Текст книги "Одержимость смертью (ЛП)"

Автор книги: Нора Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

– Я что-то видела. – «Вернее, я что почувствовала», – подумала она. – «И услышала».

Но сейчас она видела только пожилую женщину, чья кровь растеклась по асфальту.

– Мне нужно составить рапорт. Боюсь, ты можешь опоздать на службу. Тебе нужно будет оставить заявление.

Ева выпрямилась, когда к ней подошел один из врачей.

– Мы ничего не могли для неё сделать, – произнес он. – Тело уже окоченело. Должно быть, она пролежала тут пару часов, прежде чем вы нашли её. Чертов Нью-Йорк. Люди, наверное, ходили почти по ней.

– Нет. – Сейчас здесь были толпы людей, заполонивших тротуар, а их голоса были похожи на нестройный хор. Но ведь не было…. – Нет, – повторила Ева. – Мы видели, как она упала.

– Тело уже окоченело, – повторил медик. – Ей лет девяносто, а может, и больше. Не представляю, как она могла сама идти, когда её так искромсали.

– Думаю, нам нужно выяснить и побыстрее, – произнесла Ева, доставая переговорное устройство.

Глава 3

Вытерев кровь с рук, Ева сначала занялась оцеплением места происшествия, а потом достала из багажника свой полевой набор. Когда прибыло подкрепление, она уже проверяла отпечатки пальцев жертвы.

– Её нет в базе, – произнесла расстроенная Ева, обернувшись к приехавшим копам. – Уведите этих людей отсюда. Опросите их. Узнайте, может, кто-то знал её или видел что-нибудь. У нас есть следы крови, и я не хочу, чтобы эти зеваки по ним топтались.

«И где только они все были?» – недоумевала Ева, – «когда жертва, шатаясь, шла по улице, истекая при этом кровью? Неужели на улице было безлюдно, как в пустыне?»

– Чем я могу помочь? – спросил Лопес.

– Пибоди уже едет – нам повезло, что всего в паре минут отсюда находится целая команда копов из отдела расследования убийств. Мне нужно, чтобы ты дал показания. Когда она подъедет, расскажи ей все, что видел и слышал.

– Она говорила с акцентом. С сильным акцентом. Ее родным языком может оказаться польский, болгарский или даже румынский.

– Хорошо, расскажешь об этом Пибоди. Когда вы закончите, я скажу одному из копов, и он отвезет тебя, куда скажешь.

– Если нужно, чтобы я остался…

– Здесь ты уже ничего сделать не сможешь. Чуть позже я сама тебе позвоню.

– Я хотел бы закончить соборование. Я начал, но… Она носит распятие.

После его слов Ева задумалась. Лопес уже прикасался к телу жертвы, и его одежда была забрызгана кровью, как и её собственная.

– Хорошо. Займись этим, пока я буду проводить осмотр. Только постарайся свести контакт с телом к минимуму.

– У тебя рука кровоточит.

– Она довольно сильно вцепилась в меня ногтями. Ничего страшного, всего лишь пара царапин.

Лопес склонился над головой женщины, в то время как Ева доставала приборы и инструменты из полевого набора.

– Жертва – белая женщина, возможно, принадлежит к смешанной расе, назвала себя Гизи. Множественные колотые раны, – произносила Ева ровным голосом, – на груди, на животе и на руках. Раны на руках и кистях, на мой взгляд, носят оборонительный характер. Судя по всему, она пыталась защищаться.

– Она должна была умереть дома, в своей постели, окруженная детьми и внуками. Прости, – произнес Лопес, когда Ева подняла на него свой взгляд. – Я влез в твою запись.

– Все нормально. К тому же, ты прав.

– Вот в чем разница между смертью и убийством.

– Между ними огромная разница. Тебе не кажется, что ее одежда сшита вручную? – Ева отогнула кайму длинной цветастой юбки. – По-моему, эти вещи явно не фабричные, к тому же они сшиты с любовью. Жертва носила сандалии – еще крепкие, но не новые. Также у нее есть татуировка на внутренней стороне левой лодыжки. Павлиньи перья? Да, похоже, что так.

– Она носила обручальное кольцо. Мне очень жаль, – снова произнес Лопес.

