Текст книги "Убейте прохожего!"

Автор книги: Николай Андреев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– И я серьезно. Ты же сама читала: первого нападавшего арестовали в тот момент, когда он только вынул нож из кармана. Поэтому прокурору, на мой взгляд, надо будет сильно постараться, чтобы за один этот жест усадить его в тюрьму.

– Да ну тебя! – Люда недовольно махнула рукой. После чего отвернулась, сняла с себя халат и, улыбнувшись Романову, легла в нагретую им постель.

* * *

Весь следующий день Романов провел за конторкой вахтера студенческого общежития. Смотрел, как мимо него ходят люди, радовался тому, что все вошедшие внутрь, в любое время могут спокойно выйти обратно, звонил Люде, а всё остальное время думал о Демиурге. До него дошли слухи о каких-то событиях, произошедших после убийства Зингера-младшего, столь неожиданных и странных, что он решил не расспрашивать о них, а потерпеть до вечера и самому в спокойной обстановке прочитать об этом в Интернете.

Сдав смену, он в очередной раз позвонил Люде – сообщил ей о том, что придет позже обычного. Забежал домой, переоделся и отправился к Малявину, у которого надеялся узнать то, чего не могли знать посетители гостевой книги персонального сайта Михаила Харякина.

Никита еще не пришел с работы. Наталья – его жена – пригласила Романова в дом, усадила рядом с собой на диван и предложила поговорить о том, какие хорошие книги появились у них в последнее время.

– А то, кроме тебя, Вася, больше и узнать-то об этом не у кого, – объяснила она свое желание. – Все вокруг как с ума посходили. Ни о чем не хотят говорить, кроме как о Демиурге с Пиратом… Ты-то, кстати, слышал, что сегодня в Интернете написали? Нет, ну, это же надо? Не одно, так другое! Оказывается, Зингера-младшего убил…

Романов взмолился. Сложив ладони у груди, он попросил Наталью дать ему возможность самому прочитать об этом.

Наталья в ответ удивленно захлопала ресницами. Спросила: зачем ему читать, если она может обо всем рассказать лучше любого компьютера.

В этот момент с кухни донеслось шипение воды, попавшей на газовую конфорку. Наталья вскочила с дивана и выбежала из зала. Крикнула, чтобы Василий не ждал ее – у нее случилась маленькая авария, – а сам прочел в Интернете всё, что его интересует.

Поблагодарив хозяйку, Романов сел за компьютер, вошел на сайт Харякина и открыл гостевую книгу.

Пират 08.03.200310.22

Демиургу. Я горжусь тобой! На этот раз ты превзошел самого себя – создал настоящий шедевр киллерского искусства! Бью В6!

P.S.Обрати внимание, Деми, слово «шедевр» на этот раз написано мной без кавычек.

Rock-n-rollьщик 08.03.200310.35

Пацаны! Я тут недавно одну книгу про Робин Гуда прочитал. Хорошая книга, историческая. Так вот: их хваленый Робин Гуд нашему Демиургу в подметки не годится!

Бумеранг 08.03.200310.47

А я на днях французский фильм смотрел про то, как одну крутую девчонку приговорили к смертной казни за убийство. А спецслужбы, не будь дураками, отмазали ее, дали новое имя, новые документы и сделали из нее классного киллера. Вот и нашим, считаю, так же следует поступить. Если Демиург вдруг попадется (а в жизни, согласитесь, всякое бывает), его надо не в тюрьму сажать, а потренировать немножко и отправить бороться с террористами.

Rome 08.03.200310.50

Чего его тренировать-то? Он и сам кого хошь натренирует!

Бумеранг 08.03.200310.54

Нет, нет! Потренироваться всё же, считаю, немного надо. Хотя бы в стрельбе из огнестрельного оружия.

Rome 08.03.200310.57

Ну, разве что в стрельбе.

Демиург 08.03.200311.12

Пирату. Я не пойму, что происходит? Вошел в Интернет, а тут… Короче, я официально заявляю: это ошибка! Я Зингера не убивал! И даже к «Гренаде» вчера ночью близко не подходил!

