Текст книги "Македонского разбили русы. Восточный поход Великого полководца"

Автор книги: Николай Новгородов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Климат Индии

В Индии, в которой был Александр, имели место нехарактерные для субтропической Индии суровые зимы с сильными морозами и глубокими снегами. В зиму 330–329 гг. до н. э. его войско пересекало гигантскую заснеженную равнину, где многие ослепли от сверкающих снегов. К весне армия вышла на Инд, здесь лежали глубокие снега. Вот как описывал этот поход Диодор: «В этом году Александр выступил против паропамисадов. Страна их лежит на крайнем севере, вся завалена снегом и недоступна для других народов по причине чрезвычайных холодов. Большая часть ее представляет собой безлесную равнину, покрытую деревнями, крыши на домах черепичные, с острым коньком. Посередине крыш оставлен просвет, через который идет дым. Так как дом окружен со всех сторон постройками, то обитатели его хорошо укрыты от холода. Жители по причине больших снегопадов большую часть года проводят в доме, заготовив себе запасы пищи. Виноградные лозы и фруктовые деревья они на зиму прикрывают землей, которую убирают, когда приходит время растениям распускаться. Страна не имеет вида обработанной и засаженной: она лежит в сверкающей белизне снегов и застывшего льда. Не присядет птица, не перебежит через дорогу зверь: все неприветливо и неприступно в этой стране. И все же царь, несмотря на все эти препятствия, преодолел, благодаря обычному мужеству и упорству македонцев, трудности переходов. Много солдат, впрочем, и людей, сопровождавших войско, выбилось из сил и отстало. Некоторые ослепли от сверкания снегов и резкого отраженного света» [23, 31]. Видимо, завершал свой ледовый поход Александр уже весной, когда снег покрывается ледяной корочкой, интенсивно отражающей солнечные лучи и приводящей к снежной слепоте. Но зима долга, он мог пройти за четыре месяца всю Западную Сибирь от Тобола (Гифасиса) до Оби (Инда).

«Ничего нельзя было разглядеть на расстоянии, только по дыму македонцы могли определить, где находятся деревни. Солдаты находили там обилие припасов и восстанавливали свои силы. Скоро царь покорил всех местных жителей» [65]. Повествуя об этом именно ледовом походе через Западную Сибирь, Арриан пишет: «…он подчинил себе по пути дрангов и гадросов. Подчинил он и арахотов, сатрапом же у них поставил Миноса. Он дошел до земли индов, живущих по соседству с арахотами. Войско истомилось, проходя по этим землям: лежал глубокий снег и не хватало еды» [8, 3, 28]. Из этого текста совершенно ясным становится то, что Александр пересекал равнину, а не горное плато. Снег на Инде с трудом воспринимается географами. Однако историки склонны считать, что войско Александра истомилось в снегах на перевалах Гиндукуша. Между тем Страбон приводит следующие слова Аристобула об Индии: «Зимой они вовсе не видели воды, а только снег; впервые пошел дождь в Таксилах». О сплаве по якобы Инду Страбон сообщает, что плавание их совершалось десять месяцев, но они ни разу не видели дождей, даже когда дули пассатные ветры [59, с. 154].

Не менее красочно эту часть похода описал Квинт Курций Руф: «Оттуда (от аримаспов, у которых он пробыл 60 дней. – Н. Н.) он выступил покорить арахозян, коих земли простираются до Понтийского моря.

Потом Александр со всей армией вступил в страну, едва известную своим соседям (ибо не торгуют). Сия нация называется Паропамисады. Народ дикий и грубейший. Сия страна большей частью лежит к самому холодному Северному полюсу, с запада смежна с Бактрианой, с южной стороны с Индийским морем. Паропамисады строят юрты от самого фундамента до верху из кирпича, ибо в их степях и в горах их совсем не находится лесу, чем выше, тем юрты их делаются все уже и сводятся наподобие корабельного днища, где оставляют отверстие для света. Если же на столь худой земле родится нескольковиноградов или какие деревья, жители на целую зиму зарывают их в землю и прежде не открывают и выставляют на открытом воздухе, когда все снега уже стают на солнце. Впрочем, самое большее время года лежат там столь чрезвычайные снега, что почти нигде не приметно никакого следа птиц или бы какого другого зверя. Вечная мгла покрывает небо, и день столь уподобляется ночи, что едва можно различить ближайшие предметы.

