться в коридоре лицом к лицу с сослуживцами.
Кейт снова села, закрыла глаза и попыталась воскресить в памяти счастливые картины своей жизни в семье Темплтон. Она вспоминала о том, как росла, как происходило становление ее личности, о том, как любили ее и как любила она…
В шестнадцать лет Кейт посещала дополнительные занятия, чтобы закончить школу на год раньше. Для нее это не представляло такой уж большой трудности, и она намеревалась получить самые высокие оценки на экзаменах. Она даже заготовила речь, которую скажет при получении диплома!
Кейт активно занималась и общественной деятельностью: ее выбрали на второй срок казначеем класса, она являлась президентом математического клуба, участвовала в группе поддержки баскетбольной команды. Она надеялась и в этом году сохранить звание лучшей ученицы школы, однако основное внимание сейчас уделяла математике.
Цифры всегда были ее сильной стороной. Так что, следуя логике, Кейт решила использовать это в своей будущей карьере. После получения диплома она последует за Джошем в Гарвард – изучать бухгалтерию!
Правда, Марго утверждала, что ее мечты о карьере бухгалтера – тоска зеленая… Ну и наплевать! Для Кейт было важно, что мечты эти реально достижимы. Она намеревалась доказать самой себе и всем, кому есть до нее дело, что усилия потрачены не напрасно. Все данное ей от природы и в процессе воспитания она употребит на то, чтобы добиться наилучших результатов!
В памяти особенно ясно встала картина одного вечера незадолго до Рождества. Глаза уже давно болели от напряжения. Кейт сняла очки и откинулась в кресле. Периодически мозгам надо давать отдых, так они лучше сохранят остроту восприятия. Стараясь ни о чем не думать, девушка рассеянно оглядела комнату.
Темплтоны настояли, чтобы к шестнадцатилетию она обновила свою комнату. И новый вид ее жилища очень нравился Кейт. Над письменным столом висели полки из сосны с книгами и учебниками, а на сам стол Кейт просто не могла налюбоваться: настоящий чиппендельский, с глубокими ящичками и резьбой. За ним так славно работалось!
Кейт решительно отвергла обои в цветочек и пестрые занавески. Стены теперь были в едва заметную полоску, на окнах висели простые вертикальные жалюзи. Уступая вкусу тети Сьюзен, которая обожала все украшать, девушка согласилась на темно-зеленую кушетку с изящно выгнутой спинкой. Изредка Кейт и вправду валялась на ней и читала какую-нибудь легкомысленную ерунду для отдыха.
Во всем остальном комната была на редкость функциональна, что идеально отвечало вкусам и требованиям Кейт.
Как только она снова уткнулась носом в книгу, раздался стук в дверь. Кейт недовольно хмыкнула; в доме все знали, что столь своеобразно она обычно разрешает войти.
– Кейт! – На пороге, уперев руки в бока, стояла Сьюзен Темплтон в элегантном кашемировом костюме. – Что прикажешь с тобой делать?!
– Я почти закончила, – не отрывая глаз от учебника, пробормотала Кейт, когда до нее донесся запах тетиных духов. – Промежуточный экзамен. По математике. Завтра.
– Да ты и так все знаешь назубок!
Сьюзен аккуратно села на краешек кровати и стала разглядывать Кейт: огромные, миндалевидные, с несколько экзотичным разрезом карие глаза за очками в тяжелой оправе. Гладкие темные волосы собраны в короткий хвост на затылке. «И зачем она каждый год подстригает волосы? – вздохнув, подумала Сьюзен. – Если не хочет отращивать, лучше бы сделала стрижку!» Из-под длинного серого мешковатого свитера торчали голые ноги. Губы девушки были крепко сжаты, брови сосредоточенно сдвинуты. Она вся углубилась в учебник.
– На тот случай, если ты забыла, – начала Сьюзен, – до Рождества осталось всего десять дней.
– М-м-м. Как раз экзаменационная неделя! Сейчас, тетя. Я почти закончила.
– Уже шесть часов.
– Не ждите меня с ужином. Я хочу закончить.