БезБашенный 08.03.200311.23

Что значит: не убивал! А кто убивал – Робин Гуд?

Демиург 08.03.200311.28

Не знаю и знать не желаю! У меня своих проблем достаточно.

Пират 08.03.200311.30

Демиургу. Ты в порядке? Если ты в порядке, сообщи, что ты делал сегодня ночью.

Демиург 08.03.200311.37

Пирату. Да какое тебе дело, что я делал сегодня ночью! Еще раз повторяю: я Зингера не трогал! И хватит об этом! Ты меня, Пират, знаешь – я всегда играю честно, по правилам! Мне подарков ни от кого не надо – сам справляюсь!

Rome 08.03.200311.38

Демиургу. А как докажешь, что не ты убил Пашку Зингера?

Демиург 08.03.200311.51

Rome. А я должен это доказывать? Вот кому надо – тот пусть и доказывает! Сходите-ка лучше по адресу: шоссе Лейтенанта Обочина, дом 22, квартира 17 и посмотрите, что там. А там вы увидите труп известного человека. Это и есть мое доказательство! Ну, сами подумайте – зачем мне ночью убивать Зингера, если еще вечером я отыграл Олега Солодовникова?

БезБашенный 08.03.200311.54

Например, затем, что ты маньяк!

Ева 08.03.200311.59

Солодовников – это, кажется, писатель?

Рудольфио 08.03.200312.03

Еве. Журналист «Губернских новостей». Специализировался на уголовной тематике.

Rock-n-rollьщик 08.03.200312.07

Rome. А ты говорил, что у вас в районе нет известных людей! Вот тебе, пожалуйста, Солодовников. Даже я где-то слышал эту фамилию.

Rome 08.03.200312.15

Ну, извиняйте, пацаны! Газет не читаю – времени нет. Вы мне, если такие умные, лучше ответьте: кто тогда Пашку-какашку убил? А что касается известных людей на Обочине, отвечу так: если они и были у нас когда-то, то теперь их уже точно нет!

БезБашенный 08.03.200312.20

Rome. Ты спрашиваешь: кто убил? Да какой-нибудь маньяк, должно быть!

Демиург 08.03.200312.27

БезБашенному. Я тебе еще раз повторяю: я не маньяк! И Зингера-младшего я не трогал! Неужели трудно понять?

БезБашенный 08.03.200312.30

Демиургу. Понять не трудно – принять тяжело.

Пират 08.03.200312.32

Демиургу. Не обращай на них внимания. Давай играть дальше. В6!

Демиург 08.03.200312.35

Нет, ну сколько можно говорить об одном и том же! В6 – промах. Г10?

Пират 08.03.200312.37

Демиургу. Г10 – мимо. Небось, будешь теперь стрелять по В10? Бью Г7!

Демиург 08.03.200312.40

Пирату. Обязательно буду! Г7 – промах. В10?

Пират 08.03.200312.43

Демиургу. В10 – попал в однопалубный корабль. Поздравляю! Теперь хоть отдохнешь чуток, а то, наверное, упарился чуть ли не каждую ночь ножичком-то махать?

P.S.А все-таки интересно: кто убил Павла Зингера?

Дверь в комнату, где сидел Романов, со скрипом отварилась, и на пороге появился Никита Малявин. С мрачным видом вынул руки из карманов брюк, скрестил их на груди и, презрительно скривив губы, кивнул в сторону монитора.

– Что? – спросил. – Запах крови не дает оторваться от компьютера? Книжки бы лучше писал, если уж разучился читать их!

Романов обиделся. Сказал, что ему, Никите, хорошо говорить о крови – он, Никита, не только дышит ею каждый день, он ее ведрами разливает по телеэкранам города.

– Это кто разливает? – уперся руками в бока Малявин.

– Ты! – ответил Романов. – Вместе со своим Солодовниковым… Дожили! Невозможно включить телевизор или открыть газету, чтобы не нарваться на пару-тройку трупов! «Жена убила мужа»! «Муж выбросил тещу с балкона»! «Теща отрезала сожителю яйца»! «Яйца оказались зараженными сальмонеллёзом, и жена, убившая мужа, скончалась прямо в зале суда»! Тьфу! Вот теперь сами и пожинайте то, что столько лет сеяли!

