Текст книги "Совести нет (СИ)"
Автор книги: Нина Князькова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
Вика немного поерзала на сиденье, отчего ее халат снова сбился. Застонав и выругавшись, захлопнул дверь с ее стороны и обошел машину. Как я собрался с ней в одном доме жить, если меня уже трясет от одного ее такого вида? Ни одна женщина так не заводила даже во время секса. А на эту даже смотреть не надо, достаточно представить….
Пока ехали до дома, Вика задремала, чему я был несказанно рад. Хоть не увидит топорщащиеся в паху штаны. Для того чтобы перенести девушку внутрь дома, пришлось сделать две ходки. Сначала отнести вещи и открыть все двери, а потом уже повторить маршрут с Викторией на руках.
Она доверчиво прижалась ко мне, пока я нес ее. До жути не хотелось ее выпускать из рук, но я прекрасно понимал, что сделать это придется. Аккуратно сгрузил ее на цветастое покрывало и отправился в ванную за тазиком. Мало ли какие к ней вертолеты прилетят. Еще спустился вниз и нашел бутылку воды, которая завтра ей точно пригодится.
Пока хозяйка дома не приехала, решил посидеть рядом с Викой. Вот только когда вошел в комнату, бутылка с водой чуть не выпала из затрясшихся рук. Пока я ходил по дому, Вика повернулась на спину, отчего ее халат сильно задрался вверх до бедер и вновь сбился на груди. Черт, и как мне с этим теперь жить? Поставил бутылку на подоконник, схватил край покрывала и прикрыл ее ноги. Хотел поправить халат сверху, но руки сами потянулись к чуть смуглой коже. Я даже остановиться себя не успел, действуя на рефлексах. Снова застонал, чувствуя, как под ладонью бьется ее сердце. Чуть сжал кисть, сглатывая вязкую слюну.
В мозгу мелькнула мысль, что она же ничего не вспомнит утром. Наверное…. Я уже готов был отнять непослушную руку, как Вика приоткрыла рот и чуть выгнулась навстречу моей ладони. Я даже подумать не успел, как оперся колено о кровать, наклонился и прижался к ее губам, пахнущим вишней и алкоголем. Никогда бы не подумал, что от такого странного запаха мне крышу снесет. Оперся локтем о матрас, зарылся свободной пятерней в густые черные волосы на ее затылке и принялся целовать ее, как сумасшедший, потираясь о ее тело. Кажется, она даже отвечала, но вряд ли она сейчас хоть что-то осознавала.
В чувство меня привел звук хлопнувшей входной двери. Резко отстранился и распахнул глаза, пытаясь оценить нанесенный ущерб. Вика с закрытыми глазами недовольно выдохнула, поморщилась и затихла. А вот халат на ней я умудрился стащить до талии. Ладно, хоть засосов не наставил. Аккуратно прикрыл ее половинкой покрывала и быстро вышел из комнаты. Если останусь здесь еще на мгновение, меня уже ничего не остановит….
На первом этаже меня встретили Настя с Ольгой. Они загадочно переглянулись, но тактично ничего не стали говорить. Представляю, как выгляжу. Взъерошенный, с дикими глазами и припухшими губами. Сразу понятно, чем пять минут назад занимался.
Пулей вылетел на улицу, сел в машину и уронил голову на руль, пытаясь прийти в себя. Интересно, завтра Вика вспомнит, что я ее целовал. Да что там, я ее почти…. Снова застонал. Нафига я об этом думаю? Так, мне нужно срочно в часть. Холодный душ и пара часов в спортзале должны помочь. Иначе, я за себя не ручаюсь….
Глава 7
Марья
Едва за Артуром, вынесшим Вику из дома, захлопнулась дверь, как я резко выпрямилась, отодвинула от себя Хохрикова и бросилась к окну. Девочки, опомнившись, ломанулись следом, облепив те два окна, что выходили на дорогу.
– Переигрывает? – Прошептала Настя.
