Текст книги "Три билета в Баден-Баден"
Автор книги: Николай Ромашкин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Николай Ромашкин (Призрак)
Три билета в Баден-Баден
Гена по прозвищу Гексоген шел по кривым улочкам Шелтервиля, мурлыкая себе под нос какую-то песенку и улыбаясь мечтательной, отсутствующей улыбкой. Так улыбаются влюбленные, возвращающиеся со свидания, программисты, только что отладившие непокорный кусок кода, и пироманы, недавно что-то взорвавшие. Глядя на измазанную копотью физиономию Гексогена, трудно было поверить, что он возвращается со свидания (разве что с драконом), заподозрить в нем программиста тоже было нелегко. Зато те немногие, кто хоть немного знал Гену, смело поставили бы деньги на то, что некоторое время назад неподалеку образовалась солидная воронка.
Периодически Гексоген доставал из кармашка небольшую пробирку, на треть заполненную маленькими бурыми кристаллами. Сведущие игроки, оказавшись рядом, шарахались в сторону, сердито крутя пальцем у виска, но Гена с невыразимой нежностью смотрел на свое сокровище и шел дальше.
Проходя мимо морга, Гена в очередной раз достал пробирку, и тут из двери прямо на него вылетело чье-то тело. Шелтервильский морг сам по себе был достопримечательностью города, но особый шарм ему придавал выход: длинный темный коридор заканчивался подло торчащим порогом, дальше шло крыльцо с четырьмя ступеньками – настолько узкими, что на них с трудом помещалась ступня. Расстроенный и деморализованный недавней гибелью игрок, привыкнув к темноте коридора, выходил на свет, щурился, спотыкался о порог, забавно подскакивал, промахивался ногой мимо ступеньки и, неприлично ругаясь, вываливался в новую жизнь в позе взмывающего ввысь супермена.
Вот и сейчас на замечтавшегося Гексогена летел какой-то свежевоскресший горемыка. У немногочисленных прохожих едва хватило времени, чтобы глянуть на пробирку и побледнеть. Однако Гена крутанулся в немыслимом пируэте, разминувшись с телом и, самое удивительное, сохранив при этом равновесие.
«Покойничек» сочно шмякнулся на тротуар, где краской был нарисован человеческий силуэт, и прохожие с облегчением выдохнули. Гексоген осторожно спрятал пробирку и оглядел тело, явно примериваясь как следует пнуть его по ребрам. Однако присмотревшись, снова расплылся в радостной улыбке:
– О! Привет, Нэш!
Тот кряхтя приподнял голову и сфокусировал мутный взгляд. Потом перевернулся на бок и протянул подрывнику руку:
– Привет, Гена. Как дела?
– Все просто отлично! – просиял Гексоген. – Я два уровня поднял! Новые рецепты, новые чертежи… Я теперь с пульта могу заряды подрывать, правда, провода нужны, но ничего, еще немного – и радиовзрыватели освою! А еще – гляди, какую штуку я теперь могу делать!
И Гена в который раз извлек из кармашка пробирку.
– А чего это? – с опаской уточнил Нэш.
– Вообще-то это сырье для взрывателей. Очень нежная штучка, взрывается, стоит ее хоть немного стукнуть или просто слишком сильно встряхнуть. А самое главное – вот этой пробирки хватит, чтобы прямо тут лунный кратер на полквартала устроить! Я только что одну такую за городом испытывал, она ка-ак бабахнет…
От избытка чувств Гексоген принялся оживленно жестикулировать рукой с пробиркой. Нэш зачарованно наблюдал за сложной траекторией стеклянного сосуда. Наконец он умудрился схватить приятеля за запястье:
– Тихо-тихо… Замечательная штучка, только не размахивай ею так, ладно? А то еще бабахнет…
– Да ерунда! – легкомысленно махнул рукой подрывник. – Я теперь такой сколько хочешь наделать могу! Десятый уровень как-никак! Все, прощай детство, собираю чемоданы и… Постой-ка… Ты же собирался в Баден-Баден перебираться, разве нет?
