Текст книги "Спецслужбы Белого движения. Контрразведка. 1918-1922"

Автор книги: Николай Кирмель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

В 1918 году еще слабые в профессиональном отношении спецслужбы Крыма не могли эффективно противодействовать большевистскому подполью. Агентура в основном сообщала о большевистской агитации среди белогвардейских частей и войск интервентов, росте недовольства населения политикой белых, дороговизне топлива, спекуляции и т. д. Часто проводимые облавы не давали конкретных результатов. Несмотря на слабый агентурный аппарат, контрразведка все же смогла узнать о подготовке Симферопольского подпольного комитета к вооруженному выступлению. Чтобы воспрепятствовать намерению большевиков, она арестовала секретаря горкома Я.Х. Тевлина и члена комитета Д.С. Самотина, приняла меры к розыску других видных членов организации, а также выявлению связанных с большевиками двух офицеров местного авиапарка, носивших подпольные клички «Сашка» и «Васька» [248]248
  ГАРФ. Ф. р-6396. Oп. 1. Д. 33. Л. 3–3 об.; Загородских Ф.С.Борьба с деникинщиной и интервенцией в Крыму. Крымское гос. изд-во, 1940. С. 10, 11,16,17.


[Закрыть].

«Они (симферопольские контрразведчики. – Авт.) несколько раз находили спрятанное оружие по указаниям своей агентуры; имеют ценные сведения о главарях и рядовых большевиках; имеют не только слежку, но в важных случаях по своей инициативе совершенно ликвидируют вредных лиц, делая это бесшумно и аккуратно в противоположность Ялте, где скандалы всплывают один за другим», – сообщал сотрудник «Азбуки» «Наш» в январе 1919 года. Контрразведка смогла выявить действовавший в районе города отряд численностью в 400 человек, имеющий на вооружении до 2000 винтовок, до 100 пулеметов, а также склады боеприпасов и 16 орудий [249]249
  ГАРФ. Ф. р-446. Оп. 2. Д. 19. Л. 1.


[Закрыть].

В марте 1919 года в Севастополе контрразведка арестовала несколько человек по подозрению в принадлежности к стачечному комитету. Однако только двое из них реально имели отношение к подполью. Проводившиеся в городах облавы были низкорезультативными [250]250
  Крестьянников В.В.Указ. соч. С. 210.


[Закрыть].

В апреле 1919 года части Красной армии заняли почти всю территорию Крыма, за исключением Керченского полуострова. Но в конце мая – начале июня обстановка вновь изменилась, и Южный фронт РККА отступил на север. С приходом в Крым белогвардейцам вновь пришлось формировать контрразведывательные органы, укомплектовывать их кадрами, создавать агентурный аппарат, что негативно отразилось на результатах их деятельности. Например, работа севастопольской сухопутной контрразведки (КРО штаба крепости и КРП штаба главнокомандующего ВСЮР), по мнению начальника паспортного пропускного пункта полковника Ростова, вызывала много нареканий. Он считал ее излишней при наличии хорошо поставленной морской контрразведки [251]251
  ГАРФ. Ф. р-6396. Oп. 1. Д. 35. Л. 3.


[Закрыть]. Будущее подтвердило правоту оценки офицера. Особое отделение Морского управления в декабре 1919 года – январе 1920 года на нескольких судах флота арестовало 18 матросов, многие из которых являлись членами подпольных групп [252]252
  Крестьянников В.В.Указ. соч. С. 214–217.


[Закрыть]. «Самочинное» крепостное КРО просуществовало недолго. КРП штаба главкома себя ничем не проявил. Ему, в частности, не удалось предотвратить проникновения в государственные учреждения агентуры разведывательных структур большевистских организаций. Например, в Симферополе подпольщики из канцелярии губернатора получали секретные сводки о состоянии дел на фронте и ценную информацию политического розыска. Благодаря чему им было известно о провале явочных квартир и арестах, что позволяло своевременно предпринимать соответствующие меры безопасности [253]253
  Загородских Ф.С.Указ. соч. С. 114.


[Закрыть].

Летом 1919 года в Крыму наблюдалось затишье в противоборстве между большевистским подпольем и белогвардейскими спецслужбами, т. к. обе стороны находились в фазе становления. Эвакуированные из Севастополя в конце июня органы советской власти еще не успели организовать подпольные структуры. И только в августе на подпольной конференции был создан севастопольский горком РКП(б), взявший на себя функции обкома и наметивший план борьбы с белогвардейцами [254]254
  Крестьянников В.В.Указ. соч. С. 214.


