Текст книги "Призрак смерти"

Автор книги: Нора Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

– Но на этот раз ваш отец сначала обратился к вашей матери.

– Он добрался до нее прежде, чем я успел перехватить его. Думал, ему удастся сладкими речами вытянуть из нее приличный кусок для своего проекта. Очередная выгодная сделка… У него всегда были на уме выгодные сделки.

Клифф потер лицо руками.

– Они поссорились из-за этого? – спросила Ева.

– Нет. Моя мать уже давно перестала ссориться с ним. А отец, он не спорил, только пытался умаслить ее. В общем, она посоветовала ему прийти снова, когда ад замерзнет, поэтому он подкатил ко мне за деньгами. Сказал, что свяжется со мной, когда дела пойдут на лад, но это была очередная ложь. Не имеет значения, я потерял лишь пять сотен.

– Скажите, мистер Гилл, почему вы убрали фамилию Хопкинса из своего полного имени?

– Из-за этого места: оно называется танцевальной школой Гиллов. Из-за моей матери, – он смущенно пожал плечами. – Кроме того, фамилия Хопкинс имела определенную репутацию – она приносила неудачу.

3

Еву не удивило, что судмедэксперт Моррис сразу же занялся Хопкинсом. Многочисленные пулевые ранения представляли интерес для специалиста, были глотком свежего воздуха после колотых ран, увечий от тупых предметов, удушений и смертей от передозировки, с которыми он постоянно имел дело.

Моррис, в костюме бронзового оттенка под прозрачной защитной накидкой, с длинными темными волосами, перехваченными в хвост сзади, стоял над телом и лучезарно улыбался Еве.

– Это чрезвычайно интересный экземпляр, – сказал он.

– Рада, что ты доволен, – ответила Ева. – Есть что-нибудь, о чем я еще не знаю?

– Представителей одного вида плодовой мушки называют «павлинами», потому что они с важным видом расхаживают по гнилым плодам.

– Гм. Запишу на всякий случай, но давай поконкретнее. Что скажешь о жертве?

– Первые четыре ранения в грудь и ранение в ногу не представляли смертельной опасности при условии своевременного хирургического вмешательства. Следующий выстрел раздробил позвоночник, а седьмой повредил почки. Номер восемь – легкое ранение в мясистую часть плеча. К тому времени он был уже мертв. Последняя пуля, выпущенная с близкого расстояния, вошла в мозг, хотя нужды в ней уже не было.

Моррис указал на стенной экран и вызвал программу.

– Первые пули вошли почти под прямым углом, – продолжал он, пока графики разворачивались на экране. – Я согласен с компьютером, что нападавший произвел четыре быстрых выстрела, целясь в туловище. Жертва упала после четвертого выстрела.

Ева изучила реконструкцию вместе с Моррисом, отметив, что первые две пули покойный встретил стоя, а во время двух следующих выстрелов немного наклонился вперед, прежде чем упасть.

– Крепкий мужчина, – заметила Пибоди. – Он пошатнулся, но удержался на ногах после первых двух выстрелов. Я, правда, видела только учебные фильмы, в которых умирали от огнестрельных ранений, – добавила она, – но я бы подумала, что первый выстрел должен был опрокинуть его.

– Его габариты, ударный шок и скорость стрельбы замедлили падение, – сказал Моррис. – Опять-таки, судя по углам входа пуль, он, скорее всего, отшатнулся назад, потом слегка наклонился вперед и упал, приняв свой вес на руку и колено. Он повернулся к Еве:

– В вашем отчете упоминается о следах крови, указывающих на то, что жертва пыталась уползти от нападавшего.

– Правильно.

– При этом нападавший последовал за жертвой и продолжил стрельбу сверху вниз, о чем свидетельствуют углы входа пуль, выпущенных в спину, ногу и плечо.

Сузив глаза, Ева рассматривала компьютерную реконструкцию.

– Убийца шел за ним и стрелял, пока он полз, весь в крови. Ты когда-нибудь стрелял из пистолета, Моррис?

– Вообще-то нет.