Войско, заведенное в сии пространные пустыни, где совершенно не было никакой человеческой помощи, претерпевало все бедствия: голод, стужа, чрезмерная усталость и отчаяние овладело всеми… Те из воинов, которые могли дойти до жилья варваров, скоро оправлялись, но столь мрачен тамошний день, что жилья Паропамисадов, кроме дыма, ни по чему усмотреть было нельзя. Несчастные жители, которые никогда не видывали у себя чужестранцев, вдруг видят идущих вооруженных людей, полумертвые от страха они принесли им все, что имели, заклиная токмо не отнимать их жизнь. Царь шел пешком, он обходил кругом войска, иногда поднимал лежавших, иногда поддерживал тех, которые не могли идти без пособия: он подвергал себя бесконечным трудностям, всюду присутствуя, иногда впереди, иногда в середине, а потом сзади полков. Напоследок армия вышла в более заселенную сторону, там нашли в изобилии продовольствие: и царь стал лагерем, сколько для отдохновения полкам, так чтобы дождаться и собрать своих усталых» [31, с. 84].

Мне кажется, такое детальное описание страданий от холода невозможно искусственно придумать. И уж конечно, такие морозы немыслимы в субтропиках на Индостанском полуострове. Историки считают, что это бедствие случилось в горах, на перевале, но Диодор утверждает, что большая часть страны паропамисадов представляет собой безлесную равнину, покрытую деревнями, и дома в этих деревнях построены из кирпича. На перевалах вы не найдете деревень, как не найдете глины для изготовления кирпичей.

На верхнем Инде македонцев поразили дожди и грозы. Дж. О. Томсон считает это удивительным, указывая, что в Лахоре (соответствует Гидаспу по господствующей интерпретации историков) выпадает всего 490 мм осадков в год. Для сравнения, в Калькутте количество осадков в три раза больше – 1580 мм [65].

Александрова Индия располагалась в стране Мрака. Когда Александр звал своих воинов к океану, находясь на Инде близ устья Гидраота, солдаты отвечали ему: «Какую выгоду мы получим от новых побед? Землю, покрытую вечным мраком и туманами, и моря, полные страшилищ!». Солдаты ропщут: «их ведут за пределы звезд и солнца, заставляют проникать в места, самой природой скрытые от глаз человеческих. Появляются все новые враги с новым оружием. Если они их даже рассеют, какая их ожидает награда? – Мрак, туман, вечная ночь, опустившаяся на бездонное море, полное чудовищ, неподвижные воды, в которых природа не в силах поддерживать жизнь» [31, 9, 4, 18].

Население «Индии», «индийские» этносы

Одними из первых на «индийском» маршруте Александру встретились аримаспы, и это удивительно, потому что аримаспы традиционно считались северным народом. Аристей в Аримаспейе, позже Геродот, Эсхил, Павсаний и другие античные авторы писали об аримаспах как о народе, проживавшем на крайнем севере неподалеку от Гиперборейских гор [25, с. 37, 39]. Геродот за полтора столетия до Александра упоминает аримаспов как самый северный народ на пути в Гиперборею. Геродот считал воинственность аримаспов причиной исхода киммерийцев из Северного Причерноморья, поскольку аримаспы теснили исседонов, исседоны – скифов, а скифы наседали на киммерийцев. Этот «миграционный коридор» тянулся от берегов Северного океана к берегам Понта и никакого отношения к Индостанскому полуострову не имел.

По рассказам скифов, аримаспы жили в предгорьях Риппейских гор, в которых обитал бог северного ветра Борей. Быть может, не случайно в 70 км севернее Хатанги, неподалеку от гор Бырранга существует лесной остров, называемый Ары-Мас.

