Текст книги "Дотянуться до звезды (СИ)"
Автор книги: Нина Кавалли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
Автор обложки – Bjikva
ЧАСТЬ 2
Глава 1
С тех пор, как Руслан распрощался с актерской карьерой, минуло более полугода. На дворе – конец июня, который выдался солнечным, жарким, душным: ни одной дождинки не падало с неба вот уже две недели. Даже трава и листва кое-где пожелтели от нестерпимого зноя, собаки и кошки забились в тень, люди спешили купаться в реке, несмотря на многократные предупреждения: «Концентрация кишечной палочки в водоеме превышает допустимую норму в десять тысяч раз. Купаться опасно для здоровья». Но когда русских подобное останавливало? Все хотели освежиться. Наверное, только насекомым зной был в радость. Хотя кто их знает...
Рита с блеском сдала вступительные экзамены в химико-технологический университет еще в мае, до окончания школы. Уже подала документы на зачисление. Да и среднее учебное заведение вручило ей серебряную медаль. "За особые успехи в учебе" – так гласила надпись на блестящей круглой безделушке, в которую вложено столько сил, труда и бессонных ночей.
Естественно, Рита хоть и гордилась своими успехами, но безумно устала. Даже иногда путалась, что видела во сне, а что происходило с ней наяву.
Смена впечатлений не самый худший способ восстановить силы, а потому Руслан предложил Рите брать уроки вокала в продюсерском центре "Альфа". Девушка с радостью согласилась. Только энтузиазм ее объяснялся отнюдь не стремлением развить вокальные навыки, а желанием больше времени проводить с Русом.
Теперь они станут ездить в "Альфу" вдвоем на его черном "Бентли" с тонированными стеклами. Руслан на новую работу, а Рита – развлекаться.
Почему? Да просто молодой человек стал генеральным продюсером и полноправным и единственным хозяином ведущего продюсерского центра в стране. Раньше "Альфой" владел отец Руса – Славен Милорадович, загорелый мужчина среднего роста, коренастый, плотный, с сократовским лбом и невыносимым характером. С трудом верилось, что Славен и Руслан – отец и сын: настолько мужчины не похожи внешне, да и характеры у них разные. В отличие от своего родственника с вполне заурядной внешностью, Руслан статен, высок и невероятно красив. Тонкие аристократические черты лица, густые прямые волосы, гордая осанка. Не даром же у молодого человека миллионы поклонниц по всему миру, великое множество покоренных женских сердец, и он – самый желанный и сексуальный мужчина страны по мнению наиболее авторитетных глянцевых изданий: Vogue, Elle, L'Officiel – и прекрасной половины человечества. Даже теперь, когда ему пришлось сменить род деятельности. Впрочем, это не означало, что Руслан не появляется на экранах. Появляется. Во-первых, как продюсер. Во-вторых, фильмы с его участием все еще выходят и имеют бешеный успех и колоссальные кассовые сборы. Режиссеры и продюсеры по-прежнему забрасывают теперь уже бывшего актера предложениями, одно заманчивее другого, упрашивают вернуться в кинематограф, но Руслан непреклонен и всегда отвечает вежливым отказом. Он бы и рад согласиться, только его карьера рухнет, так и не успев возобновиться, как рухнет и жизнь Риты.
Покинув сцену, Руслан выкупил продюсерский центр, занимающийся продвижением музыкантов, у собственного отца. Поначалу дядька Славен (так Рита называла про себя отца Руса), являвший собой образец властности, консерватизма, практичности, всегда стремившийся к финансовой стабильности, был на седьмом небе от счастья: наконец-то сын взялся за ум, решил продолжить семейный бизнес и перестал заниматься черти чем. Славен Милорадович почему-то забывал, что "черти что", а именно: съемки в фильмах и музыкальных клипах – приносили сыну куда больший доход, чем ему самому продвижение музыкантов в шоу-бизнес. Не говоря уже о творческой реализации и духовной удовлетворенности. Дядька Славен – бизнесмен до мозга костей, и такие потребности человеческой души, как и увлечение сына игрой, добившегося в своем деле недосягаемого успеха, мужчине чужды и непонятны. Поэтому отец с сыном никогда не ладили. Нет в Видиче-старшем ни полета фантазии, ни авантюризма, ни творческого начала. Лишь стремление контролировать сына, мать которого рано умерла. Впрочем, навязать свою волю независимому, самостоятельному и свободолюбивому Руслану оказалось занятием совершенно бесполезным. Едва начав зарабатывать, молодой человек (а тогда еще юноша) просто съехал от отца.
