Текст книги "Собственное дело (СИ)"

Автор книги: Нина Князькова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Ну, вроде бы все обсудили, – выдохнула она, когда мы спустились с крыши и остановились у одной из лестниц.

– Нет, у нас еще расширение шахт лифтов. Надо будет поставить большого объема скоростные изделия. Людмила Павловна подчеркнула, что важна быстрая коммуникация между отделами, значит нужно будет расширить количество лифтов, – не согласилась девушка-инженер. – Не переживайте. Это не долго. Мы просто разметим пространство так, чтобы потом не было никаких проблем.

Мужики одобрительно закивали. Я же осторожно придержал Злату за локоток и помог перешагнуть через мешок с цементом. Отпустив ее руку, я на несколько секунд залип на точеную шею Шабаловой, на нежной коже которой блестела капелька пота. Да, в здании без кондиционеров было душно и с каждым часом становилось все жарче.

Чуть развернувшись, я заметил вперившегося в меня нечитаемым взглядом Василия. Засёк, как я смотрю на его сестру? Будет пытаться прессовать?

– Я вечером к тебе в отдел зайду, – прошел он мимо меня.

Все же придется побеседовать. Интересно, что мне ему сказать? Следил за пульсом? Заметил лазерный прицел на шее? Возможно, над ответом мне придется изрядно подумать.

– Вот эту стену нужно будет снести, – на верхнем техническом этаже вещала Ирина, которая за секунду до этого поставила мелом на стене крест. – Здесь расширим пространство, – она нажала на кнопку лифта. – Направляющие и тросы сделаем максимально надежными. Кабина лифта будет выглядеть стандартно. Многие компании сейчас отказываются от зеркал внутри, – она вошла в открывшую двери кабинку и подняла руку вверх. – Но мы можем сделать зеркало на потолке, от которого пойдет рассеянный свет.

Злата тут же нахмурилась и вошла в лифт следом.

– Но это же не удобно. Лучше оставить зеркальной хоть одну стену, – покачала она головой, рассматривая помещение. – Так же, как и в дамских туалетных комнатах. Какая нормальная женщина будет искать зеркало на потолке?

– Но…, – девушка вдруг замерла, к чему-то прислушиваясь.

Прежде, чем я понял, что на самом деле происходит, лифт качнулся и я успел за шкирку вышвырнуть из лифта Ирину. За Златой пришлось нырнуть в кабинку и буквально выбросить ее в руки подскочившего Василия, который поймал сестру, когда кабина уже ухнула вниз.

Несколько секунд почти невесомости, за которые я попытался упереться во все поверхности сразу. Меня это не спасет, конечно, но есть шанс, что выживу.

Удар я почувствовал всем телом сразу. Сверху что-то полетело и меня впечатало в пол. Еще удар и спину пронзила сильная боль. Черт! Кажется, добегался.

Глава 10

Злата

– Мамочки! – Взвизгнула я, когда влетела в Ваську, еще не понимая, что происходит. Лишь, когда через несколько секунд послышался где-то внизу глухой удар, то на меня ледяным дождем обрушилась реальность. – Петр? – Прошептала я, пытаясь вывернуться из рук брата. – Петр!!!

Мимо меня к лестнице протиснулся Гоша, так что я, поняв направление, стащила с ног лодочки и метнулась за ним босиком. Перепрыгивая со ступеньки на ступеньку, морщась от вгрызающихся в ступни мелких камушков, я торопилась вниз. Как же так? Как вообще могло такое случиться? Зачем мы вообще в эту кабинку полезли? Я зачем полезла? Если бы меня туда не понесло, то Петр успел бы вытащить Ирину и не пострадал сам. А теперь?

– Лишь бы живой, – повторяла я про себя, как мантру. – Господи, лишь бы живой.

На то, чтобы спуститься на нужный уровень, ушло не более минуты. Я чуть не врезалась в Гошу, который двумя руками разжимал двери в шахту. Позади бежал Васька, который в это время с кем-то разговаривал по телефону.