Неарх принес в Грецию известие о серах, народе-долгожителе (как ни фантастично, серы жили до 200 лет). Серы позже часто встречались в описаниях северных, сибирских народов. На реке Кофен жили евреи [67]. Близ реки Кофен (Котен) жили воинственные катаи, которых Александр тем не менее покорил. На средневековых картах Сибири показана страна Катай и Кара-Катай на берегах реки Катунь. Эти катаи навеяли персидским поэтам представление о том, что Александр посещал Китай.

Добровольно подчинились Александру болотные жители маллы, заявившие Великому завоевателю: «Мы с тобой одной крови», и сабараки. Где-то здесь же Александром был поставлен сатрапом Сибиртий. Сатрапов он нередко ставил из местных князей. Сопоставив сабараков с Сибиртием, получаем безупречных сибиряков. Надо еще посмотреть, правильно ли древние греки и более поздние переводчики огласовали сабараков.

И, наконец, в боевых донесениях македонской армии неоднократно фигурируют русы. Александр долго и многотрудно воевал с устьрушанами (русскоустьинцами) на Яксарте, потом на Гидаспе со спорами (спалами), в конце похода вышел на них в Гедросии (здесь они назывались гедросами, точнее гет-росами). В этом же ряду стоит штурм Александром города Массага, населенном сибирскими моссохенцами, суть московитами.

Война с русами составляет главнейшее содержание «индийской» части похода Александра. Греки называли русов то скифами, то индами, хотя правильнее было бы называть их вендами, венедами. В этом плане показательным является то, что еще в V веке до н. э. некий народ, добывавший янтарь на реке Эридане у берегов Северного океана, Софокл называл индами, а Геродот – энетами (венетами). И ведь именно на берегу этого же океана Птолемей помещал Индию Изначальную (India Superior). Объяснением этой странной на первый взгляд этно– и топонимики служит концепция Таймырской Прародины, из которой, отпочковываясь, расходились по Земле протонароды: шумерийцы, хетты, индоарии, иранцы, германцы, славяне и др.

Далее следует отметить рост «индусов». Арриан пишет, что инды «очень высоки ростом: многие в пять локтей или чуть пониже (в Азии это самые высокие люди)» [8, 5, 4, 4]. Если считать по размерности древнерусского локтя – 38–46 см, или римского локтя – 44 см, то рост индов составлял 190–230 см. Высота индийского царя Пора (спора. – Н. Н.) оказалась еще больше. «Александр, узнав, что Пор идет к нему, выехал с несколькими „друзьями“ ему навстречу. Остановив лошадь, он с изумлением смотрел на Пора, дивясь и на его рост (в нем было больше 5 локтей), и на его красоту, и на то, что, по-видимому, тот не чувствовал себя приниженным: он подошел к Александру как герой к герою, как царь, доблестно сражавшийся за свое царство с другим царем» [8, 5, 19, 1]. Плутарх уточняет: «Большинство историков в полном согласии друг с другом сообщают, что благодаря своему росту в четыре локтя и пядь, а также могучему телосложению, Пор выглядел на слоне так же, как всадник на коне, хотя слон под ним был самый большой» [49 с. 421]. По Плутарху рост Пора достигал 220 см, поскольку греки подразумевали размерность локтя в 50 см.

Разумеется, подобная высокорослость мало соответствует росту индусов, населяющих Индостанский полуостров. Индусы относятся к низкорослой австралоидной расе. Зато на Алтае археологи раскапывают могильные курганы скифов, обладавших очень высоким ростом. Сам Александр, как писал Курций Руф, отзывался о скифах, живущих за Танаисом, что они «столь сильны и рослы, что малютки македоняне и по плечо им не будут» [31, с. 89].

Наконец, в «Индии» Александру постоянно попадались сибиряки. У античных авторов они названы сибами. Диодор пишет, что они напомнили Александру об этническом родстве с ним [23, 96]. Другие названы сабараками, а один из местных царей, назначенный Александром сатрапом у арахозиев, имел имя Сибиртий. Сабараки, если их, как этого царя, огласовать через «и», сразу станут сибиряками. Сибы, заявившие Александру об этническом родстве с ним, надо полагать, были славянами, учитывая, что ранний македонский язык был славянским.