– Кейт! – Сьюзен подошла к девушке и решительно сдернула с нее очки. – Джош вернулся домой из колледжа. Вся семья ждет тебя, чтобы украшать елку.
– О! – Поморгав, Кейт с трудом оторвалась от формул. У тети было очень хорошенькое личико в обрамлении вьющихся светлых волос, но сейчас на этом личике читалось явное недовольство. – Извини. Я забыла. Понимаешь, если я не сдам этот экзамен на «отлично»…
– …мир перестанет существовать. Знаю.
Кейт хмыкнула и подвигала плечами, чтобы размять затекшие мышцы.
– Думаю, я могу отдохнуть пару часиков. Сейчас иду.
– Мы будем польщены, – Сьюзен положила очки на стол. – Только надень, пожалуйста, что-нибудь на ноги, Кейт.
– Хорошо-хорошо.
– Не могу себе представить, что сказала бы это кому-нибудь из своих детей, но тебе скажу… – Сьюзен направилась к двери. – Если ты опять откроешь одну из этих книжек, Кейт, я тебя просто убью!
– Да, мэм.
Кейт подошла к шкафу и выбрала из аккуратной стопки пару носков. Под стопкой была спрятана от посторонних глаз книжка «Прибавь в весе», по которой она без особого успеха старалась стать хотя бы чуть-чуть пополнее. Натянув носки, Кейт приняла две таблетки аспирина, чтобы не дать голове окончательно разболеться.
– Пора! – сообщила встретившаяся ей в коридоре Марго, которая тоже собиралась спускаться вниз. – Джош и мистер Т. уже проводят лампочки для елки.
– Ну, на это им потребуется много времени. Ты же знаешь, они вечно спорят, как проводить лампочки: по часовой стрелке или против. – Наклонив голову, Кейт внимательно посмотрела на Марго. – С чего это ты так вырядилась?
– Просто так, настроение праздничное! – Марго разгладила на себе нарядное красное платье с некоторым намеком на декольте. Она даже надела туфли на каблуках, чтобы Джош заметил, какие у нее красивые ноги, и сообразил наконец, что она уже настоящая женщина. – В отличие от тебя, я не собираюсь украшать елку в драном тряпье.
– Зато мне в нем удобно, – фыркнула Кейт. – А ты опять стащила духи у тети Сьюзен.
– Ничего подобного! – вздернув подбородок, Марго поправила прическу. – Она мне сама предложила побрызгаться.
– Эй! – позвала их Лора, стоявшая внизу у лестницы. – Вы что там, весь вечер собираетесь ругаться?
– А мы не ругаемся. Мы делаем комплименты друг другу по поводу наших нарядов, – ухмыльнулась Кейт и начала спускаться.
– Папа и Джош почти закончили спор о лампочках. – Лора направилась к гостиной через просторный холл, пол которого был выложен бело-голубой плиткой. – Теперь курят сигары.
– Джош курит сигару? – Кейт развеселилась, вообразив себе эту картину.
– Он ведь у нас теперь взрослый, студент Гарварда! – с напускной почтительностью заметила Лора. – Ты явно перезанималась, Кейт, у тебя под глазами синяки.
– Зато твои блестят, как звезды! С чего это? И ты тоже почему-то разоделась… – Кейт недовольно одернула свитер.
– Питер зайдет попозже. – Лора обернулась к большому зеркалу, висящему в холле, и придирчиво осмотрела свое платье цвета слоновой кости, не заметив выразительных взглядов, которыми обменялись Кейт и Марго. – Ненадолго, на часок. Ох, я жду не дождусь зимних каникул! Еще один экзамен, и – свобода! – Просияв от радостного предвкушения, она закружилась по холлу. – Это будут самые лучшие зимние каникулы! Я прямо чувствую: Питер обязательно сделает мне предложение!
– Что?! – взвизгнула Кейт прежде, чем Лора успела сердито на нее шикнуть.
– Тихо! – Лора торопливо подошла ближе к девушкам. – Я не хочу, чтобы папа и мама слышали. Не сейчас.
