Текст книги "Лотар-миротворец. Трилогия"

Автор книги: Николай Басов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 55 страниц)

В этом был резон, совсем ослабевать от недостатка питания было бы глупо. Но Ди вдруг спросил:

– А как часто она вообще появляется тут? Может, это происходит не чаще чем дважды в год? Разумно ли тогда держать тут засаду?

“Он сам не в силах определить, как часто сюда прилетает птица”, – понял Лотар. Он не знал, как это можно устроить, но не сомневался, что такая задача по плечу Сухмету. Вот только сам Сухмет пока молчал.

Зато подал голос Азмир:

– Вот именно. Если вам нужно сразиться с птицей, давайте грабанем ее и будем ждать в более удобных условиях…

– Нам нужно не ограбить ее и даже не биться с ней, – напомнил Сухмет мягким, как лесной мох, голосом. – Нам нужно кое-что выяснить, поэтому я полагаю…

Договорить он не успел. .Где-то высоко над их головами раздался бешеный вой, вгоняющий в ужас даже на таком расстоянии. Курган, вернее, крыша гнездовья Сроф стала расходиться.

Теперь понукать никого было не нужно. Все принялись лихорадочно готовиться к бою, проверять оружие, натягивать доспехи.

Они едва успели. Только-только они замерли между кучами веток, в заранее приготовленных, замаскированных сверху местах, как птица стала опускаться.

ГЛАВА 12

Птица Сроф опускалась, держа в лапах крупного оленя. Лотара удивило, как легко она его несла, хотя эта легкость вовсе не означала, что движения ее были бесшумными. Она оглушительно хлопала крыльями, иногда задевала свое искусственное дерево, да так, что оно звенело, как струна, а пару раз Лотару показалось: она вот-вот выпадет из большой каменной чаши, которую сегодня выбрала себе для трапезы.

Она устала. Это было видно даже по тому, как медленно она стала рвать оленя, хотя была голодна, очень голодна.

Рубос, который сидел под своей кучей веток, оглянулся на Лотара. Между ними было всего футов двадцать. Лотар устроил их укрытия так близко, чтобы можно было понять друг друга даже в случае, если обстановка осложнится. Он уже хотел было сказать Рубосу: “Не нервничай”, – но тут в его сознании, а также и в сознании всех остальных раздался спокойный и убедительный голос Сухмета:

“Не спешите. Дайте ей отяжелеть”.

Лотар и сам хотел так поступить. Через четверть часа, когда треск разрываемого мяса, шкуры и хруст ломаемых костей затих, Лотар стал потихоньку отращивать себе крылья.

Собственно, ничего особенно сложного в этом не было, но он, как всегда, немного нервничал, стараясь соорудить крылья поудачней. На этот раз Желтоголовый решил сделать короткие, но чуть более широкие, чем обычно. Это совершенно исключало возможность орудовать Гвинедом, но мечу пока придется подождать. Драться мечом на качающихся ветвях дома Сроф, да еще с крыльями, Лотар все равно не собирался.

Тишина стала ощутимой, как тяжелый песок, который ветер наметает на одеяло после ночевки в пустыне. Но стряхивать ее пока было рано.

Лотар еще раз посмотрел на силки. Одна сеть, сплетенная Сухметом из обрывков кожи, веревки и даже полосок материи, которую они украли из гнезда с тканями, казалась особенно большой и прочной. Вторая, висевшая пониже, не столько предназначалась для поимки Сроф, сколько должна была уберечь остальных, если Птица вдруг задумает уклониться от поединка с Лотаром и нападет на менее опасных бойцов; она висела всего-то в двадцати футах над головой. В темноте сети были почти не видны. Сухмет очень ловко спрятал их под мантию спокойной, небудоражащей магии.

Но обе сетки можно было одним движением освободить, и тогда они спланируют вниз, чтобы накрыть свою жертву. Или упадут, не разорвавшись от веса, Сроф, а лишь запутывая ее. Когда они устроили эти ловушки, Сухмет не поленился и каждому несколько раз показал, как следует освобождать сеть – без него никто до этого сам не додумался бы, настолько они были сложны. Это в самом деле казалось разумным – ведь неизвестно, кто в пылу боя окажется первым у освобождающих завязок силков.

