Текст книги "Проклятие вещей и проклятые места"

Автор книги: Николай Непомнящий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

БОЛЬНЫХ ЛЕЧИТ ГРУЗОВИК

Добросердечный сельский врач Густаво Гомес 45 лет колесил на своем «форде»-пикапе 1948 года выпуска по Северной Бразилии, даруя здоровье одним и легкую смерть другим. Однако всеми любимый доктор на 76-м году жизни умер. Но его дело продолжил… «форд».

«Я понимаю, это звучит дико, но это – правда!» – говорит обескураженный врач Александре Дуарте. – Мне довелось видеть сотни крестьян, у которых проходила и зубная боль, и аллергия, и нарывы – стоило им посидеть в кабине автомобиля доктора Гомеса. Он был просто святым для многих из этих людей, и побыть в его «форде» значило для них пообщаться с самим доктором. Может быть, тут играет роль психологический фактор, но не до такой же степени! Люди забираются в машину больными, а выходят из нее здоровыми.

У доктора Гомеса был маленький офис в городе Манаус, но с 1948 года он начал объезжать окрестности, оказывая медицинскую помощью неимущим крестьянам. За неделю он «накручивал» до 500 километров.

«Для многих из пациентов Густаво был единственным настоящим доктором, – рассказывала его бывшая помощница медсестра Мария Фрейер. Они все считали его святым. Заплатить ему им было нечем, поэтому они давали доктору кур, фрукты или овощи, которые сами выращивали. Но главное, они давали ему свою любовь. А большего доктору и не надо было».

Когда доктор умер, присутствовавшие на похоронах жители деревни Турункуа попросили его родственников отдать им старенький, весь побитый «форд». Они обещали, что поставят машину как памятник великому доктору.

И вот спустя несколько недель по округе пошла молва о том, что дух доктора Гомеса поселился в грузовичке и что каждый, кто посидит в нем, избавится от любого недуга.

«Теперь люди приезжают сюда за сотни километров, чтобы посидеть в удивительном „форде“, и многие из них возвращаются домой здоровыми, – говорит доктор Домингос Лоуренсо, представитель правительства, занимающийся изучением этого уникального случая. – Люди, которые уже дышали на ладан, выздоравливали. Многие считают это чудом, но я уверен, что лечение происходит с помощью внушения. С другой стороны, когда видишь, что старый побитый грузовик обладает большими возможностями, чем вся современная медицина, поневоле поверишь в чудо».

ДВУХТРУБНЫЙ «ТЕРРОРИСТ»

Более 50 лет назад в составе военно-морских сил США нес службу двухтрубный эсминец с названием «Уильям Д. Портер» (DD-579). Корабль ничем не отличался от десятков строившихся серийно в годы Второй мировой войны эсминцев типа «Флетчер». Вошел в строй в 1943 году; его командиром был назначен опытный офицер лейтенант-коммандор Уилфред Уолтер.

В ноябре 1943 года «Вилли Ди» (как фамильярно нарекли в моряцких кругах эсминец) получил приказ покинуть военно-морскую базу в Норфолке и присоединиться к эскорту линейного корабля «Айова», на котором президент США Франклин Делано Рузвельт отправлялся во главе американской делегации на Тегеранскую конференцию. Отходя от причала, «Вилли Ди» столкнулся с однотипным эсминцем и, со скрежетом продвигаясь вдоль соседского борта, сорвал своим якорем его леера, шлюпку, тралы и спасательные плоты.

Подкрасив ободранный борт, «Уильям Д. Портер» наконец присоединился к эскорту линкора, и соединение («Айова» и три эсминца) вышло в Атлантику. С учетом угрозы со стороны немецких подводных лодок было приказано соблюдать радиомолчание. Внезапно спокойное плавание походного ордера было нарушено сильным взрывом. Корабли охранения перешли на противолодочный зигзаг. Противоторпедные маневры продолжались до тех пор, пока «Вилли Ди» не просемафорил, что это всего-навсего одна из его глубинных бомб, которая, случайно сорвавшись со стеллажа, выпала за борт и взорвалась. Поднятая взрывом волна смыла с кормы все, что не было надлежащим образом закреплено, а также одного из моряков, спасти которого не удалось. Потом по неизвестной причине произошла авария в машине. Спустя какое-то время упало давление пара в одном из котлов и т. д. и т. п. Чуть ли не каждый час с борта «Вилли Ди» на флагман поступали доклады о все новых авариях. Это был форменный крестный путь, и, наверное, никто бы не осудил командира соединения, если бы он отослал злополучный эсминец назад в Норфолк.

