Текст книги "Король мошенников"

Автор книги: Нора Куннас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Мики грустно опустил голову:

– Мы не знали про маскарад, и у нас нет с собой никаких костюмов.

– Не переживайте! Мой чердак ломится от старой одежды и театрального реквизита. Мы сможем смастерить для вас отличные костюмы, – утешила ребят бабушка Агата.

– А каких персонажей вы выбрали? – спросила Лили.

– Я буду Деборой Жемчужной, пчеловодом из стихотворения «Шершень в шмелиной шкуре», – ответила Ирма.

– А я сафари-гидом из стихотворения «Джип, полный вкусных туристов», – сказала бабушка Агата. – А Педро – кувшинчиком для сливок.

Петух хотел закричать, как ему нравится его костюм и что он будет лучшим кувшином для сливок на маскараде, но старушка приложила палец к губам:

– Тсс!

На улице было ветрено, и бабушка Агата предложила зайти в кафе «Летающая булочка», чтобы погреться и перекусить. Никто, конечно же, не возражал.

Глава 6

Любитель музеев

Вкафе «Летающая булочка» было просторно и уютно. Посетители за столиками негромко беседовали друг с другом. Мики и Лили изучали витрину с пирожками и сладостями. Как и городские кусты, выпечка напоминала персонажей Ирмы Бряц: булочки с корицей в виде маленьких ёжиков в шляпах-цилиндрах, кремовые торты, украшенные сахарными туканчиками и попугаями, пирожные в виде мышей, держащих в лапках маленькие марципановые ракушки, бисквитный рулет в форме ящерицы с длинным хвостом, а также карельские пирожки с фигурками жуков-навозников из яичного масла, катающих масляные шарики. Последних почему-то осталось больше всего.

Увидев их, Педро тихо пропел:

Работа, работа, всегда работа!

Почему же как птица я не лечу?

А один только шар вверх и вниз качу!

Мики и Лили выбрали булочки с корицей в виде ёжиков в цилиндрах. Бабушка Агата взяла пирожное с мышкой, держащей ракушку, а Ирме понравился карельский пирожок с жуком-навозником. Петух Педро хотел купить целый торт, но бабушка Агата не разрешила. Тогда он взял кусочек рулета в виде ящерицы.

Компания расположилась за свободным столиком. Педро посадили прямо на стол, поскольку со стула петух не доставал до тарелки. Посреди стола лежала городская газета «Нааккальский гудок». Лили обратила внимание на маленькую заметку внизу первой полосы.

– Кражи в музеях продолжаются, – прочитала она. – Этой весной по всей Финляндии из музеев пропадают серебряные столовые приборы, фарфоровые чашки, эмалированные кружки и кастрюли.

– Воровство – позорное дело, – заметила бабушка Агата, откусывая кусочек булочки.

– Вот бы поймать грабителей! – размечтался Мики.

– Получился бы великолепный материал для «Мохнатого шмеля»! – загорелась этой идеей Лили.

– Может быть, открытие музея Ирмы привлечёт их сюда, – с надеждой сказал Мики.

Ирма засмеялась:

– Боюсь, что там нечем поживиться, кроме засохшего изюма и пары старых газет.

Когда они выходили из «Летающей булочки», Ирма задержалась, чтобы зайти в уборную. Педро, Агата и дети уже стояли на крыльце, когда перед кофейней резко затормозил красный мини-купер. И без того яркая машина была вся в разноцветных наклейках.

Лили прочитала вслух некоторые надписи на них:

– «Городской музей Кокколы», «Эмалированные кружки Европы», «Музей деревянных палочек “Тайная история деревянных палочек”», «Колючая жизнь вилок», «Крупнейший в Европе музей лука “Луковые кольца и их значение”».

Тем временем из машины выбрался черноволосый господин выразительной внешности. У него были густые брови, чёрная фуражка, красные брюки и ветровка и сумка на поясе.

– Красивые наклейки, да? – подмигнул он детям, заметив, что те разглядывают машину.

Брат с сестрой кивнули, хотя им не так уж понравились наклейки.

– Какой смешной петух в блестящих сапогах! – удивлённо воскликнул странный господин.

Педро гордо выпятил грудь.

– Вы побывали во всех этих музеях? – спросил Мики, и мужчина кивнул.

