Текст книги "Агенты смерти. Адские врата."
Автор книги: Нина Кавалли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
Глава 12 ПЕРВАЯ ЖЕРТВА
Сашу Суркова никогда не любили ровесники: ни в школе, ни в университете. Его неприятная внешность в сочетании с маниакальным желанием угождать всем вызывала у ребят его возраста отторжение и брезгливость.
Все началось с раннего детства. Отец мальчика, Сергей Сурков был суровым и властным человеком. Воспитывая сына, он признавал лишь одно правило: "Только кнут и никаких пряников, иначе он никогда не станет настоящим мужиком". Саша, сколько себя помнил, всегда стремился заслужить одобрение отца, похвалу, получить хоть малую толику отцовского внимания и любви. Но ему не удавалось. Даже будучи маленьким мальчиком он слышал лишь указания и приказы: "Делай только так!", "Смотри в глаза, когда говоришь с отцом!", "Выйди вон!", "Не трогай меня – я работаю!"
Он стал лучшим учеников в классе, когда пошел в школу, приносил одни пятерки, но даже тогда Сурков-старший не хвалил сына и не гордился им. Мужчина не понимал, что у его мальчика гораздо более тонкая натура и ранимая душа. Сыну нужны тепло и забота, которые, к несчастью, отец не в состоянии ему дать. Если бы только его мать была жива... Но она покончила с собой, когда маленькому Саше не исполнилось и двух лет.
Стараясь заслужить уважение и похвалу отца, мальчик корпел над уроками больше и больше, но ничего не получал взамен. Его стремление угодить поначалу не трогало Суркова-старшего, а потом и вовсе начало вызывать раздражение: "Как можно выпрашивать похвалу? Зачем так заискивать? Такое поведение недостойно мужчины", – рассуждал отец мальчика.
Когда Саша отчаялся наладить отношения с отцом, момент был уже упущен – стремление заслужить похвалу, угождать, смотреть на других снизу вверх стало второй натурой Саши Суркова. Вести себя иначе он уже не мог. Ситуацию усугубляла его неказистая внешность: маленький рост, тонкие руки, всегда немытые и нечесаные светлые волосы, угри на лице и огромный неестественных размеров рот, который уродовал лицо мальчика. Одноклассники дразнили его из-за рта и губошлепом, и нигером, и муклой. Саша привык к тычкам, толчкам и затрещинам. Ребята колотили его на переменах, а он никогда им не отвечал – только улыбался в ответ, надеясь им понравиться. Он даже себе не признавался, что раздражает их, бесит. Саша охотно давал списывать, рассчитывая на хорошее отношение с их стороны, но они совершенно беззастенчиво этим пользовались, посмеивались над ним, считая "тряпкой".
В семнадцать лет младший Сурков поступил в инженерно-физический университет на факультет экономики. Он надеялся, что хотя бы тут его жизнь наладиться. Но стало только хуже. Над ним продолжали издеваться и смеяться. У него продолжали списывать и посылать на три буквы, когда он становился не нужен. Сильнее всех его невзлюбили три парня из группы: Игорь Королев – красавчик, на которого с замиранием сердца смотрели все девочки факультета; и два его приятеля – Федор Шавалов и Глеб Ткачук. Они сыновья успешных бизнесменов, и им не нужно беспокоиться о распределении после университета: отцы уже приготовили им тепленькие места в своих процветающих фирмах.
Саша Сурков безумно влюбился в старосту своей группы Аллу Баринову и вздыхал по ней с первого дня знакомства. Девушка стала для него недосягаемой мечтой, прекрасным ангелом, который примирял с этим жестоким миром. Алла обладала модельной внешностью. Высокий рост, длинные стройные ноги, тонкая талия, длинные светлые волосы и густые ресницы делали ее королевой факультета. Вскоре она начала встречаться с главным Сашиным врагом Игорем Королевым, разбив этим сердце Суркова.
В июле 2020 года, накануне Сашиного девятнадцатилетия, студенты его группы решили отметить окончание второго курса, сняв на трое суток коттедж в Шемякино.
Июль 2020 года. Московская область, Шемякино.
