Текст книги "Народные заблуждения и научная правда об алкоголе"

Автор книги: Николай Тяпугин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Это сообщение, а также и другие вести, которые мы оттуда имеем, говорят нам, что запрещение продажи спиртных напитков сократило пьянство и принесло весьма заметные благодетельные результаты в жизнь американского народа; резко уменьшилось число преступлений, так что пришлось там закрыть некоторые тюрьмы, в несколько раз стало меньше алкогольных заболеваний, понизилась общая смертность, сократилось число самоубийств и т. д.

Общая смертность населения в Северо-Американских Соединен. Штатах сократилась после запрета таким образом:

в 1920 году умерло из каждой 1000 живущих 18,1 » 1921 » » » » » » 11,7⁹).

Детская смертность тоже сократилась с 86 до 76 из каждой 1000 детей до 1 года.

Особенно заметно сократилась там смертность от тех болезней, течение которых алкоголь всегда ухудшает.

Так, например, смертность от туберкулеза легких в первые же два года после запрета сократилась почти вдвое.

Туберкулезная палочка, которая особенно легко нападает и без труда бьет того, кто «наспиртовал» себя, теперь со стороны трезвого организма встречает серьезный и неожиданный отпор.

Еще больше сократилось число алкогольных заболеваний. Так, например, душевно-больных от алкоголя стало поступать в психиатрические больницы на ³/₃ меньше, чем до запрета.

Однако, радостные результаты трезвости особенно резко сказались в Северной Америке лишь в первые годы [отрезвления.

Потом всякими путями, постепенно, все больше и больше, стал просачиваться туда контрабандный спирт. Этот спирт доставляют теперь и из Мексики и из Канады чрез сухопутную границу, везут и из Европы на океанских пароходах. Там также распространено теперь и тайное винокурение. Недавно в скобяных лавках там открыто продавались самогонные аппараты.

В трезвое бытие американского народа врывается контрабандное, суррогатное и самогонное пьянство, отнимая у народа те блага, которые дает запретительная система.

В газете «Известия ЦИК и ВЦИК» (№ 24—1925 г.) было напечатано по этому поводу сообщение из Соединенных Штатов, которое мы приводим здесь полностью:

«Пять лет тому назад Соединенные Штаты по закону сделались «сухими», т.-е. в них прекращена была продажа напитков, содержащих больше полупро-цента алкоголя. Закон провести было нетрудно, осуществить его оказывается невозможным. Несмотря на тюрьму и штраф, население пьет почти открыто. Развилась целая большая отрасль торговли: контрабандный импорт спиртных напитков. Вдоль всего Атлантического побережья за трехмильной береговой полосой стоят флотилии контрабандных судов. Через мексиканскую и канадскую границы вагонами и целыми поездами вливаются в Соед. Штаты вино и водка. Самогон тоже не дремлет. В ресторанах и кафе за порядочную мзду можно получить какой угодно напиток. Питье сделалось чем-то в роде спорта. Полиция делает нападения на алкогольные флотилии, организует чут ли не морские сражения с нарушителями закона, конфискует целые винные склады, нападает на рестораны и арестовывает всех, у кого оказалось вино. Публика все это наблюдает,—и тем более острым становится удовольствие от напитков. К опьянению алкоголем прибавляется сладость запрещенного плода. Пьют все. Плоская фляга, умещающаяся в заднем кармане брюк, сделалась необходимой принадлежностью американца. Под праздники город залит вином. Пьют и женщины.

Естественно, что закон служит источником обогащения для чиновников всех рангов. Раскрываются целые панамы. Недавно было обнаружено, что вся администрация одного из округов при атлантического штата Нью-Джэрси находилась на содержании у алкогольного треста. Целые отделы полиции процветают за счет алкоголя.

Бедняку и здесь, как везде, достаются отбросы. За стакан вонючей водки ему приходится платить относительно в десять раз больше, чем богач платит за настоящие французские ликеры. А то бывает, что ему втихомолку всучат древесный спирт—яд. После каждого праздника газеты сообщают: столько-то умерло, столько-то ослепло от скверной водки>>.

В настоящее время в Нью-Йорке даже открыт музей «сухой контрабанды», где выставлены вещи, которые были отобраны у лиц, занимающихся тайным ввозом спирта. Среди этих вещей особенно обращают на себя внимание цинковые гробы. Оказывается, что в них имеются двойные стенки, в промежуток между которыми вливался и таким образом перевозился контрабандный спирт. Покойники брались в эти гробы напрокат.

