Текст книги "Ручная кладь"

Автор книги: Нина Охард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Я хочу, чтоб небо было розовым

– Я хочу, чтоб небо было розовым, – сказал Сашка, когда медсестры забирали его в реанимацию.

Я спросил:

– Почему?

Он помолчал немного и неохотно ответил:

– Потому что, когда небо было розовым, мы были на море, и я не болел.

Когда дверь за каталкой с Сашкой закрылась, мне показалось, что у меня в палате погас свет, потому что все вокруг стало серым и унылым. Серые стены, серый линолеум на полу, серые тумбочки у кровати. Небо за окном тоже было серое. И из-за серых туч серым светом светило солнце, освещая серый снег на сером асфальте и серые стены домов. Мне мучительно захотелось отсюда убежать, туда, где море и розовое небо. Но убежать я никуда не могу. Потому что, навеки привязан к этой кровати серыми трубочками капельниц и намертво приколот иголками катетеров. К тому же, мне папа сказал, что мне нельзя на море, потому что там ультрафиолет.

Без Сашки стало совсем тоскливо, и я стал думать о том, что если меня тоже отвезут в реанимацию, тогда мы снова будем вместе. Когда я сказал это папе, он очень расстроился и купил мне ноутбук. Теперь я могу играть в звездные войны и разговаривать по скайпу. Плохо, что у Сашки нет скайпа в реанимации, и я не могу с ним поговорить.

***

Вчера на Сашкино место положили другого мальчика. Его зовут Дима, и он всех здесь знает, потому что у него рецидив. Он сказал, что Сашка не вернется, потому что в реанимации его уже нет, и что он, наверное, умер. Но я не верю в то, что он умер, я думаю, что просто приехали родители и увезли на море. А еще Дима сказал, что он тоже умрет, потому что, тот диагноз, который ему поставили, не лечится. Тогда я сказал Диме, что когда вырасту, стану врачом и обязательно всех вылечу и его тоже.

***

Сегодня приходили мои одноклассники. Их не пустили ко мне в палату, потому что они могут занести инфекцию. Они стояли под окном и махали мне руками. Мне так сильно захотелось снова в школу, что я чуть не расплакался. Я смотрел на них и думал, что теперь я бы делал лучше всех домашние работы. А Лидия Николаевна хвалила бы меня и всем показывала, какие у меня аккуратные тетрадки, даже лучше чем у девочек. А на переменке я бы бегал в буфет и покупал горячие пирожки с повидлом.

Мама сказала, что меня, наверное, оставят на второй год, потому что я много пропустил. Но я попросил, чтобы она принесла мне учебники. Я не могу оставаться на второй год, мне нужно учиться, чтобы побыстрее стать самым лучшим в мире доктором. Я же обещал Диме, что его вылечу.

***

Сегодня умер Дима. Это было так странно, он просто лежал и не двигался. Пришли сестры положили его на каталку, закрыли простыней и увезли. Когда умер мой дедушка, у нас было много гостей. Приходили совсем незнакомые люди и приносили цветы. Все плакали, и я тоже плакал, потому что мне было жалко дедушку. И даже мой папа плакал. А к Диме никто не пришел, и никто не плакал.

Теперь я снова буду в палате один. Моя мама сказала, что это хорошо, потому что теперь она сможет оставаться со мной на ночь. А я ей сказал, что когда вырасту, буду работать доктором, который ставит диагнозы и никому и никогда не поставлю рецидив.

***

Вчера я понял, что больше не хочу играть в звездные войны, потому что меня там все время убивают, и не хочу говорить с папой только по скайпу. Когда он приходил ко мне после работы, его снова не пустили, потому что у меня карантин. Он прижимался лицом к стеклу и корчил мне смешные рожицы, но мне не было смешно. Я хотел ему сказать, что когда я вырасту, стану ученым и буду изобретать разные лекарства и раздавать их всем бесплатно. Тогда папе больше не придется тратить деньги на мое лечение, и он опять купит себе машину.

***

Сегодня, когда медсестра везла меня в реанимацию, я ей сказал, что когда вырасту, стану космонавтом. Я возьму с собой много-много баллончиков красной краски, выйду в открытой космос и буду ее распрыскивать до тех пор, пока не выкрашу небо в розовый цвет. И тогда никто больше не будет болеть.

