Текст книги "Собаки из дикого камня"

Автор книги: Николай Басов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Лотар собрался было кивнуть, но вдруг увесистая, крепкая, как жёлудь, капля дождя упала ему на лицо. Он улыбнулся и поднял голову.

Всё небо было обложено тяжёлыми, плотными тучами. Лотар засмеялся. Рубос даже коня остановил от неожиданности.

– Ты чего?

– Посмотри на небо.

Рубос послушно поднял голову.

– Ну и что?

– Ты что, не понимаешь? Сегодня не будет никакого штурма города, Рубос.

Тогда стал подхохатывать и мирамец:

– Понимаю, они не найдут свою Зо-Мур! Не найдут эту звезду!

– А до завтра мы попробуем кое-что сделать, старина. Мы непременно сделаем то, чего они не ожидают!

Глава 21

Поздний ужин, точнее, ранний завтрак, им подали не на тарелках, а на простых деревянных досках, лишь слегка протёртых камнями, чтобы никто не посадил себе занозу.

Лотару было всё равно, но Рубоса это почему-то возмутило.

– В чём дело? – спросил он своим обычным тоном, словно и не был пару часов назад ранен. – В городе боятся тарелок? Откуда узнали? Позвать сюда Шува!

Трактирщик появился из кухни. Лицо его было печально.

– Шув, старый плут, куда подевал тарелки? Зарыл, чтобы не достались мародёрам?

От возмущения Шув только руками всплеснул:

– Тебе бы только грохотать, Рубос. А я, между прочим, думаю о серьёзных вещах. Я, – Шув выпрямился и даже одёрнул свой сморщенный сюртук, – отдал их в казну.

– Ч-че-го?

Новость произвела впечатление не только на Рубоса, но и на Лотара. Глотнув разбавленного сидра, он внимательно оглядел толстенького хозяина трактира и отставил кружку.

– После ужина пришли солдаты и стали говорить о том, что собирается казна для обороны города. Каждый отдаёт, что может. Я отдал деньги и тарелки. Они ведь из серебра.

– Что можно подумать о трактирщике, если он отдаёт своё добро?

Рубос запыхтел от возмущения, словно Шув отдал его, Рубосовы, деньги.

– Были бы кости, а мясо нарастёт.

– И всё-таки как тебя угораздило? Ведь мог же и не отдавать?

– Да что мне эти деньги, эти тарелки… Я ведь трактирщиком стал потому, что поесть люблю и чтобы новости раньше всех узнавать. Опять же гости один интереснее другого. Вот вы, например. Таких гостей у меня ещё не было, и что-то подсказывает, долго ещё не будет.

Лотар подумал и произнёс:

– Ты, Шув, делаешь честь жителям Мирама. – Он выглядел грустным, даже слегка усталым. – А я уже стал разочаровываться в них. Даже подумал, может, и не случайно на них свалилась эта напасть? Оказывается, поторопился.

Рубос посмотрел на Лотара так выразительно, что всегда готовый посмеяться Желтоголовый хмыкнул:

– Ну да, Рубос. Была у меня мысль, что ты – исключение. Но теперь можешь быть спокоен – у меня нет ни малейшего сомнения. Благодаря ему, – и Лотар кивнул в сторону Шува.

– Да ладно, чего уж там, господин Желтоголовый. Я обычный городской парень, которому везёт во всём, кроме женитьбы. – Он смутился ещё больше, сообразив, что ненароком выдал свои мысли. И чтобы хоть как-то остановить хохот Лотара и Рубоса, опасаясь, что теперь их насмешкам не будет конца, затараторил: – Может, ещё чего-нибудь желаете? У меня вся кухня заставлена едой для вас. Я знал, что вы поздно вернётесь, вот и постарался.

Лотар посерьёзнел. Он наклонился, хлопнул ладонью по скамье, на которой обычно возле стола сидел Шув, и сказал вместо приглашения:

– Как всегда, любезный и благородный Шув, нам нужна информация.

Шув сообразил, что насмешек не будет, и немного успокоился. Он постарался придать своему сюртуку подобающий вид и присел на краешек скамьи.

– А именно, господин Желтоголовый?

– Что ты знаешь о Драле?