– Лора, неужели ты можешь всерьез говорить о браке с Питером Риджуэем?! Ты с ним едва знакома, да к тому же тебе всего семнадцать лет! – В голове Марго теснилась еще тысяча доводов против этой дурацкой идеи, о которых она умолчала.
– Во-первых, через несколько месяцев мне исполнится восемнадцать, а во-вторых, это пока всего лишь мои домыслы. Обещайте, что никому не скажете!
– Конечно, не скажем, – пообещала Кейт, останавливаясь на последней ступеньке. – Но ты, надеюсь, не станешь совершать необдуманных поступков?
– Разве я когда-нибудь их совершала? – Лора озорно улыбнулась и похлопала Кейт по руке. – Пошли!
– Что она в нем нашла? – шепнула Кейт на ухо Марго. – Он же старый!
– Вовсе он не старый, ему двадцать семь лет. – Этот довод не входил в число тех, которые имела в виду Марго. – Он великолепен и обращается с ней как с принцессой. И вообще… – она старалась подыскать подходящее слово. – В нем чувствуется лоск!
– Да, но…
– Ш-ш-ш! – Марго заметила появившуюся в холле мать, которая катила тележку с чашками и горячим шоколадом. – Мы же не хотим испортить вечер. Потом поговорим.
Энн Салливан, увидев дочь, нахмурилась.
– Марго, я думала, это платье ты наденешь на Рождество.
– У меня уже сейчас праздничное настроение! – Марго упрямо вскинула голову, но все-таки ей не хотелось ссориться с матерью. – Давай я сама отвезу, мама.
Ничуть не смягчившись, Энн проследила, как дочь закатила тележку в гостиную. Только после этого она обернулась к Кейт.
– Кейт, ты снова перезанималась, у тебя глаза красные. Тебе надо прилечь и подержать на глазах ломтики свежего огурца. А где твои тапочки?
– В прихожей. – Понимая, что экономка просто ищет, к чему придраться, Кейт подхватила ее под руку и ласково потянула за собой. – Ладно, Энни, не ворчи! Сегодня елку будем украшать! Помнишь, когда нам было десять лет, ты вместе с нами делала бумажных ангелов?
– Как же я могу забыть, вы тогда такой беспорядок устроили! А мистер Джош все время вас дразнил и откусывал головы пряничным гномам, которые испекла миссис Вильямсон. – Энн погладила Кейт по щеке. – Вы стали совсем взрослыми. Иногда я скучаю по своим маленьким девочкам…
– Мы всегда останемся твоими маленькими девочками, Энни!
В дверях гостиной они остановились. Обозрев всю картину, Кейт улыбнулась. Елка, взмывшая под потолок на добрых десять футов, посверкивала фонариками. Ее установили между двумя высокими окнами, выходящими на парадный двор. На полу стояли принесенные из кладовки коробки с украшениями.
В камине мирно потрескивал огонь. Рядом с камином лежала охапка свежих зеленых веток; запах сосны и яблочного дерева наполнял комнату чудесным ароматом.
«Как же я люблю этот дом!» – подумала Кейт. Перед Рождеством каждая комната приобретала радостный, праздничный вид. В одной на столик всегда ставится серебряная ваза, наполненная еловыми шишками, в другой – листочки комнатных растений обертываются фольгой и таинственно посверкивают в мерцании свечей. На отполированном до блеска столе красного дерева в холле появляются крошечные фарфоровые ангелы. В детской на пианино торжественно водружается старый викторианский Санта-Клаус.
Кейт вспомнила свое первое Рождество в Темплтон-хаузе. Великолепие дома тогда совершенно ослепило ее, а неизменная ласка и теплота окружающих смягчили израненное детское сердце.
Полжизни она прожила здесь, традиции Темплтонов стали ее традициями…
Девушке захотелось запечатлеть этот миг в памяти как можно отчетливее. Надо запомнить навсегда, как отсветы пламени играют на прекрасном лице тети Сьюзен, когда она улыбается дяде Томми, а он в ответ берет ее за руку. Они потрясающе смотрятся вместе – милая, хрупкая женщина и высокий, представительный мужчина.