Нэш моментально помрачнел и зло буркнул:
– Ага, собирался, как же. У-у, чтоб им…
Три способа уйти в лучший мир
Покинуть Шелтервиль можно было разными способами. Большие кланы, рекрутируя новичков, не гнушались развозить их по базам с помощью БТРов. Если повезет – можно было попроситься «на броню». Многие водители охотно брали бортстрелка, беда только, что они крайне редко появлялись в стартовой локации. Можно было за умеренную плату присоединиться к каравану, что, впрочем, не гарантировало безопасного путешествия.
Нэш решил пойти своим путем: дошагать до следующей локации пешком. Это был долгий, трудный, но вполне возможный маршрут, вдоль дороги монстров было немного.
И тут – он и ахнуть не успел – в спину ему ударила автоматная очередь.
Но, конечно, одно дело – монстры, и совсем другое – игроки. Первый раз попав в засаду, Нэш толком и не понял, что с ним приключилось. Он проделал уже треть пути и прикидывал, что за этим перевалом можно будет перевести дух. И тут – он и ахнуть не успел – в спину ему ударила автоматная очередь.
Раздосадованный нелепой гибелью, Нэш поначалу решил, что просто попал под горячую руку какому-то клану, поджидающему в засаде своих врагов. Во второй раз он внимательно осматривал каждый камень впереди и заметил засаду издали. Наивно полагая, что пал жертвой нелепой ошибки, он издали закричал, что ему надо всего-навсего пройти и ничего дурного он не замышляет.
…Что над ним глумятся, Нэш понял еще до того, как ему с почерпнутым из скверных боевиков пафосом объяснили, что «…проход по этой дороге платный…». Схватка была яростной, но недолгой. Нэш разрядил дробовик в того гада, который издевался над ним, но два автоматчика изрешетили его раньше, чем он успел перезарядить оружие.
В ходе еще двух вылазок Нэш оценил позицию противника. Бандиты перекрыли единственную трассу, ведущую на север. Было их человек пять-шесть, в том числе два снайпера, на глаз – все уровня восемнадцатого-двадцатого. Такие, как Нэш, даже сбившись в группу, угрозы для них не представляли, а серьезный противник вычислялся элементарно – по наличию транспорта. Добычи с новичков было немного, зато и риск мизерный, а уж о возможности безнаказанно поиздеваться и самоутвердиться и говорить не приходилось.
Однако потрясать кулаками и вопить, что жизнь несправедлива, можно было сколько угодно – к Баден-Бадену это не приближало ни на миллиметр. Обойти их тоже не удавалось, нужно было сворачивать с дороги и, прорываясь через монстров, искать обходной путь через горы, что опять же грозило встречей с монстрами. Горы были нарисованы на совесть, так что блуждать по дороге к перевалу можно было неделями.
– Да-а, история, – вздохнул Гексоген, очень живо сочувствующий другу. – Ну что, попытаемся обойти их сзади и покарать?
– Голяк, – устало покачал головой Нэш. – Я уже пробовал. Ребята тоже не пальцем деланные, каждый камешек в округе знают. Нет, Гексогеныч, нам с ними тягаться пока без шансов, я и так уже уровень на этом деле слил.
– Но на север прорываться надо, – философски заметил Гексоген. – Мне вот тоже на новые пастбища пора.
– Надо, – уныло кивнул Нэш.
– Сядем на хвост каравану?
– Знаешь, сколько эти гады берут за место? И при этом – никаких гарантий, караваны бомбят через один, а деньги, если что, никто возвращать не будет. Да и, в конце концов, это дело принципа! Должен же быть способ попасть на север, ни под кого не прогибаясь?
– За что я тебя, Нэш, уважаю, так это за то, что легких путей ты не ищешь, – с восхищением вздохнул Гексоген – Ладно. Тогда, может, обратимся к специалисту?
