Текст книги "Странная встреча"

Автор книги: Николай Введенский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Введенский Николай
Странная встреча

Николай Введенский

Странная встреча

– Беспокойная у меня работа, поэтому и сплю скверно, а может, и курю слишком много. Вот и гуляю на ночь глядя, чтобы сон нагнать, – приятельски говорил врач Лаврентьев своему спутнику – коротышке, одетому как будто на вырост: шляпа то и дело налезала ему на глаза, пальто доходило чуть ли не до пяток, и едва видневшиеся из-под него брюки были так длинны, что волочились по земле. Лаврентьев говорил, а этот забавный человечек время от времени поглядывал на него из-под шляпы маленькими круглыми глазками. Другой отработает свое время и идет отдыхать, переключается на новую деятельность, а я не могу переключиться. Все мысли и сомнения одолевают. Вот и сейчас шел и думал об этом больном из девятой палаты. Он поступил с "психастенической формой психопатии", но теперь я все больше стал сомневаться в правильности первоначального диагноза. Скорее всего он страдает "параноидной формой шизофрении". Распознавание в таком случае весьма сложно. Тут есть над чем поломать голову.

Лаврентьев замолчал, удивляясь своей общительности. Не в его характере изливать душу первому встречному, и он не мог отделаться от впечатления, что делает это против воли. Чувство досады и недоумения овладело им, и все же слова так и лились с языка.

За несколько минут Лаврентьев рассказал этому ничем не привлекательному незнакомцу то, чем делился только с самыми близкими друзьями, причем без всяких вопросов с его стороны. Все это было весьма странным и к тому же...

– Мы с вами даже еще не познакомились, – спохватился он. – Я врач-психиатр Лаврентьев.

– А я – Джоэфлория Эн, – раздалось снизу, и на минуту Лаврентьеву показалось, что он говорит со шляпой, так как только она была доступна взору.

– Интересно, кем вы работаете?

– Я наблюдаю за звездами, – ответила шляпа.

– Что же, очень приятно познакомиться с астрономом. До сих пор мне казалось, что это какие-то особенные люди, и они меня всегда очень интересовали.

Собеседники подошли к дому, где жил Лаврентьев.

– Не хотите ли зайти ко мне выпить чайку? – осведомился он.

– С удовольствием, – сразу же согласился Джоэфлория.

Подымаясь на пятый этаж, Лаврентьев думал, что, насмотревшись на своих пациентов, видимо, утратил способность чему-либо удивляться. Коротышка вел себя весьма необычно. Начать с того, что он стоял на углу улицы и растерянно озирался. Врач хотел пройти мимо, подумав, что выражение "свалился с Луны" как нельзя больше подходит к этому субъекту. Но тот увязался следом, бормоча, что он никого не знает в этом городе, и, слушая его несвязные жалобы, Лаврентьев почувствовал к нему жалость, а потом, неожиданно для себя, разговорился. Теперь им овладело раздражение чувство, которое испытывает всякий воспитанный человек, когда предложение, сделанное из вежливости, вдруг принимают за чистую монету. Оно быстро прошло, уступив место любопытству.

– Вот моя комната, прошу, располагайтесь в кресле под торшером, говорил врач, внимательно разглядывая своего вечернего спутника.

Не только брюки, но и пиджак болтался на нем. На языке вертелся вопрос, но задать его мешала все та же пресловутая воспитанность. Гость посмотрел на лампочку.

– Сколько энергии пропадает впустую! – услышал Лаврентьев, но он готов был поклясться, что Джоэфлория, сказав это, не раскрыл рта.

"Может быть, у меня начались галлюцинации, ведь я не сводил с него глаз".

– Успокойтесь, – снова услышал врач, – мои мысли передаются прямо в ваш мозг...

– Интересно... – протянул Лаврентьев после некоторой паузы. Он был в курсе последних исследований в области парапсихологии, но до сих пор убедительных научных доказательств в пользу существования телепатии не было, и вдруг он совершенно случайно встречает человека, который, судя по всему, свободно ею владеет. Тут было отчего прийти в изумление. Такой человек был настоящей находкой для науки, и ни один настоящий врач, а тем более врач-психиатр, не оставил бы такой случай без внимания. Лаврентьев уже собирался задать серию вопросов, но едва он открыл рот, как коротышка продолжил:

– В дальнейшем я отвечу на все вопросы и расскажу кое-что о себе, но сейчас, – он заерзал на стуле, – попрошу оказать мне одну услугу. Нельзя терять времени. Я боюсь, что не успею.

