Текст книги "Ночные танцы"
Автор книги: Нора Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)
Глава 10
Забавно получилось, думала Мэгги время от времени. Только-только она начала привыкать жить одна, как оказалось, что она живет с Клиффом. Это получилось как-то само собой. Он вошел в ее жизнь легко и естественно. Наверное, умение незаметно организовать все наилучшим образом было частью его профессии. Мэгги всегда уважала организованных людей – и старалась держаться от них подальше.
Обычно Клифф уходил рано утром, задолго до того, как она просыпалась. Он собирался очень тихо и быстро и ни разу не разбудил ее. Спотыкаясь и зевая, Мэгги спускалась на первый этаж, на кухню и находила возле кофеварки записку.
«Трубка опять лежала рядом с телефоном». Или «Молоко почти кончилось. Я куплю».
Мэгги читала их и улыбалась. Послания Клиффа были не очень-то похожи на любовные письма. Такой человек, как он, не склонен изливать свои чувства, особенно на бумаге. Не то что она. Еще одно отличие между ними.
Но что за чувства он к ней вообще испытывает? Мэгги понятия не имела. Кажется, ничего, кроме легкого – а иногда и не очень – раздражения. Иногда он вроде бы бывал нежным, даже ласковым, но все равно влюбленные ведут себя не так, считала Мэгги. Он не дарил ей цветов – но посадил во дворе иву. И Мэгги всегда помнила об этом. Он не признавался в любви, не говорил красивых слов – но иногда так смотрел на нее, что она забывала обо всем. Да, никто бы не назвал его поэтом и романтиком, но один такой взгляд заменял тысячи слов.
И кажется, Мэгги начинала понимать его. И чем больше она понимала, тем сложнее ей было сдерживать растущую любовь к нему. Клифф был не из тех людей, кого можно как-то поторопить или направить в нужное русло. А Мэгги, если в дело вмешивались чувства, совершенно теряла голову и не думала о последствиях.
Хотя она жила в Морганвилле всего лишь месяц, Мэгги уже успела выучить несколько главных законов жизни в маленьком городке. Во-первых, любой твой поступок становится известен всем и каждому едва ли не сразу же. Во-вторых, у каждого жителя города имеется собственное мнение по поводу этого поступка. В-третьих, все эти мнения соединяются в так называемое общественное мнение, и это уже сила. И в-четвертых, в городе есть особо уважаемые люди, которые способны на это мнение повлиять. Например, Клифф может, но ему, как правило, на все наплевать. Среди прочих уважаемых людей числились Стэн Эйджи и почтмейстерша. И как скоро обнаружила Мэгги, горожане также прислушивались к Богу.
В музыкальной индустрии дела обстояли примерно так же. Но там, в Калифорнии, Мэгги была знаменитостью во втором поколении, а здесь просто чужачкой. Новенькой. Да к тому же чужачкой, за которой тянется целый шлейф слухов. И со всем этим багажом ее могли либо принять, либо отвергнуть. До сих пор Мэгги везло, потому что большинство «влиятельных горожан» решили все же зачислить ее в «свои». И судя по всему, не последнюю роль в этом сыграло то, что Мэгги жила с Клиффом.
Нет, не так, подумала Мэгги, распределяя специальный раствор по полу ванной комнаты. Старую плитку она сняла и теперь собиралась выложить новую. Они с Клиффом не живут вместе. Он просто... временно остается у нее. А это совершенно другое дело. Он не переехал в ее дом, не перевез свои вещи. И они не обсуждали, как долго он собирается здесь жить. Вообще Клифф был словно гость – но гость, которого не нужно развлекать или стараться произвести на него впечатление.
Почему-то он решил, что должен быть ее телохранителем. И по ночам, когда заходило солнце и затихал лес, ее тело принадлежало только ему. По ночам он принимал ее такой, какая она есть – с ее желаниями, страстью, мечтами. Может быть – может быть! – в один прекрасный день он примет и ее чувства тоже. Поймет, какая она, чего хочет и ждет от жизни. Потому что без понимания и уважения и страсть, и желание скоро поблекнет.
