Текст книги "Служительница (СИ)"

Автор книги: Нина Торфеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)

Глава 1

В книгах пишут, что перемещение между мирами происходят как-то торжественно, красиво и пафосно, мое же произошло серо и буднично, прямо во сне. В книгах герой перемещается в другой мир либо уже готовый к путешествию прямо в битву, либо ему дается время освоиться, прийти в себя, привыкнуть к миру, разобраться в текущей обстановке, хотя бы одеться. Одной мне так не повезло, да?

Меня зовут Мая Степанова, мне двадцать шесть лет и я, кажется, сейчас умру, если не от рук испуганных, и от того обозленных, крестьян, то от стыда точно. Ситуация сложилась бредовая и если бы я услышала ее от кого-нибудь, ни за что не поверила бы.

Вчера вечером я, как обычно, легла спать у себя дома, спала, снов не видела. А проснулась от того, что кто-то пинал меня в бок. Единственное, что запомнила от сна, так это, прежде чем открыть глаза, я услышала непонятную фразу.

– Попросив для себя защиты и покровительства, ты посвятила себя служению. Пришло время служить.

Я даже не разобрала спросонья, мужской был голос или нет, поэтому не могла узнать, кто сказал мне это. А понять иным способом не получилось, потому что, открыв глаза я, увидела непривычно одетых людей. Они столпились вокруг меня, держали в руках кто вилы, кто просто палки, смотрели на меня со страхом в глазах и кричали что-то на незнакомом мне языке. Пинал меня пожилой уже мужчина, грузный с полностью седой головой. Мне повезло, что делал это он лишь слегка, потому что если бы он ударил со всей своей силы, меня бы унесло на другой конец деревни.

Да, следующее открытие, что я сделала, слегка оглядевшись, это то, что я находилась в деревне. Как так? Ведь засыпала я в городе. А еще, мне было холодно. Окружающие люди были одеты хоть и не привычно, но их одежда явно была теплой, примерно на осеннее время. Да и пейзаж вокруг подтверждал это, деревья вдоль дороги с желтой, уже почти опавшей листвой, такое скорее в конце сентября, начале октября. Но ведь сейчас середина июля, очень жарко, даже ночью, настолько, что я уже пару недель сплю голышом. Вот ведь когда пожалеешь, что не купила кондиционер. И вот тут я сообразила, что сижу на улице незнакомой деревни в окружении толпы каких-то крестьян абсолютно голая.

И ведь никто не торопился дать мне хоть чем-нибудь прикрыться, они только кричали что-то, все громче и громче, наверное, пытались добиться от меня какого-то ответа. Я прохрипела, что не понимаю ни слова, что они говорят. Пришлось повторить несколько раз, откашлявшись, потому, что в гомоне толпы никто меня не услышал. Покричав что-то друг другу, мужчина, что пинал меня, грубо ухватил меня за руку и, подняв с земли, потащил куда-то.

Окрестности деревни я разглядела плохо, просто не обратила внимания, я пыталась как-то прикрыться хотя бы руками, раз никакой тряпки никто не дал. Мыслей, как я тут оказалась, не было ни одной.

Привели меня в какое-то деревянное строение, снаружи это был обычный деревенский дом, только видно было, что это не жилое строение, а общественное. А внутри стало ясно, что это какой-то храм или святилище. Но все атрибуты, каменный алтарь посередине просторного помещения, различные подношения, странные картины, не имеющие ничего общего с нашей библейской историей, наводили на странные мысли. Ведь язычество больше не практикуется в цивилизованных странах.

И вот, уже с полчаса сидим в этом храме, ждем. Я, правда, не понимаю, чего, но объяснять мне никто не стал, да и не смог бы, я не понимаю их речь. Никакой одежды мне так никто и не дал. Почти привыкла уже. Холодно только. И сидеть жестко, на деревянном полу.

Что стало настоящим шоком, от которого я, наверное, и впала в некоторую заторможенность, так это люди, которые меня окружали. Я, наконец, сподобилась их немного разглядеть. Некоторые из них людьми не были. Я поняла это совершенно четко. Заостренные уши, серая кожа и низкий рост, клыки у некоторых, когти на руках. Я до сих пор не могла сосредоточиться на ком-то одном, эти нечеловеческие признаки так и мелькали у меня в голове, не давая свести картину вместе. Да я и не старалась уже, просто ждала, чем все это закончиться.

