Текст книги "Талисман моей любви"
Автор книги: Нора Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
8
Гейдж плохо спал, но бессонница не имела никакого отношения к снам или видениям. Он не привык совершать серьезные ошибки или – что еще унизительнее – неловкие промахи. Особенно с женщинами. Он зарабатывал на жизнь не только умением играть в карты и просчитывать шансы, но и умением разбираться в людях, понимать, что прячется за их взглядами, словами, жестами.
Неприятно сознавать – в три часа утра, – что он неправильно понял Сибил. Она была не меньше его заинтригована и заинтересована и, возможно, точно так же остерегалась этих пресловутых сексуальных вибраций.
Нет, он не ошибался насчет взаимного влечения.
Главной ошибкой стало то, что он показал свою растерянность, свое смятение. Вторая ошибка – перестраховка. Он очень хотел, чтобы Сибил согласилась с ним, сказала, что беспокоиться не о чем. Ей не больше, чем ему, хотелось слепо подчиняться судьбе.
Тогда бы они работали вместе, спали вместе, сражались вместе и, возможно, даже умерли вместе – и никаких проблем.
Но рассуждения об эмоциях и эмоциональной связи подлили масла в огонь, уже разгоревшийся у него в душе. Разве он не видел, как влюблялись его лучшие друзья, его братья? Разве они оба уже не шли к алтарю? Человек в здравом уме просто обязан внимательно изучить карты, которые ему сданы, прежде чем делать ход.
Оглядываясь назад, пришлось признать, что ему следовало держать свои мысли и суждения при себе. А вместо этого он все выложил, поставив себя в невыгодное положение. И обвинил Сибил в том, что она загоняет его в ловушку. И вполне заслуженно получил отпор. Без вопросов. Вопрос в том, как вновь выйти на твердую почву, не увязнув в болоте извинений. Можно прибегнуть к хитрости, но вряд ли поможет.
В конечном итоге Гейдж решил действовать по обстоятельствам. Когда он вошел в городской дом, Куин спускалась по лестнице. Увидев его, она остановилось, но после секундного колебания продолжила путь.
– Ты пришел работать, да?
– Вообще-то…
Она ошеломила его напором энергии и слов.
– Потому что у нас не хватает рук. Фокс и Кэл на работе, а у отца Фокса выдалась пара свободных часов, так что они с Лейлой в бутике, составляют план ремонта. Остались мы с Сиб, но мне нужно ненадолго отлучиться. Кое зачем сбегать. Я спустилась за кофе для Сибил – на кухне есть свежий. Принесешь, ладно? Вернусь через двадцать минут.
Не дав ему возразить, она прошмыгнула к двери. По крайней мере половина из сказанного ею было полной чушью, придуманной только что. Разумеется, Гейдж сразу все понял. Но это его устраивало, и он прошел на кухню, налил две чашки кофе и понес наверх.
Масса вьющихся волос выбивалась из-под заколок, которыми Сибил прихватила волосы на затылке. Новый – во всяком случае, для него – облик, подумал Гейдж. И чертовски сексуальный. Она стояла спиной к нему у большой доски. Еще одна таблица, заметил он, и прочел названия карт, которые они открывали вчера вечером. А музыка, наверное, доносилась из одного из ноутбуков, расставленных по комнате. Мелисса Этеридж [5] [5] Американская рок-певица.
[Закрыть].
– А на компьютере не быстрее?
Гейдж заметил, как она вздрогнула. Потом быстро взяла себя в руки и повернулась. Ее взгляд он оценил как спокойный. Абсолютно безразличный.
– В компьютере все есть, но так нагляднее и вдобавок видно всем. Одна чашка моя, или ты собираешься выпить обе?
Гейдж шагнул к ней, протянул кофе.
– Куин сказала, ей нужно куда-то отлучиться. Вернется через двадцать минут.
На лице Сибил мелькнула тень раздражения, и она снова отвернулась.
– В таком случае тебе лучше спуститься вниз или выйти из дома, пока не появится дуэнья, которая защитит тебя от моих уловок.
– Сам справлюсь.
Она оглянулась. Взгляд уже не безразличный, отметил Гейдж. В нем проступила ярость.
– Другие тоже так думали. И ошиблись.
Будь что будет, решил он, наблюдая, как она выписывает аккуратные буквы. Проиграв, мужчина обязан признать поражение.
– Я был не прав.
– Мы это уже выяснили.
– Значит, никаких проблем.
– Я не представляла, что они у тебя бывают.