– Такое у меня хобби. Этой весной я объездил почти все музеи Финляндии и вот теперь оказался здесь. Это ведь правда, что скоро тут состоится открытие дома-музея известной писательницы? – поинтересовался он.

– Да, правда, через пару дней. Вы приехали как раз вовремя, – ответила бабушка Агата.

– А может быть, вы в курсе: все те вещи, которые принадлежали писательнице, всё ещё находятся в её доме? – с интересом спросил мужчина.

– Насколько мне известно, всё сохранено так, как было при Ирме, – ответила бабушка Агата.

– Прекрасно, – пробормотал господин, – пре-кра-сно!

– Что вы сказали? Я не расслышала, – переспросила бабушка Агата.

Мужчина вздрогнул.

– Ничего-ничего, я говорил сам с собой. А здесь есть кофе? – Он показал на «Летающую булочку».

– Да, и притом отличный! – ответила Ирма Бряц, появившись на пороге.

Мужчина обернулся на голос и, увидев поэтессу, внезапно побледнел.

– О, понятно, большое спасибо! – залепетал он, опустил глаза, натянул фуражку и проскользнул мимо Ирмы в кафе.

– Что это с ним? Будто привидение увидел! – удивилась она.

– Может быть, он так и подумал! – засмеялась бабушка Агата.

Когда они направились к своему необычному транспорту, Ирма спросила у остальных:

– Кто это был?

– Какой-то любитель музеев, – ответила Лили.

– Чем только люди не увлекаются! – засмеялась писательница и вдруг нахмурилась: – А вам он не показался знакомым?

Все только развели руками.

– Хм, может быть, я видела его в какой-нибудь рекламе. Или у него просто такой распространённый тип внешности, – решила Ирма.

– Поехали домой. Найдём для вас маскарадные костюмы на чердаке, – сказала бабушка Агата, и дети быстро забрались в мотоциклетную коляску.

– Заодно я покажу вам свой костюм! – воскликнул Педро, совершенно забыв, что в городе петухи не разговаривают.

– Тихо! – прикрикнула бабушка Агата, надевая шлем.

Глава 7

Кувшин для сливок, капитан и повар

Вернувшись в дом бабушки Агаты, друзья сразу отправились на чердак. Тёмное сыроватое помещение было полностью заставлено барахлом. Картонные коробки громоздились друг на друге, весь пол и вешалки были забиты мешками и пакетами. Здесь хранилась мебель, не подходившая больше к интерьеру. Полки гнулись от старой одежды и тканей. Некоторые коробки были подписаны: «Ёлочные игрушки», «Диванные подушки», «Призрак оперы».

– Что такое Призрак оперы? – спросила Лили, открывая коробку.

Она достала оттуда белую маску, наполовину закрывающую лицо.

– Ах, это я получила в подарок от композитора, когда недолго работала сценографом в Лондонском музыкальном театре, – объяснила бабушка Агата, но Лили уже изучала маленькую механическую обезьяну с тарелками в руках.

Вдруг с лестницы раздалось кряхтенье. Сначала показалась качающаяся голова Педро, а затем и весь петух. На нём был необычный костюм, который закрывал птицу от самых лап и до шеи и явно мешал ему передвигаться. Мики бросился на помощь.

– Спасибо! – радостно сказал петух.

– Красивый костюм! – похвалил Мики.

Педро нарядился белым и пузатым кувшинчиком для сливок. На спине торчала ручка, а на животе – носик.

– Я сам выбрал этот костюм! – прокудахтал Педро. – Это из стихотворения «Чаепитие молочника». Кувшинчик для сливок – король вечеринок. Не хуже, чем булочки, тортик и чай… – процитировал он.

Дети зааплодировали. Петух попытался отвесить поклон, но ткнулся клювом в носик сливочника. Лили помогла ему удержаться на ногах.

Бабушка Агата доставала из картонных коробок бесконечные отрезы ткани, детали одежды, ремешки и заколки.

«Хм, получится ли что-то смастерить из этого за два дня?» – размышляла она.

– Можно сделать костюм капитана из стихотворения «Летающий корабль – дирижабль», а ещё костюм шеф-повара Соянакки и его птички-тупика. Возьмём килограмм клея и блёсток, и будут у нас отличные костюмы для детей! – вдохновилась Ирма, глядя на гору тряпок.

