Текст книги "Рецепт счастья неправильной женщины (СИ)"
Автор книги: Нина Князькова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)
Глава 20
Сергей
Поспешил в эту комнату. Сенька лежала на кровати в углу, похитивший ее мужик валялся на полу у ног моего телохранителя. Повезло уроду, что Олег его вырубил, а то у меня руки чесались его придушить.
Но не это было сейчас главным, а Есения, которая была неестественно бледной. Подбежал к ней, схватил за руку. Горячая. Наклонился, прижал губы ко лбу. Очень горячая.
– Где болит? – Хрипло выдохнул.
– Аппендицит, похоже. – Тихо выдохнула она и сильнее прижала руки к животу. У меня мороз по коже прошел. Сразу выстроилась цепочка событий: аптечка на столе, аптека на выезде со двора, похищение. Это она третий день в таком состоянии? Упал перед ней на колени.
– Сейчас, маленькая моя. – Осторожно просунул руку под ее коленками, со злостью заметив привязанные к кровати петли, видимо ее за руки привязывали. Сеня даже от малейшего сдвига протяжно застонала. Так же осторожно просунул вторую руку под плечи. Снова стон. Сжал зубы, не могу слышать ее боль. Кажется, что это меня без ножа режут.
Аккуратно, не делая резких рывков, поднял ее с кровати, поднялся сам и прижал измученную Сеньку к себе. Не крепко, просто, чтобы зафиксировать.
– Олег, звони тому хирургу, что Димку шил. И это пусть ребята уберут. – Показал глазами на лежащее на полу тело. Парни, стоящие у входа в комнату, быстро вошли и, схватив Суханкина за руки, потащили его к выходу. Я осторожно пошел следом, стараясь сильно не трясти Сеню.
– Сережка, – прошептала она.
– Тшш. Сейчас в больницу приедем, и все будет хорошо. – Успокоил я ее, хотя в то, что успеем, уже не верил.
Во дворе, куда подтянулись Димка, Сенька Маленький и Семен Сергеевич, меня догнал Олег.
– Серег, хирург на операции еще часа три пробудет. ДТП там какое-то было. – Голос друга был каким-то обреченным.
Захотелось заорать на него, брызжа слюной, но сдержался.
– Зачем хирург? – Подбежал с вопросом Арсений.
– Аппендицит. – Коротко бросил, не теряя скорости и двигаясь к машине.
Осторожно залез, стараясь не качать Есению, благо машина большая, и уселся, не спуская ее с рук. За руль втиснулся Олег, на переднее сиденье опустился брат жены, разговаривающий по телефону.
– Олег, постарайся по ровной дороге, – предупредил Черепанова. Тот только кивнул, сверкнув бритым затылком.
– Все, есть хирург. Будет нас в больнице ждать. Операционную готовить. – Выдохнул Арсений, провернувшись к нам и ободряюще подмигнув Есении. Та слабо улыбнулась.
Ехали почти час, так как на плохой дороге, где хоть немного трясло, Сенька бледнела еще сильнее и сдавленно стонала. Я в это время приподнимал руки, чтобы обеспечить дополнительную амортизацию, и шипел на Олега, что тот не дрова везет.
На крыльце больницы нас действительно встречали санитары с носилками. Осторожно положил на них жену и двинулся следом. В операционном блоке нас ждал гладковыбритый и коротко подстриженный пожилой мужчина с военной выправкой. Есения даже улыбнулась ему:
– Виталий Петрович.
– Ох, дочка. Довела ты себя. – Улыбнулся мужчина. – Поехали лечиться?
Санитары быстро скрылись вместе с Есенией и хирургом за дверями, оставляя нас с Арсением и Олегом в коридоре.
– Кто это? – Спросил у Маленького.
– Виталий Петрович. Лучший военный хирург в городе. Бабушкин бойфренд, как она говорит. – Отозвался он, обеспокоенно глядя на закрывшуюся дверь. Так, ну хоть оперировать будет хороший специалист.
Олег стоял рядом с нами, понурив голову. Я ведь видел, что Сенька ему понравилась, вот только познакомил их поздно. Тогда, когда сам не захотел отдавать ее никому. А тут он еще и допустил похищение. Да и чувство вины, что все это время Есении было плохо, давило. Через десять минут он встрепенулся.