– Да, обручальное кольцо или, по крайней мере, гладкое золотое кольцо, подвеска в форме креста и еще одна в форме расходящихся в разные стороны лучей с бледно-голубым камнем в центре, а также золотые серьги. При ней нет сумки или хотя бы кошелька, но даже если это и было ограбление, то почему преступник не взял украшения?

Ева опустила покрытую изолирующим составом руку в карман юбки жертвы и нащупала маленький мешочек. Он был сделан из белоснежной ткани, похожей на шелк, и завязан серебряной веревочкой на три узла.

Еще до того, как она развязала его и извлекла содержимое, Ева уже знала, что лежит внутри. Она уже видела такие вещи раньше.

– Мумбо-юмбо, – сказала она Лопесу.

– Что?

– Это такие магические штуки. Колдовство или что-то в том роде. В мешочке лежат травы и маленькие кристаллы. Я бы сказала, она пыталась защититься с помощью этого. Амулет и распятие, да еще и принадлежности для заклинаний в кармане. Но они ей не помогли.

И хотя Ева знала время смерти жертвы, она использовала специальный прибор, чтобы подтвердить его.

– Черт, эта штука, похоже, сломалась. Она показывает мне время смерти как тринадцать ноль-ноль. Но ведь она умерла у нас на глазах в шестнадцать часов сорок две минуты.

– Она уже остыла, – пробормотал Лопес.

– Она умерла у нас на глазах, – повторила Ева, поднимаясь и оборачиваясь к приближающимся Пибоди и Моррису.

– Это не входило в программу нашей вечеринки, – произнесла Пибоди, рассматривая тело.

– Готова поспорить, что она этого тоже не планировала. – Ева взяла кобуру с оружием, которую просила привезти, надела ее и накинула сверху куртку, которую ей протянула напарница.

Затем она присела на бордюр, чтобы сменить шлепанцы на ботинки.

– Тебе нужно взять показания у отца Лопеса, чтобы мы могли его отпустить. Когда закончите, пусть кто-то из наших отвезет его домой. Тебе не стоило приезжать, – обратилась она к Моррису. – Я вызвала твоих людей.

– Я отпустил их. Кроме того, я уже здесь.

– Что ж, мне в самом деле пригодится главный спец. Мой измеритель не работает. Я точно указала время смерти, так как, черт возьми, она скончалась у меня на глазах. Но мой прибор указывает, что это произошло почти четырьмя часами ранее. Причина смерти мне предельно ясна, но ты наверняка сможешь найти еще что-нибудь. И если ты возьмешься за осмотр тела, то я пройдусь по следам крови и попробую найти место убийства.

– Давай.

Ева кивнула в ответ и направилась в западном направлении, двигаясь по кровавому следу.

Этот район был тихим. «Может быть, из-за жары все сидят по домам», – подумала Ева, – «а может, все на распродаже в «Небесах» или на пляже». Она продолжала идти, попутно отмечая, что пешеходов и машин было совсем немного.

Неужели никто не видел шатающуюся, истекающую кровью пожилую женщину и не попытался ей помочь? Даже для Нью-Йорка это было слишком. След тянулся на запад еще на два квартала и проходил ровно через пешеходный переход – словно умирающая женщина старалась соблюдать правила дорожного движения. Затем направление изменилось – след постепенно уводил лейтенанта на север.

Ева заметила, что здания в этом районе были более старой постройки – низкие многоквартирные дома и ночлежки, маленькие рынки и продуктовые магазинчики, круглосуточные супермаркеты, кофейни, пекарни и небольшие бары – и людей, спешащих по своим субботним делам, здесь было больше.

Она прошла в этом направлении еще три квартала, затем повернула на север, где след упирался в узкий проход между зданиями.

Это, безо всяких сомнений, и было местом убийства.

В глубине узкого коридора, затененного навесом и охваченного зловонием переполненного переработчика мусора, брызги крови покрывали цементные стены и грязный асфальт.

Ева открыла полевой набор, достала оттуда фонарик и осветила место происшествия. Луч света скользнул по стенам, асфальту и выхватил из полумрака завязанный мусорный пакет, валявшийся рядом с переработчиком.