– А мне приходилось, – продолжала она. – Довольно интересное ощущение. Отдача делает тебя частью оружия, она как будто проходит через тебя. Готова поспорить, убийца получал удовольствие от этого. Ему нравилось посылать пулю за пулей в человека, который пытался уползти от него, оставляя кровавые следы на полу.

– Люди всегда находят оригинальные и безобразные способы убийства. Я бы сказал, что стрельба из пистолета делает убийство менее личным, но только не в этом случае.

Ева кивнула.

– Да, это было личное, почти интимное дело. Особенно девятый выстрел.

– Для девятого выстрела убийце пришлось приподнять или перевернуть жертву. На этот раз он с силой приставил пистолет ко лбу. Там не только ожог и следы пороха, но и круглый кровоподтек, совпадающий с диаметром ствола.

– Посмотрим, как тебе понравится это, ублюдок, – пробормотала Ева. – Что-то в этом роде, да?

– Да, несомненно. Если не считать, что в него всадили девять пуль, убитый находился в относительно добром здравии, хотя ему не мешало бы сбросить килограмм пять лишнего веса. Он красил волосы и делал подтяжки вокруг глаз и на подбородке в течение последних пяти лет. В последний раз он поел примерно за два часа до смерти. Соевые чипсы, пикули и плавленый сыр под домашнее пиво.

– А пули?

– Я направил их в лабораторию, но сначала пропустил через свою систему. Калибр девять миллиметров. – Моррис переключил программу, и на экране появились изображения пуль, извлеченных из тела.

– Они сильно деформированы, верно?

– Ткани, кости и органы пострадали куда больше. У жертвы на руках нет следов пороха или ранений, полученных в ходе борьбы. Синяк на левом колене появился, когда он упал. То же самое относится к царапинам на ладонях.

– Значит, он не сопротивлялся или не имел возможности сопротивляться. Даже не смог увернуться. – Ева сама повернулась, словно готовясь к бегству. – Все указывает на то, что он не пытался убежать, когда увидел пистолет.

– Да, все говорит об этом.

Она пришла к такому же выводу еще на месте преступления.

– Человек обычно не закусывает чипсами и пикулями, если он напуган или нервничает, – вставила Пибоди. – Проверка его видеоаппаратуры показала, что он смотрел мягкое порно примерно в то время, когда устроил закуску с пивом. Он не маялся от беспокойства.

– Он знал убийцу и, вероятно, рассчитывал, что сможет удержать ситуацию под контролем, – согласилась Ева. Она снова посмотрела на труп. – Тут он ошибся.

– Дом номер двенадцать? – спросил Моррис, когда Ева двинулась к двери.

– Совершенно верно.

– Значит, легенда о Бобби Брэй подошла к концу.

– Она исчезла, и ее сочли мертвой.

– Знаю. Роскошная женщина с голосом измученного ангела.

– Если ты помнишь Бобби Брэй, то классно выглядишь для своего возраста, Моррис.

Он широко улыбнулся.

– Ей посвящены тысячи веб-сайтов, она – культовая фигура. Представляешь, красавица в начале звездной карьеры вдруг исчезает бесследно. Сообщения о том, что ее видели в разных местах, поступали еще много лет, а слухи о ее призраке, посещающем дом номер двенадцать, не утихают до сих пор. Необъяснимо: холод, привидение и музыка из ниоткуда – тебе приходилось иметь с этим дело?

Ева подумала об услышанном обрывке песни и о пронизывающем холоде в заброшенном доме.

– У нас есть кости, возможно, принадлежавшие ей, – сказала она. – Они вполне реальны.

– Я поработаю над ними вместе с криминалистом-антропологом в лаборатории, – Улыбка Морриса оставалась все такой же лучезарной. – Не могу дождаться, когда доберусь до нее.

Вернувшись в Центральное управление, Ева уселась за стол в своем кабинете и стала восстанавливать последний день жизни Хопкинса. Установила, что в первой половине дня у него был бизнес-ленч с двумя местными влиятельными персонами, имевшими железное алиби на время убийства. Более глубокая проверка его финансовой документации показала нерегулярный доход за последние несколько лет от магазина под названием «Былые времена», последний перевод поступил в середине декабря.