– Поеду, гляну, как там дела в ангаре. – Он развернулся, чтобы выйти.
– Не убивать до моего приезда. – Предупредил. Друг только кивнул и ушел.
Еще через десять минут к нашему бдению в коридоре больницы присоединились Димка и Семен Сергеевич, которые следующий час молча наблюдали за тем, как я бегаю по коридору от стены до стены. А мне было плохо. Хотя должно было, после того, как Сеньку нашли, хоть немного отпустить. Ан, нет. Нифига подобного. Где-то там за стеной, я знал, что ее кожу рассекал скальпель, и у меня ощущение было, что это мне самурайским мечом внутренности выковыривают. Ее боль была моей болью. Внутри все горело от осознания, что я ничего не могу сделать, кроме как ждать. Никто не знает, в каких богов я начал верить, за прошедшие два с половиной дня. Никто не знает, кому я молился, пока добирались до больницы.
Когда из дверей вывалился Виталий Петрович, у меня было желание тряхнуть его за грудки. Дабы он сказал, что все хорошо.
– Лапаротомия прошла успешно. – Начал хирург. – Но организм до этого был сильно ослаблен, да и анестезию пришлось тщательно подбирать, так как организм очень остро на все реагировал. Но, Есения девочка молодая, будем надеяться, что восстановление пройдет быстро и без осложнений. А пока она спит. До утра точно не проснется.
– К ней можно? – С облегчением спросил я.
– Нет, – покачал головой Виталий Петрович. – Вам, молодой человек, бы отдохнуть, помыться, и вообще привести себя в порядок. А то вами только детей пугать. Так что раньше завтрашнего утра я вас в палату не пущу. Сам подежурю.
– Но, – возмутился я, однако мне на плечо тут же легла рука тестя.
– Могу помочь уснуть. – Многообещающе начал он.
– Обойдусь, – проворчал я и послушно потопал на выход. Рядом пристроился брат.
– К Олегу? – Только спросил он.
Я кивнул:
– К нему.
За руль брат меня не пустил под предлогом, что у меня руки трясутся. А у него бы не тряслись в такой ситуации? Вот посмотрю я на него, когда Ксюха рожать будет.
У ангара Олега дежурили парни, видимо, хозяин помещения их выгнал и теперь сам общался с похитителем. Игнорируя оклики охранников, прошел прямо к двери и открыл ее.
Олег развлекался вовсю. К металлическому стулу, на котором сидел испуганный и замотанный скотчем мужик, он примотал кучу проводов, уж не знаю куда ведущих. И сейчас ходил вокруг Глеба и с видом садиста зачитывал из учебника по электробезопасности подробности последствий прохождения тока через организм человека. Мужик со слезами на глазах тихо подвывал от ужаса.
– О, вот и смерть твоя пришла. – Прокомментировал Олег мой приход.
Мужик взвыл в голос и попытался уйти в обморок. Олег поднял заранее приготовленное ведро с водой и окатил похитителя чужих жен ледяной водой.
– Чего сказал? – Спросил я, сверля взглядом отфыркивающегося от воды Суханкина.
– Говорит, что не хотел Сеню красть. Просто так совпало. В содеянном раскаивается. Что она болела, не заметил, а она ничего не говорила. От него действительно был звонок в скорую, но вызвать не успел, мы пришли. Может, грохнем его, а? – Мужик на стуле отчаянно замотал головой, пытаясь сквозь скотч что-то сказать.
Подошел и дернул на нем полоску так, чтоб больнее было.
– Не убивайте, пожалуйста. – Проскулил он. – Я же ее не трогал.
– Ты ее чуть не угробил. – Ледяным голосом отрезал я. Мужик совсем побледнел и съежился на стуле. – Череп, дай пистолет. – Попросил я.
Мужик как-то странно икнул, дернулся и упал назад себя, вместе со стулом, гулко ударившись головой. Олег подошел к нему, и осмотрел повреждения.
– Живой. – С сожалением констатировал он.
–Так, этот очнется, к дяде Кеше его. – Распорядился я.
– А может просто прибить, чтоб не мучился? – С надеждой спросил Черепанов.
– Ну, уж нет. Он будет жить долго и мучительно. – Мрачно пообещал я.
– Есения как? – Спросил друг после секундной паузы.
– Прооперировали. Вовремя успели. – Отозвался я. – Она спит сейчас.
