Текст книги "Больше, чем химия (СИ)"

Автор книги: Нина Князькова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Вот я дура!

Глава 9

Анастасия

Господи, ну почему у меня все всегда через одно не самое симпатичное место в жизни происходит. Взяла и на ровном месте человека подвела. Да еще как! Села на пол рядом с ним и положила ладонь на плечо Торопыжки.

– Паш, может быть там поймут все? Или им денег дать, чтобы они месяц подождали, пока тебе паспорт делают? У меня есть, нужно их только со счета снять…. – Пыталась я хоть как-то исправить ситуацию.

– Не вздумай. – Вдруг он повернулся ко мне всем корпусом и сверкнул глазами. – Дела о взяточничестве нам еще не хватало. – Выдохнул, вдруг оказавшись очень близко ко мне.

А еще это «нам» почему-то очень согрело душу. Иррационально, конечно.

– Но, у меня правда деньги есть. – Попыталась убедить его.

– Верю. – Мазнул он взглядом по моим губам. – Но, Насть, …. – Он вздохнул и отодвинулся от меня на добрых полметра. – Не нужно меня жалеть и пытаться… спасти. – Говоря это, он смотрел исключительно на свои ладони, где покоился с миром покалеченный мною документ. Пока я осмысливала слова, он покосился на меня и, вздохнув, добавил. – Нам бы вообще поговорить.

Я напряглась. Таким похоронным голосом сообщают, что ваш любимый пес не пережил кастрации и тихо-мирно ушел в мир иной прямо под скальпелем второкурсника ветеринарного факультета, который подменял в клинике свою бабушку-анестезиолога. Поняла, что подсознательно начала беспокоиться за Эраста, но вовремя опомнилась. Моего кота даже мышьяк не возьмет.

– Тогда, идем ужинать. – Предложила. – На кухне и поговорим.

Пашка согласно кивнул и, поднявшись с пола, подал руку мне, предлагая последовать его примеру. Пришлось вставать, как бы не тряслись поджилки перед предстоящим разговором. Хорошо, что я ужин заранее приготовила, а то я была сейчас в том состоянии, что легко перепутала бы сахарозу с натрий хлором, а потом Торопыжка бы давился, но ел, ибо интеллигент.

– О чем ты хотел поговорить? – Спросила я, когда Пашка уже неспешно потягивал мятный чай.

Торопыжка скрипнул зубами и отставил недопитый напиток в сторону. Сложил руки на столешнице и настороженно посмотрел на меня. Я тоже напряглась. Точнее, я и не расслаблялась сегодня весь день. Но напряглась чуть сильнее, чем за последние пару часов.

– Я…, в общем…. – Он закусил губу и отчаянным взглядом уставился на меня. У меня внутри все похолодело. Что там еще сегодня за день случилось такое, что Павел так странно себя ведет? – Насть, мы с тобой давно знакомы. – Начал он издалека. Я кивнула. Действительно, давно. – Мы вместе учились…. На одном курсе, точнее…. Извини. – Он вдруг встал и принялся туда-сюда ходить по кухне.

– Паш, что случилось? – Перепугалась я не на шутку.

– Насть, – он так же, как и Машка днем, встал у окна и уставился в темноту августовского вечера.

– Паш? – Окликнула его, когда он больше ничего не сказал.

– Насть, а это кто? – Отмер он, и свозь прозрачную органзу ткнул пальцев в темноту. – Ты сегодня ждала кого-то?

Я зависла на пару секунд. Кого я ждала?

– Может, Машка? – Понадеялась я.

– Не похоже ЭТО на Машку. – Задумчиво ответил Пашка. – На бывшего охранника завода похоже больше.

Пришлось встать и подойти к злополучному окну.

– Да что ж такое-то! – Воскликнула и бросилась на улицу, стараясь сдержать ругательства.

А все потому, что приперся Витька Липовкин. Причем в костюме, брюки которого открывали щиколотки чуть ли не до середины икры. Или упер у кого-то, или свой выпускной костюм надел. Причем школьный.

– Витька, слезай с забора! – Выскочила из дома и понеслась к повисшему на штакетине парню.