***

Вчера мне стало совсем плохо. Я лежал и думал, что наверное тоже умру, но пришли какие-то тетеньки, мама назвала их волонтерами. Они спросили, чем они могут мне помочь. Пока я думал, о чем попросить, мама спросила, не могут ли они сдать для меня кровь. Они согласились и мне влили тромбоцитарную массу. Когда мне стало лучше, мама уснула, а я не мог заснуть. Я боялся, что если засну, то уже никогда больше не проснусь. Я лежал с закрытыми глазами и думал о том, что хочу, чтобы небо стало розовым.

Когда рассвело, я открыл глаза и повернулся к окну. Сначала я даже не понял, что произошло. Мне казалось, что во всех окнах одновременно бушует пожар. Но потом я понял, что это не огонь, это в стеклах отражается небо и солнце. Я посмотрел на полоску неба, которая виднелась над домами, и на несколько мгновений перестал дышать, потому что небо, было розовое. Мне сначала захотелось закричать и разбудить маму, но потом я передумал. Потому что, это небо, оно только мое.

Вампиры по нужде

Москва томилась ожиданием Нового года. Яркие новогодние гирлянды украшали улицы города, магазины устраивали предпраздничные распродажи, граждане все сильнее и сильнее втягивались в веселую суету.

Только Митек с каждым днем становился все мрачнее и мрачнее. Он словно зверь, запертый в клетке, метался из угла в угол, по тесной комнате, непрерывно теребя свои жиденькие волосенки. Наконец его нервы окончательно сдали, и он схватился за телефон.

–Макс, ты мне нужен, – хрипло пробасил он.

–Опять? – в голосе Максима зазвучали тревожные нотки.

–Ну, куда ж я без тебя, – стараясь казаться ироничным, произнес Митек, наигранно хихикая в трубку.

–Митя, нас же посадят! – начал возмущаться Макс дрожащим от волнения голосом.

–Да не дрейфь ты, – грубо оборвал его Митек.

–Митя, но, – жалобно заблеял Максим.

–Никаких но, ты же знаешь, впереди десять дней новогодних праздников. Без хорошего запаса крови кое-кто до конца может и не дожить!

Голос Митька прозвучал угрожающе. Максим пару раз тоскливо хлюпнул и согласился.

Помахав перед носом охранника липовым пропуском, они оставили машину в дальнем углу парковки и окунулись в предновогоднюю суету Неглинки. Толпы веселящейся молодежи бесцельно слонялись по улице. Зазывалы в маскарадных костюмах, подпрыгивая от холода, расхаживали перед входом в питейные заведения. Новогодние елки мигали разноцветными огоньками, придавая всей этой суматохе атмосферу праздника.

При виде пышущих здоровьем упитанных молодых ребят, лицо Митька озарилось счастливой улыбкой.

–Ух, какие пухленькие! Наверно вкусненькие! – смакуя каждое слово, произнес он.

Макс посмотрел на него с ужасом и попятился.

–Да ладно, – оправдывался Митек, я ж шутю. Мы ж не каннибалы, мы просто вампиры,– улыбаясь, добавил он.

Он хотел еще что-то добавить, но взгляд ребят привлек молодой человек, вышедший из пивной, и, зажав руками промежность, в припрыжку, направившийся в подворотню. Не сговариваясь, они двинулись следом. Их слух уловил журчание и, дождавшись окончания процесса, они схватили парнишку под руки.

–Пройдемте молодой человек, – сурово произнес Митек.

–Вы кто такие? – возмутился парнишка, пытаясь вырваться.

Максим поднес к его лицу носовой платок. Парень сделал два глубоких вдоха и безжизненно повис на руках у ребят.

–Ну, разве можно так напиваться! – громко и сурово продекламировал Митек и, взявшись поудобнее, ребята поволокли его к машине.

С любовь и бережностью Митя складывал в сумку-холодильник пакетики с кровью.

–А с этим, что делать? – спросил Макс, кивая на парнишку, распластавшегося на сидение.

–Да выкинем где-нибудь, – ответил Митек и сел за руль.