– И все равно ты балансировал на краю, Рэд, – пробормотала она. – Как ты собирался оплачивать ремонт? Ждал, что деньги упадут тебе на голову? Что ты собирался принести в дом номер двенадцать вчера ночью?

Хопкинс получает вызов на карманный коммуникатор. Вызов странный и загадочный, но он не впадает в панику. Сидит себе, закусывает и смотрит мягкое порно.

Ева откинулась на спинку стула и прикрыла глаза. Запись системы безопасности в доме Хопкинса показала, что он ушел один, в 01.35 ночи. Складывалось впечатление, будто он насвистывает мелодию, вспомнила Ева. Он ни о чем не беспокоился. В руках у него ничего не было: ни кейса, ни сумки, ни пакета.

– Эй!

Ева открыла глаза. Перед ней стоял Финн, капитан из отдела электронного сыска. Как всегда, он выглядел взъерошенным, жесткие рыжие волосы топорщились, добродушное лицо светилось улыбкой.

– Что у тебя есть?

– Больше, чем у тебя, – сказал он и вошел в кабинет. – Дом номер двенадцать.

– Господи, почему все вокруг повторяют это? Как будто этот дом находится в какой-то отдельной зоне.

– По сути дела, так оно и есть. Хоп Хопкинс-первый, Бобби Брэй, Энди Уорхол, Мик Джаггер… На какое-то мгновение Фини стал похож на верующего перед священным алтарем.

– Боже мой, Даллас, можно только представить, что это было за место в дни своей славы!

– Зато теперь там помойка.

– Дом проклят, – произнес он таким небрежным тоном, что Ева удивленно заморгала.

– Да ладно тебе. Ты серьезно?

– Серьезнее не бывает. Ты нашла замурованные кости, верно? Труп, старый пистолет и украшение с алмазами – материал для городских легенд. И еще кое-что.

– Вот как?

Фини протянул диск.

– Я обработал последний входящий вызов на коммуникатор потерпевшего и звонок в Службу спасения, а потом на всякий случай снял голосовые отпечатки. Один и тот же голос в обоих случаях. Угадай, чей?

– Бобби Брэй.

– Эй, так нечестно! – надулся Фини.

– Я должна была догадаться. Убийца сгенерировал ее голос на компьютере – вероятно, склеил по кусочкам из старых интервью для прессы, и так далее. Если только ты не хочешь доказать мне, что это был голос из загробного мира.

– Я – реалист, – невозмутимо произнес Фини.

– Вот и хорошо. Тебе удалось откопать его старые разговоры?

Фини протянул второй диск:

– Вот записи за последние две недели. Ты найдешь здесь массу льстивых посулов. Парень обрабатывал клиентов, старался заручиться финансовой поддержкой. То же самое на домашнем коммуникаторе. Иногда он заказывал еду и пару раз позвонил в службу лицензированных компаньонов. Еще несколько контактов с каким-то местом под названием «Былые времена».

– Это магазин, я собираюсь его проверить. Похоже, Хопкинс распродавал свое имущество.

– У него от деда могли остаться оригиналы музыкальных афиш, фотографии, памятные вещи тех лет.

Ева задумчиво покачала головой.

– Разве этого достаточно, чтобы купить дом, профинансировать ремонтные работы?

– Ты не представляешь, сколько люди готовы заплатить за такие вещи. Кого-нибудь подозреваешь?

– Я говорила с одной из его бывших жен и с ее сыном. Пока они не вызывают подозрений, но я ничего не исключаю. Собираюсь проверить деловых партнеров, потенциальных спонсоров, двух других бывших жен. Мне не удалось найти ни одной нынешней или недавно брошенной подруги. Хопкинс, похоже, был типом довольно скользким, но в целом безобидным. Неудачник, изображавший из себя успешного человека. Мотива пока нет, кроме загадочного предмета, который он мог принести или не принести в дом номер двенадцать.