Крепление большой сети они завели на большое медное кольцо, вделанное зачем-то в стену, а веревку, которая освобождала защитную сеть над всеми путниками, завязали у основания небольшой веточки-недомерка на высоте пяти футов в темной складке дальней стены.

“Я пошел”, – ментально сказал Лотар всем сразу и вышел из-под края защитной сети.

– Да, пора, – шепотом согласился Рубос. Его голос тем не менее оказался слишком громким, он даже присел от неожиданности и, как нашкодивший новобранец, оглянулся на Лотара.

Желтоголовый тем временем расправил крылья и опробовал их. Вокруг него тут же поднялась туча мелкого мусора и пыли, а сеть над головой угрожающе вздулась, но не сорвалась со своих креплений. Все было отлично.

Лотар сделал три-четыре взмаха и взлетел. На таких крыльях он мог бы, вероятно, подниматься и с места, мог даже зависнуть на пять – семь взмахов. Но пробовать ему не хотелось, придет время, все само получится.

Да, получится – он не допускал мысли, что может проиграть поединок со Сроф, тем более что и задача-то пока была несложная. А потом, когда они начнут атаковать всерьез, ему помогут.

Он поднялся выше, уклонился от столкновения с одной веткой, другой, с переплетением нескольких ветвей сразу Вот и гнездо, где остановилась нынче ночью Сроф.

Она лежала, засунув голову под крыло, как курица, расслабившись, как тесто, которое только что вывалили из квашни на стол. Размером она оказалась на удивление большая, Лотар даже не думал, что она будет так велика. И вес у нее приличный, неизвестно еще, выдержит ли сеть.

Птица заворочалась. Ждать больше было нечего. “Эх, рубануть бы, и, может, весь поединок разом решился бы”, – подумал Лотар и бросился ногами вперед. Его удар, нацеленный в голову, ошеломил птицу.

Она выдернула голову из-под крыла и дико заверещала. Это был не ее привычный крик, а что-то среднее между кудахтаньем и рокотом сорвавшегося камнепада, но Лотара отнесло ярдов на десять, и он чуть не расшибся о какую-то тупую и очень крепкую балку.

Птица уже была в воздухе, ее крылья казались не очень большими, но устроены оказались так, что – Лотар беззвучно ахнул – каким-то образом раздвигались и становились длиннее, и шире, и даже то, что выдвинулось за один раз, могло расширяться и дальше. Теперь Желтоголовый, кажется, стал понимать, почему Сухмет назвал Сроф самым быстрым существом на свете.

Словно очумев от акустического удара, Лотар ринулся вниз. Птица со злобным клекотом рванула за ним. Они и рассчитывали, что она не будет раскрывать курган своим воплем. Вот если бы драка была на равных, она бы удрала, а сейчас, когда маленький крылатый нахал явно убегал, она даже не подумала о такой возможности.

Когда они обсуждали эту тонкость, Сухмет уверенно сказал:

“Все дело в том, что она хищник”.

Его тогда никто не понял, но сейчас Лотар, кажется, начал догадываться. Мясоед так устроен, что бросается в погоню – инстинкт заставляет. А о том, что Сроф хищник, нетрудно было догадаться по костям, рассыпанным под гнездом.

Сроф спикировала очень резко, ей казалось, что она вот-вот сумеет выставить когти и вонзить их в беззащитную спину жертвы. Не было сомнений, что именно жертву она видела перед собой. Как вдруг…

Лотар свернул так резко, что у негр заскрипели плечевые связки. До сети оставались считанные футы, и все-таки она была почти невидимой. Это и предопределило успех.

Сроф со всего разгона врезалась в сетку, почти мгновенно запуталась в ней, и, прежде чем она успела заголосить, послышался крик Сухмета:

– Дергай!..

Азмир прятался у кольца и почти ничего не видел в темноте; он дернул конец, который не выпускал из рук, и Сроф, еще больше запутываясь, рухнула на землю, подняв невероятную тучу пыли.

Рубос, роль которого тоже была заранее определена, захватил один край сетки и понесся, спотыкаясь на ходу, стараясь набросить ее на птицу, чтобы у нее было еще меньше шансов выбраться. То же делал и Ди.

Лотар опустился на землю и стал быстро превращать крылья в руки. Смывать слизь было некогда, он просто стер ее с ладоней заранее приготовленной тряпкой, обвязанной вокруг лодыжки, выхватил Гвинед и бросился вперед.