С этими словами Романов ткнул пальцем в монитор компьютера и выскочил из комнаты.

– Ты Олежку Солодовникова не трожь! – бросился за ним Никита. – Олежка Солодовников – профессионал, не чета многим! Он и под ножом стоял, и под статьей ходил не раз! Его, если хочешь знать, в Москву звали работать! Вот тебя звали работать в Москву? Нет? А его звали! Он мне об этом сам позавчера говорил!

Романов вбежал в прихожую и принялся одеваться.

– Вась, ты куда? – спросила вышедшая на шум Наталья.

– Книжки читать!

– Нет, это он к Людке Смирягиной побежал! – съехидничал Малявин. – А про книжки ты, Наташка, ему не верь, книжки читать он давно разучился. Он теперь может либо писаґть их, либо пиґсать на них, когда писаґть не можется.

Романов посмотрел ему в лицо и только тогда заметил, что с глазами Никиты, едва выглядывающими из-за припухших век, происходит нечто странное. Казалось, они вели себя так, словно жили отдельной от головы жизнью – на ее повороты реагировали с заметным опозданием и смотрели не туда, куда предварительно нацеливались.

– Э-э-э, братец! Да ты, как я посмотрю, Ванька-в-стельку! – засмеялся Романов.

– Что? Опять напился? – ахнула Наталия. – Да сколько ж можно! – запричитала она. – Когда ж это издевательство, наконец, кончится!

Никита поднял обе руки вверх, как бы предлагая враждующим сторонам не переходить установленных границ, и попросил всех успокоиться. Объяснил причину, по которой малость выпил:

– Был повод!

– Какой повод! – замахнулась на него полотенцем Наталья. – Свежую водку в магазин завезли?

– Нет, – спокойно возразил Никита. – Я прощался с товарищем.

– С Олегом Солодовниковым? – догадался Романов.

Малявин молча кивнул: с ним.

Не зная, что сказать, Наталья бессильно опустила руки. Постояла немного, горестно покачала головой и вышла из прихожей. Не оборачиваясь, бросила:

– Идите есть. Ужин на столе.

Никита подтолкнул Романова в спину. Подмигнул и, кивнув в сторону кухни, шепнул, чтобы не вздумал уходить – оставлять его одного.

Весь ужин Никита грустным голосом рассказывал о своем старом приятеле – Олеге Солодовникове. О том, каким он был добрым и порядочным человеком, как они с обоюдной выгодой для себя сотрудничали много лет, как выручали друг друга, когда, бывало, попадали в различные переплеты, и как ему, Никите, теперь будет не хватать его помощи, его поддержки, его мудрого и своевременного совета…

Выслушав горькую эпитафию мужа, Наталья смахнула слезинку со щеки. Встала и достала из холодильника початую бутылку водки.

– И ведь вот что интересно, – разливая ее по стаканам, сказал Малявин. – Когда я прочитал в Интернете про то, что Пират сбил двухпалубный корабль на шоссе Обочина, у меня даже мысли не мелькнуло об Олеге. А оно вон как всё вышло… И как этот Демиург только вычислил его? И как он вообще всех вычисляет?!

Романов пригубил водку. Спросил Никиту: не приходила ли в голову ему мысль о том, что Демиург расставил свои корабли на поле морского боя согласно добытым ранее адресам известных в городе людей.

Малявин поднес стакан к губам и тут же опустил его. Спросил: как это.

– Очень просто! Узнал он домашний адрес, допустим, известного журналиста Солодовникова и перед началом игры, когда компоновал свою флотилию, поставил один из двухпалубных кораблей на шоссе Обочина. Услышал, что полковник Власов зимует на новой даче в Заливном – поставил в этом месте трехпалубный! И так далее.

– Точно! – воскликнул Малявин. – И как я об этом сам не догадался! Слушай! Этим же можно объяснить патологическую честность Демиурга! Ты понял, о чем я? Демиург не может перенести корабли в другое место, когда Пират попадает в них, по причине того, что там, в других местах, элементарно не знает, кого убивать!

