Текст книги "Что такое Красный флот"

Автор книги: Николай Болгаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Как устроен наш флот

– Иван Сидорыч, ты на каком корабле служил? – внезапно спросил Мишка своего нового друга, показывая пальцем на гавань. Там качалось на волнах маленькое суденышко, блестя многочисленными огоньками. Сидорыч прищурился.

– На каких я только не служил! – сказал он, – а на таких служить не приходилось. Это пограничный катер.

Плавал я и на тральщиках, плавал и на миноносцах. На дредноуте год провел, а теперь служу в подводном плавании. А на катере не плавал. Вот как.

– А зачем же у вас во флоте столько всяких кораблей: миноносцы, тральщики и еще какие-то там? – задал недоуменный вопрос Мишка. – Строили бы корабли побольше и получше.

– Так-то это так, – ответил Сидорыч, – да не совсем. Как для разной работы нужен разный инструмент, так и флоту для различных задач нужны разные суда – и большие и маленькие, с сильными орудиями, и даже совсем без орудий.

Вот тральщики. Маленькие суденышки. На иных стоит только пулемет да крохотная пушка. Нападать они ни на кого не могут. Защищаться тоже. Кажется, для чего они в войне? А между тем, нет судна важнее тральщика и нужнее его.

Во время войны, в безлунную ночь, бесшумно выходят в темноте из неприятельской гавани большие суда. Это минные заградители. На борту у каждого из них по 200 мин. К утру они возвращаются в гавань. Они сделали свое дело.

Они прошли поперек наших морских путей и след их простыл. Вместо же них в глубине качаются на якорях те 200 мин, которые лежали у них на борту. Прикоснись к такой мине – и ты взорвался вместе с нею. 30.000 таких подарков было поставлено в наших водах за империалистическую войну. И из-за этих мин погибло много судов.

Задача тральщика и состоит в том, чтобы убрать эти мины.

Мины ставятся в море на такой глубине, чтобы большие суда, которые сидят глубоки в воде, задели за них своим дном и взорвались. А тральщики так мелко сидят в воде, что проходят поверх мин – и им ничего не делается. Они безопасно идут поверх минных полей и посредством особого приспособления, называемого тралом, подсекают мину, качающуюся в глубине. Когда подсеченная мина покажется на поверхность, ее уничтожают. Но все-таки, хотя тральщики и ходят поверх мин, осторожность и уменье в этой работе всегда требуется большая.

Много погибло тральщиков в мировую войну на минных полях, выполняя свою незаметную, но ответственную работу.

По смелости, выносливости и хладнокровию с тральщиками могут равняться подводники.

Подводники, т. е. те моряки, которые служат на подводных лодках, должны в высшей степени обладать этими качествами.

Дело в том, что подводная лодка – это судно, которое работает в таких условиях, в которых жизнь многих людей зависит подчастую от спокойствия одного человека.

Сама по себе, подводная лодка очень мала. Она представляет собой «сигару» длиной в 224 фута. В такой «сигаре» должны поместиться, кроме множества механизмов, запаса топлива, приборов, еще 40 человек команды.

Все эти 40 человек должны хорошо знать свое дело. Задача подводной лодки – незаметно подкрасться к неприятелю и потопить его, выпустив мину.

Для того, чтобы подкрасться к врагу, подводная лодка скрывается в воде. Когда она подходит к неприятельскому судну, она выставляет из воды свой глазок – «перископ» – и в него смотрит, какой взять прицел. Прицелившись, выпускает мину и скрывается под водой. И вот, при такой ответственной задаче нельзя, чтобы у кого-нибудь дрогнула рука, чтобы кто-нибудь оплошал или растерялся. В 1919 г. командир подлодки «Пантера» Бахтин оттого и потопил английский миноносец, что имел много храбрости и силы воли.

Всякая работа на подводной лодке ответственна, но нет момента более ответственного в жизни лодки, как погружение под воду.

По звонкам все бегут на свои места. Стоят напряженные, готовые по первому же сигналу, самым бешеным темпом броситься делать свое дело. Стоит могильная тишина. Самым строжайшим образом воспрещается всякий разговор во время погружения и нахождения под водой.