– Он в подвале на нижнем уровне, – кажется, Гоша уже разжал двери и оценил ситуацию. – Блокировка не сработала.

В подвале двери шахты лифта покорежило от удара, а потому Гоша их просто выдернул руками. Сама кабинка покорежилась, и потолок вместе с какими-то бетонными кусками вниз обрушился. Я заглянула туда и меня замутило. Мой телохранитель быстро разгреб мусор.

– Петр? – Протиснулась я мимо него и уставилась на засыпанного пылью начбеза.

– Меня сейчас нельзя двигать, – он как-то рвано дышал. – Кажется, спине хана.

Гоша выругался и посмотрел на Василия, который все еще говорил по телефону.

– Медики уже подъехали к зданию, – наконец, убрал он трубку. – Сейчас спустятся и будем тебя поднимать.

Петр прикрыл глаза, показывая, что все понял. Гоша в это же время что-то кому-то писал в телефоне. Я же… принялась считать вдохи Петра. Почему-то мне казалось все то время, что я возглавляла компанию, что Петр – это такая константа. Он всегда был. Я приходила утром на работу, он всегда ждал меня у лифта (кроме тех дней, что он был в командировках), он уходил из офиса вместе со мной или даже после. На него всегда можно было положиться, ему всегда можно было довериться. Он всегда казался очень сильным и мне и в голову не могло прийти, что может случиться что-то такое… страшное.

Позади послышались голоса и мне пришлось подвинуться, чтобы дать возможность врачам добраться до пострадавшего мужчины.

– Ты как? – Васька прихватил меня за плечи и встряхнул немного.

– Нормально, – выдохнула, пытаясь собраться с мыслями. – Я с ним поеду.

– Все поедем. – Он поставил передо мной на пол туфли. – Обувайся и идем отсюда.

За машиной скорой помощи мы летели на машине, которую вел Гоша. На несмолкающий телефон он больше не отвлекался, зато Васька, сидящий рядом со мной, не затыкался все это время, названивая то Люське, то Женьке, то начальникам отделов в компании.

В больнице я терпеливо сидела в коридоре и ждала прогнозов по состоянию Петра. Рядом сидели Васька и Гоша. А минут через двадцать в конце коридора появились еще два смутно знакомых мне человека. Эти, кажется, тоже охранники какие-то.

Врач вышел через полчаса и сообщил, что нужна срочная операция на позвоночнике.

– Делайте, – шагнула я к нему. – Деньги не проблема. Все, что надо, мы оплатим.

Тот грустно усмехнулся.

– Если бы дело было только в деньгах. Позвоночник у нашего пациента довольно сложный, застарелую проблему он решать отказывался, а сейчас еще и трещина появилась. Это не считая сильного ушиба и образовавшейся обширной гематомы. Операция предстоит нелегкая, но выбора сейчас никакого нет, – развел он руками. Я кивнула, принимая ответ. – Вы можете не ждать в больнице. Лучше привезите ему что-то…, что будет положительно влиять на его душевное равновесие. Мало ли как операция пройдет.

Я только и успела кивнуть, как врач скрылся за белой дверью. Я неуверенно посмотрела на Василия.

–Посидишь тут, пока я к Петру за вещами езжу? – Спросила.

– У тебя есть ключи от его квартиры? – Удивился он.

– Нет, – покачала я головой. – У Гоши, наверное, есть.

– У меня нет ключей, – ответил мой телохранитель. – Надо у Павла спросить, – достал он телефон.

– Спроси, – велела я и пошла к выходу.

Гоша уже звонил, шагая за мной, а Василий так и остался в коридоре с двумя охранниками. Ох, надеюсь, что операция пройдет успешно. Не то, чтобы я не верила в родных врачей, но на душе было очень неспокойно.

– Павел будет ждать нас у него дома, – пробасил Гоша, когда я уже уселась в машину.

– Хорошо, – выдохнула я.

