Текст книги "Это ошибка"

Автор книги: Нина Баскакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– Нет. Роман в Москве остался. Я к отцу в гости приехала.

– Он тебя обижает? Можешь не отвечать, просто кивни. Да?

– Роман, наоборот, понимает все. Это мне почему-то страшно. – я пожала плечами.

– Это вы все это время за ручку гуляете?

– Он живет у меня. Там сложная ситуация...

– Ясно. – он посмотрел на меня. – Сонь, чтобы ни случилось, я тебя не обижу. Никогда. Просто поверь. Я могу дурачиться, но я тебя не обижу.

– Не надо только так делать.

– Пока не буду. Пойдем, тебя с родней познакомлю.

– Как бы не хочется.

– Тогда здесь пить продолжу.

– Шантаж?

– Небольшой. Я вчера сильно накосячил. Они меня могут на порог не пустить. – серьезно сказал он. – А при тебе ругаться не будут.

– Помогаю тебе, лишь потому, что когда-то ты помог мне. – вздохнула я.

– Я как раз хотел тебе об этом напомнить. – весело сказал он. Настроение у Антона менялось слишком быстро. Одну фразу он мог сказать серьезно, а на второй уже вести себя, как шут.

– Только ненадолго. У меня Ваня с рыбалки должен вернуться.

Не знаю почему я верила Антону. Может потому, что от него я не видела еще зла? Или подкупала эта веселость и беззаботность, которая то и дело появлялась у него. Он создавал впечатление человека, который живет, не задумываясь о завтрашнем дне. Некогда ему было думать о всяких подлостях. Да и сколько раз мы с ним встречались и не обидел. Даже сегодня мог, но не стал. Иногда ведь нужно верить людям. К тому же ему явно нужна была помощь. Успокоив себя этими мыслями, я пошла в гости к Антону, знакомится с его теткой, про которую он все уши прожужжал.

Глава 14.

Я никогда еще не видела такого красивого дома. Он походил на игрушечный. Резные наличники, крылечко делали дом похожим на сказочный. Около дома росли старые кусты сирени. Перед домом была детская площадка с песочницей и качелями. Антон толкнул калитку. Ему навстречу выбежал рыжий лохматый пес. Поднявшись на задние лапы, он принялся лизать Антону лицо.

– Вот он меня точно понимает. Мы с ним даже похожи? Правда? – Антон посмотрел на меня.

– Косматостью?

– Под заборной жизнью. Я его полгода назад в снегу нашел. Голодный, замерзший. А у нас пса как раз машина сбила. Детвора переживала. Я Рыжика притащил. Они его выходили. Так что теперь он у нас дом стережет. – Антон потрепал пса и пошел в дом. Мне не оставалось ничего, как следовать за ним. – Дома кто есть?

– Явился баламут? – из комнаты вышла невысокого роста бабушка в цветном платке.

– А где все?

– В город уехали. – ответила она, не скрываясь рассматривая меня.

– Это Соня. – он кивнул в мою сторону. – А это Ульяна. Моя бабушка. Только не думай ей об этом говорить. Она у нас только Ульяна и никак иначе.

– Та Соня, которая тебя на толстосума променяла? И правильно сделала. Ты балбес. Зачем вчера Леру обидел?

– Сильно обиделась?

– Я бы на ее месте не простила.

– Ладно, что-нибудь придумаю. – Антон стянул шапку. – Я вас минут на пятнадцать оставлю. Сонь, подождешь меня?

– Подожду.

– Пойдем чай попьем. – Ульяна прошла на кухню. Кухня была небольшой, но уютной. Резьба была повсюду. Красивая, тонкая, как кружево. Я невольно любовалась ею. Как в музеи. Ульяна не задавала вопросов. Поставила чайник на газовую плиту и достала кулек с конфетами.

– Спасибо. – сказала я, когда она поставила передо мной кружку с чаем.

– Где ты его нашла?

– Антона? В поле, под яблоней.

– Ясно. – она кивнула. – Он хороший парень. Только дурной немного. Мается, по свету носится, все себя ищет.

Во дворе зала собака. Через минуту вошла молодая женщина с каштановыми волосами, собранными в пучок. Впереди нее шел мальчишка лет десяти весь в грязи.

