Текст книги "Солнце"

Автор книги: Нодар Думбадзе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Нодар Думбадзе
Солнце

Посвящаю памяти моего друга Гулды Каладзе. Он первый показал мне зеленый луч, засиявший на диске заходящего в море солнца.

В шесть часов утра оно взошло и золотой диадемой увенчало гору Эрцаху.

– Здравствуй, Эрцаху!

– О Творец! Где ты? Истомилась душа в ожидании!

– Я здесь! – сказало Солнце.

– Мороз сдавил меня своими обручами, трещит голова, дышать уже нечем! Всю ночь я не смыкала глаз! Помоги!

– Терпенье!

Солнце поднялось выше, диск его засиял, засверкал, и вдруг с неба хлынул поток света и тепла. Ледяные обручи на челе Эрцаху заскрипели, потом напряглись и… лопнули. Эрцаху вздрогнула.

– Слава тебе, Творец! – воскликнула Гора, вытирая со лба холодный пот. Светило улыбнулось. Вокруг его царственного ока легли мелкие морщинки.

– Слава тебе! – повторила Эрцаху и умолкла. Солнце поднималось все выше. В ущельях, балках, расселинах склонов Кавкасиони нарастал великий шум. Гремели, грохотали низвергающиеся с головокружительных высей лавины. Клубы пара и снежной пыли окутали Эрцаху.

Потом туман рассеялся. Прояснилось. Гора протерла глаза и украдкой взглянула на Солнце. Оно было уже высоко.

– Началось! – проговорила Гора.

– Что? – спросило Солнце.

– Рождение!

– Чье?

– Детей и внуков моих – Кодори, Псоу, Келасури, Гализги…

– И все они твои?

– Мои и моих сестер.

– Да умножится род ваш!-благословило Солнце Гору.

Эрцаху улыбнулась:

– О нет, Творец! В нашем роду наоборот: детей у нас великое множество, внуков меньше, правнуков и того меньше и, наконец, один-единственный потомок – Море!

Море-огромное, необозримое, необъятное– мирно спало у подножия Кавкасиони.

– Море! – вспомнило Солнце.

…Мальчуган гнал со двора козу на выпас. Обернувшись, чтобы закрыть калитку, он вдруг увидел Солнце и Эрцаху.

– Мама! – крикнул мальчуган. – Взгляни на гору и солнце!

Мать у очага кипятила молоко. Она взглянула на озаренную солнцем гору, и тут же молоко убежало.

– У, чтоб тебе повылазило! – крикнула в сердцах женщина вдогонку сыну.

– Да ты что, баба, ошалела? Ребенок только проснулся, а ты уже проклинать его! – отозвался муж.

– Погляди-ка на Эрцаху,-тихо сказала женщина.

Муж мотыжил во дворе кукурузу. Сощурив глаза, он взглянул на чудо, давно ставшее привычным.

– К погоде, – проговорил он и продолжал работу.

Море все еще сладко дремало, шурша белыми ресницами по прибрежному песку.

– Шшррр. Шшррр… Шшррр…

– Утро доброе! – приветствовало его Солнце.

– О, Светило? Доброе утро!

– Что ты делаешь?

– Три дня тому назад у меня утонул человек… Исчез… Все во мне так и кипело, бурлило от волнения! Его не было видно нигде! Но наконец он все же нашелся. И тогда только улеглось мое волнение…

– Кто же он?

– Не знаю.. Никто его не искал… Мои волны вынесли его на берег… Потом пришли два человека и унесли его куда-то.

– Куда?

– Не знаю… Ведь я не могу следовать, как ты, за людьми! – улыбнулось Море.

– Началось! – сказало вдруг Солнце.

– Что? – спросило Море, широко раскрыв веки.

– Люди пришли.

Люди шли к морю в одиночку и группами. Раздевались. Бегали. Кувыркались. Гонялись друг за другом. Обнимались. Ели. Пили. Собирали пестрые камушки, ракушки. Жгли щепки и хворост. Или же просто стояли у берега и швыряли в море камни. Потом, когда Солнце начинало припекать, люди укрывались под раскрытыми зонтами, в сооруженных наспех из простынь палатках. И тогда Солнце не видело их.