– Да, нет. Нормально. – Отмахнулась Анжелика. – Ей сейчас главное в машине вовремя уснуть.
Артур как раз усадил Вику в машину и садился сам.
– Так вы не пьяные?!? – Раздался удивленный голос Яшки за нашими спинами.
Я повернулась к растерянным мужикам. Только Темыч улыбался, так как знал, что я даже после литра водки остаюсь боеспособной и никогда без причины не повисну на мужике.
– Ты издеваешься, да? – Вздернула бровь.
– Отъезжают. – Перебила меня Кира.
Я снова повернулась к окну. Действительно уехали.
– Так, минут за сорок он должен справиться. – Прикинула Надя. – Поэтому Настя с Олей должны выехать через полчаса, чтобы помешать самому интересному.
– А вдруг он ее просто до дома увезет и все? – Тихо спросила Таня.
Я фыркнула.
– Да щас! Пьяная красивая полуголая баба еще никого не оставляла равнодушным. А если он еще подумает, что на утро она ничего не вспомнит, то ему вообще крышу снесет. – Авторитетно заявила. – Если он к ней неравнодушен, конечно. – Вспомнила отношение Корсарова ко мне, когда я на него вешалась.
– По-моему, он к ней совсем неравнодушен. – Нахмурилась Лика.
– И как она ему скажет, что знает о его поползновениях в сторону ее невинности? – Завернула Оля.
– Это у тебя невинность, а у нее винность, по его мнению. – Отмахнулась я. – Разберутся тихонько после свадьбы.
Позади нас раздались тихие мужские смешки.
– Вы – страшные бабы! – Вынес вердикт Виталик. – Бедный мужик и так на нее полгода активно слюной капал. А если он сейчас ее оприходует?
– Нет! – Сказали мы синхронно и помотали головами.
– Почему? – Озадачился брат.
– Потому что хочет вменяемую женщину. – Баба Нюра вошла в комнату и обвела нас всех насмешливым взглядом. – Нет, я понимаю, если бы Лика такое выкинула. Или Машка. – Кивнула она на меня. Я насупилась. – Но чтобы вся толпа активно девку под мужика складывала, это на моей памяти впервые. Как додумались?
Все девочки потупили взгляд и уставились на пол, так что говорить пришлось мне.
– Ольку отправили проверить, здесь ли армейский УАЗик. После ее прихода и обсуждения разведданных, выпили по рюмке настойки для запаха и пошли в дом. – Отчиталась я.
Колька, стоявший рядом с Яшкой, дернул его за руку и четко сказал.
– Никогда не женюсь.
Мы действительно выждали полчаса, прежде чем загрузили в машину Настю и Ольку и отвезли их домой. Затем отправились к Анжелике, ожидать, когда нам отзвонятся и все расскажут. Только Киру и Таню мужики с нами не отпустили, сказав, что мы их жен плохому учим.
Теть Саша, сидевшая с мелким Женькой, удивилась, когда в коттедж ввалилась толпа в банных халатах. Она передала ребенка Лике и нахмурилась.
– Что случилось?
Хохриков, поняв, что сейчас нас будут допрашивать, выдвинул вперед Кольку и принялся объяснять тете историю появления у меня ребенка не совсем традиционным путем.
– Креста на тебе нет, Марья! – Сообщила тетя Саша, прихватила мальчика за плечи и повела на кухню. Из парня скоро колобок откормленный получится с этими бабушками.
Мы только выдохнули, как позвонила Настя.
– Артур уехал. Вика ревет. Что у нас там дальше по плану?
– Сейчас придем. – Предупредила я.
И мы пошли, потому что идти тут было всего ничего, а мужиков с собой брать мы не хотели. Нечего им в женские слезы вмешиваться. Мы в них сами толком не разобрались.
Виктория действительно ревела в голос, размазывая крупные слезы по смуглым щекам. Настя с Олей сидели рядом с ней и старались успокоить.
– Он не поддался искушению? – Спросила Надя, присаживаясь рядом.
Вика громко всхлипнула, взяла платок и шумно высморкалась.