Шув задумался надолго. Казалось, он знал в этом городе всех и каждого за последние три десятка лет, но и его этот вопрос поставил в тупик.

– У Костолома был близнец, во всём на него похожий, только ещё и непоседливый. Нам ещё и десяти не исполнилось, когда он удрал из дома. Сначала, как я слышал, он ушёл в море юнгой, но потом его высадили где-то за непотребное поведение. Капитана, который так поступил, долго костерили во всех портах, но он стоял на своём и считал, что Драл – сущий дьяволёнок. Иногда Драл давал знать о себе братцу. Одно такое известие пришло лет десять назад. Люди говорили, он подался то ли в пираты, то ли в наёмники.

Лотар, а за ним и Рубос усмехнулись.

– Мы и сами наёмники, дружище, – ответил Лотар. – И скажу тебе, иногда быть преданным солдатом какого-нибудь мерзавца более позорно, чем оказаться бродягами, как мы сейчас.

– Ну, вы-то другое дело, господа. – Шув серьёзно посмотрел на своих постояльцев.

– Почему?

– От вас не приходится прятаться добрым людям. А от большинства наёмников…

– И всё равно…

– Нет, господин, я знаю, что говорю.

Лотара в общем-то не очень волновало, что думают о нём люди, но мнение Шува ему, как ни странно, было небезразлично. Однако пора вернуться к делам. Разницу между наёмником и Лотаром вполне можно выяснить как-нибудь потом, если будет это “потом”.

– Хорошо, он пошёл в наёмники. Что дальше?

– Потом появился у нас. Кто-то рассказал, что его выперли из очередной шайки за жестокость.

– Что? – удивился Рубос.

Лотар представил себе разбойников – мучителей, насильников, бандитов без стыда и совести, у которых только право сильного считается законом. И что же нужно было совершить, чтобы такие головорезы выперли кого-то прочь? Лотару даже любопытно стало, но он побоялся прерывать Шува. Тот мог заупрямиться или опять впасть в рассуждения.

– Ну, так говорили, по крайней мере. Однако в город он явился смирным как овечка. К нему долго присматривались, но что-что, а мечом работать он умел, к тому же казался дисциплинированным, и его пригласили послужить у Бугошита. Последние два года он безвылазно просидел в его замке.

Лотар вдруг обратил внимание, что Рубос лопает за двоих. Это хорошо, значит, он поправляется.

– Это всё, что ты знаешь? – уточнил Лотар.

– Как это ни покажется кому-то странным, я проснулся от очень вкусных запахов. – Из темноты выступил Сухмет. Он быстро огляделся. Его глаза поблёскивали, на щеках играл румянец. Старик выглядел отдохнувшим и полным сил. – Шув, голубчик, ты не дашь мне чего-нибудь похожего на то, что ест этот мирамец? – Он указал на Рубоса.

Шув сорвался с места и понёсся на кухню. От сословных предрассудков не осталось и следа. Трактирщик с радостью готов был служить Сухмету.

Лотар быстро, как мог, рассказал всё, что произошло с ними, пока Сухмет спал. Старик, отведя взгляд от доски с разной снедью, тут же принялся осматривать раны Рубоса, и особенно его голову. Потом принялся за еду.

– Ну что? – спросил его Лотар.

– Я и сам понимаю: будь я в шлеме, никогда он не достал бы меня в голову, – буркнул мирамец.

Сухмет, прожевав очередной кусок, спокойно проговорил:

– Был бы ты в шлеме, Рубос, ты не успел бы отвести голову и получил бы по своей голове сполна.

– Что значит сполна?

– А то и значит, что эта лёгкая чалма тебе, почитай, жизнь спасла. Я бы и чалму посоветовал тебе не наматывать. Там же шёл поединок на скорость, а это значит, что ориентировка – первое дело.

– Ну, такая чалма – считай, шарфик – много не заслоняет. К тому же у меня голова разболелась.

– Заслоняет, и ещё как. А от боли я бы тебе вообще посоветовал уши воском затыкать. Это старый и надёжный способ. А если воск помогать не будет, я его заговорю так, что вообще ничего не услышишь.

– Это я виноват? – спросил Лотар. – Что чалму ему намотал?