Выход там, там и там
Руби растянула карту до размеров среднего ковра и расстелила прямо на полу комнаты. Задумчиво выпятив губу, девушка встала на четвереньки и углубилась в рассматривание ведущей на север дороги и ее окрестностей.
– Где, говоришь, тебя перехватили? – обратилась она к Нэшу.
– Вот где-то здесь, кажется…
– Понятно… Я так и думала. Панкисское ущелье. Все новое – это хорошо забытое старое, когда-то устраивать там засады на новичков было обычным делом. Потом, правда, за право грабить в ущелье разгорелась целая война. А после кто-то сообразил, что грабить сидящих на месте грабителей – тоже ничего себе бизнес.
– А что делали простые смертные, пока в ущелье шли разборки?
– Сидели над картами и шевелили мозгами, – огрызнулась Руби. – Так… Ну, в принципе, кто сказал, что перейти горы можно только через ущелье? Сворачивай где угодно и ищи перевал…
– Я уже пробовал, можем этот вариант промотать, – угрюмо буркнул Нэш – Хотя постой, может, у тебя уже есть разведанный перевал?
– Есть, – рассеянно кивнула Руби, разглядывая отметки на карте, – только они известны не мне одной. Можем, конечно, проверить их один за другим, но…
– Понял-понял, – вздохнул Нэш. – Но бродить по этим горам в поисках нового пути, поминутно натыкаясь на монстров и бандитов, можно долго.
– Это точно, – не стала спорить Руби. – Ну… Тогда – большой обход. Говорят, западнее Панкисского ущелья есть тоннель, но точных координат у меня нет, к тому же там повсюду зараженные пятна, без спецснаряжения лучше не соваться. С востока чище, но идти гораздо дольше. По слухам, монстры там суровые…
Они еще долго спорили, разглядывая карту и водя по ней пальцем. Карта была неравномерной: где-то очень детальной, где-то – схематичной, а где-то и вовсе представляла собой кусок сделанного с большой высоты скриншота.
– Если все так просто – почему об этом никто не знает? – неуверенно спросила Руби.
Конечно, подробнее всего были описаны районы вдоль дорог или вокруг городов. Вся локация самого Шелтервиля пестрела пометками и маркерами, Нэш не сомневался, что, если увеличить разрешение, можно будет разглядеть и отдельные улицы самого города, и строения шахтерского поселка, где они познакомились с Руби. С чувством легкой ностальгии он искал глазами свои любимые места охоты, убежища, тропинки…
Неожиданно Нэш нахмурился и принялся разглядывать кусок карты в четырех квадратах от Шелтервиля. Потом – восточную оконечность злополучного горного хребта, перекрывающего путь на север. Глубоко задумался…
– Слушай, Руби… А вот это что? – наконец спросил он.
Руби, о чем-то спорившая с Гексогеном, запнулась. Минуту подумав, она щелкнула пальцами:
– Вспомнила! Это железнодорожная станция. Вагоны, склады, рельсы, руины поселка, полно монстров и зараженных участков. А с чего ты вдруг?..
Нэш молча достал карандаш для пометок на карте и провел плавную дугу, соединяя кусочек железнодорожных путей возле станции с рельсами, отмеченными к востоку от гор. Подумал, провел еще несколько линий, соединяя разрозненные рельсы, пока не получилась плавная ветка до самого Баден-Бадена. Потом в порыве вдохновения соединил безымянный полустанок и станцию Шелтервиль-Грузовая. Все молча уставились на эту картину.
– Думаешь? – задумчиво выразил сомнения Гексоген.
– Почти уверен. На Грузовую меня как-то заносило, тамошние аборигены мне тогда не по зубам были, но что рельсы именно в эту сторону идут, я хорошо запомнил. Минут десять сидел на водонапорной башне, любовался. А остальное… Уж больно ладно складывается. Там, где есть оживленное движение, на карту и рельсы не забыли нанести. Но не могут же они из ниоткуда в никуда идти, правильно?