– Это ты завязала его, Гизи? Ты выносила мусор? Ты работаешь здесь или живешь? Что вообще ты делала в этом проходе? И как, черт побери, ты прошла больше шести кварталов после того, как он почти разрезал тебя на куски? Зачем ты это сделала? Ведь помощь можно было попросить и за углом.

Нагнувшись, Ева развязала пакет с мусором. «Очистки от фруктов и овощей», – отметила она, – «упаковка от маленькой буханки хлеба, пустая коробка из-под растворимого молока, длинная узкая бутылка из-под какого-то вина…»

Ева снова завязала пакет, пометила его как улику и, немного передвинув, нашла ключ, лежащий на асфальте.

«Старый и массивный», – отметила про себя Ева, изучая находку. Что ж, в этом квартале были старые дома, в которых еще могли использоваться замки, открывающиеся ключом. Она повернулась к двери, выходившей в этот проход, и её контрольной панели.

На входе стояла цифровая защита, но что может быть внутри?

Нужно будет проверить.

Ева убрала ключ в пакет, подписала его, а затем подошла к двери, чтобы осмотреть её.

Жертва собирается вынести мусор, выходит из здания со своим маленьким пакетом и подходит к переработчику.

Убийца уже ждал её? Почему? Она появилась во время какой-нибудь незаконной сделки?

Женщина поставила свой пакет и повернулась – судя по брызгам крови, она повернулась на три четверти от стены, когда на нее напали. Значит убийца, вероятнее всего, подошел к ней со спины. Со стороны улицы или вышел из-за двери.

Ева встала туда, где могла находиться жертва в момент нападения, и начала поворачиваться. Первый удар со спины пришелся в правое плечо, оглушив её болью и толкнув к переработчику мусора. Она потянулась за оружием, пытаясь защититься, но нож снова ударил её в спину – один раз, потом второй. Она едва услышала, как что-то упало на асфальт, и подумала: «Мой ключ».

Она начала опускаться на грязный асфальт, но чьи-то руки подхватили её, развернули и с силой ударили о стену. И хотя взгляд Евы был затуманен от шока и боли, она все же различила перед собой лицо демона – закругленные рога, растущие прямо изо лба, красную, словно адское пламя, кожу с черными и темно-золотыми полосами. Существо обнажило свои зубы, когда лезвие ножа вонзилось ей в грудь.

Ева выставила руки вперед, готовая драться, но лезвие прошло сквозь них. Ева открыла рот, чтобы закричать или хотя бы осыпать его проклятиями, но не смогла вымолвить ни слова.

И когда она падала на асфальт, в ее голове билась только одна мысль: «Беата».

Тело Евы покрылось испариной. А рука, в которой было зажато оружие, дрожала, пока другой рукой она ощупывала себя.

На теле не было ни одной раны, и стояла она все там же, где и была, когда почувствовала первый удар.

– Что за чертовщина? – Чувствуя головокружение, Ева наклонилась, опершись руками о колени, и сделала несколько глубоких вздохов, пытаясь восстановить сбитое дыхание.

– Даллас! Эй! – К ней торопливым шагом приближалась Пибоди. – Ты в порядке?

– Все нормально.

– Боже, да ты бледная как привидение.

– Со мной все в порядке, – повторила Ева. – Это просто жара. – В подтверждение своих слов, а может, чтобы убедить в этом саму себя, она вытерла пот со лба. – Кто остался на месте преступления?

– Пятеро наших и Моррис. Криминалисты приехали на место прежде, чем я пошла за тобой.

Пибоди осмотрела асфальт, стены и переработчик мусора.

– Здесь чертовски много крови. Как она смогла уйти так далеко после подобного ранения?

– Хороший вопрос. Похоже, она вышла на улицу, чтобы выкинуть мусор. Содержимое пакета, который я уже запаковала, на вид выглядит как обычный мусор человека, который живет один. И между пакетом и мусорным баком был ключ. Скорее всего, он принадлежал жертве, поскольку это единственная чистая вещь здесь. Свяжись с криминалистами. Нужно, чтобы они все здесь проверили. Присмотри за пакетом до их приезда, а я проверю пару соседних зданий. Если это её мусор, то она должна была жить в одном из этих двух домов.