– Поддался. – Расслышали мы.
– Тогда чего ты ревешь? – Не выдержала я. – Мы выяснили, что он тебя хочет. Это уже что-то.
– Мне-то что теперь делать? Я же не смогу на него пьяного накинуться и… ик… изнасиловать… у-у-у. – Провыла она.
– Почему? – Озадачилась Олька.
Вика вновь шмыгнула носом и затихла, обдумывая вопрос.
– Меня мама прибьет, а папа добавит. – Наконец, выдала она.
– Потому что ты Измайлова изнасилуешь? – Недоверчиво спросила Анжелика.
– Потому что вообще во все это ввязалась. Да и как я его…? Он же сильнее меня намного…. И не пьет он. Совсем. – Растерянно пробормотала Елизарова.
Я хихикнула.
– Вот всегда считала совсем непьющих людей подозрительными. У них обычно настолько страшные секреты, что они боятся их рассказать под влиянием алкоголя. – Высказала свое мнение.
Девочки затихли.
– Значит так! – Анжелика потерла руки и серьезно взглянула на Викторию. – Ждешь свадьбы, выходишь замуж, переезжаешь и наблюдаешь. Других вариантов нет. Но ты теперь хотя бы знаешь, что он к тебе не настолько равнодушен, насколько пытается казаться.
Уже несколько успокоившаяся Вика кивнула. Да и что ей еще оставалось?
Мы еще немного посидели и стали расходиться по домам. Виктория осталась у девчонок, чтобы не светить зареванной мордашкой перед родителями.
Дом Хохрикова был рядом, так что я дошла без происшествий.
– Явилась? – Яшка встретил меня у порога. Только хотела ответить, как он перебил. – Тихо. Колька умаялся и спит.
Я пожала плечами. Ребенок все равно на ночь слуховой аппарат снимает.
– Хоть нервничать перед завтрашним днем не будет.
– Тетя Саша контейнеры с едой передала. Поужинай. – Бросил он, беря меня за руку и втаскивая на кухню.
– Не хочу. – Зевнула я, и вяло отмахнулась. Все же день сегодня был более чем насыщенный.
– Надо. – Хохриков насильно усадил меня за стол. – И так тощая. Дожила, блин. Подержаться не за что. – Ворчал он, пока ставил передо мной еду.
Я нахмурилась.
– Так не держись. Я ж не заставляю.
– Так я хочу. А не за что. – Мне в руки сунули вилку и заставили есть какое-то мясо.
– Ты, Хохриков, сам не идеал фигуры, а на меня пеняешь. – Напомнила я, медленно жуя.
– Я не толстый. Я коренастый. – Обиделся вдруг мужик.
– Ты лысый, Яшка. – Фыркнула я и потянулась за стаканом воды. – И твою лысину приличной не сделать, как ни корми.
Он обиделся.
– Тебе что, лысые не нравятся?
– Нравятся. – Ответила, не моргнув глазом. – Я просто не понимаю, чего ты ко мне пристал. – Я всегда была честной и сейчас юлить не хотела.
Хохриков сел напротив меня и уставился на меня своими голубыми в желтую крапинку глазами. Как кот, который мышь у норы пасет.
– С тобой не скучно. – Ответил он.
Я напряглась.
– Тебе развлекаловки не хватает? Клоуна решил дома завести? – Прошипела, заводясь. – Встань перед зеркалом и развлекай сам себя, идиот.
– Маш, я же не про это. – Он примирительно поднял ладони вверх. – Я про то, что рядом с тобой мне интересно.
Я отбросила от себя вилку встала из-за стола. Что-то так тошно стало. Неужели со мной всегда будет вот такое? Я, конечно, ни на что в своей жизни уже не надеюсь, но хочется элементарной теплоты и уважения. А я тут, оказывается, клоуном работаю.
– Спокойной ночи. – Пробормотала, выходя из кухни.
– Маш. – Хохриков ринулся за мной.