– Ну допустим, – кивнул Гексоген. – И что нам с того?
– Как что? На Грузовой берем дрезину. На полустанке наверняка будет какая-нибудь подсказка, переключаем стрелки – и айда до самого Баден-Бадена!
– Если все так просто – почему об этом никто не знает? – неуверенно спросила Руби.
– Мало ли. Может, просто никто не задумывался, может, знали да забыли. В любом случае я собираюсь попробовать. Кто хочет составить компанию?
Наш бронепоезд
Естественно, принять участие захотели все. Гексоген вообще был склонен к авантюрам в хорошем обществе, Руби питала болезненную тягу к нераскрытым тайнам и редко посещаемым местам.
Друзья двинулись в путь по той же дороге, что и в день памятного похода на Рыгайлу, только в прошлый раз от форта они повернули на север, а теперь по затертой грунтовке продолжили путь на восток. Время от времени им приходилось вяло отмахиваться от редких монстров, подошедших слишком близко к дороге.
Бригадиры, шипя, нехотя отползали в сторону – у них был достаточно сложный скрипт поведения.
По пути Гексоген шумно радовался новому приобретению – чудовищному революционному маузеру с деревянной кобурой-прикладом. Всю дорогу он, точно ребенок игрушкой, размахивал этим странным оружием, любовно полировал его тряпочкой, взводил курок и снова осторожно возвращал его в нейтральное положение. Иногда Нэш всерьез начинал опасаться, как бы Гена не застрелился из этой штуковины. Или не застрелил кого-нибудь из соратников.
…Станция Шелтервиль-Грузовая была местом мрачным: рельсы, полуразрушенные склады, полусгнившие вагоны и фермы кранов. Кое-где из раздавленных цистерн вытекали лужи ядовито-зеленой гадости, местами клубился туман – верный признак химического заражения. Как успел выяснить во время предыдущего визита Нэш, обитали тут бригадиры и кислотные мародеры, а чуть дальше к северу, у железнодорожной развязки, в лабиринте рельсов, платформ и гнилых вагонов, таились стрелочники. Схватиться с ними Нэшу довелось только в бомбоубежище, когда они случайно приняли за Рыгайлу админа Кешу.
– Как думаешь, – зачем-то понизив голос, спросил Гексоген, завороженно глядя на стоящие на путях цистерны, – в этих штуках может быть что-то горючее?!
– Вряд ли, – вздохнула Руби. – Если бы тут горючка была, сюда бы толпами бегали. Даже игроки постарше не брезговали бы сунуться.
– Это точно, – поспешил согласиться Нэш. – Пошли лучше, дрезину поищем…
Друзья приготовили оружие. Нэш вытащил из чехла обрез двустволки – недавние злоключения порядком подъели его финансы, вынудив вернуться к оружию бизнес-класса. Руби прихлопнула свежий диск на свой «Льюис». Гена, бережно спрятав в кобуру маузер, вытащил ятаган.
– Знаете, сколько патроны к нему стоят? Да еще их и не достанешь, так, на черном рынке по одному приходится покупать… – немного виновато пояснил он в ответ на укоризненные взгляды товарищей.
– Ладно, пошли уже…
Держа оружие наготове и настороженно озираясь, компания стала осторожно приближаться к рельсам. Бригадиры, шипя, нехотя отползали в сторону – у них был достаточно сложный скрипт поведения, чтобы рассчитывать степень опасности противника и не вступать в совсем уж безнадежную схватку. Друзей было трое, в группе был пулемет, и этого хватало, чтобы отбить охоту атаковать у одинокого бригадира.
Однако все было не так просто. Мобы не атаковали, но и не теряли интереса к пришельцам. Оставаясь на определенной дистанции, они следовали за ними, и было ясно: они атакуют, когда посчитают, что силы сравнялись. Вокруг приключенцев уже вращались два или три бригадира, одетых в ватники и бесформенные фуражки.