Единственное, что меня всерьез интересовало, так это дадут ли мне, наконец, хоть какую-нибудь тряпку, или нет? Неужели им удовольствие доставляет разглядывать мои сомнительные прелести? Не то что бы я стеснялась своего тела, фигура у меня нормальная, лишним весом не страдаю, скрывать нечего, но и выставлять себя напоказ не хотелось.

Время тянулось, как резиновое и когда крестьяне зашевелились, я даже обрадовалась.

В храм, как я решила условно называть это здание, неспешным шагом вплыл какой-то мужик в рясе, ну или как там его одеяние называется, он явно принадлежал к священнослужителям. Монах или священник, наверное. Будучи очень полным, он, тем не менее, не смотрелся толстым, скорее просто внушительным. На голове у него был какой-то колпак, в тон к рясе, темно-фиолетового цвета. Следом за ним семенили двое щуплых монахов в таких же рясах, но они проскочили как-то почти незаметно, по сравнению со своим главным.

Священник суровым взором огляделся и, найдя меня, бегло осмотрел. Наверное, он что-то во мне увидел такого, что ему сильно не понравилось, потому что он скривился, будто дохлую крысу увидел, и что-то повелительно гаркнул своим молодчикам. Те повиновались приказу сразу же, не теряя ни секунды, подошли ко мне с двух сторон и грубо подняли с пола.

– Эй-эй, давайте полегче с дамой. Мне же больно! – Закричала я, совершенно забыв, что как я никого не понимаю, так и меня никто понять не может. Но, наверное, мне простительно, уж очень больно эти двое монахов схватили меня за руки.

Конечно, они меня не поняли, и ослабить хватку даже не собирались. Пришлось терпеть, пытаясь не заплакать от боли, страха и стыда. Кажется, мой ступор проходит, начинается истерика. Главное, что бы она не грянула прямо сейчас. Сначала надо разобраться и хотя бы приблизительно узнать, где я и что происходит.

Пока я предавалась эмоциям, монахи меня, зачем-то, повертели в разные стороны, внимательно осматривая. И смотрели они явно не на мою прекрасную грудь, а искали что-то вполне себе определенное. И ведь нашли. Интересно, что это? Священник в полной тишине медленно подошел ко мне и пристально посмотрел на указанное одним из моих конвоиров место.

Ну и что? Он смотрит на мою лопатку. Там всего лишь татуировка, что я несколько лет назад сделала во время одной из наших с девчонками вечеринок. Мы тогда так крепко выпили, что не запомнили даже, как из дома выходили и как возвращались, не говоря уже о том, как выбирали рисунок. Позже я искала значение тех символов, что изображены теперь у меня под лопаткой на спине, но не смогла найти даже салона, где мы сделали мне это художество. Пришли к выводу, что это просто свободная фантазия автора и перестали искать.

Что в моей тату такого возмутительного, что священник с каким-то мрачным удовлетворением кивнул сам себе, чуть отошел на полшага и дал знак монахам. Те развернули меня спиной к толпе. Потом священник что-то горячо вещал деревенским, тыкая пальцем мне в спину. Но я не слушала. А какой смысл? Все равно ничего не пойму из того, что он говорил. Только интонацию, а она и так понятна. Меня в чем-то обвиняли, и теперь он читал внеплановую проповедь своей пастве.

Все больше хотелось плакать, но я держалась. Нужно узнать свою дальнейшую судьбу хотя бы на сутки вперед. И раздобыть одежду. А потом можно и поплакать немножко. Но только совсем чуть-чуть.

Оторвавшись от своей проповеди, священник что-то приказал своим подчиненным и те, чуть поклонившись, повели меня вглубь здания во внутренние помещения храма. Оглядеться мне опять-таки не удалось, молодые люди шли быстро, практически неся меня за собой, да и смотреть, особо, было не на что. Голые коридоры, деревянные стены без каких-либо украшений, только светильники на стенах. Не электрические и даже не газовые. Свечи. В деревянном здании. Потрясающе. Надеюсь, храм не загорится, пока я в нем нахожусь.