– Пока меня нет, они неделями смотрят в небо, ждут не дождутся моего появления… А стоит мне показаться, как они начинают прятаться от меня под своими зонтами, шалашами, палатками… Почему они, поступают так странно? – сказало Солнце.

– А в чем ином поступают они не странно? – спросило Море.

Солнце поднялось высоко-высоко. И люди с этой высоты казались Солнцу мелкими, еле различимыми существами…

Со двора обнесенной каменной оградой дачи выбежал старик, неуклюже затрусил по дороге. Добравшись до другой дачи, он, словно подкошенный, опустился на лежащий у ворот валун и крикнул:

– Приди ко мне, человек, сын мой при смерти!

Вышел со двора человек и утешил пришедшего:

– Не бойся!

– Как же мне не бояться, если он умирает?

Тогда тот, подавший надежду человек побежал куда-то и привел с собой много других людей. Трое из них направились к больному.

– Профессора пришли! – сказал кто-то.

– Неужели?!

Молчание и надежда воцарились в доме.

– На что жалуетесь? – спросил больного первый врач и сам же устыдился своего вопроса: больной уже был не в силах говорить…

– И давно он так? – спросил у молодой испуганной женщины второй врач и сам же устыдился своего вопроса: больной страдал уже немало лет…

– Воздуха! – простонал больной.

Распахнули окна.

– Закройте заднюю дверь! На сквозняке он простудится!-сказал третий врач. Сказал, опасаясь, как бы потом люди не упрекнули его в молчании. И поняв это, он тоже устыдился своих слов.

– Откройте окна, двери, разломайте стены… Дайте мне воздуха!.. Дышать дайте!..-Опершись на плечи молодой жены и верного друга, больной метался, рвался, бился, просил лишь одного – воздуха.

Отец отозвал в сторону первого врача.

– Скажите, ради бога, что с ним?

– Положение, конечно, тяжелое, но если вовремя принять меры…– солгал врач.

– А как вы думаете, доктор? – обратился отец к другому.

– Мм… Если срочно доставить его в Москву…– солгал и другой.

– Да что за болезнь такая? Как она называется? – спросил отец третьего.

– Это – смерть! – вырвалось у него.

– Как? Как вы сказали? – переспросил изумленный отец.

– Смерть! – повторил врач.

– А… А лекарства? Ведь…

– Единственное лекарство от этой болезни – смерть. . Врач надел шапку и вышел. Остальные последовали за ним.

– Ну, что? Что они сказали? – бросилась к отцу молодая женщина.

– Сказали, что все будет хорошо! – солгал отец.

– Что там происходит?-спросило Море у Солнца.

– Умирает человек.

– Как умирает? А что делают врачи?

– Врачи ушли!-пожало плечами Солнце.

– Побудь с ним ты!

– Но мне нельзя останавливаться!

– Побудь с ним! – повторило Море.

– Чем я ему помогу? Ведь его покинули даже люди!

– Люди!.. Люди очень часто и легко покидают друг друга… Но ты можешь спасти его! Побудь с ним!

– Не могу… Единственное, что в моих силах, – вернуться к нему завтра в это же время…

Солнце покинуло комнату, перешагнуло через перила балкона и удалилось.

– Уходишь? – спросило Море.

– Ухожу,-ответило, не оборачиваясь, Солнце.

– Любовь – это лишь чувство близости, ставшее привычкой, и только! – изрек юноша и прикрыл пуп лежавшей навзничь девушки теплым белым камушком.

– Вы так думаете? – спросила девушка, не открывая глаз, и грациозным движением красивой руки сбросила камушек.

– Достаточно! Есть пять калорий! Теперь ложитесь вверх спиной! – хриплым голосом объявил репродуктор. Девушка перевернулась.

– Это не я думаю, а так оно и есть! – Юноша дрожащей рукой погладил девушку по спине-от шеи до обворожительных округлостей.