– Настька! – Хрипло обрадовался тот. Видимо, пытался докричаться до нас раньше, но мы с Пашкой были так заняты своими невеселыми думами, что не услышали. – Я тут к тебе пришел. – Заявил он.

Сивушное амбре подсказало, что с нашей последней встречи мужик пил не просыхая. Как ему пришла идея лезть через забор, когда калитка и ворота настежь открыты?

– Витька, ты чего здесь делаешь? – Возмутилась, пытаясь в темноте высмотреть, за что он так зацепился, что чуть ли не вниз головой повис на не высоком в общем-то заборчике. А самое главное, чем он так на выступ штакетника насел, что ему понадобилась помощь.

– Так я к тебе…. Это…. Цветы принес. – Вспомнил он.

В тусклом свете из окна дома я заметила разбросанные по траве астры.

– Витька, блин! – Выругалась все-таки. – Что б тебе икалось по ночам.

Чтобы снять болезного с забора, пришлось наступить на цветы и попытаться найти, за что он все же зацепился. Обхватила его поперек пояса и попыталась сдернуть с насеста. Липовкин болезненно застонал и принялся вырываться из моего захвата.

– Давай я. – Услышала за спиной Пашкин голос.

Меня бесцеремонно отодвинули в сторону, затоптали последние выжившие после меня астры и все-таки стащили Виьтку с плетня. Торопыжка поставил его на землю и отошел, предоставляя мне право самой разобраться в том, что здесь происходит.

– Витька, тебя чего принесло? – Невежливо спросила я.

– Так это…. Я жениться решил. – Радостно вспомнил тот, оперевшись о злополучный забор.

– Поздравляю, – ответила я. – Только я здесь причем?

Кажется, Витька несколько растерялся. Окинул взглядом сначала меня, потом Пашку, а затем дом.

– Так это…. Я ж на тебе жениться решил. – Радостно оповестил он, видимо, считая, что я сейчас вся обрадуюсь и побегу выбирать свадебное платье.

– Что? – Рыкнул вдруг Торопыжка вместо меня.

Липовкин сосредоточил все свое внимание на Пашке и победоносно улыбнулся.

– На Настьке жениться хочу, так что тебе, квартирант, съехать придется. Моя теперь недвижимость. – Потер он руки и хихикнул.

Я настолько удивилась всему происходящему, а главное такому странному предложению (первому в моей жизни), что зависла почти на минуту. Не дождавшись от меня реакции, мужики принялись сверлить друг друга взглядами так, как будто в тусклом свете от окна что-то детально различали.

– А ничего, что Настя уже за другого замуж выходит? – Вдруг вывели меня из ступора слова Пашки.

Я удивленно, насколько это возможно в такой темноте, воззрилась на Торопыжку. Витька тоже уставился на него совсем по-другому.

– Эт че? Да кто ее такую замуж-то возьмет? Не ври-ка. – Нашелся неугомонный кавалер.

– Я возьму. – Вдруг совершенно спокойным голосом поведал Пашка. – И какую: такую? Настя очень красивая, умная и добрая девушка.

Я издала почти предсмертный хрип, пытаясь остановить мужиков, дабы они перестали меряться… мной. Витькой это было принято то ли за мое согласие с теорией Торопыжки, то ли за страх перед ним, Липовкиным, а потому….

– Че? Тоже на дом запал? – Угрожающе спросил нежданный гость. – Нет уж! Это строение мое! Я уже все решил! И баба моя!

– Настя – не баба! – Вдруг рыкнул Торопыжка, проигнорировав все остальное.

– Так! – Встряла я, боясь, что сейчас мою честь начнут отстаивать, а Липовкин того точно не стоил. – Витька, шел бы ты отсюда.

– Меня на уголовника променяла? – Возмутился уязвленный кавалер. – Да он же тебя по миру пустит! Ему от тебя только мой дом и нужен!

Пашка коротко выругался и шагнул к Витьке.

– Паш, не надо. – Встала я между ними. – Он ничего не сделает. Трус же.