Вадим уже неоднократно давал себе слово не напиваться. Но оказавшись в хорошей компании, после трех коктейлей обо всем забыл и вспомнил, только когда швейцар помогал одеть пальто. Он вышел на улицу, покачиваясь и в очередной раз зарекаясь, когда сильные руки подхватили его и повели в неопределенном направлении.

–Мужики, а куда мы идем? – удивленно спросил Вадим, рассматривая своих провожатых.

–Домой тебе отвезем, – ответил ему хриплый бас.

Вадим успокоился и окончательно отключился. Очнулся он от запаха медикаментов, напомнивших больницу.

–Где я? – тихо произнес он, – стараясь разглядеть знакомые очертания в полумраке.

Двое мужчин копошились рядом с ним.

–Мужики, вы чего там делаете? – спросил Вадим, пытаясь пошевелить затекшими конечностями.

–Тихо ты не дергайся, – сурово ответил ему хриплый голос, – а то кровью все зальешь!

Вадим почувствовал, как ужас медленно закрадывается в душу. Сердце отчаянно застучало в груди и на глазах выступили слезы.

–Вы ч-о-о? – жалобно промямлил он и попытался поднять голову.

–Да не переживай, – ответил ему более мелодичный голос, – мы тебя не больно порежем, только сначала кровь сольем, чтобы грязи было меньше.

Вадима бросило сначала в холод, а затем в жар. Пот выступил на лбу, а во рту пересохло. Он напряг все свои силы, пытаясь увидеть, что с ним происходит. Ремни больно стягивали тело, мешая двигаться. Правая рука занемела, и он ее не чувствовал или…

Вадим посмотрел на руку. Рукав рубашки был закатан, и кровь по трубочке стекала вниз. Панический страх пронизал его насквозь. Он почувствовал, как кровь отхлынула от головы и, едва шевеля бескровными губами, прошептал:

–Помоги…те!

Один из мужчин повернул к нему голову, и Вадим увидел сначала далекий свет, а затем, хлопья белого тумана закружились вокруг. Беспомощно, словно рыба, хватал он ртом сгущающийся воздух и беспомощно наблюдал, как туман спускается вниз и сковывает тело. Огромная черная пропасть разверзлась под ним, и медленно засасывала внутрь. Ему хотелось закричать, вырваться, но ни голос, ни тело не слушались, а пустота уволакивала все глубже и глубже. «Все кончено», – подумал Вадим и прекратил сопротивляться.

Безжалостный свет фонаря желтым пучком лучей резанул глаза. Холод зимней ночи проникал сквозь одежду, вгоняя в дрожь. Голова безумно болела. Вадим ощупал свое тело. Все, включая бумажник, было на месте.

–Ну и приснится же, – прошептал он, пытаясь отогнать остатки ночного кошмара.

Он встал, осмотрелся и поковылял к дороге ловить такси.

-Приехали, – сказал водитель и включил в салоне свет.

–Сколько с меня? – поинтересовался Вадим и вытащил кошелек, но открыв, замер от изумления. Глаза широко раскрылись, а челюсть медленно поползла вниз. В отделении для фотографии была вставлена открытка, наподобие новогодней, со следующим текстом:

«Станция переливания крови НИИ гематологии сердечно благодарит вас за сданную кровь! Помните! Возможно, именно вы спасли жизнь больному ребенку!». Далее, мелким шрифтом было добавлено: «Для вашей безопасности мы использует только одноразовые системы для забора крови». Вероятно ради придания маленьким буквам большей значимости, текст был скреплен толстой иглой со следами крови.

Мария Васильевна, старшая медсестра отделения детской гематологии, увидев, как Митя сгибается под тяжестью двух сумок для переноски крови, прослезилась:

–Митенька, спаситель ты наш! Чтобы мы без тебя делали!

–Меня, Марь Васильевна, без вас и в живых бы не было, – пробасил в ответ Митя.

–Так уже почти десять лет прошло, мог бы и позабыть.

–Есть вещи, которые не забываются, – пробурчал Митек и принялся аккуратно перекладывать пакетики с кровью в холодильник.

Посмотреть смерти в глаза

-Что такое посмотреть смерти в глаза? – спрашивает Ксюша у бабушки, усаживаясь на кроватке и поворачиваю свою стриженную голову.

