Текст книги "Грязь на наших ботинках"

Автор книги: Нил Шустерман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Покончив с обрядом и прочитав положенные молитвы, Таннер с Морёной, недолго думая, устремились прямо в грузовой отсек.

Рядом с люком располагалась панель безопасности, и, конечно, она требовала пароля. Таннер ещё не встречал компьютера, который он не смог бы хакнуть, – но в этом не было никакого интерфейса, кроме, собственно, клавиатуры. Единственный способ проникнуть внутрь – взломать код.

Пока все нормальные колонисты наслаждались раблезианским Завтраком Дружбы (то есть утилизировали всю пищу, которую не могли взять с собой), Таннер и Морена приплясывали перед люком и один за другим пробовали десятки паролей. Ни один, естественно, не подошёл.

Таннер злобно пнул стальную дверь. Она никак не отреагировала, но подарила ему ещё один синяк.

– Я отказываюсь принимать поражение от какого-то уродского пароля!

– До старта транспортного челнока остаётся меньше шести часов. Может, нам лучше бросить эту затею и бежать готовиться к высадке?

– Нет! Твой дедушка определённо что-то знал.

Таннер плевать хотел на время: пусть себе утекает. Тот самый инстинкт, предвидевший события на три хода вперёд, вопил, что там, за дверью, спрятано что-то важное. Даже не просто важное, а ЖИЗНЕННО важное!

– Гляди-ка! – он показал на латунную пластинку над дверью.

Это была звёздная карта той самой области космоса, куда они направлялись, – по крайней мере, как та выглядела с Земли. Семь звёзд составляли фигуру, ставшую за долгие годы родной всем обитателям М-Бика.

– Где мы видели это раньше?

– Везде, – отозвалась Морена. – Настенные росписи в школе, на флаге М-Бика…

– Нет, вот именно такую латунную пластинку. Я уверен, я её уже где-то встречал…

Морена прищурилась на неё.

– На городской площади, – сказала она. – Точно такая же прибита к памятнику Строителям.

– Бинго! Скорее туда!

И они помчались обратно в город. В центре площади возвышалась статуя с высеченным на каменном постаменте пышным посвящением. Помимо посвящения там действительно красовалась латунная табличка с семью звёздами.

– Думаю, ты прав, – задумчиво сказала Морена. – Должна быть какая-то связь.

Таннер молча таращился на пластинку, стараясь мысленно влезть в шкуру Строителей. Думай, как они, думай… Издалека донёсся смех: на Завтраке Дружбы веселились. Казалось, там смеются над ним.

Морена была не так терпелива.

– Можешь пялиться на эту штуку, пока не окосеешь, но нашу проблему это не решит.

И тут она ахнула. Таннер удивлённо воззрился на неё: лицо знакомое, что-то не так с глазами, но в целом всё как обычно. Только чуточку бледнее.

– В чём дело?

– Посмотри на неё ещё раз, Таннер! Только скоси глаза к носу.

Он так и сделал. Звёзды наплыли на надпись и пришлись как раз на буквы:

МЫ ВОЗДАЕМ УВАЖЕНИЕ ВДОХНОВЕННЫМ ТВОРЦАМ И ОТВАЖНЫМ ДУШАМ, ОБЪЕДИНИВШИМ СВОИ СИЛЫ В СЛАВНЕЙШЕЙ ИЗ МИССИЙ: ДОСТАВИТЬ СВЕТОЧ ЖИЗНИ К ДАЛЬНИМ ЗВЁЗДАМ. НЕУСТРАШИМЫЕ И ДЕРЗНОВЕННЫЕ, ПРИВЕТ И СЛАВА ВАМ!

Звёзды составились в слово!

ДАРВИН.

Неужели так просто? Они стремглав кинулись обратно в грузовой отсек, и Таннер, задержав дыхание, набрал на клавиатуре: Д-А-Р-В-И-Н.

Сначала ничего не произошло. Потом где-то внутри заклацали крепления. Огромная дверь начала открываться… и в лицо им ударила волна такой вони, что у обоих подогнулись коленки.

– Боже мой! А это ещё что такое? – Морена зажала нос и отвернулась.

Смрад был так силён, что Таннеру пришлось собрать в кулак всю волю. Он сделал это и переступил через порог. Внутри ряд за рядом возвышались стальные контейнеры в сотню футов высотой. Они были набиты под завязку – более того, сталь вспухла, так их распирало изнутри. И все сочились какой-то смрадной дрянью. В них было не зерно – или что там в них загрузили шестьдесят семь лет назад. Достаточно было один раз увидеть то, что текло из баков, чтобы понять…

Склад наполняли нечистоты.