– Не думаю, господин мой. Я бы, может, и сам так же поступил. Ведь никогда не знаешь, что лучше, а задним умом все крепки.

Рубос задумался, выпил полкружки вина, долил ещё и объявил:

– Сейчас же выпрошу у Шува побольше воска. И никому не позволю отнять его у меня. Лотар посмотрел на Сухмета вопросительно:

– Может, охране и горожанам тоже раздать воск?

– Бесполезно. Они поддадутся воздействию Гонга не столько из-за звуков, сколько из-за того, что души их начал разъедать порок. Рубос потому и стал жаловаться на боль, что его честность воспротивилась призыву ко злу. Тем и спасся. А горожане, – Сухмет вздохнул, – их нужно лечить от воздействия Гонга, как от наркомании, – очень долго, может быть, не одно поколение.

– Да, мне тоже кажется, что людская ненависть, жажда смерти, желание пролить кровь – не последняя ставка в этом заговоре, – согласился Лотар.

– То-то и оно. – Теперь Сухмет принялся за еду по-настоящему.

Лотар вытянул ноги под столом и почувствовал, как устал. Но он спас Рубоса, он немало узнал, у них ещё целый день, чтобы подготовиться к штурму. Так что всё не так уж плохо.

Рубос отвалился от стола. Он посмотрел на Шува, стоящего у двери на кухню, усмехнулся и вдруг спросил:

– Лотар, я всё-таки никак не могу понять, как в замке Бугошита оказался Гонг Вызова?

– Его передал Мелет, десятник, которого убили у потайной калитки, пока мы искали Кнебергиша. А снял его со стены тот, кто…

– Кто потом убил Мелета, чтобы мы не узнали его имени, – проговорил Сухмет. Лотар кивнул.

– Я подозреваю, это вполне мог быть Драл. Правда, тут есть одна закавыка. Драл служил в замке Бугошита, а Мелет – в дружине города. Но сейчас всё так перемешалось, а дружинников так мало, что Драл вполне мог оказаться и тут.

– Может, это убийство было ещё и отвлекающим манёвром? – спросил Рубос. – Например, он боялся потерять эффект неожиданности…

– Вряд ли. Сам посуди: у них всё спланировано, они уже приготовились этой ночью атаковать замок Бугошита. Они атакуют – и тогда Мелет, каким бы преданным своей воинской корпорации себя ни считал, что-нибудь да заподозрил бы. И мы непременно узнали бы об этом. Узнали бы о Драле, возможно, ещё о каких-нибудь заговорщиках, которые только прикидываются верными солдатами города, а на самом деле давно подчиняются тому, кто задумал заговор.

– Но это не Капис? – спросил Рубос.

– Не Капис. Лекарь не удрал бы, будь он главным заговорщиком. А был бы умнее – отвёл бы внимание от себя и подставил кого-нибудь другого.

– Понятно, – кивнул мирамец. – А почему тогда Мелет, когда его оживили, сказал, что передать свёрток ему приказал Сошур?

– Во-первых, не Сошур, а именем Сошура. Во-вторых, чтобы отвлечь и убедить Мелета. А в-третьих, чтобы подозрение пало на того, кого им в тот момент надо было дискредитировать. Это всегда делается довольно просто и почти всегда срабатывает. Допустим, когда-то, несколько месяцев назад, Сошур расплатился за какую-нибудь услугу кошельком со своим гербом, или печаткой, или пряжкой со своим знаком. И вот заговорщики, перекупив этот кошель, используют его, а исполнитель думает, что приказ исходит от воеводы. Вот и выходит, что подделать чей-либо приказ стоит лишь чуть дороже, чем заплатить златошвейке за вышитый герб. И тут-то…

Внезапно Лотар замолчал, застыв с раскрытым ртом. Казалось, он и дышать перестал.

– Что с тобой, господин мой? – забеспокоился Сухмет.

– А вам не приходило в голову, что Мелет не поехал бы исполнять ни один приказ, если бы он не исходил… – Лотар тряхнул головой. – Нет, нет, я должен додумать это до конца.

Сухмет усмехнулся, но Лотар сделал в его сторону упреждающий жест:

– Не лезь сейчас ко мне со своим подслушиванием.