Внешне Джоэфлория был спокоен, но врач почувствовал его волнение. Гость полез в карман и... вытащил красную пластмассовую бирку с выбитым на ней номером.

– Вокзал, чемодан, камера хранения, – доносились торопливые отрывочные слова.

– Успокойтесь, не надо так волноваться, я съезжу, – сказал Лаврентьев.

Он сидел в троллейбусе и думал об этом странном, не приспособленном к жизни человеке. Сперва мелькнула мысль, что он душевнобольной, но Лаврентьев ее сразу же отбросил. Телепатия отнюдь не характерна для психически больного, кроме того, жизненный опыт говорил Лаврентьеву, что никогда не следует, доверяя первому впечатлению, считать кого-либо сразу душевнобольным. Мало ли людей кажутся довольно странными на первый взгляд.

– Что это у вас в чемодане такое тяжелое? – с подозрением глядя сквозь очки, спросил старичок, работавший в камере хранения. Он едва приподнял его, а потом снова поставил, пыхтя и отдуваясь. – Берите его сами, я вам не штангист какой-нибудь.

Да, чемоданчик был килограммов на сорок и изрядно оттягивал руку! Без всяких признаков замка и разъема он имел весьма загадочный вид и вполне соответствовал странному облику владельца.

Лаврентьев застал гостя за просмотром взятой в шкафу книги. Это был увесистый том "Курса психиатрии". Джоэфлория взглянул на чемодан, и его лицо сразу же как-то прояснилось, потом перевел взгляд на книгу. Толстенный фолиант захлопнулся и, величественно проплыв по воздуху к шкафу, втиснулся между книгами на свое место. Врач протер глаза: "Что за чертовщина? Может быть, у меня начались галлюцинации?"

– Мне показалось, – неуверенно начал он, – что...

– А, я и забыл, – спохватился Джоэфлория, – что вы незнакомы с фактором Ока.

– Кого? – растерянно переспросил Лаврентьев. – Кто вы, наконец?! Фокусник, чревовещатель, гипнотизер? А может быть, то, и другое, и третье?! – в недоумении воскликнул он. – Или я начинаю терять рассудок?

– Я могу себе представить ваше удивление, но не надо беспокоиться за свою умственную деятельность. На мой взгляд, в вашем мыслительном аппарате нет отклонений от нормы. Теперь у меня в запасе сорок минут. – Лаврентьев заметил, что часы тоже болтались на его худенькой ручке фарфорового цвета. – И мы можем поговорить. В благодарность за оказанную услугу я ненадолго удовлетворю ваше любопытство. К сожалению, не могу уделить больше времени, так как надо будет еще подготовить трансфокатор к сеансу...

Итак, я сантор Джоэфлория Эн, – начал коротышка после паузы. Он теперь "произносил" слова медленно, и вся его поза выражала покой и благодушие. Да, да, что-то вроде вашего доктора наук, пожалуй. Я всегда был большим оригиналом, иначе идея провести отпуск на вашей странной планете просто не пришла бы мне в голову.

– Вы хотите сказать, что прилетели с другой планеты?! – с изумлением воскликнул Лаврентьев.

– Да, именно это я и хочу сказать, – подтвердил Джоэфлория. Он имел вид человека, который закончил все дела и может позволить себе роскошь немного поболтать. – Материализовавшись неподалеку от этого города, я скоро понял, что необходимо переодеться. В элегантной одежде из пактаута я выглядел настолько странно, что жители оборачивались и смотрели мне вслед.

Да, теперь одно маленькое замечание: я, конечно, стараюсь переводить свои мысли в наиболее понятные для вас термины. Это не всегда удается. Если какое-то слово будет вам непонятно, не обращайте внимания.