– Хорошо. – Олег слегка расслабился.
Вышел я из ангара только с одной мыслью: как же я устал. Хотя уснуть вряд ли получится. Димка ни о чем не спрашивал, когда вез домой. Понимал, что настроения поболтать у меня нет.
– Давай ка к нам, – предложил он, когда припарковал машину. – Ванька хоть немного успокоится.
Да, у меня есть еще и сын, заботу о котором пора брать на себя, не сваливая все на Есению. Господи, сколько ж она тащила на себе? Потер руками лицо, пытаясь отогнать мрачные мысли и вышел из машины.
Стоило нам войти в Димкину квартиру, как из комнаты тут же выбежала Сенька Первая и повисла на растерянном муже.
– У вас все хорошо? – решил уточнить он, прижимая ее к себе. Она только кивнула, спрятав лицо на его груди.
Следом выбежал Ванька:
– Папа, – он тут же бросился ко мне. А я чуть не прослезился от нахлынувших неведомых мне ранее чувств. Как он там называется? Материнский инстинкт? Так вот в этот момент у меня проснулся отцовский. И если раньше я Ваньку воспринимал только как часть любимой женщины, то сейчас стал ощущать частью себя самого. Покрепче прижал маленькое тело к себе, наслаждаясь этим теплом.
Из кухни выглянула мама, но увидев умильную сцену, шмыгнула носом и поспешила обратно. Через пять минут, когда помыл руки и вошел на кухню, увидел очень интересную сцену: Вера Михайловна и мама беседовали о чем-то под бутылочку мартини. Денис Андреевич тихо сидел в углу, попивая чаек и посмеиваясь. Но в разговор не вмешивался. Оставил старшее поколение беседовать дальше и пошел искать сына. Тот оказался в гостиной, на разложенном диване. Ксюха отчаянно пыталась уложить зевающего ребенка, но пока безуспешно.
– Давай я, – вошел я в комнату.
– Вот сказки! – Показала она на несколько книжек на тумбочке, перед тем как уйти.
– Пап, а с мамой точно все холосо будет? – Спросил обеспокоенный малыш.
– Все будет замечательно, – подтвердил я, целуя его в темную макушку. – Обещаю, завтра ты ее уже увидишь.
– Честно-плечестно? – Переспросил сын.
– Честно-пречестно, – пообещал я. И тут же выудил книгу со сказками. – Будем читать?
– Будем, – обрадовался Ванька.
Он уснул через десять минут. Я даже не успел дочитать сказку. Потом еще минут десять сидел и смотрел на спящего ребенка. Перед тем как выйти из комнаты, обложил край дивана подушками, чтобы Ванька не упал, ворочаясь во сне. Помню, мама мне всегда так делала.
У ванной меня ждала стопка чистой одежда (у нас с братом один размер), и полотенце. Быстро вымылся, высушился, оделся и пошел на кухню. На кухне меня уже ждала мама и Денис Андреевич. Вера Михайловна куда-то ушла.
– Сын, поешь, а то на тебя смотреть страшно, – отрезала мама, и поставила передо мной тарелку с солянкой. Я послушно все выхлебал. Как только все съел, мама поставила передо мной на стол термос. – Вот тебе на ночь. Чай сладкий. С шиповником.
– А с чего ты …
– С того, что ты мой сын. – Перебила родительница. – Ты на Максимку очень похож. И он бы от меня ни на шаг в такой ситуации не отошел. – Пояснила она.
Я только кивнул, принимая ее аргумент. Поднялся и, прихватив термос, направился на выход. Пока одевался, из спальни выглянул Димка.
– Тебя отвезти? – Я что, настолько очевиден?
Покачал головой, и вышел из квартиры. На парковке уже стояла машина Олега. Подошел к ней и уселся на переднее сиденье:
– Почему все знают, что я к ней поеду? – Задал я вопрос, вместо приветствия.
Друг коротко усмехнулся.
– Серый, ты же на нее надышаться не можешь.
– А чего ты мне тогда мозги выносил? – нахмурился я.
– Да потому что душить заботой и слышать человека, разные вещи, – выдал он.
– Умные все стали! – Проворчал я, наблюдая за дорогой. – Что дядя Кеша сказал? – Перевел тему.
– Что одному его знакомому фармацевту очень требуется крыса для проверки некоторых препаратов. – Ухмыльнулся Черепанов.