[Закрыть].

Воссозданные большевиками организации ушли в глубокое подполье, о чем докладывал таврическому губернатору полковник Л.Ф. Астраханцев: «Во избежание провала, работы комитета ведутся при весьма конспиративной обстановке, заседания проходят тайно, распоряжения отдаются устно, все письменные доказательства работы, а также запасы оружия и взрывчатых веществ хранятся вне квартиры, закапываются в землю или прячутся по разным тайным местам» [255]255
  Крестьянников В.В. Указ. соч. С. 215.


[Закрыть].

До подполья контрразведка смогла добраться только в феврале 1920 года, а в конце 1919 года отыгрывалась на мирном населении. В декабре большевики Крыма в докладе ЦК РКП(б) писали, что 736 жителям Севастополя было предъявлено обвинение в активном большевизме [256]256
  Севастополь: хроника революций и Гражданской войны 1917–1920 гг. С. 443.


[Закрыть].

В конце февраля 1920 года контрразведка арестовала группу подпольщиков во главе с И.А. Назукиным, чем сорвала готовившееся восстание. А 19 марта морская контрразведка арестовала ревком во время его заседания и одновременно еще 28 человек на Корабельной стороне [257]257
  Крестьянников В.В.Указ. соч. С. 215–216.


[Закрыть].

Екатеринодарский областной подпольный комитет РКП(б) также попал в разработку контрразведки. Однако из-за ошибок сотрудников многим подпольщикам удалось избежать ареста. КРО штаба командующего войсками Северного Кавказа получило сведения от заслуживающего доверия источника, что подпольщик профессор Валединский после освобождения из заключения должен установить связь с большевистскими организациями. 17 января 1917 года он выехал в Екатеринодар под негласным надзором поручика Фролова, трех агентов-наблюдателей и осведомителя. В результате допущенной КРЧ штаба главкома ВСЮР поспешности и передачи дела в другие руки арестованным оказался лишь профессор Валединский, остальные члены Екатеринодарского комитета РКП(б) скрылись, будучи предупрежденными об опасности [258]258
  ГАРФ. Ф. р-6396. Oп. 1. Д. 8. Л. 10–10 об.


[Закрыть].

Проводя дальнейшую разработку вышеназванной подпольной организации, контрразведка произвела 29 арестов. 30 мая в газете «Утро Юга» появилась заметка, раскрывавшая намерения КРО по ликвидации подполья. Данная публикация, изображавшая будто бы полный разгром комитета, послужила сигналом для перехода подпольщиков на нелегальное положение [259]259
  ГАРФ. Ф. р-6396. Oп. 1. Д. 9. Л. 10–10 об.


[Закрыть]. Этот случай стал предметом служебного расследования для установления лица, предоставившего редакции совершенно секретные сведения. Выявили ли спецслужбы канал утечки информации, однозначно сказать трудно, поскольку документов, имеющих отношение к данному вопросу, автору обнаружить не удалось.

Заслуживает внимания противодействие деникинских спецслужб советскому подполью в Одессе. Обратим внимание, что наиболее остро разгоралась борьба весной 1919 года. Данное обстоятельство связано с двумя факторами: активностью большевиков и профессиональной работой контрразведки. В то время КРО штаба командующего войсками Добровольческой армии Одесского района возглавлял статский советник В.Г. Орлов.

Белогвардейские органы безопасности располагали сведениями о руководителях и рядовых членах городского подполья, его структуре, местах расположения складов оружия, вооруженном отряде, а также задачах: подготовке восстания, ведении разведки и агитации в Добровольческой армии и войсках интервентов, совершении террористических актов и диверсий на железных дорогах [260]260
  ГАРФ. Ф. р-6396. Oп. 1. Д. 43. Л. 26–27.


[Закрыть].

Поскольку организация, возглавляемая И.Ф. Смирновым (псевдоним Ласточкин), представляла для местных властей и воинских частей, в том числе и союзных, серьезную угрозу, было принято решение ее ликвидировать, объединив усилия вышеупомянутого КРО и французской контрразведки, которой руководил майор Порталь.

Контрразведка интервентов сконцентрировала основное внимание на французской секции Иностранной коллегии, а белогвардейская – на подпольном обкоме во главе с И.Ф. Смирновым.