Гейдж отхлебнул кофе. Пытался понять, почему холодное безразличие Сибил так его разозлило. Гейдж поставил чашку и взял Сибил за руку, пытаясь привлечь внимание.
– Послушай…
– Осторожнее. – Предупреждение было произнесено сладким, как патока, голосом. – В последний раз ты наговорил с три короба глупостей. Думаю, повторять эту ошибку тебе было бы так же скучно, как мне.
– Я же признал, что ошибся.
Ответом на его слова стало молчание и долгий презрительный взгляд. Гейдж заключил, что в покере она была бы просто великолепна.
– Ладно. Хорошо. Вчера был не самый лучший день. А поскольку я не считаю тебя приставалой, совершенно очевидно, что рано или поздно мы окажемся в одной постели.
Смешок, сорвавшийся с ее губ, напоминал скорее оскорбление.
– Я бы не стала биться об заклад.
– Люблю рисковать. Но, как мне кажется, дело в том, что мы оба хотим сначала установить правила. Та часть, что была нарушением договора, свидетельствует, что ты хочешь чего-то большего.
– Это было нарушение договора?
– Тут ты можешь поверить мне на слово, Сибил.
– На самом деле уже поверила. – Вспомнив о Наказании, она улыбнулась. – Просто ты об этом не знаешь. Ответь мне на один вопрос. Неужели ты считаешь себя таким неотразимым и привлекательным, что я обязательно в тебя влюблюсь и начну мечтать о белом загоне, в который тебя нужно поставить?
– Нет. Это тоже нарушение договора. Хочешь откровенно?
– Да, конечно.
– Все эти отношения, связи, пары, как ты их называешь, – сказал он, указывая на доску, – начинают меня раздражать. Кроме того, чем глубже мы погружаемся во все это, тем сильнее меня к тебе тянет – и я прекрасно знаю, что влечение взаимно, – и я слишком остро на все реагирую.
А вот это, подумала Сибил, очень похоже на извинение. Большего от него не дождешься, разве что с помощью палки. В конце концов, не так уж плохо.
– Ладно, – сказала она, подражая его интонации. – Хорошо. Я поверю тебе еще больше. И также учту факт, что мы с тобой достаточно взрослые и разумные люди, чтобы сопротивляться своим желаниям, если есть опасность, что их удовлетворение ввергнет другую сторону в пучину безумной и безнадежной любви. Это тебя устраивает?
– Да, устраивает.
– В таком случае можешь идти и заняться своими делами или остаться и включиться в работу.
– Что значит «включиться в работу»?
– Взглянуть свежим взглядом на таблицы, графики и карты. Может, увидишь то, что мы пропустили, или хотя бы намек. Мне нужно закончить вот это, затем проанализировать. – Она снова принялась писать на доске. – А потом, если хочешь, было бы неплохо еще раз попробовать установить связь – на уровне психики и только в чьем-нибудь присутствии. Я тут подумала: если бы вчерашние события чуть сдвинулись во времени, и собака пришла раньше…
– Да, мне тоже это пришло в голову.
– Так что, пока мы не научимся управлять собой, пожалуй, не стоит заниматься такими вещами в одиночестве или на улице.
Возразить ему было нечего.
– Расскажи мне сначала о картах.
– Хорошо. Давай вместе. Я расположила карты в той последовательности, как они открывались, по парам. Наши с тобой здесь, потом с Куин и Лейлой, потом вся группа. В колоде Таро всего двадцать две карты Старших Арканов. Мы с тобой открыли по пять карт, и все они оказались Старшими Арканами.
Гейдж окинул взглядом доску, кивнул.
– Понятно.
– Теперь только женщины. Пять карт у каждой, всего пятнадцать, все Старшие Арканы. Когда карты открывали все шестеро, первые три у меня тоже Старшие Арканы, а три последние – поскольку я решила открывать карты последней, когда всех Старших Арканов уже вытащили, – были королева мечей, десятка жезлов и четверка кубков. Если ты посмотришь на все три моих раунда, то увидишь, что и в первом, и в последнем я вытащила «Смерть» и «Дьявола». Из повторений в первом и втором раунде также встречается «Повешенный», во всех трех раундах «Колесо Фортуны», а во втором и третьем «Сила».
– У всех карты повторялись.