– Секундочку. У меня где-то были искусственные цветы, – бормотала бабушка Агата, роясь в очередной коробке. Оттуда полетели искусственные цветы, игрушечные фрукты и овощи, зверята из папье-маше, куски ткани и даже ботинки. Дети прижались к стене, чтобы не получить по голове ботинком. Вскоре перед ними выросла куча барахла до самого потолка.

– У нас будут самые лучшие маскарадные костюмы! – хором воскликнули Лили и Мики.

Потом все переместились в гостиную. Бабушка Агата поставила швейную машинку на стол, а ткань разложила на полу. Они с Ирмой вместе сделали выкройки, и бабушка Агата принялась сшивать ткань на машинке. Она долго разглядывала, что получается, советовалась с подругой, затем опять шила. Педро, внимательно следивший за работой старушек, решил написать критический отзыв.

– Две женщины, два маскарадных костюма, всего два дня на подготовку! Энергичная, беспорядочная и нелогичная на первый взгляд деятельность, но я верю, что результат будет фантастическим. Я уже видел этих двоих в деле и могу посоветовать их наряды даже королеве. Невероятное мастерство! – прочитал Педро вслух.

Этот весёлый день пролетел слишком быстро. Вскоре дети услышали с улицы мощный рёв мотора.

– Это, должно быть, дядя Джим! – воскликнула Лили и вместе с Мики бросилась к выходу.

Дядюшка не должен видеть их у соседки, ведь он не выносил бабушку Агату и её странных друзей.

– Мы вернёмся завтра утром! – прокричали ребята и скользнули через дыру в зелёной изгороди на свой участок.

Спорткар остановился во дворе, Джим вышел из машины.

– Откуда вы взялись? – спросил он.

– Мы были тут, за домом, – нашлась Лили.

Джим долго сверлил племянников взглядом.

– Хоть чему-то научились! Детям не место в доме, ведь вы можете всё там испачкать! – заявил он и зашагал к дверям. – Кухня, наверное, уже сияет, раз у вас есть время для прогулок.

Мики и Лили побрели следом. Дядюшка зашёл на кухню, внимательно всё осмотрел и довольно усмехнулся:

– Неплохо! Наконец-то вы сделали хоть что-то полезное. Завтра можете почистить туалет.

Дети посмотрели друг на друга, еле сдерживаясь от смеха.

– Как будто бы там есть что чистить! – прошептал Мики.

Они с Лили съели предложенный дядюшкой ужин – сухие ломти хлеба и немного старого сыра – и отправились в свою комнату.

– Всё-таки у бабушки Агаты замечательные друзья! – сказал Мики.

– Жаль, что нельзя написать в «Мохнатый шмель» об Ирме Бряц. Если узнают, что она жива, то ей не видать больше покоя даже на Гавайях, – размышляла Лили.

– Нам никто и не поверит. Ей же сто сорок лет! – сказал Мики.

И вскоре брат с сестрой уснули.

Глава 8

Антти Всезнайнен

Следующим утром, когда ребята вбежали в дом бабушки Агаты, она, Ирма и Педро занимались утренней йогой на ковриках в гостиной.

– Ежедневная растяжка и гимнастика делают подвижными как тело, так и ум, – заметила Ирма.

– Трудно, тяжело и очень потливо! – раскритиковал йогу Педро, меняя позу.

– Критик в нём никогда не дремлет, – засмеялась бабушка Агата.

Когда троица наконец закончила упражнения, подоспели и свежие булочки из печи.

– Давайте сегодня сходим к дому Ирмы? – предложил Мики, когда завтрак был съеден до последней крошки. – Хотя в него, наверное, ещё не пускают.

– Отличная идея! – воодушевилась Ирма. – Я ведь ещё сама не была в своём старом доме. Только видела его мельком снаружи. Было бы очень интересно побывать там.

– Но мы ведь не попадём внутрь, – сказала Лили.

– Да ну? Ещё как попадём! – Ирма захихикала. – Вы, наверное, забыли, что это мой дом. Я попаду туда даже без ключа.

И вся компания во главе с бабушкой Агатой отправилась в город.

Дом Ирмы находился в центре, у самой площади. На ней припарковался микроавтобус с крупным логотипом телевизионной компании на боку.

– Ух ты, смотрите, съёмочная группа уже здесь! – воскликнула Лили.

– Похоже на то, – согласилась бабушка Агата.