Ева так и не смогла восстановить дыхание, пока не вышла из этого прохода, а как только она это сделала, дрожь и головокружение пропали, словно их и не было.

Она решила начать с рынка, расположенного на наземном уровне, и направилась мимо изображений летних фруктов и цветочных клумб в относительную прохладу торгового зала.

Даллас подошла к кассе, и сидевшая там женщина приветствовала её широкой улыбкой.

– Добрый день! Могу я помочь вам выбрать что-нибудь?

– Полиция Нью-Йорка. – Ева показала свой значок. – Вам знакома женщина, на вид около девяноста лет, длинные седые волосы, возможно, собранные в пучок, темные глаза, оливковая кожа, рост приблизительно метр шестьдесят, вес – около пятидесяти килограмм? Морщинистое лицо. Наверняка она много говорит о том, сколько пережила. У нее сильный восточно-европейский акцент. Могла носить крест и амулет с голубым камнем.

– По описанию похоже на мадам Жабо. – Улыбка на лице женщины поблекла. – С ней все в порядке? Она заходила к нам сегодня утром.

– Вы знаете, где она живет?

– В одной из квартир, что сдаются понедельно. Кажется, на третьем этаже.

– Вам известно её полное имя?

– Да, ее зовут Гизи, Гизи Жабо. Она из Венгрии. С ней что-то случилось?

– Она была убита сегодня во второй половине дня.

– О Боже! Не может быть. Подождите. – Женщина резко встала, открыла дверь в комнату, которая напоминала маленький офис или склад. – Зак! Зак, иди сюда. Кто-то убил мадам Жабо.

– Что ты такое говоришь? – Вышедший из комнаты мужчина, одетый в цветную рубашку с коротким рукавом и шорты до колен, выглядел раздраженным. – С ней все в порядке. Мы же видели её этим утром.

– Здесь полиция.

– Лейтенант Даллас, отдел убийств.

Раздражение на лице мужчины сменилось беспокойством.

– Что, черт возьми, произошло? Кто-то вломился в её квартиру?

– Я хотела бы проверить её жилье, если вы знаете точный адрес. И мне нужны ваши имена.

– Кэрри и Зак Моргенштерн, – ответила ей женщина. – Это наш магазинчик. О, Зак. – Кэрри сжала его ладонь. – Она заходила к нам почти каждый день с тех пор как приехала.

– Как давно это было?

– Наверное, около месяца назад. Она приехала искать свою правнучку. Это так ужасно, не могу в это поверить. Она мне на самом деле очень нравилась. Она рассказывала такие интересные истории и даже предсказала мне будущее однажды. Она была… Как это называется, Зак?

– Цыганка. Да, правда. Она снимала комнату под номером четыре Д, лейтенант. Я пару раз относил ей туда покупки. Знаете, что я скажу? Это просто бред. Самый настоящий бред. Она была такой милой. Хотите, чтобы я проводил вас?

– Нет, я найду дорогу. А что вы можете сказать про закоулок между зданиями? Этот дом пользуется переработчиком мусора, что там стоит?

– Да. Эта чертова штуковина сломалась почти неделю назад, а мы никак не можем заставить мастера приехать и…. – Зак замолчал. – Это именно там её убили? В этом закоулке? Вы хотите сказать, что мы были прямо здесь, когда….

– Вы ничего не могли сделать. Вы не знаете, может, её кто-то донимал? Кто-нибудь, кто мог желать ей зла?

– Я правда не знаю. – Зак посмотрел на Кэрри, и женщина тоже покачала головой. – Она была милой. Яркой. Иногда предсказывала будущее на дому.

– Вы сказали, что она приехала сюда искать свою правнучку.

– Да. – Кэрри шмыгнула носом и заморгала от подступающих слез. – Господи, я просто в шоке. Она, её правнучка, приехала около года назад. Она жила неподалеку и заходила к нам пару раз. Вот почему мадам сняла квартиру наверху. Ну да ладно, её правнучка приехала сюда работать, она хотела танцевать на Бродвее. Они все этого хотят, не так ли? Затем, примерно три месяца назад, её семья перестала получать от нее вести, да и сами они не могли с ней связаться. А там, где она работала официанткой, сказали, что она перестала ходить на работу. Они сообщили в полицию, но копы не стали занимать этим делом, как мне кажется… Прошу прощения.