От больницы до дома Петра мы добрались за полчаса, на парковке столкнулись с только что приехавшим Павлом.

– Как Петька? – Тут же подбежал он ко мне.

– На операции. Надо ему сменной одежды взять и что-нибудь дорогое сердцу, – проговорила я.

Павел странно на меня посмотрел и хмыкнул.

– Ну, идемте, – кивнул он и быстрым шагом направился к подъезду. Я старалась не отставать, но при входе в квартиру у меня зазвонил телефон. Васька.

– Злат, слушай, мне тут препарат один посоветовали купить. Сказали, что после операции для восстановления он все равно нужен будет, – Васька явно за эти полчаса достал весь персонал больницы, раз ему что-то там уже советовать начали.

– Сбрось название. Мы постараемся купить, – велела я.

Через минуту я уже вчитывалась в длинный набор букв, который проходил как-то мимо моего мозга.

– Гош, можешь до аптеки сбегать и купить. Обещаю, что из этой квартиры я не выйду, – я быстро проверила наличие препарата в аптеках района, где мы сейчас находились.

– Злата Пална! – Возмутился тот.

– Можешь меня тут на ключ закрыть. Все равно без тебя я отсюда никуда не пойду, – тратить время попусту мне не хотелось.

– Ладно, – выдохнул он, забрал оставленные Павлом на тумбочке ключи и вышел за дверь, щелкнув замком.

– Злата, посидите здесь, пожалуйста, – брат Петра, все это время следивший за разговором, указал мне на диван в гостиной. – Я быстро соберу все необходимое, – заверил он меня и скрылся за дверью комнаты, что располагалась справа.

Я послушно села на диван, но быстро поняла, что просто не могу усидеть на месте. Сделала пару кругов по гостиной, походила по кухне, заглянула в санузел. К моему удивлению, в квартире Петра было очень чисто, почти стерильно. Никаких фотографий, никаких милых вещичек. Все строго, лаконично, безлико.

– Я все собрал. Тут смена белья, пара полотенец, футболки, шорты, – Павел поставил на диван спортивную сумку, куда, видимо, все и собирал.

– А халат? – Нахмурилась я. – Надо еще шампунь, мыло, зубную пасту, – быстро припомнила я.

Вообще, в последний раз я лежала в больнице, когда Платошу рожала, но у меня хоть какое-то представление осталось о том, что брать с собой.

– Точно, – поднял мужчина палец вверх и отправился в ванную.

Я же, быстро перебрав содержимое сумки, нахмурилась. Я как-то в пятнадцать лет сильно заболела гриппом и меня увезли в больницу с высокой температурой. Так Юля, жена Сережки, мне привезла теплые вязанные носки, сказав, что в больнице без них никак. Полы там холодные, без подогрева тогда были. В сумке таких носков не нашлось, так что я быстрым шагом вошла в спальню Петра.

Дверца одного из шкафов была приоткрыта, и я заглянула внутрь. Ага, тут футболки и рубашки висели. Значит, мне в соседнее отделение. Нужны полочки или ящики. Я открыла соседнюю дверцу и замерла, пытаясь сообразить, что не так. Не так, похоже, было все. Перед моим носом висели женские вечерние платья. Эмм, у Петра тут женщина что ли живет?

Несколько секунд до меня доходило, что платья эти мне смутно знакомы. Ой! Вон в том я была на последнем приеме. А вот это надевала на новогодний корпоратив. На нем даже след от мелких капель шампанского остался.

Не сильно осознавая собственные действия, я распахнула еще несколько дверей и выдвинула некоторые ящики. Здесь было всё. Даже мои чулки и обувь. Отойдя от шкафа, я села на кровать, пытаясь в своем мозгу придумать объяснение всему происходящему, и только после этого заметила, что белье на кровати то самое, на котором я спала в квартире Павла тогда….

Я услышала шаги и нервно хихикнула.

– Капец, – Павел остановился в дверном проеме и оглядел всю картину целиком. – Это не то, что ты подумала, – тут же быстро сориентировался он.