Не успела договорить, как меня быстрым движением оттолкнули с траектории движения пьяного парня, ломанувшегося к Пашке. Я неудачно за что-то запнулась и ухнула на траву. Услышав сдавленное сопение, с удивлением уставилась то, что вряд ли можно было бы считать дракой. Витька делал широкие замахи, пытаясь попасть кулаками по Пашке, а тот с легкостью уворачивался от них.

– Липовкин, бром тебя за душу! – Встала, стряхнула с себя прилипшие травинки. – Иди уже отсюда. – Вновь встала между мужчинами, хоть Торопыжка и попытался помешать этому.

Витька действительно замер на месте и, тяжело дыша, принялся оценивать ситуацию.

– Проститутка! – Вынес он вердикт.

Позади меня насмешливо фыркнул Пашка. Да уж, так себе из меня проститутка. Почти такая же, как балерина.

– Витька, шуруй отсюда, пока я тебе нос не сломала. – Перешла я уже к угрозам. – Докатился и так уже вон до чего….

– А чего ты мне с ним изменила? – Оттопырил он нижнюю губу. Обиделся. – Я уже нацелился, решил все, а ты все планы порушила.

– Витька, тебе лечиться надо. От алкоголизма. – Посоветовала.

– Да пошла ты. – Он полез в карман брюк и вытащил оттуда завернутый в газету нож. Обычный кухонный. Мне тут же стало интересно: а все ли мужики свататься к даме сердца с ножами ходят? И другой вопрос: как все это поместилось в небольшой карман?

Пока я размышляла, Пашка вновь отодвинул меня в сторону и закрыл собой, хоть это и было сложно, учитывая его худобу.

– Насть, иди в дом. – Напряженным голосом сказал Торопыжка.

Ага, сейчас. Тут неадекват с ножом стоит, а я должна в доме отсиживаться? Пока размышляла, как быть, Витька кинулся с ножом на Пашку. Тот увернулся, конечно, но Липовкин таки достал кончиком лезвия по Пашкиной ноге.

– Настя, в дом! – Рявкнул обычно спокойный мужик и вновь отпрыгнул от деревенского алкаша.

А я, заметив проступившую сквозь светлую джинсу кровь, вдруг поняла, что все по-настоящему. Что Витька напал с ножом на Пашку. Моего Пашку. Быстро огляделась и увидела приставленный к стене дома черенок от граблей. Схватила, и особо не думая, лупанула им по неосмотрительно повернувшемуся ко мне спиной Витьке. Услышав хруст, не сразу поняла, что это палка надломилась. А я ее еще и доломала, быстро приложив Липовкина по пятой точке.

– Охренела? – Заверещал он, развернувшись ко мне.

Именно этим и воспользовался Пашка, чтобы выбить нож у него из руки. Тот отлетел куда-то в траву, а чуть протрезвевший Витька, вдруг поняв, что его только что обезоружили, принялся красться вдоль забора к калитке.

– Куда? – Спросила я, переложив сломанный черенок из руки в руку.

– Д-домой, – как-то слишком кротко проблеял Липовкин.

– Я не разрешала. – Голосом строгой учительницы оповестила его. Урок еще не закончен и выводы не сделаны.

– Так я это…. Зря заходил…. – Решил он, не переставая двигаться.

Я криво улыбнулась и направилась к нему. Витька на секунду замер, а потом вдруг побежал и, больно приложившись плечом о калиточный столб, улетел лицом на землю.

– Помочь? – Ласково спросила, зашагав в его сторону.

Липовкин тут же подорвался и ломанулся в сторону деревни со всех ног.

– Действительно, трус. – Тихо подвел итог Пашка.

Я тут же обернулась, вспомнив, что ему нужна помощь. Торопыжка самостоятельно стоял на ногах, так что вряд ли его сильно задело. Но рану посмотреть все же стоило.

– До дома дойдешь? – Подошла к нему и поднырнула под его руку.

– Конечно. – В его голосе послышалось недоумение.

Кажется, он искренне не понимал, почему я, обхватив его за талию, веду в дом. Лишь в прихожей, когда он увидел свои джинсы при свете лампочки, до него дошло, что Витька все-таки его достал ножом.

– Блин, единственные джинсы запачкал. – Тихо пояснил он свое настроение.

