Текст книги "Незнайка в Солнечном городе (худ. А.В. и В.В. Ружо)"

Автор книги: Николай Носов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава девятая
РАДИОЛЯРИЯ

Гусеничный мотоцикл отличается от обычного тем, что его движение осуществляется не посредством колес, а при помощи гусеничного хода, подобно тому, как осуществляется движение гусеничного трактора. В отличие от трактора, у которого две гусеницы, мотоцикл имеет всего одну гусеницу, поэтому при езде на нем необходимо балансировать, как при езде на двухколесном велосипеде. В то время как тракторные гусеницы изготовляются из металла, в мотоциклах употребляются резиновые гусеницы. Этим достигается необходимая плавность движения, большая скорость и исключительная проходимость машины. Гусеничный мотоцикл пройдет по самой плохой дороге и даже там, где нет никакой дороги.

Обо всем этом рассказал нашим путешественникам их новый знакомый. Узнав, что они едут в Солнечный город, он очень обрадовался и сказал, что сам живет в Солнечном городе, а зовут его Калачик.

Разговаривая с Калачиком, путники быстро домчались до холма и поехали вверх. Подъем был такой крутой, что Пестренький, который сидел позади, начал съезжать с сиденья. Наконец он почувствовал, что ему уже почти не на чем сидеть, и закричал:

– Эй, эй! Постойте! Я сейчас, кажется, падать буду…

Не успел он это сказать, как свалился. Не доехав до холма, Калачик остановил машину и бросился на помощь Пестренькому. Незнайка и Кнопочка побежали за ним. Увидев, что Пестренький цел и невредим, все обрадовались, а Калачик сказал:

– Огромное преимущество гусеничного мотоцикла состоит в том, что благодаря отсутствию колес сиденье находится низко, поэтому при падении вы не можете удариться так сильно, как если бы падали с обыкновенного мотоцикла.

Теперь наши путники снова находились на возвышенности, и им опять были видны круги, которые они наблюдали раньше.

– Ах, – закричала Кнопочка и даже в ладоши захлопала, – я догадалась! Круги на земле – это и есть поля, которые пашут ваши машины.

– Совершенно верно, – подтвердил Калачик. – Черные круги, которые вы видите вон там направо, – это недавно вспаханные поля. На них еще ничего не выросло. Там, где уже появились всходы, круги зеленые. Красные круги – это маковые поля. Желтые круги – это цветущие одуванчики.

– А белые? – спросила Кнопочка.

– Белые – тоже одуванчики, но уже созревшие, с пушинками.

– А для чего вы сеете одуванчики? Их, что ли, едят? – удивился Незнайка.

– Нет, не едят, конечно, но из корней одуванчика добывают резину, из стеблей – различные пластические массы и волокнистые вещества для приготовления тканей, из семян – масло.

– Скажите, – спросил Пестренький Калачика, – мне вот что немножечко непонятно: мне понятно, что цветные круги – это поля, на которых растут… ну, скажем, мак или одуванчики, а вон там вдали вся земля словно в горошинах – что это?

– То, что вам кажется небольшими горошинами, – это такие же круглые поля, только они далеко от нас и поэтому кажутся маленькими.

– Ну, это каждому ясно, – сказал Пестренький. – А вон там дальше совсем какая-то дребезга: какие-то крапинки, точки…

– Это тоже круглые поля, но они еще дальше от нас и поэтому выглядят такими крошечными.

– Сколько же понадобилось машин, чтоб вспахать столько полей? – спросила Кнопочка.

– Десять машин, – ответил Калачик.

– Десять машин? – удивился Незнайка. – Не может быть!

– Уверяю вас, – сказал Калачик. – Все, что вы видите здесь вокруг, вспахали десять машин, которые находятся в моем распоряжении: Рондоза, Спутница, Планетарка… ну и остальные.

– Да ведь тут, наверно, тысяча полей!