– Все в порядке. Вы знаете имя её правнучки?

– Конечно. Мадам Жабо всем рассказывала о ней, показывала флайеры, – продолжала Кэрри, нагнувшись к кассе и вытаскивая стопку флайеров. – Она работала в «Гулеш», это болгарский ресторан в квартале, расположенном чуть западнее. Мы помогали ей показывать флайеры. Вот, возьмите. Она красивая, правда? Мне кажется, её имя означает именно это.

– Беата, – пробормотала Ева, и сердце как будто пропустило один удар. Охватившие её тоска и печаль едва не заставили Еву опуститься на колени, пока она изучала изображение на флайере.

Лицо, которое было светом во мраке.

– Мадам? Эм, лейтенант? С вами все в порядке?

– Да, все в порядке. Спасибо за вашу помощь. Возможно, мне потребуется поговорить с вами еще раз.

– Если нас не будет в магазине, то мы живем на шестом этаже. Квартира шесть А, это лицевая часть дома, – ответила Кэрри. – Мы сделаем все, что в наших силах.

– Если что-нибудь вспомните, свяжитесь со мной в центральном управлении. – Ева достала свою визитку из полевого набора. – Что угодно, даже если это покажется вам не слишком важным.

Ева вышла из магазина и сразу же наткнулась на Пибоди.

– Чистильщики занимаются тем закоулком, – сообщила она.

– Жертву звали Гизи Жабо, она снимала понедельное жилье на четвертом этаже. Владельцам магазина сказала, что является цыганкой из Венгрии.

– Ух, ты! Настоящей?

– Вряд ли теперь кто-то может это опровергнуть, – ответила Ева и почувствовала, что постепенно приходит в себя. – Жила здесь около трех месяцев и искала свою правнучку, которая пропала без вести.

Ева подошла к дверям, выходящим в закоулок и с помощью своего универсального электронного ключа открыла дверь в здание. На пороге она остановилась и добавила:

– Предсказывала будущее.

Один взгляд на старый лифт заставил Еву выбрать лестницу. Она протянула Пибоди флайер.

– Проверь их обеих, – распорядилась она. – Моррис подтвердил время смерти до того, как ты ушла?

– Совпадает с данными твоего измерителя. Примерно в час дня.

– Чушь. – Это злило Еву куда больше, чем должно было. – Я знаю, когда человек умирает, когда я чувствую, как сердце бьется у меня под рукой или когда я говорю с ним.

– Венгерская цыганка-предсказательница. Может, это своего рода…

– Даже не начинай говорить о всяком колдовском дерьме. Она была жива, истекала кровью и говорила еще час назад.

У двери квартиры №4Д Ева достала ключ, который нашла под пакетом на месте преступления, вставила его в замочную скважину. И повернула дверную ручку.

Глава 4

«Эта квартира напоминает мое прежнее жилье – те же размер и возраст» – сказала самой себе Ева, когда на мгновение её сразило острое чувство узнавания.

Комната, безо всякого сомнения, сдавалась с мебелью: парой дешевых кресел, кушеткой с тонким, словно крекер, матрацем и выкрашенным недавно в яркий цвет комодом в котором хранились вещи и столом.

Занавески для единственного окна сшили из яркой ткани c рисунком; они, вместе с шарфами и платками, накинутыми поверх протертых кресел и разложенными по узкой кровати, придавали комнате радостную атмосферу.

В одном углу была мойка, автоповар, холодильник – всё небольших размеров, и такой же маленький комод. Здесь стоял и второй второй стол, покрашенный глянцевым темно-красным цветом, скрытый, который скрывала скатерть с бахромой) под скатертью с бахромой.

Сесть можно было на один из двух стульев без спинок.

Ева видела в этой квартире старую женщину, которая гадала тем, кто хотел знать своё будущее.

– Здесь мило, – прокомментировала Пибоди. – У нее было не так много средств, но она смогла создать здесь уют.

Ева открыла одинокий тесный шкаф, изучила аккуратно развешанную одежду Хабо, единственную пару потертой уличной обуви. Наклонившись, достала из шкафа две коробки.