Мэгги аккуратно уложила еще одну плитку и отодвинулась, чтобы полюбоваться результатом. Плитка имитировала природный камень и была нарочито грубоватой. С таким оттенком можно было комбинировать абсолютно любые цвета. Пока еще Мэгги не решила какие. Она была уверена только в том, что не хочет ничего скучного и никаких ограничений. И еще в том, что большую часть работы она хочет сделать своими руками.
Шесть плиток, выложенные в ряд, смотрелись здорово. Мэгги удовлетворенно кивнула. За это время она стала практически мастером на все руки. Правда, анютины глазки так и не прижились, но это была ее единственная неудача.
Итак, что же дальше? Выложить еще один ряд или продолжить клеить обои в спальне? Осталась одна стена и еще половина, вспомнила Мэгги. Потом надо будет выбрать занавески. Ламбрекен, легкие гардины или римские шторы? Большинство ее знакомых сочли бы это несолидным. Никогда раньше Мэгги не занималась такими вещами сама, это была работа для декораторов. Так что, если теперь что-то не получится, ей некого будет винить, кроме себя самой.
Рассмеявшись, она потянулась за новой плиткой и порезала палец об острый край. Вот расплата за удовольствие делать все своими руками, легкомысленно подумала она и сунула руку под кран. Возможно, сейчас действительно лучше заняться обоями.
Залаял Киллер. Похоже, и плитка, и обои подождут, подумала Мэгги и завернула кран. Как раз вовремя – донесся звук подъезжающего автомобиля. Она подошла к маленькому окошку и глянула на улицу. Машина лейтенанта Рикера показалась из-за поворота.
Зачем он здесь? Мэгги нахмурилась. Она рассказала ему все, что могла. Лейтенант вышел из машины и неторопливо пошел по садовой дорожке, которую только на этой неделе замостили рабочие Клиффа. Дойдя до конца, он не повернул к крыльцу, а остановился и посмотрел на овраг. Потом вытащил сигарету, чиркнул спичкой и закурил. С минуту он просто стоял, курил и рассматривал камни и глину, словно надеялся найти там ответы на какие-то свои вопросы. Затем поднял голову и взглянул прямо в то окно, возле которого стояла Мэгги. «Я выгляжу полной идиоткой», – подумала Мэгги и помчалась вниз.
–Лейтенант? – Мэгги осторожно спустилась с крыльца и ступила на новую дорожку.
–Мисс Фитцджеральд. – Рикер выбросил окурок в еще нерасчищенные заросли на краю оврага. – У вас тут много изменений, как я вижу. Трудно поверить, что здесь было еще пару недель назад.
–Спасибо.
Какой милый, приятный человек. Мэгги снова подумала, носит ли он под пиджаком кобуру.
–Я заметил, что вы посадили иву. Скоро вы, наверное, сможете устроить пруд, как и хотели.
Мэгги не стала оглядываться на овраг.
–Значит, расследование уже почти окончено?
Рикер почесал подбородок.
–Я бы так не сказал. Мы продолжаем работу.
Мэгги вздохнула.
–И вы хотите еще раз осмотреть овраг?
–Не думаю. Мы прочесали его дважды, так что... – Он переступил с ноги на ногу. – Просто... мне не нравятся некоторые несостыковки. А в этом деле чем больше мы копаем, тем больше вылезает вопросов, на которые нет ответов. Неудивительно. Трудно расследовать убийство, которое произошло десять лет назад.
«Чего он хочет? – подумала Мэгги. – Это визит вежливости или все-таки нет?» Она вспомнила, как смутился Рикер, когда попросил у нее автограф. В данный момент у нее совсем не было настроения беседовать с поклонниками.
–Могу я чем-то помочь, лейтенант?
–Я хотел спросить – не заглядывал ли к вам кто. Из знакомых. Или, может быть, незнакомых.
–Что вы имеете в виду – «заглядывал»?
–Здесь было совершено убийство, мисс Фитцджеральд. И чем дальше, тем больше мы обнаруживаем людей, которые могли бы желать смерти Уильяму Моргану. И многие из них по-прежнему живут в городе.
Мэгги сложила руки на груди.
–Если вы хотели напугать меня, лейтенант, то у вас это хорошо получилось.