– Давайте посмотрим поближе! – попросил Мики. Он никогда не видел, как проходят съёмки.

Бабушка Агата подрулила поближе к микроавтобусу. Следом катила на своём роллаторе Ирма Бряц. Но ни телевизионщиков, ни их камер нигде не было видно. Агата остановила мопед, и петух выпрыгнул из корзинки.

– Всезнайнен где-то здесь! – возбуждённо прошептал он и обошёл телевизионный фургончик. Никого не обнаружив, Педро отправился дальше вдоль площади. Возле окна кафе «Летающая булочка» Педро замер.

– Что это с ним? – недовольно спросила бабушка Агата.

– Наверное, что-то оценивает, – предположил Мики, но старушка покачала головой.

Представляя себя критиком, Педро всегда принимал особую позу. Однако сейчас он этого не сделал.

– Не может быть! – тихо шептал петух. – Не может быть! Не может быть!

Лили решила посмотреть, что случилось с Педро. Он не отрывал глаз от окна. За длинным столом посреди зала сидела группа людей. Лили узнала Мату Вонни, мэра Нааккалы, но сомневалась, что внимание Педро привлёк именно он. Ирма, бабушка Агата и Мики тоже подошли к окну и теперь все втроём глазели внутрь. Старушки узнали сидящего посередине молодого мужчину, это был Антти Всезнайнен – самый известный и грозный критик в Финляндии. Педро затрясся от возбуждения.

– Это он! Это он! Зайдём? – шёпотом спросил он.

Все кивнули.

– О нет-нет-нет, что я ему скажу? Что я скажу? – бормотал Педро, переступая порог кафе.

– Ты ничего не скажешь, потому что петухи в городе не говорят! – напомнила бабушка Агата.

В кафе стоял необычно громкий гул. Посетители пялились на компанию за длинным столом.

Друзья подошли к кассе, но Педро застыл на месте, не в силах отвести глаз от знаменитого критика.

– Ну вот ещё! – проворчала бабушка Агата и повела его за собой.

Педро пытался подмигнуть Антти, но тот, к счастью, даже не заметил, что в кафе появился петух в курточке и блестящих сапожках.

Они купили булочки и сели за столик совсем рядом со съёмочной группой.

– Он выглядит таким мудрым! – прошептал Педро.

– А по-моему, у него такое кислое выражение лица, как будто он выпил уксуса. И ещё он нервный и высокомерный, – заметила Лили и записала свои впечатления в блокнот. Но Педро её не слушал.

– Он как будто высечен из мрамора! Кажется, он каждую минуту что-то оценивает, – вздыхал петух.

– Да он больше похож на восковую фигуру из комнаты страха! – сказала Ирма, и все рассмеялись.

Антти действительно производил не самое приятное впечатление. Чёрные волосы на крупной голове уложены гелем назад. Маленькие колючие глаза пристально смотрят на всё сквозь очки, на запястье блестят золотые часы, на высоком лбу бьётся жилка. Выражение лица у него такое, как будто он только что понюхал гору отходов.

В общем, не было сомнений, что перед ними самый злобный критик Антти Всезнайнен собственной персоной.

Глава 9

Заурядно, невзрачно и скучно

Бабушка Агата и компания продолжали разглядывать критика, а Педро – восхищаться тем, как профессионально он выглядит.

– Вылитый дедушка! – заметила Ирма.

– А мне он немного напоминает дядюшку Джима, – добавил Мики.

– Да, точно! Есть у них что-то общее, – подтвердила бабушка Агата.

Лили рассмеялась:

– Они оба брюзжащие зануды!

Возле известного критика сидела миниатюрная девушка с красными волосами.

– Завтра снимаем интервью и длинные монологи с Антти, послезавтра – открытие музея и виды города и, если останется время, ещё короткие сюжеты, – сказала она.

Мэр Мату Вонни кивал с важным видом.

– А когда интервью со мной? – спросил он очень громко, чтобы все в кафе могли услышать.

– Вы могли бы сказать пару слов о музее. Потом наш монтажёр решит, пригодится это или нет… – начала было красноволосая девушка, но Мату сразу же прервал её:

– О, у меня столько впечатлений, связанных с творчеством Ирмы Бряц! Я не очень подвержен влиянию других, но она оставила неизгладимый след в моей жизни. Однажды, прогуливаясь по берегу нашего озера, я осознал, что стихотворение «Обрыв Тиллерин-Таллерин» написано именно о Нааккальском обрыве. Помните эти строчки? Именно они положены в основу песни для Евровидения.