Курций Руф несколько иначе характеризует этническую принадлежность сибов. «Затем вступили в страну, где Гидасп сливается с рекой Акесином. Отсюда он течет в пределы сибов. Они считают своими предками спутников Геркулеса, отставших по болезни и нашедших место жительства, которое они теперь занимают. Шкуры зверей служили им одеждой, дубины – оружием; даже после того, как греческие обычаи вышли у них из обыкновения, много от них сохранилось пережитков» [31, 9, 4, 1–3].

Арриан, Плутарх и Курций Руф подчеркивают одну замечательную особенность социального устройства сибиряков: многие народы, такие как сибы, сабараки и гедросы, имели демократическое самоуправление. У них не было царей, и все важнейшие решения они принимали на общем собрании. Так, гедросы на общем вече постановили, по-видимому, не добивать Александра, а помочь ему в его бедствии. Курций Руф подает этот момент крайне деликатно по отношению к Александру: «Девятью переходами он прибыл в страну арабитов, оттуда за столько же времени в область кедрозиев. Этот свободный народ, проведя всеобщую сходку, сдался ему; со сдавшихся он не потребовал ничего, кроме продовольствия» [31, 9, 10, 5].

В главе «Сибирский маршрут Александра» будет показано, что ни о какой сдаче Александру со стороны гедрозиев не может быть и речи. Этот великодушный народ на общем собрании решил не добивать этнических родственников, заведенных на край света безумным царем, а накормил и отпустил несчастных восвояси.

Таким образом, при внимательном изучении античных источников обнаруживается правота поэтов в их затянувшемся споре с историками. Эта «поэтическая правота» подтверждается данными географии, этнографии, геологии, климатологии и историческими источниками.

Легенда о царе Иване, трех Индиях и Чаше Грааля

Юлиус Эвола, анализировавший средневековые западноевропейские легенды об Александре и Святом Граале, обнаружил утверждения, что Александр Македонский достигал царства пресвитера Иоанна, причем до него этих земель достигали Геракл, Дионис и Ксеркс, а после него датский король Огьер [74, с. 409]. Вопрос о локализации государства царя-священника Ивана рассмотрен мною в книге «Сибирская Прародина» – это Томское Приобье. Остается думать, что именно этих мест достигал в IV в. Александр Великий, хотя до воцарения Иоанна здесь оставалось еще полтора тысячелетия.

Западноевропейский ареал распространения легенд о Граале совпадает с ареалом расселения кельтов и древнегерманского племени готов. Топонимические, лингвистические, археологические и источниковедческие данные позволяют предполагать, что образ Грааля как чаши (graal по-старофранцузски «чаша») был принесен кельтами готами с Востока из Сибири. Прототипом Грааля можно считать чашеобразные травертиновые родники, широко распространенные на юге Томской области.

На западе Европы от Пиренеев до Скандинавии издревле бытуют легенды о Святом Граале. Они зафиксированы в Испании, на юге Франции, в Германии, в Англии, в Исландии и в других странах. Несмотря на широту ареала, содержание этих легенд на удивление однотипно. Где-то в неприступном месте, в горах или дремучих лесах, высится гора Монсальват – гора спасения. На вершине этой горы находится неприступная твердыня, обитель высшего Братства. В дивном святом храме оно оберегает Чашу Грааля. Кругом непроходимые леса на тридцать миль. У подножия горы большое озеро или даже море; по другой версии, вокруг горы протекает быстрая непреодолимая река. Над потоком нависают скалы, преграждая путь наверх. В лесу во все стороны от замка выставлена стража, никого не пропускающая безнаказанно.

В это таинственное Братство могут попасть лишь такие же, как сам Грааль, чистые сердцем, чей дух способен преодолеть любые соблазны этого мира. Грааль не терпит близости нечестивого, он сжигает человека, не достойного лицезреть его. Поэтому стать рыцарем и хранителем Грааля – величайшая честь и наивысшее достижение, доступное смертному. Вот почему немало людей в Средние века устремлялись к этой цели всех целей, к этому таинственному месту на Земле.