–Я не хочу вас пугать, конечно, но держать вас в неведении тоже было бы неправильно. – Он немного помялся, но продолжил: – Мы узнали, что в день своего исчезновения Морган снял со счета двадцать пять тысяч наличными. Его машину нашли, его тело в конце концов тоже нашли, но вот деньги будто испарились.
–Двадцать пять тысяч, – пробормотала Мэгги. Неплохая сумма. А десять лет назад была и вовсе внушительной. – Вы хотите сказать, его могли убить из-за денег?
–Деньги всегда мотив для убийства. А в данном случае еще и непонятно, куда они делись. Мы проверяем многих людей, но сами понимаете, на это нужно время. Пока что мы не нашли никого, у кого бы вдруг появилась такая сумма. – Рикер снова полез за сигаретой, но передумал. – Есть у меня пара предположений...
Мэгги попыталась улыбнуться, но у нее вдруг страшно заболела голова.
–И вы хотите ими поделиться?
–Человек, который убил Моргана, поступил очень умно. Он замел все следы. У него хватило соображения понять, что в городе непременно заметят, если у кого-то внезапно заведутся большие деньги. Может быть – хотя это маловероятно, он запаниковал и избавился от денег. А может быть, решил припрятать их и подождать, пока слухи о Моргане улягутся. А потом спокойно забрать.
–Десять лет – это долго, лейтенант.
–У некоторых людей много терпения. – Он пожат плечами. – В любом случае это просто предположение.
Мэгги задумалась. Чердак, сундук, отпечаток руки...
–На днях... – начала она и остановилась.
–На днях? Что-то произошло на днях? – подсказал Рикер.
Глупо будет не сказать ему. Мэгги не хотелось признавать это, но она чувствовала, что ее связь с делом Моргана становится все глубже и глубже. С каждым ее словом. Но в конце концов, Рикер ведет расследование.
–Ну... судя по всему, кто-то забрался ко мне на чердак и взял что-то из старого сундука. Я не сразу заметила. Но когда узнала, рассказала обо всем шерифу Эйджи.
–Правильно сделали. – Лейтенант бросил взгляд на слуховое окно. – Он что-нибудь обнаружил?
–Не совсем. Он подобрал ключ к сундуку, вернее, его жена нашла где-то. Так что в конце концов мы его открыли, но там ничего не оказалось.
–Не возражаете, если я тоже посмотрю?
Больше всего на свете Мэгги хотелось, чтобы все скорее закончилось и снова началась нормальная жизнь, но ситуация, наоборот, только ухудшалась.
–Нет, конечно. – Она покорно отступила в сторону. – Хотя все это странно. Зачем прятать деньги на чердаке и ждать до тех пор, пока в доме кто-нибудь не поселится? Ведь можно было без проблем забрать их раньше.
–Вы купили дом почти в тот же день, когда он был выставлен на продажу, – напомнил Рикер.
–Но я въехала в него через месяц.
–Я слышал, что миссис Эйджи особо не распространялась, что продала дом. Ее мужу не очень-то нравилась эта идея.
–Мимо вас ничего не проходит незамеченным, лейтенант.
Он улыбнулся немного смущенно, как в тот раз, когда просил у нее автограф.
–Это моя работа.
Они молча поднялись на второй этаж.
–Чердак вон там, – показала Мэгги на узкую и более крутую лестницу. – И кстати, в доме ничего не пропало.
–Как этот человек попал в дом? – спросил Рикер.
Он взялся за перила и полез наверх.
–Не знаю, – промямлила Мэгги. – Я... не запирала двери.
–Но теперь запираете, я надеюсь? – Он посмотрел на нее через плечо.
–Да. Теперь запираю.
–Хорошо. – Он подошел к сундуку, нагнулся и осмотрел замок. Отпечаток руки уже скрылся под новым слоем пыли. – Значит, вы говорите, миссис Эйджи нашла ключ?
–Да. Или, скорее, один из ключей. Сундук вроде бы принадлежал последним людям, которые снимали дом, пожилой паре. Потом муж умер, и жена съехала. Джойс сказал, что было по крайней мере два ключа, но она сумела найти лишь один.
–Хмм... – Рикер поднял крышку и заглянул внутрь. Так же как в овраг, подумала Мэгги. И точно так же сундук был пуст.