Двухэтажный коттедж был деревянным, с крышей, устланной зеленной черепицей, и широкими окнами в зеленых рамах, закругленных у потолка.
Все двадцать студентов без труда разместились в гостиной за длиннющим столом из дерева, покрытым желтоватым лаком. Стол ломился от закусок и спиртного. Кто-то из ребят принес травку, один из парней притащил пистолет и гордо демонстрировал его соседям по столу.
Саша Сурков пристроился в углу и улыбался. Сокурсники, сидящие рядом, не обращали на него никакого внимания. Они оживленно обсуждали девчонок из группы и с потока. Саша повернулся в их сторону и, внимательно слушая разговор, время от времени кивал, делая вид, будто он тоже участвует в беседе. Зачем он сюда притащился? Мог бы и не приходить. Все равно никто бы не заметил. Но причина была. Он пришел, чтобы увидеть Аллу, своего белокурого ангела, увидеть ее улыбку. Он не встретится с девушкой до первого сентября – почти два месяца, что выше его сил. От одной мысли об этом у юноши щемило в груди. Только где она? Почему не со всеми? Хорошо хоть Королев с дружками до него не докапываются. Они заняты: разглядывают принесенный пистолет.
Стоило Саше вспомнить о своих мучителях, как изрядно набравшийся Глеб Ткачук окликнул его:
– Эй, губо... губошлеп! Иди-ка сюда, – язык высоченного парня с туповатым мясистым лицом и светлыми волосами заплетался от выпитого. Он вертел в руках оружие. – Иди сюууу... да. Не... не бойся. Спорим, я поставлю тебе на го... лову яблоко и попа... попаду с десяти шагов?
Сурков быстро сообразил, что ситуация становится опасной. Ткачук, сынок богатых родителей, без внутреннего тормоза: ему забыли объяснить в детстве, что можно, а что нет. А пьяный и с пистолетом... В сравнении с ним обезьяна с гранатой – безобидная зверушка. Пора сваливать.
Юноша встал из-за стола и покинул гостиную. Ткачук ругался ему вслед, но Саша закрыл уши ладонями, чтобы не слышать ни его пьяных выкриков, ни оскорблений. Он миновал огромную комнату с камином, узкий коридор и вышел к лестнице, ведущий на второй этаж, где были спальни.
"Отлично", – подумал юноша. – "Сейчас там никого нет. Отсижусь в одной из комнат, пока Ткачук не угомонится".
Он быстро поднялся по скрипучей деревянной лестнице. Двери во все спальни оказались открыты. Когда Саша шел по этажу, половицы скрипели под ногами. Он заглядывал в каждую спальню от нечего делать, как вдруг... увидел в самой крайней комнате свою обожаемую Аллу. Девушка сидела на большой кровати спиной к входу, и руки ее были прижаты к лицу: она беззвучно плакала.
Саша робко зашел и прикрыл за собой дверь. Услышав посторонние звуки, девушка резко обернулась, и юноша увидел ее глаза, полные слез. Всего секунда – и Алла снова сгорбилась, упершись локтями в колени и спрятав лицо в ладонях рук.
Сердце Саши разрывалось от внутреннего противоречия. С одной стороны, он хотел помочь девушке, посочувствовать, узнать, что ее так расстроило, с другой – боялся даже подойти к ней. После некоторых колебаний желание помочь и утешить взяло верх над страхом.
– Алл, привет. Можно мне сесть с тобой?
Никакой реакции не последовало, девушка не шелохнулась. Тем не менее, Саша пристроился на мягком матрасе, застеленном белым бельем с синими снежинками.
– Что случилось, Алл? Чем помочь? – едва справляясь с дрожью в голосе, продолжал спрашивать Саша.
Девушка всхлипнула, но снова не сказала ни слова. Юноша опустил руки на колени, тяжело вздохнул и решил никуда не уходить, не желая оставлять девушку одну.
– Это все Игорь! – вдруг вырвалось у Аллы.
– Что?.. Что он тебе сделал? – полным сочувствия голосом спросил юноша, подавшись вперед.
– Он... он меня бросил... и... начал встречаться с Надькой, – краснея от стыда и запинаясь, пробормотала девушка.