Славен Милорадович негодовал, узнав, что сын поступил во ВГИК, злился из-за его будущей профессии, был в шоке, когда юноша женился на девушке не из обеспеченной семьи. К слову, Риту он тоже не жаловал: считал, что отпрыск то ли дурью мается, оформив над ней попечительство, то ли благотворительностью. Только Руслана мнение родственника не слишком волновало.
Вот и сейчас молодой человек не просто продолжил семейный бизнес, а выкупил его у отца, чтобы тот не мог вмешиваться в работу.
Продюсерский центр, и без того процветавший, под руководством Руслана приумножил свои прибыли. Музыкантов, желающих попасть в "Альфу", стало в разы больше, отбор жестче, а значит, талант и профессиональные качества новых подопечных продюсерского центра – на высочайшем уровне. Но Руслан оставался недоволен. Не оказалось среди них уникума, музыканта с большой буквы, о котором мечтает каждый продюсер. Не было того, кого при рождении, как говорится, бог в темечко поцеловал.
***
– Ри-и-т! А, Рит! Просыпайся. Тебе на занятия по вокалу пора, – трясла ее за плечо домработница.
Девушка подняла голову с подушки и, сонно моргая, прошептала:
– Доброе утро, Ирина Михайловна. Сколько сейчас?
– Десять, – пожала руками полноватая темноволосая женщина.
– Сколько?! – закричала Рита.
– Десять, – спокойно повторила Ирина Михайловна.
– Ужас! Кошмар! Я опаздываю! – девушка в одну секунду вскочила с кровати, сунула ноги в любимые фиолетовые шлепки и замерла, вспоминая спросонья, что же надо делать? "Ах, да! Ванна. Сначала туда".
Рита – жаворонок и встает, как правило, довольно рано, но после сдачи всех экзаменов спит, как сурок, в любое возможное время суток: восстанавливает силы. Сегодня девушка планировала подняться полдевятого, чтобы к половине десятого выйти из дома и к десяти часам вместе с Русланом приехать в "Альфу" на первое в своей жизни занятие по вокалу. "Но опоздать на полтора часа? Рус наверняка уже уехал. Черт! А она так мечтала добраться до продюсерского центра с ним. Везет, как утопленнице".
Все это Рита успела вспомнить и отругать себя, пока принимала душ и яростно надраивала зубы в ванной.
Хорошо, что с волосами не надо долго возиться: расчесала, заколола – и вся любовь.
Выскочив из ванной и попутно затягивая пояс на коротком халатике, Рита едва не врезалась в Руслана, когда тот, полностью одетый, направлялся к входной двери.
– Не волнуйся так, – сказал он своим бархатным низким голосом. – Я тебя дождусь, – ободряюще кивнул молодой человек, улыбаясь одними глазами. Видимо, крики Риты в спальне и ее скоростной спурт в ванную доставили ему немало удовольствия. "Садюга!"
Девушка так и замерла с полотенцем в руках. На Русе были черные спортивные брюки с шестью молниями, поднимающимися от бедер к талии – такая "фишка" вместо ремня, из чьей-то последней коллекции (Рита все равно путалась во всех этих кутюрье); черные тенниски и – о, боже! – ее любимая светло-бежевая футболка с короткими рукавами, сетчатыми вставками и расстегнутым воротом. Глаз оторвать невозможно. Футболка подчеркивала загар сильных рук, облегала мускулистый торс, а расстегнутый воротник обнажал кусочек груди. Как же хотелось дотянуться и потрогать – сил никаких нет.
– Жду тебя в машине, – продолжил Руслан и, открывая входную дверь, крикнул, вернув восхищенную Риту на бренную землю:
– С добрым утром, Соня!
– Ты почему меня не разбудил? – попыталась возмутиться девушка.
Рус остановился и задумчиво обхватил гладко выбритый подбородок указательным и большим пальцами.
– М-м-м, дай-ка подумать... Ты так сладко спала, – подмигнул он. – Не хотелось поднимать тебя слишком рано, – и, смутив девичье сердце, исчез за дверью.