– А о чем я подумала? – Это вообще сейчас был вопрос вопросов, так как думалось мне разное и даже не совсем нормальное. – Что это вообще такое? – Под конец вопроса голос у меня все-таки сорвался.

– Петька не сумасшедший, ты не подумай, – Павел прошел к шкафу и быстро позакрывал все дверцы. – Вообще, что ты тут искала?

– Носки, – я снова хихикнула. Ой, что-то со мной нездоровое происходит. Кажется, для моей психики сегодня слишком много потрясений произошло. – Вязаные такие. Теплые. В больнице пол холодный….

– Злата, – он прошелся по комнате и замер передо мной. – Все не так, как кажется.

– А, – отреагировала я. – То есть, это у меня галлюцинации и мне показалось, что в шкафу моего начбеза висят мои платья. Да что там, я, кажется, даже трусики свои видела (где он их только взял?). Паш, какого черта вообще…?

– Петька просто влюбился, – перебил он меня. – Просто впервые в жизни влюбился.

– И поэтому начал красть мою одежду? – Не поняла я связи.

– Блин, как все сложно то, – пробормотал Павел и потер ладонью лоб. – Давай ты выслушаешь меня, а потом уже будешь задавать вопросы. Ладно?

– Не ладно, – я вскочила на ноги и попыталась выйти из этой непонятной для меня комнаты, но Павел быстро вернул меня назад и усадил на кровать.

– Нет, ты меня выслушаешь! Если будет надо, то я тебя запру здесь и буду все рассказывать ровно столько времени, пока до тебя не начнет доходить весь смысл, – прорычал он вдруг, сделавшись жутко страшным. – Мне достаточно того, что Петька из-за тебя с ума сходит, надышаться тобой не может, а в последнее время вообще спать перестал из-за того, что тебе опасность угрожает, так что ты всё-таки выслушаешь меня. У меня один брат и терять мне нечего! – Прошипел он. Я замерла, как мышь под веником, пытаясь хоть как-то удержать в мозгу привычную мне картину мира, которая сейчас просто рассыпалась на кусочки. – Петька…, он меня к себе у матери забрал, когда мне десять было. Мать пила, била…. После такой мамаши, как наша, вообще во всех женщинах ведьм видеть начинаешь. Твоя сестра, Людмила, стала первой, кому Петька поверил. А как не поверить, если она после травмы и увольнения со службы ему помогла восстановиться, работу дала. Она же ему до сих пор верит, как себе. И Петька ее уважает.

– Это я знаю, – рискнула подать я голос. Вообще, почти все сотрудники компании уважали Люду и относились к ней с очень большим уважением.

– А потом ты приехала. Петька в первые дни твоей работы в компании сюда почти не приезжал. Видимо на работе был и присматривался к тебе. А потом ты какому-то программисту вдруг денег на срочное лечение ребенка выделила. Уборщице помогла дочь в хорошую школу устроить, в собачий приют денег выделила больше обычного, – принялся перечислять он.

– Там количество вольеров надо было увеличить, – пробормотала я, оправдываясь. – Собак-то бездомных никуда не денешь.

Павел как-то странно усмехнулся.

– Вот после этого Петьку и повело. Ты честная, добрая (иногда излишне), часто наивная. Еще и на Людмилу Павловну немного внешне похожа. У него даже шансов не было никаких устоять. Он и влюбился. Впервые в жизни, если честно, – вздохнув, продолжил он. – А теперь представь: ты – директор крупной компании, в которой он занимает всего лишь место начальника безопасности. Хромой, с травмой спины. Не особо чем-то выделяющийся, ничего выдающегося в этой жизни не добившийся. Да тебя и волновать-то не должно, что кто-то где-то там в тебя влюбиться мог.

Я поджала губы.

– А нормально поговорить со мной? – Кажется, я обиделась.

