Текст книги "Золотая паутинка: Сенсационный кино-роман"

Автор книги: Николай Карпов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Николай Николаевич Карпов
Золотая паутинка

1

Кафэ «Брюссель», насыщенное светом, звуками, смесью терпких духов и запаха разгоряченных тел, было полно праздной толпой.

Трещал, свистел, пиликал джэс-бэнд. Музыканты, размалеванные негритосами, кривляясь, дико вскрикивали в такт сумбурной музыке. Старые танцы забыты. На смену им явились танго, фокстроты, чарльстоны – детища современной жизни, столь же похожие на салонный танец, как панельная дева на монахиню.

Возбужденные сладострастными движениями, пары медленно извивались между столиками. Шаркающие ноги переплетались коленами. Кавалеры прижали своих, словно падавших навзничь, дам так плотно, что большей близости мешали только одежды. Безмолвные зовы, казалось, звучали в каждой паре:

«Отдайся мне, ты так прекрасна! Как пленительно гибко твое тело и уста твои опаляют меня зноем страсти! Я хочу тебя!..»

«Попробуй! Если сможешь взять – я твоя!..»

Элегантно обставленное кафэ большого приморского города славилось как излюбленное урочище местной и приезжей публики. Все, кого влекли пряные развлечения, стекались в «Брюссель». Недурная кухня под управлением повара-француза, первоклассные номера программы на эстраде и неисчерпаемые возможности в области кратковременных интрижек были к услугам посетителей. Женская красота всех национальностей и оттенков собрана здесь пышным букетом. Дамы из общества, манерами и туалетом стремящиеся походить на кокоток и доступные жрицы любви, с миной чопорной лэди, попадаются сплошь и рядом. Неопытный искатель приключений может впасть в жестокую ошибку. Революционная переоценка ценностей и результат ее – всеобщее обалдение, перепутали все понятия, стремления и потребности, стерли все грани. Порой не отличить купца от жулика, аван-тюриста-провокатора от джентельмена и не знаешь, где конец семейной добродетели и начало разврата дома свиданий.

Был первый час ночи под воскресенье, разгар легкомысленных удовольствий, завтра – день отдыха и спать можно до одури. Большой зал модного кафэ вмещал не одну сотню жаждущих веселья. Одни уезжали в поисках других ощущений, вливались новые лица. Суетливо порхали кокетливые кельнерши, залихват-скн наяривал джэс-бэнд. Было шумно, дымно, полупьяно.

В углу, полускрытый раскидистой пальмой, сидел за столиком бритый шатен, лет сорока. Окончив ужин, он лениво потягивал: зеленоватый ликер, запивая глотками черного кофе. Рассеянно наблюдая танцующих, он встрепенулся от неожиданности. Его взгляд задержала новая пара: худощавый брюнет и рыжеволосая красавица с тонким, классических линий слегка подрисованным ртом, с брошью – золотой паутинкой, привлекла его внимание. Не отдавая себе отчета в том, чем могла заинтересовать его эта пара, он продолжал наблюдение за нею. Чем-то знакомым повеяло от фигуры дамы с золотой паутинкой на груди. Напрягая память, он уловил одно характерное движение головы рыжеволосой красавицы и, вдруг точно завеса спала с его глаз. Далекое прошлое. Усадьба на берегу Волги. Он – студент, репетитор балбеса-лицеиста. Она – подросток, дочь генерала Томилина, владельца усадьбы. Да… да, несомненно она, Дина Томилина. И золотая паутинка, ее любимая брошь, подарок бабушки.

Дина, Дина! Весна любви… Первое чистое, робкое чувство. Полуслова, полунамеки, полужатия рук. Трепет юных неискушенных сердец! Кто она теперь? С кем? Как попала сюда?

Под наплывом воспоминаний он не заметил окончания танца. Волнуясь, ища глазами Дину, он увидел ее с кавалером за столиком в противоположной стороне зала. И тотчас его поразило нечто новое. Невдалеке от них сидела компания из двух мужчин и дамы, зорко следящих за Диной. Какая-то связь существовала между ними. Помимо интереса к Дине, в нем заговорило чутье профессионала. Это был известный в свое время агент уголовного сыска, волной большевизма выброшенный из России, Владимир Сергеевич Путин.

Время близилось к двум часам, сроку закрытия ка-фэ. Публика разъезжалась. Дина со своим спутником встали. Перешептываясь, двинулась и следящая за ними компания. Путин стремительно пробрался к выходу, наскоро накинул пальто и едва успел разглядеть с подъезда удаляющийся светло-серый лимузин. Интригующая его троица, торопливо сев в ауто, покатила следом. Путин вскочил в первое свободное такси и помчался за ними.