– Нет, не тысяча, а гораздо больше. Вот считайте: одна машина может вспахать круглое поле за час. Если она будет работать десять часов в день, то вспашет десять полей. Все десять машин вспашут, следовательно, сто полей за один день. За десять дней получится в десять раз больше, то есть тысяча. Поскольку мы собираем за лето в среднем три урожая, период вспашки продолжается около ста дней, следовательно, получится еще в десять раз больше, то есть десять тысяч полей.

– Десять тысяч полей! – воскликнул Незнайка. – Да это ведь больше, чем звезд на небе! И все вы один?

– Нет, я не один. Нас пятеро. Мы работаем в четыре смены, а пятый выходной.

– Ну, это все равно, – махнул Незнайка рукой.

– Сейчас вы увидите работу еще более удивительной машины, – ответил Калачик.

Путешественники снова сели на гусеничный мотоцикл и в одну минуту взлетели на вершину холма, за которым открылась широкая долина. На ней уже не было видно отдельных цветных кругов, горошин и крапинок. Всю долину занимал один огромнейший круг, который начинался недалеко от подножия холма и кончался вдали у опушки леса. Этот круг как бы состоял из отдельных колец и был похож на планету Сатурн, как ее рисуют в книжках по астрономии. В центре было круглое белое здание, окруженное широким черным кольцом. Черное кольцо, в свою очередь, было опоясано золотисто-желтым кольцом, за ним следовало еще более широкое кольцо – зеленое, и, наконец, снаружи было еще одно, самое огромное, – черное кольцо.

– Все это поле распахал один радиокомбайн, который сеет пшеницу, – сказал Калачик. – Весной он начал обрабатывать землю в середине, вокруг белого здания. Постепенно он захватывал все более широкие круги. Через несколько дней в центре уже зазеленели всходы, потом пшеница заколосилась, потом начала созревать, а комбайн все пахал и пахал. Сейчас в центре уже начал работать уборочный комбайн. Он так же ходит по кругу и убирает пшеницу, по мере того как она созревает. Видите черное кольцо земли вокруг белого здания? Там пшеница уже убрана. Желтое кольцо – это созревающая пшеница, зеленое кольцо – еще не созревшая. Наружное черное кольцо – это вспаханная земля, на которой посевы еще не взошли.

– А для чего белое здание в центре? – спросила Кнопочка.

– Это элеватор и мельница. Туда ссыпают зерно. Там оно перемалывается и хранится. На верхушке элеватора установлен радиомагнит. Вон видите – башенка вроде маяка?

– А где же сам радиокомбайн? – спросил Незнайка.

– Радиокомбайн – вон слева, на краю поля. Его плохо отсюда видно, но сейчас мы подъедем ближе.

Все снова сели на мотоцикл, спустились с холма и, промчавшись по краю вспаханного поля, остановились у комбайна, который с виду был похож на покрытый броней автобус с какими-то четырехугольными воронками наверху. У этого автобуса не было ни окон, ни дверей, ни колес, да к тому же он чуть ли не наполовину зарылся в землю. В передней части машины было широкое отверстие, сбоку имелся нож, который, по мере продвижения комбайна вперед, подрезал землю. Две железные механические руки, как в снегоуборочной машине, все время загребали подрезанную землю вместе с травой и заталкивали все это в отверстие. Вверху над отверстием была надпись: «Радиолярия».

– Обратите внимание вот на что, – сказал Калачик. – Вы видите, что земля исчезает внутри комбайна, и больше ничего вы не видите.

– Совершенно верно, мы больше ничего не видим, – подтвердил Пестренький.

– Что же происходит внутри? – спросил Калачик и сам ответил: – Внутри земля разрыхляется, тщательно перемешивается с удобрением, подкормкой и посевным зерном. Помимо этого, там же уничтожаются семена сорняков и личинки вредных насекомых.

– А как они уничтожаются? – спросил Незнайка.