Все это—и контрабандный спирт и тайное винокурение—в Северо-Американских Соединенных Штатах находит себе место потому, что там имеется постоянный спрос на спиртные напитки, там имеется потребность в опьянении.

В Финляндию также везут контрабандный спирт. Существует там и тайное винокурение. Например, в 1920 году там было осуждено за самогон 1500 человек.

Познакомимся теперь с результатами нашего русского опыта. Запрет на спиртные напитки, введенный у нас в начале войны, держался строго: ни водки, ни вина, ни пива нигде в официальной продаже нельзя было найти. Прошло 1 у₂—2 года после введения запрета, и можно было подвести итоги трезвости.

Все тогда единодушно отмечали, что трезвый народ стал жить лучше и богаче.

Библиотеки, читальни и театры стали заполняться новыми, еще невиданными здесь посетителями.

Количество вытрезвлявшихся в полицейских участках пало до 50—60 человек в месяц.

В амбулатории для алкоголиков новые больные-алкоголики стали поступать в месяц единицами, вместо сотни и больше прежних, так что пришлось скоро совсем закрыть эти амбулатории.

В годы общенародного пьянства в психиатрические больницы России поступало громадное число душевно-больных алкоголиков. Так, в 1912 г. их поступило 9.130, в 1913 г.—10.210, в 1914 г.– 6.357 (убавилось в связи с запрещением в июле 1914 г. продажи водки, а потом и всех других спиртных напитков); в 1915 г. душевно-больных алкоголиков поступило в больницы всего 911, что составляло только 2% по отношению ко всему составу душевно-

больных в больницах, вместо прежних 20%. В 1916 г. поступлений душевно-больных алкоголиков в больницы России почти не было.

Случаи самоубийств стали гораздо реже. Так, самоубийства в Петрограде по полугодиям 1914 г. распределяются следующий

образом:

.

1– е полугодие  . . 385

2– е . . . . 174.

Это сокращение числа самоубийств больше, чем вдвое, должно стоять в связи с наступившей тогда принудительной трезвостью (конечно, это сокращение самоубийств должно отчасти стоять в связи и с другой причиной, а именно: многие, так сказать, обреченные на самоубийство нашли выход в войне, которая тогда началась).

Число преступлений в России сократилось тоже более, чем на половину. Особенно уменьшилось число убийств, нанесений увечий, ранений и т. д., то-есть таких преступлений, которые совершаются обычно в состоянии опьянения: их убавилось почти на 65—75%. Почти не стало хулиганства.

Уменьшилось число несчастных случае^ (при работе на машинах с похмелья, тяжелые ушибы, поранения и повреждения и т. д.). Повысилась производительность народного труда, так как народ, не отравляемый алкоголем, стал сильнее и работоспособнее; сократились прогулы.

Отрезвление народа благотворно сказалось на сокращении горимости русской деревни. Было отмечено тогда повсеместное сокращение пожаров. Так, например, в Рязанской губ. осенью 1913 г. было 873 пожара, а за те же месяцы 1914 г. их было только 473, то-есть почти вдвое меньше. В Тамбовской губернии тоже убавилось пожаров более, чем на половину. Я просмотрел отчеты взаимного земского страхования за 1912—1915 гг. по Калужской губ. и выяснил, что в Калужской губернии после прекращения продажи водки тоже произошло сокращение пожаров. Земское страхование в 1915 году получило прибылей в 10 раз более, чем в 1913 г., по добровольному страхованию и в 2 раза более—по обязательному • страхованию. Это, конечно, объясняется тем, что стало больше страхований и страховых денежных поступлений (в связи с общим улучшением материального благосостояния народа), а пожаров стало меньше. В 1915 г. только в одной Калужской губернии сгорело застрахованных строений на 300.000 руб. золотом меньше, чем в 1913 году. Эти 300.000 золотых рублей (да в придачу еще стоимость уцелевшего движимого имущества) Калужская губерния сберегла „ исключительно благодаря трезвости народа, так как сократиться от других причин пожары не могли, ибо все эти остальные причины пожаров (молнии, детские шалости, неосторожное обращение с огнем и т. д.) продолжали существовать по-прежнему, если даже ” большей степени (например, дети в страдную пору, вследствие

недостатка взрослых, совсем оставались без присмотра). Общенародная экономия от повсеместного сокращения была, конечно, колоссальна.