Приказ есть приказ. Сухмет вздохнул и послушно отвёл взгляд. Но Рубос не унимался:

– Что ты имеешь в виду? Что это был человек, который мог приказывать Мелету? Офицер, облечённый не вышитой на тряпке, а реальной властью?

– Мелет не назвал имени, когда мы “допрашивали” его в подвале башни.

– Ну, это необязательно один и тот же человек, – сказал Рубос веско. – Чаще бывает совсем наоборот – один отдаёт приказы, а другой убивает, когда растяпа-дозорный позволяет подойти к себе слишком близко.

За столом воцарилась тишина. В ней зрела какая-то очень важная весть или новое соображение. Даже Шув подошёл поближе. В последнее время эти странные наёмники перестали его опасаться.

– И всё-таки, господин мой, у тебя есть другое соображение, не просто подозрение на офицерский чин главаря заговорщиков, – произнёс вдруг Сухмет. И, уже не опасаясь недовольства Лотара, заглянул ему в глаза: – Это что-то совсем новое.

– Так и есть, Сухмет. Мне просто показалось, что некоторые ходы, которые я придумываю, кто-то умеет узнавать заранее и принимает упреждающие меры. Скажи, это возможно?

– Чтобы кто-то подслушивал тебя, а я этого не замечал? Это не просто невозможно, но даже…

– Нет, ты не поднял. Кто-нибудь может читать книгу будущего? Ты сам однажды говорил, что страницы книг будущего заполняются только после того, как кто-то принял решение. И сказал, что таких книг несколько. Вот я и подумал: я что-то придумываю, а какой-нибудь человек, купив такую книгу, через магический механизм угадывания будущего всё это сразу узнает…

Сухмет вдруг побледнел. И эта бледность была ответом на вопрос. Даже Рубос оторопело отодвинулся от восточника.

– Человек? Ты сказал, человек, господин мой, который узнает твоё решение, вычитывая его из книги будущего? Нет, это не может сделать человек. Даже вроде меня – не совсем человека. Это под силу только демону. И такого класса, что я бы трижды подумал, прежде чем отправиться к нему в гости.

– Но это в принципе возможно?

Сухмет молчал так долго, что треск пламени свечей стал казаться оглушительным. Наконец он произнёс:

– В принципе – возможно. Есть такие демоны, которые живут в мире, где наше будущее является их прошлым. И они, конечно, знают наше будущее.

– С ними можно установить какой-нибудь контакт? Их можно чем-то подкупить? – быстро спросил Рубос.

Восточник траурными, тяжёлыми глазами посмотрел на мирамца:

– Я бы даже не рассчитывал. В этих обстоятельствах любая попытка сопротивляться – наивное ребячество.

Это произвело впечатление на Рубоса. Но он воскликнул:

– Ну, не сидеть же сложа руки?!

– Да, – поддержал его Лотар. – Тем более что это всего лишь догадка. Она может оказаться и неправильной. Но на всякий случай я теперь предприму какие-нибудь не совсем логичные действия. А вдруг таким образом смогу нарушить их расчёт?

– Например? – спросил Рубос. Каким бы ни был он больным или усталым, стоило Лотару дать идею – и он уже готов был действовать.

Лотар задумался. Рассуждать сказалось легче, чем придумать что-то стоящее.

– Ну, например, не кажется ли вам, что мы нарушим созданный не нами ход вещей, если привезём сюда Кнебергиша? Не кажется ли вам, что кто-то уж очень старается, чтобы этот человек оставался вне событий?

Сухмет поднялся и одёрнул пояс, на котором зазвенела Утгелла.

– Правильно. Вы отсыпайтесь, а я возьму пару дружинников и съезжу за ним. И обещаю вам, что на этот раз он не будет долго сопротивляться.

– Как же ты убедишь его вернуться в город? Сухмет улыбнулся:

– Мне показалось, должность княжеского лекаря с сегодняшнего дня никем не занята…

Глава 22

Они спали недолго, до возвращения Сухмета. Восточник вошёл в комнату Лотара и объявил:

– Дождь кончился, мой господин. Теперь ничто не мешает Зо-Мур светить в полную силу, разумеется, когда стемнеет.