Рита тряхнула головой и вспомнила, что следует торопиться. Она влетела на кухню, проглотила йогурт с орехами, даже не ощутив вкуса, запила его горячим чаем и унеслась в комнату одеваться. Надо сегодня серьезно поговорить с Русом. Если хватит смелости. Она так долго ждала подходящей возможности, столько раз продумывала, что скажет, представляла их диалог.
Девушка надела длинное платье на бретельках, наряд идеально подчеркнул ее талию и грудь. В прихожей выбрала босоножки на высоком каблуке и, прихватив сумочку-клач на тонком ремешке, вышла за дверь, гордо расправив плечи. Кто бы что ни говорил и ни думал, а выглядит она сейчас потрясающе, несмотря на утреннюю суету.
– Быстро ты, – улыбнулся Руслан, когда Рита подбежала к "Бентли", стекла которого были опущены: половина одиннадцатого, уже жарко на улице.
– Старалась, – кивнула она.
Молодой человек открыл дверь, опустил ногу на асфальт, стремясь выйти из машины. Рита разгадав его галантное намерение усадить ее в автомобиль, тут же запротестовала:
– Нет-нет, Рус, я сама.
Тогда молодой человек захлопнул дверцу со своей стороны, потянулся через салон и открыл ее перед Ритой.
– Спасибо! – девушка осторожно устроилась на сидении рядом с Русланом, пристегнулась, он завел машину, и "Бентли-Континенталь-Джи-Ти", пахнущий кожаными сидениями и дорогим парфюмом, плавно тронулся с места.
– А ничего, что ты из-за меня опаздываешь? – поинтересовалась Рита.
Руслан по-доброму усмехнулся.
– В этом вся прелесть моей нынешней работы. Генеральный продюсер не опаздывает – он задерживается.
Мощный автомобиль мгновенно набрал скорость, и вот уже ветер через опущенные стекла трепал волосы девушки и ее попечителя.
Руслан стал объяснять, что предстоит Рите на сегодняшнем занятии, но она не слышала слов – только звук его голоса. Руки молодого человека плавно поворачивали руль, длинные пальцы то перемещались по кожаному кругу, то неторопливо постукивали по нему. Девушка даже развернулась на сидении вполоборота, чтобы лучше видеть загорелые кисти. Ну почему руки Руслана так привлекают? Почему так хочется, чтобы они касались ее, обнимали, ласкали? Рита настолько жаждала прикосновений, что по телу разливалось томительное чувство, почти сравнимое с болью. А его руки – лекарство от недуга.
Взгляд девушки скользнул по сетчатым вставкам футболки. Под ними угадывалось мускулистое загорелое тело. А из расстегнутого ворота слегка выглядывали черные волосы его груди. Чисто теоретически Рита предпочитала гладкую мужскую грудь, без растительности, но в Руслане ей нравилось абсолютно все. И влекло к нему неимоверно. Казалось бы, за полтора года ее чувства могли и подостыть, но с каждым днем становились лишь сильнее. И смелее. Сейчас девушка наблюдала, как ветер играет иссиня-черными волосами Руслана, ловко перекидывая пряди из стороны в сторону. "Интересно, а какие они на ощупь: мягкие, как у меня, или жесткие? Вот бы потрогать. Наверное, жесткие". Кудри Риты всегда были непослушными именно из-за мягкости, воздушности, и на голове, как ни причесывалась девушка, как ни старалась укротить непослушные локоны лаком для волос, все равно получался этакий творческий беспорядок. А у Руслана волосы всегда лежали идеально. Она ни разу не видела его растрепанным, несмотря на то, что живет с ним вместе.
Рус уже долгое время с ней так сдержан. После того случая, когда они спали в его постели и разговаривали, между ними больше ничего и не произошло. Нет, молодой человек по-прежнему обнимал ее, мог иногда поцеловать в макушку, но все строго по-братски. "Черт бы его побрал! Почему он так сдержан? Утратил интерес? Или интереса так никогда и не возникало?" Одни вопросы. Рита уже ни в чем не была уверена.
Автомобиль плавно затормозил. "Ага, впереди пробка". Тут девушка вздрогнула. Судя по всему, Руслан уже давно заметил в салонном зеркале блуждающий по его телу взгляд и лукаво улыбался. Был бы здесь сейчас Илья, на Риту снова посыпались бы насмешки разной степени ядовитости и неприличия. Но Рус есть Рус, он пощадит ее чувства.