Девушка быстро присела, из-под обведенных черной тушью ресниц метнула в юношу взгляд голубых глаз.

– Ого, какой вы быстрый!

Юноша вздрогнул, увидев ее упругую загоревшую грудь и коричневые соски.

– Я-а? – проговорил он глупо.

– Да, вы! – повторила девушка и взглянула на Солнце.

Не устояв перед соблазном, Солнце сжало горячими своими руками плечи и бедра девушки. Та вскочила – возбужденная, взбудораженная. Тогда Солнце обхватило ее грудь. Девушка задрожала.

– Пусти ее! – крикнуло Море.

Солнце улыбнулось.

– Отпусти ее ко мне! – попросило Море.

– Бери! – Солнце слегка подтолкнуло девушку. Она бросилась в море. Сотни алчных, горящих глаз провожали ее.

– Ах, вот это жизнь! – простонала, млея от удовольствия, девушка.

– Вот это жизнь! – подтвердило Солнце.

– Вот здесь, батюшка, раздевайтесь здесь! Тут народу меньше…

Милиционер опустился на песок и указательным пальцем смахнул выступивший на лбу пот. Молодой священник огляделся, снял с головы фиолетовую скуфью, бросил ее на песок, потом снял с шеи тяжелый серебряный крест, положил его рядом со скуфьей и прикрыл их белой рясой.

– Остались бы на Синопском пляже, людей там было не больше! – проговорил священник то ли обиженно, то ли с иронией.

– Море без людей в такое время не бывает! – ответил милиционер. Он начал раздеваться, в душе проклиная начальство. «Вот не было заботы, так подай! Ухаживай тут за попом!..»

Милиционер вошел в воду.

– Теплая? – спросил священник.

– Кипяток! Спускайся, батюшка!-Милиционер приготовился нырнуть.

– Слышь, поди-ка сюда, ради бога! – позвал его священник. – Убери их отсюда, неловко как-то… И он искоса взглянул на лежавшие рядом рясу, милицейскую фуражку и револьвер.

Милиционер нехотя вылез из воды. Подумав немного, он прикрыл фуражку брюками, а револьвер -. гимнастеркой. – Так сойдет?

– Зачем ты его тащил с собой? – спросил священник, вступая в воду.

– А что же мне делать, батюшка? У тебя крест, у меня револьвер. Мой крест – оружие!

– Крест сатаны! – перекрестился священник и быстро с головой окунулся в воду. Спустя минуту он вынырнул, щурясь от удовольствия.

– Вот это жизнь!

С золотым крестиком на груди, чернобородый, со опадающими на плечи мокрыми, длинными волосами, он напоминал сбежавшего из дому хиппи. Милиционер же – стройный, аккуратно подстриженный, свежевыбритый – выглядел вполне респектабельно.

– Смотри-ка, батюшка, какие девушки строят тебе глазки!

Священник обернулся. В нескольких шагах от них группа обнаженных девчат весело переговаривалась, вызывающе поглядывая .на молодого священника.

– За монаха, что ли, принимают меня!

Милиционер рассмеялся.

– Девки, как куропатки! Нам бы их сейчас, а, батюшка?

– Мм-м… Не отказался бы! – улыбнулся священник. «Отличный парень, сукин сын! Приспичило же дураку идти в милиционеры!» – подумал он и бросился в воду.

«Отличный парень, сукин сын! Приспичило же дураку идти в священники!» – подумал милиционер и последовал за ним.

– А семья-то у тебя есть, батюшка? Жена, дети? – спросил он, подплывая к священнику.

– Пока нет.

– Ты что, святой дух?

– Святой дух один на свете! – ответил священник и лег на спину.

– А говорили – три?! – усмехнулся милиционер.

– Как это три?! – Священник быстро перевернулся в воде.

– А так! Отец, сын и дух святой! – гордо отпарировал милиционер.

– Это так – триединое божество, трое в одном лице, парень!

– Так не бывает, батюшка!