Утро 14 ноября 1943 года выдалось солнечным и теплым. Океан спокойно катил свои волны под безоблачным небом. Когда «Айова» с эскортом миновала Бермуды, президент Рузвельт и его сопровождающие изъявили желание увидеть, как выглядело бы отражение налета неприятельской авиации. Командир линкора распорядился запустить в воздух метеозонды, баллоны которых должны были послужить целями для зенитчиков. Как вспоминали очевидцы, зрелище получилось впечатляющим. Еще бы – по воздушным шарам палило более сотни орудий разного калибра. Наблюдавший за ходом учений президент вполне мог гордиться мощью своего флота.

С борта «Уильяма Д. Портера» лейтенант-коммандор Уолтер следил за противоздушными учениями, напряженно размышляя над тем, как сгладить неблагоприятное впечатление, вызванное взрывом глубинной бомбы. Чтобы показать себя с наилучшей стороны, он тоже объявил боевую тревогу. Артиллеристы эсминца открыли огонь по воздушным шарам, а остальной экипаж начал готовиться к имитации торпедной атаки на линкор «Айова», величественно оассекавший океанскую гладь в нескольких милях от «Вилли Ди». Двум торпедистам было приказано вынуть из торпедных труб метательные заряды (праймеры). Однако злой рок упорно не хотел оставлять эсминец в покое: один из моряков по совершенно необъяснимой причине забыл убрать праймер из торпедной трубы торпедного аппарата. Тем временем командир минно-торпедной части отдал приказ произвести залп и начал отсчет: «Первая – пли! Вторая – пли! Третья – пли!» Он не успел скомандовать «Четвертая – пли!», как все услышали характерный хлопок орудийного выстрела и увидели вылетевшую из торпедного аппарата смертоносную сигару. Наблюдавший за всем происходящим с верхнего мостика лейтенант Сьюард Льюис срывающимся от волнения голосом осведомился у командира, не он ли отдал приказ на боевую торпедную стрельбу. Лейтенант-коммандор застыл, охваченный ужасом, увидев белопенный бурун торпеды, как ни в чем не бывало устремившийся к линкору, на борту которого находился президент. На мостике «Вилли Ди» вспыхнула паника. Посыпались хаотичные, противоречащие одна другой команды. Все понимали, что главное сейчас – предупредить линкор о надвигающейся опасности. Решили нарушить приказ о радиомолчании, однако радист на «Айове» не работал на прием. А драгоценные секунды уходили. Наконец с линкора поступило подтверждение в приеме радиограммы. Громадный корабль увеличил скорость и изменил курс.

Весть о торпедной атаке достигла ушей президента Рузвельта, который даже попросил адъютанта придвинуть его инвалидную коляску к леерам, чтобы иметь возможность лично наблюдать за развитием событий. Тем временем совершающий циркуляцию линкор развернул все свои орудия на несчастного «Уильяма Д. Портера», поскольку у командования возникла мысль, что экипаж эсминца, возможно, оказался втянутым в заговор, целью которого было покушение на жизнь президента США. Минутой позже за кормой линкора прогремел взрыв: торпеда сдетонировала во вспененной винтами воде кильватерного следа «Айовы». Все находившиеся на ее мостике с облегчением перевели дух. Кризис, грозивший труднопредсказуемыми последствиями, закончился, а с ним и несколько выглядевших весьма перспективными моряцких карьер. На настойчивые запросы с линкора лейтенант-коммандор Уолтер сокрушенно признался, что ответственность за едва не закончившийся трагедией инцидент ложится на него и его корабль. Эсминец вместе с командиром и всем экипажем был объявлен арестованным и отправлен в порт Гамильтон на Бермудах, где виновников рокового происшествия ожидал военный суд. Это был первый в истории американских ВМС случай наложения ареста на корабль и весь его экипаж, находящийся в открытом море.