– Кремом меня можно сегодня не мазать. – Предупредила, подходя к лестнице.
– Маша. – Он схватил меня за руку.
Пришлось остановиться и надавать ему по шаловливым ручкам. Но, то ли я сегодня была не в форме, то ли Хохриков научился плохому, но скоро меня прижали к перилам.
– Чего тебе? – Начала злиться я.
– Вот почему ты такая колючая? – Яшка злился, и я это прекрасно видела. Отвечать я не собиралась, поэтому он продолжил сам. – Ты мне даже шанса приблизиться не даешь.
– Ты стоишь очень близко. – Напомнила я ему.
– Ты поняла, о чем я. – Не сдался настойчивый лысый мужик. – Ты каждое мое слово воспринимаешь, как угрозу твоей свободе.
– А это не так? – Приподняла я бровь.
– А что плохого в потере свободы, Маш? – Вдруг спросил он меня.
– Ты об этом свою сбежавшую жену спроси. – Хмыкнула, ударив по больному.
Яшка скривился и перешел к угрозам.
– Если я тебя сейчас поцелую, то что ты сделаешь?
Так как мы были почти одного роста, Яков даже пониже меня, то страшно мне не было. Было противно.
– Ударю. – Предупредила.
– А если не поцелую?
Теперь перекосило меня. Чего он добивается? Чтобы я просила, чтобы он….
– Хохриков, если ты в чем-то определиться не можешь, то причем здесь я? – Спросила.
Он приблизил свое лицо к моему. На цыпочки что ли встал? И взглядом в мои губы уперся. Я занервничала. А ну как сейчас набросится, и мне придется его побить. На драку сегодня сил уже не было, но так и быть, ради Хохрикова постараюсь.
– Меня бить нельзя. – Вдруг вспомнил он. – Нам завтра опеку оформлять. Я должен выглядеть прилично. – Я задумалась на секунду и почувствовала легкий поцелуй на подбородке. Меня внезапно отпустили. – Иди в комнату. Сейчас крем возьму и приду.
И ушел на кухню, оставив меня стоять на лестнице. Что это сейчас было? Я потерла подбородок, пожала плечами и поплелась в комнату. Нужно выспаться, завтра будет тяжелый день.
Хохриков уже застелил новую кровать бельем. После бани в душ идти было не нужно, поэтому я сбросила халат и нырнула под теплое одеяло. Я успела уже задремать, когда пришел Яков. Он сдернул с меня одеяло, оставив лежать в одних трусах. Я приоткрыла один глаз. Яшка, не обращая внимания на обнаженную верхнюю часть моего тела, открыл крем, разогрел его в руках, и принялся мазать живот. Ну конечно, грудь у меня маленькая, на что там смотреть-то…. Но почему-то вновь стало обидно. Какая-то я сегодня сентиментальная.
– Вообще-то, я сама могу намазаться. – Грубо сказала.
Он усмехнулся.
– Но ты же не мажешься. Ни разу в этом доме даже не попыталась. – Он аккуратно наклеил новый пластырь, укрыл меня одеялом и вышел из комнаты.
А я лежала, тупо пялясь в потолок и пытаясь понять, когда я умудрилась пропустить тот момент, когда подпустила к себе этого мужика ближе всех допустимых норм. Если бы мы просто занимались сексом, это не было бы большой проблемой. Я привыкла к отсутствию эмоций в этом деле. Другое дело, что я совершенно была не готова к тому, что теперь у меня появилась… бородатая лысая нянька с претензией на постель.
Только подумала про постель, как дверь вновь открылась и Хохриков, так же в одних трусах, вошел в комнату. Сдернул одеяло с другой стороны кровати и улегся. Скандалить на ночь глядя мне не хотелось, потому повернулась к нему спиной, свернулась калачиком и закрыла глаза. В течение получаса заставляла себя расслабить мышцы. Не привыкла я спать с кем-то даже в одной комнате, не то что в кровати. А тут уже вторую ночь такое испытание.
– Мне уйти? – Услышала тихий шепот за спиной.