– Вещи Беаты. Одежда, обувь, балетные принадлежности, я бы сказала. Несколько украшений, всякие штуки для лица и волос. Домовладелец, скорее всего, упаковал все, когда она не пропала, не оплатив аренду.

Еве было тяжело рассматривать эти вещи и прикасаться к ним, чувствовать Беату, пока она перебирала эти красивые блузы, скомканные поверх поношенных тапок.

Она была достаточно умна, напомнила себе Еве, чтобы не воспринимать это расследование как личное. Беата Варга – не ее жертва, не напрямую.

Ты обещала.

Этот голос настойчиво звучал в её голове, её сердце.

– Упакуй это, – приказала Ева Пибоди, показывая на коробки у ног. Даллас пересекла комнату и подошла к комоду, изучила стоявшую там фотографию Беаты, окруженную тремя гравированными свечами. Рядом с фото была горстка цветных кристаллов, блестевших на маленьком блюдце, вместе с резным серебряным колокольчиком и зеркалом в серебряной оправе.

– Что у нас есть на внучку? – Спросила Ева.

– Беата Варга, двадцать два года. Приехала по рабочей визе и работала в «Гулеше», пока не была объявлена пропавшей без вести три месяца назад. Криминально прошлого нет. Заявление подали родственники. Указано, что расследованием занимался детектив Ллойд. Отдел по розыску пропавших, участок 136.

– Свяжись с ним, – сказала Ева. – Назначь встречу в ресторане. Через полчаса.

Ева открыла верхний ящик комода, обнаружив там аккуратно сложенное белье и ночные принадлежности, а также резную деревянную коробку. Даллас подняла крышку, осмотрела колоду карт Таро, павлиньи перья, маленький хрустальный шар и дно самой коробки.

«Предметы её ремесла», – подумала Ева, и уже решила отставить коробку в сторону. А затем, повинуясь порыву, надавила большими пальцами на резные цветы на боковых сторонах. Левый, левый, правый. И из коробочки выдвинулся узкий потайной ящик.

– Ух ты. – Пибоди выглянула из-за плеча Евы. – Потайной отдел. Круто. Как ты его открыла?

– Просто… повезло, – произнесла Ева, несмотря на то, что у нее зашевелились волосы на шее. В потайном отделе лежали прядь темных волос, перевязанная золотой веревочкой, кристалл в форме ветки на цепочке и сердце из белого камня.

– Это её вещи. – В горле у Евы пересохло. – Беаты. Ее волосы, то, вещи, которые она носила, к которым прикасалась.

– Скорее всего, ты права. Жабо, наверное, использовала их вместе с картами и кристаллами, а может еще и колокольчик, и зеркало, в поисковых заклинаниях. Я не говорю, что с помощью заклинания можно найти человека, – добавила Пибоди, когда Ева уставилась на нее. – Но она думала, что может это сделать. В любом случае, детектив Ллойд согласен встретиться с нами.

– Тогда давай посмотрим, что еще мы сможем здесь найти.

Пожилая женщина жила просто, аккуратно и осторожно. В тряпичной сумке на дне комода они нашли немного наличных, еще один мешочек с кристаллами и травами, карту города, карточку для метро, вместе с идентификационной картой и паспортом, и огромное количество флайеров с изображением Беаты и информацией о ней.

Но под холодильником нашелся приклеенный конверт с наличными, с павлиньим пером, прикрепленным наискосок поверх клейкой ленты.

– Здесь примерно десять тысяч, – подсчитала Пибоди. – Ей не нужно было читать по ладоням, чтобы оплачивать аренду.

– Это её призвание. То, что помогало ей собраться. Упакуй это, и давай опечатаем это место. Нам пора ехать в ресторан.

– Она смогла сделать это место уютным, – повторила Пибоди, еще раз оглядевшись по сторонам. – Наверное, так поступают все путешественники. Они делают своим домом то место, куда приехали, потом снова пакуют вещи и переносят дом на следующую остановку.

Но Беата свои вещи не паковала, подумала Ева, и, где бы она сейчас не была, это не дом.

Субботним вечером в «Гулеше» было шумно. Запах специй наполнял воздух, звеневший от голосов, стука столовых приборов и чоканья бокалов. Официанты, одетые в черную форму с красными поясами, быстро двигались между кухней и столиками.