Зайдя в один из домов, – продолжил Джоэфлория, – я попросил у хозяина подарить мне модную здесь одежду. Ведь так приятно делать подарки. Это странное существо вытолкало меня за дверь. Но не зря же я умею читать чужие мысли на расстоянии. Через некоторое время я уже знал, что пищу и покровы, именуемые одеждой, здешнее население получает в обмен на бумажные прямоугольники, называемые деньгами. И вот пришлось приобрести это уродливое одеяние. – Джоэфлория с неудовольствием посмотрел на рукав пиджака.

– Позвольте, но у вас же не было денег, – заметил Лаврентьев. Он пытался логически мыслить, хотя и был ошарашен столь странным оборотом событий.

– Я внушил продавцу, что уплатил требуемую сумму, – продолжал Джоэфлория. – Это было несложно.

Лаврентьев больше не сомневался, что все это правда...

– Не хотите ли попить чайку?

– Я благодарен, но это только осложнит трансфокацию. Как хорошо, что трансфокатор сейчас рядом со мной. – И он посмотрел на чемодан, принесенный из камеры хранения. – Теперь можно не волноваться. Вы оказали мне большую услугу. Я бы мог сам съездить за ним, но боялся, что это вызовет ненужные волнения. На вокзале ко мне уже подходил представитель власти и требовал некий паспорт. Я не знал, что это такое, и был вынужден прибегнуть к гипнозу.

Лаврентьева мучило любопытство: во-первых, не терпелось узнать, откуда прибыл пришелец, но он боялся, что его вопрос прозвучит невпопад.

– Я с четвертой планеты вашей системы. На Земле ее именуют Марсом, ответил Джоэфлория на его мысли.

– Как же так? Ведь ученые считают, что там нет разумных существ! чистосердечно воскликнул Лаврентьев.

– А мы давно знали о жизни на Земле и даже имели возможность неплохо ее изучить.

– Но каким образом?!

– Несколько наших автоматических станций – некоторые из них, кстати сказать, были замечены с Земли и получили название в вашей прессе "летающие тарелки" – были запущены на околоземную орбиту. В последнее время в целях безопасности им стали придавать вид ваших искусственных спутников. Иногда они снижались к самой Земле, но основное назначение этих станций – перехват и ретрансляция на Марс ваших теле– и радиопрограмм.

– Я не могу опомниться от изумления, – пробормотал Лаврентьев. – Но если все это так, то я не понимаю одного, почему до сих пор ваша цивилизация не вступила в контакт с земной?

– На данном этапе такой контакт невозможен. Сейчас постараюсь это объяснить – правда, времени у меня немного. Итак, встреча двух различных цивилизаций предполагает прежде всего обмен информацией. Новая научная информация вызовет ускоренный скачок в развитии науки и техники, но использована на благо общества она может быть только в том случае, если это общество имеет единую цель и идет по пути прогресса. Согласитесь, что, когда оно расколото на два враждебных лагеря, один из которых пытается спасти свой отживающий общественный строй любой ценой, военное столкновение между ними во многом предотвращает боязнь ответного удара, который способен свести на нет почти все преимущества напавшей стороны. Одинаковое развитие науки и техники предполагает равенство военных сил. В такой обстановке приток информации извне может вызвать скачок в развитии науки только в одном лагере. Если власть в нем принадлежит народу, то, разумеется, поступившие сведения будут использованы в мирных целях, но где гарантия того, что они не просочатся в другую систему, которая займется военным их применением.

Теперь вы, надеюсь, понимаете, почему до сих пор мы не прилетали на Землю открыто? Кроме того, есть и другая причина. О ней я сообщу позже.

Мы на Марсе, – продолжал Джоэфлория, – восхищаемся успехами земной науки, а вернее – темпами ее развития. Уровень нашей техники гораздо выше, но вы нас быстро обгоните, потому что спираль прогресса раскручивается на Марсе раз в пять медленнее. Пока мы опережаем землян только за счет значительно большего возраста нашей цивилизации.

У нас жизнь куда спокойнее и течет значительно медленнее, чем на Земле, марсиане не знали таких грандиозных потрясений в общественной жизни, как войны.

Условия жизни на нашей планете исключали ту напряженную и драматическую борьбу за существование, которая выпала на долю человечества. Вы закалились в этой борьбе и приобрели быстроту мозговых процессов и нервных реакций. А нам пришлось заплатить непомерно большую цену за эволюцию в тепличных условиях покоя и безопасности. Марсиане по сравнению с людьми вялы, апатичны, заторможенны. У нас нет вашей энергии и воли – качеств, приобретенных человеком в борьбе с природой. У марсиан почти не было врагов, а у вас их были сотни.