– Марго, почему ты так внимательно смотришь на мои руки? Нравятся?
Рита сглотнула и поджала губы.
– А мне – нет, – тут же продолжил он.
Девушка изумленно уставилась на попечителя.
– Волосатые, – пояснил он, забавно сморщив нос. – Положи свою руку на руль, – попросил Руслан.
– Зачем это? – удивилась девушка, на секунду забыв про смущение.
– Ну, положи.
Рита доверчиво пристроила свою левую кисть рядом с руками Руслана.
– А мне твои руки нравятся, – прошептал красавец-брюнет, – тонкие, изящные, кожа светлая и ладошки маленькие. Не то, что у меня.
Кисть Руслана соскользнула с руля, и пальцы как бы невзначай погладили ее ладонь, нежными движениями касались тонкого запястья. Рита замерла. Даже забыла, как дышать. Его первое прикосновение за последние месяцев восемь, которое демонстрировало больше, чем дружбу, привязанность или любовь старшего брата. Но как только по телу девушки пробежала легкая дрожь, пробка тронулась с места, и Руслан убрал руку, чтобы вести машину. Впрочем, всего через минуту они снова встали.
Теперь очередь Риты. Она давно искала повод и возможность, чтобы напомнить одному красавцу: ей уже семнадцать, и она, можно сказать, студентка первого курса университета. "Но как предложить ему встречаться? Да у нее язык не повернется". Начала девушка издалека:
– Руслан, ты встречаешься с кем-нибудь?
– Ты знаешь, что нет, – посмотрев прямо на нее, ответил молодой мужчина.
– А тебе нравится какая-нибудь девушка?
– И снова ты знаешь ответ, Марго, – Руслан слегка наклонил к ней голову и прошептал низким голосом: – Да.
– А какая? – пальцы Риты против воли вонзились в коленки.
– Марго, ты задаешь вопросы, на которые я давал ответы. Они, кстати, не изменились, – мягко ответил спутник.
В памяти тут же всплыли его слова.
"Девочка моя, хорошая, нежная, сладкая, останься со мной навсегда".
"Я люблю тебя. И так, как ты хочешь, тоже".
"Хорошо, я объясню иначе. Не вижу другого выхода". И тот первый поцелуй.
Щеки девушки вспыхнули, и голова закружилась от сладостных воспоминаний. Рита едва раскрыла рот, чтобы перейти к самому важному, но пробка оказалась немилосердной: снова тронулась, и Руслан отвлекся. Еще раз ей смелости не набраться. Девушка тяжело вздохнула и подставила пылающие щеки ветру.
Трасса освободилась, и автомобиль плавно и уверенно продолжил движение. Украдкой посмотрела на Руслана. Он улыбался. Но не покоряюще-киношной улыбкой, а мягко, едва заметно, одними уголками губ, будто самому себе. Так умел только он, и от этой улыбки становилось тепло на душе.
Руслан понял, к чему вела Рита, но в силу обстоятельств потакать ее откровенности не собирался.
***
Прозрачные двери с фотоэлементами разошлись в стороны, и Руслан с Ритой вошли в просторный светлый холл «Альфы».
На посту были два охранника. Первый – хмурый широкоплечий мужчина лет сорока с цепким напряженным взглядом и неимоверно крупными ладонями. Второй – парень лет двадцати пяти, бритый налысо, накачанный.
– Станислав Иваныч, Константин, – кивнул в знак приветствия Руслан, когда они с Ритой проходили мимо. Те тут же подскочили со своих мест и поздоровались.
– Здравствуйте, – робко сказала Рита и постаралась запомнить их имена.
Две пары глаз с нескрываемым любопытством смотрели вслед генеральному продюсеру и его спутнице.
Руслан старался идти медленнее, чтобы Рита на своих каблуках за ним поспевала. Молодой человек предложил взять ее под руку, но девушка отказалась. Правда, с огромной неохотой. Не хотела привлекать к себе еще больше внимания. А то, что ей это удастся с таким-то спутником, Рита нисколько не сомневалась. Рус должен представить ее как родственницу, но не уточнять, кем именно Рита ему приходится – так договорились между собой.