– Жестоко. – Выдал я.
– А я говорил: давай сразу пристрелим. – Отозвался друг.
– Ладно. Пару лет поработает, а там, если все нормально, отправят на курорт какой-нибудь в Африку, чтоб не отсвечивал. – Махнул я рукой.
В больнице на меня никто не обратил внимание. Даже те двое парней, что стояли у дверей палаты, сделали вид, будто здесь никто даже рядом не проходил. Олег остался и сменил одного из охранников, отправив того спать. А то все вымотались за эти дни, работая на пределе возможностей.
В палате царил полумрак, рассеиваемый лишь небольшой лампой над монитором. Сеня лежала на кровати: бледная, замученная, с синими кругами под глазами, черные волосы растрепаны вокруг лица, щеки впали. Я никогда ее такой не видел, и надеялся, что больше не увижу. Быстро подошел к кровати, сел на стул рядом и притронулся к ее руке. Прохладная какая. Взял ее ладошку и прижал к своим губам, пытаясь хоть так дать ей немного тепла.
– Так и знал, что придешь. – Раздался голос Виталия Петровича за моей спиной. Я даже не вздрогнул, до такой степени задолбался бояться за эти дни. И отвечать я не стал, не смог оторваться от руки Есении. – Чего молчишь-то? Ну, не хочешь говорить, не говори. Слушай тогда. – Он громко прокашлялся. – Ты это, когда она завтра очнется, не ругай ее. Понял? Я тут парней твоих допросил, что да как, так что в курсе событий. Вы ее вовремя привезли. Еще бы полчаса, и все. Там был бы разрыв и очень быстрый перитонит. – Вот после этих слов у меня вся жалость к этому Глебу пропала по поводу его дальнейшей судьбы. Глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться. Сенькин запах, пусть и с примесью лекарств, очень помогал. – И постарайтесь не беременеть в ближайшие полгода. Организм восстановиться должен. Понял? – Я согласно угукнул. – Я тебе таблетки потом выпишу, чтоб ей гормонами еще не травиться. Легче мужику о предохранении заботиться.
Тут я поднял голову и впервые посмотрел на врача.
– А она не …
– Нет, – перебил меня хирург. – Она не беременна. Я уже проверил перед операцией.
Внутри что-то неприятно кольнуло. Нет, мозгами я понимал, что отсутствие беременности в данной ситуации – это к лучшему. Но все равно, я был бы очень рад, если бы моя жена забеременела. Очень.
Видимо Виталий Петрович что-то такое увидел в моих глазах, потому что подтащил ко мне еще один стул, сел на него и заговорил.
– Знаешь, у меня двое сыновей. И их маму я любил больше всего в жизни. Я так думал. Но, вот она по моей халатности забеременела в третий раз. В сорок пять лет. Все ей советовали сделать аборт, мол, годы уже не те, чтобы рожать. А я рогом уперся: рожай и все. И что? В итоге через полгода ни жены, ни ребенка. И полное ощущение того, что это я их в могилу свел. Повеситься тогда сыновья не дали. Но с этой виной я живу уже очень много лет. От женщин шарахался до последнего, пока меня моя соседка не подобрала, – он ласково взглянул на Сеню, – бабушка Есении. И заставила меня вообще все переосмыслить в жизни. Да и как оказалось, в семьдесят два года я все еще могу влюбиться. Да так, что он одного взгляда в дрожь бросать будет. – Он мечтательно улыбнулся. – Я это все к чему: вы полгода то все-таки потерпите с детьми. Это лучше, чем в таком молодом возрасте жену хоронить.
– Хорошо. – Я серьезно посмотрел на него. Врач таки сумел донести до меня всю важность нашего положения.
Виталий Петрович поднялся со стула.
– Я там, в угол приказал кушетку поставить. Поспи хоть немного, а то вид у тебя… , – договаривать он не стал. Да я и сам знаю, что вид у меня не очень.
Лишь когда за ним захлопнулась дверь, поискал взглядом вторую кровать. Да уж, что-то она не внушает мне доверия. Решил, что спокойно посплю и на стуле. Устроился поудобнее, положил голову на кровать Сени, и уткнулся носом в ладошку, вдыхая ее запах.
– Спокойной ночи, маленькая моя.
