Текст книги "СССР. Зловещие тайны великой эпохи"

Автор книги: Николай Непомнящий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Annotation

Россия – страна не только с непредсказуемым будущим, но и непредсказуемым прошлым.

Удивительная и загадочная история советского периода населена странными персонажами на высоких руководящих постах, у которых либо вовсе не было биографии, как будто они возникли из ниоткуда, либо их биография была такова, что впору за голову схватиться. И эти таинственные люди создавали нашу историю, которая вошла в школьные учебники на десятилетия.

Пришло время развенчать убогие пропагандистские агитки, для того чтобы наконец разобраться в нашем непростом прошлом, понять настоящее и задуматься о будущем.

МЕЖДУ ДВУМЯ ВОЙНАМИ

Кто стрелял в Ленина?

Заговор

К портрету Каплан

Кремлевский план спасения

К портрету Свердлова

Исполнитель

К портрету Семенова

К портрету Коноплевой

Хроника последней пятницы августа

След Свердлова

Красный террор – путь спасения

Убийство Кирова

Киров и Сталин

Любовный треугольник

«Веду подготовление подобно Желябову»

Роковой выстрел

Последствия рокового выстрела

Подземный аэродром Тухачевского

ШЛЕЙФ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ

Сверхорудие Круппа, или Безвестный подвиг Тридцатой батареи

Рождение Тридцатой

Первый штурм Севастополя 30 октября – 21 ноября 1941 года

Второй штурм Севастополя

В дело вступают орудия-«монстры»

Третий штурм Севастополя 7 июня – 4 июля 1942 года

От Кюи до Александера

Русский «Титаник»  на Ладоге

Навстречу беде

Первые жертвы

Смерть в шкиперской рубке

Подвиг «Орла»

Последние люди на барже

О потерях

О причинах

Аэростаты заграждения в небе столицы сбивали... и наших летчиков!

Накануне

Приказано поднять аэростаты заграждения!

Первые дни войны

Ночные бои

На позициях девушки

Налеты на трос немецких бомбардировщиков

Налеты на трос своих самолетов

Задержавшаяся слава Рихарда Зорге

Какие причины?

Почему?

Валленберг был двойным агентом?

МЕЖДУ ПРОШЛЫМ И БУДУЩИМ

Луна для товарища Сталина

Луис – брат убийцы Троцкого

Был ли убит Иосиф Сталин?

Непроработанная версия

Восточная Европа, 1955 год

День «X» в конце октября?

Сюрприз для Запада

Подрыв флагмана

Аэростаты над Берлинской стеной

Секретное московское метро

Американцы всех надули?

Птица, поющая смерть

Назначение

Лагерная пыль Полярного Урала

Авторитет

Похищение

Дерзкий побег

Заговор

Провокация

Бунт

Птица, поющая ночью о смерти

Вместо заключения

Центрполиграф; 2014 ISBN 978-5-227-04547-8

Николай Николаевич Непомнящий СССР. Зловещие тайны великой эпохи

МЕЖДУ ДВУМЯ ВОЙНАМИ

Кто стрелял в Ленина?

Заговор

За шесть дней до покушения на бульваре около Смоленского рынка встретились три человека: Дмитрий Донской, Григорий Семенов и Фанни Каплан. Дмитрий Донской был по профессии военный врач, 5 января 1918 года как депутат должен был представлять партию правых эсеров в Учредительном собрании, являясь членом ее Центрального комитета и возглавляя военную комиссию. Донской также контролировал и боевые группы партии. Одной из таких групп руководил Григорий Семенов, член той же партии. О Семенове мы еще расскажем более подробно.