– Совершенно верно, и эти повторения говорят о значении индивидуальных столбцов. Примечательно, что все женщины открыли королеву, а все мужчины короля. Моя королева мечей символизирует того, кто всегда начеку. Умная женщина, использующая интеллект для достижения цели. Именно так я и склонна поступать. Обычно эту королеву представляют в виде темноволосой темноглазой женщины. Десятка жезлов указывает на бремя, на решимость добиться успеха. Четверка кубков – это помощь из позитивного источника, новые возможности и/или взаимоотношения.
Отступив на шаг, Сибил задумчиво посмотрела на доску.
– Мне кажется, карты из Младших Арканов указывают не только на то, кто мы есть, но и на то, что каждый из нас должен делать, чтобы внести вклад в общую копилку. Повторяющиеся карты символизируют то, что случилось до нас – опять-таки индивидуально, – что должно произойти или происходит, а также чем все закончится.
– А мой король?
– Король мечей. Человек действия, с аналитическим умом. Скорее больше похож на Фокса, и если речь идет о юристе, то указывает на справедливого, рассудительного человека, которого нелегко провести. Затем ты открыл шестерку жезлов, означающую триумф после битвы. И наконец, девятка кубков. Указывает на того, кто наслаждается жизнью и достиг материального успеха.
– Итак… – Она вздохнула. – Поскольку мы с Куин лучше других разбираемся в Таро и в значениях карт, мы этим и займемся. Распределим, проанализируем, уточним смысл карт каждой пары, а также порядка следования для каждого индивидуально, повторений и так далее.
– И это покажет нам…
– Сильные и слабые стороны. Именно в этом смысл, правда? Для каждого в отдельности, для пар, для всех вместе. Кстати, о Куин, – продолжила Сибил, увидев появившуюся на пороге подругу. – Принесла то, за чем ходила? – ласково спросила она.
– Что? А, это. Нет, там было закрыто. Чем займемся?
– Мы с тобой примемся за Таро. А Гейдж использует свой аналитический ум для анализа таблиц, карт и графиков.
– Отлично. Правда, мило, что мы с Кэлом вытащили королеву и короля жезлов? – Она улыбнулась Гейджу. – Оба любят сельскую жизнь, отличаются преданностью и крепкими семейными ценностями.
– Приятное совпадение. – Гейдж решил, что займется картами.
Интересно, подумал он, сколько часов потребовалось на все это – компьютерные распечатки, цветные булавки. Гейдж понимал и ценил необходимость исследований и подготовительной работы, но не мог взять в толк, как раскрашенные карты помогут бороться с силами зла.
Он рассматривал карту Холлоу, которая словно оживала под его взором. Сколько раз он проезжал по этим улицам, сначала на велосипеде, потом на машине? Вот место, где в начале второй Седмицы утонула собака. Но за год до этого они с Фоксом и Кэлом жаркой летней ночью купались голышом в этом бассейне.
А вот здесь банк, на углу Мейн и Антиетам. Он открыл счет в банке в тринадцать лет, чтобы спрятать деньги там, где их не найдет старик. На этом месте придурок Деррик Нэппер однажды напал на Фокса – ни с того ни с сего, – когда тот шел с тренировки в боулинг-клуб. На Парксайд по-прежнему стоит дом Фостеров, в гостиной на первом этаже которого он лишился невинности – вместе с хорошенькой Дженни Фостер, когда ее родители ушли в ресторан отмечать годовщину свадьбы.
Восемнадцать месяцев спустя, когда они с Дженни уже давно расстались, ее мать подожгла кровать, на которой спал отец. В ту Седмицу было много пожаров, и мистеру Фостеру повезло. Он проснулся и сумел утихомирить жену, прежде чем она подожгла детей.
А вот бар, где они с Кэлом и Фоксом напились в дым, когда он вернулся, чтобы отпраздновать их двадцать первый день рождения. А несколькими годами раньше, вспоминал Гейдж, именно из этого бара вышла Лайза Ходжес и принялась стрелять во все, что движется – и не движется тоже. В ту Седмицу она всадила ему пулю в руку, а потом предложила сделать минет.
Странное время.
Он скользнул взглядом по графикам, но, кажется, эпизоды насилия или паранормальной активности распределялись по городу довольно равномерно. Хотя, похоже, лидировала Мейн-стрит, но следует принять во внимание, что здесь гораздо больше людей и транспорта, чем на любой другой улице или дороге в окрестностях Холлоу. Главная улица, ведущая на площадь.
Гейдж представил город в виде колеса или сети с центром на площади. Никакой закономерности не обнаружилось. Пустая трата времени, подумал он. Можно забавляться с этим не одну неделю, и все без толку. Ясно одно: так или иначе пострадал практически весь город.