– С твоей лучшей подругой?! – воскликнул Саша. Вместо ответа девушка вновь закрыла лицо руками. Сурков порылся в карманах джинсов, достал чистый носовой платок и протянул Алле. Она кивнула в знак благодарности и стала вытирать слезы.
– Да как он мог? Ведь ты самая лучшая, самая красивая, самая... – выпалил он и пришел в ужас от сказанного. Он практически признался Алле в любви, хотя несколько иными словами. Юноша ждал, что девушка вот-вот рассмеется ему в лицо, но этого не произошло. Алла доверчиво посмотрела ему в глаза и пошептала:
– Я тебе правда нравлюсь?
– О... очень, – запинаясь, ответил Сурков.
– А ты?.. Ты бы хотел со мной встречаться?
Юноша мотнул головой в знак согласия и покраснел до кончиков ушей. Алла улыбнулась, поцеловала Сашу в щеку и с чувством сказала:
– Спасибо тебе! Ты замечательный.
Саша приложил ладонь к щеке, которой только что коснулись нежные губы девушки, и спросил:
– Правда?
Она снова улыбнулась и кивнула. Саша почувствовал, как между ними протянулась ниточка, доверительная связь, которую никто сейчас не сможет разрушить.
Он сам не понял, как ему хватило смелости поцеловать Аллу. И к его удивлению она не отстранилась, не дала ему пощечину, а ответила на поцелуй. Объятия становились все крепче, дыхание обоих все жарче, сердца бились в унисон. И вдруг Алла прошептала:
– Раздевайся!
– Что? – переспросил Саша, не поверив своему счастью.
– Раздевайся, – твердо повторила она.
– А ты об этом не пожалеешь?
– Я жду! – нетерпеливо ответила девушка.
Саша, плохо соображая, что делает и как все это выглядит со стороны, быстро стянул футболку, затем избавился от джинсов. Теперь он стоял перед Аллой в одних трусах, которые не могли скрыть крайней степени его возбуждения.
– А сейчас – отвернись, – скомандовала она. Светло. Я стесняюсь раздеваться у тебя на глазах, – пояснила девушка, потупив взор.
Саша повернулся лицом к окну, украдкой глядя на отражение Аллы. К его удивлению и крайнему недоумению она не стала снимать короткое летнее платьице в цветочек, а зашагала к двери.
"Она передумала! Она уходит! Ей не понравилось мое тело", – кричал внутренний голос Саши, полный отчаяния.
Алла открыла дверь, выглянула в коридор и громко объявила:
– Заходите, парни! Он ваш.
В спальню вошли трое. Глеб Ткачук – верзила с глуповатым и наглым лицом, Федор Шавалов – толстяк со злобными бегающими глазками и Игорь Королев, парень Аллы, рослый красавец-блондин с голубыми глазами, самоуверенный и высокомерный.
Саша пришел в ужас. Он стоял в одних трусах посреди спальни, его одежда разбросана по полу. Три конченных отморозка все это время подслушивали под дверью, пока он... пока Алла...
У Саши в голове не укладывалось. Как так? Алла его подставила. Как она могла? Эти трое попросили ее помочь над ним поглумиться, и она виртуозно справилась с задачей. Юноша поймал себя на мысли, что совсем не знает Аллу. Он грезил о девушке, но не представлял, что она за человек. Сейчас Баринова без угрызений совести отдает его на растерзание своему парню и его дружкам. "Надо сваливать", – решил Сурков и дернулся за джинсами.
– Погоди! – с усмешкой заявил Ткачук, наступая на одну из штанин.
В это время Игорь обнимал Аллу:
– Не останешься, крошка?
Девушка кокетливо ответила:
– Нет, пойду к остальным. Позови меня, когда закончите с ним, – она многообещающе улыбнулась Игорю, выскользнула из его объятий и покинула комнату.
Игорь закрыл дверь на замок и вытащил из-за спины пистолет.
– Теперь повеселимся.