Тихо играла рождественская музыка. Сидящая на полу Лора вынимала из коробки красные стеклянные шары. Марго разливала по серебряным чашкам дымящийся шоколад и строила глазки Джошу – в этом искусстве она уже почти достигла совершенства. Джош стоял на стремянке, закрепляя последний фонарик, его рыжие волосы отливали золотом. Он с довольным видом ухмылялся.
Комната искрилась от сияющего серебра, посверкивающих бокалов, от полированной до блеска старинной мебели. Старшие Темплтоны в окружении очаровательных детей среди всего этого света казались королевской четой. Как же она их любила!
– Разве они не прекрасны, Энни?
– Конечно. И ты тоже.
«Где уж мне», – подумала Кейт и шагнула в комнату.
– А вот и Кети, девочка моя! – просиял Томас. – Неужели рассталась на минутку со своими учебниками?
– Если ты перестанешь вести деловые беседы по телефону все вечера напролет, так и быть – я тоже тогда перестану учиться.
– Сегодня вечером – никаких дел! – подмигнул он. – Думаю, отели как-нибудь продержатся вечерок без моего руководства.
– Но все же им придется нелегко без тебя и тети Сьюзи.
Марго, иронически скривив губы, передала Кейт чашку с горячим шоколадом.
– Знаю я одну подлизу, которая упорно выпрашивает себе подарок! Надеюсь, у тебя хватит ума клянчить что-нибудь поинтереснее, чем этот дурацкий компьютер?
– Компьютер – вещь совершенно необходимая! Правда, дядя Томми?
– Да уж, без компьютера жизнь просто теряет смысл, – хмыкнул он. – Но я рад, что этим будет заниматься уже ваше поколение. Терпеть не могу всю эту чертову технику! И прекрасно обхожусь без нее.
– И напрасно, – заметил Джош, спустившись с лесенки. – Ну, вот ты, например, собирался переменить полностью систему работы коммерческого отдела. Какой смысл тратить уйму времени, когда с этим прекрасно справится машина?
– Ты говоришь, как настоящий гедонист, – подмигнула ему Марго. – Смотри, Джош! А что, если тебе и вправду придется учиться печатать? Представляешь: Джошуа Конвей, наследный принц корпорации отелей Темплтонов, – и вдруг умеет делать что-то полезное!
– Послушай, герцогиня…
– Замолчи! – Предостерегающе подняв руку, Сьюзен оборвала на полуслове его раздраженную отповедь. – Вы забыли? Сегодня вечером – никаких разговоров о делах! Марго, будь хорошей девочкой, передай Джошу игрушки. Кейт, вы с Энни займитесь другой стороной елки, хорошо? А мы с Лорой начнем отсюда.
– А я? – поинтересовался Томас.
– А ты возьми на себя общее руководство, дорогой. У тебя это получается лучше всего.
Они не просто вешали игрушки на елку. Доставая очередное украшение из коробки, кто-нибудь непременно вздыхал, охал, рассказывал давнюю историю, связанную с игрушкой. Вот деревянный эльф – Марго однажды бросила его в Джоша, головка эльфа теперь держалась при помощи клея. Или стеклянная звезда – маленькая Лора долго верила, что папа сам достал ее с неба. А эти снежинки Энни специально вырезала для каждого члена семьи. Гирлянда с золотым кантом – первое и последнее достижение Кейт в области швейного искусства. Гирлянда казалась еще более уродливой рядом с бесценными старинными игрушками, которые Сьюзен насобирала по всему миру.
Скоро с убранством елки было покончено, Томас включил фонарики, и у всех вырвался вздох восхищения. Лампочки таинственно мерцали, отражаясь в игрушках, и елка казалась сказочно красивой.
– Господи, какая прелесть! – растроганно пробормотала Кейт и крепко сжала Лорину руку.
Ночью сон почему-то не шел к ней, и Кейт снова спустилась вниз. Она пробралась в гостиную, растянулась на ковре возле елки и стала смотреть на сверкающую красавицу.
Девушка любила слушать звуки спящего дома: тиканье старинных часов, едва различимый шелест елочных ветвей, потрескивание догоревших поленьев в камине. По оконному стеклу мерно стучал дождь, ветер выводил свою зимнюю песню.