По подсчетам экономистов, народное хозяйство успело выиграть от отрезвления народа более 2 миллиарда зол. рублей в год. Материальное состояние трудящихся значительно поднялось, число мелких вкладов в сберегательные кассы стало быстро увеличиваться.

Надо, однако, заметить, что народ стал тогда жить богаче еще и потому, что тогда почти прекратилась безработица: работников убавилось, так как большинство мужчин призвали в армию, а работы прибавилось, так как нужно было выполнять государственные заказы на войну.

Народ нес в это время тяжелое и кровавое иго мировой войны и поэтому не мог в полной мере воспользоваться благами хотя и принудительного отрезвления. Да и самое отрезвление, как нам уже известно, не было также полным и всенародным.

Те, кто втянулись в спиртные напитки, продолжали доставать их разными путями, опьянялись суррогатами. Постепенно, сначала немного, а потом все больше и смелее, на смену «казенке» и «мерзавчику» шло тайное винокурение с его «самоплясом» (так называют в народе самогонку), шло суррогатное пьянство с «ханжой», политурой и прочими отравами, отнимая у народа блага трезвости.

В одной только Москве в 1916 г. составлялось ежемесячно 500—600 протоколов по поводу обнаружения шинков с суррогатами водки. А сколько осталось не обнаруженных и не запротоколированных! А сколько протоколов было уничтожено или не составлено за известную мзду! В городах пили разные суррогаты, а в деревнях скоро появились брага и самогон. Уже во вторую половину 1914 года было обнаружено полицией около 2.000 самогонных «заводов» в деревнях. Конечно, народ в большей своей части был трезв, но он был трезв по принуждению и в массе своей всегда был готов снова начать потребление спиртных напитков.

Поэтому потребление суррогатов и отравления от них с каждым годом росли.

Напр., в Московскую глазную больницу (б. Алексеевскую, теперь им. Гельмгольца) поступило: в 1915 г. около 200, а в 1916 г. уже около 500 ослепших от суррогатов, во многих случаях безвозвратно потерявших зрение.

В деревне дело потом дошло до того, что самогон закурился почти в каждой избе.

Продажа спиртных напитков была запрещена, но потребность в опьянении осталась.

Ведь корни пьянства глубоко вросли у нас в народный быт и питались от бесправия, эксплуатации и тьмы народной.

Таким образом, опыты показали, что запретительная система хотя и сокращает пьянство, не делает, однако, весь народ трезвым. Полное запрещение продажи спиртных напитков пока ,еще нигде не создавало полного прекращения потребления алкоголя.

5. Методы коренной борьбы с алкоголем.

Почему же все перечисленные меры борьбы с алкоголизмом, начиная с ограничения продажи алкоголя и кончая полным его запретом, не в состоянии окончательно сломить этот алкоголизм? Известно, что полный и решительный успех всякой борьбы обеспечен только тогда, когда борьба направлена против причин, порождающих то или] другое зло. Поэтому, для того, чтобы борьба с алкоголем была вполне успешна, необходимо не только запретить продажу спиртных напитков, но устранить и те причины, .которые вызывают спрос на спиртные напитки и создают алкоголизм. Какие это причины—мы видели.

Люди пьют потому, что их заставляет пить гнет нужды, неуверенность в завтрашнем дне, зависимое и бесправное положение, умственная темнота одних, неудовлетворенность жизнью других, безделье и излишества третьих и т. д. Все это бывает при социальном неравенстве людей. Питейные обычаи и распространенные алкогольные предрассудки поддерживают и поощряют народный алкоголизм.

И поэтому окончательная победа над алкоголем может быть осуществлена только тогда, когда условия труда и быта трудящихся будут свободны от причин, вызывающих алкоголизм.

Для этого народ должен быть полноправным и иметь хорошие условия жизни, сытое, обеспеченное и независимое существование, которое давало бы ему спокойную уверенность в завтрашнем дне, он должен иметь здоровый труд и нормальный отдых. Уже давно известно, что там, где условия труда заметно облегчаются (например, устраивается часовой перерыв между работами, сокращается рабочий день, дается завтрак и т. д.), там всегда и заметно уменьшается и пьянство.