Всезнайнен сухо усмехнулся.

– Я бы не назвал Евровидение хорошим конкурсом, – проворчал он. – Жалкие исполнители горланят два часа кряду песни одна другой хуже, пока зрителям не сделается плохо.

– Да, кто бы мог подумать, что природа нашего захолустья так вдохновляет! Скоро о ней узнает весь мир! – заявил мэр, который не совсем расслышал, что именно Антти сказал о Евровидении.

– Какая-то заурядная поэтесса не может интересовать весь мир. Да и всю Европу тоже, – сказал Антти.

Но Мату продолжал:

– Впрочем, я ничуть не удивлён, что Бряц написала стихотворение о нашем обрыве. Красота и величие этого места даже во мне пробудили поэта! Я могу прочитать во время интервью пару строчек собственного сочинения. Погодите-ка, сейчас вспомню… – Мату откашлялся. – Я на обрыве стоял и рисовал озеро на песке босой ногой, – начал он, но замолк, когда Антти пренебрежительно рассмеялся.

– Не думаю, что для фильма нам пригодятся любительские стихи, – сказал он, буравя Мату своими глазками.

– Ну да, конечно-конечно! Но если вдруг понадобятся, то у меня в ящике стола целая кипа стихов. Такой уж я поэт. Пишу исключительно в стол. Меня не раз просили выпустить книгу, но я не согласился, – гордо сказал мэр Вонни.

Антти укусил булочку, скривился и положил её обратно на тарелку.

– Фу, и это называется сдоба? – кисло поинтересовался он и с достоинством выплюнул откушенное на салфетку.

Мэр смотрел на него с ужасом. Выпечка «Летающей булочки» считалась гордостью города.

– Что-то не так? – немного нерешительно спросил он.

– Не так?! – взвился Антти. – Ну разумеется! Я сразу всё понял! Мой профессиональный нюх не обманул и на этот раз. Это изделие слишком мягкое! Мгновенно тает во рту. Да и кардамона, прямо скажем, не пожалели.

Мату Вонни с изумлением смотрел на критика. По его мнению, булочка и должна быть именно такой, как описывал Антти.

– Обычно эти булочки очень вкусные! Наверное, сегодня партия неудачная. Я могу принести что-нибудь другое. Заодно передам ваше мнение персоналу, – сказал он, но Антти поднял руку и остановил его.

– Я уверен, что в этой деревне всё довольно посредственно, так что не стоит даже пытаться, – пропыхтел он. – Никудышное кафе, заурядная мёртвая поэтесса, ещё более заурядный поэт, пишущий в стол, – перечислял Всезнайнен.

– А как вам понравился номер в отеле «Лунатик»? – с надеждой спросил Мату, меняя тему.

– Ничего особенного. На самом деле всё даже хуже. Кровать – воплощённая обыденность, из крана течёт вода, на полу – ковёр, а на окнах ничем не примечательные занавески. Скука, скука и скука! – фыркнул Антти.

– Значит, вам понравилось? – с облегчением вздохнул Мату.

Антти фыркнул снова. Бабушка Агата и остальные молча слушали их разговор.

– Он так чётко выражает свои мысли! – с восхищением прошептал петух.

Дети задумались, не стоит ли написать об этом знаменитом критике в газету «Мохнатый шмель». Нечасто встретишь настолько неприятного типа. По сравнению со Всезнайненом даже их дядюшка казался сносным человеком.

– Может быть, спросим об интервью, когда он будет уходить, – предложила Лили.

Вскоре съёмочная группа загремела стульями, вставая с мест. Вместе с ними поднялся и Антти. Лили и Мики подскочили, когда он проходил мимо них.

– Извините, господин Всезнайнен, – робко начал Мики, но Антти прошёл мимо, не услышав его.

– Простите, господин! – Лили повысила голос. Съёмочная группа и Антти остановились на пороге кафе. – Нельзя ли попросить вас об интервью… – начала девочка, но не успела закончить фразу, как к ней подскочил мэр Вонни.