– Бывает! Видишь солнце? Оно ведь тоже триедино: диск, нимб и свет. Понял? Три неразделимые части одного целого! Понял?

– Конечно! – улыбнулся милиционер.

Священник вылез из воды и лег на раскаленный песок.

– Как тебя звать, батюшка? – спросил вдруг милиционер.

– Нодар. – Священник взял камушек, поиграл им на ладони, потом размахнулся и бросил его в море.

Милиционер прыснул.

– Ты чего? – спросил священник.

– Я думал, ты Онуфрий, или Лука, или еще кто в таком же роде… Калистрат, что ли! А ты, оказывается, Нодар! – И он закатился смехом.

Глядя на хохочущего милиционера, священник заулыбался. Потом встал и хлопнул его по плечу:

– Ладно, одевайся!

– Побудем еще, батюшка!

– С удовольствием бы, да скоро начало конференции…-Священник стал одеваться. Из-за поворота выехала черная «Волга». – Вот видишь, уже и машина подошла!

– Еще немного, батюшка!

– Да говорю тебе, с удовольствием остался бы здесь хоть до утра, но мне выступать на конференции!.. Пошли!

Облаченный в рясу, с огромным крестом на груди, священник рядом с милиционером, уже надевшим форму, почему-то напоминал арестанта.

– Вот печет, черт бы его взял! – проворчал милиционер.

– Это ты про солнце?

– Не про луну же!

– Перекрестись сейчас же! Перекрестись и попроси у бога прощения! – приказал священник.

Милиционер удивленно взглянул на него. «За кого он меня принимает?»– подумал он, поправляя фуражку. Священник понял свою оплошность и примирительно произнес:

– Негоже роптать на светило… Ведь оно – вечный образ солнечной ночи!

– Это еще что за чертовщина – солнечная ночь?

Священник обмер.

– О господи! Прости его, грешного, ибо по глупости своей не ведает слов своих!

– Нет, серьезно, батюшка, что такое солнечная ночь?

– Бог!

– Как же это – и солнце и ночь?

– Да. Есть солнце. И свет его настолько ярок, что в глазах человеческих темнеет от него. Потому – ночь.

Милиционер недоверчиво улыбнулся.

– Взгляни на солнце! – приказал священник.

Милиционер поднял голову и с минуту смотрел на сияющий диск солнца. Не выдержав, он зажмурился.

– Ну? Смотри, смотри!

– Не могу, батюшка!

– А ты заставь себя!

Милиционер повиновался. Лучи солнца раскаленными лезвиями вонзились в зрачки его глаз, но милиционер терпел.

– Ну, какого оно цвета?-спросил священник.

– Медного.

– Погляди еще!

После минуты нестерпимой боли милиционер закрыл глаза рукой. Закрыл и вскрикнул:

– Потемнело! Батюшка, солнце потемнело!

Священник молча направился к машине…

– Слышишь? – спросило Море.

– Слышу! – ответило Солнце.

– Это правда?

– Глупости! Разве Человек может постигнуть меня?

– Ты же его сотворило! – улыбнулось Море.

– Неправда! В сотворении его я не принимало никакого участия! Он существовал до моего пришествия, и не я-он сам нарек себя Человеком! Я и не ведаю, кто он, когда и откуда он появился!

– Дельфин, Дельфин! Я Чайка! Справа от вас большой косяк! – передали радиограмму с вертолета на сейнер.

– Я Дельфин! Вас понял! – ответили с сейнера. И тотчас же в воду стала опускаться огромная сеть. На лазурной морской глади запрыгали белые поплавки.

– Уходите подальше, за вами гонятся люди! – предупредило Море рыбий караван. Косяк круто изменил направление.

– Дельфин! Косяк уходит влево! Берите курс против солнца! Курс против солнца! – предупредили с вертолета рыболовов.

Сейнер развернулся, стал против солнца и полным ходом пошел наперерез отступавшему косяку.

– Опускайтесь ниже! Глубже! – звало Море, но было уже поздно. Косяк оказался в сетке.