Отдых у подводника бывает только тогда, когда подводная лодка ложится на дно. Тогда по сигналу все сходят со своих мест. Варится обед, час – другой все отдыхают. Командир тоже позволяет себе тогда сойти со своей боевой рубки, где иногда ему приходится стоять по 12 часов, ведя свое судно.

Когда подлодка в походе, в открытом море, то в ней тесно, как в селедочной бочке.

Люди спят где придется. Одни подвесились у минных аппаратов, под койкой, третьи похрапывают мирно под стук дизелей[2]2
  Дизель – нефтяной двигатель на подводной лодке, дающий ей ход.


[Закрыть]. Нет ни одного местечка, где бы не лежал человек. А две – три команды еще стоят у своих постов – у рулей, у машин, у моторов. На английских подводных лодках, например, была такая теснота, что в кают-компании[3]3
  Кают-компания – место для отдыха командного состава на судне.


[Закрыть]стоял большой шкаф, который специально служил для спанья. Когда кто-нибудь из командного состава дожидался своей очереди на отдых, он отодвигал нижний большой ящик, ложился туда – и его задвигали. Иначе в кают-компании было бы не пройти.

Служба на подводных лодках очень вредна для здоровья. Здоровье у подводников расшатывается гораздо скорее, чем где бы то ни было, и после десятка, другого лет службы на подлодках человек уже инвалид.

В военное время служба на подлодках самая ответственная и опасная. Кроме того, что на подводную лодку всегда ложится задача потреблять неприятельские суда, часто ей приходится забираться в глубокий тыл к неприятелю и производить разведку. Есть такие подводные лодки, которые имеют при себе мины, вроде тех, которые ставят в море минные заградители. Задача таких подводных заградителей – поставить свои 40 мин чуть ли не под самым носом неприятеля – везде, вплоть до вражеской гавани. Много выдержки и храбрости требуется для такой задачи.

Миноносцы – это такие суда, которые выполняют во флоте задачи по постановке мин, по разведке и по атаке неприятельских судов.

Подводные лодки ходят тихо: 18 верст в час, говоря по-сухопутному. Большие корабли, дредноуты ходят быстрее—23 узла в час, но они слишком дороги для Республики; миноносцы же проходят до 35 узлов или 60 верст в час. Они подвижны, ловки, могут выполнять такие боевые задачи, которые не под силу ни подводным лодкам, ни большим кораблям.

Всегда одно усовершенствование дает толчок другому. Точно так же миноносцы в теперешнем виде появились вследствие усовершенствования самодвижущейся мины Уайтхеда (Уайтхед – это имя ее изобретателя). Он изобрел такую мину, которая могла быть выстрелена с борта миноносца из особого аппарата. Когда такой аппарат был нацелен на неприятельское судно, из него вылетала мина и она шла прямо к цели, работая винтом, находящимся в ее хвосте. Винт приводился в движение машинкой, в которую поступал сжатый воздух из особого помещения, находящегося здесь же, в мине. Мина шла очень быстро, настигала неприятельское судно и взрывала его.

Но эти мины не могли лететь далеко. Их дальность была только около версты. Понятно поэтому, что миноносцам приходилось подходить к врагу на это же самое расстояние.

Но когда же можно подойти к неприятелю так близко? Конечно, только в туман, в дождь, и обязательно ночью. А такие случаи редки. Ясно, что миноносцам не придавали большого значения, усовершенствованием их занимались мало. Считались они во флоте, как маленькие суденышки с небольшой скоростью.

Со временем мина Уайтхеда была усовершенствована. Скорость ее хода повысилась до 72-х верст в час, а дальность– до шести верст. Теперь врага можно атаковать но только ночью, но и днем, и не только тогда, когда он уже не может защищаться, но и тогда, когда он вооружен до зубов.

А для того, чтобы сходиться лицом к лицу с врагом, нужно было иметь на борту много аппаратов для стрельбы минами. На неприятеля надо было нападать с налета и сразу покрывать его большим количеством мин, выпущенных одновременно. Поэтому наши миноносцы были усовершенствованы. Одновременно с каждого из них может быть выпущено 12 мин. А так как в боевой обстановке миноносцы ходят обыкновенно не меньше как по четыре вместе, то в неприятеля полетят сразу 48 мин. Не так-то легко увернуться от такого подарка.

Правда, случай одновременного залпа со всех миноносцев по одному судну мало вероятен, но и при одиночной атаке миноносец представляет собой довольно грозную боевую силу, особенно если принять во внимание его очень быстрый ход. Наши эсминцы могут идти со скоростью до 60 верст в час.