Сроф тем временем уже пришла в себя. Уцар о землю даже не очень оглушил ее. Теперь она орала и пыталась освободиться.

Ее вопли, сливающиеся в сплошной вой, чудовищно давили на голову, на живот, на все тело сразу. Голова кружилась от этих криков, горло сжимал спазм, а дыхание становилось очень трудной работой.

И все-таки Лотар сумел подойти ближе и одним ударом воткнул меч ей в шею, у самого горла, потом рубанул по передним костям крыла, которое она подняла для защиты…

Вдруг птица замахнулась своей огромной ножищей и свирепо саданула Лотара. Желтоголовый отпрянул лишь в последний миг, но один грязный коготь все-таки распорол его левое бедро, к счастью неглубоко.

Он развернулся на месте и, хотя раненая нога взорвалась фонтаном боли, рубанул Сроф по чересчур соблазнительно выставленной вперед ноге. Сталь Гвинеда сухо щелкнула, встретившись с костью. И нога почти отвалилась от темной массы, какой теперь казалась Сроф.

Вой птицы захлебнулся, она на мгновение умолкла. И тогда в темноте спокойно, как за светским обедом, прозвучал голос Рубоса:

– Будешь орать – я из тебя паштет сделаю.

Оказывается, он раза два ударил Сроф с другой стороны своим огромным ятаганом.

Теперь Сроф лежала, опутанная обрывками сети, тяжело дыша, но не кричала, а лишь хрипела. Конечно, и этот звук был не самым музыкальным в мире, но его, по крайней мере, можно было перенести. И стало ясно, что делают остальные.

Азмир стоял у стены, по-птичьи склонив голову набок, пытаясь разглядеть, что вокруг него происходит. Ду-Лиа воблике соколихи, с удовольствием глядя на происходящее, уселась Лотару на плечо. Рубос вытер свой ятаган и присел на кучу драгоценных тканей, восстанавливая дыхание. Ди все еще набрасывал на Сроф концы сети, хотя этого можно было уже и не делать, а Сухмет со своим посохом застыл, как изваяние, пытаясь разобраться в том, что происходит в сознании Сроф.

Первым вопрос задал, конечно, Лотар.

– Птица, – сказал он, не раздумывая, как к ней обратиться, – как можно попасть в замок архидемона?

Сроф замерла, потом стала тяжело биться. Потом снова замерла. Магическим видением Лотар определил, что она заживляет раны и через два-три дня, если ее нормально кормить, будет как новенькая. В общем, не так уж и быстро – после цахоров никакая способность демонических существ восстанавливаться после ран и потерь не могла его по-настоящему удивить.

Неожиданно заговорила виана – ее голос зазвучал в сознании Лотара:

“Нет, она не скажет, даже если ты сумеешь навечно отсечь ей крылья, Лотар. Она думает как птица, ее логика тебе неподвластна”.

– Может быть, она не поняла меня? – попробовал Лотар найти из ситуации хоть какой-то выход.

“Она поняла тебя прекрасно. Но не скажет”.

Если бы это была не виана, Лотар предпринял бы что-нибудь еще. Но теперь новые попытки не имели смысла. Он отошел к ручью и стал смывать уже засохшую слизь. Это была неприятная операция, но необходимая. Потом он умылся. Тем временем виана пересела на соседний камень.

Чтобы понять, что происходит, к Лотару подошли все, кроме Сухмета и Азмира. Пустынник, как всегда, дичился, а Сухмет был занят. Желтоголовый подумал: а вдруг восточнику удастся найти выход из положения?

Лотар объяснил всем ситуацию:

– Итак, Сроф не говорит, а мы даже не знаем, есть ли проход в замок врага. До сих пор я действовал из допущения, что есть. Но подтверждения этому на самом деле…

– Скверно, что Сроф не может допросить даже Ду-Лиа, – пробурчал Рубос.

Ди печально и протяжно вздохнул.

– Признаться, я тоже надеялся, что проход находится где-нибудь поблизости от этого гнезда, ведь Сроф – преданнейший слуга, надобность в котором может появиться у архидемона весьма срочно, но вот…

Он не закончил. Все было и так понятно.

Неожиданно Сухмет вышел из ступора, оглянулся, заметил остальных и подошел к ним, туго ударяя посохом Гурама в землю.

– Ничего не узнал. Такое впечатление, что она что-то знает, но вот что?.. Это все равно что разговаривать с иностранцем, не зная его языка.