– До первой лужи дошли. Леша с Надей на праздник пошли, а мы вернулись отмываться. – сказала она. Потом заметила меня. Нахмурилась. – Егор, чего стоишь? Переодевайся давай. Я сразу вещи замочу.

А сама на меня при этом смотрит. У меня же в голове лишь одна мысль: что я здесь забыла?

– Лера, это Соня. Антона домой привела. – сказала Ульяна.

– А сам Антон где?

– Как я поняла, пошел из поросенка превращаться в человека.

– Это совершилось! Чудеса. – Лера закатила глаза к потолку. – Сонь можно тебя на минутку? Я как раз вещи Егора замочу. Пошли называется в город на праздник концерт посмотреть и погулять. Но ладно, все в жизни бывает.

Она говорила быстро и с напущенной веселостью, но стоило нам выйти из дому и завернуть к хозяйственным пристройкам, она стала серьезной.

– Ты уж извини, что я так по-простому. Просто Антон много о тебе рассказывал, уже как родная стала. Он же как выпьет, так язык-помело. А пьет он у нас уже месяц. Хотел взяться за ум, но что-то не заладилось. Опять с работы уволился.

– Мы с ним давно не общались. С марта. Как он из больницы вышел. Я думала работает. Поэтому ему некогда.

– Он на три недели устроился на вахту. Получил деньги и вернулся сюда. Уже все пропил. Думала уедет. Подвернулась халтура. Он по новой зарядил.  А я уже порядком устала. Он сейчас никого не слушает. Вчера оскорблять меня начал.

– Я тут причем?

– Ты сейчас имеешь на него влияние. Уговори его поехать работать. Понимаешь, он легко поддается женщинам, в которых влюблен. Не смотри так. Проверено на себе. На пьедестале сейчас ты.

– Я ему не нянька.

– Понятное дело, что не нянька. Но он тебя послушает. Леша его не трогает. Жалеет. А мы вешаемся с Ульяной. С ним жить, как на пороховой бочке. То он меня в углу зажимает, то оскорбляет. Лешка ревнует, но молчит. А Антон дурью мается. Главное, все это понимаем, что ему лишь бы побесится от скуки. Но все равно неприятно.

Хуже придумать было нельзя. Приехала в гости к отцу, а оказалась втянутой в чужие семейные разборки. Сама виновата. Ведь чувствовала, что не надо было общаться с Антоном, не надо было к нему подходить сегодня. Все мы умные задним умом. Тоже нашли мне воспитательницу. Они не могут справиться со своим великовозрастным ребенком, а теперь я должна с ним заниматься. И я не знала, что ей ответить. Я понимала Леру. Или, наверное ,понимала, но это не мое дело. Хоть вой.

– А я думал, ты убежала. – Он вышел с мокрыми волосами в свежем свитере. На губах улыбка, а глаза серьезные.

– Пока еще нет, но мне нужно домой возвращаться. Я тебя предупреждала, что у меня сын с рыбалки вернуться должен.

– Я помню. – Антон кивнул. Руки в карманах, вид такой небрежный. Ветер теплый, пахнет землей и весной. Время на миг остановилось.

– Мне пора. – разрушая момент, сказала я.

– Я тебя провожу.

– Шапку надень, а простынешь. Опять в больнице окажешься.

– Подожди минуту, я быстро. – он опять вбежал в дом, довольный такой, как большой ребенок.

– Спасибо. – сказала Лера.

– Пока не за что. – Вот и зачем мне все это?

Пес крутился около моих ног. Я потрепала его по голове. А ведь и правда, они похожи. Оба дурные. Пес начал заняться за своим хвостом, повизгивая и поглядывая на меня. Тоже нашел, чем хвастаться. Умение схватить свой хвост самое нужное знание в жизни. Антон выскочил, на бегу надевая куртку, уже другую. Чистую. Мы вышли за калитку.

– Сонь...

– Что?

– Давай с начала начнем? Чего смеешься?

– Это несерьезно. Ты мне предлагал дружбу, а потом сбежал. Теперь хочешь предложить начать сначала общение, только когда тебе общаться? У тебя такая жизнь веселая. Вряд ли найдешь минутку, чтоб мне позвонить. Но может и позвонишь, чтоб мне сказать что-то пьяное и похабное. Теперь ответь, мне это нужно?