1 марта 1919 года удалось арестовать прибывшую ранее в Одессу по заданию ЦК РКП(б) французскую коммунистку Ж. Лябурб, а также задержать нескольких активистов Иностранной коллегии. Интервенты после допросов расстреляли десять военнослужащих, нарушивших присягу.

В.Г. Орлов подставил подпольщикам своего агента офицера Ройтмана. Историк спецслужб А.А. Зданович, основываясь на архивных документах, пишет, что руководитель подполья клюнул на «приманку» и взял его как ценного источника на личную связь. 15 марта должна была состояться встреча И.Ф. Смирнова с Ройтманом для получения списка офицеров Добровольческой армии, якобы готовых примкнуть к подпольщикам в случае восстания. Контрразведчики арестовали Смирнова-Ласточкина и передали его под охрану французам. Интервенты содержали председателя подпольного обкома на одном из судов, а затем утопили вместе с другими узниками плавучей тюрьмы [261]261
  Зданович А.А.Свои и чужие – интриги разведки. С. 136–138; Орлов В.Г.Двойной агент. М., 1998. С. 304–305.


[Закрыть].

Несмотря на арест руководителя подполья и разгром Иностранной коллегии, закрепить успех белым не удалось. 2 апреля 1919 года французским штабом было сделано объявление об эвакуации, и через два дня интервенты покинули город.

После возвращения белых в Одессу новый этап борьбы с подпольем не был столь продуктивным, как ранее. К тому времени В.Г. Орлов уже возглавлял КРЧ особого отделения отдела Генштаба. Местным КРО руководил чиновник Кирпичников.

Заняв Одессу, белогвардейцы начали расправу над большевиками. Как следует из воспоминаний следователя отделения капитана С.В. Устинова, появившиеся «самочинные» контрразведки арестовывали ни в чем не повинных людей, забирали у них документы, деньги, драгоценности и отправляли в тюрьму без предъявления какого-либо обвинения. За контрразведкой числилось 1800 арестованных. Занятые поступившими в изобилии делами, органы безопасности белых не имели возможности разобраться в создавшемся хаосе [262]262
  Устинов С.В.Указ. соч. С. 84–85.


[Закрыть]. По данным H.Л. Соболя, на 28 декабря 1919 года в тюрьме находилось 1075 человек, 800 из которых обвинялись в принадлежности к большевикам и им сочувствующим [263]263
  Героическое подполье… С. 215.


[Закрыть].

По свидетельству С.В. Устинова, возглавлявший КРО чиновник Кирпичников брал крупные взятки, «…очень часто без всяких оснований прекращал дела, не считаясь с заключением следователя, и освобождал своей властью арестованных, преступная деятельность которых была несомненна». Но Кирпичников был не одинок. Далее С.В. Устинов пишет: «Наши агенты завели секретные отношения с большевиками, обеспечивая себе службу на случай их прихода. В том, что среди наших агентов были провокаторы, которые состояли также на службе у большевиков, в том я никогда не сомневался, так как, к сожалению, такое явление наблюдалось постоянно, где приходилось прибегать к помощи сомнительной агентуры и оплачивать ее труп грошами» [264]264
  Устинов С.В.Указ. соч. С. 89–91.


[Закрыть]. Возможно, поэтому арестованные контрразведкой и заключенные в одесскую тюрьму чекисты остались живы и дождались освобождения города [265]265
  Зинько Ф.З.Кое-что из истории одесской ЧК. Одесса, 1998. С. 8–9.


[Закрыть].

«…не было такого преступления, за которое нельзя было откупиться от суда и расправы добровольцев, – свидетельствовал один из очевидцев. – Не было греха, который за взятку не был бы отпущен. Многие арестованные, подчас совсем невинные даже с точки зрения добровольцев, мучительно умирали только потому, что у них не было денег для подкупа» [266]266
  Под знаком антантовской «цивилизации»… С. 22.


[Закрыть]. Другие источники свидетельствуют, что крупные взятки далеко не всегда спасали арестованных подпольщиков от сурового приговора.

Общая безалаберность, беспринципность, коррумпированность и низкий профессионализм сотрудников не позволяли одесской контрразведке оказать достойное противодействие большевистскому подполью. Даже когда деникинская армия находилась под Москвой, в городе нелегально издавалась газета «Одесский коммунист», предрекавшая возвращение большевиков к Рождеству. В одном из 19 выпущенных номеров дате был опубликован добытый подпольщиками приказ по армии, не предназначавшийся для широкой огласки [267]267
  Героическое подполье… С. 201.