Меня привели в маленькую комнатку практически без мебели, только широкая лавка напротив входа и ведро в углу. Окон нет, света тоже нет. Но зато, мне дали рубаху! Тряпка тряпкой, на самом деле, широкая, мне по колено, с длинными рукавами из материала, похожего на мешковину. Может она и была, в темноте не видно. Я торопливо оделась и уселась на скамью.

Немножко поплакала, не смогла удержаться. Но старалась плакать не слишком громко, а то, вдруг, услышат. Что будет, если кто-то услышит, я вряд ли могла бы сформулировать, но мне не хотелось, что бы меня видели во время этого.

Не знаю, сколько времени прошло, но я успела поплакать, успокоиться и заскучать, когда, наконец, дверь снова открылась и те же монахи повели меня куда-то дальше по коридору. Привели в комнату, что была буквально за углом и походила на обыкновенную допросную. Стол посередине, два стула с разных сторон и полное отсутствие другой мебели.

Меня усадили на один из стульев, а напротив сел один из монахов и пристально на меня уставился. Я не поняла, что происходит? Попытку покрутить головой пресекли, второй монах вдруг крепко схватил ладонями мою голову и зафиксировал ее так, что бы я смотрела на его напарника. Я могла бы закрыть глаза, но поймав его взгляд, тяжелый, словно ввинчивающийся мне в мозг, я не смогла даже отвести глаза, не то, что закрыть их.

Как долго это длилось, я не знаю. В какой-то момент я просто потеряла счет времени и, кажется, отключилась.

Очнулась я как-то странно, будто кнопку нажали, и я пришла в себя. Я не падала и даже не опустила голову на стол, потому что пришла в себя по-прежнему сидя на стуле, мою голову держал один монах, а второй пялился в глаза. А, нет, уже не пялился. Когда я очнулась, он чуть откинулся на стуле и ответ взгляд, теперь он смотрел на кого-то за моей спиной. На того священника, наверное. Но как я теряла сознание, если не падала? И не обвисала в руках монаха, иначе бы болела и шея, и спина. Выходит, этот парень меня загипнотизировал? И я просто не помню, что делала в это время. А вдруг он мне что-то внушил?

– Я закончил, мастер. – Вдруг заговорил гипнотизер, голос у него был молодой и звонкий, но самое главное, я поняла, что он сказал. Как так?

– Хорошо, Юнтон. Филад, ты свободен. Юнтон, останься, ты, может, еще понадобишься. – Голос священника был таким, каким и должен быть у хорошего оратора с большим стажем, звучным, глубоким и красивым.

Филад отпустил мою голову и тихо удалился, совершенно беззвучно, я даже не заметила, что дверь открывалась. Молодой гипнотизер Юнтон встал со стула, отошел к стене и застыл там, не издавая ни звука. Однако, они отлично выдрессированы. Вон как быстро рассосались.

Загадочный мастер ни спеша уселся на стул напротив меня и, положив сцепленные замком руки на стол, посмотрел на меня.

– Здравствуйте, леди. – Я попыталась включить дурочку, мол, все еще не понимаю, однако, он быстро меня обломал. – Не притворяйтесь, во-первых, я вижу, что вы меня понимаете. Во-вторых, Юнтон передал вам знания всеобщего языка, на котором мы все здесь говорим, а теперь и вы тоже.

– Добрый день – Сказала я и в удивлении замолчала. Я сказала это не по-русски. Так этот гипнотизер меня языку обучал, получается? Я глянула на парня, что невозмутимо стоял у стенки с плохо скрываемым интересом. Как он это делает, интересно.

– Меня зовут мастер Вигор, я главный жрец храма Дарона в этой деревне. Вы находитесь в государстве Карнор, на его северной окраине, если точнее. – Мастер говорил размеренно и четко, интересно, с чего он стал рассказывать мне, где я нахожусь, когда я еще ни слова не сказала о том, что нуждаюсь в этом? – Теперь ваша очередь представиться, леди, и поведать, каким образом и с какой целью вы появились здесь.