– Личинки разрушаются при помощи ультразвуков, а семена сорняков просто поджариваются, после чего они теряют всхожесть. Теперь посмотрите на машину сзади. Здесь вы видите такое же широкое отверстие. Из него высыпается разрыхленная земля, в которую, как я уже говорил, внесены семена, подкормка и удобрение. Таким образом, там, где пройдет комбайн, земля остается вспаханной и засеянной. Машина работает круглые сутки – и днем, и ночью, и в дождь, и в жару, и в холод, что, конечно, очень производительно.

– Значит, за работой этой машины никто не следит? – спросил Незнайка.

– Нет, за работой Радиолярии тоже надо следить, но это осуществляется на расстоянии, – сказал калачик. – Обратите внимание на зеркальный шар, который установлен впереди. Это шаровидный экран телевизионного передатчика. В нем отражается и сам комбайн и все, что происходит вокруг него. Отражение это при помощи телепередатчика передается на центральную станцию радиокомбайнов. Машинист, который находится на центральной станции, видит комбайн и все, что делается вокруг, на таком же шаровидном экране телеприемника. При помощи радиосигналов он может остановить машину, снова пустить в ход, повернуть ее в ту или другую сторону, если вдруг понадобится обойти какое-нибудь препятствие.

– А зачем машинист сидит на центральной станции? Разве он не может сидеть здесь? – спросила Кнопочка.

– Если бы машинист управлял только одной машиной, то мог бы находиться и здесь, но он управляет шестнадцатью комбайнами, которые работают на разных полях вокруг Солнечного города. На центральной станции установлено шестнадцать таких шаровидных телеприемников, и машинист наблюдает одновременно, как идет работа на каждом из шестнадцати комбайнов.

– А где находится центральная станция? – спросила Кнопочка.

– Центральная станция находится в Солнечном городе, на Западной улице.

– Вот интересно! – засмеялась Кнопочка. – Значит, на таком комбайне можно обрабатывать землю, не выезжая из города.

– Да, – подтвердил Калачик. – И заметьте, не на одном комбайне, а на шестнадцати в шестнадцати разных местах, которые находятся вокруг Солнечного города далеко друг от друга.

– Интересно, что видит машинист на шаровидном экране там, у себя на станции? – спросил Незнайка.

– Точно то же, что мы видим на этом зеркальном шаре. Смотрите, в нем отражается и передняя часть машины с механизмом, вся земля впереди и вокруг, все небо и даже мы с вами. Все это видит и машинист, сидя на станции. Вот поглядите, я сейчас дам сигнал машинисту, чтоб он остановил комбайн.

Калачик встал перед комбайном и поднял вверх руку. Комбайн в ту же минуту остановился, шум мотора утих, и чей-то громкий голос спросил, как из бочки:

– Что случилось?

– Ничего не случилось! – закричал Калачик. – Я хотел проверить, действует ли передатчик.

– Телепередатчик исправен, – ответил голос.

– Продолжайте работу, – сказал Калачик и отошел в сторону.

Мотор зажужжал снова, и машина двинулась дальше.

– Вот интересно! – сказала Кнопочка. – Значит, эта машина не только видит, но еще слышит и разговаривает.

– Разговаривает и слышит не машина, а машинист, – ответил Калачик. – На машине установлены громкоговоритель и микрофон. Через микрофон передаются сигналы на станцию по радио, а со станции сюда. Если машинист включит радиосвязь, то услышит, о чем мы тут говорим, а мы услышим через громкоговоритель, что говорит он.

– Ничего удивительного, – сказал Пестренький. – Это вроде как телефон.

– А на чем эти комбайны работают – на спирте или, может быть, на атомной энергии? – спросил Незнайка.

– Не на спирте и не на атомной энергии, а на радиомагнитной энергии, – ответил Калачик.

– Это что за энергия такая?

– Это вроде электрической энергии, только электричество передается по проводам, а радиомагнитная энергия – прямо по воздуху.