Лотар стащился с кровати. Тело ломило. Шевелиться не хотело не только разбитое тело, но и душа. Его начинало беспокоить это неизвестно откуда взявшееся равнодушие.

Впрочем, почему же неизвестно откуда? Лотар превосходно знал, отчего оно появилось, – он втайне опасался, что всё бесполезно, что он не упредит, не поймает момент, когда злодеев ещё можно остановить.

Над крышами Мирама разгорался прекрасный день. Небо, вымытое дождём, как только что застеклённое окошко, открывало мир во всей прелести и красоте. Ветер врывался в город с моря, как поцелуй нетерпения, зовущий жить и радоваться жизни. И даже терем воеводы Сошура, от которого остались только стены, почему-то не очень портил красоту главной площади. Лотар повернулся к Сухмету и через силу усмехнулся:

– Нам остался всего один день. А вечером…

Сухмет подал едва двигающемуся Лотару фарфоровую лохань с водой, полотенце, утреннее полоскание и спросил, глядя, как он плещется:

– А вечером что, мой господин?

Лотар, повеселев от холодной воды, энергично растираясь, отозвался, когда Сухмет уже потерял надежду на ответ:

– А вечером – решающая стычка.

Завтракали молча. Ожидание главного сражения накладывало на весь день особый отпечаток. Словно они послушались совета одного старого заморского романиста – опиши поступки любого человека за несколько часов до смерти, и они всем покажутся значительными.

В тереме стражник сказал, что капитан мирамской дружины всю ночь провёл на стенах, и они отправились посмотреть, что там творится. Они проходили по стене в том месте, где находилась потайная калитка, когда Сухмет вдруг зашипел, как угли, на которые прыснули водой.

Рубос, которого хорошая погода и подготовка к отражению штурма привели в хорошее настроение, спросил:

– Ты чего?

Но Сухмет, ничего не ответив, бросился к Щербатой башне, в каземате которой они допрашивали мёртвого Мелета, и слетел по ступеням вниз так лихо, что Лотар и Рубос едва успевали за стариком. Стражник у калитки взял копьё на изготовку.

– Стой, приказ капитана.

– Я тоже капитан, малыш! – крикнул ещё на бегу Рубос. – У нас есть право…

Молоденький солдатик, которого совсем недавно с грехом пополам обучил десятник, мужественно заорал:

– Стой, колоть буду!

Сухмет рванулся к калитке, обратив на стражника внимания не больше, чем на назойливого шмеля. Но Лотар видел, что паренёк от отчаяния и непонимания готов на всё, поэтому, стараясь утихомирить мальчишку, спокойно и уверенно произнёс:

– У нас есть очень серьёзные полномочия от князя.

Солдатик принял его объясняющий тон за слабость, решил на всякий случай укрепить свою позицию и завопил ещё громче:

– Не знаю ничего, у меня приказ! – Он толкнул Сухмета кулаком в грудь: – Да стой ты, колоть буду!

– Я тебе поколю! – заорал в ответ Рубос с таким грозным видом, что новобранец сразу встал смирно и даже, не меняя стойки, ухитрился оказаться у стены.

Что и требовалось. Сухмет, на которого все эти препирательства не произвели никакого впечатления, потянулся к засову калитки, поводил над ним руками, потом, повернувшись к Лотару, сказал:

– Её открывали. Сегодня ночью.

Рубос повернулся к мальчишке с копьём:

– Ты когда принял пост? Парень нервно сглотнул и ответил громко и чётко, как его учил десятник:

– С утренним обходом, господин капитан.

Это значит сразу после рассвета, часов в пять. Поздно, гораздо позже, чем должно быть, решил Лотар. Сухмет присел, поводил ладонями над порогом калитки и поднял голову:

– Калитку открывали часа в два пополуночи.

На всякий случай они распахнули её и осмотрели наружные доски, но к ним никто не прикасался, так что это ничего не дало.

Лотар подумал было опять пристать к мальчишке, чтобы выяснить, кто стоял на часах до него, но потом решил выяснить это у Гергоса.

– Где ваш капитан, солдат?

– Я видел, как он шёл по стене в сторону восточных ворот.

Они поднялись на стены и направились к восточным воротам.