Без преувеличения можно сказать, что Грааль – самое возвышенное и сокровенное внехристианское понятие средневековой Западной Европы. Грааль – это символ чистоты, незамутненности, первичности. С Граалем ассоциируются в первую очередь родники с чистейшей водой, а также чистота непорочной женщины и древняя неискаженная мудрость. Трудно сказать, породила ли какая-нибудь другая легенда столько помыслов, переживаний, устремлений, как легенда о Граале. О ней написаны горы книг. Какие только теории не создавались о происхождении самого сказания, о понятии Грааля и о Братстве Грааля, подчеркивает Рихард Рудзитис в монографии «Братство Грааля». Это, по его мнению, свидетельствует о том, что средневековые европейцы относились к Граалю и Братству Грааля как к реальности. Но при этом ни один церковный историк даже не обмолвился о Граале [57].

Считается, что легенда о Граале проникла на Запад в XII–XIII веках во время крестовых походов, когда впервые Запад непосредственно соприкоснулся с Востоком. Мне представляется, что это случилось как минимум на тысячелетие раньше и было связано с переселением народов из Азии в Европу. Подтверждением может служить обнаружение персидской легенды о Граале. В 1940 году в очерке «Скрыня» Н. К. Рерих писал: «Считали, что сказание о Парцифале, о Граале есть чистейший вымысел. Но чешский ученый недавно нашел в иранской литературе V века книгу „Парси Валь Намэ“, где рассказана в манихейском понимании легенда о Парцифале, о Граале».

Самым древним воспроизведением легенды о Граале на Западе является роман Кретьена де Труа на французском языке. Это сочинение использовал Вольфрам фон Эшенбах в своей величественной поэме о Парцифале, позже Альбрехт фон Шарфенберг, Рихард Вагнер и многие другие авторы. В Англии эта легенда слилась со сказаниями о короле Артуре и рыцарях Круглого стола.

Наиболее удивительным в легендах о Граале является эпилог, практически одинаковый во всех вариантах легенды, в котором описывается возвращение Грааля на Восток, как подчеркивал Рихард Вагнер, на родину. В старофранцузском романе о Граале последние рыцари Грааля Галаад и Парсеваль перевозят чашу Грааля в восточную страну Саррасу и помещают ее в «духовном замке». Так же в другом романе Галаад переносит Святой Грааль из Британии, которая уже недостойна лицезреть его, в ту же восточную страну. И в древнекельтской легенде о Мерлине хранители священного сосуда Грааля отправляются на Восток. В испанской легенде хранительница Грааля Эсклармонда, укрыв чашу Грааля глубоко в недрах горы, сама превращается в белую голубку и улетает на горы Азии, где живет и по сей день в земном раю. Наиболее подробно возвращение Грааля на родину описано Альбрехтом фон Шарфенбергом в «Новом Титуреле».

Когда христианство по мере своего распространения стало все больше уподобляться язычеству, хранители Святого Грааля сочли Запад слишком греховным и неподходящим местом для пребывания Грааля. Их взор обратился на Восток – родину всех духовных ценностей. И вот Братство Грааля с Парцифалем во главе отправляется из Европы на Восток, где они прибывают в страну брата Парцифаля Фейрефица. Тот встречает их и, высоко вознося хвалу, рассказывает о могущественной стране индийского царя священника Ивана, вассалом которого является и сам Фейрефиц со своим государством. Власть Ивана простирается на две трети мира. Его страна находится вблизи рая, отделенного от мира высокой горой.

Священнослужитель Иван известен на небесах и Богу своими великими добродетелями. Также и жителям его страны присуща нравственная чистота, им неведомы зависть, скупость, воровство и суеверие. Страна его изобилует редкими чудесами природы: там есть источник, охраняющий от болезней, есть и драгоценный камень, дарующий человеку молодость. Его обитель – чудесный замок, напоминающий замок Грааля.