– И еще один вопрос меня интересует, – сказал Незнайка. – Вы говорите, что машинист на центральной станции видит все, что отражается в этом зеркальном шаре, а я тоже здесь отражаюсь, значит, он и меня видит?

– Конечно, – подтвердил Калачик.

Незнайка стал думать, что выйдет, если он вдруг возьмет да покажет машинисту язык. Ведь машинист так далеко, что ничего даже сделать не сможет. Подойдя к шару поближе, Незнайка выбрал момент, когда на него никто не смотрел, и высунул язык да еще гримасу скорчил.

– Фу, как не стыдно язык показывать! – загремел голос из громкоговорителя.

Незнайке стало стыдно. Он захихикал, чтоб скрыть смущение, и пробормотал:

– Я хотел проверить, видит меня машинист или нет, а он, оказывается, видит.

– Видит, видит, теперь ты можешь не сомневаться, – ответил Пестренький. – А мне непонятен только один вопрос: я вот понимаю, какая это радиомагнитная энергия, и как управляется машина на расстоянии, и как машинист видит и слышит, что хочет, понимаю даже, как разрыхляется в комбайне земля, как смешивается она с семенами, но вот откуда в комбайне берутся эти самые семена и вдобавок еще удобрение – этого я никак себе в толк не возьму!

– Ну, это объясняется очень просто, – засмеялся Калачик. – Два раза в сутки сюда привозят на грузовиках семена, подкормку и удобрение и засыпают в имеющиеся в верхней части комбайна отверстия.

– Тогда действительно нечему удивляться! – воскликнул Пестренький. – Вот если бы семян не засыпали в комбайн, а они сами из него сыпались да сыпались – тогда было бы удивительно!

На этом осмотр комбайна окончился, и наши путешественники отправились в обратный путь. На этот раз Калачик объехал холм стороной, чтобы Пестренький опять не свалился с мотоцикла на подъеме.

Глава десятая
КАК НЕЗНАЙКА, КНОПОЧКА И ПЕСТРЕНЬКИЙ ПРИБЫЛИ В СОЛНЕЧНЫЙ ГОРОД

Через несколько минут Незнайка, Кнопочка и Пестренький уже сидели в своем автомобиле и, попрощавшись с Калачиком, катили навстречу новым приключениям. Круглые поля скоро кончились, и по сторонам дороги стали попадаться дома. Они были маленькие, не больше двух этажей, но очень красивые: с высокими остроконечными крышами, окрашенными в яркие цвета, с верандами и террасками, с балкончиками и затейливыми башенками на крышах. Во дворах были устроены беседки и цвели всевозможные цветы.

Чем дальше ехали путешественники, тем чаще попадались дома. Шоссе незаметным образом превратилось в широкую городскую улицу. Дома по сторонам становились все выше. Все больше появлялось коротышек на тротуарах и автомобилей на мостовой. Скоро машины двигались по улице непрерывным потоком, мешая друг другу и останавливаясь на перекрестках. Здесь были такие машины, которые Незнайка и его спутники уже видели, но были и такие, с которыми они встретились в первый раз. Особенно много было автомобилей, напоминавших по своей форме игрушечные деревянные лошадки. Эти автолошадки были на четырех ножках, оканчивающихся внизу роликами. Ездили на них, сидя верхом, сунув в стремена ноги и держась руками за уши. Вместо глаз у них были фары, то есть осветительные фонари, а вместо рта сигнальная труба, чтоб пугать зазевавшихся пешеходов. На таких автолошадках ездили по одному и по двое – один впереди, другой сзади, но были и четырехместные, то есть такие, в которых две лошадки ставились рядом и соединялись попарно.