Для того, чтобы вытеснить алкоголь из народного быта, надо возбудить и удовлетворить любознательность народных масс широкой просветительной работой, надо вовлечь их в интересы общественной жизни, надо сделать так, чтобы клуб привлекал трудящихся приветными огнями, уютом, газетой, беседой, спектаклем занимательным кинематографом и т. д.

Необходимо иметь доступные всем, здоровые и интересные развлечения (театр, спорт и пр.), которые давали бы народу приятно волнующее возбуждение и возможность отдохнуть и забыться от однообразия повседневных будней.

Вовлечение всех в общеполезный труд, который должен быть разумной и радостной деятельностью человеческой личности, участие

всех в общественно-организующей жизни, создание новых, здоровых и трезвых обычаев—вот пути к трезвости.

Тогда вино и трактир не будут народу нужны. Они не будут нужны, во-1-х, потому, что тогда у народа не будет потребности прибегать к опьянению, чтобы забыться от тягот подневольной жизни и изнуряющего труда, так как эти тяготы будут сняты с его плеч. И, во2-х, потому они будут забыты, что досуг и отдых трудящихся заполнят тогда общественные интересы и культурные развлечения. Тогда не будет вообще потребности топить в вине скуку праздной и бездельной жизни.

Понятно, что все это в полной мере возможно осуществить только при победе труда над капиталом. Поэтому истинная борьба с алкоголем и победа над ним возможна только тогда, когда она направлена на уничтожение основ социальной нужды и социального неравенства людей.

В борьбе с алкоголизмом, на ряду с социальным переустройством жизни и быта, должно быть проводимо широкое противоалкогольное просвещение, т.-е. сообщение народу истинных свойств алкоголя, того вреда и зла, которые приносит он как отдельному гражданину , так и всему обществу.

Больных алкоголизмом людей надо лечить.

Итак, широкие социальные реформы на особые уничижения причин социальной нужды и социального неравенства, победа труда над капиталом, устроение жизни в условиях здорового труда и быта, нормальный отдых и культурные развлечения, широкое общее, санитарное и противоалкогольное просвещение, нервно-психическая гигиена,—вот способы истинной борьбы с потреблением алкоголя, которые могут дать желанный и решительный успех.

Поэтому не может быть полной победы над алкоголем там, где противоалкогольная борьба не затрагивает главных и основных причин алкоголизма: социального неравенства людей.

В капиталистических странах всесильный алкогольный капитал, которой вложен в дело винокурения, виноделия и торговли спиртными напитками, препятствует всякой плодотворной борьбе с алкоголем. И у нас, когда в царской России была запрещена в июле 1914 г. продажа спиртных напитков, виноделы и пивовары объединились, представляли докладные записки правительству с требованием снять запрет. Для того, чтобы добиться разрешения этой продажи, они старались доказать, что вино и пиво полезны и необходимы русскому человеку, что они отвлекают его от крепких напитков, что он без них чуть ли жить не может, что запретительная система несет крах и разорение хозяйству страны и т. д. Однако, добиться им своего не удалось. Русское правительство несло в это время колоссальные расходы войны, пред которыми потери от запрещения продажи спиртных напитков были для правительства незначительны и незаметны, тогда как с трезвой армией лучше было воевать.

Правительство поддерживали в этом деле запрета другие промышленники, которые имели теперь большой сбыт своих изделий: трезвый народ стал богаче и стал больше покупать всяких товаров.

Успех противоалкогольной борьбы в Северо-Американских Соединенных Штатах, которая привела к полному запрещению там изготовления, продажи и ввоза спиртных напитков, объясняется в сущности тем, что там одержал победу над алкогольным капиталом капитал, вложенный в другие отрасли промышленности. Для фабрик и заводов, где работа пошла по самому точному распорядку, потребовался трезвый рабочий, который может развить необходимую при конкуренции производительность труда. Дрожащие с похмелья руки и несвежая после выпивки голова—точно и аккуратно работать не могут. Точно так же-для купцов и промышленников нужен трезвый потребитель, который, сберегая деньги, больше тратит их на товары и продукты. Поэтому капитал других отраслей промышленности, главным образом пищевкусовой, поддержал в Америке проведение запретительного закона.

6. Значение советского строительства для дела трезвости.