Миллионы смывов из нескольких сотен туалетов за шестьдесят семь лет полёта.

– Ничего не понимаю, – пробормотала Морена, всё ещё прикрывая руками нос и рот. – Сточные воды всю дорогу перерабатывались, а то, что невозможно переработать, выбрасывалось в открытый космос.

– Очевидно, не в космос.

Вот вам и дефицит воды. Возможно, какая-то её часть и перерабатывалась, но всё остальное поступало прямиком в эти баки с отходами человеческой жизнедеятельности.

– О чём только думали эти Строители?! – простонала Морена.

Выносить вонь было больше невозможно – ни мгновения! Схватив Морену, Таннер вывалился обратно, на свежий воздух сельскохозяйственных угодий М-Бика. Кислород освежил мозг, и всё встало на свои места. Таннер понял. Мысли Строителей были просты, как и стоящая за ними истина. Если твоя цель – подарить звёздам жизнь, нет никакого смысла работать с высшими её формами. Начинают всегда с низших.

– В планы Строителей никогда не входило построить человеческую колонию, – сказал он Морене. – Наша единственная задача на М-Бике – шестьдесят семь лет плодить бактерии. Это не мы – драгоценный груз. А наше дерьмо!

Но не успели они хорошенько обдумать эти прискорбные новости, как воздух наполнился жуткими звуками. Завыли сирены круготрясения – и на сей раз Таннер тут был совершенно ни при чём.

В истории М-Бика было только одно настоящее круготрясение. В корабль врезался метеор и столкнул крутящийся барабан на несколько градусов с курса. В результате удара погибли все, кто оказался в неправильное время в неправильном месте, – в том числе и родители Морены. Пробоины в корпусе не случилось, механизмы во внешней оболочке судна сделали своё дело, балансиры переместились на положенные места и выровняли корабль на курсе. Контроль над вращением удалось восстановить.

Но сейчас всё было иначе. Компенсировать притяжение Примордия ни один конструктивный элемент уже не мог. Постоянное плавное вращение М-Бика превратилось в тряску, нараставшую с каждой минутой. А это означало одну простую вещь: стартовать надо немедленно. Корабль рухнет на планету куда скорей, чем хотелось бы.

Люди в панике выскакивали из-за столов Завтрака Дружбы и стремглав мчались прочь – домой за вещами, если жили достаточно близко, или прямиком к ангару транспортного челнока. Земля качалась под ногами, будто пол в комнате смеха; искусственная гравитация никак не могла решить, в каком направлении ей теперь работать.

Таннер с Морёной метались по главной дороге. Они останавливали людей, пытаясь рассказать, что обнаружили, пытаясь предупредить, – никто их не слушал. Наконец им навстречу попался Оушен Клингсмит.

– Да что с вами, идиотами, такое? – заорал он. – Не стойте как вкопанные, бегом к челноку!

Что бы там между ними ни происходило, а оставить человека в неведении Таннер не мог.

– Челнок – совсем не то, что ты думаешь, Оушен, – сказал он, стараясь звучать спокойно. – Он не может никого спасти. Но у меня есть идея, что может.

– Да ты совсем рехнулся! – Оушен посмотрел на Таннера так, как не смотрел никогда. Где-то в глубине его глаз промелькнуло сочувствие, будто росток человечности пробивался к свету сквозь толщу высокомерия.

– Слушай, Бёрджесс, мы никогда особо не дружили, но сейчас это всё не имеет значения. Мы все – колонисты. Идёмте со мной, вы оба. Давайте погрузимся на челнок, и если вы всё ещё захотите спорить, мы поспорим после того, как приземлимся.

Таннер покачал головой.

– Ноги моей не будет на этой посудине. И твоей там, по-хорошему, тоже нечего делать.

Всякое сочувствие испарилось из Оушена так же быстро, как появилось.

– Ну и отлично! Оставайтесь здесь и помирайте, мне-то какое дело. Вы этого заслуживаете.

И он убежал к остальным.

– Если у тебя действительно есть план, самое время мне о нём рассказать, – Морена обернулась к Таннеру и испытующе уставилась на него.

– Есть, – вздохнул тот. – Но тебе он вряд ли понравится.

Транспортный челнок отделился от М-Бика. Колонистов пересчитали по головам. Все были на месте, кроме двух.

За несколько минут до того, как М-Бик вошёл в атмосферу Примордия, Таннер и Морена выбежали с фермы и припустили к грузовому отсеку. На обоих были костюмы радиационной защиты. Кругом целые сады валялись корнями вверх после круготрясения. Грядки летали по воздуху, словно подхваченные торнадо. Земля уворачивалась из-под ног, играя в чехарду с гравитацией.