– Меня зовут Мая, работаю секретарем. Понятия не имею, как и зачем тут оказалась. Если честно, я еще не совсем понимаю происходящее. Я вчера заснула у себя дома, а проснулась уже здесь. Я не понимаю, где я, что происходит и почему ко мне отнеслись так агрессивно. – Я с трудом заставила себя замолчать и прекратить начинающуюся панику. Не нужно расслабляться и начинать вываливать ему все свои мысли. Еще неизвестно, что он для меня приготовил, говорим-то мы все-таки в допросной комнате.

Мастер с недоверием на меня посмотрел. Он не верил, что я не знаю о цели своего тут появления. Да что мне может понадобиться в приграничной деревеньке-то?

– Леди Мая, – осторожно начал он – вы хотите сказать, что переместились неосознанно?

– Да.

Несколько томительно долгих секунд мы молчали, а затем мастер заговорил снова.

– Леди, дабы развеять ваши сомнения, скажу, что мы знаем о вашем иномирном происхождении. Ваше появление тут говорит само за себя, так, как появились вы, появляются только гости из других миров. Хоть в последний раз это происходило несколько веков назад, это было подробно записано и обнародовано. Вам не удастся скрыть этот факт. Может, теперь вы мне скажете, зачем посетили наш мир, какая у вас цель?

Я сидела, глупо хлопала ресницами и потрясенно молчала. Он что, подозревает меня в чем-то? Какие у меня могут быть цели?

– Нет у меня никаких целей. Я домой хочу, мне на работу завтра. В чем вы меня подозреваете? – Я так не хотела плакать при свидетелях, но прокричала последнюю фразу практически сквозь слезы. – Что происходит вообще?

– Ладно, я хотел поговорить по-хорошему, но вы, видимо, не хотите этого. – Взгляд жреца стал давящим и прожигающим – На вашем теле найдена печать Запретного Бога. Ваша ложь бесполезна. Мне непонятно, с какой целью наш враг послал сюда голую и глупую девку, но это и не важно. Одного наличия печати достаточно для казни. Вы точно не хотите ничего сказать?

Я сидела с открытым ртом и не могла уместить мысли в голове. Казнь? Меня хотят казнить? За что?

– За то, что вы принадлежите к стану нашего врага. Запретному Богу поклоняться запрещено, наказание за это смерть.

Видимо я задала свои вопросы вслух, потому что мастер быстро и внятно на них ответил. И все же я отказываюсь понимать этот беспредел. Какой Запретный Бог? Я даже не крещеная, никаким богам никогда не поклонялась.

– Вы, наверное, ошиблись, я никогда не служила никаким Богам, ни запретным, ни обычным. И что за печать вы имеете ввиду? – Я все еще пыталась быть вежливой, хотя уже хотелось выть в голос.

– Печать Запретного Бога. Его имя изображено у вас под лопаткой, это его знак, известный всем. Он настоящий, я проверил. Повторяю, ваша ложь бесполезна. – Помолчав несколько секунд, мастер подозвал рукой Юнтона. – Если больше вам сказать нечего, сообщаю, что ваша казнь состоится сегодня за закате.

И с этими словами Юнтон, подошедший ко мне сзади, прикоснулся пальцами к моим вискам и мир вокруг меня потемнел.

***

Очнулась я уже в своей маленькой комнатке на скамье. Что-то часто я стала отключаться в последнее время, надо что-то делать с этим. И тут на меня навалилось воспоминание о разговоре с мастером Вигором. Казнь! На закате. А сколько времени уже прошло не поймешь, ведь тут нет окон.

Вот почему, все попаданцы в книгах получают мудрого наставника и кучу бонусов, а мне старый жрец и казнь на закате. Почему, кстати, на закате, а не на рассвете? Ведь обычно казни с утра проводят, в окружении толпы людей, а какая толпа на закате, все будут уже по домам сидеть. И как мне теперь сбежать отсюда? Это пока задача номер один. Обо всем остальном подумаем потом.