В нашей стране заложены основания победы над алкоголем, потому что происходящее у нас социальное строительство жизни направлено к тому, чтобы уничтожить эксплуатацию, нищету и невежество народа. При новом строе общественной жизни постепенно складывается у нас и новый быт, из которого изгоняются питейные нравы и обычаи. «Как сейчас ни мрачна алкогольная действительность—с уверенностью можно сказать, что ее победа временная, так как посеяны и уже всходят, пускай медленно, те социальные могильщики, которые ее похоронят»,—пишет д-р И. Д. Страшун («Санитарное просвещение», сборник I, 1925 г.).

Уменьшение пьянства, вызванное новыми условиями жизни, труда и быта, мы уже и сейчас наблюдаем. Бесспорно, что, несмотря на свободу продажи спиртных напитков, число пьющих сократилось сравнительно с дореволюционным временем, особенно в городах, и не только потому, что алкоголь дорог (на алкоголь никогда денег не жалели), но потому, что многие уже избавились от тех обстоятельств, которые заставляли их раньше прибегать к опьянению. Пробудившееся гражданское самосознание заставляет отказываться от алкоголя, нет забитости и постоянно угнетающего чувства зависимости, нет изнурительного труда, появились разносторонние интересы, выросли запросы ума, удовлетворение которых доставляет удовольствие, стало доступно, понятно и тянет к себе культурное развлечение, многие захвачены общественной работой, самообразованием и т. д. Тут алкоголю уже нет места. Изменяется резко и самое отношение народа к потреблению спиртных напитков. Если раньше хорошую выпивку считали своего рода молодечеством, а пьянство

только «слабостью» (про пьяницу говорили: «слабый человек»),то теперь эту «слабость» общественное мнение трудящихся подчас строго осуждает. Выпивка, не говоря уже о пьянстве, считается серьезным проступком со стороны гражданина, занимающего общественную должность, и нередко служит поводом для снятия его с работы. Было бы очень странно и дико слушать теперь, если бы кто-нибудь стал вдруг рассказывать, как он вчера «заложил». «Заложить»-то он, быть может, и «заложил», но только уж помалкивает об этом, а если кому и расскажет, так шепотком, да на ушко.

Новый уклад жизни вытесняет алкоголь из привычек граждан, принимающих участие в культурной и общественной жизни страны, оставляя у многих только воспоминания о пьяных днях, как о мрачном прошлом. Там, где дело просвещения еще не затронуло вполне глубин народа, там алкоголь продолжает крепко держать в своем плену народные массы, что мы и наблюдаем теперь, главным образом, в деревне среди крестьян и в городе среди отставшего рабочего населения, которые еще не успели освободиться от пьяной заразы. Ведь эта зараза посеяна долгими веками народного невежества и народного бесправия, она передавалась из рода в род. Но и в крестьянстве лучшие ряды молодежи в своей -кипучей работе строят теперь новую трезвую деревню и изживают дедовские обычаи пьянства.

Недавно на одном московском митинге по алкогольному вопросу молодая крестьянка, только что приехавшая из деревни, говорила, что деревня ждет теперь не водки, а лекторов, агрономов, кооператоров и книг («Рабочая Москва», XI—1925 г.).

Борьба за трезвость в Советском Союзе.

1. Необходимость борьбы за полную народную трезвость в Советском Союзе и задачи этой борьбы.

Теперь, когда на месте государства капиталистов и помещиков строится у нас новое государство труда, когда на наш народ смотрят трудящиеся других стран, чтобы узнать опыты и уроки революционной борьбы и строительства, нам больше, чем кому бы то ни было, надо помнить, что алкоголю не должно быть места в новой жизни. Мы должны являть пример трезвой жизни. Поэтому народы Республик, которые победили в огне революции и войны своих врагов, должны объявить борьбу—борьбу «не на живот, а на смерть»—своему еще не побежденному, старому врагу– алкоголю.

Т. Троцкий говорит, что «ближайший период будет периодом героической борьбы с алкоголем. Если мы не дадим отпора алкоголизму, начиная с города, то мы пропьем социализм и пропьем Октябрьскую революцию»¹⁰).