Прибывший в порт назначения «Вилли Ди» был тут же окружен кордоном морской пехоты, а военный суд на своих закрытых заседаниях приступил к выяснению того, что же происходило на борту эсминца в памятный день 14 ноября. После нескольких допросов торпедист Лоутон Доусон сознался, что по ошибке оставил в торпедной трубе метательный заряд, воспламенение которого и привело к пуску торпеды. Когда правда была наконец выяснена, следственная комиссия признала все происшедшее итогом невероятного стечения обстоятельств и на всякий случай засекретила как результаты расследования, так и сам факт инцидента. Лейтенант-коммандора Уолтера, его помощника и еще нескольких офицеров с эсминца перевели в порядке наказания на заштатные береговые должности, а Доусона уволили из военно-морских сил и приговорили к 14 годам каторжной тюрьмы. Однако вмешался президент Рузвельт, и осужденного помиловали.

К сожалению, и дальнейшая история эсминца «Уильям Д. Портер» изобиловала необъяснимыми происшествиями и несчастными случаями. Когда корабль послали на патрулирование в воды, омывающие Алеутский архипелаг, он, прежде чем заступить на боевую вахту, по ошибке (но с большой меткостью) угодил снарядом своего главного калибра в расположение штаба американского гарнизона на одном из островов. Прибыв потом в район Окинавы, «Вилли Ди» в качестве корабля ПВО десантных сил сбил несколько японских и три… своих самолета. После этого американские летчики во избежание несчастья предпочитали обходить стороной роковой эсминец. В том, что это была весьма нелишняя предосторожность, на себе убедился экипаж однотипного корабля «Льюис» (DD-522), чей борт и надстройки «Вилли Ди» изрешетил огнем своей зенитной артиллерии, пытаясь сбить японский самолет.

10 июня 1945 года, когда «Уильям Д. Портер» нес противовоздушное дежурство, японский пикирующий бомбардировщик прорвался сквозь линию дальней обороны. Это был загруженный бомбами камикадзе, выбравший в качестве цели крупный транспорт, находившийся рядом с эсминцем. Пораженный зенитным огнем самолет в последний момент сбился с курса и упал в море у борта «Вилли Ди». Однако не успели моряки поздравить друг друга с небывалым везением, как точно под килем эсминца прогремел мощный взрыв: сбитый японский летчик все-таки сумел отомстить за свою смерть.

«Уильям Д. Портер» начал быстро заполняться водой, кренясь на правый борт. Три часа спустя командир поврежденного эсминца вместе с экипажем перешел на борт подошедшей десантной баржи. Корабль, который едва не изменил ход мировой истории, затонул на глубине примерно 800 метров у берегов далекого острова Окинава.

Так закончилась невероятная, полная неразрешенных загадок история эсминца «Уильям Д. Портер».

ПОДЖИГАТЕЛЬНИЦА

…Пожарные упорно пробивались внутрь горящего дома, все еще надеясь что-нибудь спасти. Пламя обдавало их нестерпимым жаром. Казалось, что в этом аду уже ничто не может уцелеть, но, когда огонь был потушен, здоровенные мужчины, поборовшие на своем веку не один пожар, в ужасе отшатнулись от стены, на которой висела абсолютно целая, ставшая в тот год зловеще легендарной репродукция картины «Плачущий мальчик»…

Об этой репродукции в 1985 году писали все газеты Великобритании. История с картиной приобрела широкую известность после того, как пожарный Питер Холл рискнул рассказать журналистам о том, что при тушении пожаров он встретился с многочисленными случаями, когда огонь уничтожал все имущество и совершенно не затрагивал эту дешевенькую репродукцию «Плачущего мальчика». Причем во всех случаях причина возникшего пожара так и оставалась невыясненной. Пожалуй, пожарный и не рискнул бы сделать свое сообщение, боясь прослыть поврежденным умом, но случай с его братом заставил Питера проявить определенное мужество. Дело в том, что он рассказал о «Плачущем мальчике» своему брату, а тот посмеялся над ним, специально купил репродукцию картины и повесил у себя в комнате. Дом брата сгорел на следующий день, он горько плакал, видя, как из дымящихся руин пожарные вынесли совершенно невредимую репродукцию злополучной картины… Стараясь предупредить другие возможные несчастья, Холл и рискнул сделать публичное выступление.