Бабушка ничего не отвечает, а только снова укладывает Ксюшу в кровать. «Странные эти взрослые, – думает Ксюха, – они говорят слова, смысла которых не знают. Прямо как дочка нашей воспитательницы, Катя. Мама называет ее дурочкой. Эта Катя говорит, что у нее есть собака породы щенок. Разве может быть такое? Щенок, это никакая не порода, щенок это просто ребеночек собаки. А порода – это когда собачки похожи друг на друга, как игрушки в магазине. Вот на первом этаже живут собачки породы такса, они все одинаково длинные на коротеньких лапках и отличаются только цветом. А у Сережки из соседнего подъезда есть две собачки породы хаски, так эти собачки даже цветом не отличаются. Они такие красивые, серенькие с голубыми глазами». Ксюша тоже хочет такую собачку, но мама не разрешает. «Вот и взрослые, такие же, как это дурочка Катя, говорят, а сами не понимают. Как можно смотреть смерти в глаза?» Ксюша знает, что такое смерть. Вот когда сосед Игорь оторвал у ее любимой куклы в розовом платье голову, мама сказала, что кукла умерла. И никто ей в глаза не смотрел, она просто исчезла навсегда из коробки с игрушками. Ксюха даже всплакнула, вспомнив свою любимую куклу. И мама тоже странная. Взяла и купила новую куклу. Красивую, в белом платье с кружевами, с большими голубыми закрывающимися глазами и длинными белыми вьющимися волосами. Как будто можно взять и сказать – вот тебе другая кукла, люби теперь ее. Ей самой вместо Ксюши дать другую девочку с длинными белыми волосами, голубыми глазами в красивом белом платье и что, она согласиться любить ее вместо Ксюши? «Странные они, эти взрослые» – Ксюша снова вспоминает свой вопрос: «что такое смотреть смерти в глаза?». «Почему-то все это говорят, а никто не знает, что это значит? Даже папа, который очень умный и знает ответы на все вопросы и тот не знает. И Ольга Александровна доктор, она знает много разных слов, которые не знали раньше ни она, ни мама, ни папа. Она знает такое длинное и странное слово имму-но-ги-сто-хи-мия». Ксюша несколько раз, распевно растягивая буквы, его произносит. А это время к ней подходит медсестра и говорит:

–Ксюшенька, дай мне свою ручку, я сейчас посажу на нее бабочку.

«Вот опять эта противная Лидка Николаевна! Вечно она ее обманывает. Говорит, что комарик укусит, а сама делает ей больнючие уколы. Или вот недавно, сказала, что чуток покороче пострижет, а сама взяла и обкорнала под мальчишку». Ксюша упрямо прячет руки под одеяло.

–Ксенечка, – снова говорит медсестра, – сейчас я посажу тебе на руку бабочку, ты заснешь и сама станешь как бабочка, не бойся, моя хорошая.