– Поздравляем! – передали с вертолета.

– Спасибо! – ответили с сейнера.

– Конец! – испустило стон Море.

Подняли сеть, и море окрасилось кровью раздавленной собственной тяжестью рыбы. Над палубой, крича, закружились голодные чайки. К берегу заспешили любители рыбы.

Солнце золотой рукой извлекло из сети пригоршню рыбы и сверкающими серебряными монетами рассыпало ее по палубе.

– И так каждый божий день! – пожаловалось Солнце Морю, окуная в воду окровавленную руку.

– И так каждый божий день! – вздохнуло Море.

В промежутке времени с часу до четырех люди на берегу моря исчезли, словно земля их проглотила. Потом они вновь вылезли из своих нор и стали заниматься тем же, чем занимались с шести утра до часу.

Солнце возлежало на легких белых облаках и искоса поглядывало на мир.

К вечеру, когда Солнце совсем уже собралось было на покой, Море тихо сказало:

– Человек, которого ты покинуло утром, умер…

– Как, кончился? Исчез? -помрачнело Солнце.

– Нет. Люди не исчезают и не кончаются.

– Что же осталось от него? – Несчастный отец и несчастная жена.

– И больше ничего?

– Остался эскиз незаконченной фигуры. Маленький, .незаконченный эскиз…

– Чья фигура?

– Не знаю. Она без головы…

– Как она выглядит?

– У фигуры стройный стан, длинные, вскинутые вверх, красивые руки. Поет она, танцует, плывет, готовится к полету или хочет кого-то обнять, не знаю… Может быть, спешит к кому-то или от кого-то бежит, не знаю…

– Что это за фигура?

– Об этом никто не знает. Свой замысел Человек унес с собой.

– Люди сами.не ведают, чего хотят, – сказало Солнце.

– Не говори этого!-возразило Море.

– О чем он просил перед смертью? – спросило Солнце.

– О воздухе! – ответило Море.

– И что же?

– Дали.

– И что же?

– Не хватило!

– Не хватило воздуха? – удивилось Солнце.

– Не хватило!-вздохнуло Море.

Солнце молча скрылось за облаком.

Море слегка взволновалось.

Перед тем как отойти ко сну, Солнце еще раз взглянуло на Землю. Но оно стояло слишком низко, чтобы в толпе ожидавших заката людей различить мужчин и женщин. Люди, похожие друг на друга, лежали на песке, и от их горячих тел поднималось легкое дрожащее марево.

Тогда Солнце протянуло длинную золотую руку, коснулось лежавшего на берегу бревна и спросило у Моря:

– Ты сейчас его вынесло, или я до сих пор не замечало его?

За последние пять лет бревно это так примелькалось Морю, что вообще уже не привлекало его внимания. Сейчас Море взглянуло на него и рассмеялось:

– Это не бревно, Солнце, это Человек!

– Спроси его, что он здесь делает?

– Не стоит… На каждый мой вопрос он отвечает просьбой… Нет предела его желаниям…

– А что он просит?

– Когда-то просил у меня хорошей погоды. Потом дров. Затем он выпрашивал рыбу, песок, соль… Просил землю… И вот уже тридцать три года он просит возвратить ему сына. Где я его возьму?!

– Раз ты отняло у Человека сына, ты же и должно вернуть его!

– Не я! Сына у него отнял другой, а взвалил вину на меня!

– Скажи ему – я желаю с ним говорить.

– Человек! – Море влажной рукой тронуло его голую ногу. – С тобой хочет говорить Солнце!

Человек промолчал.

– Ты слышишь меня, Человек? Я Солнце, и я желаю говорить с тобой!

– Говори, я слушаю тебя! – ответил Человек, искоса взглянув на Светило.

– Тебе понятен мой язык?

– Понятен язык и твой и Моря.

– Почему же ты не отвечаешь ему?

– Все, что хотелось сказать, я сказал ему в дни своей молодости… Теперь я прошу его лишь об одном-вернуть мне сына!