Глава 21
Есения
Просыпаться было тяжело. Какой-то вязкий туман в голове гулял и не давал ни на чем сосредоточиться. Одно радовало, марево медленно, но верно отступало, и через какое-то время мне удалось открыть глаза.
Взгляд уперся в белый потолок. Где это я? Оглядела помещение. Похоже на палату в больнице. А что я делаю в больнице? Тут в мозгу замелькали картинки: боль, аптека, похищение, Глеб, Олег, Сережа. Сережа? Чуть не вскочила, ей-богу. Хорошо, хоть догадалась голову повернуть, чтобы увидеть спящего сидя на стуле мужа. Он только голову на мою кровать сложил и мою руку к лицу прижал. Это как нужно устать, чтобы сидя уснуть? Пригляделась внимательно: скулы заострились (он вообще не ел?), залегли тени под глазами и морщинки прорезались четче (не спал?), щетина уже длинная и наверняка мягкая и не колется (не брился). И все равно даже такой, замученный, он был очень красивым. Самым красивым.
Что я там раньше говорила про розовые сопли? Так вот, сейчас я за них. Я за эти самые сопли во всех проявлениях.
– Сережка, – прошептала тихо, но он все равно открыл глаза. Обеспокоенно меня оглядел и спросил:
– Как ты себя чувствуешь? – И замер в ожидании ответа.
Я пошевелила руками, ногами было двигать немного больно, но вполне терпимо.
– Я тебя люблю. – Выдала, по итогам проверки, так как эти до сих пор не сказанные слова, так и горели, просясь наружу. И это был самый большой дискомфорт в организме.
Сережа шумно вдохнул и поднял лицо к потолку. В уголках его глаз заметила слезы. Мда, довела его совсем. Ни дня спокойно прожить не даю.
– Все хорошо, правда. – Попыталась приободрить его.
– Знаю, маленькая. – Я только фыркнула, так как маленькой меня даже папа в последние десять лет не называл. – Я тоже тебя очень люблю. – А вот эти слова приятно согрели. Значит, то, что я такая проблемная, его от меня не отвернуло. – А теперь скажи, у тебя где-то что-то болит?
Помотала головой. Живот немного тянуло, при небольшом движении, но по сравнению с тем, что было в последние три дня, это мелочи.
– Все хорошо. Чувствую себя почти здоровой. Пить только хочется. – Пожаловалась я. Пить действительно хотелось очень.
Сергей тут же вскочил и выбежал в коридор. Через минуту в палату вошла медсестра, а следом за ней мой муж. В руках медсестры был небольшой стакан с водой.
– Вам можно пить совсем немножко. И маленькими глоточками. – Сообщила она мне.
Я согласно кивнула и протянула руку к вожделенному стакану. Сделала несколько глотков и благоразумно отставила стакан в сторону. Медсестра вышла, а Сережа тут же присел рядом и начал внимательно меня рассматривать.
– Как Ванька? – Нарушила тишину.
– Перенервничал немного, – ответил муж, снова беря меня за руку. – Вчера уже хорошо уснул.
– Ты его сам укладывал? – Удивилась я. Думала, сын остался у Арсения.
В глазах Митина промелькнула скрытая гордость.
– Да. Сказку прочитал, он и уснул. – И снова уткнулся носом в мою ладошку.
– Ты ему все рассказал? – Уточнила.
– Не я. Мама с горяча при Ваньке все выложила. А он смышленый парень, понял что его маму кто-то украл. – Он тяжело вздохнул.
– Галина Александровна тоже знает? – Удивилась я. Я то думала, что сыновья берегут ее от такой информации.
– Знаешь, мой будущий отчим бывший полковник ГРУ. Вряд ли есть вещи, о которых он бы не узнал. – Сергей невесело усмехнулся. Да уж. Ну и семья у них.
Мы снова немного помолчали, и я решила все-таки покаяться.
– Прости. Ты сильно злишься, что я тогда одна вышла из квартиры? – Сережу даже передернуло. Я напряглась.
– Нет. Не злюсь. – Он тяжело вздохнул. – Точнее злюсь, но на себя. Что не смог в свое отсутствие обеспечить твою полную безопасность. И то, что Олег не того человека поставил. И вообще все недосмотрели. Если бы не Сенька Первая, тебя бы искать начали намного позже.
– Но ведь все обошлось. – Решила подбодрить мужа.