[Закрыть].

Контрразведка все же смогла арестовать ряд работников одесского подполья. Погибли руководитель разведывательного отдела военно-революционного штаба А.В. Хворостин и сменивший его П. Лазарев, секретарь союза металлистов Горбатов.

4 января 1920 года была осуждена группа молодежи: 9 человек из 17 военно-полевой суд приговорил к смертной казни [268]268
  Там же. С. 215, 266–269.


[Закрыть].

«…Все эти шпики, испытанные старые полицейские и жандармские ищейки слишком мало были знакомы с новыми методами нашей подпольной работы, и нужен был с лишком полугодовой опыт, чтобы напасть на один верный след, впоследствии обнаруживший часть нашей организации и приведший к делу 17-ти», – писал о своих противниках руководитель военно-революционного повстанческого штаба С.Б. Ингулов [269]269
  Под знаком антантовской «цивилизации»… С. 5.


[Закрыть].

Произведенные в Одессе аресты мало повлияли на деятельность большевиков. В ноябре 1919 года они смогли провести общегородскую подпольную конференцию, которая дала вновь избранному горкому директиву по дезорганизации белогвардейского тыла [270]270
  Героическое подполье… С. 205.


[Закрыть].

Контрразведчики выявили сотни лиц, чья враждебная деятельность наносила вред безопасности тыла, и принимали меры к их розыску. В частности, в конце 1919 года временно исполнявший должность начальника КРО при штабе главноначальствующего и командующего войсками Терско-Дагестанского края направил начальнику КРЧ штаба главкома ВСЮР список, в котором значилось 1363 человека: представители органов советской власти, командиры соединений и частей, комиссары, сотрудники ЧК и пр. [271]271
  РГВА. Ф. 39540. Оп. 1. Д. 77. Л. 1—34.


[Закрыть]

К числу крупных операций, проведенных деникинской контрразведкой, историк В.Ж. Цветков относит четырехкратную ликвидацию всех большевистских организаций в Харькове в августе – октябре 1919 года, а также подпольных комитетов в Одессе, Николаеве, Киеве летом – осенью 1919 года [272]272
  Цветков В.Ж. Спецслужбы (разведка и контрразведка) Белого движения в 1917–1922 годах. С. 124.


[Закрыть].

Заметим, что некоторые выводы, сделанные исследователем, не являются бесспорными. Это, прежде всего, относится к материалам о разгроме подполья в Харькове и Николаеве. Участник большевистского подполья на Дону и на Украине П.И. Долгип пишет, что харьковский подпольный ревком контрразведка ликвидировала три раза. «Четвертый подпольный ревком, ставший сразу после гибели третьего на боевой пост, привел подпольную группу бойцов к победе, несмотря на провокации, провалы». Еще один участник подполья – М.Н. Ленау – опровергает сообщение начальника штаба 3-го армейского корпуса о ликвидации подпольной организации в Николаеве 20 ноября 1919 года: «Ни один из членов комитета, никто из активных подпольных работников партии не был арестован. В тот же день состоялось собрание подпольной организации» [273]273
  Героическое подполье… С. 309, 341.


[Закрыть].

В данном случае, на наш взгляд, советские источники вызывают больше доверия, нежели белогвардейские, поскольку контрразведка, видимо, не располагавшая всесторонней информацией о подполье, произведя аресты многих его членов, докладывала начальству о полном разгроме организаций. Эти сведения не всегда отражали реальное положение вещей.

И тем не менее вышеприведенные факты свидетельствуют о достаточно эффективной работе деникинских спецслужб, сумевших нанести ряд серьезных ударов по большевистскому подполью и тем самым не допустить вооруженных восстаний в крупных городах Юга России.

Контрразведке иногда удавалось осуществлять агентурные проникновения в большевистские организации. Так, в середине июня 1919 года спецслужбой было перехвачено письмо от бакинских большевиков, в котором передавались инструкции по взрыву железнодорожного полотна в районе Дербента. Арестовав исполнителя диверсионного акта слесаря С. Дрожжина, контрразведка внедрила секретного сотрудника в организацию и установила наружное наблюдение за конспиративными квартирами, что позволило установить ряд причастных к ней лиц, арестовать курьера вместе с перепиской, давшей новые нити к выяснению остальных ячеек Северного Кавказа [274]274
  ГАРФ. Ф. р-6396. Oп. 1. Д. 27. Л. 5.