***
И Ткачук, и Шавалов, и Королев уже изрядно выпили. Теперь очередь дошла до травки. А раз рядом был тот, над кем можно безнаказанно издеваться... Сашу повалили на кровать, красавчик Игорь приставил ему пистолет ко лбу, приказав не дергаться, а Шавалов развлекался, прижигая несчастному подошвы ног окурком. Саша умолял этого не делать, он кричал от боли и плакал от унижения.
Ткачук взорвался:
– Заткни пасть! Заткни пасть! Кому говорю?!
В этот момент Шавалов в третий раз прижал окурок к ступне Суркова, и юноша снова взвыл.
– Всё, ты меня задолбал! – взбесился Ткачук. – Мужики, я придумал кое-что получше, – заявил он, обратившись к своим приятелям.
Он стянул с Суркова трусы и затолкал ему в рот вместо кляпа. Отобрав у Шавалова "косяк", Ткачук с силой прижал тлеющую сторону окурка к ягодице Суркова.
Саша снова взвыл. Ему было так больно, так противно, а на душе так гадко и муторно. К виску приставлен пистолет, он, совсем голый, лежит на кровати, и двое пьяных и обкуренных сокурсников истязают его тело, плюют в душу и унижают так, что в пору лезть в петлю. Саша пережил много унижения, но такой душевной и физической боли ему испытывать не доводилось. Как страшно и омерзительно чувствовать, что ты в полной власти троих подонков, что им ничего не грозит, даже если они убьют тебя. Богатые и влиятельные родители их отмажут. Это знал Саша, это знали они.
Тем временем, пытка продолжалась. Ткачук явно ловил кайф, прижимая тлеющий косяк к ягодицам Саши, слушая его завывания, видя его слезы и тщетные телодвижения.
Происходящее раззадорило Игоря Королёва.
– Глеб, подержи пистолет. Я тоже хочу поразвлечься, – сказал он приятелю. Ткачук поменялся с ним местами, встав у изголовья кровати и держа оружие у виска Саши. А Игорь взял сигарету, перевернул Сашу на спину и, схватив его подбородок, презрительно сказал, глядя в полные ужаса глаза затравленного парня:
– Ты хотел... трахнуть Алку... – говорил он заплетающимся от алкоголя языком. – Мою Алку! Твой вонючий член встал на нее, – Королев почти выплевывал каждое слово. – Я сделаю так... что ты больше никогда не посмеешь ее хотеть.
Королев выпустил Сашин подбородок, шатаясь от алкоголя и травки, подошел к середине кровати и, надавив коленом на ноги Суркова, чтобы тот не смог увернуться, прижег окурком его гениталии. Саша потерял сознание от боли.
Сурков очнулся, когда Королев бил его по щекам и приговаривал:
– Вставай. Поднимайся. Рабочий народ.
Кляп мучители убрали. Увидев, что жертва открыла глаза, три студента стащили ее с кровати, выпроводили из спальни и повели на первый этаж. Ткачук и Шавалов держали юношу под руки, а Королев шел сзади.
Саша постоянно спотыкался. Он не мог идти: его ступни были обожжены. Но сопротивляться бесполезно: мучители держали его мертвой хваткой. Он спускался по ступеням в чем мать родила.
– Дайте мне одеться, парни, – как можно миролюбивей сказал Саша. Голос его осип от криков, и теперь он мог только шептать.
– У нас для тебя сюрпрайз, – расхохотался за его спиной Королев.
И тут Сурков понял: куда его тащат. Его, голого, хотят показать всем сокурсникам. Сделать его позор достоянием общественности. Над ним все будут потешаться. Всегда. Всю жизнь. Путь в институт ему заказан. Весь университет будет знать о его позоре, о его стыде. Слухи расползутся моментально. Над ним сможет издеваться любой хлюпик, любой новичок института – любой.
Саша сопротивлялся из последних сил, но трое придурков под всеобщий смех и улюлюканье втолкнули его в гостиную к пьяным сокурсникам и сокурсницам.