–Лейтенант, вы же не думаете, что есть связь между этим и... вашим расследованием?
–Я не люблю совпадения, – тихо сказал он. То же самое говорил Клифф, вспомнила Мэгги. – Значит, шериф сюда уже заглядывал.
–Да.
–Надо будет поговорить с ним. Двадцать пять тысяч не занимают много места. А сундук большой.
–Я все равно не понимаю, зачем было хранить их десять лет.
–Люди – интересные существа. – Рикер выпрямился и немного поморщился. – Повторю, это всего лишь предположение. Еще была мысль, что любовница Моргана взяла деньги и сбежала с ними.
–Любовница? – безучастно повторила Мэгги.
–Элис Делэйни, – сказал Рикер. – У них с Морганом был роман. Лет пять или шесть, наверное. Удивительно, как много могут рассказать люди, если их разговорить.
Мэгги подумала, что ослышалась.
–Делэйни? – тихо переспросила она.
–Да-да. Как раз ее сын занимается вашим ландшафтным дизайном. В этом деле полно совпадений, я же говорю.
Каким-то образом она сумела удержать себя в руках. Они спустились вниз. Мэгги нашла в себе силы ответить Рикеру что-то вежливое, когда он снова сказал, что является большим поклонником ее таланта. Кажется, она даже улыбнулась ему на прощанье. Но как только Мэгги закрыла за собой дверь, она почувствовала, что вся кровь отхлынула у нее от сердца.
Мать Клиффа была любовницей Моргана несколько лет. Потом она исчезла, сразу после его смерти. Клифф знал об этом. Все знали. Мэгги закрыла лицо руками. Во что она впуталась? И как теперь выбраться из всего этого?
Может быть, это было глупо, но, сворачивая на длинную узкую дорогу, ведущую на вершину холма, Клифф начинал думать, что скоро он будет дома. Никогда в жизни он не подумал бы, что старая усадьба Морганов в один прекрасный день станет казаться ему домом. Особенно если учесть, как он относился к Уильяму Моргану. И еще более невероятным было то, что он чувствовал себя дома с женщиной, которая жила там. Странные вещи происходили в жизни Клиффа. Вещи, которые он не мог контролировать. Но остаться с Мэгги было его собственным решением. И когда он решит уйти – это тоже будет его собственным решением. Когда он будет готов уйти. Время от времени Клифф напоминал себе, что может сделать это в любой момент. И рано или поздно сделает.
Но когда она смеялась, в доме становилось так тепло. А когда злилась, он словно наполнялся ее энергией. А когда пела... По вечерам, когда затихали звуки дня, но луны еще не было, Мэгги садилась за рояль. Она играла, напевала какие-то слова, записывала. Он уже не находил себе места от желания, а она все занималась и занималась. И это тоже было удивительно. Клифф не уставал поражаться ее усердию и постоянному вдохновению.
Дисциплина, решил он в конце концов. Привычка трудиться. Кто бы мог ожидать такого от женщины, подобной Мэгги. Он знал, что она талантлива, но за те дни, что они прожили вместе, Клифф увидел, что она еще и необыкновенно прилежна.
Сплошные контрасты. Просто невероятно. И это Мэгги, которая не могла толком закончить ни одного дела в доме. Обои были поклеены лишь наполовину, потолок тоже покрашен лишь местами. Она бросалась от одного занятия к другому. Повсюду стояли коробки и ящики; до большинства из них Мэгги даже не дотрагивалась. В каждом углу были сложены стройматериалы. Над ремонтом она тоже трудилась вдохновенно и, в общем, прилежно – до тех пор, пока не переключалась на какое-то новое задание.
Она была совершенно не похожа на всех других женщин, которых он знал. И кажется, он начинал постепенно понимать ее. Раньше все выглядело как-то проще. Клифф с ходу записал Мэгги в испорченные голливудские принцессы и решил, что полуразвалившийся дом в глуши она купила, подчинившись мимолетному капризу. Или, может быть, для того, чтобы привлечь внимание прессы. Теперь же он знал, что она сделала это по одной простой причине – она влюбилась в этот дом.