Итак, эта встреча случилась 24 августа, в теплый летний день, еще шумела зеленая листва старых лип, и дамы носили легкие шелковые платья и яркие зонтики. Фанни Каплан появилась в черном траурном платье, поверх которого было наброшено старое коричневое пальто, а волосы прикрывала черная шляпка. Этот странный осенний наряд да еще траурного свойства привлекал немалое внимание окружающих, и Донской нервно оглядывался: всех троих могли запросто загрести в ВЧК. Комиссия теперь насчитывала около 150 сотрудников, два дня назад на председательское место вернулся Феликс Дзержинский, который самолично подавал заявление об уходе после событий 6 июля в Москве. Тогда сотрудники ВЧК Блюмкин и Андреев застрелили немецкого посла Вильгельма Мирбаха, а Дзержинского – он поехал в отряд Попова, формально считавшийся отрядом ВЧК, чтобы арестовать Блюмкина, – самого разоружили и арестовали. Это привело Ленина в бешенство: что это за руководитель ВЧК, которого арестовывают собственные же бойцы?! Но отряд Попова лишь формально числился за ВЧК, на самом же деле он подчинялся левоэсеровскому ЦК, и член партии левых эсеров Яков Блюмкин, как и Коля Андреев, естественно, нашли укрытие у Попова, а левые эсеры большевиков не любили, и Дзержинского арестовали. Поэтому Ленин и не стал удерживать Железного Феликса, но с Петерсом, который стал председателем комиссии после ухода Дзержинского, у Ильича отношения не сложились. Не сложились «домашние» отношения. Феликс бегал в Кремль почти каждый день и все подробно докладывал, советовался, выполнял указания, а Петерс лишь посылал отчеты. Владимир Ильич же предпочитал держать ВЧК в поле ближнего зрения и контролировать более жестко. Вот он и вернул Феликса на место. Дзержинский занимается сейчас ликвидацией Национального центра, по городу рыщут грузовики и машины с чекистами, а тут на тебе – на лавочке сидит сам господин Семенов, под руководством которого и был убит в Петрограде Моисей Володарский, а вместе с ним вся в черном небезызвестная террористка Фанни Каплан и военный эсеровский вождь Дмитрий Донской. Хорошая компания для ВЧК. Семенов представил Донскому Фанни, они формально были незнакомы, и предоставил ей слово. Фанни заявила, что готова убить Ленина.

К портрету Каплан

«Открытый лист номер 2122. Составлен в канцелярии Акатуевской тюрьмы 1913 г. октября 1-го дня. Каплан Фейга Хаимовна, ссыльно-каторжная 1-го разряда. Волосы темно-русые, лет 28, лицо бледное, глаза карие, рост 2 аршина 31/2 вершка, нос обыкновенный. Особые приметы: над правой бровью продольный рубец длиною 2,5 сантиметра».

Дополнительные сведения: из мещан Речицкого еврейского общества. Родилась в 1887 году. Девица. Недвижимого имущества не имеет. Родители уехали в США в 1911 году. Других родственников не имеет. За изготовление бомбы против киевского губернатора приговорена к расстрелу, он был заменен пожизненной каторгой. При изготовлении бомбы была ранена в голову, на каторге ослепла, позже зрение частично вернулось. На каторге хотела покончить с собой. По политическим взглядам стоит за Учредительное собрание.

Из отзыва Донского о Каплан после встречи: «Довольно привлекательная женщина, но, без сомнения, сумасшедшая, в дополнение к этому с различными недугами: глухота, полуслепота, а в состоянии экзальтации – полный идиотизм».

Заметим, что Донской – профессиональный врач.

–Я не понял, что вы сказали? – переспросил Фанни Дмитрий Дмитриевич.

–Я хочу убить Ленина, – ответила Каплан.

–Зачем? – не понял Донской.

–Потому что считаю его предателем революции, и само его существование подрывает веру в социализм.

–Чем же оно подрывает? – спросил Донской.

–Не хочу объяснять! – Фанни помолчала. – Он удаляет идею социализма на десятки лет!

Донской осторожно огляделся. «Хороший разговор они ведут! – подумал он. – Для расстрела этого достаточно».

Он рассмеялся.

–Пойди-ка проспись, милая! – сказал Донской. – Ленин не Марат, а ты не Шарлотта Корде! А главное, наш ЦК никогда на это не пойдет. Ты попала не по адресу. Даю добрый совет – выкинь все это из головы и никому больше не рассказывай!

Каплан была обескуражена таким ответом. Донской попрощался с ними и быстро стал уходить. Семенов его догнал, о чем-то поговорил, вернулся к Каплан и неожиданно объявил, что все в порядке.