Сурков, как сквозь пелену, чувствовал пульсирующую боль в ногах, тычки и толчки студентов. Некоторые кидали в него едой, а он лишь прикрывал причинное место и шел, подгоняемый тремя ублюдками и ненавистью однокурсников. Кто-то подставил ему подножку, и Саша упал, вызвав очередной взрыв хохота. Он поднял глаза, ища обидчика, и увидел Аллу. Это она помогла ему так низко пасть: и в переносном смысле, и в прямом. Девушка одарила его надменной улыбкой и отвернулась. Ткачук и Шавалов вытолкнули Сашу из коттеджа и захлопнули дверь. Испугавшись, что он на улице совсем голый, юноша начал барабанить в дверь, крича: "Впустите меня, пожалуйста!" Но увидев, как сокурсники столпились у окон, наслаждаясь его унижением, осознал всю тщетность своих попыток. Те студенты, что были послабее, радовались, что не они оказались на его месте. И поддерживали тех, кому никогда не грозила такая участь.
Юноша спустился с крыльца и двинулся через поле с высокой травой, спотыкаясь и падая. Когда он не смог больше выносить боль в обожженных ступнях, когда не смог больше идти, юноша пополз, опираясь на колени и ладони. Все, что угодно, лишь быть подальше от этого проклятого коттеджа.
В ушах Саши звенел смех сокурсников, перед глазами мелькала надменная улыбка Аллы, в памяти всплыли унижения в спальне: как Королев прижег ему гениталии, как Ткачук затолкал ему трусы в рот, пистолет у виска. Суркову казалось, что против него весь мир, вся Вселенная. Его презирают – все. Его ненавидят – все. В этой тьме нет просвета, нет надежды. Раз весь мир против него, раз весь мир насмехается над ним, есть только один выход – умереть, уйти из этого мира. Покончить со всем раз и навсегда. Но как? У него нет веревки, чтобы повеситься. Нет ножа, чтобы вспороть себе живот.
Саша полз уже с полчаса, но ему казалось, будто прошла вечность. Ужасы сегодняшнего дня не отпускали его. В голове появился какой-то гул и в то же время непонятная легкость, смешанная с радостью. Саша начал терять рассудок.
Глава 13 ОТ СУДЬБЫ НЕ УЙДЕШЬ
По Введенскому кладбищу днем среди могил, крестов и памятников разгуливал странный незнакомец. На вид ему можно дать лет сорок, темные волосы и проницательный хитроватый взгляд. В тридцатиградусную жару мужчина был одет в черный плащ и черную широкополую шляпу. Незнакомца не смущал ни его собственный вид, ни палящее солнце.
Вдруг карман плаща завибрировал. Мужчина достал мобильный телефон, поднес к уху и услышал знакомый голос.
– Буэр?
– Да, господин, – ответил человек в черном.
– Твоя цель – в деревне Шемякино Московской области, в двух километрах от дома номер три. Агенты смерти попытаются вмешаться, и тебе лучше закончить все до того, как они что-либо поймут и предпримут. Ясно?
– Да, господин. Будет исполнено.
– Отбой, – сказал "господин" и отсоединился. Это был командир второго легиона адской армии могущественный Агалиарепт. Совсем недавно он попал в Москву и поселился в обычной московской квартире на Студенческой улице в доме 31 в квартире 31. Облик, который командир выбрал на время пребывания на земле, считался весьма привлекательным в мире людей. А что особенно приятно, его новая внешность интересовала женщин, позволяя провести в их обществе несколько приятных часов.
Агалиарепт – впрочем, на земле у него было другое имя – вспомнил, что ему пора: сейчас он должен находиться совсем в ином месте.
***
Буэр в считанные секунды нашел цель: дуб, под которым лежал голый мальчишка со свежими ожогами от сигарет на теле. Пацану на вид лет восемнадцать, на лице застыла полуулыбка, а в глазах отражается безумие: нет, не давнее, оно только-только начало захватывать его разум. До рассудка еще можно достучаться.
– Здравствуй, Саша! – поприветствовал его Буэр, снимая шляпу и картинно кланяясь. – Знаю: ты хочешь свести счеты с жизнью. У меня даже есть то, что позволит тебе осуществить задуманное, – у Буэра в руке чудесным образом появилась крепкая веревка с петлей на конце. Саша привстал и протянул руки к ней. – Нет, погоди. У меня на твой счет иные планы, – Буэр пристально посмотрел юноше в глаза и втолкнул ему в голову нужную мысль. Осталось лишь озвучить ее. – Убей своих мучителей. А после – можешь убить себя: я дозволяю. Если что-то пойдет не так – убей себя сразу же. Понял?