Я в другом мире. Надо же…

Силой оборвав посторонние мысли, я честно попыталась придумать план побега. Обошла комнату, пощупала дверь, покричала отсутствующим в коридоре охранникам и пришла к выводу, что если мне кто-нибудь не поможет, то моя попаданческая карьера закончится, не успев начаться. Это печально, но запас слез и истерики я, кажется, уже вылила сегодня, потому что у меня поразительно спокойная реакция на приближающуюся смерть. Я бы даже сказала, ненормально спокойная. Может, это потому, что на самом деле до меня еще не дошло, что вечером меня убивать будут? Или я просто не отношусь ко всему происходящему серьезно, считая это все сном.

Снова уселась на скамью, обняв колени руками для теплоты и натянув на них подол рубахи. Что там этот жрец говорил про мою татуировку? Это имя какого-то Бога? Что это, совпадение? Я не помню, как у меня появилась эта тату. И никто из девчонок не помнил. И голос этот, говоривший, что пришло время служить. Кто это сказал? Одни вопросы. А главное, мне некому их задать. Если я расскажу об этом мастеру Вигору, он сочтет это за доказательство моего служения Запретному Богу и, того гляди, казнит прямо на месте.

Время тянулось, словно резиновое, мое спокойствие несколько раз менялось, я то истерически рыдала, то кричала что-то, пытаясь вызвать в комнату кого-нибудь из охраны, а то просто сидела тихо в углу комнаты на полу, уткнувшись лицом в колени.

В таком положении и застала меня открывающаяся дверь, все мои эмоции уже перегорели, ничего не осталось, даже интереса. Но я все равно повернула голову к проему двери, где стоял Юнтон с ворохом каких-то тряпок. Он убедился, что я его заметила, и кинул сверток вещей мне на колени и еле слышно велел.

– Одевайся. Только тихо. – И ушел, снова закрыв дверь.

Я пару секунд посидела, недоумевая. Что, допрашивать в рубище можно, а казнить нет? Но мне ли с ними спорить, встала и принялась одеваться. Юнтон принес мне мужской костюм, брюки, рубаха, куртка, сапоги, даже шляпа есть. Все примерно моего размера, в грязно-коричневой гамме из простенького и явно натурального материала. Оделась довольно быстро, все-таки замерзла в одной рубахе на полу сидеть с самого утра. Присела на скамью, в ожидании. Куда он ушел, разве можно так перед казнью бросать людей без информации, я сейчас опять в истерику ударюсь. Только я об этом подумала, как дверь снова отворилась, парень возник в проеме и грозно мне прошептал.

– Не смей снова истерить, и так пришлось ждать, пока ты в себя придешь, время только потеряли. – Он оглядел меня и продолжил – Ты оделась? Хорошо. Вставай и пошли. Идем тихо, быстро и без возражений. Если я что-то говорю, ты исполняешь без вопросов, поняла? Если кого-то встретим, молчи, объясняться я буду сам. Вопросы есть?

Я стояла. Пялилась на него и ничего не понимала. Меня казнят или нет? Да что вообще тут происходит, объяснит мне кто-нибудь или нет?

– Мы отсюда сбегаем, если тебе интересно, – Так и не дождавшись вопросов, Юнтон начал выдавать необходимые сведения сам, вероятно понимая, что я не совсем адекватна. – Я тебя вытащу отсюда, если ты будешь слушать меня и не истерить. Ты можешь это сделать или бросить тебя тут на казнь?

– Я могу! – Поспешила его уверить я, полностью доказав обратное, потому что сделала это слишком громко.

– Тихо! – Зашипел парень, становясь похожим на рассерженного кота.

– Прости. – Сказала уже шепотом – Я постараюсь держать себя в руках.

– Отлично, тогда пошли. Надень шляпу и иди следом за мной, наклони голову, что бы лица не видно было.