Кроме автолошадок, здесь были еще так называемые спиралеходы. У этих машин вместо колес сделан винт, или спираль, вроде как у мясорубки. Когда винт вертит, машина двигается вперед. Эти машины довольно неповоротливы, к тому же при вращении спирали их сносит в сторону. Этих недостатков, впрочем, не имеют спиралеходы, снабженные двумя спиралями, которые вращаются в разных направлениях. Благодаря этому машину не сносит в сторону, и, кроме того, она гораздо оперативнее на поворотах, так как для осуществления поворота достаточно притормозить спираль с той стороны, куда хотят повернуть, в то время как в машинах с одной спиралью нет боковых тормозов, и, для того чтобы повернуть, надо притормаживать просто ногой об землю, а от этого очень быстро изнашиваются ботинки.

Еще здесь можно было увидеть так называемые реактивные роликовые труболеты. Эта машина представляет собой длинную трубу на четырех роликах. Труба наполняется реактивным топливом. Топливо сгорает внутри, и сгоревшие газы выбрасываются через хвостовую часть трубы, благодаря чему труба катится вперед на роликах. Поворот осуществляется при помощи руля, который имеется сзади. Вырывающиеся из хвостовой части горячие газы ударяют в плоскость руля, и труболет поворачивает куда надо. Эти труболеты не очень удобны для езды летом, потому что сидеть приходится верхом на трубе, которая при быстром движении сильно нагревается; зато зимой эта машина просто незаменима, так как вместо имеющихся внизу роликов ставятся полозья, и труболет развивает такую головокружительную скорость, что даже перелетает через небольшие овраги; к тому же на нем сидишь, как на теплой печке, что особенно приятно в большой мороз.

Кроме вышеописанных, были тут еще гусеничные велосипеды, и мотоциклы, и другие машины – как на колесном, так и на гусеничном ходу. У Незнайки, который страшно интересовался разными машинами и механизмами, разбегались глаза. Из-за этого он чуть не столкнулся со встречной машиной и сказал:

– Прогуляемся лучше пешком, а то ничего и не разглядишь, пожалуй…

Он свернул к тротуару и остановил машину. Друзья вылезли из нее и зашагали по улице, глядя по сторонам. А вокруг было на что посмотреть. По обеим сторонам улицы стояли многоэтажные дома, которые поражали своей красотой. Стены домов были украшены затейливыми узорами, а наверху под крышами были большие картины, нарисованные яркими, разноцветными красками. На многих домах стояли фигуры различных зверей, вытесанные из камня. Такие же фигуры были внизу у подъездов домов.

По тротуару двигались толпы гуляющих малышей и малышек. Слышались смех и шутки. Откуда-то доносилась музыка.

Пройдя несколько шагов, наши путешественники увидели дом не совсем обычной архитектуры. Этажи этого дома были расположены уступами, то есть как бы ступеньками, так что жильцы второго этажа могли ходить по крыше первого этажа, жильцы третьего этажа свободно гуляли по крыше второго, и так далее… В этом доме вместо лифта был устроен эскалатор, то есть движущаяся лестница, по которой можно было подниматься на самый верхний этаж. Для того чтоб спускаться вниз, с другой стороны дома имелся спуск в виде желоба, по которому можно было съезжать, сидя на коврике. Эти коврики лежали в достаточном количестве внизу возле эскалатора. Каждый, кто поднимался по эскалатору, захватывал с собой коврик, чтоб съехать на нем, когда понадобится спуститься вниз.

Наши путешественники долго смотрели, как поднимались по эскалатору жильцы, возвращавшиеся домой, и спускались на ковриках те, которые выходили из дома.

– Как ты думаешь, Пестренький, что лучше: подниматься на движущейся лестнице или спускаться на коврике? – спросил Незнайка.

– Надо попробовать и то и другое, а тогда можно будет решить, – сказал Пестренький.

– Это ты верно придумал! – обрадовался Незнайка. – Берите коврики.

– А не страшно? – спросила Кнопочка.

– Ничего страшного! Другие же ездят.

Все взяли по коврику. Незнайка первый вскочил на ступеньку движущейся лестницы, а за ним Пестренький с Кнопочкой. Через минуту они уже были наверху и, удачно соскочив с эскалатора, направились по плоской крыше предпоследнего этажа к спуску.