Накрылась одеялом с головой, не желая отвечать и… неожиданно для себя уснула.
– Теть Маша, вставайте. – Услышала сквозь одеяло.
Резко открыла глаза, поняв, что закуклилась по саму макушку, оставив снаружи только нос.
– Чего орешь? – Просипела сонным голосом Кольке, стоявшему в дверях.
– Дядя Яша сказал, что б я вас разбудил. Скоро выезжать надо. – Отчитался мальчишка.
Я застонала, вспомнив, что за мероприятия меня сегодня ожидают.
– Сейчас спущусь. – Сообщила.
Послышались удаляющиеся шаги, и я села на кровати. Потерла лицо. На кой черт я во все это ввязалась? С мученическим вздохом набросила на себя халат и поперлась принимать душ. Постояв под тугими струями, пришла в себя. Что-то злая я с утра. На ком бы сорваться?
Хохриков легко отделался, подвинув мне чашку кофе и бутерброд с мясом, который я быстро растерзала. Даже пакостить на время расхотелось. А потом снова захотелось, когда Яшка заявил, что мы поедем на его машине. Еще и ключи отобрал, паразит. Ну, ничего. Я ему сегодня отомщу как-нибудь.
– Теть Маш, а вы меня точно не отдадите обратно? – В который раз спросил Колька.
По мере приближения к городу, ребенок нервничал все больше.
– Точно. – Я была спокойна, так как вечернюю пакость для Хохрикова уже придумала.
– А если меня насильно заберут? – Не унимался он.
Я насмешливо посмотрела на мальчугана.
– Коль, у меня насильно еще никто ничего забрать не смог, так что не переживай. – Уверила его.
Он немного помолчал.
– А если вы потом своего ребенка родите? Меня куда денете? – Колька даже отвернулся, глядя в окно.
Я вздохнула. Надо будет девчонкам спасибо сказать, что научили меня спокойно относиться к этой проблеме.
– У меня не может быть детей. – Ответила.
Ребенок резко повернулся ко мне, впившись взглядом в лицо.
– Извините. – Тихо сказал он.
– Все нормально. – Отмахнулась я. – А ты поменьше заморачивайся. В жизни это ой как пригодится.
Колька неуверенно кивнул и вновь уставился в окно. Яшка молча вел машину, изредка поглядывая на нас в зеркало. Хоть тут у него ума хватило не вмешиваться.
К интернату мы подъехали ровно в девять часов. Обшарпанное кирпичное здание не впечатляло, несколько ребят, стоявших на крыльце, были до ужаса похожи на встреченного мной Николая в своей мешковато-одинаковой одежде. Я была рада, что вчера переодела ребенка в одежду по размеру, и сегодня он выглядел прилично. Хоть и пришлось эту дуру хамоватую в морозилку запихнуть….
– Идем. – Подпихнула мальца к двери. – Раньше сядем – раньше выйдем.
Он кивнул подросткам, стоявшим на крыльце, и прошел внутрь. Мда, здание явно нуждается в ремонте. Колька сразу повел нас к кабинету директора. Постучал, заглянул:
– Людмила Иосифовна. Можно? – Невнятно спросил он.
Я поморщилась и просто втолкнула ребенка внутрь кабинета. Некогда тут реверансами обмениваться.
– Здравствуйте. – Представилась полноватой женщине лет шестидесяти с фиолетовой химией на голове. Я тут же задалась вопросом, где эта парикмахерская находится, где такое безобразие благородным бабулькам предлагают. Ну, ужас же. – Меня зовут Догилева Марья. Я оформляю опеку на Николая.
– Усыновление. – Кашлянул, стоящий позади Хохриков.
– Усыновление. – Согласилась я, решив, что обсудим это позднее.
Людмила Иосифовна уставилась на нарисованный на моей майке череп и нахмурилась.
– Но Колю мы уже оформляем в приют…. – Попыталась она переубедить нас.