Для того, чтобы миноносец мог ходить с такой быстротой, он сделан очень легким. Его стальной корпус необычайно тонок. Толщина колеблется от 4 до 8 миллиметров. В такую легкую стальную коробку втиснуты необычайно сильные двигатели мощностью в 42.000 лошадиных сил в общей сложности. Выходит, словно это небольшое судно двигают вперед 42.000 лошадей, хороших, крепких, здоровых, не наших деревенских, а лучших, отборных.

Дредноут – главнейшее боевое судно флота. Это такой корабль, который имеет очень сильную артиллерию, бронирован, может далеко уходить от своих берегов и, ко всему этому, обладает достаточно большой скоростью.

Дредноут также называется линейным кораблем, потому что во время боя он должен находиться вместе с остальными судами такого же типа в одном строю или линии. Каждый дредноут представляет собой большую пловучую крепость.

Обслуживают его 1.200-1.800 человек команды. Высота его от верхней палубы до самого низа равняется высоте 5-этажного дома.

Какой величины наши советские дредноуты, можно судить еще по тому, что их водоизмещение, или вес той воды, которую они вытесняют подводной частью своего корпуса, равняется 23.000 тонн или 1.400.000 пуд.

На палубе их можно свободно кататься на автомобиле и даже устраивать велосипедные гонки.

О том, как сложно все на дредноутах и какое уменье нужно, чтобы управлять ими, можно судить еще по тому, что механик, назначенный служить на дредноуте, узнает весь трубопровод своего корабля не раньше, чем через полгода, в то время, как на подводной лодке ему понадобилось бы для этого 2 недели.

Сотни механизмов стоят в каждом уголку корабля. Бесчисленные трубы бегут во все стороны. Одни из них ведут пар к машинам другие отводят его обратно для охлаждения, третьи доставляют воду для питья и мытья, четвертые отводят откаченную из трюмов воду за борт, пятые подают холодный воздух и те места корабля, где жара опасна, например, в погреба для хранения снарядов.

Электрические провода соединяют каждую часть судна с динамо-машинами. Электричество заряжает громадные 12-дюймовые орудия. Оно же поворачивает башни, в которых эти орудия находятся. Оно же передает приказания во все уголки корабля с того места, где находятся командир и командный состав, управляющий дредноутом в бою.

Ни на одной фабрике нет такого множества механизмов, как на этом судне.

Если дредноут начнет стрелять, то из самых больших его орудий снаряды в человеческий рост начнут падать через каждые 40 секунд. Из орудий же поменьше – через 4 секунды. 12-дюймовый снаряд, попадая в цель, производит громаднейшие разрушения. Поэтому понятно, что при такой скорости стрельбы и такой ее разрушительности современный морской бой не может продолжаться долго.

В 2–3 минуты можно закидать неприятельское судно снарядами самой тяжелой артиллерии, выпустить в него сразу целый ряд мин. После всего этого от гордого судна останутся на воде только жалкие горящие и взрывающиеся обломки.

В 1919 г. нашим линейным кораблям пришлось вступить в бой с береговым фортом «Красная Горка», изменившим Советской Республике. Несколько дней Красная Горка, отдавшись в руки белогвардейцев, посылала снаряды в Кронштадт. Советское правительство в эти несколько дней не вводило в бой линейных кораблей в надежде, что изменники или образумятся или будут уничтожены каким-либо другим способом. Но когда в конце концов обнаружилось, что все способы недействительны, был отдан приказ действовать нашим советским дредноутам.

Заговорили молчавшие до сих нор гиганты, 12-дюймовые снаряды полетели в изменников.

Укрепления форта не могли выдержать ураганный огонь тяжелой артиллерии линейных кораблей. Все смешалось в кашу: камни осколки, тучи и земля. И Красной Горке, безнаказанно громившей несколько дней Кронштадт, невозможно было сопротивляться против такого огня.

Она сдалась.

В военные действия линейные корабли вводятся с большой осмотрительностью. Дело в том, что линейный корабль стоит очень дорого. Его 12-дюймовые орудия могут сделать только 200 выстрелов. Каждый вылетающий из дула орудия снаряд увлекает за собой столько металла, что после 200-го выстрела орудие надо выбросить. Таким образом мы видим, что жизнь каждого такого орудия, стоящего больших денег, исчисляется всего только двумя с четвертью часами.