–Донской одобрил мой план!

–Но он же сказал совсем другое, – не поняла Каплан.

–Ты что хочешь, чтобы он первой встречной сказал: иди убивай Ленина?! Конспирация, моя милая! Забыла совсем на каторге, как это делается! Пошли, теперь надо готовиться!

И они медленно двинулись по бульвару в сторону рынка.

Кремлевский план спасения

27 августа 1918 года. Кремль. Ленин, как обычно, работал в своем кабинете, когда к нему зашел Яков Свердлов.

К портрету Свердлова

Яков Михайлович Свердлов. Родился в бедной еврейской семье в Екатеринбурге, 33 года, в 16 лет вступил в партию, был на подпольной работе, в ссылках, в 1918 году председатель ВЦИКа, главного законодательного органа республики. Свердлову подотчетна ВЧК, ревтрибунал, он второй человек после Ленина в партийной иерархии. Энергичен, честолюбив, умен, гибок, трезво оценивает обстановку. В личном сейфе лежат бланки паспортов царского образца для бегства за границу, один из них заполнен на его имя, а также крупная сумма денег в виде золота, бриллиантов и царских ассигнаций.

Свердлов принес Ленину дополнение к Брест-Литовскому договору. Сегодня его предстояло подписать. После убийства немецкого посла в Москве немцы разорвали Брест-Литовский договор, и Ленину с огромным трудом удалось погасить конфликт, согласившись на новые, еще более грабительские условия немцев. Им пришлось отдать им в долгосрочную концессию железные дороги, нефть, уголь, добычу золота. Кроме этого, Россия обязывалась передать Германии 245 564 килограмма золота, причем первый вывоз был запланирован на 5 сентября. Свердлов, показав Ленину дополнение, высказал обеспокоенность: на Москву надвигается голод, нет горючего для машин, растет сопротивление властям и откровенный саботаж. А этот договор лишь подольет масла в огонь и даст козырь эсерам в борьбе против них.

– Саботажников, заговорщиков и даже колеблющихся надо расстреливать на месте! – темпераментно проговорил Ленин. – Пусть на местах формируют тройки и расстреливают всех без всякого промедления! За хранение оружия – расстрел! За выступление против советской власти – расстрел! Неблагонадежных арестовывать и вывозить в концентрационные лагеря, которые надо организовывать прямо за населенными пунктами: пусть все видят, что их ждет за подобные поступки!

Ильич, не выдержав, даже поднялся из-за стола и стал энергично взмахивать рукой, словно диктовал очередную телеграмму. Свердлов прекрасно знал, что немало телеграмм такого содержания ушло в Пензу, Самару, Кострому, Саратов. Председателя ВЦИКа, наблюдавшего эту кровавую истерию, охватил панический ужас.

–Мы и без того расстреливаем по сотне в день и многих сочувствующих нашей власти отталкиваем от себя этими жестокими методами, играя на руку Колчаку и Деникину, они стали уже большевиками запугивать народ. Чтобы нам выжить и победить контрреволюцию, сейчас архинеобходимо сочувствие масс, их надо перетянуть на нашу сторону! – убежденно проговорил Свердлов.

–Вот и перетягивайте! Вы председатель ВЦИКа, глава законодательной власти, а я исполнитель! Я расстреливаю саботажников, контрреволюционеров и всякую остальную сволочь. А вы решайте задачи в более глобальном масштабе! – Ленин не без ехидства усмехнулся.

Свердлов не понимал этого ленинского абсолютного спокойствия. Он как-то сказал Ильичу, что запаса их власти хватит всего на две недели, столько осталось продовольствия и горючки. Ленин обрадовался: он думал, что все уже давно кончилось. Но что же дальше делать?

–Реквизировать излишки у богатеев! Военный коммунизм! Поделись с соседом. Не хочешь делиться – к стенке!

–Но народ нас не поймет, – сказал Свердлов.

–Неужели? – удивился Ленин. – Жалко! Мы только начали этот эксперимент! Народ не поймет злодея. Поэтому нам надо притвориться сиротками, нас обижают, помогите! Вот над чем подумайте!