– И что бы он тебе сказал? Мол, люблюнемогу, давай поженимся? Ты бы поверила? – Я медленно покачала головой. Не поверила бы. – Вот Петька так и решил, – Павел прошелся передо мной и двумя руками пригладил свою растрепавшуюся шевелюру. – Все эти твои тряпки – попытка сдержаться. Способ не дать себе сорваться и просто не наделать глупостей. Да, твои вещи, пахнут тобой, духами там твоими. У него есть возможность видеть тебя каждый день, иногда прикасаться к тебе, защищать тебя. Он все это время довольствовался этим и уговаривал себя, что этого достаточно.

Я сидела и молчала, пытаясь переварить все то, что сейчас увидела и услышала.

– И что теперь делать? – Спросила тихо, услышав, звук открывающейся входной двери.

– Злата Пална, я купил, – раздался голос Гоши.

– Гош, подожди пять минут, – крикнула я и требовательно уставилась на Павла.

– А ничего не делать, – криво усмехнулся он. – Если операция пройдет успешно, то Петька снова будет ходить и работать на тебя, имея хоть небольшую, но отдушину. Если все будет неудачно, – Павел повернулся и прямо посмотрел мне в глаза. – Если неудачно, то он найдет способ все это закончить на своих условиях. И в этом ему никто не помешает. Просто никто ничего не успеет сделать.

У меня внутри все похолодело. Такие несгибаемые люди, как Петр, стоят, как монолит под непомерным грузом проблем. И либо выстаивают, либо ломаются. Навсегда. Другой вопрос: что я могу сделать, чтобы этот человек не сломался? Только сейчас я на самом деле начала понимать, насколько мне не все равно, что с ним будет дальше.

Глава 11

Вниз я спускалась в полной прострации. Уже у машины меня вновь окликнул Павел.

– Злата Пална, я сейчас из машины вещи некоторые заберу и с вами поеду, – заявил он.

При Гоше он вел себя корректно и вообще никак не упоминал о том, что я увидела в квартире его брата и услышала от него самого. Я послушно кивнула и забралась в машину, обдумывая всю сложившуюся ситуацию. Я ведь уже столько времени жила в столице, руководила Люськиной компанией и ни разу даже на секунду не подумала бы о том, что в меня влюблен целый начальник охраны. Он ведь даже ни разу на меня не посмотрел как-то по-особенному. Просто выполнял свою работу, обеспечивал безопасность компании и меня, да из него слова лишнего иногда не вытянуть было. А тут такое…. Конечно, я была в шоке! И уж тем более я сейчас за несколько минут не смогла бы определить свое собственное отношение к этому факту.

Сев в машину рядом со мной, Павел что-то сунул мне в открытую сумочку. Я подняла на него вопросительный взгляд. Брат Петра наклонился ко мне.

– Кнопочный телефон. Его Петр не сможет отследить. Когда будут проблемы, звони, – разрешил он использовать единственный доступный мне теперь источник информации.

Я кивнула и бросила быстрый взгляд на Гошу, который сосредоточенно выруливал со двора и на нас обращал мало внимания.

– Спасибо, – шепнула с грустной улыбкой.

Пока ехали до больницы, я вела сама с собой внутренний диалог. А что? Надо же мне было понять хотя бы свое отношение ко всему происходящему. Одно я за это время осознала точно: если сейчас операция пройдет неудачно, то я это дело так не оставлю. Надо будет найти такую клинику и врачей, чтобы те подняли Петра на ноги. Не из-за каких-то нежных чувств к нему (тут я пока не могла ничего сказать), а просто потому, что этот человек сегодня ради меня рисковал жизнью и здоровьем, так что отплатить ему за это я была обязана.

Что делать со всем остальным я откровенно не понимала. Отторжения Петр во мне не вызывал. Даже после всего увиденного я… допускала, что такая профдеформация могла с ним произойти и надеялась, что хороший специалист в сфере психологии сможет такую ненормальную реакцию на меня вылечить. А еще я бы очень не хотела менять начбеза компании, так как такого доверия у меня не было больше ни к кому. Не утратилось оно и сейчас, так как то, что я нашла в его шкафу, совершенно не влияло на саму суть его работы. Если бы я вообще не полезла на эту его личную территорию, то так бы никогда и ни о чем не узнала.