Поднявшись на второй этаж по лестнице из блестящего бело-серого камня, Рус приложил к замку прозрачных дверей карточку-пропуск, раздался легкий щелчок, и они очутились в новомодном коридоре. Перед глазами – декоративный фонтан: по гладкой стеклянной поверхности от потолка к полу, журча, струилась вода, с мерным плеском падая в небольшой бассейн. Как вода каждый раз поднималась вверх, Рита не представляла. Около фонтана несколько необычных стульев-кресел, спинки и сидения которых обтянуты ярко-оранжевой кожей, а вместо ножек – металлические дуги.
Руслан повел спутницу в правую часть коридора. Они миновали множество закрытых дверей, молодой человек толкнул предпоследнюю. И Рита наткнулась взглядом на высокую даму с темно-каштановыми волосами, косой вокруг головы а-ля Юлия Тимошенко, в больших солнцезащитных очках. Судя по виду, женщина любила экспериментировать с одеждой. Широкие черные брюки с карманами, перехваченными тонким серебряными цепочками, и безразмерная синяя блуза с короткими рукавами, подпоясанная тонким ремнем. На любом другом человеке такая одежда смотрелась бы, как мешок, перевязанный посередине, но не на ней. Хотя для жары наряд довольно странный.
Присутствующие поздоровались.
– Татьяна Алексеевна, педагог по вокалу. Маргарита, моя родственница, – представил их друг другу молодой продюсер.
– Руслан, я же просила без официоза, – отмахнулась женщина. – Татьяна, – представилась она еще раз.
– Очень приятно, – кивнула Рита, робко глядя на новую знакомую. Похоже, та не очень-то рада ей. Хоть из-за очков не видно глаз, но сжатые в тонкую полоску губы выдают. "Оно и понятно: приволок генеральный какую-то там фифу, чтобы ее учили. Небось, без слуха и голоса, а ей мучиться". Во всяком случае, Рита объяснила себе все именно так.
Когда Татьяна и Рита остались вдвоем, преподавательница сразу перешла к делу. Видимо, не хотела тратить на какую-то протеже много времени.
– Минус принесла с собой? <Минус, минусовка – в данном случае, фонограмма без вокала>.
– Что? – растерялась девушка. – Ах, да! Руслан мне говорил, – она достала из клача диск с записанной музыкой и протянула женщине. Та, вставляя его в большущий серебристый музыкальный центр, не удержалась и полюбопытствовала:
– Кем ты Видичу приходишься?
Как Рита не любила отвечать на подобные вопросы. Ну, не станет она признаваться, что он ее попечитель. В конце концов, ее личное дело. А про версию с братом и вовсе говорить не хочется. Да и причина имеется. Намного проще было, когда братом считали Илью, но то в школе.
– Седьмой водой на киселе, – уклончиво ответила девушка. – А что, это важно? – перешла она в наступление.
– Да не то, чтобы...
– Вот и славно, – огрызнулась девушка.
Если бы Татьяна сняла очки, Рита удостоилась бы уничтожающего взгляда, о чем, кстати, догадывалась. Но женщина без возраста решила раскритиковать ее пение, да пожестче: и по делу, и на место поставит выскочку.
Она же не догадывалась, что "выскочка" стоит перед ней по двум причинам. Потому что хотела больше времени проводить с мужчиной, которого любит, и потому что мечтала побывать на его новой работе. А собственное пение ей до лампочки.
– Что петь будешь? – спросила Татьяна.
Рита бы и рада спеть ту композицию Армы, исполнение которой покорило Руслана, но как вспомнит визит знаменитой певицы к ним в дом – в дрожь бросает до сих пор. Арма – бывшая любовница Руса, аж ком к горлу от ревности и обиды. Быструю и энергичную композицию, которые ей так нравились, девушка тоже решила не брать: под нее надо активно двигаться. Негармонично будет выглядеть, если под такую стоять, как памятник самой себе. Поэтому Рита остановила свой выбор на балладе "Мечта" Эвы Кан, о чем и сообщила Татьяне.
– Это сложная песня, – как бы между прочим заметила Татьяна. На что Рита лишь пожала плечами. Женщина нажала воспроизведение, и кабинет наполнился звуками нежной лирической композиции.