– Не оформляете. Эта процедура была остановлена еще вчера. – Я оскалилась в улыбке. – Мне нужны документы на ребенка и справку, что я его у вас не крала.
Женщину было не жаль. У нее таких как Колька еще штук пятьдесят.
– Да как же не крали? – Вдруг возмутилась она. – Ребенок на два дня исчез….
– Не исчез, а гостил у родственников после глубочайшего стресса, связанного со смертью матери. Кстати, ее похоронили? – Поинтересовалась я, намереваясь узнать адрес последнего и окончательного пребывания женщины.
– Д-да, вчера еще. – Кивнула директорша. – А вы разве родственница? Насколько мне известно, у Коленьки никого не осталось.
– Я его тетя. – Вновь улыбнулась и подмигнула парню. Бледный ребенок приободрился и часто закивал.
– Но нам ничего не известно о близких родственниках….
– А я пятиюродная тетя брата жены его дяди. – Перебила ее. – Вряд ли я считаюсь близкой родственницей, но Коля меня хорошо знает и хочет со мной жить.
Коля снова быстро закивал головой.
– Тетя Маша хорошая. – Решил он подать голос.
Женщина задумчиво посмотрела на нас.
– А ваш муж не будет против? – Она впилась взглядом в Хохрикова.
– Не буду. – Быстро ответил Яшка. – И я гражданский муж. – Добавил он, уловив мой угрожающий взгляд.
Людмила Иосифовна сдалась. Нашла Колины документы и передала нам под расписку. Затем набросала на бумаге справку по нужной форме. А еще задала странный вопрос.
– Вы оставите Николая в интернате на период обучения?
Мы с Яковом переглянулись. Она что, серьезно?
– У нас нормальная школа. Он без проблем поучится там. – Сообщила директрисе.
– Но как же. У мальчика серьезные отклонения. Ему нужно учиться в специализированном учреждении….
Я нахохлилась.
– Частичная глухота, которую исправил хороший слуховой аппарат, не повод записывать ребенка в инвалиды. – Я шагнула к столу.
– Маш, не надо. – Яшка положил руку мне на плечо, пытаясь остановить меня.
Я подчинилась, стараясь успокоиться.
– Знаете, советую вам относиться к своим воспитанникам, как к нормальным людям. – Не удержалась я, взяла Колю за руку и вышла из кабинета.
Странная женщина. Без проблем выдала нам документы, но при этом строила из себя благородную мученицу, якобы заботящуюся о детях. Бесит.
– Маш, успокойся. Нам еще к соцработникам надо. Там все куда сложнее будет. – Предупредил Хохриков.
Я это прекрасно понимала. Колька облегченно выдохнул, когда мы сели в машину, и я была с ним солидарна. Мрачное место. Брр.
У вычурного стеклянного административного здания, где базировался десант из социально активных баб, нас ждал старый знакомый Гека, который после той… аварии, где я потеряла предыдущую машину, увозил нас домой.
– О, привет. – Обрадовалась я. – Как жена? Все еще крепко держит за… ошейник? – Я покосилась на Кольку, не желая, чтобы он услышал нехорошие слова.
Тип в дорогом деловом костюме мягко улыбнулся.
– Не только за ошейник, но и за другие интересные места. Вы готовы? Идемте. – И повел нас в недра здания к выдрам, которые нас будут отговаривать от ребенка.
Теток собралось аж девять штук. Все в мешковатых офисных костюмах и с одинаковой мордой лица. Тоже мученицы, блин. Кажется, таких специально в подобные места набирают, чтоб мордуленция посердобольнее была.
– Расслабься. – Шепнул Хохриков, подталкивая нас с Колькой внутрь кабинета.
Расслабилась я уже минут через десять, так как на этот цирк с серьезной миной смотреть было нереально.
– Почему мать ребенка нигде не упомянула о вас? – Задала главная тетка очередной каверзный с ее точки зрения вопрос.
Подобные вопросы мне уже задавали минут пять. Этими работницами бы пленных пытать. Хотя, я на более жестоких допросах бывала.