Кому приходилось выступать перед аудиторией с докладом или лекцией по алкогольному вопросу, тот знает, что, как бы всесторонне он ни осветил этот вопрос, к нему прежде всего поступают записки в общем такого содержания: «почему правительство СССР продает спиртные напитки, если они вредны»? Особенно много писем стали получать редакции газет и ответственнейшие руководители нашего Союза после выпуска 40° очищенного вина. Спрашивали: «зачем это»? Никогда еще наши газеты не уделяли столько страниц и внимания алкогольному вопросу, как в это время. Был помещен ряд статей: Наркома Здравоохранения гов. Семашко, т. Ярославского и других ответственнейших руководителей Республики, которые разъясняли причины выпуска 40° водки и намечали дальнейшие наши пути в алкогольном вопросе.

Привожу некоторые выдержки из этих статей:

«Введение 40“ водки сбило с толку не только некоторые группы.населения, но и некоторую часть печати.

«Вечерняя Москва» описывает это событие и сцены, его сопровождавшие, на манер описания академических торжеств. А другая (ленингр.) слагает в честь этого события такие вирши:

«Недолго мы на тридцати,

Как оказалось, посидели,

Уже бурлит (!!) авансом кровь,

И сердце рвется на причале...»

Поэтому представляется абсолютно необходимым еще раз напомнить те мотивы, по которым была введена сорокаградусная водка, и те практические задачи, которые отсюда следуют.

Мотивы выпуска государством крепкой водки изложены были кратко и ясно тов. Рыковым на учительском съезде в ответ на поданную записку. Тов. Рыков сказал: «Как бороться с самогоном? В первую очередь надо бороться культурными мерами, поднятием культуры и улучшением материального положения населения. Думать, что одними репрессиями можно уничтожить самогон,—величайший предрассудок».

Что самогонка является настоящим бедствием, особенно для крестьянства, доказывалось в печати не раз. По подсчетам В. М– Четыркина (Бюллетень Госплана № 4—5 за 1924 г.), самогонным производством занимается около 8 проц. общего количества крестьянских дворов. В работе в настоящее время не менее одного миллиона самогонных аппаратов. Определяя стоимость затраченной муки, топлива, работы, неуплаченного акциза, автор исчисляет общую сумму потерь народного хозяйства и государства приблизительно в 235 милл. рублей. Излишне напоминать об исключительной ядовитости самогона, о частых случаях полной потери зрения в результате употребления его.

Таким образом, выпуск водки считается маневром против самогона. Что это так, что в этом маневре нет и следа воскрешения старой политики царского правительства—получать доходы путем спаивания народа,—видно из цифровых данных: до войны выпивалось более 100 милл. ведер, спиртные напитки давали около миллиарда дохода (в 1914 г. ожидалось 990.000.000 руб.). Наша программа даже с выпуском 40" водки рассчитана на изготовление 22—23 милл. ведер, включая сюда сырой спирт, денатурат, ректификат, эфир и т. д. (все приведенные данные взяты из доклада ¹д-ра Прозорова на антиалкогольном совещании при Наркомздраве; цифра спиртовой программы – в Центроспирте ВСНХ).

Как бы ни оценивать результаты этой меры (а мнения могут быть разные), ясно одно: водка есть маиевр против самогонки.

Водка, надеются авторы введения ее, «вытеснит самогон». Но она вредна для организма. Значит, поскольку распространен самогон, нужно бороться и против самогона, и против водки. Задка приучает к алкоголизму.

Таким образом, не смягчение антиалкогольной кампании и не дифирамбы ворсе должны стать задачей дня, а, наоборот, еще более интенсивная кампания против самогона и против водки.

Рядом с усиленной просветительной деятельностью нужно укрепить и репрессивные мероприятия против пьяниц и скандалистов.

А за всем этим должна остаться в полной силе, и даже усилиться еще больше, наша обычная антиалкогольная политика: политика хлебных цен, экономических и культурных мероприятий, борьбы с наркотизмом по линии НКЗдра-ва и проч.

Не будем закрывать глаза на то, что введение 40° водки грозит опасностями– И будем готовы встретить во всеоружии эту опасность».

П. Семашко.

(«Известия ЦИК СССР и ВЦИК», № 231—1925 г.).