[Закрыть].

По признанию С.Б. Ингулова, одной из причин провалов являлось предательство в собственных рядах: «…наша внутренняя провокация… дала контрразведке гораздо больше дел, чем вся масса официальных и секретных сотрудников… Подполье всегда рождало провокаторов, деникинско-врангелевское – особенно. Украина насчитывает в числе провокаторов, активно работавших в деникинских контрразведках, членов партии, при Советской власти занимавших посты председателей Исполкомов». По его мнению, во время легального существования советской власти появилась прослойка партийных работников с «чиновничьими навыками», которые были перенесены в подполье и несли «провалы за провалами» [275]275
  Под знаком антантовской «цивилизации»… С. 5.


[Закрыть]. Украинский исследователь В.В. Крестьянников тоже пишет, что агентом контрразведки являлся член крымского подпольного обкома РКП(б) А. Ахтырский [276]276
  Крестьянников В.В.Указ. соч. С. 216.


[Закрыть].

Вопрос о провокаторской деятельности и о «провокаторах», на наш взгляд, нуждается в пояснениях. Как известно, революционеры, а затем и красные подпольщики, в годы Гражданской войны называли провокаторами всех секретных сотрудников царской охранки и белогвардейской контрразведки. Но профессионалы данную точку зрения не разделяли. «Секретных сотрудников, скорее всего, можно приравнять к провокаторам, но это не совсем верно, – поясняли в начале 20-х годов прошлого века И.П. Залдат и С.С. Турло. – Провокатор сам организует и ведет работу, вовлекая в нее других лиц, в то время как секретный сотрудник только делает донесения» [277]277
  Турло С.С., Залдат И.П.Указ. соч. С. 345.


[Закрыть].

Современные справочные издания дают определение провокации как одному из методов политической борьбы государства с революционерами, юристы же считают провокацией уголовно наказуемое подстрекательство к «совершению преступления лиц, которые ранее не помышляли заниматься преступной деятельностью». «Провокация как метод политической борьбы состоит в создании обстоятельств, вынуждающих политического противника к активным действиям, выявляющим преступный характер его деятельности с целью прекращения таковой с применением судебной репрессии, – пишет доктор юридических наук С.Н. Жаров. – Такие действия были одной из основных обязанностей секретных сотрудников охранки, урегулированных нормативными актами Российской империи» [278]278
  Жаров С.Н.История оперативно-розыскной деятельности и ее правового регулирования в России (XI – начало XX в.). Челябинск, 2008. С. 225.


[Закрыть]. С уральским исследователем солидарны московские ученые С.В. Лекарев, А.Г. Шаваев: «Сущность провокации – искусственное создание доказательств совершения преступной деятельности. Этот метод царской охранкой использовался активно и повсеместно, независимо от того, где проводилась оперативная разработка» [279]279
  Шаваев А.Г., Лекарев С.В.Указ. соч.


[Закрыть].

Применяли ли контрразведчики провокацию, как метод борьбы с большевистскими подпольными организациями, документы белогвардейских спецслужб однозначного ответа не дают. Автор склонен предполагать, что провокация ими, вероятнее всего, не применялась или применялась очень редко по двум причинам. Во-первых, контрразведчикам не было острой необходимости подталкивать подпольщиков к энергичным противоправным действиям, поскольку руководимые из Советской России организации сами проводили активную подрывную работу в тылу ВСЮР. Во-вторых, по своему профессиональному потенциалу и по менталитету деникинские контрразведчики, еще в недавнем прошлом армейские офицеры, вряд ли были способны на организацию провокаций. Скорее всего, слово «провокатор» пришло в лексикон подпольщиков из дореволюционного прошлого, и называли так они уже разоблаченных агентов.

А из какой среды были агенты, как попали в организацию, по каким мотивам стали сотрудничать с контрразведкой? На эти и другие вопросы документы деникинской контрразведки также ответов не дают. Однако из мирового и отечественного опыта деятельности спецслужб они хорошо известны. Забегая несколько вперед, обратимся к исследованию сибирского историка Н.В. Грекова, который на основе изученных документов выделил четыре мотива сотрудничества граждан с белогвардейскими спецслужбами в годы Гражданской войны: 1) желание заработать; 2) стремление укрыться от мобилизации;

3) для арестованных – шанс сохранить жизнь или свободу;

4) ненависть к большевикам или желание возродить Россию [280]280
  Греков Н.В.Контрразведка и органы государственной охраны Белого движения Сибири (1918–1919 гг.)… С. 219.