– А вы часто с ней общались? – Улыбнулась я.
Тетка нахмурилась.
– Нет, но пару раз перед ее смертью мы беседовали с ней. О вас она не упомянула ни разу. – Услышала я в ответ.
– Я недавно переехала. Возможно, она не знала, что я здесь. Меня Коленька пару дней назад только отыскал. – Сказала я, улыбнувшись.
Женщины тихо перешептывались, изучая документы.
– У вас были проблемы с психикой…, – протянула одна из них. Этакая мышь в очках с неправильным прикусом.
– А вас когда-нибудь пытались изнасиловать? – Перебила я ее. Мышь вздрогнула. Да уж, такую пока насилуешь, она тебе все девять кругов Алигьери процитирует по памяти. – Там приложена справка о моем душевном здравии в данный момент.
Тетки синхронно нахмурились. Не понимаю. Неужели им настолько важно отправить ни в чем неповинного ребенка в приют? Что не так? Схватила со стола папку с документами на ребенка и вчиталась, отмахнувшись от очередного вопроса. Ага, нашла. На ребенке квартира в Питере. Расслабилась и подняла голову, показывая, что готова внимать дальше.
– Так как Николаю уже есть десять лет, то мы должны послушать его мнение. – Решила главная тетка. – Коля, ты можешь подтвердить, что эта женщина тебе знакома и является твоей дальней родственницей?
Я скрестила пальцы, надеясь, что ребенок умеет врать.
– Да. – Глухо ответил он.
Тетки переглянулись.
– А ты хочешь жить с ней? Она одинока и до нас дошли слухи о ее странном поведении….
– Тетя Маша хорошая. Я хочу с ней жить. – Неожиданно четко произнес Коля. – Она меня ножи в мишень метать учит. – А вот это было уже лишним.
Морды у теток вытянулись. Я прикинулась шлангом, а Хохриков уронил лицо на ладонь.
– Николай, а ты уверен, что она не охотится за твоим наследством? – Встряла Мышь.
– Наследством? – Кажется, ребенок сам не в курсе, чего ему там упало.
Я вздохнула.
– Две квартиры в Москве, принадлежащие мне, вполне покроют стоимость одной квартиры в Питере. – Съязвила, не удержавшись.
Колька удивился, но промолчал, позволяя мне и дальше импровизировать. Доставала я этих работниц социальной сферы долго и со вкусом. Понимаю, что они должны были проверить опекуна от и до, но нарвались они знатно. Попало и Хохрикову, когда я узнала, что он подал документы на усыновление Коли вместе с моими. Именно усыновление. И теперь мы числимся, как «гражданские супруги с правом на воспитание усыновленного ребенка». И то это все прокатило лишь после вмешательства брутального парня в дизайнерском костюмчике.
– Маш, не дуйся. Тебе одной ребенка бы никто не отдал даже после вмешательства Корсарова. – Уговаривал меня Хохриков, ведя машину к ближайшему торговому центру.
– Ты – свинья, Яшка. – Вспылила я. – Нельзя так грязно пытаться меня к себе привязать. Ладно, хоть фамилию мою дали, а то был бы Колька Хохриков….
– Маш, я благополучный человек с хорошим официальным заработком. А тебя недавно из больницы выписали после пыток….
– Это шовинизм. – Проворчала я, выходя из машины. – И тетки эти дуры, повелись на твою лысину. – Яков закатил глаза, но решил промолчать.
Счастливый Колька радостно примерял вещи, сказав, что после первого перевода «детских денег» мне все отдаст. Мда, наивность редкая. Сколько там этих денег-то? Копейки. Надо на карманные расходы их ему определить.
Закупились мы знатно. Ребенку осенью в школу идти, так что вещей набрали: и сейчас носить, и на вырост. Так же я привела ребенка к Стасу, чтоб тот постриг светлые вихры.
– Счастлива? – Усмехнулся Хохриков, когда я смотрела, как голубоволосый парикмахер кружит вокруг ребенка, организовывая на его голове модельную стрижку.