– Это бессмысленно! – крикнула Морена на бегу. – Нас ничто не спасёт! М-Бик всё равно упадёт на планету и сгорит.

– Упадёт, – согласился Таннер. – Но не сгорит. Он не для этого предназначен. Если он сгорит, на миссии можно будет поставить крест.

– Но ядро реактора…

– Если я понял правильно, оно будет отстрелено обратно в космос. Строители не стали бы рисковать заразить планету радиацией.

И действительно, весь М-Бик внезапно погрузился во тьму. Это могло означать только одно: корабль и вправду попрощался с реактором.

Спотыкаясь о древесные корни и вывороченную брусчатку дороги, они ощупью добрались до люка в грузовой отсек. Аварийные лампочки через каждые десять ярдов давали достаточно света, чтобы различить вспухшие контуры баков – но не более. Вонь стояла невыносимая. Вдобавок Таннер отчётливо слышал плеск жуткого содержимого контейнеров. Оно и сейчас-то пахло чудовищно, а будет ещё стократ хуже! Таннер загерметизировал мягкий шлем радиационного костюма, активировал подачу кислорода и показал на лестницу, ведущую на бак № 106.

– Полезли! – сказал он Морене.

Она яростно воззрилась на него сквозь прозрачную маску.

– Мы что, и правда должны это сделать?

– А у тебя есть идея получше?

Она не ответила и начала взбираться.

– Ненавижу тебя, Таннер! – пробормотала она сквозь зубы.

Ну и ладно. Если они выживут, долго её ненависть не продлится. Впрочем, если не выживут – тем более.

Наверху Таннер открыл шлюз контейнера и вперил взгляд в темноту. Ничего, конечно, не видно… но ведь ты всё равно знаешь, что внутри. Поэтому он решительно перестал думать и просто прыгнул. Туда, в тошнотворное месиво. Возможно – но только возможно! – оно окажется достаточно густым, чтобы поглотить силу столкновения корабля с планетной твердью. Через мгновение он ощутил, что к нему присоединилась Морена, и крепко схватился за неё. Больше делать было нечего – только ждать. И слушать металлический стон корабля, который сжимала в объятиях атмосфера Примордия.

Оушен Клингсмит, как и большинство колонистов, полностью доверял плану Строителей. Даже после того, как М-Бик не сумел выйти на геосинхронную орбиту. Даже после того, как из-за круготрясения пришлось покинуть корабль куда быстрее, чем планировалось. Строители всё равно доставят их на планету в целости и сохранности, по-другому и быть не может!

Войдя в атмосферу планеты, челнок неистово затрясся. У Оушена зубы застучали друг о друга, так что пришлось схватиться руками за челюсть. Воздух на борту стал горячим, но защитное покрытие, предохранявшее корабль от нагревания при посадке, справилось. Корпус взвыл, но выдержал. Наконец, через крошечные овальные иллюминаторы внизу показались облака – белые и пушистые, совсем как на картинках про Землю. Правда, турбулентность при встрече с ними только усилилась.

– Всё нормально! – прокричал губернатор Бейнбридж, сидевший в первом ряду. – Турбулентность – это нормально! Волноваться не о чем!

Но Оушен всё равно вцепился в ремни безопасности мёртвой хваткой. Управляющий глайдером компьютер завалил их на левый борт. «Мы поворачиваем к воде, – подумал Оушен. – Может быть, даже к океану, в честь которого я назван». Он представлял себе, как их кораблик плавно садится на воду и лебедем скользит к берегу, где волны целуют землю. Они ступят на незнакомую планету, как первые пилигримы – на Плимут-Рок, и объявят этот новый мир своим.

Однако всё вышло совсем не так.

Когда челнок прорвался-таки сквозь плотные облака, колонистов встретила отнюдь не необъятная океанская ширь. Внизу расстилался зазубренный горный хребет. Те, кто сидел у окон, ахнули от ужаса.

– Всё в порядке, всё в порядке! – закричал со своего места губернатор Бейнбридж. – Корабль сам знает, что делать. Бортовой компьютер уведёт нас подальше от гор, в безопасную зону.

Они летели между острыми чёрными пиками, кренясь то влево, то вправо – а потом весь купол челнока разом сорвало, и они, как были, сидя в своих креслах, очутились под открытым небом. Могучая сила, равной которой никто из них никогда не встречал, кидала и мяла остатки челнока.

«Это ветер! – кричал себе Оушен Клингсмит сквозь рёв, которым встречала их приветливая планета. – Это просто ветер!»