И Свердлов всерьез задумался. Собрал своих секретарей Енукидзе, Аванесова, члена ВЦИКа и ВЧК Кингисеппа, председателя ВЧК Петера, чекиста Якова Юровского, который еще совсем недавно с блеском выполнил одно из деликатнейших поручений его, Свердлова, и Ленина – ликвидировал в Екатеринбурге всю царскую семью. Они уединились, приняли все меры предосторожности, чтобы этот разговор не распространился. Свердлов взял со всех твердый обет молчания. И предложил свой план спасения власти. Неожиданный, хитроумный и вынужденный.

Исполнитель

Боевой летучий отряд Семенова являлся центральной группой правоэсеровской партии. Еще в начале июне он поручил своему боевику Сергееву выследить Моисея Володарского. Ему повезло. Следя за его передвижениями, боевик Сергеев выбрал и подходящее местечко, откуда можно было произвести теракт: дорога из Петрограда на Обуховский завод. Поворот у часовни. Сергеев работал маляром. До революции был анархистом. После революции вступил в партию правых эсеров. «Человек типа незаметных героев, – как вспоминал о нем позже Семенов, – готовых во имя революции на какие угодно жертвы».

В тот день, 20 июня, Сергеев выехал на «объект», чтобы выяснить, в какое время обычно там проезжает Володарский. Случилось так, что машина Володарского неожиданно остановилась именно на этом повороте, когда Сергеев только еще примерялся к будущему убийству. Володарский вышел из нее, остановился напротив засады Сергеева. Шофер возился с машиной. У Сергеева был с собой револьвер. Сердце боевика подсказало ему: или сейчас, или никогда! Сергеев поднялся из-за укрытия и выстрелил в Володарского.

Перепуганный шофер даже не погнался за убийцей. ЦК правых эсеров, узнав об этом теракте, было возмущено тем, что Семенов без их приказа осуществил его, и публично отказалось взять на себя ответственность за его проведение. Семенов фактически превращался в вожака частной банды, и смерть Володарского теперь лежала только на нем. Семенов впоследствии показывал: «Это заявление было для нас неожиданным и морально огромным ударом... Я виделся и говорил с Рабиновичем, и, как представитель ЦК, Рабинович от имени ЦК мне заявил, что я не имел права совершать акта, и я должен был согласно последним указаниям Гоца ждать». Из показаний Коноплевой, боевика группы: «Этот акт (отречение ЦК. – Авт.) произвел тяжелое впечатление на весь отряд, и в особенности на Сергеева, который благодаря отказу партии оказался в положении простого убийцы... Того же дня я встретила на Литейном в явке «Дело народа» Рабиновича, который выразил негодование на то, что акт был произведен преждевременно, и передал приказание Семенову от имени ЦК о немедленном выезде группы из Петрограда».

Семенов хорошо понимал, что рано или поздно чекисты узнают, кто это сделал, и выследят Сергеева. Тут дело времени. Донской и Гоц, один из лидеров партии правых эсеров, без особого душевного трепета сдадут его чекистам. ЦК правых эсеров, чтобы обезопасить себя на этот счет, даже принял официальное постановление: запретить проведение террористических актов как неспособных радикально повлиять на сложившуюся обстановку.

После убийства Урицкого в Петрограде оставаться было опасно, и Семенов вместе с Сергеевым перебрался в Москву. Потом вызвал сюда и Коноплеву. Накануне ее приезда его пригласил к себе Енукидзе. Он был секретарем Свердлова и занимался вопросами военной разведки. Они были знакомы с юности. Енукидзе угостил Семенова ужином, они выпили вина. И Енукидзе предложил старому приятелю, о котором знал почти все, в том числе и о его причастности к убийству Володарского, поработать на военную разведку. Речь шла об одном деликатном деле.

–А что за дело, Авель Сафронович? – спросил Семенов.

–Покушения на Ленина и Троцкого, – ответил Енукидзе. – Но нам нужно, чтобы ты как бы подготовил эти убийства. Подобрал группу, добился согласия ЦК, нашел подходящего исполнителя, на твое ЦК и этого исполнителя потом и ляжет вся ответственность.

–А само покушение будет? – спросил Семенов.