– А ты человека по этим отпечаткам определить сумеешь? – спросил вдруг Рубос Сухмета. Старик сокрушённо покачал головой:

– Ну, какие это следы, Рубос. Так, название одно. Конечно, маг посильнее мог бы, но для меня… Для меня одного скользящего прикосновения маловато. Вот если бы я раньше знал того человека или обстоятельства дела, тогда…

– Этого и не нужно, Сухмет. Мы и так знаем, что это был человек, который впустил в город Драла, – сказал, не поворачиваясь, Лотар.

Гергоса они нашли в Надвратной башне, где он завтракал. Вид у него был ужасный, глаза ввалились, волосы растрепались, борода каким-то образом за несколько последних дней стала почти седой. От уголков глаз протянулись тонкие, жестковатые морщины, а руки бравого капитана дрожали так сильно, что вряд ли могли натянуть лук.

Увидев наёмников, он слабо протянул:

– А-а, это вы. Замок Бугошита ночью пал, знаете?

– Знаем, – ответил Рубос, – мы были там с Желтоголовым.

– Ах да, мне докладывали, что вы ночью откуда-то прилетели как сумасшедшие.

– Что с боярином?

– Его убили. Говорят, он отбивался как мог, но его всё-таки загнали в главный зал и там прикончили.

Рубос снял шлем, посмотрел на поле перед воротами. Там на границе полёта стрелы расположились мародёры. Их было довольно много, но ещё больше, судя по дымкам костров, было их в соседних лесах. Они спали, сушили отсыревшую под дождём одежду, готовили еду. Кто-то бессмысленно бродил от костра к костру.

Гергос проследил за взглядом Рубоса, проглотил последний кусок, взял оловянный стаканчик с какой-то горячей бурдой и подошёл к зубцам.

– Мы следующие, Рубос. Мы последние, поэтому никаких сомнений больше нет. Сегодня ночью…

Он не договорил. У него, пожалуй, тоже апатия, решил Лотар. А жаль. Собрать бы десятков пять конников и устроить вылазку. Пусть многого и не добьёмся, но хоть нервы этим мерзавцам, собравшимся у города, пощекочем, а может, даже отгоним пару каких-нибудь шаек… Нет, решил он и вздохнул. Для вылазки требуется решимость, а её у защитников города больше не осталось. Они внутренне уже покорились и считают поражение неизбежным. И никакой вылазкой этого не изменишь, нужно что-то сделать с собаками.

Апатию капитана почувствовал и Рубос. Только он не привык сдаваться.

– Нужно что-то делать, Гергос, а ты, кажется, киснешь.

Капитан мирамцев махнул рукой, расплескав половину своего стакана.

– Мы готовимся, мы ещё как готовимся! Только даже последний новобранец понимает, что это бессмысленно.

– Мы искали тебя, чтобы спросить, – Лотар отошёл от края стены и посмотрел Гергосу прямо в лицо, – кто стоял у потайной калитки этой ночью?

Гергос забеспокоился. Да, он устал, его одолевает сотня забот, и он считает, что не переживёт ближайшую ночь, но он пока офицер и должен знать всё, что вокруг происходит.

– А в чём дело?

– Пока ни в чём. Нам бы просто хотелось поговорить с тем солдатиком, чтобы выяснить: не этим ли путём в Мирам сегодня ночью пронесли Гонг Вызова.

– Его же князь разрубил в мастерской Каписа!

– Я имею в виду настоящий Гонг, а не подделку бывшего лекаря.

Гергос вздохнул, одним махом допил всё, что оставалось в стакан, и отдал его слуге, который безмолвной тенью вертелся поблизости, убирая остатки завтрака.

– Мой племянник там стоял. Его зовут Крамис.

– Где он? – спросил Лотар, стараясь, чтобы голос не выдал его волнения.

– Не знаю. После ночного караула я отпустил его до обеда, чтобы отоспался. Эти молокососы плохо недосып переносят, не то что старики вроде нас. – Он почти заискивающе улыбнулся Рубосу. – К тому же главные события всё равно произойдут только ночью.

– И всё-таки ты не можешь не знать, где он отсыпается. В казарме, в трактире, у своей подружки? – подал голос Сухмет.