Из пушки по воробьям не стреляют – для этого есть дробовики. Дредноут берегут только для самого серьезного случая. Для прочих же обстоятельств есть более дешевые суда.

Дредноут стараются защитить от всех случайностей. От попадания в него мин и снарядов имеется два пояса брони. Внизу толщина ее доходит до 9 дюймов. Верхний пояс тоньше – от трех до пяти дюймов. Нижний пояс потому толще, что закрывает собой самые важнейшие места корабля.

Но броня, хотя и защищает линейный корабль от повреждений, все же она весит слишком много. Мы знаем, как важно для военного корабля, чтобы он был легок. Если машины, стоящие на нем, не тяжелы, если во всех частях корабля достигнуто уменьшение веса, то значит корабль может взять лишние снаряды, лишнее топливо. Броня обременяет линейный корабль. Она часто весит больше, чем сам линейный корабль, если с него снять артиллерию, машины и всякие запасы. В настоящее время во всех флотах имеются такие большие суда, на которых почти нет брони, но по величине и по силе орудий они не уступают нашим дредноутам.

Они имеют очень большой ход и по быстроте своей могут сравняться с миноносцами. Они носят название линейных крейсеров. Из-за того, что они легки и имеют большой ход, в современной войне главное их назначение – уходить далеко от своих гаваней по направлению к противнику и производить там глубокую разведку.

В разведке однако легко можно натолкнуться на сильного врага. Может быть, в тебя полетят 15-дюймовые снаряды. А ты в море один. До своих далеко. Приходится обороняться самостоятельно и вести все дело на свой собственный страх и риск. Вот, для того, чтобы линейному крейсеру не попасть впросак при столкновении с сильным врагом, на них ставят такие же орудия, как и на дредноутах.

Таким образом линейный крейсер и по размерам и по артиллерии от дредноута не отличается. Вся разница в том, что брони на нем мало. А вот на легких крейсерах брони бывает еще меньше. Зато он ходит еще быстрее. Орудия на нем слабее, обыкновенно ставятся 6-дюймовые пушки. Кроме того, на легком крейсере имеются обыкновенно приспособления для постановки мин заграждения. Каждый из них может принять на палубу до 100 мин.

Итак, мы рассмотрели все те типы судов которые имеются во флоте. Тральщик, подводная лодка, миноносец, легкий крейсер, линейный крейсер и линейный корабль – вот основные, принятые во флотах типы судов. Кроме них, имеются еще суда особого назначения: канонерские лодки, предназначенные для работы на мелких местах, в озерах, реках, у морских побережий; корабли-матки, т. е. корабли, которые служат базой для судов. На них трудно обосновать свое собственное полное хозяйство. Множество второстепенных еще единиц обслуживает флот. Имеются специальные суда, которые подвозят пресную воду кораблям, стоящим в море, суда, доставляющие нефть на миноносцы и подлодки, есть и специальные посыльные суда, суда-мастерские и т. д. Но сколько бы не было разных типов судов во флоте и сколько бы не появлялось новых, заранее можно сказать одно – служба на всех этих судах была и будет всегда тяжелая. Необычайно ответственная, она требует от личного состава флота много самоотверженности и бодрости духа. Кроме всего этого, для службы во флоте нужны знания, знания и знания.

Как же флот подбирает себе нужных людей и как же готовит он тех специалистов, в которых нуждается?

Четыре года службы – четыре года учебы

За Ленинградом, в 30 верстах, в заливе находится военно-морской порт Кронштадт. Там место стоянки судов, там же находятся мастерские для их починки.

Ежегодно осенью во флот прибывает пополнение. Те, которые прослужили уже свои 4 года, собираясь в дорогу, связывают вещи. В это время со всех углов Республики едут на службу новые люди. Ребята все здоровые, проверенные медицинскими комиссиями. Не так-то легко было во флот попасть.

Прежде всего надо иметь хорошее здоровье. Смерили грудь – подошла; рост – тоже, всего ощупали, остукали, выслушали всюду, даже в рот заглянули. Из явившихся на призыв выбирают немногих, самых крепышей. Вот из них-то и наметили: кому в кавалерии служить, кому в пехоте, а кто и для флота годен.