Всё совершенно логично! Посадочный катер делал именно то, что ему и полагалось: он не нашёл безопасного места для приземления и теперь готовился катапультировать пассажиров, чтобы они спустились на индивидуальных парашютах. Как изобретательно! Эти Строители предусмотрели всё!

Второй ряд выбросило вверх. Затем третий. Наконец пришёл черёд Оушена. Он покрепче ухватился за ремни, закрыл глаза и ощутил мощный толчок, когда его вместе со всеми сидящими рядом вознесло ввысь, в широко распахнутое небо Примордия.

Он открыл глаза, ожидая услышать хлопок парашюта.

Их ряд всё ещё летел вперёд с невероятной скоростью – они даже пока не начали падать. И навстречу им стремительно неслось каменное тело горы.

«Парашют раскроется в любую секунду… – убеждал себя Оушен. – В любую секунду…»

Но он не раскрылся. И Оушену в голову украдкой прокралась простая мысль: возможно, парашютов нет. Совсем. Ни у кого.

«Нет!! Такого не может быть! – вопил голос в голове у Оушена, а перед глазами, будто в замедленной съёмке, ширился, захватывая всё поле зрения, бесконечный камень. – Мы же лучшие из лучших! Я – белая кость! Я – будущее человечества! Я… я…»

Оушен Клингсмит повстречался с горой на скорости двести миль в час. Так быстро, что его тело размазало по ней, будто жука – по ветровому стеклу. Кресло отвалилось и запрыгало вниз по скалам, оставив большую красную кляксу – живое (впрочем, уже не очень) доказательство того, что транспортный челнок блестяще выполнил свою миссию: доставил на Примордий свой драгоценный груз тёплого, богатого питательными веществами биологического материала.

Массивный барабан Межгалактического Бактериального Инжектора (для краткости М-Бика) преодолел звуковой барьер с оглушительным грохотом, возвестившим о прибытии жизни на девственный Примордий. Он пронзил верхние слои атмосферы, не выказывая ни малейшего намерения замедляться.

В баке № 106 Таннер и Морена вцепились друг в друга. Падение на чужую планету, которое неизвестно, как и где закончится, было чистым, беспримесным ужасом, под напором которого разум постепенно сдавал позиции. Они ничего не видели сквозь маски, но могли слышать голос… сдавленный голос другого, пытающийся утешить, ободрить… но вскоре рёв атмосферы заглушил всё.

А снаружи огромный барабан, дымясь, перешёл в фазу свободного падения. Ледяной воздух верхних слоёв постепенно остудил его. Оказавшись в более плотных, заполненных облаками нижних слоях, он выплюнул батарею исполинских парашютов, которые сразу снизили скорость.

В баке № 106 толчок раскрывшихся парашютов утрамбовал Таннера и Морену ещё глубже в зловонную бурую жижу – но не до самого дна, и на том спасибо. Воцарилась тишина.

– Мы уже умерли? – услыхал Таннер голос Морены. – Сдаётся, что да.

– Пока ещё нет, – сообщил Таннер.

Так или иначе, всё скоро будет кончено.

Даже с целой квадратной милей парашютов над ним, М-Бик всё равно был слишком тяжёл для мягкой посадки. Ввалившись в ущелье, склоны которого были украшены сотнями странных красных клякс, он стукнулся о выступающую скалу, потом о другую, о третью, и начал разламываться.

После первого столкновения пассажиров зловонной утробы сильно швырнуло вбок, но Таннер оказался прав: начинка была такой густой, что поглотила удар почти целиком. Ничем не хуже гелевого амортизатора! Они налетели на стенку бака, но не слишком жёстко – так, потрясло чуть-чуть.

Второй и третий раз оказались пострашнее. Их кидало из стороны в сторону; кругом стоял жуткий треск и стон рвущегося металла.

– Вот теперь приехали! – крикнул Таннер в темноту и покрепче обхватил Морену.

А через пять секунд их маленький мир прекратил своё существование.

Упав на дно ущелья, межгалактический барабан развалился на части. Внутренняя ландшафтная оболочка пролилась на долину ливнем почвы, выкорчеванных деревьев и изорванных в клочья сельскохозяйственных культур.

Полный восхитительных, отборных бактерий грузовой отсек раскрылся нараспашку, надутые газами канистры лопнули, смрадные нечистоты хлынули на зазубренные скалы, затопив ущелье от края и до края.

Бак № 106 некоторое время кувыркался, а потом треснул, выпуская своё отвратительное содержимое и с ним двоих детей, обретших покой в неглубокой луже слякотной гадости.