Ваше общество прошагало по ступеням прогресса, оставив позади первобытно-общинный строй, рабовладельческий, феодальный, раскололось на две системы и в конце концов должно прийти к коммунистической формации, если, конечно, дело обойдется без войны, которая отбросит человеческий род назад, на пройденный участок истории.

На Марсе все шло несколько по-иному. Пользуясь грубой аналогией, можно сообщить, что марсиане начали с первобытно-общинного строя, который постепенно эволюционировал в коммунистический. Изменялись только средства производства, но они всегда находились в руках общества.

Возможно, жители Марса самые мирные разумные существа во вселенной, но тут-то и таится страшная опасность для нас – неизбежная гибель при столкновении с любой космической цивилизацией, настроенной агрессивно. Естественно, что мы должны были подумать, как оградить себя от инопланетного вторжения.

Наука Марса сделала грандиозные успехи в области парапсихологии. Передача мыслей на расстояние, чтение чужих, массовый гипноз и внушение все это сейчас доступно марсианам. Недавнее открытие телетранспортации позволило мне в индивидуальном порядке прибыть на Землю.

Правда, боюсь, что эта выходка мне дорого обойдется. Если объявят Всеобщее осуждение, это будет ужасно. Меня могут отстранить тогда от работы. Вот до чего доводит проклятое любопытство! – Джоэфлория о чем-то задумался, а потом продолжал:

– Ученым планеты было дано задание найти способ обезопасить Марс от любопытства инопланетчиков. Способ был найден: самая лучшая защита, решил совет ученых, – это дезинформация землян относительно условий жизни на планете. Было решено все успехи парапсихологии направить на то, чтобы создать ложное представление о Марсе, вызвать иллюзию того, что Марс планета с условиями, совершенно неподходящими для разумной жизни.

Наши ученые блестяще справились с этой задачей. На околомарсианскую орбиту запустили спутники с мощными видеогаллюцинаторами, назначение которых – скрывать от астрономов Земли истинный облик планеты.

Кстати, знаменитые "каналы", описанные во всех ваших учебниках астрономии, – всего лишь полосы раздела между ложными видеополями, создаваемыми галлюцинаторами. У нас в прошлом много смеялись над гипотезами некоторых ваших ученых о том, что "каналы" созданы разумными существами, населяющими Марс, и представляют собой оросительную систему. В обиход даже вошло выражение "видеть каналы". Если кто-то начинает строить ложные иллюзии и делать неверные выводы, про такого марсианина говорят: "О, он видит каналы".

По всей поверхности планеты через равные интервалы установили специальные галлюцинаторные установки, которые должны создавать при подлете к Марсу иллюзию полной его безжизненности.

На случай прилета автоматических станций заранее приготовили ложную телеметрическую информацию о составе атмосферы, температурах и давлениях, якобы исключающих всякую жизнь. Ее уже передают на Землю. Все сделано достаточно достоверно, и земляне не замечают подмены.

Наконец, предусматривая высадку ваших космонавтов, по всей планете создали сеть гипнотических иллюзаторов, которые будут излучать прямо в мозг образы безжизненной планеты, покрытой красным песком. Пришельцам наша планета покажется весьма мало привлекательной. Ваши космонавты "увидят" одну голую красноватую равнину. Ну а для того чтобы их окончательно не разочаровывать в этой пустыне, они "обнаружат каналы". Иллюзия будет полной.

Лаврентьев сжал кулаки. Ему стало нестерпимо обидно за человечество, которое будет обмануто миражем. Слезы выступили на глазах.

– Вы нам не доверяете! – воскликнул он. – Напрасно! Вы просто плохо знаете людей. Они не сделают вам ничего плохого!

– Возможно, и так, но стопроцентной уверенности у нас нет, и мы не имеем права ставить под удар свою цивилизацию, даже если за неблагоприятный поворот событий будет один шанс из ста.