Он с уважением посмотрел на Романова. Похвалил за догадливость, пожалел, что человек, обладая такими способностями, занимается всякой ерундой, вместо того чтобы зашибать этим деньгу, и выпил.

– Единственно, что меня смущает, – продолжил Романов, – это убийство Петрова. Как-то оно, на мой взгляд, не совсем вяжется с этой версией… Петров появился у нас в городе уже после начала игры. И, стало быть, Демиург, расставляя свои корабли, не мог знать о том, что следователь из Москвы в нужное время поселится в гостинице «Россия». И тем не менее свой трехпалубный корабль он поставил именно там.

Малявин махнул вилкой, дескать, всё со всем вяжется. Дожевал кусок мяса, проглотил его и сказал о том, что всяких комиссий, ревизий, проверок в управлении внутренних дел области за год случается столько, что гостиница «Россия», где они обычно селятся, редко какой день обходится без высоких милицейских гостей.

– Так что, поставив трехпалубный корабль на поле З пять – З семь, он особо ничем не рисковал. Тем паче, что после той резни, которую они с Пиратом на пару учинили в городе, этих комиссий, ревизий, проверок, как ты сам понимаешь, не могло не быть априори!

Романов согласно кивнул. Спросил: учитывая редкую для простого горожанина осведомленность в делах милиции, означает ли это то, что Демиург на самом деле является ее сотрудником.

Никита решительно возразил. Сказал, что хорошо информированных людей в том, что касается милицейских дел, значительно больше, чем кажется на первый взгляд. И что им, по его мнению, может оказаться кто угодно – например, кто-нибудь из областных или городских структур, курирующих правоохранительные органы.

– Да о чем тут говорить, если в том же Интернете отчеты о преступлениях появляются раньше, чем они пишутся на бумаге!

– Ты имеешь в виду Сашу А.?

– А кого же еще? По-моему, всё, что творил этот парень и его информатор – форменное безобразие! Нет, ну это же надо! – Никита бросил вилку на стол. – Спецгруппа прилетает из Москвы для захвата Демиурга, и весь город узнает об этом в тот же день! Хорошо еще, не вечером, когда готовилась операция, а ночью, после ее окончания… Словом, полный бардак! Иначе не скажешь.

Наталья, долго искавшая возможность вставить слово в разговор мужчин, воспользовалась возникшей паузой и сказала, что на месте самого главного милицейского начальника она бы прямо сегодня провела внутреннее расследование и выявила информатора.

– И так бы ему всыпала по первое число!

Никита пренебрежительно махнул рукой в ее сторону. Сказал, что следствие по этим фактам уже проведено, информатора Саши А. выявили и уже, наверное, куда надо всыпали.

– Однако дело не в этом! Демиург, скорее всего, на самом деле является сотрудником милиции или спецслужб. Но даже чтобы просто говорить об этом, нужны серьезные основания!

Романов понимающе кивнул. Спросил: действительно ли Демиург не причастен к убийству Павла Зингера.

– На мой взгляд, абсолютно! – ответил Малявин. – Следствие же, как ему и положено, рассматривает все версии.

Окинув взглядом стол, он взял в руки бутылку водки и сказал, что с первым нападавшим практически всё ясно – личность его установлена, мотивы покушения определены.

– Что же касается второго – убийцы Зингера, то тут всё гораздо сложнее – найти его уже, видимо, не удастся, раз по горячим следам сделать это не удалось, а мотивы, на мой взгляд, те же, что и у первого.

– Какие? – спросила Наталья.

Малявин разлил водку – себе и жене, и выпил. Вытер губы внешней стороной ладони и принялся рассказывать историю о том, как некий бизнесмен Сергей Фоменко получил в многолетнюю аренду старый трехэтажный универмаг в районе Центрального парка.

– Взял он, как полагается, под это дело крупный банковский кредит, сделал в здании капитальный ремонт, перестелил крышу, отреставрировал фасад, привел в порядок прилегающую территорию и… что бы вы думали? Перед самым открытием был лишен права аренды!

– За что? – всплеснула руками Наталья.