[Закрыть]. Можно с большой долей вероятности допустить, что схожие мотивы сотрудничества могли иметь место и на Юге России. Ведь в годы Гражданской войны разделение проходило через все слои общества. Как известно, немало рабочих тоже поддерживало Белое движение, поэтому не исключено, что по идейным соображениям они становились агентами деникинской контрразведки и легко внедрялись в большевистские подпольные организации. В голодное и «лишенное принципов» время находились лица, решившие подзаработать на негласном сотрудничестве со спецслужбами.

В напряженной ситуации заваленным работой сотрудникам не всегда хватало профессионализма и терпения негласным путем выявить всех членов организации, их явки и пароли. Поэтому, арестовав несколько человек, чины контрразведки применяли к ним меры физического воздействия для того, чтобы установить местонахождение остальных подпольщиков. Или же хватали всех подряд, надеясь в ходе допросов получить необходимые признания от подозреваемых.

О пытках подследственных документы белогвардейских спецслужб умалчивают. Превышавшие служебные полномочия сотрудники, по всей вероятности, не желали фиксировать на бумаге следы своих преступлений. В частности, в докладе начальника особого отделения при штабе Киевской области, датированном 20 ноября 1919 года, говорится, что захваченные контрразведкой во время ликвидации готовящегося восстания приказом коменданта города были преданы военно-полевому суду и приговорены к смертной казни. Проведение «самочинных» расстрелов сотрудниками отделения он отрицал, при этом упоминал, что при попытке к бегству убиты арестованные члены ЦК боротьбистов, приговоренные к смертной казни [281]281
  РГВА. Ф. 39666. Оп. 1. Д. 10. Л. 205.


[Закрыть].

В советской исторической и мемуарной литературе зверствам белых уделяется достаточно много внимания. Возьмем, в частности, изданную в 1928 году брошюру В. Бобрика, где автор резюмирует: «Трупы, трупы и трупы устилали собой путь кавказских контрразведок» [282]282
  Бобрик В.В. Указ. соч. С. 24.


[Закрыть]. Многие участники большевистского подполья на Юге России также свидетельствуют о пытках во время допросов и расстрелах [283]283
  См.: Героическое подполье… С. 6.


[Закрыть]. Вполне допустимо, что некоторые подпольщики, не выдержав истязаний, пытались сохранить себе жизнь или свободу путем соглашения о негласном сотрудничестве с контрразведкой. О пытках и расстрелах сообщали и белоэмигранты: Г. Виллиам, Н.Ф. Сигида, С.В. Устинов [284]284
  «Наши агенты от милиционера до наркома»… С. 79; Виллиам Г.Указ. соч. С. 233; Устинов С.В.Указ. соч. С. 86.


[Закрыть]. Последний, приводя факты злоупотреблений служебным положением сотрудников контрразведки, в то же время акцентирует внимание на том, что следователи этого учреждения пытались придать работе формы законности: «Большинство из них (следователей. – Авт.) были старые опытные юристы, которые привыкли к спокойной беспристрастной работе. Они не принимали участия в гражданской войне и поэтому не были заражены ненавистью и жаждой мщения к большевикам. Только после вполне законченного следствия и при наличии достаточных оснований следователь передавал дело в суд. На этой почве между следователями и офицерами агентурного отдела были постоянные расхождения. Ретивые агенты старались захватить и упечь как можно более большевиков, а потому причины для ареста иногда были настолько неосновательны, что следователь принужден был освобождать немедленно по приводе к нему арестованного, к большому неудовольствию агента. И надо было иметь много настойчивости и даже мужества, чтобы отстоять свое решение об освобождении, не боясь возмущения и даже возможности подозрения в подкупе» [285]285
  Устинов С.В.Указ. соч. С. 86.


[Закрыть].

Некоторые руководители органов безопасности, наоборот, считали, что контрразведка «ведет дело весьма вяло», поскольку служившие в ней лица судебного ведомства старались «все вогнать в формулу законности», мешавшую быстроте «принятия решения вопросов и необходимого террора». «На фоне «чрезвычайки» наша контрразведка вызывает у обывателя снисходительную улыбку», – говорится в документе [286]286
  РГВА. Ф. 39666. Oп. 1. Д. 46. Л. 95.