Она на минуту задумалась.

– Он был крупным мужчиной. Легкая мишень. Женщине не составляло труда свалить его, если у нее был пистолет и она умела им пользоваться. Вторая бывшая супруга могла затаить обиду на него, поэтому я и говорю, что ничего не исключаю. Пибоди проверит оружие.

– Дело в том, что это действительно старая вещь, – сказала Пибоди. – Сто лет назад пистолет не нужно было регистрировать при покупке – во всяком случае, не в каждом штате и в зависимости от заявленной цели приобретения. Этот пистолет определенно принадлежит к эпохе Хопкинса номер один и Бобби Брэй. Выпуск данной модели прекратился в 1980-х годах. Я составила список владельцев с лицензией на хранение такого оружия в штате Нью-Йорк, но…

– В этом списке его не будет. Пистолет был умышленно оставлен на месте преступления. Убийца хотел, чтобы его нашли и идентифицировали. Завтра придут результаты из лаборатории, и мы узнаем, один ли и тот же пистолет использован для убийства Хопкинса и предыдущей жертвы.

Ева резко поднялась со стула.

– Ладно, я собираюсь зайти в лабораторию и дать им пинка под зад.

– Это всегда приятно.

– Да, у меня свои развлечения. После этого я собираюсь в антикварный магазин на окраине города, а потом буду работать дома. Фини передал мне список разговоров. Не хочешь взять его и проверить вызовы и личности звонивших?

– Всегда к вашим услугам.

Дики Беренски, возглавлявший техническую лабораторию, не без основания получил прозвище Дикарь. Но он бесспорно был гением в своем деле. Обычно Ева добивалась от него скорых результатов с помощью взяток, оскорблений или прямых угроз, но сейчас в этом не было необходимости.

– Даллас! – он едва ли не пропел ее фамилию.

– Хватит ухмыляться, – она передернула плечами. – Это меня пугает.

– Ты сделала мне не один, а целых два подарка. Я собираюсь опубликовать о них статьи в профессиональных журналах и стать любимцем семьи на следующие десять лет.

– Лучше скажи, что у тебя есть.

Дики развернулся на винтовом табурете и постучал длинными тонкими пальцами по экрану компьютера. Голова странной яйцевидной формы в сочетании с ухмылкой придавала его лицу жутковатое выражение.

– Мой эксперт по костям работает с Моррисом, а я заправляю этим представлением. Итак, мы имеем женщину в возрасте от двадцати до двадцати пяти лет. Бобби Брэй было двадцать три года на момент ее исчезновения. Несомненно, белая, рост пять футов пять дюймов, вес примерно сто пятнадцать фунтов. Такой же рост и вес обозначен в последнем удостоверении личности Бобби. Перелом голени в возрасте двенадцати лет, хорошо залеченный. Посмотрим, сможем ли мы раздобыть ее медицинские данные, чтобы удостовериться в наличии перелома. Мой скульптор-криминалист работает над реставрацией лица. Бобби Брэй, это надо же!

– Очередной поклонник?

– Да уж, горячая была девчонка. Причина смерти – пулевое ранение в лоб. Калибр пули, извлеченной из черепа, совпадает с калибром пуль, выпущенных в другую жертву. Баллистическая экспертиза подтверждает, что оба раза стреляли из того оружия, которое было оставлено на месте преступления. Одним и тем же пистолетом воспользовались с разницей в восемьдесят пять лет. Ничего себе! Это потрясающе!

– Убийца тоже так думает.

Сарказм витал над Дики, словно пушистое белое облачко в синем небе.

– Оружие было вычищено и смазано. Его довели до блеска, но… – Он снова ухмыльнулся и постучал пальцем по экрану: – Здесь можно видеть пыль, кирпичную и цементную. Образцы взяты со второго места преступления. А здесь? Следы пыли, обнаруженные внутри пистолета. Полное совпадение.

– Это указывает, что пистолет был замурован вместе с телом.

– Похоже, Бобби устала быть призраком и решила сыграть более активную роль.