– Что-то мне не нравится, как они на нас смотрят, – нервно сообщил Гексоген. – Может, жахнуть по ним?
– Погоди, пусть собьются в кучку. Тогда и жахнешь… – буркнул Нэш, стараясь не выпускать бригадиров из поля зрения.
– Глядите, там еще уроды! – предупредила Руби.
Нэш вдруг с ясностью религиозного прозрения понял, что вот это – все.
Нэш стрельнул глазами и увидел то, чего боялся: из окна полуразрушенного барака, мимо которого они проходили, на них подозрительно глядело серое противогазное рыло. Это был кислотный мародер, замотанный с ног до головы в лохмотья, точно мумия.
Нэш вдруг с ясностью религиозного прозрения понял, что вот это – все. Кислотники вообще были тварями неуравновешенными, могли броситься на кого угодно, хоть на танковую колонну, а могли, трусливо повизгивая, удрать от новичка с зонтиком в руке. Ну а сейчас не приходилось рассчитывать даже на чудо – у одного из мародеров в руках был чудовищный самопал из тонкой водопроводной трубы. Значит, твари сидели в засаде, то есть фактически уже находились в состоянии атаки. Ну а то, что первый же выстрел спровоцирует и бригадиров, никто не сомневался.
– Гекс, бутылку! – повинуясь все тому же прозрению, скомандовал Нэш.
К счастью, Гена понял все правильно. Не отрывая взгляда от своего фланга, он протянул Нэшу бутылку с зажигательной смесью. Это была продвинутая модель: к торчащей из горлышка тряпке приделана спичка, а на боку бутылки прилеплен чиркаш от спичечного коробка. Нэш воспламенил фитиль, убедился, что он загорелся, и швырнул бутылку в пролом, где виднелся противогаз.
Кислотник, уронив свою фузею, ловко сцапал летящий предмет и принялся с интересом вертеть его в руках, поднося к стеклышкам противогаза, встряхивая и довольно урча. Нэш скрипнул зубами от отчаяния: чтобы произвести эффект, бутылка должна была разбиться. В проломе тем временем показался еще один кислотник. Возбужденно попискивая, он принялся отнимать у коллеги неожиданный подарок. Первого такой расклад не устраивал – он сам еще недостаточно насладился обладанием такой замечательной штуки, чтобы делиться с кем-нибудь. Какое-то время мародеры ссорились, гукая друг на друга сквозь противогазы, потом кто-то оскорбленно взревел и, выхватив бутылку, что было сил треснул ею конкурента по башке.
Хрустальный перезвон бьющегося стекла повис в воздухе, а потом раздалось так хорошо знакомое Нэшу «пых». Клубы пламени рванули из всех щелей барака, внутри раздались отчаянные вопли, похожие на скрежет гвоздя по стеклу, от которых даже бригадиры испуганно присели. Восторженно заорав, Гексоген швырнул в их сторону еще одну бутылку.
– Бежим! – завопил Нэш, разряжая обрез в попытавшегося выскочить из огня кислотника. – Туда, к платформам!
Отстреливаясь и отмахиваясь на полезших отовсюду бригадиров и кислотников, друзья стали поспешно отступать по железнодорожным путям. Хуже всего было идти между вагонами: из любого мог вдруг выскочить мародер. Наконец они вырвались на относительно чистое пространство: тут сходились маневровые ветки, точно ручейки вливаясь в уходящие в даль пути.
– Вижу дрезину! – крикнула Руби.
– Понял! Так, занимай оборону вот тут… Гекс! Гексоген!
Гена самозабвенно рубил в капусту двух злых дымящихся бригадиров, лихо прыгая из стороны в сторону, чем лишал Руби возможности поддержать его огнем.
– Гекс, ты мне нужен как мужчина! – рявкнула Руби.
– Чего?! – Гексоген осекся и испуганно глянул на Нэша.