Как хорошо здесь лежать! Нервное напряжение, вызванное завтрашним экзаменом, понемногу отступило. Кейт знала, что все обитатели дома мирно спят в своих кроватях, живые и здоровые: она слышала, как после прогулки с Питером вернулась домой Лора; чуть позже пришел со свидания Джош.
Ее мир был в полном порядке.
Впрочем, вскоре оказалось, что спят не все.
– Если ты хочешь встретить здесь Санта-Клауса, то тебе придется долго ждать. – Марго босиком прошлепала через комнату и плюхнулась рядом с Кейт. – Неужели ты не можешь заснуть из-за своего дурацкого экзамена по математике?
– Это же экзамен за целый семестр! А если бы ты хоть иногда думала о своих экзаменах, то не сидела бы на одних тройках.
– Школу надо просто перетерпеть, – пожала плечами Марго и вытащила из кармана сигареты: все уже улеглись, можно было спокойно покурить. – Ты представляешь, Джош встречается с этой косоглазой Ли Макни!
– Никакая она не косоглазая, Марго. А фигура у нее просто класс.
Марго презрительно выпустила дым. Любой, у кого глаза на нужном месте, заметит, что по сравнению с Марго Салливан Ли – жалкая дурнушка!
– Он с ней встречается, потому что она сама за ним бегает.
– А тебе-то что?
– Ничего, – фыркнула Марго и надулась. – Просто все это так заурядно, простенько до пошлости. У меня будет совсем не так!
Улыбнувшись, Кейт повернулась к ней. В своем голубом халатике, с рассыпавшимися по плечам волосами Марго выглядела сногсшибательно – стройная, красивая, соблазнительная.
– Да уж, тебя упрекать в заурядности никому в голову не придет, подружка. Ты, конечно, – несносная, самовлюбленная, невоспитанная, к тому же жуткая стерва, но уж никак не простенькая!
Марго подняла одну бровь и хихикнула.
– Я знала, что всегда могу на тебя положиться. Кстати, о заурядности: как ты считаешь, Лора и вправду втюрилась в Питера Риджуэя?
– Не знаю, – Кейт слегка прикусила губу. – А впрочем – наверное. С тех пор, как дядя Томми перевел его сюда, у нее сделались такие мечтательные глаза. Сидел бы себе лучше в чикагском филиале! – Она пожала плечами. – Должно быть, он хорошо разбирается в своем деле, иначе дядя Томми и тетя Сьюзен не продвигали бы его по службе.
– Глупости! У мистера и миссис Т. по всему миру полно менеджеров, которые прекрасно разбираются в управлении отелями. Но, разумеется, карьеру сделает тот, в кого втрескалась наша Лора. Кейт, неужели она выйдет за него замуж?
– Не знаю, – зевнула Кейт. – Это ее дело. Ее жизнь. Господи, у меня в голове не укладывается, как можно связывать себя по рукам и ногам в самом начале пути!
– Да уж. – Марго загасила сигарету и легла на спину. – Я такой глупости ни за что не сделаю. У меня планы более грандиозные!
– У меня тоже.
Марго скептически покосилась на подругу.
– Сделаться счетоводом? По мне – это все равно что тихо потонуть.
– У тебя свои грандиозные планы, у меня свои. На следующий год я поступлю в колледж.
Марго передернулась.
– Фу, даже думать об этом противно!
– Ты, кстати, тоже поступишь, – напомнила Кейт. – Если, конечно, не провалишься на экзаменах.
– Перестань! – Говорить о колледже Марго было неинтересно. – Это вовсе не обязательно. Может быть, мы отыщем наконец приданое Серафины и отправимся в кругосветное путешествие. Мы ведь с детства о нем мечтаем. Я так хочу увидеть Рим и Грецию, Париж, Милан, Лондон. И увидеть сейчас, пока я еще молода!
– Да, это впечатляющее зрелище, – Кейт уже успела кое-где побывать с Темплтонами; они хотели и Марго взять с собой, но Энн почему-то не позволила. – Значит, ты собираешься выйти замуж за богатенького парня, высосать из него всю кровь, а потом отбросить за ненадобностью?