Ева решила обойтись без остроумного ответа.

– Пришли отчеты мне домой и в управление. Когда твои ребята получат изображение, я хочу его видеть.

Она направилась к выходу, по пути доставая запищавший коммуникатор.

– Даллас.

– Уже арестовала какого-нибудь призрака?

– Нет и не рассчитываю на это. Почему ты не на очередном совещании о господстве над миром?

– Просто вышел на минутку, – ответил Рорк. – Я весь день мучился от любопытства. Есть идеи?

– Это сильно сказано. Есть кое-какие догадки, и сейчас я хочу проверить одну из них. Убитый продавал свои вещи – насколько я понимаю, предметы поп-культуры времен его деда – в какой-то магазин на окраине. Я еду туда.

– Адрес?

– Зачем это?

– Я встречу тебя и буду твоим консультантом. Ты можешь расплатиться со мной ужином и сексом.

– На ужин будет пицца, а для секса я открою долгосрочную кредитную линию.

Но адрес она назвала.

Закончив разговор с Рорком, Ева позвонила в магазин и попросила владельца задержаться. Она задала ему еще один вопрос: располагают ли они вещами и предметами, принадлежащими Бобби Брэй. Ее заверили, что именно у них самая обширная коллекция в городе.

«Вот это уже интересно», – подумала Ева.

4

Рорк приехал раньше ее. Ему уже подали кофе, и вокруг него увивалась молодая рыжая девица в элегантном черном костюме.

Ева не могла винить ее. Рорк был неотразим и, если ему этого хотелось, мог источать мужской шарм, словно феромоны. Сейчас именно это он и делал, а рыжая девица краснела и трепетала, предлагая ему пирожные к кофе.

Ева решила, что на этот раз она может извлечь пользу от харизмы Рорка. Ее саму редко угощали пирожными.

– Ага, вот и лейтенант. Лейтенант Даллас, это Мэйв Бьюкенен, хозяйка и дочь владельца.

– Владелец здесь?

– Узнаю свою жену: сразу переходит к делу. Чашечку кофе, дорогая?

– Не откажусь. Приятное местечко.

– Мы им довольны, – согласилась Мэйв. Магазин был аккуратным, сияющим, как и его хозяйка, и обставлен был со вкусом. Он совсем не напоминал склад старой рухляди, который ожидала увидеть Ева. Стены были увешаны картинами и красочными плакатами, но в том, как они были расположены, чувствовалась рука человека, знающего толк в подобных делах.

На столах, в шкафчиках и на полках были расставлены антикварные вещицы и сувениры, никакого хаоса и загромождения, присущего многим магазинам такого рода, здесь не было. Играла тихая музыка – нечто определенно не современное.

– Садитесь, пожалуйста, – предложила Мэйв. – Или осмотритесь, если хотите. Отец сейчас у себя в офисе, он разговаривает с Лондоном.

– Поздновато для делового разговора, – заметила Ева.

– Это известный британский коллекционер. Большую часть вещей мы покупаем из частных коллекций и продаем другим коллекционерам. – Мэйв откинула со лба прядь великолепных рыжих волос. – Могу я чем-нибудь вам помочь, пока отец не освободится?

– Да, спасибо. За последние несколько месяцев вы приобрели ряд коллекционных предметов у Рэдклиффа Хопкинса.

– Мистер Хопкинс… да, я помню. Мы купили у него несколько вещей. Есть какая-то проблема?

– Да, для Хопкинса. Он умер вчера ночью.

– О! – На смену служебной улыбке пришло ошеломленное выражение. – Умер? О боже!

– В новостях целый день твердили об этом.

– Я… я не слышала, – Мэйв прижала ладони к щекам и широко распахнула голубые глаза. – Мы открылись в десять утра. У нас в магазине нет современных встроенных экранов. Это нарушило бы стиль магазина и вневременную атмосферу. Отец будет очень расстроен.

– Они были друзьями?

– Во всяком случае, они были в дружеских отношениях. Не знаю, что и сказать. Он был здесь всего несколько недель тому назад. Как он умер?