Возможно, она действительно немного испорченная. Она привыкла раздавать приказы. Когда она не получает того, что ей хочется, то выходит из себя или замыкается в гордом молчании. Клифф усмехнулся. На самом деле он ведет себя точно так же.
И нужно отдать ей должное – Мэгги не сбежала из Морганвилля, когда начались все эти неприятности. И в любом другом случае Клифф решил бы, что все серьезно. Что человек действительно привязан к этой земле, к этому дому. Но с Мэгги... он сомневался. Возможно, он специально подогревал в себе недоверие к ней. Потому что иначе пришлось бы признать, что он хочет, чтобы Мэгги осталась в Морганвилле навсегда. Что она заставляет его смеяться, и злиться, и трепетать. И что он хочет возвращаться каждый день домой и находить там ее.
Он проехал последние несколько ярдов и заглушил мотор. На склоне холма цвели флоксы. Молодая нежно-зеленая травка уже начинала покрывать землю. Петунии, которые посадила Мэгги, особенно ярко выделялись на ее фоне.
Они оба вложили в эту землю часть своей души, подумал Клифф, выходя из машины. Уже одно это связывает их достаточно крепко. Так, что будет очень сложно разорвать эту связь. Он уже предвкушал, как прикоснется к ней, ощутит ее запах, нежность ее кожи. И ничего не мог с собой поделать.
В доме было тихо. Поднимаясь по ступенькам, Клифф нахмурился. В это время Мэгги всегда сидела за роялем. Иногда он возвращался раньше и сам работал во дворе. И музыка всегда начиналась в пять часов и продолжалась не меньше часа. Иногда даже больше. Клифф посмотрел на часы: 5:35. Слегка встревожившись, он повернул дверную ручку.
Разумеется, открыто. Клифф раздраженно вздохнул. Он специально оставил утром записку, где сообщил, что никого из его команды сегодня здесь не будет, и напомнил Мэгги, чтобы она заперла дверь. Вот безумная женщина, подумал он и толкнул дверь. Неужели она никак не может понять, что на несколько миль вокруг никого нет? Вокруг происходят странные вещи, и она находится в самом эпицентре просто потому, что живет в этом доме.
Тихо. Слишком тихо, черт возьми. Клифф почувствовал, как его раздражение уступает место беспокойству. Собака не лает. И вообще в доме не слышно ни звука. Он уже понимал, что Мэгги в доме нет, но все же прошел через все комнаты. Никого. Он позвал ее, но его голос эхом отразился от стен. Никакого ответа.
Да где же она, черт возьми? В два прыжка Клифф взбежал на второй этаж. Его охватила паника. Какая глупость, попытался успокоить он себя. Он просто пришел домой, и дома никого не оказалось. Каждый день он старался сделать так, чтобы кто-то из его людей работал в усадьбе. Не хотел, чтобы Мэгги оставалась одна. Но сегодня Клифф решил, что ничего страшного не произойдет. И вот пожалуйста – ее нет.
–Мэгги! – Он быстро обошел второй этаж, уже зная, что не найдет ее. Никогда раньше Клифф не испытывал такого первобытного, неконтролируемого страха. Все, о чем он мог думать, – это что дом пуст и его женщина исчезла. Пара ее туфель валялась прямо посреди ковра в спальне. Со стула свисала блузка. Серьги – она сняла их вчера на ночь – все так же лежали на туалетном столике, рядом с серебряной щеткой для волос, на которой были выгравированы инициалы ее матери. В комнате витал запах ее духов – как всегда.
Клифф ворвался в ванную. На полу был выложен ряд новой плитки. Он постарался взять себя в руки. Это просто ее дурацкая манера перепрыгивать с одного на другое. Наверное, она занялась чем-нибудь еще. Но где же, черт возьми...
Клифф похолодел. На краю белоснежной раковины виднелись свежие следы крови. Его ноги сразу отяжелели, а голова закружилась. Откуда-то снаружи донесся лай собаки. Клифф ринулся вниз по ступенькам, даже не осознавая, что во весь голос выкрикивает ее имя.