– Вроде что-то он там, говорят, нарушил. Павел же Зингер – а без него, как вы сами понимаете, в этом деле никак не обошлось – ничего не нарушал, и после всех судов по сходной цене выкупил этот универмаг.

– Отремонтированный?

Никита кивнул. Сказал, что мотивом покушения Фоменко на Павла Зингера была банальная месть – один разоренный банком человек решил отомстить другому человеку за свое разорение.

Романов спросил: существует ли, по мнению следствия, связь между Фоминым и скрывшимся убийцей.

– Да какая тут может быть связь! – взорвался Малявин. – Ты что, не понимаешь? Зингер-младший нажил себе столько врагов, что когда представился удобный случай отомстить, к нему чуть ли не очередь выстроилась! Кстати, многие умные люди, с кем мне довелось пообщаться на эту тему, выразили глубокое сомнение в том, что сорвись второе покушение, Пашке удалось бы выйти из клуба живым – наверняка бы нашелся кто-то третий!

Романов выслушал Никиту. Горестно покачал головой и сказал, что не слишком сильно удивится тому, что город, жителям которого не дают покоя лавры Демиурга, когда-нибудь постигнет участь Содома и Гоморры.

– А кстати, – вспомнил вопрос, который хотел задать, – почему все дожидались именно сегодняшнего дня? Почему Зингера не убили раньше?

Всем своим видом выказывая удивление недогадливости Романова, Никита ответил, что месть местью, но даже ради этого святого дела садиться в тюрьму дураков нет.

– Ты пойми! Случись убийство Зингера-младшего раньше, то первыми подозреваемыми стали бы те, кто пострадали от него в разное время. И тогда, учитывая авторитет мэра, никому бы, уверяю тебя, мало не показалось – ни тем, кто лишил жизни его старшего сына, ни тем, кто мечтал это сделать, ни всем остальным типа ментов… Этой же ночью сложилась, я бы сказал, уникальная ситуация! Демиургу кровь из носу надо было убивать известного в городе человека. А единственно известным человеком, кто мог находиться в этом районе, как все не без основания считали, был Павел Зингер. Зингер же, идиот, вместо того чтобы уехать к папе в Мыскино, прилюдно вызвал Демиурга на бой. То есть конфликт между Демиургом и Зингером-младшим казался абсолютно неизбежным! Вот поэтому, кстати, с Зингера и сняли охрану после ареста Фоменко. Решили: раз Фоменко – это Демиург, то опасаться сыну мэра больше нечего. И даже потом, когда Пашку убили, все ничтоже сумняшеся опять-таки посчитали это делом рук Демиурга!

– А тот взял да открестился от этого преступления, – задумчиво добавил Романов, – чем, должно быть, сильно огорчил настоящего убийцу.

– Да, – согласился Малявин. – Теперь-то за спиной Демиурга ему спрятаться не удастся, теперь-то, надо думать, его ждут тяжелые времена.

Он налил себе еще водки. Выпил, не закусывая, и вкратце рассказал о том, какой грандиозный скандал мэр города устроил сегодня утром в городском управлении внутренних дел.

– Всё пытался выяснить, какой, понимаешь, дурак отдал приказ снять охрану с сына.

– Ну и как, выяснил?

Малявин показал задавшему вопрос Романову кукиш. Сказал, что крайнего в России не то что мэр города, президент государства, когда надо, найти не может.

– Хотя отыскать кого-то, видимо, всё же придется. Иначе Зингер всё милицейское руководство живьем съест.

Сделав несколько попутных замечаний в адрес мэра – человека, по его мнению, злопамятного, зловредного и просто злого, Никита пожаловался на то, что не знает, кого сложнее найти – то ли крайнего, когда крайним никто не хотел быть, то ли убийцу, когда убийцей хотел быть чуть ли ни каждый второй посетитель ночного клуба «Гренада».

Романов согласился с Малявиным. А от себя еще раз недобрым словом помянул город, в котором даже без помощи посредника Жихаря киллеры находят себе дело.

– Значит, на это дело есть спрос, – заметил Никита.

– Нет! – горячо возразил Романов. – Значит, за это дело не с кого спросить! Крайних, как ты говоришь, нет!