– Я не буду тебе спьяну звонить.

– Будешь. Ты ведь не просыхаешь. – возразила я. – Ты мне рассказываешь красивые сказки, но я не вижу ни одного твоего шага, чтоб сделать их реальными. И ведешь ты себя, как подросток, а не мужчина. Я не говорю о веселости, которая наиграна. О поступках. Их нет.

– Жестоко. Что же ты считаешь поступками?

– Стабильность. Ни одна женщина не будет с тобой жить, пока ты не дашь уверенность, что завтра будет еда на столе, а над головой крыша. Я тоже могу много чего тебе пообещать. Вон, хочешь, достану облако? Будет оно мягче перины. Ведь на облаках так сладко спать. Согласен? Тогда договорились. Завтра обязательно поймаю тебе облако. А давай еще и луну заодно. Будет нам вместо люстры. Вот как облако поймаю, так и луну добуду. А давай... И я слышу только это. Наверно не я одна. При этом ты почему-то хвастаешься своими недостатками. Кидаешь их в лицо. Как будто этим следует гордиться.

– Я их не скрываю. Сонь, я такой какой есть. С кучей недостатков. Не хочу, чтоб ты обманулась.

– Считай я твои недостатки узнала, поэтому я не хочу с тобой связываться.

– Я тебя понял. – ответил Антон. – Обидно. Ты мне нравишься.

– Мы с тобой слишком разные.

– Нет, мы с тобой на разных ступенях лестнице стоим. Или ты спустишься ко мне или я поднимусь к тебе. Пока не знаю, что лучше.

– Я не до такой степени романтичная особа, чтоб спать под яблоней. – хмыкнула я.

– Не будешь. Хотя летом прикольно лежать и на звезды смотреть.

– Не в том я возрасте, чтоб по ночам в поле болтаться.

– Прям вся такая старая. Нашлась бабушка. Давай сегодня встретимся?

– Нет, я к отцу приехала. А не к тебе на свиданки бегать.

– Хм, свидание. У меня и в мыслях этого не было. Так. Погулять, поцеловать, может на что-то больше развести.

– Антон, прекрати дурачиться. Я не одна. Сейчас я живу с Ромой и гулять от него не собираюсь. Меня все устраивает. – сказала я. – А ты прекращай ерундой заниматься. Тогда все у тебя наладится.

– Если бы у меня была стабильная работа, стала бы со мной жить? – серьезно спросил он. Опять смена настроения. Минуту назад смеялся.

– Я не одна.

– Будь ты свободна?

– У меня дети.

– Это не проблема. Если я буду стабильно работать, будет крыша над головой, ты со мной согласишься жить хлеб да соль делить?

– Теоретически это возможно. – осторожно сказала я.

– Тогда договорились. Через пару месяцев позвоню и заберу тебя к себе. – довольно сказал он, на прощание быстро поцеловал меня в губы и ушел. Я смотрела, как он быстро шел прочь, оставляя после себя чувство растерянности.

Не знаю что с ним стало дальше. Я окончательно потеряла с ним связь, когда у меня украли телефон в поезде. Симкарту восстановить не получилось. Я ее покупала на стойке в магазине. Оказалось, что продавец неправильно оформил мои данные. По сути, симкарта у меня была левая. В итоге пришлось взять новый номер.

Жизнь не стояла на месте. То одно, то другое. В итоге про Антона я просто забыла, как о волнительном приключении, которое я пережила во время тяжелого периода развода. Жалела ли я об этом? Нет. Жизнь сама разводит нас с ненужными людьми, а сводит с нужными.

Постепенно дело, которое мы открыли с Романом, начало приносить доход. Это не могло не радовать. Единственное, что прибыль Роман вкладывал в расширение, но теперь мы могли позволить себе снимать двухкомнатную квартиру. Отношения с Ликой начались налаживаться. Скорее всему виной были деньги, которые незаметно появились в моем кошельке, но, по крайней мере, она начала со мной общаться. С мачехой у нее продолжали быть хорошие, доверительные отношения, а вот Ваня ее не принял. Общаться он с ней отказывался, только созванивался с отцом. Иногда он с ним встречался, но при условии, что Насти на этих встречах не будет.