Между вианой и восточником закипел ментальный спор, но Лотар не стал в него вслушиваться. Его что-то беспокоило, хотя он не знал, что именно. Он внимательно посмотрел на Сроф. Ее мысли были враждебны, в обычное время они вызвали бы кое-какое шевеление колокольчиков, но после боев с цахорами он научился их заглушать, вот и сейчас он поднял порог чувствительности, чтобы они не отвлекали его. По крайней мере, чужие враждебные мысли не могли заставить их шевелиться, вот поэтому…

Внезапно колокольчики ударили с такой силой, что он вздрогнул. Он поднял скорость ориентирования до предела, выхватил меч, провернулся на месте… .И все-таки не успел. Слишком низко они повесили вторую сеть.

Она упала, прикрыв всех разом, к тому же сеть оказалась пропитана таким едким химическим составом, что простое прикосновение ее волокон к коже вызывало ожоги, от которых даже Рубос скрипел зубами… Лотар попытался разрубить ее, чтобы освободиться, едва не задел Ду-Лиа, которая тоже билась, запутавшись крыльями, и вдруг прямо перед собой увидел наконечник копья, нацеленный в его межключичную ямку.

Голос Азмира сначала показался тягучим и густым, потом Лотар понял свою ошибку и вернул восприятию нормальную скорость. Слова пустынника прозвучали более понятно:

– Ну вот, теперь вы не сможете не согласиться с моими требованиями.

– Какими требованиями, предатель? – сквозь зубы процедил Рубос. – Ты еще хочешь что-то требовать?..

Азмир обратной стороной копья ударил Рубоса в бок – не ранил, но удар был сильным.

– Теперь и требовать, толстяк.

– Я толстяк? – взъярился Рубос. – Ах ты, мартышка песчаная, да я тебя…

– Тихо, – попросил его Лотар, а потом обратился к Азмиру: – Чего ты хочешь?

Бывший разбойник, а ныне предатель широко усмехнулся:

– Приятно слышать разумные речи. Я еще не знаю, чего я хочу. Но я это сейчас выясню. Видишь ли, Устранитель Зла, возможно, за тебя я могу получить больше, чем получу от тебя. Понимаешь, о чем я?

– Падаль, – спокойно произнес Ди. – Я могу предсказать, что ждет тебя. Если ты не будешь разумным и не освободишь нас…

Теперь Азмир ударил обратной стороной копья фоя:

– Молчи, фойский ублюдок! Иначе я тебя прикончу на месте, без всяких раздумий. Я еще не забыл, как ваша армия прошла по нашей местности, когда вы перли на Запад. Потом он вспомнил, что владеет ситуацией, и попробовал успокоиться. Даже, как показалось Лотару, снова пытался улыбнуться. Но его губы тряслись, он боялся и не верил, что сможет удерживать ситуацию слишком долго, и хотел завершить дело как можно быстрее. А может, даже для него предательство не было легким делом.

– Все очень просто. – Пустынник обошел кучу малу, в которую превратились все его пленники, включая виану, и произнес: – Если кто-то шевельнется, ударю копьем по-настоящему Итак, – он повернулся к Сроф, которая затихла, вглядываясь в то, что происходило у людей, победивших ее, – птица, я хочу богатства и славы земных царей за твое освобождение. Можешь ли ты или твой господин, о силе и могуществе которого я немало наслышан, дать мне это?

Сроф что-то зашипела. Всю ее речь Лотар не понял, но почему-то в ней появились вполне разумные интонации. Однако пустынник разобрал в ее речи больше, вот только его мысли Желтоголовый понять не успел, потому что они возникали на очень странном языке.

– Сроф согласилась, – прошептал Сухмет. – И гарантирует выполнение обещания своим словом…

– Я уже понял ее речь и без твоего перевода! – ликующе отозвался Азмир.

И хотя его перевод предназначался не Азмиру, а Рубосу и Ди, насмешка задела всех. “Действительно, – решил Лотар, – плохо получается”.

– Какой же ты все-таки гаденыш… – начал было Рубос. Он освободил левую руку и вздумал заставить пустынника подойти поближе, чтобы схватить его за глотку.

“План неплох, – подумал Лотар, прочитав его в сознании мирамца, – вот только руку он освободил поздновато”.