Парк, футбольное поле, школа, старая библиотека, боулинг-клуб, бары, магазины, частные дома. Зафиксировав все на бумаге, невозможно защитить их, когда снова…
Гейдж отступил на шаг и попытался совместить карту с образом Хоукинс Холлоу, отпечатавшимся у него в мозгу. Может, это ничего не значит, но проклятые булавки торчали именно там. Взяв со стола коробочку, он принялся втыкать в карту синие булавки.
– Что ты делаешь? – спросила Куин. – Почему…
Остановив ее взмахом руки, он продолжал рыться в своей памяти, добавляя новые места. Должны быть еще, подумал он. Как, черт возьми, вспомнить каждый инцидент, согласующийся с его безумной теорией? Причем в некоторых он не участвовал.
Они с Кэлом и Фоксом близкие друзья, но все же не сиамские близнецы.
– Эти места уже отмечены, – заметила Сибил, когда Гейдж остановился.
– В том-то все и дело. А вот эти места пострадали несколько раз, причем некоторые в каждую Седмицу. Кое-где инциденты были уже в этом году.
– Повторение – это логично. – Куин подошла к карте. – Хоукинс Холлоу маленький город. За пределами Мейн-стрит почти ничего нет, и вполне логично, что там более оживленно, больше людей.
– Да, да. Интересно, правда?
– Было бы, знай мы, что означают синие булавки.
– Места, воспоминания, успехи и неудачи. Боулинг-центр. В детстве мы трое проводили там кучу времени. Я жил на третьем этаже, тут же подрабатывал – Кэл и Фокс тоже – на карманные расходы. Первый случай насилия, по крайней мере о котором мы знаем, произошел в боулинг-центре в вечер нашего десятого дня рождения. И каждую Седмицу там что-то происходило. Даже теперь, на День святого Валентина. Кроме того, Твисс вернул меня в ту квартиру – иллюзия, но выглядело очень достоверно. Сколько раз меня там пороли ремнем.
– Насилие притягивает насилие, – пробормотала Сибил. – Твисс возвращается в места, где ты или один из вас сталкивался с насилием.
– Не только. Смотрите сюда. Вот в этом доме я впервые в жизни занимался сексом. В пятнадцать лет.
– Рановато, – заметила Сибил.
– Так получилось. В следующую Седмицу хозяйка дома попыталась сжечь его вместе со всеми обитателями. К следующей Седмице моя первая возлюбленная вышла замуж за парня, с которым познакомилась в колледже, и уехала, а остальные переселились в дом побольше за пределами города. Но парень, купивший дом, разбил в нем все зеркала – это случилось в июле 2001 года, и, судя по рассказам жены, он кричал, что из каждого зеркала на него смотрит дьявол. Школа – слава богу, мы все три раза успевали вовремя – была свидетелем наших драк, переживаний, а в старших классах и долгих, страстных поцелуев.
– Насилие или сексуальная энергия. Твоя, – прибавила Сибил. – Твоя, Кэла и Фокса. Да, интересно.
– Похоже, это еще не все. Обратите внимание, что до прошлого месяца на ферме Фокса не было ни одного инцидента. Это была иллюзия, но все же. Дом родителей Кэла тоже оставался безопасным. Нужно искать что-то еще.
– Я ему сейчас позвоню. – Куин выскочила из комнаты.
– Ну, король мечей, твой пытливый аналитический ум, кажется, на что-то наткнулся. – Сибил постучала пальцем по карте. – Вот наш дом. Никаких инцидентов, пока мы сюда не въехали.
– Возможно, нам не все известно.
– Во всяком случае, серьезных случаев не было, иначе вы бы знали. Все началось, как только мы тут поселились. Направлено на нас и использует, в том числе нашу энергию. Ты говоришь, что первый инцидент произошел в боулинг-центре, в присутствии всех троих. В этом году первый серьезный инцидент происходит там же, в присутствии четверых из нашей команды. Куин видела демона, когда ехала на первую встречу с Кэлом к нему домой. То есть четверо из шестерых оказались в одном месте впервые.
– Что ты пытаешься найти?
– Закономерность. Во время второй Седмицы все началось с женщины, которая выскочила из бара и начала стрелять, попала в тебя.
– Точно, а потом чуть не изнасиловала.