– Ты просишь о невозможном!

– Я не прошу милостыни, я требую своего!

– Ты горд. Человек! – сказало Солнце.

– Да! Горд и могуч! – ответил Человек.

– На что же ты способен?

– А ты?

– На все! Я могу осушить море, выжечь степь, превратить в пустыню лес, погасишь жизнь…

– А еще? – улыбнулся Человек.

– Еще! На, гляди!

И Солнце вдруг обернулось красным обожженным горшком, потом опрокинутым кувшином, затем грибом, потом оно превратилось в зайца, потом в волка, пожиравшего того зайца; потом в слона, тигра, льва, одно мгновение Солнце красовалось в облике царской короны и наконец снова стало Солнцем.

– Я вскоре уйду, и мир поглотит тьма. Знай, Человек, тьма – это тоже я! Я это все! – сказало Солнце и устало прилегло на краю небосвода.

Человек улыбнулся.

– Чему ты улыбаешься? – спросило Солнце.

– Все – это я! – ответил он.

– Да? А чем ты это докажешь?

– Стоит мне захотеть, и ты исчезнешь, Солнце! Ты существуешь во мне. Одно мое движение, и тебя не станет. Вот! – Человек закрыл рукой глаза. – Все! Тебя уже нет1

– Ты нагл, Человек! – воскликнуло Солнце.

– Да! – согласился Человек. – Но я сказал не все. Я могу размельчить, разделить, раздробить тебя! Вот! – Человек указательными пальцами оттянул веки. И Солнце вдруг почувствовало, как в глазах Человека оно раскололось на мельчайшие сверкающие осколки. И у Солнца сперло дыхание.

– Отпусти меня, Человек! – взмолилось Солнце.

Человек отвел руки от глаз.

Солнце вздохнуло полной грудью.

– А что я тебе говорил? Вселенная – это Человек, и ты служишь ему. Ты сейчас уходишь от меня, уходишь к моему брату-Человеку, а завтра вернешься сюда, чтобы служить мне.

– А если я не вернусь? – спросило Солнце, и в голосе его не было уверенности.

– Вернешься! Ровно в шесть утра ты придешь сюда и весь день будешь служить мне!

– Ты слышишь? – обратилось оскорбленное Солнце к Морю.

– Слышит! – ответил вместо Моря Человек.

Дремавшее Море слышало все. Но ему было лень отвечать. И Море прикинулось спящим.

Солнце взбесилось. Назло Человеку оно готово было сейчас же Вернуться обратно, но Время. – великий, неумолимый властелин всего и вся – брало свое. Солнце уже наполовину скрылось в воде…

И тогда, спеша высказать свое, Светило воскликнуло:

– Человек! Всему на свете определено свое место! Корова знает, что она должна жить и пастись на земле; дельфину известно, что для жизни ему дано море, а для пищи – рыба; птице ведено летать в воздухе и спать на деревьях, пресмыкающимся – ползать на животе и жить в норах… И лишь ты один рыщешь, бродишь, скитаешься, не находя себе места, не зная покоя! Угомонись, Человек! Живи или на суше, или в воде, или в воздухе! Что ты за существо, Человек? Откуда ты взялся?! Чего желаешь?! К чему стремишься?!

Человек не слышал этих слов Солнца, ибо оно почти уже скрылось за горизонтом.

В последний раз краешком глаза окинуло Светило опустевший берег. Рядом с Человеком стояло его маленькое подобие -Человечек.

– С кем ты разговаривал, дед? – спросил Человечек.

– Сам с собой, внучек! – ответил Человек.

– Гляди, дед! Солнце светится зеленым светом!

– «Да будут счастливы узревшие зеленый луч солнца!..»-так гласит народная молва! – сказал Человек и ласково погладил Человечка по голове.

Там, где только что скрылось Солнце, еще несколько мгновений мерцало зеленое сияние. Но, кроме ребенка, никто из людей его не заметил…

На другой день ровно в шесть часов утра Солнце взошло и золотой диадемой увенчало гору Эрцаху.