Он рывком распахнул заднюю дверь и сразу же увидел ее. Она медленно вышла из леса с восточной стороны. Киллер увивался вокруг нее, повизгивая и пытаясь ухватить зубами край джинсов. Клифф мгновенно охватил взглядом все детали – медленная, словно усталая походка, низко склоненная голова, руки в карманах. Его затопила волна облегчения, смешанного с каким-то непонятным страхом. Еще миг – и он уже держал ее в объятиях, теплую, живую и невредимую. Поначалу он даже не заметил, что она не обнимает его в ответ и стоит очень прямо, будто проглотила палку.
Он зарылся лицом в ее мягкие густые волосы.
–Мэгги, где ты была?
Этого человека она уже начала понимать. В этого человека она уже влюбилась. Словно одеревеневшая, Мэгги невидящим взглядом смотрела прямо перед собой.
–Я ходила гулять.
–Одна? – глупо спросил он, отстранил ее от себя и заглянул в лицо. – Ты ходила гулять одна?
Она холодно посмотрела на него в ответ:
–Это моя усадьба, Клифф. Почему я не могу пойти гулять одна?
Он хотел уже рявкнуть, что она могла бы оставить ему записку, но сдержался. Да что с ним такое, в самом деле?
–Я увидел кровь в раковине.
–Я порезалась о плитку.
Это разозлило его еще больше. Неужели нельзя быть осторожнее?
–В это время ты обычно занимаешься музыкой.
–Я не обязана поддерживать какой-нибудь режим дня. И не обязана постоянно сидеть в доме. Если ты хотел жить с тихой покорной овечкой, которая будет дожидаться твоего возвращения домой и падать к твоим ногам у порога, то лучше тебе поискать в другом месте.
Она освободилась из его рук и пошла к дому. Клифф недоуменно смотрел ей вслед.
Немного успокоившись, но все еще пребывая в замешательстве, он вошел в кухню. Мэгги держала в руках бутылку. Скотч, отметил Клифф. Это тоже было кое-что новое. Она налила себе выпить. Теперь он увидел, что она бледнее, чем обычно, и держится очень скованно. Он не решился приблизиться к ней и обнять.
–Что произошло?
Мэгги поболтала скотч в стакане и сделала глоток. Напиток показался ей слишком теплым и слишком крепким, но она все же выпила еще.
–Не понимаю, о чем ты.
В кухне было слишком тесно. Не выпуская из рук стакана, Мэгги вышла наружу. Тепло и безветренно, и нет такого ощущения, будто стены и потолок давят на тебя. Она опустилась на свежую траву. «Буду сидеть здесь летом и читать Байрона, – подумала Мэгги. – Когда захочется. И пусть солнце пригревает, и вокруг будет тихо-тихо, и можно будет почитать, а потом задремать над книгой». Она посмотрела в сторону леса. Сзади неслышно подошел Клифф.
–Мэгги. Что с тобой такое?
–Плохое настроение, – тускло сказала она. – У испорченных знаменитостей часто случаются приступы плохого настроения.
Стараясь не взорваться, он присел рядом и твердой рукой взял ее за подбородок.
–Что еще за чушь?
Взгляды их встретились. Мэгги знала, что придется все рассказать. Она и собиралась. Но не знала, что он скажет в ответ. Внутри у нее все будто связалось в один тугой узел. Она отвела руку Клиф-фа от своего лица.
–Лейтенант Рикер был здесь сегодня. Клифф выругался про себя. Нельзя было оставлять ее одну.
–Что он хотел?
Мэгги пожала плечами и сделала глоток скотча.
–Ему не нравится, когда в деле слишком много вопросов, на которые нет ответа. Как в этом. Они выяснили, что Уильям Морган снял со счета двадцать пять тысяч как раз в тот день, когда его убили.
–Двадцать пять тысяч?
Он действительно удивился, отметила Мэгги. Она знала это его выражение – чуть нахмуренные брови, сощуренные глаза. Это означало, что он размышляет над услышанным. Но разве может она теперь быть уверена хоть в чем-нибудь?
–Деньги так и не нашли. Рикер считает, что убийца мог спрятать их и подождать, пока уляжется память о Моргане и его смерти.
Клифф взглянул на дом.
–Здесь? – спросил он.
–Возможно.
–Десять лет – это долго. Слишком долго, чтобы держать в тайнике двадцать пять тысяч, – пробормотал Клифф. – Ты рассказала ему про сундук на чердаке?