– По-моему, в казарме его нет, для подружки он ещё молод… Может, дома? Нет, не знаю. – Он повернулся к Лотару и попытался перейти на официальный тон: – Надеюсь, тебе не нужно напоминать, что всё касающееся моих подчинённых должно быть в первую очередь доложено мне?

Это было почти так. “Почти” ровно в той мере, в какой надо было соблюдать тайну следствия. Лотар подумал, что взволнованный Гергос нравится ему больше, чем апатичный и погасший. Это доказывало, что Гергос не просто отбывает свой командирский номер. Он ведёт себя правильно, решил Лотар.

– Успокойся, пока мы ни в чём его не подозреваем.

Глаза Гергоса дрогнули, стали узкими, как щёлочки.

– До этого дошло, да? – Он подумал мгновение и решительно заявил: – Ну что же, пошли. Я сам отведу вас к нему домой.

Пока они шли по стене, пока спускались в город, Гергос нехотя рассказывал:

– Мать Крамиса, Амирада, вышла за моего старшего брата, хотя её сватали первые бояре побережья, и не только из Мирама. Но брак для неё быстро кончился. Её муж, один из самых удачливых наших арматоров, пропал где-то у берегов Мульфаджи почти десять лет назад.

– Погоди, – перебил Рубос, – уж не та ли это Амирада – подружка Рассулины, покойной жены князя?

– Хотя между ними и было больше десяти лет разницы, они дружили. Ну, сейчас, понятно, она уже не девочка, но всё равно красавица хоть куда. Ещё пару лет назад, когда князь задавал пиры, она была распорядительницей на женской половине терема. Главным образом, конечно, потому, что после смерти княгини стала приглядывать за Светской.

– Ого, значит, Крамис и Светока?.. – начал было Рубос.

– Они вместе росли, они как брат и сестра.

Когда они подошли к очень красивому, изящному и удобному особнячку на главной площади, напротив сгоревшего дома Сошура, Гергос постучал в дверь. Открыла служанка.

Гергос, ничего ей не объясняя, прошёл внутрь и попросил позват Амираду. Лотар покачал головой:

– Нет надобности никого тревожить, кроме тех, кто нам нужен. – Он повернулся к служанке: – Милая, покажите, где комната господина Крамиса?

Девушка с сомнением посмотрела на Гергоса. Потом тряхнула тугими локонами и вздохнула. Она не знала, как ей следует поступить.

– Я сам, – ответил Гергос. Крупными шагами они прошли по коридору, поднялись по лестнице и оказались перед дверью в небольшую спальню. Гергос постучал, но ему никто не ответил. Он оглянулся на Лотара, увидел в его глазах нечто, о чём сам Лотар не имел ни малейшего понятия, и резко распахнул дверь. Конечно, она была без запоров. Зачем в собственном доме Крамису могли понадобиться замки? Они вошли. Комната была небольшой, но уютной, как всё в этом доме. Пара книжек на большом столе, на шкафах с разными мальчишескими безделушками – модели парусников. Вот только на стуле перед широкой кроватью совсем не мальчишеская портупея и меч. Меч, впрочем, неухоженный, хотя из хорошей мастерской, решил Лотар.

Крамис проснулся только тогда, когда Гергос потряс его за плечо. Он сел в кровати и растерянно протянул:

– Дядя? – Потом оглядел остальных: – А вы кто?

Гергос отошёл и сел на стул у дальней стены. Видно, он решил, что служба службой, а силы надо беречь. Или действительно очень устал, и ему всё время хотелось присесть.

– Эти люди – наёмники князя, Крамис. Они хотят задать тебе несколько вопросов.

Крамис сел, свесив с кровати тощие белые ноги. Да, до серьёзной службы ему ещё далеко, решил Лотар, забыв, что сам он был не намного старше.

– Может, я оденусь?

– Что тут происходит? – раздался властный голос, и в комнату вошла высокая стройная женщина в платье со стоячим воротником. За ней семенила служанка.

– Амирада, – Гергос встал, потом, сделав странную гримасу, сел снова и виновато улыбнулся, – извини, что мы ввалились к тебе в дом с таким грохотом, но этим ребятам не терпится о чём-то спросить Крамиса.