* * *

Обсудив с Никитой Малявиным возможное развитие событий, Романов пришел к выводу о том, что падение нравов в городе и, вероятно, во всей стране, происходит гораздо более быстрыми темпами, чем об этом пишут в газетах и говорят по телевидению. И решил: поскольку повлиять ни прямо, ни косвенно на сложившуюся ситуацию не может, то и следить за тем, как изо дня в день Демиург с Пиратом убивают людей, больше не будет.

Не изменил он своего решения и после того, как стал свидетелем убийства очередного прохожего.

10 марта

Из сообщения Агентства журналистских расследований:

«Информация о похищении человека поступила в правоохранительные органы города сегодня в 13.30. Как сообщили свидетели произошедшего, в „девятку“ белого цвета была насильно усажена женщина, расклеивающая листовки, призывающие голосовать за кандидата в губернаторы Е.Троицкого. После объявления в городе плана „Перехват“ „девятку“ удалось быстро задержать. Каково же было удивление милиционеров, когда выяснилось, что похитителями женщины оказались их коллеги из РУВД Чапаевского района, находящиеся при исполнении служебных обязанностей».

Вечером десятого марта Люде позвонила ее старшая сестра Ольга – бухгалтер «Вечерней газеты» – и пригласила в гости. Несмотря на то что Романов в этот момент даже думать не хотел о том, чтобы куда-то идти, уговорить остаться дома Люду, считавшую, что вечера даны людям исключительно для развлечений и баловства, знал, было занятием совершенно бесполезным. Решив не мучить ни ее, ни себя ее перечислением преимуществ тихого семейного вечера перед всеми остальными видами досуга, он, как только поступила команда вставать, поднялся с дивана и, утешаясь мыслью о том, что активный образ жизни, который ведет последние четыре дня, является неизбежной платой за любовь молодой женщины, принялся одеваться.

Вечер в гостях, как и предполагал Романов, вышел безрадостный и скучный. Сестры, оставив его в покое сразу после отказа выпить с ними вина, говорили исключительно друг с другом и исключительно на тему городских знаменитостей. Перечислив имена тех, с кем познакомились за то время, что не виделись, и тех, с кем планировали познакомиться в будущем, они плавно перешли на общегородские новости, а затем и на новости, касающиеся Демиурга с Пиратом. Ольга с гордостью рассказала о том, что ее дом находится на том месте, где сегодня Демиург сбил однопалубный корабль, и что посетивший днем редакцию газеты главный генерал милиции Кравчук, умница и очаровашка, узнав об этом, пообещал ей в личной беседе поймать нанятого Пиратом киллера.

Сидя за столом у окна, Романов смотрел на быстро пустеющие тротуары, вдоль которых на малой скорости проезжали редкие автомобили, слушал женщин и думал о том, что подобно тому, как прожившие вместе много лет муж и жена становятся похожими друг на друга, город потихоньку обретает черты населявших его людей.

«А может, – промелькнула у него мысль, – всё совсем наоборот, и это горожане становятся похожими на город, в котором живут. Помнится, во времена моего детства, когда улицы были не такие пасмурные и грязные, как сейчас, люди были гораздо добрее и мягче».

Белый «Москвич», показав правый поворот, остановился напротив окна, у которого скучал Романов. С заднего сиденья вылез одетый в просторную черную куртку высокий мужчина в мохнатой шапке. Достал из кармана брюк ключи, открыл переднюю левую дверку припаркованной чуть в стороне «десятки», сел в нее и уехал. Минутой позже мимо оставшегося стоять «Москвича» прошел милицейский патруль. Ленивой походкой одолеваемого скукой человека один из милиционеров приблизился к автомобилю и заглянул внутрь. Тут же выпрямился, поднес рацию к лицу и принялся что-то быстро говорить в нее. Еще через минуту улица огласилась воем сирен, а прилегающая к дому территория заполнилась людьми, чей озабоченный вид не оставлял сомнений в том, что событие, произошедшее на глазах Романова, было из разряда экстраординарных.

Прервав разговор, Ольга и Люда встали из-за стола. Подошли к окну и спросили, что там за шум.