– Неплохая мысль! – Марго с наслаждением потянулась. – Но у меня другие планы. Я намерена сама стать богатой и иметь взвод любовников. – В холле раздался шорох, и Марго быстро прикрыла пепельницу полой халата. – Лора! – шепотом вскрикнула она. – Ты меня до смерти напугала!
– Извини. Мне тоже не спится.
– Присоединяйся, – предложила Кейт. – Мы строим планы на будущее.
– О! – Лицо Лоры осветила загадочная улыбка. – Здорово. – Она тоже легла на ковер.
– Ну-ка, ну-ка. – Марго подвинулась, взяла Лору за подбородок и внимательно посмотрела ей в лицо. – Кажется, у тебя с ним ничего не было, – разочарованно протянула она.
Вспыхнув, Лора отбросила руку Марго.
– Конечно, нет! Питер не стал бы меня принуждать.
– Откуда ты знаешь, что у них ничего не было? – с любопытством спросила Кейт.
– Это сразу видно. Ты напрасно не занимаешься с ним сексом, Лора. Если ты всерьез собралась за него замуж, то советую сначала все же попробовать – примериться, так сказать.
– Секс – не пара ботинок! – пробормотала Лора.
– Тем более важно сначала попробовать, а потом уж решаться на серьезный шаг.
– Первый раз заниматься любовью я буду со своим мужем в первую брачную ночь. Я так решила, и все будет именно так!
– О-го-го! Слышу металл в голосе. Это у Темплтонов семейное. – Кейт хихикнула и поправила Лоре выбившийся завиток. – Окончательно и бесповоротно. Не слушай ты Марго, Лора. Для нее секс – самое главное в жизни.
Марго закурила новую сигарету.
– Хотела бы я знать, что для вас самое главное.
– Любовь! – уверенно заявила Лора.
– Успех! – одновременно с ней сказала Кейт. – Итак, подведем итог. Марго собирается стать сексуальной маньячкой, ты намерена найти любовь и превратиться в тень собственного мужа, а я буду надрывать себе пупок ради достижения успеха. Дивная троица!
– Я уже нашла свою любовь, – тихо проговорила Лора. – Я хочу, чтобы меня тоже любили, и еще я хочу детей. Хочу просыпаться утром и чувствовать себя счастливой оттого, что нужна им, а они нужны мне. Хочу засыпать вечером рядом с тем, кому я верю и на кого во всем могу положиться.
– А я хочу засыпать рядом с тем, кто заставляет мое тело трепетать от страсти! – торжественно произнесла Марго и прыснула, когда Кейт резко пихнула ее в бок. – Ладно, я пошутила. А вообще-то я хочу повидать мир, стать самостоятельной, незаурядной личностью. Я хочу просыпаться утром с ощущением, что меня ждет нечто волнующее и очень интересное. И что это «нечто» непременно будет принадлежать мне!
Кейт уперлась подбородком в колени.
– А я хочу во всем достичь совершенства, – заявила она. – Хочу идеально выполнять свою работу. Хочу просыпаться утром и точно знать, что я буду делать сегодня и как я это буду делать. Я хочу стать в своем деле лучшей и быть уверенной, что не напрасно потеряла время. Потому что потеря времени – это проигрыш.
Голос ее неожиданно дрогнул, глаза защипало, и Кейт принялась ожесточенно их тереть.
– Господи, я, наверное, устала. Пора спать. У меня завтра с утра экзамен.
– Да сдашь ты свой экзамен! – Лора тоже поднялась. – Не нервничай.
– Неужели будущее светило бухгалтерии тоже иногда нервничает? – Марго ласково погладила Кейт по руке и встала. – Пошли спать.
Кейт задержалась в дверях и оглянулась на елку. В это мгновение она поняла, что частичка ее души навсегда останется здесь, в этой комнате. Здесь не надо волноваться о завтрашнем дне. Не надо беспокоиться о провале на экзамене. Здесь никогда ничего не изменится!