"Что? Уже петь?" – пронеслось в Ритиной голове. Она не успела сориентироваться. Надо психологически подготовиться: принять как данность, что сейчас предстоит петь не в одиночестве, как привыкла, а в присутствии незнакомого человека... "Вот блин! Пока нервничала, вступление проморгала".
Девушка извинилась и попросила остановить музыку. Несколько раз глубоко вдохнула, в голове прояснилось: сразу всплыли в памяти слова песни, состояние, которое хотелось передать, звуки... Рита мотнула головой, давая понять, что можно включать центр, и композиция зазвучала вновь.
На этот раз Рита вступила вовремя, а после... мир вокруг перестал существовать: все ее существо пронизывала музыка. Звуки были в сердце, голосе, голове – всюду. Они переполняли ее, а девушка возвращала наслаждение, которое получала от них, чистым, высоким, нежным вокалом.
Композиция действительно была сложна для исполнения, как и сказала Татьяна. Песня с постепенным развитием от куплета к куплету. И заканчивалась она высоким нотами, взять которые непросто. В вокальном плане. А в эмоциональном – настоящим надрывом, фонтаном чувств, который надо передать не только голосом, но и позой, движениями.
Однако Рита об этом не думала. В ту минуту она жила музыкой, она была музыкой – и нет ощущения важнее, чтобы передать всю боль, напряжение, страдание в песне, чем такой подход. Ко второму куплету девушка совершенно забыла, как двигается ее тело: она отпустила его. Голос звучал выше, чище, ярче. Каждый следующий куплет словно собирал, накапливал эмоции, чтобы они взорвались в финале выступления. Взметнулись к небу, и оно ответило, вернуло зов, обращенный к нему, – исполнило мечту.
Звучали последние аккорды мелодии, Рита закончила петь, стоя с закрытыми глазами, словно в трансе. Она не здесь, а по ту сторону: верит, что небо услышало мольбы, и мечта исполнится. Обязательно. Иначе и быть не может.
В начале первого куплета движения были неуверенными... – голос Татьяны вывел Риту из состояния эйфории. Причем, звучал он странно, не как раньше. Девушка открыла глаза и воззрилась на преподавательницу. Та сняла очки, ее зеленые глаза блестели, по щекам текли слезы.
– Ой, Татьяна Алексеевна, – всполошилась Рита, – да не волнуйтесь вы так. Если все плохо, для меня это не конец света.
Девушка даже подошла к преподавательнице и невольно протянула руки, чтобы ее успокоить. Но вовремя вспомнив, что едва знакомы, отдернула их. Неудобно как-то.
– Наоборот. Великолепно. Такого чистого и искреннего исполнения я давно не слышала, – восхищенно выдохнула женщина, вытирая непрошенные соленые дорожки бумажным платком. – Ни разу не сфальшивила. А как прочувствовала! Браво! Где и у кого ты училась петь?
– Нигде. Ни у кого, – честно призналась девушка.
– Что-о-о? – преподавательница медленно поднялась со стула, и глаза ее округлились настолько, что стали напоминать совиные.
Рита лишь пожала плечами.
– Погоди-погоди. А в музыкальную школу ты ходила? На каком-нибудь инструменте училась играть? Ну, ноты-то ты знаешь, – последнюю фразу Татьяна произнесла уверенно.
– Я не знаю нот, – робко улыбнулась Рита. – Я пою так, как слышу. Пока для себя. И мне это нравится.
– Не знаешь нот?! – женщина оперлась руками о стол, казалось, чтобы не упасть. – Не-ве-ро-ят-но, – произнесла она по слогам. – Я впервые встречаю человека с такими запредельными, немыслимыми задатками. Надо бы проверить еще кое-что, – сказала Татьяна уже тише, будто самой себе.
Рита зарделась от похвалы. А кому неприятно, когда его хвалят? Тем более с таким восторгом и неподдельной искренностью.
Девушка вздохнула свободней и наконец нашла время внимательней оглядеться. Кабинет преподавательницы по вокалу оказался просторным, светлым, с белыми обоями, имеющими неброский сероватый узор.
"В точности, как каменная лестница и полы в коридоре", – вспомнила она. Только кабинет застелен ковролином, поэтому шаги звучат глухо. Кроме небольшого лакированного стола здесь стоял клавишный инструмент, названия которого Рита не знала. Что-то типа компактного варианта рояля или пианино. Современный такой. К нему-то преподавательница и потащила изумленную девушку.