– И снова вы были втроем; естественно, алкоголь сделал женщину более восприимчивой. Но вам было семнадцать, и вы вряд ли провели в баре так уж много времени или…
– Старик там часто бывал. – Уловив, куда она клонит, Гейдж подавил желание обойти эту тему. – Вышвырнул меня оттуда в буквальном смысле, когда я пришел его искать. Мне было около семи. Первый случай, когда он здорово меня поколотил. Ты это искала?
– Да.
Ни сочувствия, ни попытки пожалеть. Гейдж вновь расслабился.
– В последнюю Седмицу мы попытались повторить ритуал и в полночь пришли к Языческому камню. Я не знаю, как все началось, но тот год был самым ужасным.
– Ладно, попробуем вспомнить. Ты знал, что Седмица приближается, и приготовился. Картина примерно такая же, как теперь, до полночи седьмого июля. Ты помнишь, с чего все началось?
– Первыми всегда появляются сны. В тот год я вернулся в начале весны. Мы жили в квартире, которую тогда занимал Кэл. Я увидел маленького ублюдка прямо на дорожном знаке, когда въезжал в Холлоу. И в первую же ночь или рано утром, когда мы втроем ночевали у Кэла, случилось нападение ворон.
– Где?
– На Мейн-стрит, это их излюбленное место. Больше всего досталось дому, где были мы. Да, на него пришелся основной удар. И еще много драк среди старшеклассников. Это приписывали усталости и стрессу в конце учебного года, но дрались слишком много.
– С этим можно поработать. – Сибил повернулась к компьютеру и принялась что-то набирать на клавиатуре. – Много вводных данных, перекрестных ссылок, но заняться можно. – Она бросила взгляд на вернувшуюся Куин. – Едет?
– Как только повидает родителей.
– Позови Фокса с Лейлой.
– Она что-то нашла? – спросила Куин Гейджа.
– Возможно.
– Прочная оборона – необходимое условие успешной атаки.
– Точно, – согласился Гейдж.
– Мы выявим места наибольшего риска и примем необходимые меры защиты.
– Какие именно?
– Эвакуация, фортификация. – Она отмахнулась от него как от мухи. – Там видно будет.
Гейдж не очень надеялся на эвакуацию и фортификацию, но понимал, что имеет в виду Сибил. Видел закономерность. Прибыли остальные, и в маленьком кабинете стало тесно.
– Мы уже выяснили, что сами служим катализатором, – начала Сибил. – Нам известно, что трое мужчин, совершив кровавый ритуал, выпустили существо, которое мы называем Твиссом – именно так его звали в последнем воплощении. Известно также, что первый знак был у Куин в феврале, когда она только что приехала сюда. Куин и Лейла остановились в одной гостинице, и там у них было общее видение. Затем события ускорились. Следующим стало происшествие в боулинг-центре на День святого Валентина, в присутствии четверых из нашей шестерки. На Лэмпа напали в доме Кэла, где в тот момент были все мы. Нас посещали видения – всех вместе и каждого по отдельности. И снова боулинг-центр, площадь, контора и квартира Фокса, этот дом. Если вернуться к предыдущим Седмицам, вырисовывается закономерность.
– Главное место действия – боулинг-центр. – Куин разглядывала обновленную карту. – Школа, бар, бывший дом Фостеров, район площади. Абсолютно логично. Но интересно, что до этого года ни у Фокса, ни в этом доме не было никаких инцидентов. Похоже, тут что-то просматривается.
– Почему мы не видели этого раньше? – удивился Кэл. – Почему, черт возьми, пропустили?
– Мы не рисовали таблицы и графики, – заметил Фокс. – Конечно, записывали, но не представляли в такой форме. Логичной и наглядной.
– А еще привычка, – подхватила Сибил. – Вы с Кэлом жили тут. Каждый день видели город – дома, улицы. В отличие от Гейджа. Поэтому когда он смотрит на карту, то видит ее иначе. А с учетом того, чем зарабатывает на жизнь, автоматически начинает искать закономерности.
– И что нам с этим делать? – спросила Лейла.
– Добавим как можно больше информации из их воспоминаний, – объяснила Сибил. – Введем данные, проанализируем связи и…
– Вычислим наиболее вероятное место первого удара, – закончил Гейдж, когда Сибил перевела на него взгляд. – Первый раз это был боулинг-центр, второй раз бар. Куда пришелся первый удар в предыдущую Седмицу, мы не знаем, потому что были у Языческого камня.