Когда Парцифаль и Хранители Грааля выслушали рассказ Фейрефица о царе Иване, сердца их воспламенились, и они отправились дальше в Индию, чтобы служить ему. Царь Иван, узнав об этом, выходит в торжественном шествии навстречу Граалю. После встречи все сердца пылают горячим желанием, чтобы и замок Грааля находился здесь же. Сердечные моления возносятся к Граалю, и Грааль внемлет молитве. Святой замок не будет больше находиться среди развращенного народа: он исчезает с Монсальвата, и лучи утреннего солнца приветствуют его в Индии.

Теперь, когда чаша Грааля находится в святом своем доме, в Индии, и пребывает в полной безопасности, Титуреля, бывшего хранителем Грааля на протяжении вот уже 500 лет, охватывает сильная тоска по райскому покою, и через девять дней он умирает.

Царь Иван, признавая святость, достоинства и могущество Парцифаля, предлагает ему корону своего государства, когда же тот из скромности отказывается, на чаше Грааля появляется надпись: «Парцифаль должен стать царем, но он должен принять имя Ивана». Лишь десять лет правит Парцифаль Ивановым царством, ибо на нем лежит грех: мать его умерла в сердечной тоске по нему.

Владыкой Грааля теперь становится сам священнослужитель Иван. Чаша Грааля более не охраняет от смерти, она только очищает души. Отныне всегда на чаше будет появляться имя того, кому суждено стать царем Иваном.

Но на Западе, особенно среди рыцарей Круглого стола короля Артура, молва о Граале не умолкает, и во многих сердцах возгорается стремление найти его. В этих поисках рыцари странствуют чуть ли не по всему миру, но Святой Чаши так и не находят. Далеко на Востоке пребывает Грааль, скрытый его Хранителями. Таков эпилог возвышенной поэмы Альбрехта фон Шарфенберга [57].

Некоторые ученые отрицают реальность существования Ивана и его царства, несмотря на то, что византийский император Мануил Комнин (1143–1180) получал от него письмо. Н. Горелов в книге «Послания из вымышленного царства» указывает, что сегодня известно около ста шестидесяти списков только латинской версии этого текста. В одном из них, опубликованном Н. Гореловым, трижды упоминается индийский царь Пор. Сам царь Иван утверждает, что живет время от времени во дворце, построенном Пором. Кроме того, на равнине под названием Римок царь Пор поставил большой и высокий обтесанный камень. Высота его – сотня шагов, длина – пятьдесят [53, с. 39, 43, 44].

Альфред, король англосаксов, отправил в Индию посольство с дарами, и даже существуют свидетельства, что оно возвратилось [53, с. 49].

5 мая 1122 года индийский патриарх, посланник царя Ивана, был принят папой Каликстом [153, с. 56].

А папа Александр III 27 сентября 1177 года отправил к царю Иоанну лейб-медика магистра Филиппа с длинным посланием.

Венецианец Марко Поло, 17 лет прослуживший Великому монгольскому хану, в своей знаменитой книге написал, что царь Иван погиб в битве с Чингисханом в 1221 году [50]. Поскольку между описываемой битвой и приездом Марко Поло в Камбалык прошло меньше пятидесяти лет, думается, Марко Поло можно верить. «Говорится в сказаниях, как узнал поп Иван, что Чингисхан со всем своим народом идет на него, выступил и он со своими против него; и все шел, пока не дошел до той самой равнины Тандук, и тут, в двадцати милях от Чингисхана, стал станом; отдыхали здесь обе стороны, чтобы ко дню схватки быть посвежее и пободрее.

Вот раз призвал Чингисхан своих звездочетов, христиан и сарацинов и приказывает им угадать, кто победит в сражении – он или поп Иван. Колдовством своим знали то звездочеты. Сарацины не сумели рассказать ему правды, а христиане объяснили все толком; взяли они палку и разломали ее пополам; одну половинку положили в одну сторону, а другую в другую, и никто их не трогал; навязали они потом на одну половину палки чингисханово имя, а на другую попа Ивана.

„Царь, – сказали они потом Чингисхану, – посмотри на эти палки; на одной твое имя, а на другой попа Ивана; вот кончили мы волхование, и чья палка пойдет на другую, тот и победит“.