– Обошлось, но …, – Сергей запнулся. Потом поднял на меня свои зеленые глаза и выпалил: – Ты больше никогда, никогда, никогда не выйдешь из дома без охраны.
Я тут же согласилась:
– Я люблю охранников. – Увидела его потяжелевший взгляд и тут же исправилась. – В смысле телохранителей. Эм, охрану, то есть. Я согласна.
– Я понял, – кивнул он. – И еще я больше без тебя никуда не уезжаю. Или ты поедешь со мной. Или оба сидим в городе.
– Согласна, – Кивнула я.
– И как только ты выздоровеешь, мы обвенчаемся! – Категорично отрезал он.
Вот сейчас не поняла.
– Зачем?
– Затем, что я не хочу еще хоть раз в жизни пережить твое исчезновение, поэтому обвенчаемся. Да и белое платье я обещал, кажется. – Сережа хитро улыбнулся. Впервые за все утро.
– А если я не крещеная? – Решила уточнить.
– Тогда обвенчаемся там, где всем пофиг, в кого ты веришь. Хоть в Лох-Несское чудовище. – Объяснил муж, видимо, не желая на меня давить хотя бы в плане религии.
Мда, удобно, наверное, иметь деньги. Хотя мне не понравилось, что из-за них же меня могут украсть в любой момент. Надо как-то свыкнуться с этой реальностью жизни.
Возможно, Митин еще бы выдвинул какое-нибудь абсурдное требование, но в это время в палату зашел врач.
– Виталий Петрович, – обрадовалась я.
– Ну, здравствуй, красавица, – протянул доктор. – Рассказывай теперь, как до жизни такой докатилась?
– Да, как-то само оно. – Пожала я плечом.
– Само даже гриппом не болеется. У всего причина должна быть. – Нравоучительно выдал мужчина. – А ты умудрилась на три дня болезнь запустить. Больше так не делай. Заболело – прямым ходом в больницу. Нечего тянуть до последнего.
Я только голову опустила. Знаю, что дура. Скорую в пятницу нужно было сразу вызывать.
– Виталий Петрович, – прервал монолог врача Митин. – Есения все поняла и осознала. И больше так делать не будет.
Хирург повернулся к моему мужу, внимательно его осмотрел, потом взглянул на стоящую у стены кушетку и неодобрительно покачал головой.
– Эх, молодежь. Совсем себя не бережете. – Он внимательно посмотрел на монитор у стены. Вынул из вены на моей руке катетер, откинул одеяло и отклеил гигантский пластырь, закрывающий половину живота. – Так, что тут у нас. – Вот почему врачи давят именно туда, где больно? Садисты какие-то. Виталий Петрович довольно поцокал языком. – А теперь попробуем встать.
– Как встать? – Подскочил Сергей. – Суток после операции не прошло.
– Осторожно, – пробормотал врач, поддерживая меня, пока я садилась на кровати. – Вы молодой человек не нервничайте так. Есении ходить надо. Понемногу, но каждый день. Так все быстрее и лучше заживет.
Я поднялась на ноги, но, не удержавшись, покачнулась. Муж тут же оказался рядом и осторожно обхватил одной рукой.
– Куда? – Спросил он.
– В туалет. – Ткнула в дверь находящуюся с боку. Оттуда, по крайней мере, ни медсестры, ни врачи не выходили, и я благоразумно решила, что там санузел.
Меня тихонько повели в указанном направлении. Позади нас послышался тихий смех Виталия Петровича. Ну и ладно. Зато я на своих двоих уже сегодня. И рядом с любимым мужем. И вообще жизнь прекрасна. Стала. После посещения маленькой комнатки.
Когда мы вернулись обратно в палату, Виталий Петрович сидел на стуле и попивал чаек из термоса, стоящего на тумбочке.
– Вот. У двери нашел. Кстати вкусный чаек. Через три-четыре часа можно будет и пациентке попить. – Он кивнул на меня. – Но все же, порекомендую лучше куриный бульон. Поэтому чаек, пожалуй, заберу с собой. – Он поднялся, сгреб термос в охапку и покинул палату.
– Надо будет маме еще один термос купить. Или Димке. – Проговорил Митин ему вслед. И чего там с этими термосами неладно? Ну да ладно, не мое дело.