– Пока Руби тут отстреливается, надо поставить дрезину на пути, – пояснил тот. – Быстро, быстро!
Руби, поставив пулемет на сошки, залегла в конце платформы и принялась методично отстреливаться. Парни, спрыгнув на пути, побежали к дрезине и, ухватившись за нее, попытались вернуть агрегат на рельсы.
Поднятие больших тяжестей в виртуалке во многом вопрос упрямства. Если уж предмет сдвинулся с места, значит, параметра силы хватает, вопрос только во времени. Нэш с Гексогеном тужились, пыхтели, а дрезина медленно поднималась, чтобы встать на пути или рухнуть кому-нибудь на ногу…
Стрелочник появился бесшумно, словно тень. Материализовавшись у Нэша за спиной, он тихо зашипел, оскалив зубастую пасть и подняв над головой напоминающий клевец молоток, приваренный к длинной рукоятке из куска арматуры. В свободное время стрелочники бродили в тумане, бесцельно постукивая этими молотками по колесам вагонов, но в бою орудовали ими с потрясающей скоростью.
Гена ничего не успел сказать, но Нэш, только глянув на его перекосившуюся физиономию с выпученными глазами, понял если не все, то вполне достаточно. За неимением других перспектив он отчаянно лягнулся. Судя по всему – попал, так как стрелочник, выдохнув что-то среднее между «Как же так можно, товарищи?» и «Ух ты!», согнулся, выронив молоток. Однако и для Нэша этот номер не прошел даром: гравий у него под ногами поехал, опорная нога подвернулась, и дрезина с грохотом рухнула вниз, увлекая его за собой.
– Нэш, ты в порядке? – неуверенно спросил Гексоген, почувствовав, что пауза затянулась.
– В порядке? – послышался дрожащий голос Нэша. – В порядке?! На меня только что упала дура в полтонны весом, и я… Хм, странно, но я в порядке.
Нэш выбрался из-под дрезины: ее колесо рухнуло на рельсу меньше, чем в сантиметре от его ноги, придавив и порвав штанину. Парень не мог поверить в свое везение. Больше того, дрезина встала точно на рельсы и была готова к использованию. Нэш поднял глаза, чтобы поделиться хорошими новостями с Гексогеном… и чуть не уткнулся носом в дуло маузера. Прежде чем он успел что-то сказать, маузер громыхнул, извергая из своего нутра огонь, копоть и свинец, пуля прожужжала, как показалось Нэшу, прямо возле его уха. Позабытый всеми стрелочник, как раз вознамерившийся покарать обидчика, отлетел назад и растянулся на земле с дырой в голове.
– Хэдшот! – гордо объявил Гексоген. – Однако давай-ка, берем на борт Руби – и ходу отсюда!
Намек от дизайнера
Постукивая колесами, дрезина бежала по рельсам. Мимо проплывали пейзажи здешнего мира, а Нэш все еще постигал, насколько все-таки ехать приятнее, чем идти пешком.
Мир Забытых перекрестков был велик, так как рассчитывался не столько на пешие переходы, сколько на транспортные рейды. Были в нем локации вроде Шелтервиля, вмещающие в себя город и несколько охотничьих зон вокруг него. Были локации промежуточные, лишенные каких-либо достопримечательностей. Были локации пустые и локации, представляющие собой занятые мобами укрепления. Но, глядя на карту, было трудно сообразить, насколько этот мир огромен.
Сейчас, глядя на проплывающие мимо разрушенные поселки, убегающие вдаль рощи, на вьющуюся где-то на горизонте дорогу, Нэш вдруг сообразил, что его пеший марш от Шелтервиля до Баден-Бадена в обход мог растянуться дня на два, даже при самых благоприятных условиях. Так что если авантюра с железной дорогой не выгорит, придется копить денег на билет в караване. Без вариантов.