– Ты отвернешься, и я нажму три клавиши. Три ноты, – уточнила Татьяна, чтобы Рите стало понятней. – А когда повернешься, воспроизведешь мне их.
– Но! – попыталась возразить Рита. – Я же не играю ни на чем и...
– Нот не знаешь, – закончила за нее Татьяна. – Помню. Но ты попробуй. Отнесись, как к игре.
Девушка скосила губы вбок, слегка дернула плечом, явно сомневаясь, что у нее что-то выйдет, но послушно отвернулась.
Женщина нажала три разных клавиши, а Рита попыталась сохранить эти ноты в памяти. Сменив Татьяну за инструментом, девушка стала нажимать клавиши подряд, вслушиваясь в звуки, которые те выдают. Остановившись на восьмой белой клавише, Рита сказала:
– Эта звучала второй.
Еще три клавиши.
– Эта – третьей.
Еще четыре.
– Первая нота, – уверенно заявила девушка и нажала их в том же порядке, что и Татьяна.
Женщина выдохнула, стараясь проморгаться. Не верила своим глазам.
– Абсолютный слух, черт меня дери! – от изумления ругнулась она. – Все в точку.
***
– Мы с Ритой так договорились, – сообщила Татьяна Руслану, когда девушка уехала домой. – Я занимаюсь с ней вокалом и сольфеджио три раза в неделю: понедельник, среда, пятница. Привозите ее. Я буду рада. Девочка невероятно одаренная, но не знает даже азов.
– Потому я и уговорил ее прийти к вам, непревзойденному мастеру своего дела, – в его словах не было лести – искренняя похвала. Руслан привычно прислонился спиной к стене и скрестил руки на груди. – Но меня интересует оплата. Сколько это стоит? – он не желал никому и ничем быть обязанным.
– Гениев я учу бесплатно, – от слов Татьяны брови Руслана удивленно вздрогнули.
– Надеюсь, вы понимаете, что раз отказываетесь от оплаты, то никакими поблажками, особым отношением я компенсировать не стану...
– Понимаю, – невозмутимо перебила его Татьяна, тоже скрестив руки на груди. – Девочка меня очень заинтересовала, и я хочу видеть, как она развивается. Мое в этом участие – и есть моя оплата.
Гордая, как всегда. Впрочем, женщина изумляла его не в первый раз. Она отдавалась работе так же страстно, как и он сам, как и его друг Илья. И потому с ними двоими сотрудничать легче и приятней, чем с прочими, кто не обладал таким качеством.
– Должна вас предупредить, – продолжила Татьяна, вложив исписанные листы в прозрачный файл и небрежным жестом отодвинув его в сторону. – Уча ноты, Рита станет осторожничать, стремясь в них попасть во время пения. Появится некоторая неуверенность, которая скажется на ее вокальных возможностях. И когда разработка связок, постоянная песенная практика только начнется... Короче, это тоже повлияет на голос.
– И надолго?
– Не берусь сказать со всей определенностью... – покачала головой женщина, задумчиво глядя в потолок и прищурив один глаз – словно пыталась найти ответ, но не могла. – Некоторое время. Пока не обретет уверенность в себе и своих возможностях.
– Благодарю. Рад, что предупредили, – Руслан кивнул и хотел удалиться, но вопрос Татьяны пригвоздил его к месту.
– Скажите, а Рита правда ваша родственница? Или у вас отношения иного рода?
"Началось. Он же сказал – никаких поблажек. В том числе и в удовлетворении простого женского любопытства. А хитрый ход. Сначала вроде как сделала ему одолжение и тут же с готовностью полезла в душу, надеясь узнать то, что другим не под силу, подтолкнуть к откровенности. Непроста Татьяна Алексеевна, ой непроста".
Что Руслан умел, так это уничтожать одним только взглядом ясных серых глаз. Черные брови хмуро сдвинулись, тревожа лоб. Женщина даже нагнулась ближе к столу, и тон тут же изменился, будто ее пристыдили.
– Извините, – тихо прошептала она. – Больше такого бестактного вопроса не задам.
– Надеюсь, – он окончательно охладил любопытство Татьяны ледяным тоном. И открыв дверь, коротко бросил, выходя:
– Действительно родственница.