V «Кажется, не нужно теперь объяснять, почему допущена была продажа

30—40-градусной водки. Как ни тяжки последствия от распространения этого вида алкоголя, Зло это гораздо меньше, чем зло от самогона. Примириться с такого рода мерой мы можем только, как с полумерой борьбы с самогоном. Само собой разумеется, что если в ближайшее время водка уничтожит самогоноварение, а сведения отовсюду говорят о том, что появление водки во многих местах значительно сократило самогоноварение, а кое-где и совершенно уничтожило,—задача борьбы с алкоголизмом, с пьянством нисколько не уменьшится по своим размерам, по своей серьезности и значительности. На этой задаче нужно теперь же сосредоточить внимание всех, кто борется за поднятие культурного уровня рабочего класса и крестьянства и за подъем его материального благосостояния, ибо нет никакого сомнения, что если самогоноварение подтачивало хозяйственно-крестьянский и рабочий бюджет, то хозяйственно будет подтачиваться он и от водки».

(Ем. Ярославский, «Правда», № 264—1925 г.).

«1. Изживание пьянства должно идти и пойдет прежде всего на ряду с подъемом производительных сил страны и повышением культурного уровня масс.

2. Совершенно очевидно, что при этом условии борьба с алкоголизмом нс может вестись лишь средствами административной борьбы и репрессий.

Весь предшествующий опыт у нас (равно как и опыт других стран) полностью подтвердил это положение, выявив несостоятельность сосредоточения главного внимания на административных формах борьбы. При запрещении выделки и продажи алкоголя, несмотря на преследования и запреты, производство и потребление самогона развилось за последние годы до угрожающих размеров. Больше того, среди населения начали развиваться продажа и употребление кокаина и других вредных наркотиков.

3. Потребление самогона, кокаина и подобных наркотиков несет громадную опасность делу народного здравия и требует немедленных и решительных мер борьбы с дальнейшим производством и потреблением самогона, кокаина и т. д.

Необходимо также отметить опасность самогона в смысле широкой доступности его для населения, так как достать самогон можно в любом селе, в любое время, в кредит, в обмен на продукты и т. д. И над всем этим нет возможности осуществлять какие бы то ни было контроль, учет и регулирование.

4. Тайное винокурение и потребление самогона представляют не только бытовую опасность, но и огромное народно-хозяйственное зло. Самогон производится преимущественно из хлеба, что ведет к хищническому и непроизводительному растрачиванию наиболее ценных продуктов крестьянского хозяйства, в то время как на заводское производство спирта употребляются, главным образом, картофель и кукуруза.

На ряду с этим необходимо также указать и на то обстоятельство, что от производства и продажи самогона в деревне прибыль в значительной части попадает в карманы кулаков, которые, не желая рисковать сами, в большинстве случаев организуют производство самогона через необеспеченные слои деревни, снабжая их хлебом.

5. Угрожающий рост самогоноварения и распространения его на все более и более широкие слои населения поставил вопрос о продаже водки, как одного из средств, ослабляющих дальнейшее развитие самогоноварения.

Продажа водки оправдывается тем, что она должна вытеснить самогон. Вместо самогона, уничтожающего основной продукт крестьянского хозяйства– хлеб, вместо самогона, который исключает какие бы то ни было контроль и возможность регулирования, государство, допуская производство и продажу водки, сберегает таким образом огромное количество хлеба в стране и в то же время получает возможность регулирования и контроля за производством и ^ потреблением водки. В то же время доходы, получаемые государством от вина,

дают государству возможность увеличить расходы на цели восстановления крупной промышленности, развитие просвещения и т. п.

6. Но советское государство ни в какой мере не упускает из виду того вреда, который сопряжен с распространением водки для культурного и экономического роста страны.

Равным образом оно считает, что доход от продажи водки не может играть доминирующую роль в его бюджете и теперь же принимает меры, ограничивающие количество выпускаемой водки».

(Из тезисов Агитпропа ЦК ВКП (б).

Поэтому ясно, что противоалкогольная борьба в настоящее время должна быть направлена как на самогонку, так и на водку. Но на фронте врага—алкоголя есть еще и другие полчища, которые тоже ведут свое наступление, и с которыми тоже надо воевать. Это– слабые наливки, виноградное вино и пиво. Они могут быть еще опаснее, чем самогонка и водка, так как незаметно, под прикрытием и маскировкой подкрадываются они*в своем наступлении, а бьют они тем же оружием—.спиртом. В отношении, например, наливок и виноградного вина существует у всех самое искреннее убеждение, что это—«слабые», «женские»*напитки; своим приятным вкусом они, действительно, покоряют женское и детское население. Того, кто отказывается от водки, а пьет только наливки и вино, сравнивают с «красной девицей».