Юноша медленно кивнул. Он был словно под гипнозом. В руке Буэра вместо веревки появились сначала Сашины футболка и джинсы. Когда парень оделся, мужчина в широкополой шляпе отдал ему пистолет – тот самый, которым Саше угрожали – и запасные патроны.
***
Сурков приближался к коттеджу, где его сокурсники отмечали окончание учебного года и летней практики. До встречи с незнакомцем он погибал от душевной боли и отвращения к самому себе. Хотел взобраться на дуб и сброситься с его верхушки, разбиться. Но странно одетый мужчина все изменил. Теперь Саша не испытывал страданий, не чувствовал ни душевных мук, ни физической боли. В нем крепла уверенность в том, что в жизни ты либо хищник, либо жертва. Сейчас он – хищник. Он должен отомстить. Эта мысль не вызывала в нем ни радости, ни тем более злорадства. Так надо, и все. Юноша никогда раньше не стрелял, но был уверен, что у него получится, никогда не убивал, но надо же когда-то начинать. Сурков был абсолютно спокоен. Ему приказали убить – он убьет. Их всех.
Мускулы Саши переполняли сила и энергия. Он чувствовал, что сейчас способен свернуть горы, противостоять неприятельской армии – ему все ни по чем.
Подойдя к входной двери, юноша двумя выстрелами сбил замок и вошел в гостиную. Увидев Сашу с пистолетом в руках, его сокурсники, перепугавшись до смерти, начали разбегаться и прятаться. Он мог начать убивать их уже сейчас. Но не хотел. Первыми его жертвами должны стать Королев и Алла. Саша, не торопясь, начал искать их взглядом, не обращая внимания на однокурсников, разбегавшихся в разные стороны, как стайка воробьев разлетается, завидев когтистую кошку. В гостиной он их не нашел. В комнате с печью? Тоже нет. И в коридоре не видно. Юношу осенило: они в спальне на втором этаже. Саша поднялся по ступенькам и стал прислушиваться. В конце коридора, в той самой комнате, где его истязали, слышались стоны удовольствия. Он не ошибся.
Подойдя к двери и выбив ее ногой, юноша увидел на белых простынях с синими снежинками голого Королева. Верхом на нем сидела обнаженная Алла. Как же они испугались, узнав его. Такого ужаса в человеческих глазах ему встречать не доводилось. Саша был уверен, что не промахнется. Будто его рука сама находила нужное положение для выстрела. Оставалось лишь спустить курок.
Королев успел выставить ладони вперед, будто защищаясь, но Саша точным выстрелом попал ему прямо в голову. Алла, сидя на трупе любовника, истошно завопила, и пуля пробила ее сердце насквозь, застряв в стене. Тело упало навзничь, и кровь обагрила простыни. Теперь пора отыскать Ткачука и Шавалова.
Это тоже оказалось несложно. Они курили очередной косяк в беседке за домом. Саша прострелил Шавалову ногу в память о своих израненных ступнях и выстрелил Ткачуку в ягодицу, заставив обоих выть от боли и молить о пощаде. Перезарядив пистолет, он снес своим мучителям головы. "Пришла пора открыть охоту на остальных", – решил Сурков.
***
Демон телепортировался в агентство смерти, в зал на тридцатом этаже, и тут же столкнулся с Ковачем. Первый зам был бледен и крайне встревожен, он даже не взглянул на Демона, а сразу подошел к столу Андрея и спросил:
– Только что звонили подмосковные агенты. У них какая-то чертовщина творится. Им нужна твоя посмертная способность. Выручишь?
– Да не вопрос! – с готовностью согласился Паутов.
– Тогда телепортируемся немедленно, – и развернувшись к Войновской, работавшей за соседним столом, добавил: – Неля, ты – за старшую.
Девушка хотела возразить, сказать, что она отправится с ними, но Грегур и Андрей уже растворились в воздухе, телепортировавшись в Шемякино. Они с Демоном переглянулись. Новый второй зам встревожен не меньше нее и, похоже, тоже не прочь узнать, что же случилось.