– Ну-ка, отойди в сторону, я первый скачусь, – сказал Незнайка Пестренькому и подошел к желобу.

– Почему ты первый? – удивился Пестренький. – Кто придумал скатываться? Я придумал, я и скачусь.

Пестренький оттолкнул Незнайку, поскорей положил в желоб коврик и уже хотел сесть на него, но коврик неожиданно соскользнул вниз. Пестренький хотел схватить его, но не удержал равновесия, упал в желоб вниз головой и понесся за ковриком, скользя на животе и замирая от страха. Через секунду он уже был внизу, вылетел на середину тротуара и поднял тучу пыли.

– Ну вот! – проворчал он, поднимаясь на ноги. – Совершил полет в мировое пространство!

– Ну как, хорошо скатился? – закричал сверху Незнайка.

– Замечательно! – ответил Пестренький, отплевываясь от пыли. – Теперь ты попробуй.

Незнайка положил свой коврик на дно желоба, осторожно сел на него и поехал. Спуск был неравномерный. Наклон его то увеличивался, то уменьшался. Такое уменьшение наклона имелось на каждом этаже, для того чтоб удобнее было делать посадку. Как только наклон увеличился, Незнайка помчался со страшной скоростью. Испугавшись, он принялся хвататься руками за стенки желоба. От этого коврик из-под него выскользнул и понесся вниз самостоятельно, а Незнайка покатил за ним во весь дух на своих собственных брюках.

Удачнее всех скатилась Кнопочка. Она аккуратно уселась посреди коврика и, когда ехала вниз, не хваталась руками за стенки. Поэтому у нее все получилось как нельзя лучше.

Решив когда-нибудь снова прийти сюда и покататься побольше, путешественники отправились дальше.

Нужно сказать, что улицы в Солнечном городе были гораздо шире, чем в других коротышечьих городах, причем особенно широкие были тротуары. В каждом доме имелась столовая. Столы стояли не только внутри столовых, но и снаружи, на тротуарах. Везде за столами можно было видеть коротышек. Одни обедали, пили чай, кофе или ситро; другие читали газеты, рассматривали журналы с картинками; третьи играли – кто в лото, кто в домино, кто в гусек или еще во что-нибудь. Особенно много было шахматистов, которых можно было увидеть повсюду, где имелась возможность примоститься с шахматной доской. Тут же посреди улицы шла игра в прятки, пятнашки, чижики, классы, кошки-мышки и другие подвижные игры.

При каждой столовой имелась игротека, где хранились настольные игры. Помимо этого, во многих домах были так называемые прокатные пункты, где выдавались напрокат велосипеды, самокаты, теннисные ракетки, футбольные и волейбольные мячи, кегли, пинг-понг, городки… Играющих во все эти игры можно было видеть повсюду: в скверах, на специальных площадках и во дворах. Хотя если сказать по правде, то дворов в Солнечном городе не было, то есть, вернее сказать, они были, но между ними не было ни оград, ни заборов; ворота никогда не запирались, потому что и ворот-то никаких не было. Если и попадались местами низенькие загородки, то делались они для защиты растений, а не для того, чтоб загородить кому-нибудь дорогу.

Такое отсутствие заграждений очень способствовало устройству во дворах теннисных кортов, беговых дорожек, плавательных бассейнов, футбольных, волейбольных, баскетбольных, крикетных, городошных и разных других площадок. Коротышки могли свободно переходить из своего двора в другие и играть с соседями в разные игры, что очень способствовало укреплению здоровья и развитию мускулов.