Розовощекая женщина лет сорока приветственно улыбнулась Еве. – Добро пожаловать в «Гулеш». У вас забронирован столик?

Ева показала свой значок. – Мы пришли не ужинать.

– Беата! Вы нашли её!

– Нет.

– Ой. – Улыбка женщины померкла. – Я подумала…. Прошу прощения, что я могу для вас сделать?

– Мы встречаемся с детективом Ллойдом по вопросу расследования. Нам нужно место, где мы сможем поговорить. И мне нужно побеседовать с вами и остальным персоналом.

– Конечно. – Женщина оглянулась. – Не думаю, что у нас освободиться столик в ближайшие полчаса, но вы можете воспользоваться кухней.

– Нам подойдет. Как вас зовут?

– Мириам Фридо. Это мое заведение, мое и мужа. Он шеф-повар. Вы по поводу Беаты? Беаты Варга?

– Не совсем.

– Дайте мне минуту, чтобы поставить кого-нибудь на вход. – Мириам быстро подошла к одной из официанток. Девушка взглянула на Еву и Пибоди и кивнула.

Мириам жестом пригласила Еву следовать за ней, а затем провела их через обеденный зал, мимо бара и через одни из двух раздвижных дверей, ведущих в хаос кухни.

– Вечерняя суета. Я устрою вас здесь – это стол шеф-повара. Ян иногда приглашает сюда посетителей – угощает их. Я сказала Ви, чтобы она проводила детектива Ллойда сюда, когда он придет. Он заходил к нам несколько раз по поводу Беаты, поэтому его все знают. Вы можете что-нибудь сказать о её деле? У вас появилась новая информация?

– Я буду знать больше, когда поговорю с детективом. Она работала у вас.

– Да. Красивая девушка и хороший работник. – Мириам подошла к шкафу, взяла три бутылочки безалкогольного напитка и поставила их на стол. – Я знаю, в полиции думают, что она просто сорвалась – цыганская кровь – но это просто не имеет смысла. У нее были отличные чаевые – внешний вид, голос, характер. И…. ну, она просто она бы не поступила так грубо и беспечно – не уехала бы, не предупредив нас об этом. Или не сказав своим родным.

– Парень?

– Нет. Ничего серьезного и никого особенного. Да, она ходила на свидания – она молода и красива. Но она серьезно относилась к танцам. Ходила на просмотры, каждый день посещала занятия. Она работала дублершей в небольшом музыкальном шоу. И как раз получила роль в труппе в постановке нового небродвейского мюзикла. У нее просто не было времени для серьезных отношений с парнем. Ох, прошу прощения, присаживайтесь. Хотите перекусить?

– Нет, спасибо. Я заметила, у вас есть флайеры на входе.

– Да. Её бабка – вернее, прабабка – приехала сюда из Венгрии. Она заказала их и раздавала прохожим на улице. Она заходит к нам каждый день. Детектив….

– Лейтенант, – автоматически поправила Ева.

– Лейтенант, Беата работала у нас почти год. Всегда узнаешь людей, которые работают на тебя, и я готова поклясться, что она не стала бы так беспокоить своих родных. Боюсь, что с Беатой что-то случилось. Я знаю, мадам Жабо уверена, что найдет её, но с каждым днем…

– Мне очень жаль, но Гизи Жабо была убита сегодня во второй половине дня.

– Нет. – Глаза Мириам мгновенно наполнились слезами. – Не может быть. Что случилось?

– Мы собираемся это выяснить.

– Она гадала мне, – пробормотала Мириам. – Сказала, что у меня будет ребенок, мальчик. Ян и я не…. Это было два месяца назад. А вчера я узнала, что беременна. Я рассказала ей это сегодня.

– Она заходила сегодня.

– Да, где-то около одиннадцати. – Покачивая головой, Мариам вытерла слезы, а вокруг них не стихал шум кухни. – Она была так рада за меня, сказала, что чувствует его поиски, моего сына. Старый дух, как она говорила, который снова возвращается в мир живых. У нее была такая манера говорить, – бормотала Мириам. – Я в такие вещи не верю, но, когда она так на тебя смотрит… Она цыганка – была цыганкой – и голосом мертвых.