И мы вышли из комнаты. Коридоры были пусты, так что тут мы прошли легко. Мы вообще довольно просто сбежали. Наверное, это потому, что это не тюрьма, а всего лишь храм. Мы встретили только нескольких служителей храма, они нами не заинтересовались, торопились куда-то, что-то живо обсуждая между собой. Не иначе, как мою казнь. Мотивы Юнтона я решила пока не обдумывать. Сейчас главное спастись. А обсуждать, зачем ему меня спасать будем после. На первом этаже мы спокойно вылезли из окна, прошли к деревянному забору, где Юнтон забрал видимо заранее припрятанную дорожную сумку и пролезли через открытый им же лаз. Все. Побег совершен. Вот не думала, что все пройдет так гладко. Даже как-то не вериться.

В этот момент я ощутила на себе чей-то взгляд, не злой, а добродушно-насмешливый. Оглянулась, нет никого вокруг, только Юнтон. Но он вовсе на меня не смотрит, он выбирает тропинку, по которой деревню миновать и ни на кого не наткнуться. Показалось, наверное.

Глава 2

Юнтон ловко сновал между деревьями, не издавая ни единого звука, я на его фоне походила на стадо слонов, несущихся на водопой, настолько была шумной. А парень, избавившись от монашеской рясы, перестал казаться таким молоденьким, как раньше. Пока мы были в храме, я бы дала ему лет двадцать, не больше. А теперь и не уверена. Нет, лицо его не изменилось, каким было, таким и осталось. Выражение лица, взгляд, манера себя держать, вот что поменялось, едва он скинул одеяние послушника храма. Появилась серьезность, уверенность и сила, которой не было раньше. Он и в храме веселостью не отличался, но там складывалось впечатление, что передо мной мальчик на побегушках, а теперь словно пелена спала, он же маг. Именно магией он мне знание языка передал. Мы шли по лесу в быстром темпе и по тому, с какой уверенностью двигается Юнтон, можно было догадаться, у нас в лесу есть какая-то цель.

– А куда мы идем? – Решила спросить прямо я. А что, если сама попробую догадаться, надумаю себе что-нибудь страшного, после угрозы казни-то.

– Нужно уходить отсюда поскорее, мастер отправит погоню. Он не дурак, поймет, что единственный путь в обход деревни, это через лес.

– Тогда зачем мы здесь идем, надо уходить из леса. – Запаниковала я, снова попадаться жрецу я не хотела.

– У меня есть способ оторваться. Ты, кажется, обещала не задавать лишних вопросов, делать, как я скажу и тихо идти за мной. – Юнтон раздраженно посмотрел на меня через плечо, пришлось кивнуть, действительно ведь обещала. – Вот и иди молча. Когда оторвемся, поговорим.

И он еще прибавил шаг, да так, что еле поспевала за ним.

Кросс по лесу длился еще с полчаса, но как мы ни старались успеть до погони, все-таки не успели. За несколько минут до того, как нас настигли служители храма, Юнтон буквально силой сунул меня в ближайшие кусты и велел не вылезать. Я хотела спросить, что мне делать, если его схватят, но не успела, он уже отошел от меня на несколько шагов. А потом было уже некогда, прямо на него вышли трое монахов в таких же фиолетовых балахонах, что был и у Юнтона. В одном из них я узнала Филада, что держал мою голову, пока Юнтон в моей голове ковырялся.

– Не делай глупостей, послушник Юнтон. – Строго сказал Филад, видимо пытаясь надавить на чувство должного. А может напомнить о вере.

Но Юнтон не был настроен на разговор и, так и не ответив, резко атаковал, одним ударом выводя Филада из строя. Нет, он его не убил, кажется. Хотя я не поручусь, свалился он как мешок с картошкой. Двое других зашли с разных сторон, надеясь взять в тиски, но Юнтон двигался так стремительно, что я даже и не поняла, как он их победил. Одного ударил, от второго увернулся, пропустив удар мимо себя, и тут же вырубил его, пока он еще не вышел из атаки.

Схватка закончилась, и я начала уже вставать в своих кустах, как меня вдруг схватили сзади за шею и потащили вверх. Неучтенный нами четвертый Служитель сильно сдавил мне шею так, что дышать стало совсем невозможно, и я невольно захрипела. Да что же такое, почему я такая беспомощная? От крестьян уберечься не могу, казни избежать не могу, из запертой камеры сбежать тоже не могу, теперь это. От нехватки воздуха у меня уже темнело в глазах и шумело в ушах и, когда я уже собиралась проститься с жизнью, хватка вдруг ослабла, и спасительный воздух рванул в мои легкие, принося облегчение. Спустя пару мгновений я, наконец, смогла воспринимать окружающую действительность.