Амирада, приподняв одну бровь, склонила на мгновение голову и подошла к Гергосу, с интересом глядя на Лотара. Больше помех от неё не будет, понял Желтоголовый.

– Ну так я оденусь? – спросил Крамис. Лотар шагнул вперёд.

– Можешь не одеваться, Крамис. До обеда успеешь ещё вздремнуть, мы ненадолго. – Он перевёл дыхание и спросил: – Вчера ночью ты стоял на посту у потайной калитки?

– Да, я выполнял распоряжение капитана. – Он взглянул на Гергоса.

– Ты впустил кого-то в город. Что у тебя там произошло?

– Ничего особенного. Поздно ночью к калитке подошёл какой-то человек. Он назвал пароль, я впустил его – всё было нормально.

– А приказ не впускать никого в город ты забыл? – В голосе Гергоса послышался такой гнев, что Амирада поразилась, хотя ничего и не сказала.

– Он показал княжескую печатку, сказал, что это очень важно. Кроме того, он назвал пароль.

Лотар встал перед Гергосом, чтобы юноша не отвлекался.

– Постарайся вспомнить, не было ли у него свёртка или какого-нибудь предмета, похожего на тарелку?

– Нет. Он сказал, что он гонец, везёт какие-то сведения. Когда я утром услышал, что пал замок Бугошита, я решил, что этот человек оттуда.

Только мне показалось странным, что он не подъехал к самым воротам.

– А лошадь его ты видел?

– Я не заметил никакой лошади. Если вы уверены, что лошадь у него была, то он, наверное, бросил её задолго до того, как подошёл ко рву.

– Что ещё показалось тебе странным?

– То, что его не заметила стража на стене. Но ведь он назвал правильный пароль. Лотар повернулся к Гергосу:

– Кто придумывает пароли для стражи?

– Я, – ответил капитан дружины.

– И когда они получают новый пароль?

– Часов в шесть вечера, перед первой ночной сменой караулов.

Лотар вздохнул. Драл ехал к Бугошиту прямо из города, иначе он не получил бы пароля. Это ещё раз доказывало, что у заговорщиков отличные осведомители. Лотар повернулся к Крамису:

– Подумай, не было ли в этом человеке чего-нибудь необычного?

– Нет. Всё было очень просто. Он произнёс условные слова, я отозвался, он попросил открыть калитку, я проверил, что он один, и впустил его. Он поблагодарил, что-то буркнул о нелёгкой службе тайной почты и ушёл.

Лотар перевёл взгляд на Сухмета, тот кивнул, что понимает, и ментально чуть-чуть проверил мальчишку. Потом покачал головой. Всё нормально, парень не лгал.

Больше они тут ничего выяснить не могли.

– Кстати, как ты узнал, что он стоит у калитки один? – спросил Сухмет.

– В переговорном окне стоит специальное зеркало, в нём видно всё, что творится снаружи. И в то же время атаковать через него нельзя. – Крамис улыбнулся. – Очень дельное приспособление.

Сухмет кивнул. Лотар прочитал в его сознании, что есть по крайней мере четыре способа обмануть “дельное приспособление”, но сейчас это к делу, похоже, не относилось. Он уже повернулся к выходу, когда Крамис вдруг нахмурился, провёл рукой по лбу и воскликнул:

– Подождите, как же я забыл! У него была очень необычная пластина на кирасе. Блестящая, как из серебра, круглой формы. Я таких никогда не видел и спросил, что это. И он ответил, – Крамис вдруг улыбнулся, – сказал, что это новомодная заморская штучка, чтобы слепить противника в драке.

Лотар вздохнул. Они узнали, что хотели. Итак, Гонг Вызова уже в городе. Теперь у них осталось только одно дело – подготовиться к штурму, который непременно будет ночью.

Лотар дошёл до двери, когда вдруг сообразил, что за дельные сведения мальчика следует как-нибудь наградить. Но печаль и тяжёлое, давящее чувство не позволили ему ничего придумать. Он лишь обернулся и тихо, словно они только вдвоём находились в этой комнате, спросил:

– Знаешь, Крамис, я совершенно не понимаю, почему ты ещё жив?