Лето пролетело быстро. Легкое. Где-то веселое, временами грустное, но я не скажу, что особо проблемное. Казалось, что жизнь решила меня наградить за тот болезненный удар, который преподнесла мне во время новогодних праздников, а потом и на день рождение. Наступила осень.

Глава 15.

Магазин закрыли. Из-за неудачного расположения он приносил мало прибыли. Недавно рядом открыли еще один продуктовый магазин известной эконом сети. В моем магазине товарооборот упал в разы. Мне предложили работу в другом месте, но нужно было ездить в область, поэтому я отказалась. В итоге я осталась без работы. Проблем с деньгами у нас не было. Можно было не торопясь искать новую работу, только меня мучило беспокойство. Сразу появилась неуверенность. Я ездила по собеседованиям, но почему-то не везло. Если и брали, то работать пришлось бы в такой глуши, из которой трудно было выбираться. В моем районе работы не было. Вроде Москва, здесь должно быть много работы. Она есть, но все в таком разбросе, что в итоге и нет.

Рома меня не поддерживал и не упрекал. Казалось, ему все равно работаю я или нет. Он большую часть времени работал дома, периодически выезжая на встречи. Получилось, что мы стали проводить довольно много времени вместе. И почему-то это начало раздражать.

Безразличие. Я его чувствовала, но не могла понять причину. Если с Гришей я не заметила, когда оно появилось, то с Романом я видела, что каждый новый день нас отдаляет. Это было в каких-то едва уловимых мелочах, в переспрошенных вопросах, в отсутствующем взгляде, в разговорах, которые свелись лишь до обсуждения, что приготовить на ужин или обед. Прошли совместные вечера, забылись общие планы.

– Я не знаю, почему так происходит. Что я делаю не так? – я сидела у мамы в гостях и жаловалась на жизнь. – Второй раз наступаю на те же грабли, а понять где они лежат, чтоб убрать их с дороги, не могу. Дома порядок, я за собой слежу. Скоро год как на этой паршивой диете сижу. Ни кусочка хлеба не съела. Я яблоки и грейпфруты видеть не могу. И что в итоге? Да, я поменяла гардероб на два размера, но зачем все это?

– Ты его любишь? – мама задумчиво мешала ложкой чай. Спокойная, задумчивая. Я почти не видела ее раздраженной или печальной. Только это спокойствие, с которым она встречала любой поворот судьбы. Если бы меня спросили, как выглядит смирение и спокойствие, я бы вспомнила маму.

– Роман – он идеал. Достойный человек.

– Я тебя о другом спросила. Я видела, что Гришу ты именно любила, поэтому и не стала возражать против него. Ты тогда окрыленная летала. Ни на что внимания не обращала. Все трудности тебе казались чем-то мелким. Хоть ты и уставала, но я видела тебя счастливой. Сейчас я этого не вижу. – сказала она. – Ты себе поставила какую-то размытую цель и к ней стремишься. Только я не могу понять, что ты хочешь добиться в итоге. Стать девушкой с обложки журнала? Составить конкуренцию Гришиной пассии? Утереть ему нос? Или ты хочешь вновь окунуться в семейный быт?

– Счастливой хочу быть. – ответила я.

– Так будь. Кто тебе запрещает? Только в чем твое счастье заключается?

– Раньше думала в благополучии. Вроде если есть деньги, то не будет проблем. Почему-то казалось, что так будет. А сейчас я в этом неуверена. Холода все больше. Порой домой возвращаться не хочу, потому что дома лишь его спина. Днем он работает, вечером отдыхает за чтением книг или просмотром фильмов в наушниках. А я как будто одна. Знаю, что никто никого не должен развлекать. Но получается, что мы с ним живем как соседи. Или я домработница. Все началось как в сказке, а закончилась банальным бытом. Но это моя вина. – я вздохнула.

– Во всем виноватая. И никто другой. – мама улыбнулась. – Сонь, ведь все это сложно лишь на первый взгляд. Ты думаешь, что у тебя проблемы, а ведь их нет. Это мелочи. Подумай, что ты хочешь. Посмотри, что тебе мешает, а потом отсеки все лишние. И будет тебе счастье

– С одной стороны, все просто, а с другой – сложно.