Юнтон стоял напротив меня, а значит и Служителя, который меня держал, примерно, в трех шагах от нас. Он был совершенно спокоен, не собирался нападать, держал руки на виду чуть приподнятыми, развернутыми ладонями к нам. В общем, всем своим видом демонстрировал свою безобидность. Неудивительно, что мы со Служителем ему не верили. Я с радостью, а Служитель, само собой, с опаской. Хотя снова душить меня до помутнения сознания, вроде бы, не собирался. Но держал крепко, я попыталась было вывернуться из его хватки, на что он тут же мне зарычал буквально на ухо.

– Не дергайся, не то придушу. – Голос у него был зычный и очень громкий, чуть не оглушил меня.

И тут у Юнтона появился точно такой же ввинчивающийся взгляд, что у него был тогда, когда он знание языка мне передавал, но только обращен он был на этот раз не на меня, а чуть выше. Служитель внезапно отпустил меня, и я кулем повалилась на землю.

– Жива? – Коротко спросил Юнтон.

– Да – Прокряхтела я, с трудом поднимаясь на ноги. – Все в порядке.

Я обернулась на своего пленителя и увидела, как он оседает на землю. Но долго на него любоваться мне не позволил Юнтон, он так на меня посмотрел, уже без этого своего ввинчивающего эффекта, но зато с нескрываемым раздражением.

– Я разрешал тебе подниматься из своих кустов? – Зашипел он на меня.

Я решила не отвечать, но все равно виновато опустила голову. И так понятно, что сглупила. Юнтон посмотрел на мою поникшую голову и, видимо, решил не добывать, молча повернулся и снова практически бегом пустился по лесу, бросив мне через плечо:

– Не отставай.

Больше нас в лесу никто догнал, и мы дошли туда, куда так стремился Юнтон. Это был какой-то странный круг. По четырем сторонам круга на земле были расставлены какие-то некрупные камни белого матового цвета. А весь круг между этими камнями состоял весь из разноцветного воздуха, цвета были смазанными и тусклыми, но весьма различимыми.

– А что это? – Спросила я, предусмотрительно разглядывая круг издалека, а не то мало ли что.

Юнтон, поглядев на меня одобрительно, видимо относительно к тому, что я не сунулась к кругу, соизволил ответить более-менее доброжелательным тоном.

– Это портальный круг, одноразовый. Я для себя приготовил, на случай, если придется быстро уходить. Пригодилось, как видишь. Становись в круг. – Последнее было сказано уже в привычном для меня командирском тоне, побуждая слушаться без разговоров.

Но я не торопилась лезть туда, где ничего не соображаю. А вдруг это не портал, а что-то другое? Чего это я должна становиться туда одна, без него? А сам он собирается перемещаться? Наверное, мои вопросы в полной мере отразились на моем лице, потому как Юнтон вдруг усмехнулся и неожиданно теплым голосом сказал мне:

– Встанем в круг вместе.

И присел возле одного из камней, что-то делая с ним. Он подходил к каждому, видимо, как-то активируя, пока, наконец, не подозвал меня жестом и мы оба встали в портальный круг. Юнтон сказал какую-то длинную фразу на непонятном, тягучем языке и разноцветные линии вокруг нас из тусклых стали яркими и переливающимися, становясь все шире, пространство в круге становилось все больше заполнено этими цветами. В какой-то момент перед моими глазами остались только эти цвета, никакого леса и даже самого Юнтона я больше не видела, только цвета, плавно переходящие из одного в другой, смешивались, создавая новый. Сколько времени это заняло, я бы не сказала, даже под угрозой смерти. Казалось, все заняло лишь мгновение. Но вместе с тем это продолжалось целые часы, если не дни.