Романов пожал плечами. Сказал: возможно, он ошибается, но ему показалось, что Пират, а точнее, нанятый Пиратом киллер, только что убил водителя белого «Москвича».

– И вы видели этого киллера? – ахнула Ольга.

Романов виновато развел руками. Знай заранее о том, что вышедший из автомобиля человек в черной просторной куртке и мохнатой шапке окажется наемным убийцей, он бы, конечно, обязательно постарался разглядеть его получше, а так…

– Нет, – ответил он. – Слишком далеко отсюда. Да и освещение здесь довольно скудное.

Выразив неудовольствие тем, что на месте Романова не оказалась она сама, которая, несомненно, увидела бы всё, что надо, Ольга вернулась к столу. Села и попросила рассказать: как произошло убийство.

По словам Романова, дело, вероятно, обстояло следующим образом. Убийца нанял частное такси, назвал адрес дома Ольги, рядом с которым предварительно оставил «десятку», и когда такси доставило его туда, куда он просил, убил таксиста. После чего пересел в свою машину и спокойно уехал.

Внимательно выслушав Романова, Ольга посоветовала ему не торопиться с выводами. Убийство, по ее словам, если даже оно на самом деле произошло, чему пока нет подтверждений, мог совершить человек, не имеющий отношения ни к Пирату в частности, ни к игре в морской бой вообще.

Люда согласилась с ней. И добавила: поскольку толком ничего не известно, кроме того, что в городе убивают людей, то ночевать они останутся у сестры.

Романов, для которого вечер пропал гораздо раньше, равнодушно пожал плечами: здесь так здесь, и снова уткнулся лицом в окно, продолжая с интересом наблюдать за тем, что происходит на улице.

11 марта

Из телевизионных новостей:

«Вчера вечером в фойе ресторана „Медведь“ было совершено нападение на Леонида Сачкова, тридцатичетырехлетнего журналиста, представителя предвыборного штаба кандидата в губернаторы Егора Ревы. Личность нападавшего установлена. Им оказался младший брат и ближайший помощник другого кандидата в депутаты – Евгения Троицкого – Юрий. Результатом возникшей потасовки стали черепно-мозговые травмы, переломы ребер и многочисленные ушибы мягких тканей у Леонида Сачкова и двух вступившихся за него сотрудников службы безопасности ресторана. Пресс-служба кандидата в губернаторы Егора Ревы утверждает, что нападение связано с деятельностью Сачкова в избирательной компании… Против Юрия Троицкого – капитана ВДВ в отставке – возбуждено уголовное дело по статье „Хулиганство“.

Аккуратно составив вымытую посуду на полку кухонного шкафа, Романов внезапно поймал себя на мысли о том, что домашние хлопоты, часть которых он добровольно взвалил на себя, не только не раздражают его, как это постоянно случалось с ним раньше, а, наоборот, доставляют удовольствие. С чем это связано, он не задумывался – решил: раз ему приятно помогать мыть Люде посуду, ходить с ней по магазинам и выносить каждый вечер мусорное ведро, значит, надо мыть посуду, ходить по магазинам, выносить мусорное ведро, а не докапываться до причин, вызывающих эти желания. Тем более что знал: пройдет время – Люда, которой нет еще тридцати, увлечется ровесниками – и он, с годами всё реже вспоминающий свою молодость – опять возненавидит заниматься домашними делами.

Романов выглянул в комнату – посмотрел, что делает пока еще его Люда.

Люда сидела в кресле перед компьютером и, высунув язычок, с увлечением отмечала на картах города места, обстрелянные Демиургом и Пиратом.

– Тебе не надоело? – спросил ее.

Не отрывая от монитора глаз, Люда отрицательно замотала головой. Сказала, что если ему, интеллигенту, по каким-то причинам разонравилось наблюдать за тем, как маньяки играют в морской бой, это не значит, что всем остальным, не таким интеллигентам, как он, тоже должно обязательно разонравиться.

Романов не нашелся что ответить. Вернулся на кухню, постоял-подумал и, решив узнать, когда эта игра, наконец, закончится, снова выглянул в комнату. Спросил: сколько еще кораблей Демиургу и Пирату осталось сбить друг у друга.