– Сложность лишь в том, чтоб не врать самой себе. – мама отложила чайную ложку в сторону и задумчиво посмотрела в окно. – Есть общие понятия о счастье, которые нам диктует общество. А есть личные, или иначе, свои тараканы. Например, никто не мог понять почему я все время ждала твоего отца. Мне казалось, что он обязательно исправится. Я его любила. Думаю и он меня. Редкие встречи и письма, в которые похожи на роман длинною в жизнь. Мне нравилось ждать эти письма. Перечитывать, думать, что он рядом. Порой так и казалось, что он ушел на работу, но скоро вернется. Жалею ли я, что прожила всю жизнь у окна? Нет. Предложив мне прожить такую жизнь еще раз, я не откажусь ее повторить. Мать, твоя бабушка, часто у виска крутила, мол я ненормальная. Но меня это устраивало. Я была замужем, растила тебя. Но ни от кого не зависела. Мне не надо было ни под кого прогибаться, стирать носки или слушать ворчание о пересоленном супе. Морально меня поддерживали письма. Я всегда себя девчонкой чувствовала, открывая очередное письмо. Когда мне это надоело, я сказала, что с меня хватит. В какой-то момент захотелось посмотреть как это быть по-настоящему замужем.

– И как?

– Не нравится. Одной лучше жилось. – на ее губах мелькнула улыбка. – Окончательно терпение лопнет, разведусь.

– Я думала, тебе нравится.

– Это как на диете сидеть и не есть любимого хлеба. Свободы хочу, даже пусть и в мелочах. Я сама хочу решать, что вечером смотреть буду. – ответила она. – Пусть я сейчас ошиблась, но это не значит, что я буду эту ошибку терпеть всю оставшуюся жизнь и не укажу ей на дверь.

– Я боюсь одна остаться. Все-таки не девочка уже.

– Ты же мне только что говорила, что по факту одна. Так какая разница? С человеком рядом должно быть комфортно. Если этого нет, то смысл жить вместе? Зачем себя мучить? Жизнь не такая длинная, чтоб прожить ее в равнодушие и унынии. Хотя, думаю, есть такие, кто и в унынии находит комфорт.

– У нас общий бизнес.

– Ты имеешь в нем долю?

– Нет, но туда вложены мои деньги. – ответила я.

– Пусть их вернет или выделит долю. Станьте партнерами. Необязательно же жить вместе при этом.

– Я всегда думала, что семейную лодку нужно попытаться склеить, а не наоборот. – сказала я.

– Когда есть что склеивать, то можно. А в твоем случае? – она вопросительно посмотрела на меня. – Чего ты за мужиков так держишься? Прям без них не жизнь. Один уйдет, другой придет.

– Ну у тебя и советы. Это ты мне предлагаешь в загул уйти? – хмыкнула я. – Сегодня один, а завтра другой?

– Так радикально не надо. Всему нужно знать меру. – рассмеялась мама. – Но и ноги об себя не нужно давать вытирать. Ты же умная, красивая, но какая-то неуверенная. Сонь, тебе всего тридцать четыре. В этом возрасте первых детей рожают, а у тебя уже двое. Так что не ставь на себе крест.

– А все равно страшно. Лика скоро женихаться будет. Представляешь, если по моим стопам пойдет и меня бабушкой сделает раньше времени? Не хочу этого.

– Ну, мы много чего не хотим. Я тоже хотела, чтоб у тебя все по-другому было. Но, мне кажется, так ведь тоже неплохо вышло.

– Неплохо. – я вздохнула. – Ладно. Пойду Ваню из школы встречу. Пойдем с ним пройдемся.

– Ваню я сама встречу, а ты пройдись и подумай.

Гуляла я в тот день долго. Думала, решала и вновь возвращалась к началу. Не получалось у меня решить мою головоломку. Я понимала, что надо что-то менять. Поговорить с Романом? А что это даст? Может и правда с ним разойтись? Любила ли я его? Я не могла ответить на этот вопрос. Я считала его подходящим для меня человеком, но ведь эта нелюбовь. Со стороны мы были хорошей парой. Не ссорились, потому что я почти все время с ним соглашалась, боясь споров, потому что споры уничтожают отношения. Заботились ли друг о друге? Я о нем да. Я создавала для него все условия, чтоб ему было комфортно со мной жить. Не было требований, недоверия. В наших отношениях был один минус. Журналы с психологическими статьями говорили, что важна интимная составляющая отношений. Но я так и не смогла себя пересилить. Прям какой-то блок вставал в голове, когда он начинал меня целовать. Мне становилось просто страшно. Роман сделал несколько попыток сблизиться, но в итоге отказался от этой затеи. Так как он больше не поднимал эту тему, то я подумала, что ему просто это не особо интересно. Ведь есть же люди с низким уровнем темперамента.