С другой стороны, здоровым поведение Петра по отношению ко мне я тоже признать не могла. Ненормально это несколько. Вот и сидела на заднем сидении машины в полном раздрае и пыталась все же придумать хоть что-то.

До больницы мы добрались как-то неожиданно быстро. Павел тут же выскочил из машины и забрал из багажника сумку с вещами брата, мне же помог выйти Гоша, который внимательно оглядывал окрестности.

Внутри больницы царила какая-то непонятная напряженность. Все встреченные мной сотрудники просто старались пробегать мимо как можно быстрее. Нахмурившись, я поспешила в коридор, где оставила Ваську.

И точно, нашла его в первом же процедурном кабинете, где он припер к стенке какую-то молодую фельдшерицу и пытал ее на предмет ухода за потенциально неходячим пациентом.

– Василий, – пришлось окликнуть брата, чтобы он оставил в покое девушку и вообще вышел из помещения. – Ты что тут устроил? – Прошипела я, когда мой непутевый родственник все же соизволил выйти в коридор. – Я тебя здесь оставила, чтобы ты никого, кроме врачей, к Петру не подпустил, а ты медсестер по углам зажимаешь.

– Это терапевт. И это был не угол, – отмахнулся он от меня. – А охраной этого твоего Петра занимаются вон те двое…, которые стоят в конце коридора.

– Он не мой, – проворчала я, тоже бросив взгляд на малоизвестную мне охрану.

– А чего ты тогда так о нем печешься? Домой к нему сейчас ездила и брата его вон привезла, – кивнул он на Павла, в котором все же проглядывало некоторое внешнее сходство с Петром.

– Вась, ты совсем у нас дурак что ли? – Я внимательно посмотрела на брата. – Петр меня сегодня успел из этого лифта вытащить за секунду, как тот сорвался. Если бы не он, то там внизу под бетонными обломками лежала бы я. И не факт, что выжила бы.

Васька, кажется, понял, что лупанул глупость и даже сделал вид, что смутился.

– Ладно, понял всё,– кивнул он. – Просто мне показалось, что носишься ты с ним….

Конец его фразы утонул в звонке моего телефона. Людмила звонила.

– Что у вас случилось? – Перешла она сразу к делу. Вздохнув, я быстро поведала ей обо всем произошедшем (умолчав личные факты) и сообщила координаты клиники. – Как закончится операция, дай мне знать. Почему сорвался лифт я постараюсь узнать к вечеру. Постарайтесь пока никуда не вляпаться.

– Постараемся, – выдохнула я и многозначительно посмотрела на Василия.

Брат скривил физиономию, но спорить со мной не стал. Только, глядя, как я упихиваю телефон в сумочку, быстро огляделся и наклонился ко мне.

– Не знаю, что у вас с этим Петром…, – начал он.

– У нас с ним очень хорошие и взаимоуважительные деловые отношения, – отрезала я. – Люда ему доверяет, я тоже. А еще ты мог бы хоть немного порадоваться за то, что это не мне сегодня досталось. И да, я очень переживаю, потому что Петр пострадал из-за меня и если бы я не полезла в этот лифт, то ему бы сейчас не делали эту опасную операцию на позвоночнике.

Васька снова устыдился. Пробормотал что-то извинительное и отошел к Гоше, где они принялись обсуждать обеспечение безопасности. Я же подошла в Павлу и села рядом на скамеечку.

– Он справится, – выдохнула. – Я уверена, что операция пройдет успешно.

– А если нет? – Резко отреагировал он.

– Значит, найдем других врачей, – сообщила я ему свое решение. – В мире много клиник. Да даже здесь, в Москве.

– Эта одна из лучших, – покачал он головой.