– Подробности не подлежат огласке, – сухо ответила Ева и подумала, что это лишь до поры до времени. Всегда бывают утечки, и пресса жадно впитывает их, а потом выжимает досуха. – Могу лишь сказать, что он был убит.

У Мэйв была светлая кожа, характерная для рыжих, но теперь лицо ее стало белым.

– Убит? Это ужасно! Это… – Она повернулась, когда за ее спиной открылась дверь.

Вошедший мужчина был худым и высоким, в рыжих волосах, которые он передал дочери по наследству, была заметна седина. Он держал наготове приветливую улыбку, отражавшуюся и в зеленоватых глазах, но улыбка исчезла, когда он увидел лицо своей дочери.

– В чем дело, Мэйв? Какие-то проблемы?

– Папа, мистера Хопкинса убили! Бьюкенен взял дочь за руку, и его испытующий взгляд переместился с Рорка на Еву и обратно.

– Рэда Хопкинса?

– Совершенно верно, – Ева показала свой жетон. – Я лейтенант Даллас. У вас с мистером Хопкинсом были общие дела?

– Да-да. Боже мой, какое потрясение. Это была кража со взломом?

– С чего вы взяли?

– Его коллекция. У него была богатая коллекция антикварных вещей.

– И вы приобрели значительную часть этой коллекции.

– Жалкие крохи, но превосходного качества. – Бьюкенен обнял дочь за плечи, привлек ее к себе. По-видимому, этот жест помог им обоим собраться с духом. – Я надеялся в конце концов произвести полную оценку и подать заявку на приобретение всей коллекции. Но он был… – Бьюкенен взъерошил волосы, – он был хитрым продавцом. Держал меня на длинном поводке и кормил этими крохами.

– Что вам известно о доме, принадлежавшем когда-то его деду?

– Ах, об этом… – Его взгляд на мгновение стал отсутствующим, потом он покачал головой. – Извините, никак не могу прийти в себя. Это городская легенда, дом с привидениями. Некоторые говорят, что там появляется призрак старого Рэда Хопкинса, другие называют имя Бобби Брэй. Третьи утверждают, что видели обоих, или вообще кого угодно из знаменитостей той эпохи. Дом имеет дурную славу, но я должен признаться, что усердно ищу какие-нибудь экспонаты времен его расцвета, подлинность которых можно удостоверить. Рэд Хопкинс Третий смог приобрести дом несколько месяцев назад, – так сказать, вернул его в семью.

– А вы знаете, как семья рассталась с домом?

– Кажется, Рэд говорил мне, что дом продали, когда он был мальчишкой. Его отец унаследовал здание после трагической смерти деда от передозировки. Рэд собирался вернуть дому былое величие, воссоздать все, как было раньше.

– Он постоянно говорил об этом, – добавила Мэйв. – Каждый раз, когда приходил сюда. Теперь он никогда… Это так грустно.

– Откровенно говоря, он переоценил свои силы, – продолжал Бьюкенен. – Это огромное предприятие, поэтому, я думаю, ему и пришлось продать некоторые свои картины и кое-какие памятные вещи. А поскольку у меня много деловых контактов, которые могли оказаться полезными для него на завершающей стадии его проекта, у нас были с ним хорошие взаимовыгодные отношения. Мне искренне жаль, что с Рэдом случилось такое.

– Когда вы последний раз видели его?

– На прошлой неделе. Он пригласил меня пропустить по стаканчику. Это было… – Бьюкенен на мгновение прикрыл глаза и поднял палец, – …в среду. В среду вечером на прошлой неделе. Я знал, что он снова попытается убедить меня вложить деньги в его клуб. Я не собирался этого делать, но он был хорошим клиентом, и нас связывали дружеские отношения.

Бьюкенен тяжело вздохнул, и Мэйв накрыла его руку своей.

– Поэтому я встретился с ним. Он находился в приподнятом состоянии и сказал, что собирается приступить к отделочным работам, на этот раз всерьез. Он планировал открыть клуб следующим летом.