Вроде все складывалось так как я хотела, но почему-то я не чувствовала удовлетворения от жизни. Мне все равно чего-то не хватало. Вот только чего? Тепла? Волшебства, которое разлетается мелкими искрами по телу, вызывая снегопады? Я невольно улыбнулась. Я не думала об Антоне. Старалась о нем не думать. Но иногда воспоминания невольно накатывали, как что-то светлое, чистое и приятное, как о первом поцелуи.

Метро. Народ возвращался с работы. Самый час пик, когда вагоны переполнены. Много людей. В Москве миллионы людей. Какая вероятность, что я окажусь в одном вагоне с человеком, который должен жить в другом городе? Я с одноклассниками так часто не встречалась у метро как с ним, хотя многие остались жить в моем районе.

Антон стоял в двух шагах от меня. Неплохо одет. Скромно, но чисто. Он обнимал какую-то девушку и шептал ей чего-то на ухо. Нагловатая улыбка как у Чеширского Кота, так и играла на его лице. Девушка смеялась. Я хотела провалиться, телепортироваться из этого вагона, лишь бы не быть с ним рядом. Почему-то было неприятно. Ревность? Возможно. Каждый человек свободен делать, что хочет. К тому же он мне ничего не должен. Мы просто дружили. И... Поезд резко затормозил. Меня качнуло. Я не удержала равновесие и полетела вперед.

– Извините. – машинально сказала я, налетая на кого-то.

– Соня? – в его глазах было удивление. Сердце замерло. А поезд начал набирать скорость. В этот раз его повалило на меня. – Я тебя потерял.

– Телефон украли. – ответила я.

– Значит надо заново обменяться номерами.

– Не надо. – в этот момент двери открылись. Поток пассажиров устремился к выходу, а я влилась в него. Не надо. Все это лишнее.

– Год еще не закончился! Как бы ты ни сопротивлялась, от судьбы не убежишь! – крикнул он мне вдогонку. Прям дурацкий фильм. Хоть смейся хоть плачь. Поезд поехал дальше. Вот и зачем нужна была эта встреча?

Глава 16.

Порой в жизни хочется взять паузу, чтоб во всем разобраться. Мне этого хотелось очень сильно. Я забыла что желания могут сбываться, поэтому надо быть осторожнее с ними.

Встреча с Антоном выбила меня из колеи. Не знаю, была ли она всему виной или все сложилось, как пазл, а это было лишь последней составляющей картинки. Недостающим кусочком. А может это было мое наказание за глупость. Я что-то делала в этой жизни не так, а понять не могла. Вот меня судьба и ударила по голове в прямом смысле этого слова, чтоб я поняла.

Звук тормозов. Удар. Боль. Мир перевернулся. Фонари. Стекла. А я ничего не понимаю. Не могу понять, потому что не вижу. Боль пришла потом. Вначале был страх, что я ослепла. Оказалось нет. Зрение в порядке. Но кровь... Ее было слишком много. Сказка про лису и волка вспомнилась совсем ни кстати. «Тебе, серый, хвост оторвали, а меня по голове ударили, да так, что все мозги вытекли», – сказала лиса при встрече волку. Так и мне казалось, что у меня вытекают мозги. А кому же я дура нужна буду? Лика, Ваня. Я не могла их бросить. Им дурная мать не нужна.

Скорая. Больница. Кто же так стонет? Заткнулась бы этот человек, а то я его сама заткну. Оказалась, что это я. Смешно. Нет, смеяться больно. Говорят, нужна операция. Кости правой руки всмятку. Одни осколки.