Водя указательным пальцем по картам, Люда принялась считать. По ее расчетом Демиургу осталось сбить один трехпалубный и один двухпалубный корабли, а Пирату один однопалубный и один четырехпалубный.

– Итого четыре! Хочешь удостовериться лично?

С видом человека, до смерти уставшего смотреть на то, как взрослые люди играют в детскую игру по недетским правилам, Романов подошел к столу, на котором рядом с монитором лежали две разбитые на стоклеточные квадраты карты города, и сел в услужливо уступленное Людой кресло.

Флотилия Пирата

Флотилия Демиурга

Спросил, кто первым, по ее мнению, закончит игру: Демиург или Пират.

Люда, не задумываясь, ответила: Пират.

– Почему?

– Потому что я поставила пятьсот рублей на победу Демиурга. А так как я невезучая, победит обязательно Пират.

Романов согласно кивнул. Подумал: если бы его попросили предсказать победителя, свой выбор он остановил бы тоже на нем. С этой мыслью встал с кресла, поцеловал Люду в лоб и посоветовал как можно скорее забыть о потерянных деньгах.

– Ты уверен?

– В том, что они потеряны? – спросил Романов. – Абсолютно! Пират – типичный жулик. А такие, если и проигрывают, то только еще боґльшим жуликам, чем они сами.

– А Демиург, выходит, по-твоему, не жулик, да?

Романов сказал: нет. Демиурга, даже при всем отвращении к нему, жуликом назвать нельзя.

Обидевшись на то, что Романов слишком легкомысленно, как ей показалось, отнесся к ее вероятному проигрышу, Люда обиженно надула губы. Потом решила, что пятьсот рублей – не те деньги, из-за которых стоит портить себе настроение, и предложила куда-нибудь сходить. На вопрос: куда именно, перебрала в уме предлагаемые городом развлечения, и ответила:

– В кино!

Однако в кино Василий и Люда ни в этот, ни в какой другой день не попали. Полупустой троллейбус, на переднем сиденье которого они обнимались всю дорогу к кинотеатру, застрял в автомобильной пробке, образовавшейся из-за многочисленной колонны старшеклассников и студентов, быстро двигающейся по перекрестку в сторону мэрии.

Двери троллейбуса раздвинулись. Романов соскочил на тротуар и спросил у проходившего мимо паренька: что случилось.

Сплюнув себе под ноги, паренек процедил сквозь зубы: «Достали сволочи!» – и с решительным видом направился дальше.

Романов подал Люде руку – помог ей спуститься с подножки троллейбуса.

– Что тут происходит? – окинув взглядом колонну, спросила она.

– Демонстрация.

– И чего народ требует на этот раз?

Романов пожал плечами. Сказал, что, по его сведениям, народ на этот раз требует, чтобы сволочи перестали доставать его.

– Присоединяюсь обеими руками! – воскликнула Люда.

– В каком смысле?

Люда постучала указательным пальцем по циферблату наручных часов и сказала, что поскольку в кино они уже опоздали, а следующий сеанс начнется только часа через три, ничто не мешает им выразить свою солидарность с теми, кто, не жалея здоровья, времени, сил, добивается того, чтобы жизнь на земле стала чуточку лучше.

Несмотря на то что Романов был уверен совсем в другом – жизнь, по его мнению, на земле улучшится только тогда, когда люди перестанут выворачивать друг другу карманы и руки, в том числе и на демонстрациях, возражать не стал. Подумал: ничего страшного не случится, если они с Людой в компании молодых людей немного прогуляются по центральному проспекту города.

Однако и по центральному проспекту города прогуляться им также не удалось. Едва достигнув здания мэрии – бывшего обкома КПСС, воинственно настроенная колонна демонстрантов остановилась и за каких-нибудь десять-пятнадцать минут превратилась в не менее воинственно настроенную толпу митингующих. В воздух взлетели транспаранты с надписями «Кто защитит нас?», «Нет геноциду русского народа!» и, одновременно с тем, как на импровизированную трибуну – кузов грузового автомобиля – поднимался невысокий светловолосый человек в длинном кашемировом пальто, послышались возгласы с требованием отставки мэра.