«Опять обманет» – думает Ксюша, пряча руки под себя. Но Лидка Николаевна действительно держит в руках бабочку. Ксюша протягивает ей руку, бабочка садится и Ксюша летит, летит, летит. Ей весело, легко и она сама действительно стала бабочкой. Она летает с цветка на цветок, кружится и парит в воздухе. Как здорово, что она теперь может летать. Она легко поднимается вверх и садится на радугу. Она всегда мечтала покачаться на радуге как на качелях, но даже не представляла, как это может быть здорово! Раз – и она летит вверх, два и она летит вниз и снова вверх и снова вниз. Но вот радуга исчезает, и она начинает падать. Где же ее крылья? Ксюша успевает испугаться, потому что уверена, что сейчас стукнется о землю и разобьет вкровь себе локти и колени. Она летит все быстрее, быстрее и вот уже земля совсем близко и она сейчас бабах… Но бабах не происходит, потому, что земля мягкая, как перина бабы Тани и Ксюша пропаливается сквозь нее все глубже и глубже. Вот она оказывается в полной темноте. Сначала ничего не видно, но потом она видит очертания, которые рисуют на картинках: плащ, коса. «Это смерть», – понимает Ксюша. «И значит ей можно посмотреть в глаза?» Вокруг темно, но глаза Ксюши уже привыкли к темноте, и могут различить черты лица и даже увидеть глаза. Глаза у смерти большие пребольшие и синие пресиние, как небо, только без облаков, а зрачки черные пречерные. «Ну вот, я и посмотрела смерти в глаза, – думает Ксюша, – и что теперь?». «А теперь ты умрешь», – говорит ей смерть, и тянет к ней из-под плаща свои руки. «Умру? Это как моя кукла в розовом?» Смерть улыбается и кивает головой. «Я просто исчезну, из коробки с игрушками?» Смерть не отвечает, она все ближе и ближе. Ксюше хочется упасть на пол, дрыгать руками и ногами кричать: «не хочу». Она так делала, когда бабушка водила ее в садик. Но не руки ни ноги, ни голос не слушаются, и она продолжает лежать и покорно смотреть на приближающуюся смерть. Но что-то внутри вдруг щелкает, и она сама себе говорит «нет!». В это мгновение маленькое тело превращается в один комок, и этот комок, будучи не в силах закричать в голос, кричит про себя «не-ееееее-т». Вдруг становится светлее, или нет, за спиной у смерти появляется огромный солнечный зайчик и светит в глаза. Так обычно делает этот противный Игорь из соседней квартиры: он берет зеркальце и пускает в глаза солнечные зайчики. И это тоже наверняка его проказы. Утащил, наверное, у своей бабушки большое зеркало и светит теперь в глаза. Она так и знала, что он заодно со смертью, недаром он сломал любимую куклу. То ли от солнечного зайчика, то ли от того, что глаза Ксюши окончательно привыкли к темноте, ей кажется, что становится еще светлее. А на смерти уже не черный плащ, а скорее зеленовато-серый и она почему-то говорит теперь мужским голосом:

–Она еще под наркозом, и вас не слышит.

«слышу, слышу», – хочет сказать Ксюша, но голос не слушается ее.

– Мне нечем вас обнадежить. Мы удалили опухоль, но девочке предстоит еще шесть месяцев химии терапии, – продолжает незнакомый мужской голос, – ребенок может от нее умереть. «Это он про кого?», – не понимает Ксюша.

Она слышит, как плачет очень знакомый голос. «Мама», – понимает она, – «мама, не верь ему, он тоже наверняка в сговоре со смертью, я не умру, я не боюсь смерти, я уже смотрела ей в глаза», – Ксюше хочется закричать, но у нее не получается, что-то вставлено во рту и мешает говорить.

–Она очнулась,– говорит мамин голос.

–Нет, – это просто у нее судорожные движения после наркоза, – отвечает мужской.

–Ксюша, доченька, если ты меня слышишь, сожми мне руку, – просит мамин голос. Ксюша сжимает кулачок и ощущает в своей ладошке мамин палец. Она хорошо знает этот палец, потому, что на нем есть маленькая выемка. Обычно мама носит кольцо, а сейчас кольца нет. Ксюша собирает все свои силенки и стискивает палец. Ей хочется, чтобы мама через этот палец услышала: «я не умру, не умру! Пусть шесть месяцев этой проклятой химии, я все равно выйду отсюда и тоже, что-нибудь сломаю этому Игорю!»

Незабываемый подарок

-А что ты мне подаришь на День рождения? – Марина загадочно улыбнулась и прикрыла глаза.

Андрюха нервно подергался, вспоминая о необходимости потратить кучу денег на безделушку и умудриться при этом не попасть впросак, промахнувшись с выбором.

–А чтобы ты хотела? – осторожно начал он выяснять желания у своей девушки.

–Я? – Марина глубоко вздохнула и задумалась, словно речь шла не о ней. – Что-нибудь незабываемое, – выпалила она, – у меня же юбилей – 25 лет!

Андрюха совсем закис. Он мысленно прикинул, сколько может наскрести денег, включая две кредитки и осторожно спросил:

–Из какой области должно быть, это незабываемое?

Марина скользнула взглядом по журнальному столику и намекнула:

–Гавайи, например.

Девушка, в турбюро улыбаясь, посчитала и озвучила сумму недельного тура на Гавайи. Андрюша поделил ее на свою зарплату и загрустил.

–А на какую сумму вы рассчитываете? – не переставая улыбаться, спросила девушка.

Андрюша умножил свой оклад на два и добавил два кредитных лимита.

Девушка уронила улыбку и задумалась.