– Да черт с ними, с джинсами. Рану нужно обработать. – Я сбросила тапочки и повела его в гостиную. Сгребла методички в кучу, освободив место на диване и… принялась стаскивать с Пашки штаны.

– Что….

– Хочешь, чтобы еще и зеленка на ткань попала? – Поинтересовалась, не отрываясь от своего увлекательного занятия.

Раздевать себя Пашка больше не мешал. И даже послушно переступил с ноги на ногу, позволяя сдернуть штаны с щиколоток.

– Садись! – Указала на диван, а сама пошла за аптечкой.

Когда вернулась, Торопыжка сидел на диване и настороженно на меня смотрел. Ладно, я, между прочим, тоже стесняюсь, но рану нужно обработать.

Порез был тонким и несильно рассек кожу, но кровь все еще сочилась из раны. Я нашла перекись и щедро плеснула на рану. Пашка зашипел от боли. Пришлось встать перед ним на колени и подуть, чтобы ему хоть немного легче стало. Торопыжка тут же перестал шипеть, но почему-то вдруг прикрыл руками пах.

– Не бойся, я не кусаюсь. – Хмыкнула я и нашла в аптечке стерильную салфетку и бинт, чтобы наложить тугую повязку. – Ложись.

Уложила Пашку головой на методички, приподняла его ногу и принялась бинтовать. Когда закончила, Торопыжка почему-то тяжело дышал. Неужели так больно? Мне осталось только бантик сделать. Быстренько все завязала, а свободный длинный конец бинта отгрызла, наклонившись. За ножницами на кухню бежать было откровенно лень. Сегодняшние нервы и так вконец измотали.

Когда поднялась, Пашка лежал, все так же прикрывая все самое ценное руками. Но при этом он странно дышал, закрыл глаза и, вообще, весь покрылся испариной.

– Больно? – Спросила сочувствующе.

– Нет. – Сипло выдавил он из себя сквозь зубы. – Просто…, тебя хочу, а нельзя. – Добавил он и тяжело сглотнул.

Эмм…. Что? Что значит, хочет? Я вдруг вспомнила Машкины слова о том, что я ничего не понимаю в мужиках, а особенно в их хотелках. Поэтому решила уточнить:

– Почему нельзя? – Вот что другое бы спросила, а?

Пашка открыл глаза и уставился на меня, как кот на золотую рыбку.

– Потому что я тебе жизнь испорчу. – Серьезно ответил он.

Я нервно хихикнула.

– Да что там портить-то? – Не иначе, как с дуру, пожаловалась ему.

Пашка вдруг одним движением поднялся с дивана и оказался как-то уж очень близко, но прикасаться не спешил.

– Насть, я серьезно. Я же…. Черт! – Выругался он, протянул руку и зарылся ей в мои волосы, растрепав косу. – Ты мне нравишься. Очень. Давно нравишься. С первого курса. Только я сначала боялся подходить к тебе, думая, что ты меня отошьешь, а сейчас…. У тебя есть выбор. Я никогда тебя ограничивать не буду и уйду, если ты захочешь. Но я хочу попробовать с тобой…, ухаживать за тобой….

Из его речи я мало что поняла, но выделила главное: я ему нравлюсь, и он меня хочет. Не желая больше слушать сумбурную речь, чуть привстала на цыпочки и прижалась к его губам. Пашка ответил мгновенно, как будто ждал и… не собирался терять ни секунды.

Я не совсем поняла, как мы оказались на диване. Причем, я каким-то образом осталась без туники, а коса совсем расплелась. Пашка нависал надо мной, не желая отстраняться ни на секунду. Давил, прижимал, опалял своим желанием. У меня даже создалось ощущение, что он дрожит, стараясь сдерживать себя. Меня такой сценарий не устраивал, поэтому мои руки, до этого гладящие его затылок, перебрались на спину.

– Настя-я, – выдохнул он, скользнув губами по моей щеке.

– Не останавливайся. – Попросила.