– Можешь ругаться сколько угодно, – ответил Азмир, он чувствовал себя триумфатором, и даже то, что кто-то ругался, только подчеркивало убедительность его победы. – Вы проиграли, лотарцы…

– Как ты нас назвал? – переспросил Ди.

– Вы из Лотарии, значит – лотарцы.

– Мы из разных мест; – начал было. Сухмет Он готов был пустить в ход свою силу, но для этого пустынник должен был подойти так близко, чтобы Сухмет мог коснуться его своим посохом. И тогда бы он стал всего лишь управляемым роботом. Он не только освободил бы их, но даже сиганул в костер, потому что не смог бы сопротивляться магическим приказам.

– Это не важно. – Пустынник словно чувствовал опасность и не подходил к связке своих пленников. – Я ухожу за своим богатством и своими деньгами.

Он подошел к Сроф, несколькими осторожными движениями рассек сеть, птица выползла, прихрамывая, волоча по земле раненые крылья. Она подошла к кольцу, взяла его в клюв…

– Смотри, мой господи, – горячо зашептал Сухмет – Смотри внимательно, это и есть экстренный ход в замок врага. Лотар кивнул:

– Я уже понял.

– Идиотизм, – возмутился Рубос. – Выходит, мы все это время сидели на том, что искали, а могли бы… Нет, Сухмет, теперь и не заикайся, что ты маг. Любому деревенскому взломщику открыть такой тайничок – раз плюнуть. А ты…

Если бы он мог, он бы махнул рукой. Но не все было так просто. Кольцо открывало дверь на том языке, на котором Сроф договорилась с Азмиром и которого ни Сухмет, ни Ди не знали. Как это могло получиться – Лотар не знал, но теперь оставалось только смириться.

Зато теперь Лотар отчетливо понял, почему маги учат такую прорву языков. Но вот даже Сухмет, каким бы великим знатоком он ни был, дал слабину Более того, он даже не почувствовал магический фон, и всего лишь потому, что не знал языка, на котором наложено заклинание на кольцо. А значит, даже великий восточник послужил доказательством простой истины – совершенство не по силам смертному человеку.

После весьма непростой магической формулы кольцо вдруг стало ручкой двери, Сроф дернула ее на себя, дверь поднялась вверх – и перед Азмиром и лотарцами, как их всех скопом назвал пустынник, открылся длинный, жутковатый коридор.

– Подпространственные штучки? – спросил Сухмета Рубос.

– Чуть дальше, – ответил восточник, – не у самой двери. Азмир на прощанье оглянулся, ничего не увидел в темноте и шагнул вперед. Прошло несколько мгновений, его шаги в коридоре затихли. Потом дверь с каменным скрежетом и скрипом стала опускаться, но вдруг замерла, не дойдя до порога футов десять. Чтобы ее теперь закрыть, следовало приложить усилие. Но заниматься этим было некому. Потому что птица Сроф медленно повернулась к своим пленникам. И Лотар по блеску ее глаз вдруг понял, что она очень рассержена.

ГЛАВА 13

Лотар уже в который раз попробовал разорвать сеть, но она оказалась очень прочной. “Наверное, Сухмет укрепил ее какими-нибудь заклинаниями”, – подумал Желтоголовый. Взгляд искоса, который бросил в его сторону восточник, подтвердил его подозрения.

Но хуже всего было то, что яд, пропитавший сеть, уже проел кожу и начал попадать в кровь. Тяжелее всего, конечно, приходилось виане, потому что общая масса ее тела была так мала, что она могла умереть от самой незначительной доли отравы. Ей и в самом деле осталось не так уж долго жить. Перья на шее и грудке взъерошились, глаза заволокла матовая пленочка, клюв она не закрывала, и Лотар без труда слышал, каким трудным стало ее дыхание.

– Надо что-то делать, и срочно, – пророкотал Рубос, словно подслушав мысли Лотара.

Желтоголовый поднял голову. Сроф обошла своих пленников, злобно вперившись взглядом в каждого. Неожиданно она бросилась в атаку.

Это была птичья атака – с когтями вперед, затем последовал прицельный удар. Первым делом Сроф напала на Рубоса. Ми-рамец попытался провернуться на месте, чтобы ослабить динамику прямых ударов, но, опутанный сетью, да еще с замедленной от наступающего отравления реакцией, он лишь дернулся, и по всей пещере разнесся треск ломаемьк костей.