– Ну вот опять! Видите ли, меня постоянно просят об интервью, – сказал он, притворно смущаясь. – Дети, вы получите своё интервью, но сегодня у меня очень много дел. Меня пригласили на телевидение, – объяснил он Лили и Мики.

– Мы можем и подождать, – крикнула от двери красноволосая девушка. – Всё лучшее – детям!

Мату рассмеялся:

– Не страшно, я найду время. Я ведь понимаю, насколько важна для народа моя персона. Давайте завтра в одиннадцать утра? У нас, взрослых, много дел.

– Но мы хотели поговорить не с вами… – попыталась объяснить Лили, но напрасно.

– Да-да, не волнуйтесь! Стоит мне куда-то зайти, сразу же налетают охотники за автографами! И эти бесконечные интервью… – Мату рассмеялся, взъерошил волосы на голове девочки и вышел из кафе в сопровождении съёмочной группы.

Огорчённые Лили и Мики плюхнулись на свои места. Лили яростно трясла головой, как будто у неё в волосах вдруг завелись блохи.

– Не волнуйтесь, я думаю, вы сможете взять интервью у Всезнайнена, – сказала бабушка Агата. – Но не пора ли нам посетить дом Ирмы?

Глава 10

Путь лётчика проложен в небесах

Дом Ирмы был красивый, старый, из жёлтого кирпича, с большим садом. С одной стороны располагалось небольшое крыльцо, а с другой – огромный застеклённый эркер до самой крыши. Над крыльцом нависал балкон второго этажа, а рядом с ним почти до земли спускалась водосточная труба.

– Здравствуй, родной дом! Вот я и вернулась! – крикнула писательница, с улыбкой глядя на здание.

Она быстро обошла дом вокруг и одобрительно похлопала по стене.

– О тебе заботились очень-очень хорошо, – довольно сказала она. – И водосточную трубу поменяли на новую. Прекрасно!

– Двери закрыты. Как же мы попадём внутрь? – спросила Лили.

Вместо ответа Ирма Бряц ухватилась за трубу и ловко полезла по ней наверх, словно профессиональная альпинистка.

Лили и Мики разинули рты. Похоже, что преклонный возраст совершенно не беспокоил Ирму Бряц.

– За мной! – скомандовала сверху поэтесса.

Лили схватилась за трубу и изо всех сил подтянулась. Получалось совсем не так ловко, как у Ирмы, но потихоньку девочка ползла вверх.

Весёлый городской бродяга Ржаник, большой любитель ржаных корочек, как раз совершал дневной променад, когда заметил карабкающуюся по трубе компанию.

– Вперёд, ребята! – закричал он и поднял вверх оба больших пальца.

Ирма Бряц широко улыбнулась и в ответ тоже подняла большой палец. Она уже перелезла через балконные перила и оказалась перед окном. Тогда старушка достала из кошелька пластиковую карту, провела ею между окном и рамой, осторожно пошевелила туда-сюда, сделала ещё несколько странных движений – и окно вдруг открылось!

– Какая удача, что они не поменяли окна! – хихикнула писательница и скользнула внутрь дома.

В это время Лили плюхнулась на балкон, вскоре её догнал и вспотевший Мики. Вслед за ними карабкалась бабушка Агата с торчащим из рюкзака Педро.

– Путь лётчика проложен в небесах! – голосил петух.

– Тише, даже здесь кто-то может услышать, – шикнула на него хозяйка.

– Жми на газ! – пропел снизу бродяга Ржаник.

Комната, в которой они очутились, была раньше спальней писательницы. Вся обстановка осталась почти такой же, как тогда, когда Ирма покинула дом.

– Хорошо, что они догадались убрать с пола мои старые носки, – заметила Бряц.

Друзья вышли из спальни в коридор и оказались перед лестницей, ведущей на первый этаж. Её перила заросли такой пышной лианой, что на лестнице можно было спрятаться от глаз тех, кто находился внизу в просторной гостиной.

– Ты великолепно ухаживала за растениями! – похвалила Ирма бабушку Агату, которая регулярно ходила поливать растения вплоть до недавнего времени, когда во время ремонта в доме сменили замки.

Ирма начала спускаться по лестнице, но в этот момент у входной двери послышался шум.

– Ну вот мы и на месте! Я знаю, вы скажете, что никогда не видели такого красивого дома! – раздался голос Мату Вонни. – Не хочу показаться нескромным, но эта реставрация – моя заслуга. Именно я инициировал работы и руководил ими!