[Закрыть].

По мнению профессора С.В. Леонова, деятельность ВЧК, где доминировали методы непосредственной расправы (массовые аресты, расстрелы, обыски, взятие в заложники и т. д.), «стала одним из принципиальных факторов, обеспечивших большевикам победу в Гражданской войне». С ее помощью власти смогли подавить «внутреннюю контрреволюцию», бороться со спецслужбами противника и иностранных государств, бандитизмом и т. д. [287]287
  Леонов С.В. Указ. соч. С. 355, 422–423.


[Закрыть]Сложно не согласиться с ученым. Деникинская контрразведка не обладала столь высокими полномочиями, имела гораздо меньшую численность, являлась децентрализованной и уступала ВЧК еще по целому ряду параметров. Комплексное сравнение обеих спецслужб достойно отдельного обстоятельного исследования.

Естественно, недостатки в организационном строительстве, низкая квалификация кадров, коррупция органов контрразведки сыграли не последнюю роль в решении стоящих перед ними задач. Но при этом следует обратить внимание и на другие проблемы, которые буквально сводили к нулевым результатам работу спецслужб.

Обращает на себя внимание тот факт, что разгромленные организации через некоторое время вновь восстанавливались и продолжали свою деятельность. Это стало возможным лишь только при активной и целенаправленной поддержке подполья из Советской России.

В своем широко известном обращении «Все на борьбу с Деникиным!» В.И. Ленин требовал: «Все силы рабочих и крестьян, все силы Советской республики должны быть напряжены, чтобы отразить нашествие Деникина и победить его, не останавливая победного наступления Красной армии на Урал и Сибирь. В этом состоит основная задача момента» [288]288
  Цит. по: Героическое подполье… С. 8.


[Закрыть]. «Успехи большевистского подполья Дона и Кубани в значительной мере обуславливались постоянным руководством ЦК РКП(б) как через Донбюро РКП(б), так и непосредственно, – пишет Н.Ф. Катков. – ЦК партии давал подполью указания и конкретные задания, оказывал материальную, денежную помощь и помощь кадрами и литературой» [289]289
  Катков Н.Ф.Указ. соч. С. 97.


[Закрыть].

Большевики хорошо понимали роль идеологического воздействия на массы, поэтому создали разветвленную систему политической пропаганды среди войск белогвардейцев, интервентов и местного населения. Тайно появляясь в населенных пунктах, агитаторы распространяли слухи о крупных победах большевиков, призывали кончать Гражданскую войну и уклоняться от мобилизации. Значительный успех имела агитация среди дезертиров и солдат, чьи части оказались расквартированными вблизи их родных сел. Итогом такой разрушительной работы являлось дезертирство, отказ нести службу, а в некоторых случаях и восстания.

Только на Астраханский театр военных действий было направлено более двухсот человек [290]290
  ГАРФ. Ф. р-6396. Oп. 1. Д. 2. Л. 10.


[Закрыть]. Их массовая засылка осуществлялась в Донскую область и северо-восточную часть Ставропольской губернии агитаторами. Некоторые из них были захвачены и расстреляны. По признанию начальника КРП Всевеликого войска Донского, большевистская агитация способствовала развалу Донской армии, принявшему «грозные размеры» [291]291
  ГАРФ. Ф. р-446. Оп. 2. Д. 99. Л. 90.


[Закрыть].

Поскольку контрразведчики проявляли повышенное внимание к лицам мужского пола, вместо них в белогвардейский тыл направлялись подростки, инвалиды, а также женщины, которые, следуя за солдатами в качестве их жен, сеяли замешательство, частные неудачи белогвардейцев преподносили в преувеличенной форме, что пагубно влияло на настроение войск. В результате такой пропаганды во вновь сформированных частях чувствовалась дезорганизованность, были случаи отказа идти в бой, а также убийства своих командиров [292]292
  РГВА. Ф. 40238. Oп. 1. Д. 57. Л. 170.


[Закрыть]. «Советская пропаганда, пожалуй, самое страшное оружие», – констатировала деникинская газета «Жизнь» в 1919 году [293]293
  Цит. по: Крысько В.Г.Секреты психологической войны (цели, задачи, методы, опыт). Мн., 1999. С. 347.


[Закрыть].