Захотелось Чингис-хану посмотреть на то, и приказывал он звездочетам показать ему это поскорее. Взяли звездочеты-христиане псалтырь, прочли какие-то псалмы и стали колдовать, и вот та самая палка, что с именем была Чингисхана, никем не тронутая, пошла к палке попа Ивана и влезла на нее; и случилось это на виду у всех, кто там был.

Увидел то Чингисхан и очень обрадовался; а так как христиане ему правду сказали, то и уважал он их завсегда и почитал за людей нелживых, правдивых.

Вооружились через два дня обе стороны и жестоко бились; злее той схватки и не видано было; много было бед для той и другой стороны, а напоследок победил-таки Чингисхан. И был тут поп Иван убит [50].

С того дня пошел Чингисхан покорять свет. Процарствовал он, скажу вам, еще шесть лет от той битвы и много крепостей и стран покорил; а по исходе шести лет пошел на крепость Канги, и попала ему тут стрела в коленку; от той раны он и умер».

Известно, что Чингисхан погиб в битве с тангутами в 1227 году. Следовательно, царь Иван был убит в 1221 году. Названия же Тандук, Тангут характеризуют местность, весьма далекую от Индостанского полуострова.

Несколько по-другому, но все с той же убежденностью в реальности его существования, рассказывает о царе Иване монах-францисканец Плано Карпини. Его направил на разведку в Монгольскую империю Римский папа Иннокентий IV. В 1246 году, через 25 лет после гибели Чингисхана, Карпини четыре месяца провел в ставке Великого хана Гуюка, присутствовал на его коронации. Отчет о его путешествии был опубликован уже в XIII веке в энциклопедии Винцена «Великое зеркало». Карпини писал: «Также другого сына он (Чингисхан. – Н. Н.) послал с войском против Индов, и он покорил малую Индию; это черные Сарацины, которые именуются Эфиопами. Это же войско вышло на бой против христиан, которые находятся в большой Индии. Слыша это, царь той страны, который именовался в народе Пресвитером Иоанном, выступил против них с соединенным войском и, сделав медные изображения людей, поместил их на седлах на лошадей, разведя внутри огонь, а сзади медных изображений поместил на лошадей людей с мехами, и со многими изображениями и лошадьми, так подготовленными, они вступили в бой против вышеназванных татар; и когда они пришли на место боя, то послали вперед этих лошадей одну рядом с другой; мужи же, бывшие сзади, положили что-то на огонь, который был в вышеназванных изображениях, и стали сильно дуть мехами. Отсюда произошло, что греческий огонь опалял людей и лошадей, и воздух омрачился от дыма, и тогда они пустили стрелы в татар; от этих стрел много людей было ранено и убито, и таким образом они выгнали их в замешательстве из своих пределов, и мы никогда не слыхали, чтобы татары впредь к ним возвращались» [28].

Сравнивая рассказы Поло и Карпини, мы видим, что у одного побеждает Чингисхан, у другого Иван, у одного царь Иван погибает в битве, у другого продолжает здравствовать в качестве победителя. Чему верить? Оставим этот вопрос будущим исследователям, а зафиксируем то, что и Поло, и Карпини с одинаковой уверенностью говорят о реальности существования христианского царя Ивана.

Далее Карпини приводит еще две важные подробности монгольских походов, имеющие отношение к походу Александра:

1. «Когда они возвращались через пустыни (имеются в виду ненаселенные места. – Н. Н.) …нашли каких-то чудовищ, имевших женский облик… мужчины же имеют облик собачий». Именно собакоголовых кинокефалов средневековые ученые отождествляли с легендарными яджуджами и маджуджами.

2. Когда войско Чингисхана возвращалось из земли черкесов мимо Каспия на восток, ему встретились люди, жившие под землей: «Всё подвигаясь оттуда к востоку с лишком на месяц пути, они прошли по большой степи и добрались до некоей земли, где, как нам передавали за вполне достоверное, они видели наезженные дороги, но не могли найти ни одного человека; но они так усиленно искали по земле, что нашли одного человека с его женой, которых привели пред очи Хингис-хана; и, когда он их спросил, где находятся люди этой страны, те ответили, что они живут в земле, под горами…» [28].