–Знаете, что я могу вам предложить, – неожиданно произнесла она. – Санья.

Она постучала пальцами по клавишам и назвала сумму, вписавшуюся в две Андрюхиных зарплаты.

–Всего! – подпрыгнул от счастья Андрей.

–Да, с билетом трансфертом и трехразовым питанием, – добавила девушка.

–А Санья это где? – поинтересовался Андрей.

–Эээ, – девушка посмотрела на Андрея изучающим взглядом, – это остров в Южно-Китайском море, по климату и природе от Гавайев не отличается. Некоторые его даже называют, «Китайские Гавайи»

–Это Китай? – с ужасом в голосе спросил Андрей.

–Юридически да, – стала оправдываться девушка, понимая, что клиенту идея не нравится.

Она достала брошюру и протянула ее Андрею.

–Посмотрите сами, – сказала она.

Андрей полистал картинки

–Я боюсь, что это не понравится моей девушке, – с тоской в голосе сказал он.

–Что вы! Девушка будет в восторге!

И далее последовала целая масса полезной информации о жемчугах и кораллах, морепродуктах, фруктах, которые можно приобрести в Санье просто даром.

Андрюша помялся, но альтернативы не было, и он согласился.

Выйдя из самолета и оглядевшись, грустная мысль, что Гавайи все-таки китайские закралась к Андрею в голову, но все шло гладко. Трансферт отвез их в гостиницу. Шикарный отель утопал в зелени, смотря всеми своими окнами прямо на океан. Парк, разбитый в лучших китайских традициях был настолько великолепен, что вызвал у ребят чувство неподдельного восхищения. Словно дети, попавшие в сказку, они кормили в пруду золотых рыбок, рассматривали экзотические цветы, сбивали кокосы прямо с пальмы. Да и сам отель был необыкновенно красив, чист, но подозрительно пуст.

–На каком этаже вы хотите жить? – поинтересовалась женщина на ресепшине

–На последнем, – не задумываясь, выпалила Марина, и лифт мягко закрыл двери и вознес их на двадцать шестой этаж.

Они вышли на балкон и замерли: внизу бескрайние морские просторы тихим прибоем лизали белоснежный песок.

–Здесь даже джакузи на балконе есть, – воскликнула Марина и повисла у Андрея на шее. – Я тебя люблю, – прошептала она на ухо и бросилась распаковывать чемодан.

Спустя четверть часа они уже плескались в теплых волнах с восторгом наблюдая за влетающими над волнами стайками рыб, грелись на мелком и теплом песке и собирали диковинные ракушки. Только завидев, что солнце пытается окунуть свой раскрасневшийся бок в океан, отправились поужинать в город.

Свернув на пешеходную улочку, они попали на рынок. Пока глаза Андрея пробегали в поисках торговцев фруктами, Марина застыла как вкопанная около прилавка с жемчугом.

Андрей на секунду замешкался, и китаец уже повесил на шею девушки ожерелье.

–Сколько, – спросила Марина, и продавец протянул калькулятор, на котором была набраны цифра пятьсот.

Девушка посмотрела на Андрея с мольбой, но он отрицательно замотал головой и, схватив за руку, попытался оттащить от прилавка. Китаец тут же отдал Андрею калькулятор, предлагая назвать свою цену. На секунду задумавшись, Андрей набрал цифру пятьдесят, мысленно улыбнулся и протянул продавцу, в полной уверенности, что торг будет окончен.

Китаец повздыхал и набрал цифру сто. Марина замерла и прошептала на ухо: «Андрюшенька, пожалуйста, у меня же день рождения!».

–Марин, ну это же подделка, зачем тебе эта бижутерия? – удивленно спросил он.

Словно угадав, о чем шла речь, китаец схватил с прилавка ножницы и принялся скрести жемчужину, показывая ссыпающуюся с нее перламутровую пыль. Андрей взял в руки ниточку с жемчугом и повертел в руках, пока мозг переводил юани в рубли. К своему стыду, он совершенно не разбирался в жемчуге, но портить себе и Марине настроение из-за ста юаней ему не хотелось. Тогда он сделал еще одну отчаянную попытку. Взяв с прилавка еще одну жемчужную нить, он показал на пальцах, что готов взять два ожерелья за сто юаней.