С гордым видом Мату вошёл в дом первым, за ним – съёмочная группа и Антти Всезнайнен. Ирма быстро вернулась на верхнюю площадку лестницы. Она и остальные пригнулись и спрятались за лианами.

– Добро пожаловать в лучший музей нашего города! – провозгласил Мату.

– С первого взгляда видно, что дом такой же скучный, как и творчество его бывшей обитательницы, – сухо сказал Антти.

Мату обиженно рассмеялся.

– Ну, интерьер сохранён в стиле прошлых лет, – пытался оправдаться он, пока съёмочная группа осматривала первый этаж.

– С другой стороны, я начинаю кое-что понимать. Если черпать вдохновение для стихов приходилось в такой обстановке, то ясно, почему они такие никчёмные, – продолжал критик. – Тут всё устарело и нуждается в обновлении. Посмотрите на эту стену: она перегружена картинами, к тому же весьма уродливыми.

– Но это ведь музей… – заметил Мату.

– И что с того? – отмахнулся Антти.

Лили и Мики нахмурились, а Ирма хихикнула.

– Прямо вылитый дедушка, – повторила она.

– Однако я подозреваю, что в этом доме можно найти и кое-что интересное! То, что страна ещё не знает про Ирму Бряц, – вдруг таинственным голосом сказал критик, слегка оживившись.

– Правда? – удивился Мату.

– Насколько я помню, в её стихотворении, том самом, из которого сейчас сделали гнусную песню для Евровидения, была одна хорошая рифма. Так вот, я сомневаюсь, что она принадлежит Бряц! – заявил Всезнайнен.

Последние слова критика удивили даже Ирму.

– Что он несёт? – прошептала она остальным, но все только пожали плечами.

– Ну что вы! Ирма Бряц была очень-очень талантливой, – возразил мэр и добавил: – Если нужно рассказать подробнее об истории и реконструкции дома-музея, то я к вашим услугам!

– Вряд ли, – ответил Антти, – но кое-что вы могли бы сделать.

– Что угодно! – воодушевился Мату. – Я могу перечислить все стихотворения Ирмы в порядке их написания. Или могу показать её старые зубы, мы сохранили всё, что нашли! Мы также нашли кусочек ногтя, но пока не уверены, что он принадлежит именно ей.

– Мне нужно ещё раз взглянуть на письма поэтессы, – сказал Антти.

– Но ведь вы их уже просматривали! – удивился Мату. – Я точно помню, вы присылали сюда помощника по этому поводу.

– Да-да, но я бы хотел сам ещё раз убедиться, что мы ничего не упустили, – миролюбиво сказал критик.

Это убедило мэра.

– Конечно! Доверять можно только собственным глазам, – согласился он.

– Так вы дадите мне ключ, чтобы попасть в дом? – спросил Антти.

– К сожалению, это невозможно. Я не могу доверить ключи посторонним людям. Вы же понимаете. Но мы договоримся, и я приду сюда вместе с вами, когда будет удобно! Сможем вместе просмотреть письма.

– Нет! – вдруг испуганно вскрикнул Всезнайнен. – То есть… я имею в виду: спасибо, но я не хочу тратить ваше время попусту. Я и сам до конца не уверен, что найду в письмах то, что ищу, так зачем же тащить вас сюда лишний раз? Но если вдруг получится меня впустить, то буду очень благодарен.

– Разумеется! Всё, что угодно, для почётного гостя, – угодливо сказал Мату. – Когда бы вы хотели прийти?

Антти немного подумал.

– В районе девяти часов вечера, – сказал он, и Мату кивнул.

Съёмочная группа ещё некоторое время осматривала дом, затем все ушли.

– Встречаемся здесь в девять часов! – послышался из-за двери голос Мату.

Бабушка Агата и компания удивлённо застыли на месте.

– Зачем ему понадобилось изучать мои письма? И почему он отказался от помощи Мату? Ведь в одиночку на это понадобится вечность! У меня было очень много друзей по переписке, письма занимают несколько ящиков, – сказала Ирма Бряц.

– Странная история, – серьёзно проговорил Мики. Все были с ним согласны. Похоже, Антти Всезнайнен что-то скрывает.

Глава 11

Тайная комната – отличное решение!