Наступило молчание. Врач сидел, опустив, голову, погрузившись в глубокое раздумье. Он осознал сейчас особенно остро, что Земля могла бы быть другой уже в его время, что счастье людей зависит от них самих. Потом, вскинув голову, он спросил:

– Ну а когда на Земле будет единый общественный строй, когда все люди планеты будут трудиться только на благо человечества, когда средства уничтожения ликвидируют, тогда...

Джоэфлория перебил:

– Что ж, достаточно, лишь нажать кнопку, чтобы выключить галлюцинаторы. Тогда перед людьми предстанут наши белоснежные города, гигантские парки с вечно цветущими деревьями. Прекрасные грантуолии своими мелодичными голосами станут воспевать на всю солнечную систему прелесть свободной жизни. Музыка Ола, которая излечивает все болезни, будет транслироваться на Землю. Грандиозные пространственные видеорамы Уна наполнят восторгом сердца землян. О, это будет чудесно! Мы будем жить как братья и благоустраивать вместе солнечную систему.

Извините, мне пора, – спохватился Джоэфлория, взглянув на часы, – через пятнадцать минут по местному времени трансфокатор должен быть подготовлен для телетранспортацни, и сантор Юс, ученик Граэрта Ока, сам примет мою генетическую структуру, разложенную на волновые трансфокаторные ряды, чтобы потом немедленно синтезировать мою личность.

Он уже направился к принесенному Лаврентьевым чемодану, но врач остановил его:

– Прошу ответить еще только на один вопрос, почему жители Марса внешне так похожи на людей? – Лаврентьеву показалось, что на невыразительном лице Джоэфлории мелькнула легкая усмешка:

– Когда-то, в далекие времена, понятие "тело" имело для нас то же значение, что и для людей, но с тех пор наука сделала такие успехи, что оно стало лишь оболочкой, где пребывает орган нашего сознания и мышления. Мы научились изготовлять искусственные тела, причем каждый марсианин может выбрать тело по своему вкусу. Неизменным в течение всей жизни, которая продолжается несколько ваших поколений, остается лишь орган мышления. Через каждые девяносто ваших земных лет его пересаживают из старого, изношенного тела в новое. Правда, некоторые модницы меняют свои тела раз в десять лет, но я этого не одобряю: за модой все равно не угонишься.

Перед тем как отправиться на Землю, я заказал себе тело человека. По данным марсианских ученых, средний рост землянина где-то около 150 ваших сантиметров, но теперь я убедился, что они ошибались. Эта величина несколько выше. Я чувствовал себя здесь таким коротышкой, что просто было неловко. Кроме того, я неправильно выбрал форму глаз. После трансфокации я приобрету наконец старое, привычное тело, по которому здесь порядком соскучился.

Джоэфлория провел рукой по совершенно гладкой поверхности чемодана, и он открылся. Взору врача предстала черная полированная панель, по которой шли три ряда белых клавиш. Нажав на одну из них, Джоэфлория приподнял крышку и вытащил гибкий блестящий шланг с круглым раструбом на конце. После нажатия еще нескольких клавиш прибор загудел.

Джоэфлория оглянулся и предостерег:

– Отойдите к самой стене, чтобы не попасть под действие аннигиляционной головки. Запомните, что после моего исчезновения из вашей памяти пропадут только что пережитые события. Слушайте внимательно: вы меня никогда не встречали, вы забыли все, что сегодня восприняли. Сейчас повернитесь ко мне спиной.

Внимание Лаврентьева было обострено до предела, и он жадно впитывал распоряжения пришельца. Из его круглых глазок, казалось, исходила какая-то магическая сила, целиком подавляющая волю.

Джоэфлория взял блестящий шланг и провел раструбом по верхушке головы. Сейчас же в этом месте образовалась пустота. Это было последнее, что видел Лаврентьев. Какая-то властная сила заставила его отвернуться. В глазах потемнело, и на какую-то долю секунды он потерял сознание, а когда очнулся, то увидел на том месте, где только что стоял Джоэфлория, голубоватый дымок.

Лаврентьев потянул носом воздух: "Уж не горит ли где-нибудь?" Заглянул во все углы, осмотрел проводку, проверил, не включен ли в сеть электроутюг, и, успокоившись, стал стелить кровать, подумав о том, что завтра надо осмотреть больного из одиннадцатой палаты, страдающего целым комплексом навязчивых галлюцинаций.