Рубос не потерял сознание только благодаря железной воле. Когда Сроф отскочила, Ди бесстрастным тоном констатировал:

– Сломано левое бедро, правая рука и, вероятно, несколько ребер. Тебе не нужно было выставлять вперед ногу, друг Рубос.

– А как же… – Рубос боролся с головокружением от боли, – следовало?..

– Нужно было сжаться в комочек. Когда придет моя очередь, я тебе покажу.

– Если… – Рубос все еще полагал, что последнее слово должно остаться за ним, – я еще смогу… это увидеть.

– Разумеется, – подтвердил Ди.

Юмор висельников пришелся Лотару не по душе. Он посмотрел на Сухмета —т– но тот стоял в позе вызывания колдовства. Сеть мешала ему как следует поднять руки, не позволяла даже выпрямиться, но восточник, похоже, компенсировал это силой посоха Гурама, который сжимал так, что костяшки его руки побелели. Что он задумал, Лотар пока не понимал.

Птица, которая, кажется, привыкла, что одной ее атаки для любого существа хватало с избытком, с неудовольствием присмотрелась к Рубосу. Мирамец поднял голову Как ни мало было у Сроф мозгов, даже она поняла, что жертва еще жива. Тем более что Рубос сделал самую глупую вещь на свете. Ни с того ни с сего он вдруг показал птице язык…

Сроф чуть удар не хватил. Она закудахтала, даже пару раз провернулась на месте. Лотар снова посмотрел на восточника… Рубос, как оказалось, был гением. Или очень верил своим друзьям. Он не просто дразнил Сроф – больше всего он боялся, что она обратит внимание на Сухмета и тот не успеет дошептать свои заклинания. И тогда у них вообще не останется ни единого шанса…

Хотя, с другой стороны, что можно сделать? Положение-то как было безнадежным, так и оставалось… Но Лотар тоже в глубине души надеялся на Сухмета.

Вторая атака Сроф оказалась еще сокрушительнее первой. Рубос повалился безвольной массой. Он бы упал, если бы Лотар с одной стороны, а Ди с другой не подхватили его. Движение это требовало так мало места, что его можно было совершить даже в сети.

“Итак, один уже выбыл, – с горечью подумал Лотар. – Кто следующий?” И только тут птица вдруг заметила Сухмета. Она стала обходить пленников, чтобы атаковать восточника. Теперь за дело принялся Ди. Он вдруг совершил одну штуку, которая во всем мире означала одно и то же – похлопал себя по заду

Сроф была птицей, но смысл жеста, кажется, знала, потому что забыла о Сухмете и с ходу попыталась клюнуть фоя.

Тот расхохотался, и Лотар с удивлением обнаружил, что смеется он действительно искренне. “Как это удается – перед болью, увечьем, может быть, самой смертью – смеяться тому, кто не умеет заживлять свое тело трансмутациями?” – подумал он. Поступок фоя вызвал у него восхищение.

Теперь Сроф атаковала прицельно. Снова удар. Лотар чуть не упал, поддерживая Ди. Кровь тугими каплями брызнула в стороны… Ди скривился, зажимая бок, – птица вырвала клювом изрядный кусок мяса. Впрочем, Лотару показалось, что ничего существенного она задеть не смогла. Сворачиваться калачиком было в самом деле лучше.

Теперь птица решительно дернулась, чтобы напасть на Сухмета. Но было поздно. Сначала в вонючем, застоявшемся воздухе подземного зала вдруг разлилось свежее дыхание грозы. Потом Лотар почувствовал, как вокруг них – умирающих, раненых и еще здоровых – сжимается пространство. Это было силовое защитное поле, Сухмет не раз с успехом использовал его, – когда, например, защищал гондолу их летающего корабля от стрел и копий. Но не это было главным.

Неведомая сила вдруг приподняла их всех в воздух и поволокла в сторону двери, оставшейся незакрытой за предателем Азмиром. Эта сила тащила их медленно, но чувствовалось, что теперь никакой Сроф не по силам противостоять ей.

Птица занервничала, бросилась вперед, попыталась все-таки клюнуть Сухмета, но поле могло выдержать и не такие наскоки. Отлетев в сторону, так и не причинив пленникам никакого вреда, птица сообразила, куда они направляются. Она попробовала добраться до двери и опустить ее. Она даже подпрыгнула, схватилась за кольцо клювом и повисла на нем, чтобы опустить дверь своим весом, но шар, в котором сидели пленники, оказался уже рядом, он отпихнул ее в сторону.