–Да. Он сам его осмотрел.
Он дотронулся до ее плеча. Легко, кончиками пальцев. Чтобы показать, что готов поддержать ее.
–Ты поэтому так расстроилась?
Она отвернулась и ничего не ответила. Клифф почувствовал, что тоже напрягся.
–Значит, есть что-то еще?
–Что-то еще... Да, есть. – Она все же заглянула ему в лицо. Ей нужно было видеть его глаза. – Он сказал, что любовница Моргана исчезла сразу после его смерти.
Рука Клиффа, лежавшая у нее на плече, вдруг потяжелела.
–Она не была его любовницей, – выговорил он с усилием. – Моя мать сделала большую глупость, влюбившись в Моргана. И спать с ним тоже было ее большой ошибкой. Но у них была не просто интрижка.
–Почему ты не сказал мне раньше? – с жаром спросила Мэгги. – Почему я должна была узнать все таким вот образом?
–Эта история не имеет отношения ни к тебе, ни к тому, что произошло здесь. – Клифф встал. Гнев требовал выхода наружу.
–Значит, это совпадение? – тихо сказала она. – Разве не ты говорил, что не веришь в совпадения?
Клифф был разозлен, но эти бездонные карие глаза требовали ответа. Уже не в первый раз он почувствовал, что должен объясниться, хотя никогда в жизни ни перед кем не оправдывался.
–После смерти отца маме было очень одиноко. В то время она была очень ранима и беззащитна. А Морган знал, как играть на человеческих слабостях. И воспользовался ситуацией. Если бы я тогда был в городе, я бы смог остановить это, но я жил в другом штате. – Гнев снова разгорелся, но Клифф сумел подавить его. Он немного помолчал. – Когда я узнал, что между ними что-то есть, я чуть не убил его.
Однажды он уже говорил это. И таким же тоном – холодным и спокойным. Мэгги судорожно сглотнула. Он продолжил:
–К тому моменту она уже слишком увлеклась. Вбила себе в голову, что любит его. А может быть, и в самом деле влюбилась. В конце концов, она была не первой умной женщиной, кому Морган сумел задурить голову. И все это несмотря на то, что они много лет дружили с Луэллой. Когда машину Моргана вытащили из реки, мама сломалась.
Ему было невероятно трудно вспоминать все это, но Мэгги смотрела на него не отрываясь.
–Она никуда не исчезала. Она приехала ко мне. Она была в отчаянии, но словно бы проснулась. Впервые с тех пор, как она связалась с Морганом, она осознала, что натворила. И ей было очень стыдно. Мама решила уехать из Морганвилля и порвать все связи со своими знакомыми. Их роман ни для кого не был секретом, и сплетен после смерти Моргана она бы просто не вынесла. Теперь она в другом городе, у нее совершенно новая жизнь, и я не хочу, чтобы эта история хоть как-то ее коснулась.
Неужели он всегда так яростно защищает женщин, которые что-то значат для него? – подумала Мэгги. Джойс, свою мать... И как он относится к ней самой?
–Клифф. Я знаю, что ты чувствуешь. Моя мама была для меня самым дорогим человеком в жизни. Но полиция восстанавливает события десятилетней давности, а твоя мама принимала в них непосредственное участие. Ты ничего не можешь с этим поделать.
Но это было не все, понял Клифф. Что-то она недоговаривала, сдерживала в себе. Он снова сел рядом и взял ее за плечи.
–Ты думаешь, не принимал ли я участия в тех событиях.
–Не надо. – Мэгги попыталась встать, но он удержал ее.
–Ты полагаешь, я мог застрелить Моргана, чтобы положить конец его отношениям с моей матерью?
–Ты его ненавидел.
–Да.
Мэгги пристально посмотрела ему в глаза. По всему выходило, что Клифф мог быть замешан. У него был мотив. Он вспыльчивый. Он мог бы стать одним из главных подозреваемых.
–Нет, – наконец сказала она. – Нет. Я знаю тебя. И понимаю.
Эта вера чуть окончательно не доконала его. Клифф почувствовал, что его словно накрыла теплая волна.
–Правда?