Как и я, вздрогнув, подумала Ева. Я говорю за мертвых. – Во сколько она ушла?

– Она была здесь всего пару минут. Сказала, что собирается домой. Сказала, что чувствует, будто стала ближе к Беате, словно что-то приближается. Или кто-то. Я бы ее назвала оптимисткой. Мадам Жабо сказала, что собирается отдохнуть, а затем попробовать новое заклинание, потому как она пробиралась через, ну скажем, занавес. Она говорила, что Беата там, куда не попадают лучи солнца, заперта за красной дверью. Понятия не имею, что это значит, – добавила Мариам. – Даже не уверена, что это хоть что-то значит, но она была в этом уверена. Она уверяла, что Беата жива, но поймана в ловушку. Дьяволом.

– Я знаю, как это звучит, – продолжала она. – Но…. – Мириам обернулась. – А вот и детектив Ллойд. Простите, что я стала рассказывать вам всякую ерунду.

– Вам не за что извиняться, – ответила Ева. – Каждая деталь, каждое воспоминание, могут помочь.

– Я просто не могу поверить, что Мадам больше нет. Я успела полюбить её даже за то короткое время, что мы были знакомы. Прошу прощения, мне нужно рассказать все Яну. Здравствуйте, детектив Ллойд, присаживайтесь.

Ллойд оказался человеком с квадратным лицом и таким же квадратным телом, в котором за версту было видно копа. Он быстро кивнул Еве и Пибоди, а затем сел на маленький квадратный стульчик.

Потер руки.

– Жаль старушку. В ней была сила, был стержень. Ей нужно было оставаться дома.

Она сделала своим домом то место, где остановилась, подумала Ева, вспоминая замечание Пибоди.

– Расскажите мне о Беате Варга.

Хлопнув себя по бедру, мужчина достал из кармана диск. – Я решил пойти дальше и сделал вам копию файла.

– Благодарю.

– Хорошенькая. Сообразительная, насколько я понял, находчивая, но все еще зеленая, когда дело касается жизни в городе. Привыкла к бродяжничеству со своей семьей, кланом, так сказать. Приехала сюда, мечтая стать звездой на Бродвее, и её семья была этому не рада.

– На самом деле?

– Хотели, чтобы она вернулась. Хотели, чтобы она была настоящей цыганкой, так сказать. Осела где-нибудь, завела детей, продолжала род, и все в этом роде. Но старушка – Жабо – была против. Она хотела, чтобы девочка попытала счастья, нашла свой путь, так сказать. Девушка устроилась сюда на работу и сняла квартирку в паре кварталов от ресторана. Посещала занятия – танцы, актерское мастерство и что-то подобное в Вест-Сайдской школе искусств. Регулярно ходила на просмотры. Парня не было – ну, или никого особенного. Встречалась с кем-то. У меня есть их имена и показания в файле. – Он кивком указал на диск. – Никто из них не забил тревогу.

Он замолчал, когда к ним подошла Мириам с подносом, на котором стояли три высоких стакана. – Не хотела вас перебивать. Просто решила принести что-нибудь прохладное, пока вы говорите. Если я вам понадоблюсь, то я буду на входе.

– Они хорошие люди, – заметил Ллойд, когда женщина вышла. – Она и её муж. Полностью чисты. Я проверил весь персонал, когда взял это дело. Были какие-то зацепки, но так ничего и не всплыло.

– Что с временной шкалой?

Когда Ллойд не начал проверять свои записи, Ева поняла, что это дело все еще волнует его, и он продолжает им заниматься.

– Беата Варга занималась в танцклассе с восьми до десяти утра. В одиннадцать – прослушивание для постановки в театре Кармайн на Десятой улице. Пришла на работу к часу дня, вся на эмоциях по поводу постановки. В тот день у нее была «разбитая» смена (1), поэтому она ушла в три часа, с половины четвертого до пяти – занятия по актерскому мастерству, вернулась на работу в половину шестого и закончила смену в одиннадцать. Прогулялась до конца квартала с парочкой ребят с работы – имена в файле – затем направилась домой. Эти ребята – последние, кто её видел. В одиннадцать-десять, а потом – полный ноль.