Сначала над публикацией многие смеялись, но неожиданно газету буквально захлестнул вал звонков и писем, в которых обыватели сообщали об аналогичных случаях. Одна пожилая дама рассказала, что в ее доме находилась целая коллекция картин, но при пожаре уцелел только «Плачущий мальчик». В одном случае зловещая репродукция висела средней между двух других картин, картины по бокам от «Мальчика» сгорели, а он уцелел…

К сожалению, англичане отделывались не только сгоревшими домами и имуществом, были и жертвы: в Лидсе и Форест Хилле во время пожаров погибло восемь человек. Как и в других случаях, причины пожаров так и остались невыясненными.

Феномен «Плачущего мальчика» так и остался без объяснения. Экстрасенсы и специалисты по биолокации утверждают, что все произведения искусства сохраняют часть энергетики их создателей, эта энергия может быть как положительной, так и отрицательной. Но все это не объясняет страшный феномен британской репродукции. Как считают экстрасенсы, картины могут только влиять на наше настроение и самочувствие, но не вызывать пожары…

В любом случае, если картина не вызывает положительных эмоций, от нее лучше избавиться. Воистину дьявольской уловкой в случае с британским «Плачущим мальчиком» было то, что столь опасная по своим последствиям картина изображала безобидного маленького ребенка, так трогающего людские сердца.

ПРОРОЧЕСКАЯ КАРТИНА

В очерке Николая Башилова «Компас Маннергейма», опубликованном в журнале «НЛО» № 3 за 1998 год, упомянуто живописное полотно, сведения о котором отсутствуют в советских книгах по истории искусства. Холст с изображением финских лыжников, двигающихся с запада на восток, то есть к советской границе, – бесспорное свидетельство того, что финский художник Аксели Вальдемар Галлен-Каллела (1869-1931) обладал даром предвидения. Да и другие полотна художника, имевшего склонность к созданию необычных, фантастических образов, содержат много нераскрытых тайн. В картине, написанной в 1898 году, угадывается финская война 1939/40 года, до которой оставалось без малого сорок лет!

А. Галлена-Каллелу любили и ценили русские живописцы В. Серов, И. Билибин, И. Репин. М. Горький считал художника своим другом. В 1915 году в Петербурге вышла в свет монография А. Левинсона «Аксель Галлен», а в Казани увидел свет очерк П. Дульского, в котором описывалась манера Каллелы. Деятельностью художника интересовался С, П. Дягилев, включивший его работы в число экспонатов «Совместной выставки русских и финских художников», состоявшейся в 1897 году. Галлен-Каллела был автором проектов военных наград независимой Финляндской республики.

Он создал также ряд военно-патриотических плакатов, из-за которых его имя вообще не упоминалось в советской литературе. В жилах художника текла финская, шведская и цыганская кровь.

Не в цыганских ли корнях Каллелы таится его талант прорицателя?

Маннергейм не сразу признал эти способности художника и скептически отнесся к картине, отобразивший будущую войну. Для него художник был прежде всего выдающейся творческой личностью. Во время гражданской войны в Финляндии 1918 года генерал сделал Каллелу своим адъютантом и поручил ему разработать проекты герба независимой Финляндии. Выслушав задание Маннергейма, Каллела вышел из его кабинета. Через некоторое время он вернулся с первыми набросками будущего герба.

Погруженный в работу Маннергейм, не поднимая головы, предложил художнику сесть и протянул руку за набросками. Сидя спиной к собеседнику, генерал сразу же почувствовал, что в облике Каллелы что-то изменилось. Он поднял глаза и увидел: Каллела облачился… в военную форму! Он так и проходил в этой форме всю войну…

Пророческая картина о зимней войне 1939/40 года имеет квадратную форму. На первый взгляд в ней нет никакой мистики и символизма. Это обычный зимний пейзаж, каких у Каллелы было немало. Понадобилась настоящая зимняя война, чтобы Маннергейм понял пророческий смысл непритязательного полотна.

«ОСТРОВ МЕРТВЫХ»

Картина швейцарского художника-символиста Арнольда Беклина «Остров мертвых» обладает, как ни странно, магической притягательностью. Вскоре после создания она обрела фантастическую популярность, и, что удивительно, петербуржцы и москвичи охотно украшали свои квартиры репродукциями «Острова» в массивных резных рамах, хотя смысл картины по сей день не расшифрован до конца.