– И все же, – прищурилась я. – Петр нужен Людмиле, чтобы обеспечивать безопасность компании, значит она этого так просто не оставит.

Павел тихо хмыкнул.

– Думаете, Злата Пална, ваша сестра обладает той же наивностью и сентиментальностью, что и вы? Да ваш брат, – он кивнул в сторону Васьки, – уже десять раз меня взглядом препарировал на предмет, не клеюсь ли я к вашей семейке через самый доступный способ.

Я возмущенно на него посмотрела. Это я-то самая доступная из своей семьи? Да он, наверное, про Ваську у нас ничего не знает. Вот где полные разброд, шатание и чистой воды кобелизм.

– Я не наивная, – проворчала.

– Наивная, если верите, что человек, создавший практически из ничего целую империю в прогрессивной индустрии, которую еще долгие десятилетия предстоит дорабатывать, будет тратить время, силы и деньги на одного покалеченного работника, – жёстко ответил он мне.

– Павел, вы плохо знаете нашу семью, – покачала я головой.

– Хотел бы я в это верить, – криво усмехнулся он и замер, заметив, как к нам спешит женщина в белом халате.

– Что? – Тут же вскочила я, чтобы она мимо меня не пробежала. – Что случилось?

– Эмм, – она резко остановилась и ее глаза быстро обежали всех присутствующих в этом коридоре. – Извините, – пробормотала она. – Нам сейчас пришли документы, где четко указанно, что пациент не дает свое согласие на любые манипуляции с его позвоночником. А операция уже идет и нет никакой возможности остановить или не завершить ее.

– И что теперь делать? – Это уже Васька подошел.

– Это сложный вопрос, – женщина сделала шаг назад от моего брата (совсем он тут всех запугал) и немного затравленно посмотрела на меня. – Если бы его жена или близкий родственник подтвердили, что пациент попал на операционный стол в критическом состоянии и не осознавал своих действий (бумагу о согласии нужно было подписать до операции именно самому пациенту), а потом этот человек дал бы разрешение на поведение оперативного вмешательства….

– Где надо подписать? – Павел встал со скамейки. – Я родной брат Петра, – быстро пояснил он.

– Идемте, – обрадовалась сотрудница клиники и почти бегом бросилась по коридору к белой двери.

– Фух, – выдохнула я и опустилась на скамейку. – Я уж думала, что случилось что-то серьезное.

– Если Петр помрет у них в операционной, то у данного лечебного заведения будут огромные проблемы без нужной пописи, – прокомментировал Васька и сел рядом со мной.

Я и подумать толком не успела, а ему уже автоматически прилетел подзатыльник. Блин, ладошку только отбила об эту голову чугунную.

– Э, ты чего? – Возмутился мой неразумный брат.

– Это я ласково, ладошкой, – ответила я, потирая ушибленное место. – А надо бы как кота-засранца тапком.

– Агрессивная ты тут какая-то стала, – обиженно сообщил он мне.

– Сам дурак, – фыркнула я.

Окончания операции пришлось ждать еще почти час. Павел за это время успел вернуться в странном задумчивом состоянии, а та женщина в белом халате пробегала еще два раза по коридору, старательно обходя по дуге Ваську, который все это время косился на меня с недовольной физиономией. Я же просто ждала. Хотелось бы побыстрее узнать, будут у нас какие-то нерешаемые проблемы, или нет.

Наконец, уставший хирург вышел к нам.

– Операция прошла… с некоторыми осложнениями, – сказал он, глядя куда-то сквозь нас. – Если бы операция была проведена до падения, то от травмированного ранее позвонка не откололись бы осколки и не повредили прилегающие ткани. Так же имела место контузия спинного мозга и обширная гематома, сквозь которую пришлось работать.

– Он ходить будет? – Вмешался в эту речь Павел.

Врач вздохнул.