Он что-то согласно промычал и сильнее прижался ко мне. Потом тихо чертыхнулся, чуть привстал, сдернул с себя футболку и вернулся в прежнее положение. Я рвано выдохнула. Оказывается, контакт кожа-к-коже может вызывать табун мурашек и желание потереться о мужчину, как кошка. Дальнейший анализ своих ощущений пришлось отложить, так как Пашка с упоением принялся избавлять меня от скудных остатков одежды. Я застеснялась и попыталась прикрыться руками. Точнее, я испугалась, что он сейчас увидит мое тело полностью и ему не понравится.

– Не надо. – Он мягко отвел мои руки от груди и восхищенно уставился на нее. – Такая красивая. – Услышала, не поверив своим ушам.

Она же большая слишком. Я где-то читала, что мужчины считают грудь красивой, если она умещается в ладони. У Пашки, конечно, большие ладони с длинными пальцами, но все там точно не поместится.

Никто ничего измерять таким способом не стал. Торопыжка просто нагнулся и… меня под ним выгнуло. Ох, что ж он делает? Он же потом этим ртом разговаривать будет….

А Пашка, кажется, дорвался. Мучил меня долго и упорно, заставлял извиваться и издавать странные звуки. Пришлось впиться в его плечи короткими ноготками, чтобы он поднял голову и голодным взглядом уставился на меня. Медленно подтянулся на руках, как бы убеждаясь, что я не боюсь и не отступлю.

– Я хочу, Паш. – Ответила на его немой вопрос, давая разрешение на дальнейшие действия.

– Я тоже, – он прижался ко мне. – Знала бы ты, сколько времени….

И снова поцелуи, ласки, прикосновения дрожащими пальцами. Если честно, то я даже не подозревала, что с мужчиной может быть ТАК хорошо. Что тебя могут так залюбить, что гормоны сойдут с ума и эндорфины начнут носиться по всему организму, заставляя отключаться мозг. Это же просто механические действия, физика. Но если добавить туда сошедшую с ума химическую составляющую, то все оказывается куда сложнее и… приятнее. Хотя это и не то слово, которое полностью отразило бы те ощущения, которые у меня возникли. Но самое большое удовольствие я испытала не тогда, когда мне стало так, хорошо, что я едва не отключилась, а когда Пашка содрогнулся с протяжным:

– Настя-а!

Глава 10

Павел

Что-то впивалось в мой локоть, которым я оперся, чтобы не давить на девушку. Я глубоко дышал, стараясь успокоиться. Настя терпеливо ждала, когда я приду в себя. Господи, до чего же она невероятная. Дотянулся до ее шеи и лизнул влажную от испарины кожу. Мягкую, горячую…. Настя вообще вся мягкая и горячая. И податливая. И нежная.

Вдруг понял, что из кожи вон вылезу, но постараюсь задержаться рядом с ней как можно дольше. Пока сама не выгонит. Вторая рука сама легла на ее грудь, да и я сам прижался к ней плотнее, желая как можно дольше продлить этот момент.

– Паш, – вдруг позвала она.

Пришлось поднять голову.

– Что? – Уставился на ее влажные пухлые губы и завис. Кажется, одного раза будет мало. Думаю, что и на двух не остановлюсь.

– Мне на методичках лежать не удобно. – Пожаловалась она.

Я вдруг вспомнил, что и в мой локоть что-то впивается, и быстро встал с нее. Настя села на диване. А я вдруг, увидев влажное пятно под ней…, понял, что совершенно забыл о защите. Да какое там забыл! Я о ней даже и не вспомнил. Вот вообще в голову даже не пришло. Никогда в жизни не забывал, а тут обнесло просто.

– Прости. – Пробормотал, виновато пряча взгляд.

Настя поднялась с дивана и тоже принялась рассматривать пятно.

– Ничего. Я замою и все нормально будет. – Повернулась она ко мне. Ее волосы взметнулись и накрыли ее тело светлой волной.

Я немного отвлекся на эту красоту, так что не совсем понял, что она собралась делать.

– Как, замоешь? – Нахмурился.

Настя пожала покатым плечиком, от чего ее грудь, скрывшаяся под водопадом волос, мягко колыхнулась. У меня из головы вообще все мысли выветрились.

– Ну так, тряпку возьму и пятновыводитель добавлю. – Пояснила она.