Врач рассказывает что нужно будет оставить пластины. Нужны деньги. В то время я перестала воспринимать жизнь как что-то реальное. Казалось, что все это происходило не со мной. Я смотрела как будто сериал. Помню, что пыталась утешить маму. Вроде звонил Роман. Чего они так переживали? Ведь жива. А кости срастаются. Вот с лицом проблема. Но сейчас и лицо восстановить можно. Были бы деньги.

Уколы. Капельницы, перевязки. Операция. Я до последнего не верила, что все это происходит со мной. А потом потянулись унылые дни похожие один на другой. Проблемы с рукой: какое-то нагноение. И повторная операция. Больно, неприятно, но это рука, а не нога. Я могла ходить, я видела, правда зрение упало на одном глазе на две единицы, но это корректировалось очками.

Сильно меня приложила машина. Пьяный водитель не справился с управлением. Мне повезло, а вот женщине, что шла рядом, нет. Ее он протащил несколько десятков метров. Она не выжила. Мне это следователь рассказал. Я мало что помнила о том вечере. Даже не увидела ту машину. Только звук тормозов и удар. В кошмарах это всплывало. Тогда я просыпалась и долго не могла уснуть. Смотрела в потолок и думала. Что еще оставалось делать в больнице? Только думать.

Роман ни разу не навестил меня в больнице. Он почти не звонил. Мама сказала, что часть денег на операцию он дал. Часть вложила она. Немного подкинул Гриша. От бывшего мужа я не ожидала такого участия в моей судьбе, поэтому, откровенно говоря, была удивлена. Я не строила иллюзией по поводу Романа. Больше не строила. Да, он походил на героя из книг, но это был не мой герой. Чтоб это до меня дошло, пришлось побывать в аварии.

– Нам надо поговорить. – Роман встречала меня около больницы. Прошел месяц с той аварии. Меня выписали. Потом еще предстояла долгая реабилитация. Но это были уже мелочи.

– Надо. – согласилась я. Мы шли по парку. Почти у всех больниц рядом находился парк. Странно, что он не повел меня к машине, а предложил прогуляться. Я не отказалась. Я так давно не была на улице, что соскучилась по ней. По деревьям, воздуху и слякоти, что хлюпала под ногами.

– Я думаю нам нужно расстаться. – он выглядел растерянным. Посмотрел на меня. Я лишь улыбнулась. Думает, что буду ему помогать? Нет, это его разговор. – Понимаешь, я терпеть не могу больницы. Не люблю запах лекарств. Меня это просто бесит. А сколько ты еще будешь по врачам кататься?Ты сама говорила, что руку восстановить сможешь только через полгода. Про лицо я молчу. Ты сейчас на Франкенштейна похожа из фильма ужасов.

– Спасибо. – Я лишь улыбнулась. Небо. Серое небо мрачно нависало над верхушками сосен. Интересно, будет дождь или снег? Уже ноябрь. Это капризный месяц. Никогда не угадаешь, что он принесет. Роман что-то говорит. Надо прислушаться. Иначе пропущу еще что-то из его важной речи.

– Сонь, ты ведь знала, что у нас нет будущего. Мы совершенно разные люди. Теперь наши дороги разошлись. – продолжил он. Какие дороги? О чем ты?

– Ром, верни деньги и вали куда хочешь.– ответила я. Не угадала. Снег с дождем. Он падает мне на щеки, а мне хочется лишь улыбаться. Как хорошо жить! Просто жить! Чувствовать влагу, дышать воздухом, смотреть как ветер играет с непогодой.

– С этим проблема. Они все в деле. Я могу дать тебе сейчас лишь тридцать тысяч. Всю сумму верну лишь через полгода. Может год.

– Это прекрасно, а жить-то мне как все это время? – спросила я. Он молчал. – Хорошо, сколько ты мне сможешь выплачивать в месяц, пока не вернешь всю сумму?

– Пятнадцать тысяч. Больше не получится. Все в дело пущено. – ответил он.

– Хоть какие-то деньги. Но через полгода ты мне возвращаешь всю сумму, без вычета этих выплат.

– Я думал, ты будешь требовать деньги немедленно.

– Надо было так поступить, но тогда все это затевалось бы зря. Надеюсь, у тебя получится сделать компанию такой, о которой ты мечтаешь.