Мы в наше время считаем, что катакомбы под Томском, Юргой, Омском и другими сибирскими объектами создавались после прихода в Сибирь казаков Ермака, а указания Карпини, Поло, Патканова свидетельствуют о другом: во времена Чингисхана они уже существовали, а создавались гораздо ранее.

Известный историк Л. Н. Гумилев посвятил Ивану и его царству монографию со следующим предуведомлением: «Возьму-ка я заведомо правильное суждение, что Чингисхан был и его империя существовала, и заведомо сомнительное, что пресвитер Иван царствовал в „Трех Индиях“, и сопоставлю их на авось. Вдруг от такого сочетания сама собой получится органическая концепция» [49?]. Разумеется, Гумилев пришел к выводу о вымышленности Иванова царства, и к другому выводу он никак не мог прийти с той предубежденностью, которую продемонстрировал в предуведомлении. Результат, полученный Гумилевым в отношении царя Ивана, показывает, что предубеждение сильнее любых источников, сильнее Марко Поло и Плано Карпини вместе взятых.

Большинство исследователей, признающих, в отличие от Гумилева, Ивана исторической личностью, отождествляли Иванову Индию с Индией на полуострове Индостан. Однако это представление базировалось на игнорировании миграционной метаистории. С учетом глобальных переселений народов локализация Ивановой Индии представляет большой вопрос. И понятно, что если была бы установлена локализация этого царства, то и само былое существование Ивана, равно как и существование Чаши Грааля, получило бы дополнительный критерий достоверности.

В этой связи особую важность приобретает свидетельство безымянного монаха-францисканца. В его «Книге познания», написанной в Испании в 1345–1350 гг., говорится, что Иваново царство располагалось в центре Азии, называлось оно Ардеселиб и столицей имело город Грасиону. Рядом с Ардеселибом располагался Кара-Китай, включавший такие провинции, как Иркания и Готия [69]. В Иркании с определенной смелостью можно предполагать юргинскую лесостепь, населенную геродотовыми иирками, а Готия не может интерпретироваться иначе, чем земля древнегерманского племени готов. Коли так, становится понятно, почему в легендах о Граале рядом с Ивановым царством располагалось королевство брата Парцифаля Фейрефица.

Конечно, на первый взгляд представляется довольно странным существование в томском Приобье готского королевства, однако это только на первый взгляд и опять же без учета метаистории.

Что касается локализации Ардеселиба и его столицы Грасионы, то благодаря средневековой картографии она проясняется довольно уверенно – это томское Приобье. Дело в том, что на средневековых картах западноевропейских картографов Г. Меркатора 1585 г., И. Гондиуса 1606 г., Г. Сансона 1688 г., С. Герберштейна и других Грасиона в транскрипции Грустина показана на правом берегу Оби, причем Герберштейн указывает, что от устья Иртыша до Грустины два месяца пути. Но самое существенное состоит в том, что, благодаря координатной сетке, имеющейся на многих картах, уверенно определяются координаты г. Грустины. Его северная широта безупречно определяется как 56° и 20–30 минут, что в идеале соответствует широте Томска и соответствует томскому Приобью. С долготой несколько сложнее, поскольку она (у Меркатора) составляет 105 градусов. Однако следует помнить, что Гринвичской лаборатории в те времена еще не было, и нулевой меридиан каждый картограф проводил по-своему. Птолемей через Лондон проводил 20-й меридиан, таким образом, после внесения необходимой поправки и приведения к Гринвичу, восточная долгота Грустины оказывается равной 85°. Долгота Оби на широте Томска равна 84°, а долгота самого Томска равна 85°. Таким образом, получается, что Иваново царство, в которое несли Чашу Грааля его хранители, располагалось в томском Приобье, а его столица Грасиона, быть может, находилась на территории города Томска. Более того, есть основания предполагать, что хранители несли сюда Чашу Грааля не случайно, потому что именно здесь, в Томском Приобье, имеют место интереснейшие природные образования, послужившие прототипом Грааля.