Сила течения разлучила их, и Таннер принялся лихорадочно шарить вокруг в поисках Морены. Одновременно он попытался стереть с маски грязь, но только размазал её по всей поверхности. На одно полное паники мгновение он испугался, что Морену, наверное, сбросило с обрыва или, ещё того хуже, поранило об острый край металлического контейнера. Он сорвал к чертям шлем, не обращая внимания на вонь, от которой живот завязывало узлом… и увидел Морену. Она пыталась удержаться на ногах в луже нечистот, потом упала, слишком слабая, чтобы стоять, плюнула на борьбу и осталась сидеть, по пояс в грязи, пока подоспевший Таннер не помог ей подняться. Вместе они вскарабкались на первый попавшийся валун, не покрытый липкой пакостью.

Он снял с неё радиационный шлем и улыбнулся.

– Добро пожаловать на Примордий!

Морена улыбнулась в ответ.

– Упали, – сказала она, – но не сгорели.

– А я тебе говорил!

Дети огляделись. Вокруг простиралась широкая долина, окаймлённая горными пиками. Шрам длиной в несколько миль отмечал траекторию приземления М-Бика. Сейчас огромный стальной барабан предстал в виде двух смятых и искорёженных половинок, будто расколотое ударом ножа яйцо, а его содержимое покрывало ровным слоем всю долину. Ещё они увидели обломки посадочного челнока – и никаких признаков выживших. Не было даже тел. О том, почему это так, Таннеру думать совершенно не хотелось.

А потом он посмотрел на вонючую долину и снова всё понял. Уже в который раз.

– Знаешь, что это такое? Это примордиальный суп! Первичный суп! Бактерии будут размножаться, их разнесёт ветром. Так начнётся эволюция!

– А как же мы?

Таннер задумался.

– Семена с М-Бика раскиданы сейчас по всей долине. Эта гадость вокруг отвратна на вид, но это удобрение. Вскоре вырастут растения, и уже через сезон тут будет достаточно еды, а до тех пор у нас есть куча припасов в багажном отделении посадочного челнока.

Морена кивнула.

– Её всё равно бы никогда не хватило, чтобы накормить целую колонию, – сказала она. – А вот нам двоим вполне хватит.

– …И мы сможем взять парашюты и соорудить себе палатку. У нас будет дом.

Тут Таннер и Морена обменялись долгим взглядом, остолбенев при мысли о том, что их теперь ждёт. Они вдвоём. Одни. В долине, полной жизни, – единственной на планете, во всех прочих отношениях мёртвой. В долине, которая вскоре превратится в сад.

– Давай пойдём против ветра, пока меня не стошнило, – сказала, наконец, Морена.

– Звучит как вполне пристойный план!

Примерно через милю против ветра, когда вонь новой жизни слегка ослабела, они нашли источник, образовывавший крошечное озерцо. Воды не коснулась Бурая Бетти – так они обозвали ароматное варево из микроорганизмов, покрывавшее всю остальную долину.

На берегу озера они сбросили свои грязные радиационные костюмы. Таннер нашёл, что его собственный запах по сравнению с благоуханием Бурой Бетти кажется свежим и сладостным. Воздух бодрил – было куда холоднее, чем они привыкли в М-Бике, но замёрзнуть им не грозило. Ветерок освежал, а вода в источнике грела руки и источала пар.

– Я вот чего думаю… – медленно начала Морена, глядя на вьющийся над кристально ясной водой пар. – Строители на самом деле не собирались создавать здесь колонию. По крайней мере, для людей, так?

– Ну да…

– И тем не менее, они оставили ту загадку – звёздный код, который дал нам возможность проникнуть в грузовой отсек. Это значит только одно: на самом деле они хотели, чтобы кто-то её разгадал, Таннер. Возможно, не все колонисты, но кто-то достаточно сообразительный… достаточно умный, чтобы выяснить правду и придумать, как спастись.

А ведь она права! «Избранные» всё время твердили о выживании лучших, о том, что именно такой философией руководствовались Строители… но они и понятия не имели, что те вкладывали в неё совершенно иной смысл. Мысль о том, что они запланировали его, Таннера, выживание, наполнила мальчика ощущением собственного благородства.

– Не знаю, как ты, – сказал Таннер, – а я не возражаю против хорошей ванны.

– Ты читаешь мои мысли! – улыбнулась Морена.

Они разделись до трусов. До сегодняшнего дня это было бы жутко неудобно… но после того, через что они вдвоём прошли, неудобного в мире больше не осталось.

Вместе они погрузились в тёплую родниковую воду, и впервые за всю свою жизнь Таннер Бёрджесс ощутил себя блистательно, хрустально чистым.