***
Паутова и Ковача ждали у коттеджа два агента. Первый – невысокий, полноватый, улыбчивый мужчина лет тридцати, бритый налысо. Второй – долговязый и светловолосый, лет на десять старше своего напарника. Не успели Грегур и Андрей выяснить обстановку, как в коттедже прогремели два выстрела. Саша прострелил одной из сокурсниц, блондинке в очках, живот и бедро. Жить девушке оставалось недолго.
– Что, черт возьми, происходит?! – злился Ковач. – Только короче.
– Час назад один парень должен был покончить с собой, – ответил долговязый. – Мы пришли за душой. Но он жив, гад. Такого еще не бывало: никому не удавалось обмануть смерть до сего дня. Так вот, сейчас он расстреливает в том коттедже сокурсников. Четыре трупа, двое раненых, но никто из них не должен умереть в ближайшие дни, – указав на Паутова, агент добавил: – А он нам нужен, чтобы...
– Я все понял, – не дал ему договорить Андрей. – Раз они не должны умереть сегодня, их можно спасти, отмотав время.
Андрей подошел к дому вплотную, встав напротив одного из окон. На правом запястье молодого человека поблескивали часы с открытым циферблатом. Он усилием воли оттянул минутную стрелку назад и направил часы на здание. Прозрачный туман поглотил деревянный дом, и время в нем повернулось вспять.
– Спасти всех не удастся. Слишком много времени прошло, – крикнул агентам Андрей. В его голосе слышались грусть и сожаление.
– Какого дьявола вы не отобрали у парня пистолет?! – продолжал негодовать Грегур, обращаясь к подчиненным.
– Ну, извини, – фыркнул лысый. – Не у всех есть способность, позволяющая отбирать пушки.
Ковач махнул на них рукой и подбежал к двери коттеджа.
– Все, – сообщил ему Андрей. – Можешь заходить.
Грегур открыл дверь, проник в гостиную и нашел взглядом светловолосого парня с пистолетом. В голове Саши звучала фраза, сказанная незнакомцем: "Если что-то пойдет не так – убей себя". Ситуация изменилась не в пользу Суркова и он, следуя внушенному приказу, приставил пистолет к виску, готовясь спустить курок.
Грегур сделал резкое движение рукой, на кончиках его пальцев вспыхнули маленькие молнии.
– Сторус! – произнес заклинание Грегур, руки Саши перестали слушаться, и юноша выронил оружие.
Два широких шага – и Ковач стоял рядом с пацаном, тряся его за плечи.
– Зачем ты это делаешь? Зачем?! – хорват рассчитывал, что парень сейчас, сам того не желая, прокрутит все последние события жизни в голове, как кинопленку. Саша так и сделал, а Грегур моментально считал образы. Мужчина многое повидал за шесть лет работы в агентстве. Но когда понял, что делали с парнем, его замутило. В какой-то момент появилось ощущение, что вот-вот стошнит, но отпустило.
Хорошо бы выяснить, что за странный тип ему это внушил и рассказать о своем открытии Неле.
Андрей зашел в коттедж и навел на стрелявшего юношу компас. На возникшем прозрачном экране появились данные.
Объект: Сурков Александр Иванович
Дата и время рождения: 13.07.2002 13:16
Место рождения: Одинцово, Московская область
Дата и время предначертанной смерти: 09.07.2020 13:43
Место предначертанной смерти: деревня Шемякино, Московская область
Причина предначертанной смерти: самоубийство
Обстоятельства предначертанной смерти: доведен до суицида, спрыгнул с дерева и получил травмы, несовместимые с жизнью
Дата и время реальной смерти: неизвестно
Место реальной смерти: неизвестно
Причина реальной смерти: неизвестно
Обстоятельства реальной смерти: неизвестно
– Впервые вижу человека, который сумел прожить дольше, чем ему положено, и даже непонятно, когда он расстанется с жизнью, – пошептал Андрей.