– Да. – Кивнула.
Он тихо хмыкнул.
– Скажешь, что задумала твоя мстительная натура? – Поинтересовался он.
– До вечера доживешь – узнаешь. – Я ласково улыбнулась и похлопала ресницами.
Яков
Марья изводила меня своим загадочным видом, пока мы ехали домой. Решил сегодня больше не есть, так как боялся, что она мне слабительным все вместо приправ посыплет. А мне такого счастья не очень хотелось.
Забросив Машку с Колькой домой, отправился на стройку. Степан позвонил, сказал, что привезли новое оборудование. Да и траншеи под трубы уже прокопали. Еще нужно проконтролировать установку фильтров.
Когда приехал на место, то с удивлением увидел Виталика, который носился по ангару с оборудованием, распределяя людей и выдавая задания.
– Что случилось? – Спросил после рукопожатия.
– Нужно за следующие две недели доделать третий цех, а потом я заберу людей. Новый заказ на еще один коттеджный поселок. – Он громко выдохнул и выругался. – Я думал, что Анжелика – зло. Но нет, зло наступило, когда она с Олькой спелась. Эти двое решили из поселка сделать малоэтажный городок. У нас еще три поля пока не застроены, но такими темпами они закончатся через пару лет. Что потом будем делать, не понимаю.
– Строить дома в лесу? – Предположил я.
– Чур, меня. – Перекрестился Догилев. – Я лучше отправлю этих двоих куда-нибудь, другие дикие места осваивать.
– Тогда Дюху с Толиком следом выписывай. – Хмыкнул я, с удивлением глядя на мимо пробегающего Липовкина с фингалом на поллица. Кто это его так?
На работе я задержался до темноты. На самом деле боялся ехать домой, так как мстительная Машка совершенно точно устроит мне грандиозную пакость. Интересно, что она на сей раз придумала….
В дом заходил на цыпочках, так как свет нигде не горел. Добрался до кухни, включил подсветку и увидел посреди стола исписанный листок.
«Легли спать. Там в холодильнике что-то осталось, по-моему, но лучше не ешь, сама утром слопаю. Живот намазала, Кольку уложила. Недобрых тебе снов». – Гласила записка.
Хмыкнул, но к холодильнику приближаться не стал. Сейчас умоюсь и спать. Зашел в ванную на первом этаже, чтобы никого не разбудить. Налил в ладошку мыло и растер по лицу, чтобы смыть пот с кожи. Все же стройка это не то место, где остаешься чистым.
– Твою мать! – Прошипел, когда вместе с пеной в раковину смылась часть щетины и брови. – Прибью ее.
Пришлось взять бритву и вновь полностью побриться. Какую гадость она в это мыло добавила? Плюнул на все, залез в душ, где просто сполоснулся, не применяя никаких вспомогательных средств от греха подальше.
Немного поколебался, когда решал, подняться сегодня наверх или остаться внизу на диване. Проклиная себя за любовь к адреналину, поднялся по лестнице на второй этаж. Заглянул в спальню. Машка спокойно спала на дальней от двери половине кровати. Она всегда выбирает себе места с лучшим обзором. Издержки прошлой профессии.
Я немного потоптался на пороге и аккуратно прикрыл за собой дверь. Прокрался к кровати, осторожно приподнял одеяло и одним движением нырнул на постель.
– А-а-а! – Заорал, когда в меня впилось не менее сотни игл. – Мать твою, Машка!
Она подскочила на кровати и включила свет. Сонно поморгала и, увидев, как я осторожно сполз с кровати на пол, ехидно улыбнулась.
– Попался. – Зевок испортил весь эффект от ее триумфа.
Я полностью откинул одеяло и уставился на равномерно рассыпанные по простыне кнопки. Обычные канцелярские кнопки. Черт, неужели они такие острые и больнючие?
– Совести у тебя нет, мегера. – Окрестил ее и отправился спать вниз. Ну ее нафиг, здоровее буду.