Пару раз их пытались атаковать какие-то налетчики на мотоциклах и багги. Насыпь не давала им приблизиться вплотную, но Нэшу с Гексогеном пришлось изрядно приналечь на рычаг, чтобы уйти из-под обстрела. Они так и не поняли, были это игроки или мобы, да и не горели желанием выяснять.
– Приближаемся, – сверившись с картой, сообщила Руби и, развернув пулемет по курсу, поставила его на сошки.
Гексоген, приладив к маузеру кобуру-приклад, всем своим видом дал понять, что готов обороняться на дальней дистанции. Таким образом, у рычага остался только Нэш со своим дробовиком – оружием смертоносным в ближнем бою и фактически бесполезным уже на средней дистанции.
Впереди показалась станция. Небольшой приземистый вокзал, какие-то хозяйственные постройки. Нэш отпустил рычаг, предоставив дрезине ехать по инерции, и нервно положил руку на дробовик. Вокруг было подозрительно тихо.
На очередной стрелке дрезина ушла влево, впереди показался тупик. Нэш плавно притормозил, остановив экипаж в метре от бетонной подушки.
– Ну что, вернемся и переключим стрелку? – нервно поежившись, предложил Гексоген.
– Нет. Давайте сначала осмотримся и разведаем, куда нам, собственно, дальше, – покачала головой Руби.
– Точно, – согласился Нэш. – Давайте найдем водонапорную башню, с нее далеко видно. Гекс, ты куда?
– Знаешь, что бы сейчас сказал настоящий экстремал? – внезапно осипшим голосом спросил Нэш.
– Хочу глянуть, что там на вокзале, – рассеянно сообщил подрывник.
– На твоем месте я бы туда не совался, – мягко сказал Нэш.
– Да? Почему? – удивился Гена.
Руби молча ткнула стволом пулемета куда-то в сторону двери вокзала, туда, где под висящими на столбе часами виднелась большая куча какого-то хлама. Приглядевшись, Гексоген вдруг понял, что это кости. Оптимист мог бы еще поспорить насчет их принадлежности, но для особо легкомысленных рядом с кучей валялось несколько человеческих черепов.
– Я думаю, это дизайнеры нам как бы намекают, что тут небезопасно, – едко сообщила Руби.
– Где небезопасно, – рассудительно заметил Гена, – там запрятано что-нибудь интересное. Закон природы. Пошли, глянем хоть одним глазком, все равно нам в ту сторону!
Петляя между вагонами и внимательно оглядываясь, друзья осторожно приблизились к главному перрону. Взобравшись на него, они еще раз огляделись. Наконец Гексоген рискнул заглянуть в одно из окон.
– Ну что там?
– Не знаю, темно тут… Кажется, зал ожидания. Слева какие-то киоски, справа кассы. А на полу что-то… Что-то…
Нэш, не вытерпев, тоже сунулся в окно и посветил туда фонариком. С полминуты они зачарованно разглядывали то, что покрывало пол зала.
– Вот черт, – только и сказал Нэш.
Весь зал ожидания был забит собаками. Точнее – кошмарными тварями, напоминающими собак; впрочем, многие больше напоминали гиен или шакалов, а некоторые вообще никого не напоминали. Мохнатые и лысые, покрытые какими-то язвами и струпьями, слепые и с мутными, налитыми кровью глазами – кажется, среди них не было и двух одинаковых. Двухголовые и трехголовые, точно Цербер, поджарые доберманы, мускулистые ротвейлеры, все они были уродливы и зубасты. И почти все сейчас подняли головы, уставившись на Нэша с его фонариком.
– Знаешь, что бы сейчас сказал настоящий экстремал? – внезапно осипшим голосом спросил Нэш.
– Эм-м… «мяу»? – предположил Гексоген.
В следующий миг вокзал, кажется, взорвался. Лай, гавканье, хрип и рычание десятков собачьих глоток слились в один кошмарный рев. Свора всколыхнулась, точно живой ковер, и устремилась к окнам, выплескиваясь на перрон.