А когда дверь от всех толчков и ударов все-таки стронулась с места, было уже поздно, она ударилась о предохранительную сферу и снова остановилась. Они успели, они прошли.

Коридор, простиравшийся перед ними, имел несколько колен. Даже Лотару, который в таких местах не очень хорошо ориентировался, стали видны какие-то повороты впереди, какие-то ответвления по бокам…

Сухмет вдруг заорал:

– Оказывается, тут многовариантный канал!..

Больше он ничего внятного произнести не успел, потому что из него хлынул такой поток заклинаний на непонятном языке, что даже Лотару с его магической памятью запомнить это вряд ли удалось бы.

Защитная сфера вдруг замерла, словно раздумывая, потом рывком покатилась вбок, потом резко вниз, как с ледяной горки… И тут Лотару стало так плохо, что он присел и попытался вовсе выключить сознание. Это ему удалось не вполне, но воздействие магических подпространственных коридоров теперь не оказывало на него слишком сильного влияния.

Когда он понял, что они прибыли на место, и вернулся к действительности, они все лежали на верхушке пологого холма, покрытого сочной травой. Солнце скрылось за ватным, вполне обычным на вид облаком, где-то очень близко шумело море. Защитной сферы уже не оказалось. Сеть, которая в пещере не давала им двигаться, почему-то расползлась на куски. Теперь, при свете ясного дня, она оказалась гнилой.

Лотар поднялся. Рубос и виана были без сознания. Сухмет со стоном пытался вправить вывихнутый палец, одновременно стараясь не выпускать из рук посоха. Лотар взял старика за палец, нашел лучшее движение и вправил его. Сухмет поблагодарил кивком, вытирая невольно выступивший на висках пота. Потом склонился над Рубосом.

Ди уже приходил в себя. Что ни говори, а досталось ему не так уж и сильно. Он сел, покрутил головой и стал копаться в Бесконечном Мешке на плече Сухмета, доставая какой-нибудь перевязочный материал. Сухмет обернулся к нему, понял, что фой делает, и проговорил:

– Доставай больше и прихвати вонючую землю. Все удары Сроф придется дезинфицировать…

Лотар склонился над тельцем вианы. Она еще была жива, но очень плоха. Лотар собрал в себе всю энергию, какую только мог, и вылил ее на птичье тельце феи-охранительницы. Этого оказалось достаточно. Глаза соколихи приоткрылись, и, хотя они были так же невыразительны, как раньше, в сознании драконьего оборотня прозвучал слабый девичий голос:

“Посади меня на ветку… И уйдите все”.

– Может быть, Сухмет тебе поможет? – в голос спросил ее Лотар, но молчание вианы было красноречивей любого ответа.

Лотар встал, дошел до ближайшего куста, посадил соколиха в развилку, чтобы она не сверзилась от слабости, пригладил встопорщенные перышки и отошел к друзьям. Рубос был по-прежнему плох, остальные уже оклемались.

– Для Рубоса это путешествие, кажется, закончилось. Теперь ему остается только вернуться в Мирам, – сказал Сух-мет тоном твердым, как алмаз.

Лотар даже не сразу понял эту твердость. Все прояснил Ди:

– Но как же мы пошлем его?..

– С тобой, – с деланной легкостью прервал фоя Сухмет. Ди опустил голову:

– Учитель, я только-только начал постигать труд, который ты берешь на себя в таких путешествиях…

– Без возражений.

– Но, может быть, мы наймем какого-нибудь слугу, который возьмется?..

– Как в этих совершенно незнакомых нам местах мы добудем надежного слугу, Ди?

Ди вздохнул и нехотя поклонился. “Даже мои орденцы, – с завистью подумал Желтоголовый, – возражают часами, а этому хватило пары реплик”.

– Знаете, – произнес он вслух, – я чувствую город на той стороне леса, всего-то в паре миль отсюда. Ди, помоги-ка мне смастерить носилки из орешника. Сухмет, постарайся, чтобы Рубос не особенно ослабел. И давайте торопиться. Почему-то мне кажется, что информация, которой мы сейчас располагаем о противнике, скоро устареет.

– Как всегда, – согласился с ним Сухмет и склонился над распростертым на траве Рубосом.