– Но вы все-таки отклонили его предложение об инвестициях.

– Да, но он нормально к этому отнесся. Честно говоря, я провел небольшое расследование, когда он впервые обратился ко мне с таким предложением несколько месяцев назад. Этот дом неспроста пользуется дурной славой. Владельцы и спонсоры разоряются, или с ними происходит кое-что похуже. Словом, я не рискнул.

– Это правда, – подтвердил Рорк. – Предыдущие владельцы – это были два брата – собирались открыть там центр релаксации и оздоровительных процедур для состоятельных клиентов с небольшим рестораном и розничной торговлей. Когда один из братьев осматривал дом вместе с архитектором, он упал с лестницы и сломал обе ноги. Второй брат, тоже вложивший деньги в покупку, подвергся жестокому нападению прямо возле этого дома. Потом бухгалтер сбежал вместе с его женой и прихватил с собой большую часть его инвестиционого портфеля.

– Чего только в жизни не случается, – сдержанно заметила Ева и повернулась к Мэйв: – Вы можете сказать, где вы находились вчера между двенадцатью и тремя часами ночи?

– Мы подозреваемые? – Мэйв округлила глаза. – О господи!

– Всего лишь необходимая формальность. Чем больше информации у меня будет, тем лучше.

– У меня было свидание примерно до одиннадцати вечера.

– До четверти двенадцатого, – уточнил Бьюкенен. – Я слышал, как ты пришла.

– Папа! – Мэйв закатила глаза. – Он всегда ждет наверху, я могу прийти в двенадцать ночи, и он все равно будет ждать.

– Я читал в постели, – с мягкой улыбкой сказал ее отец. – Мэйв пришла, и я… – Он покосился на дочь. – Около полуночи я спустился вниз и проверил систему безопасности. Знаю, знаю, – добавил он, прежде чем она успела открыть рот, – ты всегда включаешь ее, если приходишь домой после того, как я ложусь в постель. Но мне так спокойнее – самому проверить еще раз. Ну а потом я лег спать. Мэйв уже была в своей комнате. Сегодня утром около восьми мы позавтракали вместе, приехали сюда в половине десятого и в десять открыли магазин.

– Спасибо. Не возражаете, если мы тут осмотримся?

– Ради бога. Если у вас будут вопросы – если мы что-нибудь сможем сделать для вас… – Бьюкенен всплеснул руками. – Я никогда не имел дела с чем-то подобным, поэтому даже не знаю, что мы можем или должны делать.

– Просто оставайтесь в пределах досягаемости, – сказала Ева. – Свяжитесь со мной через Центральное управление полиции, если вспомните что-нибудь полезное. А сейчас покажите мне предметы, связанные с Бобби Брэй.

– О, у нас довольно обширная коллекция. Один из моих любимых экспонатов – портрет, который мы приобрели у Рэда несколько месяцев назад. Сюда, пожалуйста.

Бьюкенен провел их в главный демонстрационный зал.

– Портрет был написан по фотографии, снятой для обложки ее первого альбома. Хоп – я имею в виду первого Хопкинса – повесил его в своей квартире над клубом. Ходили слухи, что он подолгу разговаривал с портретом после ее исчезновения. Он, как известно, употреблял всевозможные галлюциногены. Вот она. Изумительна, не правда ли?

Портрет был размером примерно восемнадцать на двадцать дюймов. Бобби полулежала на кровати с белыми подушками, застеленной ярко-розовым покрывалом.

Ева увидела женщину с длинными вьющимися светлыми волосами. В ее волосах сверкали две заколки, усыпанные алмазами. У нее были изумительные глаза – светло-зеленые, оттенка молодой листвы. Единственная слеза – яркая, как алмаз, – сползала по ее щеке. Это было лицо обреченного ангела, скорее очаровательного, чем прекрасного, полное трагизма и пафоса.

На Бобби было тонкое, как паутинка, белое платье, на груди расползалось темно-красное пятно, по форме похожее на сердце.

– Альбом назывался «Кровоточащее сердце», по названию заглавной песни. Она получила за него три премии «Грэмми».