–Правда. Может быть, даже слишком хорошо, – тихо проговорила она. – Мне было так страшно. – Она закрыла глаза и прильнула к нему, вдыхая знакомый запах. Он рядом. Он настоящий. И пока она может держаться за него, он принадлежит ей. – Но сейчас уже нет. Сейчас ты здесь.
Еще немного, понял Клифф, и он забудет, что в его жизни есть хоть кто-то или что-то, кроме нее.
–Мэгги. – Он погладил ее по волосам. – Нельзя доверять людям так безоговорочно.
–А иначе – какое же это доверие? – возразила она. Сейчас ей хотелось, чтобы в мире остались только он и она. И никого больше. Мэгги обхватила его лицо ладонями и поцеловала.
Она ожидала огня и страсти, как обычно, но его губы были мягкими и ласковыми. Удивленная, тронутая, она оторвалась от него и заглянула в его глаза. И немедленно утонула в туманах и лесных озерах. Эти глаза заворожили ее с той самой минуты, когда она впервые увидела их. Время будто остановилось.
Молча, не отрывая от нее взгляда, он обвел пальцем контур ее лица. Отныне это единственное лицо, которое ему хочется видеть, осознал он. Потом, так же легко, кончиком пальца, очертил ее губы. Это единственные губы, вкус которых ему хочется ощущать. Потом осторожно провел рукой по ее спине. Только это тело ему нужно теперь. Ни к кому еще он не испытывал такой всепоглощающей нежности.
Никто и никогда не прикасался к ней так. Он трогал ее ласково и бережно, словно ее тело было из хрупкого драгоценного хрусталя. И целовал так, словно ее губы были редчайшим лакомством, которым можно наслаждаться бесконечно долго. Ее будто бы опутала тончайшая шелковая сеть – не страсть, но... любовь.
–Клифф...
Она бы сказала ему об этом, если бы не этот сладчайший, нежнейший, мучительный поцелуй.
Он хотел смаковать эти мгновения вечно. Каждая секунда растянулась, превратилась в часы. Они лежали рядом. От травы исходил опьяняющий аромат. Солнце запуталось у нее в волосах, щеки нежно пламенели. Перед таким взглядом не смог бы устоять ни один мужчина. «Я твоя» – вот что он говорил. Твоя – вся целиком. И зная это, он не спешил.
Очень медленно он раздел ее, целуя ее тело там, где оно обнажалось. Ее кожа блестела на солнце, и он не мог налюбоваться на эти длинные ноги, прелестный живот, упругую грудь... Вздохнув, она подняла руки, помогая раздеться ему.
В этот раз желание не было диким и неудержимым, как обычно. Он думал только о ней и о ее наслаждении.
Наклонившись над ней, он коснулся губами ее груди. Втянул в рот затвердевший сосок, чуть прикусил его. Было слышно, как часто бьется ее сердце. Она прерывисто вздохнула и запустила пальцы ему в волосы.
Ее тело было прекрасно. Он неторопливо ласкал ее повсюду, руками и губами, задерживаясь там, где она вздрагивала. Она была словно наполовину в другом мире, погрузившись в свои ощущения. И ему хотелось, чтобы она оставалась там долгие часы. Или дни. Или годы.
Медленно он добрался до внутренней поверхности ее бедер. Там ее кожа была умопомрачительно гладкой. Он уже с трудом сдерживался. Но нет. Еще рано. Слишком рано.
Ее глаза были полуоткрыты, но она не видела ничего вокруг. Только чувствовала его влажные поцелуи, мягкие прикосновения его рук. Слышала приглушенные вздохи – свои или его? Шептала какие-то слова – или это он шептал их? Ее тело жаждало большего. Сладкая пытка становилась почти непереносимой.
Он тоже почувствовал эту перемену, но по-прежнему не спешил. Его губы продвинулись еще чуть выше. До конца еще далеко. Он даст ей все – все, что только может.
Она выгнулась и застонала, потом тело ее содрогнулось, раз, другой, но он не остановился. Он продолжал и продолжал ласкать ее, пока она снова не подошла к черте. Только он может принести ей такое наслаждение. Только его слушается ее тело. Только он существует для нее. От этой мысли он совсем потерял голову.