–Это не твоя забота! – ответил Енукидзе.

К портрету Семенова

Семенов-Васильев Еригорий Иванович, родился в эстонском городе Юрьев, 27 лет, самоучка, с 24 лет член эсеровской партии. Был комиссаром конного отряда, с конца 1917 года член военной комиссии ЦК правых эсеров, руководитель боевой группы правых эсеров. Писатель Виктор Шкловский, знавший Семенова, так его характеризует:«Человек небольшого роста в гимнастерке и шароварах, с очками на небольшом носу... Тупой и пригодный для политики человек. Говорить не умеет».

И Семенов стал работать. Другого выхода у него не было. Позднее, в 1922 году, на шумном процессе против правых эсеров, которых обвиняли в покушении на Ленина и убийстве Урицкого, он выступит главным свидетелем и обвинителем всей партии. А первоначальный план ему помогал «редактировать» чуть позже следователь ВЧК Яков Агранов. Вот этот план Семенова: Москва была поделена на четыре части. Боевики должны поочередно дежурить на митингах, куда приезжали выступать вожди республики. Как только появлялся Ленин, дежурный сообщал об этом районному исполнителю, и тот являлся, чтобы исполнить теракт. Все как бы просто и ясно.

Именно после разговора с Енукидзе Семенов и приступил к осуществлению своего плана. Для этого ему и потребовалась встреча с Донским. Не удовлетворившись ею, он два раза съездил к Гоцу, который жил на даче в Подмосковье в то время. Везде, конечно же, он получал отказ. Но, приезжая на собрания своей боевой группы, говорил, что и Донской, и Гоц их планы одобряют.

Для убийства Ленина были отобраны четыре исполнителя: Усов, Козлов-Федоров, Коноплева и Каплан.

К портрету Коноплевой

Коноплева Лидия Васильевна, 27 лет. Закончила гимназию, училась на Высших женских курсах. До 1917 года примыкала к анархистам. В 1917 году вступила в партию правых эсеров, в начале 1918-го – в боевую группу Семенова. Последнее задание – слежка за председателем

Петроградской ВЧК Моисеем Урицким, которую она вела довольно искусно, проникнув даже в квартиру, где жил Урицкий. Напротив его комнаты помещался кабинет зубного врача. Коноплева специально сломала себе зуб, чтобы ходить на прием к этому зубному врачу и наблюдать, в какое время появляется глава петроградских чекистов.

Хроника последней пятницы августа

В 1918 году митинги в Москве проходили по пятницам и начинались в 6 вечера. В августе, вспоминает Коноплева, «три недели подряд мы посещали все митинги... Во вторую пятницу, 23-го, Ленин не выступал совсем».

30 августа Фанни Каплан должна была дежурить на заводе Михельсона, Коноплева – в районе Александровского народного дома, Козлов – на Хлебной бирже.

30 августа в 17.00 Ленин еще обедал в Кремле с женой, Надеждой Крупской. Днем пришло сообщение, что в Петрограде застрелен руководитель петроградского отделения ВЧК Моисей Урицкий. Ленин попросил Дзержинского выехать немедленно в Питер и заняться расследованием этого убийства. Аппетит его этим обстоятельством нарушен не был, он поел с удовольствием, даже шутил с женой, которая пыталась, в свою очередь, отговорить его от выступлений. Их в эту пятницу у Ленина было два: на Хлебной бирже и на заводе Михельсона. Тема: «Диктатура буржуазии и диктатура пролетариата». В ответ на напоминание жены, что районный партийный комитет запретил Ленину временно выступать на митингах, он шутливо заметил, что Яков Михайлович Свердлов строго требует от всех руководящих лиц участия в митингах и сильно побранит его за такой отказ. Перед выездом Ленин зашел к сестре, Марии Ильиничне. Она тоже стала просить его не ездить на митинг. Ленин рассердился, заявив, что в создавшейся ситуации каждое агитационное выступление прибавляет большевикам силы и сторонников. Тогда Мария Ильинична потребовала взять охрану, но Ленин лишь отмахнулся: он не может демонстрировать столь открыто свой страх перед контрреволюцией.