Ему удалось спасти двух девушек, повернув время назад: ту самую, в очках, и ее подругу. Ранений удалось избежать. Сейчас подружки здоровы, но страшно напуганы. Четверо погибли: Королев, Алла, Ткачук и Шавалов. Андрей не смог вернуть стрелки часов к тому моменту, когда они были еще живы. Два подмосковных агента, добродушный толстяк и его долговязый напарник, взяли на себя заботу о душах покойных.
На улице послышались звуки сирены: кто-то сообщил в полицию. Агентам нужно было срочно включить режим невидимости, что они и сделали.
Когда двое вооруженных полицейских ворвались в коттедж, подмосковных агентов уже и след простыл: они сопровождали души погибших. Зато Грегур и Андрей все еще стояли в огромной гостиной, оставаясь невидимыми для людских глаз.
Увидев вооруженных людей, Саша снова вспомнил приказ незнакомца в широкополой шляпе. Ему нужно умереть. Немедленно. Чувствительность рук после заклинания Ковача успела восстановиться, и юноша нырнул за валявшимся на полу пистолетом.
– Брось оружие! – заорал один из полицейских, целясь в вооруженного Сашу. – Брось, кому говорю?! И руки в гору!
Но юноша не собирался подчиняться. Он направил пистолет на представителей власти. Сурков не хотел им вредить. Если он выстрелит, просто выстрелит мимо, они его убьют, и все будет кончено.
– Что чертов пацан задумал? – беспокоился Грегур.
– Все же ясно, – сказал ему Андрей, стоявший рядом. – Он хочет умереть и сделает это.
Грегур, который тревожился за паренька, изменился в лице. Он повернулся к Паутову и окинул его ледяным взглядом. Для Андрея этот несчастный юноша – то ли сумасшедший, то ли убийца, но на деле же все иначе. Ковач не мог рассказать обо всем Андрею, не желая, чтобы кто-то еще знал о его даре читать мысли и воспринимать образы человеческой памяти.
– Грег, не надо меня злобно гипнотизировать, – снисходительно буркнул Паутов. – Давай-ка лучше уйдем с линии огня. Если начнется перестрелка, нас могут зацепить, – резонно заметил молодой человек.
Но Ковач хотел спасти паренька. Чтобы повторить заклинание, всего лишь нужно стать видимым. Хорват потянулся к часам-компасу на левой руке. Но Андрей, поняв намерение Ковача, мертвой хваткой вцепился в его запястье и силой оттащил в угол гостиной.
– Не делай глупостей, Грег!
– Ты не все знаешь...
– Пусть так. Но ты сейчас полагаешься не на разум, а на эмоции. Сам же учил меня так не делать, помнишь?
Раздался выстрел. Крики полицейских не испугали Сашу. Он не только не опустил оружие, но и выстрелил. В стену. Полицейские тут же применили свое: первая пуля попала в голову, вторая – в плечо. Саша умер мгновенно.
– Поверни время! Поверни время, слышишь?! – потребовал Грегур.
– Не могу, – возразил Андрей. – Он уже полтора часа должен быть мертв. Я не имею права его спасать, раз пришел его час.
Ковач зажмурил глаза, закрыл их ладонью и опустил голову. Он не желал всего этого видеть и злился из-за своего бессилия.
– Если парень действительно стоит того, можешь его спасти, – подсказал Андрей.
– Как?
– Слушай, ты в своем уме? – разозлился Паутов. – Как тебя спасли шесть лет назад. Вызови Антона!
– Точно! – обрадовался Грегур.
Так решилась судьба Саши Суркова. Ему суждено было стать агентом смерти.
***
– Ну, что скажешь? – спросил у Нели Грегур, рассказав ей о пареньке, прожившего дольше отведенного ему срока, и о таинственном типе, который ему в этом помог, а после поспособствовал его гибели.
Они сидели вдвоем в кабинете Грегура.
– Пора звонить Нефёдову, – посоветовала девушка.
– Думаешь, я не справляюсь?
– Как раз наоборот. Ты хорошо справляешься. Если бы это дело вел Верун, жертв было бы в разы больше. Ты позвони Нефёдову, а он пусть сам решает: прервать ему отпуск или нет. В конце концов он главный спец по поиску информации в нашем отделении. А нам нужны еще сведения, чтобы понять, с чем имеем дело.