Мы шли молча. Ни друзья, ни любовники, ни враги. И чего столько времени жили? Нет, его я понимала. Мужик потерял все. Жить негде, а тут я подвернулась. Вот и сошелся со мной, чтоб время тяжелое пережить. А когда наступили тяжелые времена, когда мне понадобилась поддержка, он слился. Хоть без оскорблений и насилия.

Вещи собирать было не нужно. Они уже оказались у мамы. Это взбесило. Не люблю, когда люди ковыряются в моем белье, будь то мама или несостоявшийся любовник. Но ругаться по этому поводу глупо и мелочно. Жизнь можно и на другое потратить, чем на такие мелочные склоки и ссоры.

Вот я вновь дома. Ванька не отходил ни на шаг. Вцепился в меня и не отпускал весь вечер. На кухне горячий терпкий чай и сдобное печенье. Вкусное, сладкое, так и таящее во рту. Артур смотрел на меня хмуро. А мама рада. Качает головой, что Роман не вернул деньги. Она ему мало верила, в отличие от меня. Я верила, потому что другого мне не оставалось. Все равно выбить деньги мне бы не удалось. Не в том я была состояние.

– Что будешь делать? – спросила она.

– Жить. – пожала я плечами. А что еще оставалось? Жить и верить, что черная полоса рано или поздно закончится.

Опять начались конфликты с Ликой. Я не смогла ей давать деньги, поэтому общаться со мной она отказалась. Она сильно изменилась. Повзрослела и в то же время вела себя как капризный ребенок лет пяти. Оставалось лишь принимать ее такой, какая она есть и напоминать себе, что переходный возраст рано или поздно пройдет. Она ведь не понимала, что своим поведением мне просто делала больно. Но не мне ее в этом было винить. Это я ее воспитала так. Значит, где-то ошиблась, раз воспитала эгоисткой и хамкой. Вроде старалась дать все самое хорошее, объяснить про уважение и любовь. Но не получилось. Одни ошибки в жизни. Только как их исправить, если я их не вижу? По сути, у меня была идеальная семья. Никто ни пил, ни ругался. Благополучная семья. Или не было этого благополучия, а была фальшь? Может дети ее просто чувствовали? Может не надо было их обманывать и претворятся? Кто бы подсказал как надо жить правильно.

Только через три дня я смогла заставить посмотреть на себя в зеркало. Раны уже затянулись. Остались лишь некрасивые шрамы, что уродовали лицо. Как должно было «везти», чтоб упасть лицом на разбитую бутылку? Это просто немыслимо. Стекло сильно порезало правую часть лица. Два крупных шрама рассекали бровь и щеку. Россыпь мелких отходили от основных шрамов. Создавалось ощущение, что я смотрелась в разбитое стекло. Некрасиво. Тональником это не скрыть. И что теперь делать? Чтоб убрать шрамы надо тысяч двести. И где их взять? Придется ждать, когда Роман деньги вернет. Пока все равно работать не могла из-за руки, поэтому время было. Все это поправимо. Главное в живых осталась. Только слезы все равно скользят по щекам.

Долго жить в однокомнатной квартире с мамой и Артуром было нельзя. Тем более что начались конфликты. Естественно, он был против меня. Слишком маленькая площадь и слишком много народу. Дошло до того, что он стал в открытую говорить, что не хочет меня видеть. Я слышала, как они ссорились с мамой. Она была на моей стороне. Она часто говорила, что Артура только терпит, но при этом его не бросала. Видимо, он ей чем-то нравился. Мне нужно было уезжать. Только куда? Снимать квартиру в Москве на пятнадцать тысяч, которые мне обязался переводить Роман каждый месяц, было чем-то из ряда фантастики. Идти было некуда. Отец предлагал переехать на время к нему. В Леснове можно было и за шесть тысяч снять квартиру с удобствами и центральным отоплением, а не печным. Мне-то было все равно, где жить и ждать, когда заживет рука, но Ваня... У него здесь была школа, друзья.

– Мне придется уехать на какое-то время к дедушке. – я долго решалась на этот разговор. Ванька только пришел из школы и ел суп.

– Я с тобой. – сразу сказал он.

– Вань, у тебя здесь школа. Тебе придется какое-то время пожить у бабушки или у папы. А потом...

– Хочешь меня бросить, как папа? – он готов был разреветься. – Почему? Не надо меня бросать!