Около 8 часов вечера Ленин приехал на Хлебную биржу. Машину вел шофер Казимир Гиль. На Хлебной бирже находился один из боевиков Семенова – Козлов-Федотов. Позже он покажет на следствии: «Я имел при себе заряженный револьвер и согласно постановлению отряда должен был убить Ленина. Я не решился выстрелить в Ленина, потому что я колебался в вопросе о допустимости убийства представителя другой социалистической партии». Ситуация весьма странная. Профессиональный боевик ведет себя как институтка. Вспомним «план» Семенова: на каждом митинге дежурит представитель боевой группы, узнав, что приехал Ленин, он докладывает районному исполнителю. Кто же был Козлов-Федотов? Дежурный боевик или исполнитель? Учитывая, что следствие уже шло по заранее расписанной схеме и готовилось для публичного процесса, то, чтобы показать серьезность замыслов боевиков, понадобилось и такое признание Козлова.

Ленин выступал на Хлебной бирже двадцать минут, еще полчаса отвечал на вопросы, после чего уехал.

Из показаний шофера Гиля: «Я приехал с Лениным около 10 часов вечера на завод Михельсона».

В 10 часов 30 августа на улице уже темнеет. Ленина никто не встречал, и он сам прошел в заводский цех, где проходил митинг.

На заводском митинге Ленин также говорил полчаса. Еще полчаса отвечал на вопросы.

Из показаний Семенова: «Каплан по моему указанию дежурила недалеко от завода на Серпуховской площади».

Это примерно метров двести от заводского двора.

Около 11 часов вечера Ленин покинул цех и направился к машине. Так как митинг был закончен, а перед Лениным выступали еще ораторы, то вместе с Лениным во двор вышли и те, кто слушал вождя, многим хотелось задать еще вопросы. Одна из женщин посетовала, что при въезде в Москву у ее дочери отобрали муку, которую она купила в деревне. Ленин ответил, что больше отбирать не будут. Он уже собирался садиться в машину, когда раздались выстрелы. Ленин упал. Многие в страхе бросились бежать со двора на улицу. Помощник комиссара пехотного полка Батулин закричал: «Держите убийцу!» – и тоже бросился на улицу.

Из показаний Батулина: «Добежавши до так называемой Стрелки на Серпуховке, я увидел... около дерева... с портфелем и зонтиком в руках женщину, которая своим странным видом остановила мое внимание. Она имела вид человека, спасающегося от преследования, запуганного и затравленного. Я спросил эту женщину, зачем она сюда попала. На эти слова она ответила: «А зачем вам это нужно?» Тогда я, обыскав ее карманы и взяв ее портфель и зонтик, предложил ей идти за мной. В дороге я ее спросил, чуя в ней лицо, покушавшееся на тов. Ленина: «Зачем вы стреляли в тов. Ленина?», на что она ответила: «А зачем вам это нужно знать?», что меня окончательно убедило в покушении этой женщины на тов. Ленина». Абсурдность этих показаний очевидна. Но нам стоит отметить, что Каплан стояла там, куда ее поставили. Очевидно и другое, что можно вывести из показаний Бакулина: ему приказали опознать Каплан. Удивительно другое: почему Каплан призналась, что именно она стреляла в Ленина? Но, учитывая ее экзальтацию, ее нрав революционерки, организаторы «просчитали» и это признание. Ибо ее вели уже как убийцу, толпа ревела, требуя самосуда, и Бакулин сам говорит, что спас террористку от самосуда. У Каплан еще с 1906 года был врожденный невроз, когда она была ранена бомбой, приговорена к расстрелу, а потом помилована. Именно в силу этого она тотчас взяла всю вину на себя, категорически отказываясь отвечать на другие вопросы. То истерика, рыдания, то каменное молчание. Но не только абсурдность показаний Батулина доказывает непричастность Каплан к выстрелам. При обыске у нее был найден браунинг, но из него, по всей видимости, никто не стрелял, ибо к делу он причислен не был. В качестве решающей улики в деле фигурирует другой браунинг, который 2 сентября рабочий Кузнецов принес в Замоскворецкий военный комиссариат, уверяя, что это тот самый браунинг, из которого стреляли в Ленина. Так, в первом заявлении – в комиссариат – Кузнецов написал: «Ленин еще лежал, неподалеку от него было брошено оружие, из которого было сделано три выстрела в товарища Ленина (оружие системы браунинг), поднявши это оружие, я бросился бежать за тем лицом, которым было сделано покушение, и со мной бежали другие товарищи для задержания этого негодяя, и товарищи, бежавшие впереди меня, задержали этого человека, который делал покушение, и вместе с другими товарищами я препровождал этого человека в военный комиссариат». Слова Кузнецова – «негодяй», «этот человек» – явно свидетельствуют, что задержанный был мужчина. Но в заявлении в ВЧК, сделанном того же 2 сентября, вместо слов «негодяй» и «человек» Кузнецов