Сережа осторожно усадил меня на кровать и помог лечь. Даже такая небольшая прогулка до туалета изрядно вымотала. Прикрыла глаза, и сразу начало клонить в сон. Может, витаминчики какие попить, чтобы так не уставать? Последнее, что запомнила, это легкий поцелуй мужа.
Проснулась от громкого шепота:
– Пап, а с мамой точно все холосо? – Открыла глаза, и увидела мужа, с сидящим у него на руках Ванькой. Улыбнулась сыну. – Лазбудили. – Выдал ребенок, так же улыбаясь мне.
Сергей стоял уже побритый, посвежевший и в другой одежде. Наверное, я долго спала. Он осторожно посадил ребенка на стул, рядом с кроватью и начал выставлять из пакета на тумбочку какие-то контейнеры и лоточки.
– Вот тут мама передала. Еще твои родители приезжали, пока ты спала. Убедились, что все хорошо, и уехали. Еще Ник приезжал, и пытался прорваться в палату, но я не пустил. Он тут в коридоре. Если хорошо покушаешь, то пущу его к тебе. – Я вышла замуж за шантажиста.
– Когда это я от еды отказывалась? – Пошутила я, подтягиваясь на подушке вверх. – И так голодала столько …, – осеклась на полуслове, увидев помрачневшее лицо мужа. – Я пошутила, – попыталась разрядить обстановку. Нифига не помогло.
– Мам, а ты долго тут плолезишь? – Перевел на себя внимание Ванька.
– Надеюсь, что нет. – Ответила, погладив сына по голове.
– Сын, врач сказал, что недельку маму посмотрят здесь, а потом отпустят домой. – Ответил Сережа.
Ванька важно кивнул, принимая информацию, пока я хлебала наваристый бульончик.
– Мам, а ты как тетя Сеня белеменная? – выдал непосредственный ребенок. Слава богу, что я уже проглотила, то, что было во рту, а то обязательно бы подавилась.
– Вроде нет, – выдавила из себя через пару мгновений.
– Заль. – вздохнул сын, и надолго замолчал, а Сергей на меня посмотрел долгим и внимательным взглядом, но ничего не сказал.
Когда я покушала, в палату таки разрешили войти Нику.
– Сенька, ты охренела, так с нами поступать? – Друг с порога начал меня отчитывать. – Я на два килограмма от нервов поправился, пока тебя искали.
– И тебе привет, Варежкин. – Поздоровалась я с неуемным секретарем мужа. – Зато отдохнул от меня.
– Отдохнул? – Выпалил тот. – Да я ночей не спал, валидол пил, а ты еще и паясничаешь.
Друг еще долго распинался, как он горевал, пока его не выгнал, едва ли не пинками, Митин. Затем приходили Сенька Первая и Дима. Немного посидели, сестра пожаловалась на начавшийся токсикоз, забрали Ваньку и отчалили. Вечером еще брат забегал, но буквально на пять минут.
Вот в таком режиме постоянного приема гостей мне и пришлось пролежать всю неделю, пока Виталий Петрович с радостью не выгнал меня домой. Кажется, вся больница вздохнула с облегчением, кроме нескольких медсестер, которые грустно глядели вслед удаляющимся вместе с нами охранникам.
Дома было тихо. Я уже и забыла, как это посидеть в тишине. Сережа сразу хотел увести меня в спальню, чтобы я отдохнула, но я хотела посидеть в гостиной. Забралась на диван, с одного бока ко мне привалился сын, а с другого муж. Прикрыла глаза, так хорошо.
Тут почувствовала, что по моей шее скользнула холодная цепочка. Открыла глаза и потянулась к маленькой подвеске, лежащей между ключиц. Там красовалась маленький половник, с камушками в черпаке. Такая прелесть.
– С праздником! – Шепнул мне муж. Тут же подсчитала числа. Да, сегодня и правда восьмое марта.
– Люблю тебя. – Шепнула негромко, чтобы не разбудить заснувшего Ваньку.
Через неделю я просто изнывала от принудительного ничегонеделанья. На работу мне нельзя, потому что врач не разрешил. Дома убираться мне нельзя, а вдруг перетружусь, и вообще, зачем тогда уборщицу нанимали. Готовить мне нельзя, так как не дай бог что-то тяжелое поднять или наклониться придется и так далее. И ладно в выходные хотя бы сын был дома, а в будни, сиди одна и ничего не делай. Причем, муж меня одну надолго не оставлял. Назначил своим замом Валика, а тот поставил финансовым директором какую-то шестидесятилетнюю женщину, которая по факту оказалась куда жаднее Валентина. Так вот, сейчас все дела муж вел из своего кабинета, иногда уезжая рано утром, чтобы подписать документы.