Когда цвета потухли в моих глазах, и я снова смогла видеть окружающий мир, этот самый мир вокруг изменился. Это больше не был лес, вообще мы были не на улице, а скорее в каком-то подвале, причем не слишком-то ухоженном. Юнтон огляделся, потом собрал камни, что лежали вокруг нас, которые, кстати, теперь были хоть и белыми, но больше не матовыми, а глянцевыми. Интересно, с чем это связано. Спросить?

А вообще, о чем я думаю? О цвете камней задумалась, поинтересовалась бы лучше, куда он меня притащил. Но спрашивать ни о чем не пришлось, Юнтон уже все собрал и заинтересованно посмотрел на меня.

– Мне нравится твоя недоверчивость. Ты все же не безнадежна.

А откуда он знает о моей недоверчивости? Я еще ничего не успела сказать, а он уже отвечает, даже не посмотрев на меня. Он что, мысли мои читает, что ли?

– Я не читаю твои мысли. – Убеждая меня в обратном, тут же отозвался он – Просто, после связи разумов, которую я проводил для обучения тебя нашему языку, ее разорвать не так-то просто. Я не слышу твои мысли, просто чувствую общее направление размышлений. Это не долго продлиться. Только пару дней еще. И если бы мы не были радом это время, то связь бы не проявлялась так явно.

Я недоверчиво на него посмотрела, но промолчала. Ладно, это похоже на правду. И вообще, мы выбрались, кажется, но только вот куда?

– Добро пожаловать в город Килет. Здесь Служители Дарона нас не достанут, этот город находится на другом краю государства, круг, после использования самоуничтожился. Расслабься, Мая. Оторвались.

***

Хоть Юнтон и обещал мне разговор, после того, как оторвемся, но пришлось все-таки немного подождать. Ну, не проводить же разбор полетов прямо в заброшенном подвале, сначала надо было устроиться где-нибудь, где я смогу спокойно выдохнуть и, наконец, как себе и обещала, немножко поплакать. Но это после, а пока надо вылезти отсюда, подвал оказался не только заброшенным, но и заваленным, пришлось протискиваться между большими каменными плитами.

Когда мы вылезли на свет божий, оказалось, что подвал был расположен под какими-то руинами и, если бы я сама лично только что его не видела, то ни за что бы ни догадалась, что этот подвал тут есть и он не завален. Когда-то это здание было трехэтажным, но теперь от него сохранилась лишь часть одной стены, все остальное обвалилось и сейчас представляло собой груду камней, плит и мусора, подпираемое, видимо, городской стеной.

– Эти руины находятся в городской черте, но с самой окраины, как ты видишь. Пошлину при входе платить не надо, но ворота тут не далеко, создастся впечатление, что мы через них прошли.

– Удобно – Оценила я.

А что, было бы действительно странно, если бы мы вдруг, откуда ни возьмись, появились посредине города, а так от дальних ворот идем, всем все понятно. Разговаривать мне не хотелось. Совсем. Еще совсем недавно, я была готова бежать и бежать, отбиваться, если понадобиться, и не важно, что у меня не получается, я была готова стараться. А теперь хотелось просто найти кровать, упасть на нее и даже не плакать, а просто полежать с закрытыми глазами. И ни о чем не думать.

Юнтон с тревогой посмотрел на меня, и мне показалось даже, что он меня вот-вот обнимет, но потом он, видимо передумал и просто велел идти за ним. Я уже привыкла за ним идти, ничего нового не сообщил. Чего это он? А, совсем забыла, он меня чувствует. Ощутил мое настроение и забеспокоился. Расслабься, Юнтон, я просто устала. Слишком много впечатлений за один день.

Как ни странно, сработало. Парень обернулся, и в его взгляде отчетливо можно было прочитать облегчение и сочувствие. На улице уже начинало темнеть, поэтому люди по узким улочкам старались быстрее спрятаться под крыши домов или постоялых дворов до утра, ночная же жизнь только просыпалась и пока не спешила заявлять свои права. Килет был похож на самый обыкновенный средневековый европейский город. Дома каменные, стиль построек самый обычный, без изысков, но это только на тех улицах, где мы ходили. Уверена, в богатых кварталах и отделка домов другая. К центру ширина улиц увеличивалась, в то время как на окраинах они были очень узкими, нам с Юнтоном пришлось идти друг за другом.