– Ты о чем? – Я понял, что мы говорим о чем-то разном.

– О диване. – Махнула она рукой на испачканную нами мебель. – У него ткань такая, что пятна легко смыть. – Пояснила она.

Я удивленно посмотрел на нее.

– Ты принимаешь противозачаточные? – Подозрительно спросил.

Теперь пришла очередь удивляться Насте.

– Нет. – Она подняла с пола свою тунику и надела на себя. – Пятно замою, а то засохнет. – Сообщила и вышла из комнаты.

А я…. До меня вдруг дошло, что я самый последний эгоист на свете. Ведь если Настя забеременеет от меня, то у меня появится шанс остаться с ней. Ей же нужна будет помощь с младенцем, а это значит, что у меня появится время, чтобы доказать ей, что я полезный и… я смогу их обеспечивать всем необходимым. Это если она меня прямо сейчас не пошлет куда подальше.

Настя прошла мимо меня с тряпкой и сине-белым баллончиком. Аккуратно распылила белую массу на пятно и, подождав несколько секунд, стерла все тряпкой. Потом повторила процедуру еще раз и повернулась ко мне.

– Паш, пойдем на второй этаж. Здесь за ночь все подсохнет. – Как ни в чем не бывало сказала она.

Я кивнул, не зная, радоваться мне или плакать. Собрал свою одежду и отправился за Настей. Она остановилась у двери в свою комнату, обернулась и неуверенно на меня посмотрела.

– Ты… к себе пойдешь? – Спросила она, прикусив пухлую губу.

– А ты? – Спросил, побоявшись давить.

Она нахмурилась.

– Я пойду к себе. – Решила она и, толкнув дверь, вошла в свою спальню.

Я решительно отправился за ней. Настя обернулась и непонимающе на меня посмотрела.

– Насть, прости меня. – Все-таки решил ей все сразу сказать.

– За что? – Она так и стояла посреди комнаты в одной тунике, и ее голые ноги меня очень отвлекали.

– За то, что можешь забеременеть. – Неужели она не понимает того, что может произойти?

Настя покраснела и опустила голову.

– Я люблю детей. – Напомнила она мне, переступив босыми ступнями по полу.

– Настолько, что согласна на ребенка от меня? – Спросил подозрительно.

Она пожала плечами.

– А чем ты хуже остальных? – Проинформировала она меня. – Почему я должна не хотеть ребенка от тебя?

В голову пришла еще одна мысль, заставившая стиснуть зубы.

– Ты еще от кого-то хотела ребенка? – Спросил достаточно грубо и тут же понял, что натворил. – Извини. – Выдохнул. – Не мое дело.

Настя смотрела на меня с минуту, прежде чем сказала.

– Нет. Я ни от кого не хотела ребенка. – Услышал я. – Не от кого было хотеть, если честно. Кто на меня посмотрит, такую…?

Ей пришлось прерваться, так как я шагнул к ней и поцеловал, чтобы глупости не говорила. Неужели она себя в зеркале не видит? Да у любого здравомыслящего мужика непроизвольное слюноотделение возникает, когда он на нее смотрит. По крайней мере, у меня так точно.

Кровать оказалась совсем близко, так что ничего мне не помешало сдернуть с нее единственную одежду и сделать то, что уже хотел целых пятнадцать минут. А она снова отвечала так, как будто не мы полчаса назад устроили беспорядок в гостиной.

А еще через час я лежал рядом с ней в кровати, обнимая ее всеми конечностями, и думал. Мыслей было много. Но почти все о спящей рядом со мной девушке. Если честно, я бы хотел жениться. Но Настя вряд ли поймет второе подобное предложение за вечер. Да и паспорта у меня нет теперь, так что это все является проблемой. Пока сделают паспорт, потом нужно документы в ЗАГС подать…. В общем, если свадьба состоится месяца через четыре, то это будет ну очень быстро. А если у Насти к тому времени уже животик появится?