пишет другое слово – «женщина». И это сделано явно не без подсказки «компетентных товарищей». Наконец, о мужчине-убийце свидетельствует и сам Ленин. Шофер Гиль вспоминает: «Я опустился перед Владимиром Ильичом на колени, наклонился к нему... «Поймали его или нет?» – спросил он тихо, думая, очевидно, что в него стрелял мужчина».

Тот же Степан Казимирович Гиль в протоколе допроса вносит поправку: «После первого выстрела я заметил женскую руку с браунингом». Эта поправка весьма примечательна, и дописана она уже на следующий день, когда стало известно, что Каплан арестована и призналась. Не исключено, что на Гиля мягко надавили, чтобы он записал эту поправку. Ленинское же замечание «Поймали его или нет?» очень важно. Это не оговорка. После первого выстрела, ранившего разговаривавшую с Ильичом женщину, Ленин инстинктивно обернулся. Это и спасло ему жизнь. Лечивший его врач Вейсброд утверждал: «Лишь случайный и счастливый поворот головы спас его от смерти».

Сразу же после покушения на Ленина Семенов доложил ЦК правых эсеров, что это сделал «дружинник». Впоследствии на процессе эсеров эта деталь всплывет и застанет Семенова врасплох: он не сможет ответить, кого он имел тогда в виду. И снова как в случае с Володарским, ЦК правых эсеров публично заявляет, что не имеет никакого отношения к данному покушению. На митинге на заводе Михельсона 30 августа присутствовали двое боевиков-эсеров: Новиков и Протопопов. Новиков выступит потом свидетелем на процессе в 1922 году и скажет, что задерживал толпу в дверях, выходившую из цеха после митинга, давая Каплан возможность выстрелить в Ленина, но тот же шофер Гиль отметит, что никакой давки в дверях не было.

Еще более любопытна фигура Протопопова. Он был без суда и следствия расстрелян 30 августа 1918 года. Протопопов – бывший матрос – был заместителем командира боевого отряда ВЧК, того самого отряда Попова, начальником контрразведки. Этот отряд принял активное участие в мятеже 6 июля, сразу же после убийства Мирбаха. Наконец, это Протопопов арестовал Дзержинского, который прибыл в отряд арестовать убийцу Мирбаха, своего сотрудника Блюмкина. После подавления мятежа Протопопов был арестован, началось следствие, его вел Виктор Кингисепп – он руководил и следствием по делу покушения на Ленина. Но в приговоре суда по мятежу левых эсеров фамилии Протопопова уже нет. Он точно исчез, всплыв неожиданно 30 августа. И вероятнее всего, он и есть тот «негодяй», который стрелял в Ленина. Но, угадывая, кто стрелял, вся картина покушения так и не прояснится, если не ответить на главный вопрос, который так любил задавать всем сам Ленин: кому это было выгодно? Кто стоял за Семеновым, Каплан, Протопоповым?

След Свердлова

Вечером 30 августа появляется воззвание Свердлова: «Несколько часов тому назад совершено злодейское покушение на тов. Ленина. По выходе с митинга тов. Ленин был ранен. Двое стрелявших задержаны. Их личности выясняются. Мы не сомневаемся в том, что и здесь будут найдены следы правых эсеров, наймитов англичан и французов». Воззвание датировано конкретным часом: 10 часов 40 минут. «Несколько часов назад» – это значит в 8 часов. Но Ленин приехал на завод – по Гилю – лишь в 10 вечера, а закончил выступать в 11 часов. И кто эти «двое стрелявших»? Каплан и Протопопов? Первая просто лучше вписывалась в задуманную Свердловым схему. Поэтому Свердлов не сомневался, что будут найдены «следы».