Когда телевизионщики удалились, бабушка Агата, Ирма, Педро и дети прокрались вниз.

– Интересно, что же Антти рассчитывает найти в письмах? – писательница в задумчивости прошагала в гостиную.

– Может быть, он хочет узнать, какая вы на самом деле, в общении с близкими друзьями? – предположила Лили.

– Очень возможно, но такие письма уже подробно изучены. Нет… тут что-то другое. – Ирма уселась на диван.

Просторная гостиная была прекрасно обставлена. Дети удивлялись, как Ирма решилась покинуть такой уютный дом.

– Мне тоже кажется подозрительным, что Антти отказался от помощи Мату. Ведь две головы всегда лучше, чем одна, – заметила бабушка Агата.

– Может быть, он не хотел проводить с Мату слишком много времени? – со смехом сказал Мики.

– Как я его понимаю! – улыбнулась Агата.

– Я предлагаю вечером прийти сюда и проследить за критиком. Как говорят детективы и репортёры, если тебе нужна информация – добудь её! – сказала Лили.

– Отличный план! – похвалила Ирма, но Мики засомневался:

– Как мы разглядим, что именно он будет делать? И где находятся эти письма?

Ирма показала на книжный шкаф:

– Я хранила письма в этом шкафу. Наверное, они там и остались. А вот отсюда мы можем проследить, что делает Всезнайнен. – Она показала на стену, завешанную картинами.

Дети с недоумением посмотрели на стену. А Ирма, убедившись, что письма находятся на своём месте в шкафу, сходила на кухню и принесла оттуда плоскогубцы. Затем она подошла с ними к стене.

– Так, посмотрим, всё ли работает, как прежде, – пробормотала писательница и сняла со стены одну из картин. За ней оказался небольшой винтик. Ирма стала крутить его плоскогубцами. Ей пришлось приложить немало усилий. И вдруг рамы картин задрожали и часть стены медленно открылась, словно дверь. За ней оказалась настоящая тайная комната!

– Та-дам! – весело воскликнула Ирма. – Здорово, правда?

Комнатка была небольшая и пыльная, но симпатично обставленная, как и остальной дом. Внутри было несколько стульев, кресло и кофейный столик.

– Никто не знает об этом секрете! Заходите внутрь! – пригласила Ирма.

– Вот это да! – закричали дети в один голос.

Они никогда раньше не бывали в тайных комнатах.

– Это очень полезное помещение, чтобы прятаться от коммунальщиков, – объяснила поэтесса. – Я проделала в стене маленькие дырки, чтобы видеть, что происходит снаружи. Они хорошо спрятаны между картинами, поэтому незаметны снаружи.

Ирма показала на маленький глазок в стене. Мики заглянул в него.

– Я вижу отсюда всю комнату! Удивительно, что отверстия совсем незаметны, – сказал мальчик.

– Так мы сможем тайно наблюдать за Антти, – сказала Ирма.

– Возьмём с собой бутерброды, чтобы подглядывать было приятнее, – предложила бабушка Агата.

Педро прошёлся по комнате, внимательно изучая её.

– Небольшое, со вкусом оформленное помещение. Приятные цвета и уютная атмосфера. Отличное решение! – оценил он.

– Не пора ли нам пообедать? Не стоит вести наблюдение на голодный желудок, – сказала бабушка Агата.

Друзья аккуратно закрыли тайную комнату и через террасу покинули дом.

– Так во сколько придёт Антти? – уточнила бабушка Агата.

Лили пролистала свой блокнот. Она записала разговор критика и мэра целиком.

– В районе девяти.

– Но как вы выберетесь из дома вашего дяди так поздно?

Но у ребят уже был план.

– Не волнуйтесь насчёт этого! Мы разберёмся с дядюшкой, – сказал Мики.

Когда Мики и Лили пообедали вместе с бабушкой Агатой, время приближалось к шести часам. Дядя Джим вскоре должен был вернуться с работы, но детей это не волновало. Они пошли к себе и занялись приготовлениями.

Лили знала один трюк, с помощью которого можно обхитрить взрослых. Она собрала в кучу подушки и мешки и укрыла их одеялом так, чтобы было похоже на две спящие фигуры. Если дядя Джим заглянет в комнату, он подумает, что это они с братом. Тем временем Мики прикрепил на дверь записку: «Мы легли спать. Не беспокоить!»