Сегодня я тихо кралась на кухню мимо вотчины мужа, дабы он меня не выловил.
– Куда? – Послышалось сзади, когда я уже думала, что прошмыгнула незамеченной.
– На кухню, – твердо ответила я и повернулась к мужу лицом. – Сереж, не могу я так. Если не разрешишь мне готовить, то я пойду к сестре и буду готовить там. – И упрямо выпятила подбородок. Папа всегда смеялся над этой моей привычкой.
Митин только вздохнул.
– Ладно, пойдем. Давно пора было научиться готовить. – Он подхватил меня на руки и быстро понес на кухню.
– То есть это ты собрался готовить?
– Да. А ты будешь мне говорить, что нужно делать. – Он посадил меня на стул
– Ладно, – согласилась я. – Доставай куриную грудку, три картофелины, сыр и чеснок. Будем запекать курицу под шубой. – Обрадовала я мужа.
Первый же конфуз случился уже на этапе чистки картошки. Муж банально порезал палец. А крови то, как будто у нас на кухне поросенка разделывали. Пока Сережа наматывал на руку полотенце и хватался за салфетки, сходила в ванную за аптечкой, принесла, нашла пластырь и просто заклеила ему рассеченную кожу. Правда запачканное полотенце, похоже, придется выбросить, так он его уделал.
Если я думала, что меня после этого допустят к готовке, то я сильно ошибалась. Муж просто взял безопасную овощечистку, натянул хозяйственные перчатки, на всякий случай накинул фартук и продолжил мучать несчастный овощ. Я в ответ только тяжело вздохнула.
Через десять минут от нечего делать (Сережа чистил уже чеснок) начала перебирать лекарства в аптечке. Половину срочно нужно выбросить. Но тут меня заинтересовала одна яркая упаковка. Посмотрела на дату производства: совсем свежая. Интересно, это Митин купил? Чтобы узнать, что это такое достала из коробочки инструкцию. Когда поняла, что это противозачаточные таблетки для мужчин, у меня чуть все из рук не выпало.
– Сереж, – позвала. Муж как раз пыхтел над особо вредным зубчиком чеснока, который никак не хотел расставаться с тонкой шкуркой.
–А, – откликнулся он, не отрываясь от занятия.
– А ты детей теперь совсем не хочешь? – Спросила грустно.
У него даже чеснок из рук вылетел и затерялся где-то под холодильником.
– С чего ты решила? – Нахмурился он.
– Ну вот. – Ткнула в него упаковкой. – Ты таблетки купил.
– А, это. – Он облегченно махнул рукой. – Врач сказал, что тебе полгода беременеть нельзя. И таблетки принимать нежелательно, так что я пока попринимаю препарат, а через полгодика будем Ваньке сестренку делать.
Я облегченно выдохнула. Муж, заметив мои переживания, подошел и крепко обнял.
– Сень, ну как ты могла подумать, что я ребенка не хочу? Очень хочу. И он у нас будет. – Я тоже посильнее прижалась к мужу. Что-то пиликнуло, и он резко отстранился и достал из кармана телефон. – Мама написала, что ее вчера Денис Андреевич тайно увез на Гоа, и там заставил их венчать. Телефон только сегодня отдал.
– Напиши поздравления. – Улыбнулась я. Галина Александровна, наверное, счастлива. Не каждый мужчина решился бы на такое.
– Уже написал. – Сергей уже вернулся к прерванному занятию по лущению чеснока. Не выдержала, подошла и, отпихнув мужа от стола, разлущила весь чеснок за десять секунд. Затем быстро натерла курицу специями, положила сверху картофель и закрыла фольгой. Выставила таймер на духовке и забросила противень туда.
–Вот и все. – Отряхнула руки.
–Ну, картошку то я почистил. – Гордо сказал Митин.
–Мой герой. – Улыбнулась я и прижалась к мужу.
–Кстати, о свадьбе. – Муж увлек меня на диван. – Я тут договорился с нашими китайскими коллегами, и нас через месяц венчают в Китае по каким-то их особым обычаям.