Была еще одна проблема: отсутствие у меня в данный момент денег. Ни за любимой девушкой поухаживать нельзя, ни даже документы сделать. Снова придется ждать. Родители точно не обрадуются моему решению. Мама там уже с кем-то договорилась, что меня женят на женщине с тремя детьми, которая и за «уголовника» замуж не прочь выйти. Ясно, что они мне счастья желают, но вот с доверием к моему выбору у них всегда были проблемы. Особенно у мамы. Я, конечно, доставил им в свое время хлопот, но и принимать решения в своей жизни хотел сам, какими бы ни были последствия.

Еще проблемой была моя репутация. Если даже для местных алкашей я – уголовник, то как на меня нормальные-то жители смотрят? Черт, а ведь наверняка Настю подруги отговаривали от моего переселения из машины к ней. Рвано выдохнул, поняв, что злюсь. А смысл злиться, если сам виноват? У большинства людей срабатывает стереотипное мышление, так что такие разговоры неизбежны. Уж не представляю, как ее будут отговаривать от брака со мной.

А еще обязательно будут ходить всякие слухи про нас. Хотел ли я, чтобы в Настю тыкали пальцем из-за того, что она связалась со мной? Определенно, нет. Но и после того, как Степан Савельевич вправил мне мозг, отступить не мог. А сейчас, при вероятной возможности, что Настя забеременела, отказаться от всего этого просто не имел права. От нее отказаться….

Господи, как бы мне хотелось организовать маленький мирок для нас двоих и не выслушивать чужое мнение лезущих в этот мирок людей. Я научился ценить такие вещи. Жизнь заставила. Но, опять же, желание что-то там организовывать должно исходить и от Насти. А если она не захочет?

Вдруг вспомнил слова этого самого Витьки о том, что он ради дома к Насте пришел. Про меня все будут думать так же. И Настя тоже. Значит, я должен вкладывать сюда не меньше. Все вновь упирается в деньги. Может быть, мне в свободное время на стройке подрабатывать? Я знаю, что у них не хватает рабочих.

Мои мысли прервал звонок во входную дверь. Я дернулся, приподнявшись.

– Что? – Настя сонно встрепенулась.

– Спи, я открою. – Сказал.

Она послушно упала на подушку, а я встал, нашел исподнее и, надев, спустился вниз. Открыл дверь, за которой стояли двое мужчин в форме. Тот, что был постарше, окинул меня внимательным взглядом и спросил.

– Вы – Торопов Павел?

Я кивнул, не понимая в чем дело. Мужчина хмыкнул и, толкнув меня внутрь, оттеснил от двери.

– Что происходит? Кто вы? – Возмутился я таким поведением, после чего был моментально скручен молодым лейтенантом и доставлен на кухню, где уже был включен свет.

Я не сопротивлялся, понимая, что это чревато последствиями. Даже когда меня сильно приложили щекой об стол, и слова не сказал.

– Итак, Торопов Павел, вы обвиняетесь в нападении на жителя поселка Тивжа, а также нанесении ему побоев средней степени тяжести. – Оповестил меня расположившийся за столом мужчина, в котором я опознал местного участкового. – А если учесть ваш послужной список и не закрытое уголовное дело, то ситуация складывается не самым лучшим образом для вас.

– Я ничего не делал. – Сразу сказал, потому что действительно никого не бил.

– То есть, сознаваться в избиении Липовкина Виктора вы не собираетесь? – Кивнул мужчина и достал из черной папки бланк. – Но вы же понимаете, что против вас уже дал показания потерпевший. Да и побои с него тоже сняли….

– Какие побои? – Вдруг раздался голос Насти. – Что здесь вообще происходит? Почему вы Пашу держите? Дядь Миш?

– Потому что твой квартирант, Видякина, напал на Липовкина Виктора….

– Бред. – Фыркнула Настя.

Я ее не видел, но послышались легкие шаги, и она отодвинула от меня лейтенанта так, как будто тот вообще не сопротивлялся. Я разогнулся и потер руку, которая была заломлена.

– Ну, почему же бред. Виктор написал заявление. В больнице с него побои уже сняли…. – Я, если честно, впервые видел, чтобы полицейский при исполнении оправдывался перед кем-то.

– Витька сам напал на Пашу. С ножом. Даже порезал его. – Настя кивнула на повязку на моем бедре. – А по Витьке уже я черенком от граблей прошлась. И это после того, как мы его с забора сняли, на котором он повис.