Лицо продавца расплылось в счастливой улыбке, и он закивал головой, упаковывая жемчуг.

–Нет не надо, – закричала Марина и повесила жемчуг на шею.

Андрей расплатился, внутренне подозревая подвох, но видя счастливую Марину, решил, что если и выяснится, что жемчуг поддельный, это будет не скоро. Главное, что сейчас все в порядке и с этой позитивной мыслью двинулся в сторону фруктовых прилавков.

Укутанная ласковым теплом южной ночи, счастливая молодая пара возвратилась в отель. Марина увешенная как новогодняя елка коралловыми и жемчужными украшениями, Андрей пакетами с экзотическими фруктами и морепродуктами. Они постояли немного на балконе, всматриваясь с ночное безмолвие океана, полюбовались бриллиантовым сиянием небосвода, и под шум ночного прибоя беззаботно уснули, даже не прикрыв балконную дверь.

Мощный порыв ветра ударил дверь, стекла задрожали и они проснулись. За окном стоял гул. Андрей вышел на балкон. Вокруг была кромешная тьма. Порывы ветра и с дождем сбивали с ног.

–Шторм, – сказал он, закрывая балкон, вытираясь полотенцем и залезая под одеяло.

Он обнял Марину, и они снова уснули. Вскоре дождь начал барабанить в окно с такой силой, что вновь разбудили их.

За окном был полумрак. Марина щелкнула выключателем, но света не было. Она встала, попробовала зажечь свет в ванной, но тоже безрезультатно. Нащупав раковину, она открыла кран. Воды тоже не было.

–О, черт, – выругалась девушка и вернулась в комнату.

Андрей стоял у окна. Ураганные порывы ветра швыряли потоки воды. Видимости почти никакой не было.

–По-моему наш дом качается, – сказал Андрей, увидев подошедшую Марину.

Марина замерла на месте и почувствовала, что пол под ее ногами меняет положение в такт порывам ветра.

Она накинула на плечи халатик и выглянула в коридор. Отель казался вымершим. Освещения нигде не было, и только с площадки около лифта пробивалась узкая полоска чуть заметного света.

–Знаешь, мы кажется здесь одни, – сказала она, закрывая дверь.

–Что будем делать? – спросила Марина, помолчав и забираясь с ногами на кровать?

–Праздновать твой День рождения, – ответил Андрей, доставая из холодильника вино и фрукты.

–Они не мытые, – брезгливо поморщилась Марина.

Андрей достал упаковку влажных салфеток и протер.

–Теперь мытые, – сказал он, улыбаясь и разливая шампанское. – С днем рождения тебя дорогая!

–Шампанское с утра? – спросила Марина удивленно, наблюдая, как плещется о края содержимое.

–Подозреваю, что выбора у нас нет, – добавил Андрей и подал Марине бокал.

Они пили маленькими глотками шампанское, заедая его ананасом, манго, папайе и маракуя, но настроение не поднималось и только все больше клонило в сон.

Покончив с едой, они снова уснули, но состояние тревоги не отпускало их даже во сне.

В животе была гражданская война. Голова раскалывалась от боли. Андрей открыл глаза и взял в руки телефон, чтобы посмотреть время. "14:13", сообщил телефон, добавив, что нет сигнала.

В комнате по-прежнему был полумрак. Марина лежала рядом с глазами полными слез.

–Ты чего? – спросил он ее удивленно.

–И это мой день рождения, – сказала девушка и разрыдалась.

–Ну, ты же хотела, чтобы он был незабываемым, думаю, что ты его никогда не забудешь, – сыронизировал Андрей.

–Если переживу, – пробурчала девушка сквозь рыдания и уткнулась лицом в подушку.

Андрей не чувствовал себя виноватым. Он посмотрел на рыдающую Марину, с трудом сдерживаясь, чтобы не сказать: «заткнись, из-за тебя мы сюда попали», оделся и посмотрел в окно. Небо сливалось с морем. Они были одинаково серого цвета. Волн видно не было, словно ветер поднимал их в воздух и разбрызгивал в виде дождя. Пальмы, вырванные с корнем, валялись вдоль дороги. Ни машин, ни людей не было видно. Голос желудка взывал к действиям. Он посмотрел на остатки экзотических фруктов на столе и заглянул в холодильник. С полки грустными глазами смотрели лобстеры. Устрицы плавали в поддоне с оттаявшим льдом. Андрей взял бутылку с пивом и повертел в руках. Закусывать сырыми морепродуктами не хотелось, и он поставил бутылку обратно. Вариантов оставалось не много. Он взял телефон и пошел в сторону лестницы. Подсвечивая себе телефонным фонариком, он медленно побрел вниз.