– Не знаю. Сейчас будет очень важен восстановительный период. Бывает, что уже через пару-тройку недель пациенты после такой операции встают на ноги и начинают вести полноценную жизнь, но бывают и осложнения. Все зависит от конкретного организма, – развел он руками.

– Но что нам теперь делать? – Не выдержала я.

– Ждать. Только ждать, выполнять все рекомендации, проводить терапевтические действия по восстановлению. Если организм справится, то Петр будет ходить. Если нет, то…. Нейрохирургическое вмешательство любого порядка – вещь очень сложная и часто непредсказуемая, – пояснил нам доктор.

Я посмотрела на Ваську, который стоял у стены и бросал любопытствующие взгляды то на меня, то на Павла. Интересно, что он там в своей голове снова напридумывал?

– А можно к нему пройти? – Спросила я, так как кроме меня этот вопрос никто не решился задать.

– Пациент сейчас отходит от наркоза, так что вряд ли будет адекватно воспринимать действительность. Потом больные обычно спят, так как организму требуется время для восстановления, – пояснил хирург все таким же уставшим голосом.

– Я на минутку. Вещи ему оставлю и…. Он мне все-таки сегодня жизнь спас, – объяснила я свое стремление.

– Хорошо, – несколько равнодушно пожал он плечами. – Идемте. Перед входом в палату наденьте бахилы и халат. Все же здесь больница.

К моему приходу Петр уже лежал в отдельной палате. Рядом суетилась медсестра, которая что-то только-только успела прикрыть его спину чем-то вроде простыни, из-под которой все равно выпирало что-то…, чего не должно быть в здоровом человеческом организме.

Петр лежал на животе и размеренно дышал. Рядом попискивал монитор, от которого под простыню шли провода.

– Он спит? – Тихо спросила я.

– Уже нет. Он пару раз открывал глаза, – так же тихо ответила медсестра. – Давайте его вещи, я потом в тумбочку положу, – протянула она руку, указывая на принесенную мной сумку.

Я молча отдала вещи и подошла к кровати. Петр был неестественно бледен, отчего тени под его глазами выглядели почти черными. Я присела у его лица на корточки и осторожно провела по его щеке пальцами. Щека уже была колючая и отливала синевой.

– Спасибо, – прошептала.

– Сейчас день или вечер? – Не открывая глаз невнятно спросил Петр.

Я посмотрела на медсестру, которая, кажется, совсем не удивилась такому поведению.

– Почти вечер, – ответила я, мельком взглянув на часы. На самом деле мне было немного не по себе от этого странного разговора.

– Хорошо, – снова выдохнул он. – Успеем еще….

Я ровным счетом ничего не понимала.

– Что успеем? – Решила все же уточнить.

– Детей родить. Хотелось бы пять, но возраст…, – кажется, он совершенно не понимал, что несет. – Придется рожать трех. Один уже есть, так что будет четверо. И все наши….

– Кому рожать? – Я все же пыталась уловить хоть какой-то смысл в его словах.

– Тебе. От меня, – все так же бессвязно пояснил он. – Много…. Я тебя на руках носить буду. – Я нахмурилась и совершенно машинально потрогала его лоб. Нет, понятно, что он сейчас под препаратами и вообще…. Но от моего прикосновения он вдруг открыл глаза, нашарил меня немного безумным взглядом, улыбнулся и ласково так сообщил. – Я тебя так люблю!

И тут же его дыхание снова стало размеренным, а глаза закрылись. Я беспомощно посмотрела на медсестру, которая что-то там переставляла на металлическом столике, стоящем у стены.

– Кажется, он уснул, – я снова потрогала щеку Петра.

– Такое часто бывает после операции, – кивнула она.

Я поднялась, еще пару секунд постояла у его кровати и решительно пошла к выходу. Мне здесь больше нечего делать.

– Как он? – В коридоре у самой двери меня ждал Павел.

– Уснул, – ответила я и отправилась в сторону Гоши. Почему-то рассказывать про слова Петра мне сейчас никому не хотелось. Это касается только нас двоих и никого больше.