– Ей тогда было двадцать два года, – вставила Мэйв. – На два года моложе меня. Не прошло и двух лет, как он бесследно исчезла.

«След все-таки был, – подумала Ева. – След всегда есть, даже если он выходит на свет почти через сто лет».

Выйдя на улицу, Ева поежилась и засунула руки в карманы. Мерзкая снежная крупа перестала сыпаться с неба, но ветер снова разгулялся. Фуражка сейчас была бы кстати, но ее Ева оставила у себя в кабинете.

– У всех есть алиби, и ни у кого нет мотива… пока что нет, – задумчиво проговорила она. – Знаешь, пожалуй, я вернусь на место преступления и еще раз все осмотрю.

– А по дороге ты расскажешь мне о том, чего я еще не знаю. Есть не известные мне подробности? Я отослал свою машину домой, чтобы моя любимая жена могла подбросить меня, – добавил Рорк, когда Ева нахмурилась.

– Ты хотел взглянуть на дом номер двенадцать, надеялся попасть туда вместе со мной?

– Надежда умирает последней, не так ли? Хочешь, я сяду за руль?

Ева покачала головой, заняла место водителя, но не тронулась с места, а побарабанила пальцами по рулю.

– Сколько может стоит такая картина, если она появится на публичных торгах? – спросила Ева.

– Для настоящего коллекционера только небо будет пределом. Я бы не назвал миллион слишком большой цифрой, – уверенно ответил Рорк.

– Миллион за портрет давно умершей женщины? Что стряслось с людьми? Самый большой перевод на счет покойного от «Былых времен» не превышал четверти этой суммы. Почему Хопкинс продавал так дешево?

– Он собирал средства. Лучше синица в руках, чем журавль в небе, а в его случае – чем картина на стене.

– Это верно. Бьюкенен прекрасно понимал, что он проворачивает очень выгодные сделки.

– Тогда зачем ему убивать курицу, несущую золотые яйца?

– В самом деле, зачем? Но знаешь, что странно? Ни отец, ни дочь до сих пор не слышали о гибели Хопкинса. Вот смотри: они завтракают в восемь утра. Ну как не услышать новости, когда достаешь блюда из автоповара или натягиваешь штаны?

– Не все включают новости.

– Ладно! Но неужели никто не заглянул к ним сегодня и не сказал об этом. «Эй, вы слышали, что случилось с Хопкинсом? Дом двенадцать получил очередную жертву». Это просто не укладывается у меня в голове.

Ева пожала плечами и отъехала от магазина Бьюкененов.

– Перед тем как ехать сюда, я заглянула в лабораторию. Один и тот же пистолет был использован для убийства Хопкинса и пока что не опознанной женщины, чьи останки были найдены за стеной.

– Любопытно.

– Пистолет был замурован вместе с ней. Должно быть, убийца нашел его рядом со скелетом, потом вычистил и смазал оружие. Ты видел на картине заколки с драгоценными камнями, которые она носила в волосах? Они были обнаружены на месте преступления, абсолютно не тронутые временем, не покрытые пылью. Одна у окна, через которое убийца выбрался на пожарную лестницу, а другая – рядом с останками.

– Кто-то определенно хочет, чтобы останки были идентифицированы. Ты сомневаешься, что это она?

– Нет, я не сомневаюсь. Более того, я думаю, что это Хопкинс номер один всадил пулю ей в голову, а потом поработал с известкой и кирпичами. Не знаю, правда, по какой причине. И я не знаю, почему кто-то стрелял из того же пистолета во внука Хопа Хопкинса восемьдесят пять лет спустя.

– Но ты думаешь, что здесь есть связь, причем личная.

– Убийца должен был перезарядить пистолет, чтобы выстрелить жертве в лоб. Представь себе: там жутко холодно, раненый умирает или уже мертв. Но ты вставляешь новую обойму, переворачиваешь тело, прижимаешь ствол так сильно, что на коже остается след от ожога и отпечаток дула, и наносишь последний удар. Мороз по коже.