Надо было быть уже при явке хорошим специалистом. Знать как следует какое-нибудь дело. Слесарем кто был, или токарем, или машинистом на волжском пароходе, – тем и посчастливилось. Выбрали несколько человек и сказали: «Ну, ребята, повезло вам – во флот назначены. Служба хоть и трудная, но интересная. А здоровьем и знанием не обижены».

Так и оказались ребята через несколько дней в Ленинграде. Прямо с вокзала, в своих зипунчиках, со своими мешочками, пошли все новобранцы в экипаж.

Экипаж – это такое место, где находятся моряки, ожидающие назначения на суда или прибывшие откуда-нибудь или состоящие в резерве флота.

Пополнение и убыль идут непрерывно на судах, и весь этот текучий состав проходит через экипаж. Там же, в экипажах, обучают новобранцев азбуке военного и морского дела.

Прибыли ребята в экипаж, вымылись, сразу же одели выданное парусиновое рабочее платье, бушлаты[4]4
  Бушлат – матросская куртка.


[Закрыть]. Пригнали, и в первый же день – на собрание. Там старые моряки, много лет уже прослужившие во флоте, до самого позднего вечера толковали с ребятами о том, какая теперь служба во флоте, как надо работать, чтобы вскоре стать настоящим моряком, и каково раньше, при старом режиме, доставалось моряку.

Моряк – человек военный. Он не только должен уметь ходить под парусами, но и хорошо обращаться с винтовкой, не хуже любого красноармейца.

Вот с этого-то дела – обучения военному строю и военной службе – и началась работа наших ребят во флоте.

Учились месяц, другой, смотришь – и стали парни выправляться, молодцами выглядят. И многое, что раньше было неясно, теперь все простым показалось. Потом пошли все ребята к Красной присяге, сказать свое слово, что и они будут крепко стоять за рабоче-крестьянскую власть на своих кораблях.

После присяги пошли среди ребят толки, что каждого ожидает впереди. Дня два сидели друг против дружки на койках и судили-гадали, кому что выйдет. Из казармы экипажа по многим дорогам может пойти служба краснофлотца. Кто прямо попадет на судно и сразу же очутится в плавании. А кто попадет в школу, где из него будут готовить судового машиниста, кочегара, рулевого или артиллериста. Когда выучат, тогда и пойдет на корабль. И так завидно – и этак не плохо. Большие разговоры были среди ребят.

На утро приехала комиссия. Выстроили всех, и начался опрос: кто ты такой, где раньше служил и что знаешь? Некоторые и раньше рулевыми были – кто на Двине, кто на Каме. Этих сразу – в школу рулевых и сигнальщиков пополнять свое образование. Те, которые были слесарями – к машине. Там бывает много починок, ремонта.

– А с машиной знакомы?

– Нет! – отвечают эти ребята.

Несколько человек из тех, кто хорошо учился в школе по специальности, кто зимою ходил на курсы для краснофлотцев, уже шли по новой для себя дороге. Они остались во флоте учиться на командира.

– Никому не закрыта дорога вперед. Только учись и работай. Так-то, ребятки!

Сидорыч стал закручивать цыгарку. Мертвая тишина стояла в лесу. Сучья весело потрескивали, выделяя порой яркое пламя и освещая живописную группу пионеров.

Толя Жуков подбросил в костер несколько веточек – повалил дым густыми клубами, и Толе показалось, что он не в лесу, что этот дым, улетающий в высь, идет из трубы большого военного корабля. Сам же он не пионер Толя Жуков, а кочегар, который, утирая лившийся градом пот, подбрасывает черную пищу в горящую пасть топки. Да, тяжела служба во флоте.

До этого времени она представлялась Толе каким-то вечным блаженством – носи красивую матросскую форму да разъезжай себе по морям и океанам, наблюдая во все стороны из бинокля. Вдруг его мысли прервались сигналом трубы, призывающим пионеров ко сну.

Сидорыч тоже стал собираться. Пионеры дружными голосами благодарили его и просили завтра обязательно встретиться.

– Ребятки, я завтра встречусь с вами на одном из кораблей Черноморской эскадры, – и с этими словами Сидорыч, попрощавшись, ушел. Долгое время ребята провожали его фигуру, скрывающуюся в вечерней мгле.