Больше всего нашим путешественникам понравилось то, что почти в каждом доме имелся театр или кино. Особенно много было кукольных театров. Чуть ли не на каждом шагу пестрели надписи: «Большой кукольный театр», «Малый кукольный театр», «Театр марионеток», «Кукольная комедия», «Веселый Петрушка» и другие. Для того чтоб зрителям не было летом жарко, в театрах были устроены двусторонние сцены с двумя занавесами. Одной стороной сцена выходила в зрительный зал, а другой стороной – на улицу. Таким образом, спектакль можно было смотреть зимой из зала, а летом прямо с улицы или со двора. Надо было только повернуть в другую сторону декорации, вынести из зала стулья и поставить на открытом воздухе.

Незнайка во все глаза смотрел на все, что творилось вокруг, и то и дело сталкивался с прохожими. Это его очень сердило. Обычный прохожий, столкнувшись с Незнайкой, говорил «извините», а Незнайка, вместо того чтоб вежливо ответить «пожалуйста», сердито ворчал:

– Да ну вас к лешему!

– Это нехорошо, – сказала ему Кнопочка: – Если перед тобой извиняются, ты должен сказать «пожалуйста».

– Еще чего захотела! – ответил Незнайка. – Если каждому говорить «пожалуйста», то дождешься, что кто-нибудь и на голову сядет!

В это время они подошли к высокому дому с балконами, которые были соединены между собой веревочными лестницами. Такие же лестницы были протянуты к балконам из окон верхних и нижних этажей. Эти лестницы да еще веревки, которые тянулись во всех направлениях, придавали дому вид оснащенного, готового к плаванию корабля. В доме этом жили пожарные, которые постоянно тренировались, лазая по веревкам и лестницам.

Незнайка загляделся на этот диковинный дом, а так как дом был большой, то Незнайке пришлось задрать голову слишком высоко. От этого шляпа слетела с его головы. Он нагнулся, чтоб поднять шляпу, но тут вдруг случилось непредвиденное происшествие. Как раз в это время по улице шел малыш, по имени Листик, и читал на ходу книжку, которая называлась «Удивительные приключения замечательного гусенка Яшки». Этот Листик был из тех книгоглотателей, которые могут читать книги в любых условиях: и дома, и на улице, и за завтраком, и за обедом, при свете и в темноте, и сидя, и лежа, и стоя, и даже на ходу.

Увлекшись книгой и не заметив, что Незнайка нагнулся за шляпой, Листик наткнулся на него и упал. Падая, он повалил Незнайку и больно стукнул его по голове ногой.

– Ну вот, уже начинают садиться на голову! – закричал Незнайка. – Ах ты осел!

– Кто осел? Я осел? – спросил, поднимаясь, Листик.

– А то кто же? Может быть, я? – продолжал кричать Незнайка.

– Не могу с вами согласиться, – вежливо сказал Листик. – Осел – это животное на четырех ножках с длинненькими ушами…

– Вот вы и есть это самое животное на четырех ножках!

– Нет, это вы, наверное, животное на четырех ножках!

– Я животное на четырех ножках? – вспылил Незнайка. – Я вам докажу, кто из нас на четырех ножках!

– А ну, докажите, докажите!

– И докажу!

– Врете! Ничего не докажете!

– Ах, вру! Значит, я вру? – кричал Незнайка, задыхаясь от ярости. Он тут же взмахнул волшебной палочкой и сказал: – Хочу, чтоб вот этот коротышка превратился в осла!

– Мало ли… – начал Листик.

Он хотел сказать «Мало ли чего вы хотите», но как раз на этом слове превратился в осла и, взмахнув хвостом, зашагал прочь, постукивая по тротуару копытами. Книжка, которую он уронил, так и осталась лежать посреди тротуара. Прохожих в это время поблизости не оказалось, и никто не видел этого необычайного происшествия. Кнопочка и Пестренький не заметили, что Незнайка зазевался перед домом с веревочными лестницами, и ушли вперед. Когда Незнайка догнал их, они стояли перед высоким домом с большой надписью поперек стены: «Гостиница «Мальвазия».

– Вот тут мы и остановимся, – сказала Кнопочка. – Путешественники всегда в гостиницах останавливаются.

Трое наших друзей направились к подъезду гостиницы.