Арнольд Беклин родился в Базеле в 1827 году. Он учился в Дюссельдорфской академии художеств. Уже в зрелом возрасте связал свою жизнь с Италией: Вскоре Беклин начал удивлять итальянцев и своих соотечественников мифологическими композициями. Образы морских чудовищ и русалок, козлоногих сатиров и изящных лесных нимф, пейзажи, населенные фантастическими существами, страшное полотно «Чума», изображающее скелет, летящий на огромной слоновьей голове, – все это во второй половине прошлого века выглядело фантастической экзотикой.

Полотно «Остров мертвых», написанное в 1880 году, существует в пяти вариантах. На картине изображен жутковатый остров, напоминающий запущенное кладбище. Мрачные кипарисы вздымаются в серое небо. В раскрытые ворота вплывает ладья, в которой зритель видит стоящую фигуру, задрапированную в белое.

Интерпретаторы творчества Беклина дали полотну разные толкования. По их мнению, это и обобщенная картина загробного мира, и аллегория кладбищенского «вечного покоя», и собирательный образ античной цивилизации. Задрапированная фигура – не то душа умершего, не то сам владыка царства мертвых.

Долгое время считалось, что в творчестве художника какую-то особую роль играют кипарисы. Постепенно они стали символом траура и скорби. Пейзажисты буквально «перетаскивали» эти фантастические деревья из беклиновских этюдов в свои картины. Под стать кипарисам были и персонажи картин – фавны, кентавры и русалки: они мало напоминали реальную жизнь, хотя и имели человеческие лица. Про Беклина часто говорили, что он пишет только нереальный мир. Его так и называли: «Рисующий то, чего нет». Один известный врач сказал художнику: «Ну разве ваши странные персонажи могут в действительности жить на свете?» – «Они не только могут жить, но и живут. Более того, они проживут гораздо дольше, чем ваши пациенты», гордо ответил художник.

Он был прав. Героям беклиновских картин действительно была суждена долгая жизнь. Их образы были растиражированы в виде десятков тысяч открыток и репродукций. Эти открытки сохранялись, окантовывались и ими украшались жилые интерьеры. Персонажи знаменитого швейцарца стали обитателями петербургских домов, составной частью быта города на Неве. Не отставало и московское купечество (почему-то Беклина очень полюбили купцы). И хотя художник никогда не посещал Россию, ему была уготована вторая жизнь вдали от родины.

Но особенно восторженно приняли творчество Беклина художники-символисты. Очень многим обязаны знаменитому базельцу представители ранней русской графической фантастики и в первую очередь крупнейший русский фантаст Виктор Замирайло.

Считалось, что у Беклина в России есть не только последователи, но и своеобразные «двойники». Пейзаж И. И. Левитана «Над вечным покоем» принято считать русским аналогом «Острова мертвых». А о последних днях жизни Левитана говорили, что перед смертью он стал внешне напоминать главного героя картины Беклина «Художник и смерть». Это странное сходство поразило всех. Получалось, что Левитан – это как бы своего рода русский Беклин.

Полотно Николая Рериха «Зловещие» – еще одна параллель «Острову мертвых». От страшных камней и обломков скал буквально веет дыханием смерти. Мрачна и цветовая гамма. На Смоленском кладбище в Петербурге долше время стояло надгробие с тонко выполненной мозаичной вставкой, воспроизводящей полотно Беклина. Под ним покоится член немецкой общины Петербурга Густав Баумайстер.

В 1909 году Сергей Васильевич Рахманинов создал симфоническую поэму «Остров мертвых», и беклиновские образы получили, таким образом, музыкальное воплощение. Картина Беклина привлекла внимание и кинематографистов. Образ зловещего острова с заброшенным замком и пугающими силуэтами деревьев появлялся во многих художественных фильмах. В английском фильме «Миллион лет до нашей эры» кровожадный археоптерикс уносит главную героиню на остров, где жутковато чернеет гнездо с огромными птенцами. Использованы беклиновские мотивы и в фильме А. Кончаловского «Приключения Одиссея». В 1993 году петербургский режиссер Олег Ковалов снял фильм «Остров мертвых». Ковалев перенес на экран то неповторимое ощущение истории, которое навевала на наших предшественников мода на Беклина.

В 1961 году Андрей Тарковский снял картину «Иваново детство». В ней есть шокирующая сцена: Иван видит прибрежную скалу, у подножия которой немцы разместили в сидячем положении трупы убитых красноармейцев Ляхова и Мороза. Этот леденящий душу кинокадр смотрится как фрагмент беклиновского полотна, ибо напоминает подлинный остров мертвых.