Успехи советской агитации руководители деникинских спецслужб не без основания объясняли усталостью населения от войны, удорожанием жизненного уровня, победами красных частей и разочарованием в помощи союзников [294]294
  ГАРФ. Ф. р-6396. Oп. 1. Д. 2. Л. 23–24.


[Закрыть].

Нерешенный «земельный вопрос», частые реквизиции, грабежи, террор, низкая заработная плата, высокие цены на товары первой необходимости, спекуляция негативно воспринимались аполитично настроенными городскими и сельскими жителями. Этим обстоятельством воспользовались большевики, умело проводя пропагандистские акции. Исследователь психологической войны В.Г. Крысько, изучивший опыт большевистской пропаганды в Годы Гражданской войны, не согласен с тем, что действенность большевистской пропаганды объяснялась высоким идейным содержанием. По его мнению, «главное для эффективности пропагандистского воздействия – не само содержание агитационно-пропагандистских материалов, а соответствие его общей военно-политической ситуации, конкретной оперативно-тактической обстановке, морально-политическому состоянию противника, его социально-психологическим особенностям» [295]295
  Крысько В.Г.Указ. соч. С. 349.


[Закрыть].

Недостаточное финансирование и неудачный подбор сотрудников контрразведки, неудовлетворительное взаимодействие между органами безопасности и уголовно-розыскными структурами позволяли агитаторам целенаправленно проводить разрушительную работу в белогвардейском тылу.

Отсутствие сплошной линии фронта, слабо контролируемый въезд и выезд морским транспортом позволяли большевикам проникать на территорию ВСЮР и проводить работу по дезорганизации белогвардейского тыла.

По данным контрразведки, за взятки чиновники административных учреждений способствовали проезду и укрывательству советских эмиссаров. Спецслужбы установили широкое участие пароходных судовладельцев и судовых команд в провозе нелегальных пассажиров. Расследованием выявлено, что из всех способов нелегального перевоза наиболее распространенными являлись: внесение пассажиров в списки команд на различные должности (кочегары, матросы, лакеи и т. д.); укрывание в различных хозяйственных и служебных помещениях и даже бочках; продажа в Новороссийске в кассах пароходных обществ билетов до Адлера, где их встречали агенты общества и снабжали билетами дальнего плавания, по которым пассажиры, не имея виз на выезд, уезжали во всех направлениях.

Злоупотребления приносили колоссальный доход предпринимателям и посредникам и способствовали укрывательству дезертиров, спекулянтов и агентов противника. В связи с этим полковник Р.Д. Мергин просил черноморского военного губернатора принять следующие меры: обязать частные пароходные общества продавать билеты на суда за границу лишь при предъявлении законной визы на выезд; производить проверку судовых команд с засвидетельствованием списков портовыми властями; обязать судовладельцев и капитанов пароходов не брать на борт пассажиров, не имевших права на выезд; установить ответственность по суду за нарушение возложенных обязательств; обязать все учреждения и должностных лиц, проводивших контроль пассажиров на судах, о каждом случае обнаруженных злоупотреблений возбуждать уголовное дело с указанием виновных [296]296
  ГАРФ. Ф. р-6396. Oп. 1. Д. 26. Л. 10 об.


[Закрыть].

Проблема коррупции на морском транспорте, способствовавшая проникновению большевиков и других преступных элементов на территорию ВСЮР, неоднократно поднималась руководителями спецслужб. Однако административными органами никаких мер для улучшения положения не принималось. Возможно ли было ожидать иной реакции, если, по данным полковника Р.Д. Мергина, в Черноморском губернаторстве должностные лица опутывались многочисленными посредниками, дававшими им взятки за принятие «нужных решений».

Значительно облегчали деятельность большевистского подполья разногласия между командованием ВСЮР и руководителями казачества Дона и Кубани, стоявшими на позициях «самостийности». Как отметил в своей монографии Н.Ф. Катков, сопротивление казачьей верхушки А.И. Деникину «давало коммунистам дополнительные возможности в идейно-политическом разложении войск и тыла противника» [297]297
  Катков Н.Ф.Указ. соч. С. 91.


[Закрыть]. Даже А.И. Деникин был вынужден признать, что пропаганда «проникла в ряды оккупационных и белых войск и в занятые ими районы… Эта работа играла решающую роль в организации победы Красной армии» [298]298
  Деникин А.И.Очерки русской смуты. Т. 4. Берлин, 1925. С. 12.


[Закрыть].