На ресепшине было пусто. Вместо девушек за стойкой красовалось объявление на китайском языке, из которого понятен был только номер телефона. Андрей посмотрел на мобильник. «Нет сети» проинформировал его аппарат. Молодой человек побродил в поисках стационарного телефона, ничего не найдя, упал на диван в грустных раздумьях.

Вдруг входная дверь отворилась и несколько человек нагруженные коробками зашли внутрь. Андрей подпрыгнул на месте и метнулся в их сторону. Люди разгрузили коробки и направились к выходу.

–Извините, – Андрей вцепился в руку одного из китайцев и бегло заговорил на английском, пытаясь выяснить все и сразу.

–Китаец расплылся в улыбке, обнажая свои кривые зубы, открыл коробку и, достав из нее упаковку Доширака, протянул Андрею.

Андрей посмотрел на привезенные коробки. Доширак, бутылки с питьевой вода и термос с кипятком.

–А когда все это закончится? – спросил Андрей, но китаец лишь снова показал свои зубы и исчез в дверном проеме.

«Зря я пиво не взял», подумал Андрей, залил «Доширак» кипятком и вернулся на диван. Ложек не было. Из коробки с лапшой пахло тошнотворно, но вспомнив, во сколько ему обошелся этот обед, Андрей, молча, накручивал лапшу на палку и отправлял в рот. «Интересно из чего они ее делают», – подумал он, потому что, несмотря на бесчисленные специи, отчаянно бывшие в нос, во рту оставался устойчивый вкус целлюлозы.

Он заварил себе зеленый чай в пластиковом стаканчике и стал думать, что делать дальше. Вдруг отворилась дверь, и послышались шаги. Андрей побежал в сторону приближающегося человека, но им оказалась Марина.

–Мне не попасть в номер, – сказала она трагическим голосом. – Я вышла посмотреть, куда ты делся, а дверь захлопнулась.

Андрей пошарил по карманам и нащупал в одном из них карточку.

–Сядь, поешь, – сказал он, указывая на коробки у входа, – у меня есть запасной ключ.

Марина подошла к коробкам с едой и вернулась с пластиковой упаковкой. В ней было яйцо и булочка из кукурузной муки.

–Где ты это взяла?

Андрей метнулся в сторону коробок и принялся открывать одну за другой. Вскоре он вернулся с тремя упаковками, и счастливое выражение лица выдавало в нем человека нашедшего клад.

–Смотри, здесь еще бисквиты есть, да мы живем!

Лицо Марины было безнадежно спокойно. Казалось, уже ничто не могло ее не удивить, ни испугать и не обрадовать. Она спокойно прожевала бисквит, запив его зеленым чаем, и подождав, пока Андрей закончит с ланчем, двинулась обратно к лестнице.

Подъем оказался еще более тяжелым, чем спуск. Андрей, тяжело дыша, подошел к двери и приложил карточку. Обесточенный замок не работал. Андрей подергал ручку – дверь была заперта. Марина прислонилась к стене, затряслась от рыданий и сползла на пол. Она молчала, смотря бессмысленным взглядом в пространство.

Андрей дернул за ручку еще раз. Дверь не поддавалась.

–Я ненавижу эту страну, – заорал он и, вцепившись двумя руками в дверную ручку, с силой рванул на себя. В тот же момент он вместе с дверью отлетел в сторону, а карниз и кусок стены упал на пол.

–Ну почему же, – сказала Марина, поднимаясь, – хоть с этим нам повезло. Стена гипсокартонная, – добавила она, рассматривая пробоину.

Они зашли в номер и растерянно посмотрели друг на друга.

–Пойдем вниз, – предложил Андрей.

–Нет, – вскрикнула Марина, упала на кровать и отрицательно замотала головой, – только не это!