– А может, и знаем. – Нахмурившись, Кэл ткнул пальцем в место на карте. – Мой отец остался в городе. Он знал, что мы пойдем на поляну, попытаемся остановить безумие, и поэтому остался на случай… не знаю. Отец ничего не говорил мне, пока все не закончилось. Он был в полицейском участке. Двое парней на стоянке у банка монтировками покалечили друг другу машины – и друг друга.
– На этом месте с кем-нибудь из вас что-то произошло?
– Да. – Фокс зацепил большие пальцы рук за передние карманы джинсов. – Однажды там на меня внезапно напал Нэппер и едва не прикончил, пока у меня не открылось второе дыхание и я не всыпал ему как следует.
– Именно это мне и нужно, – сказала Сибил. Где ты лишился девственности, Кэл?
– Боже милосердный.
– Не стесняйся. – Подавив смешок, Куин хлопнула его по плечу.
– На заднем сиденье моей машины, как всякий уважающий себя старшеклассник.
– Он у нас поздно созрел, – заметил Фокс.
Кэл сгорбился, потом демонстративно расправил плечи.
– Но с тех пор компенсировал отставание.
– Мне рассказывали, – кивнула Сибил, и Куин снова рассмеялась. – Где стояла твоя машина?
– В конце Рок-Маунт-лейн. Тогда там почти не было домов. Тот участок только начинали застраивать, и… Склонив голову, он снова ткнул пальцем в карту. – Вот здесь. А в прошлую Седмицу два дома там сгорели дотла.
– Фокс?
– На берегу реки. Довольно далеко от города. Теперь там построили несколько домов, только они не относятся к Холлоу. Не знаю, укладывается ли это в схему.
– Все равно запишем. А теперь нам нужно, чтобы вы трое хорошенько порылись у себя в памяти, вспомнили и записали все события, которые могут оказаться важными. Случаи насилия, травмы, сексуальный опыт. Потом попробуем найти связь. У Лейлы это лучше всего получается.
– Хорошо… Мой магазин, вернее, мой будущий магазин, – поправила себя Лейла. – Его громят каждую Седмицу. И теперь он уже пострадал. Там что-то происходило?
– Это была лавка старьевщика.
Изменившийся голос Гейджа, а также молчание Кэла и Фокса подсказали Сибил, что речь идет не просто о важном событии. О чрезвычайно важном.
– Что-то вроде дешевого антикварного магазина. Моя мать время от времени работала там на полставки. Мы все были там – наверное, наши матери собрались пообедать в городе, пройтись по магазинам. Я не помню. Но мы все были там, когда… Ей стало плохо, началось кровотечение. Она была беременна, не помню, на каком месяце. Но мы все были там, когда это случилось.
– Они вызвали «Скорую», – закончил Кэл, щадя Гейджа. – Мать Фокса поехала с ней, а моя отвезла всех троих детей к нам домой. Врачи не смогли спасти ни ее, ни ребенка.
– Последний раз, когда я ее видел, она лежала на полу лавки старьевщика и истекала кровью. Конечно, это очень важно, черт возьми. Мне нужно еще кофе.
Спустившись на кухню, он проскочил мимо кофеварки и вышел на крыльцо. Через несколько секунд к нему присоединилась Сибил.
– Прости, что заставила тебя страдать. Мне очень жаль.
– Я ничего не мог сделать тогда, ничего не могу теперь.
Она придвинулась к нему, положила руку на плечо.
– Все равно я не хотела причинить тебе боль. Я знаю, что такое терять родителя, любимого и любящего. Как эта потеря делит твою жизнь на «до» и «после». Ни минувшее время, ни обстоятельства не имеют значения – ребенок все равно страдает.
– Она сказала, что все будет хорошо. Ее последние слова: «Не волнуйся, малыш, и не бойся. Все будет хорошо». Вышло иначе, но я надеюсь, она в это верила.
Немного успокоившись, он повернулся к Сибил.
– Если ты права – а я думаю, что права, – я найду способ прикончить ублюдка. За то, что питался кровью моей матери, ее болью, ее страхом. Клянусь – здесь и сейчас.
– Хорошо. – Глядя ему прямо в глаза, Сибил протянула руку. – Я тоже клянусь.
– Ты ее даже не знала. Я сам с трудом…
Она не дала ему договорить, обхватив его лицо ладонями и закрыв рот быстрым, страстным поцелуем, успокаивающим лучше дюжины слов.
– Клянусь.
Отстранившись, Сибил не отняла рук от его лица. По ее щеке катилась слеза. Растерянный, Гейдж прижался лбом к ее лбу.
Он испытывал благодарность и находил утешение в ее слезах.