– С какого забора? – Хмуро поинтересовался участковый, понимая, что простого закрытия потенциального разбойника не произойдет.

– Так вон с того. – Она махнула за окно рукой. – А потом Витька от меня сиганул, и об столб еще стукнулся. И на землю упал….

– Подожди, Анастасия Максимовна. – Остановил ее мужчина. – То есть, ты утверждаешь, что вооруженный ножом Липовкин пришел к тебе, сам повис на заборе, отчего у него на пятой точке приличная ссадина? Вы его с этого забора сняли, а он в ответ напал на вас с ножом? Ранил гражданина Торопова, после чего получил по хребтине, чуть сам не убился и сбежал? – Тон был, мягко говоря, не верящий.

– Ну, да. – Кивнула Настя. Я тоже кивнул за компанию. – Пашка у него нож из рук выбил, Витька испугался и сбежал.

– А нож где? – Нахмурился участковый.

– Так там же, во дворе. – Настя повернулась ко мне и со вздохом уставилась на мою щеку, которая немного припухла после удара о столешницу. – Изверги. – Констатировала она и полезла в морозилку. Участковый в это время отдал распоряжение лейтенанту найти нож. – Ну вот. – Мне на лицо плюхнулся пакет с замороженной зеленью. – Дядь Миш, а Витька давно к вам прибежал? – Спросила она участкового, сев напротив него.

Я встал за ее спиной. Мало ли от чего ее защищать придется. Не доверяю я ментам.

– Так побои снял и сразу ко мне. – Ответил мужчина.

– Он же пьяный был. – Возмутилась она, я положил руку на ее плечо и погладил, успокаивая.

– Я обязан среагировать на любое заявление. Даже от пьяного гражданина. – Отчитался этот самый дядь Миша.

– А Пашку зачем бить было? – Хмуро поинтересовалась она.

Участковый смутился. Видимо, их не часто спрашивают, зачем они при задержании иногда людей бьют.

– Чтобы не сбежал. Сидевший же. – Ответил он, доставая из папки новый бланк.

– Нашел. – На кухню вошел лейтенант, державший пакет с ножом внутри. – Кончик лезвия запачкан кровью. Трава там действительно примята так, как будто человек от забора шел. – Отчитался он.

Участковый вздохнул и принялся все записывать, периодически спрашивая Настю о деталях произошедшего. Радости во всем этом было мало. Настя периодически зевала, всем своим видом показывая, что хочет спать. Я упрямо стоял позади нее, иногда поглядывая на лейтенанта. Молодой еще, выслужится перед старшим пытается.

После того, как мы подписали протокол, ночные и нежданные гости нас покинули. Я посмотрел на часы. Уже два ночи. В шесть уже на работу вставать.

– Идем спать? – Спросил Настю, отправив пакет с оттаявшей зеленью обратно в морозилку.

– Угу, – она встала, зевнула и сладко потянулась, от чего в вырезе ее халата мелькнуло… кружево.

Она что…. Она эту рубашку надела под халат для встречи с ментами? Сдернул махровую ткань с ее плеча и… сон как рукой сняло. Хорошо, что я раньше этого не заметил, а то выглядел бы крайне подозрительно в глазах представителей власти.

– Настя, – прижался к ней со спины.

Она оглянулась и проказливо улыбнулась.

– В кровать! – Услышал приказ.

Обхватив за талию, потащил ее на второй этаж, периодически тормозя, чтобы поцеловать плечико или покусать покрасневшее ушко. Отдельным удовольствием стала возможность зарываться пальцами в ее волосы. Перебирать их, запутываться.

Уже в ее спальне заставил себя отступить от нее и попросил.

– Сними халат.

Настя неуверенно взялась за пояс, развязала его и повела плечами, сбрасывая его на пол.

– Нравится? – Спросила она, когда я завис на минуту, разглядывая на ней это безобразие.

– Очень. – Выдохнул, подойдя к ней.

– Потому что кружево? – Спросила она почти шепотом.

– Потому что на тебе. – Ответил, утягивая ее в поцелуй.