Кстати, о наймитах «англичан и французов»: Каплан устроили свидание с английским шпионом Локкартом, но она его не узнала. Мы уже упоминали, что руководил следствием Виктор Кингисепп. Его в свое время Свердлов ввел в ревтрибунал, Кингисепп являлся членом ВЦИКа и напрямую подчинялся Свердлову. Второй следователь по делу покушения – Яков Юровский. Земляк Свердлова, из Екатеринбурга, расстрелявший по приказу председателя ВЦИКа царскую семью. Свердлов оценил старания уральского чекиста и забрал его в Москву. На первом и других допросах Каплан присутствует секретарь Свердлова – Аванесов. Свердлов ни на секунду не выпускает это дело из своих рук. Семенов в близкой дружбе с другим секретарем Свердлова. Авелем Енукидзе. Семенова арестуют 8 сентября, а вскоре он станет ценнейшим сотрудником военной разведки и ВЧК – все это стараниями Енукидзе. Он же даст организатору покушения на Ленина рекомендацию в ленинскую партию. Сам Сталин будет читать и править его главный труд «Военная и боевая работа партии социал-революционеров в 1917 -1918 годах», этот труд отдельной брошюрой издадут в Германии, а на процессе правых эсеров в 1922-м по постановлению ЦК партии защищать Семенова будет первый оратор Страны Советов Бухарин. После процесса Семенова амнистируют и по бесплатной путевке отправят отдыхать на юг. Трогательная забота о главном террористе республики. Все это наводит на мысль, что Семеновым еще до покушения руководили важные персоны, такие, к примеру, как Свердлов и Енукидзе, имевшие реальную власть в стране. Свердлов, естественно, в первую очередь.

1 сентября по приказу Свердлова комендант Кремля Мальков заберет Каплан из тюрьмы ВЧК и перевезет ее в Кремль, а 3 сентября по приказу того же Свердлова Каплан расстреляют, а тело сожгут. Там же, в Кремле, под гул моторов, во дворе автобоевого отряда. Свидетеля этой акции поэта Демьяна Бедного даже стошнит от запаха горелого мяса.

И это одна из главных улик, свидетельствующая, что в покушении был замешан Свердлов, ибо только ему было выгодно побыстрее уничтожить свидетелей. Ведь следствие только началось, 2 сентября принесли браунинг, Каплан должна его опознать, необходимы очные ставки со свидетелями, которые должны подтвердить ее присутствие, выстрелы, ведь стреляли в вождя не только Красной России, но и мирового пролетариата! И все признание Каплан рухнет, потому что ее никто во дворе видеть не мог.

Больше того, Свердлову сообщили: на Каплан накатывают истерики, слезы, революционный запал прошел, и она может не только отказаться от признания, но и рассказать подлинную историю покушения. Тогда потянут Семенова, Новикова, заговорят о Протопопове, почему и кто его расстрелял, а там... Свердлову было даже страшно об этом подумать. Поэтому надо быстрее спрятать концы в воду, пока Дзержинский в Петрограде, а Ленину врачи запрещают вставать. Нет Каплан – нет и следствия. Этот момент важен еще и потому, что Ленину стали приходить письма от старых революционеров, которые сидели вместе с Каплан на каторге в Акатуе и Нерчинске. Так, лидер левых революционеров Мария Спиридонова, узнав о расстреле революционерки, написала Ленину: «И неужели, неужели Вы, Владимир Ильич, с Вашим огромным умом и личной безэгоистичностью и добротой, не могли догадаться и не убивать Каплан. Как это было бы не только красиво и благородно и не по царскому шаблону, как это было бы нужно нашей революции в это время нашей всеобщей оголтелости, остервенения, когда раздается только щелканье зубами, вой боли, злобы или страха и... ни одного звука, ни одного аккорда любви». Замечательная характеристика времени, данная Спиридоновой!