2

Неожиданные встречи с людьми, так или иначе связанными с днями минувшей молодости, за редкими исключениями, всегда приятны. Прошло более двадцати лет с той поры, а Путин, как сейчас, видит себя стройным юношей, в студенческой тужурке, на кондициях в семье генерала Томилина. Лето промелькнуло как сновидение. Зародившемуся чувству к Дине не суждено было разгореться. Натасканный им лицеист выдержал переэкзаменовки. Знакомство с То-милиными кончилось. Его щедро отблагодарили, обещав иметь в виду, на случай, и только. Да и мог ли Путин питать какие-либо надежды? Бедный студент и дочь родовитого генерала! Ушли безвозвратно дни золотые… За эти годы жизнь вдоволь наигралась человечеством. Выбился и он, было, на дорогу, завоевал положение… А теперь? Маложелательный где бы то ни было эмигрант… А что с нею? Почему она здесь? Что сталось с семьей?..

Плавно покачиваясь в купэ такси, Путин не выпускал из виду красный глазок фонаря на кузове переднего автомобиля. Все мысли, стремления Путина сосредоточились на роковой встрече с Диной. Что встреча эта роковая, он уже не сомневался. Подсознательное ощущение влекло его неудержимо за Диной. Какая тайна окружает ее? Кто преследователи и что они замышляют? Наглый шантаж, угроза? Политическая организация или просто любовная авантюра? Быть может жизнь ее в опасности? Во что бы то ни стало он увидится с нею, узнает все, раскроет все тайны! Он уверен – ей будет нужна его помощь.

Проколесив по улицам, выехали за город и развили предельную скорость. Автомобили неслись теперь по гладкому, ровному шоссе. Слева плескалось в пологий берег неугомонное море. Справа высокой стеною чернел старый сосновый бор. Замелькали строения. Передний автомобиль сбавил ход, резко свернул в узкий проезд и остановился. Тотчас затормозил и шоффер такси. Путин выскочил из купэ, не считая сунул шофферу деньги и быстрым, привычным взглядом ищейки окинул местность, залитую мягким светом звездной августовской ночи.

Серый лимузин исчез. Дины не было. Ее преследователи, в полумасках, входили на подъезд большого одноэтажного дома, с наглухо закрытыми ставнями, снаружи безмолвного как могила. На стук откинулось в дверях окошечко. Успокоительная фраза, очевидно пароль, распахнула двери. Незнакомцы в масках медлили, как бы ожидая Путина. Мгновение он задержался, обеспокоенный отсутствием Дины.

«Впрочем, если ее здесь нет, значит она пока в безопасности», – решил он, – «Начнем с ее врагов!»

И, не колеблясь, Путин шагнул за таинственной тройкой. В кармане у него лежал браунинг, мускулы были крепки и самообладание никогда его не покидало.

В просторной передней, с журчащим фонтаном посредине, Путина встретил лакей в безукоризненном фраке и в маске.

«Чорт возьми!» – мысленно прошептал Путин, «для начала недурно!»

Приняв пальто и шляпу, лакей однотонно произнес:

– Благоволите раздеться.

– То есть? – удивился Путин, – разве я приехал в баню?

– В таком виде вам нельзя принять участия в танцах.

– Я и не собираюсь!

– Но инкогнито обязательно, – настойчиво сказал лакей, подавая шелковую полумаску.

Пожав плечами, Путин надел маску.

Жестом, полным достоинства придворного камердинера, лакей раскрыл двери в следующее помещение.

Громадный квадратный зал был убран с экзотической роскошью. Чудесные ковры, зеркала, восточные диваны, тропические растения. Потолок, куполом затянутый пунцовой шелковой тканью, казалось горел от гирлянды электрических лампионов. В глубокой нише, под сурдинку, чуть слышно играл струнный квинтет в сопровождении двух арф вместо пианино. Посреди зала, в модных танцах, кружилась толпа. В легких прозрачных одеждах, почти не скрывающих наготы тела, свершали оргию в честь культа свободной любви мужчины и женщины в масках. На диванах, в истомных позах, полулежали отдыхающие парочки, развлекаясь вином и фруктами. Через известные промежутки, по удару гонга, гасло электричество и минут двадцать в зале царил хаос сладострастья. Тот же гонг возвещал окончание этого вакхического антракта и, когда электричество вновь освещало арену грехопадений, танцы продолжались как ни в чем не бывало.

«Ну и ну! В какое высоконравственное общество затащили меня эти субъекты!» – гадливо морщась размышлял Путин. «Куда же они провалились? Или тоже священнодействуют в этой толпе маскированных скотов? Что же, будем ждать естественного развития событий. Ну и ночка!»

Путин взглянул на часы – было около четырех. Усталый от пережитых впечатлений, Путин вышел из зала и сел в глубокое низкое кресло в маленькой комнате за передней. Снова мысли его сосредоточились на Дине, переходя от воспоминаний к настоящему. Он не мог себе представить, в каком именно месте и куда свернул с их пути лимузин Дины? Почему преследователи прекратили погоню и с какой целью заманили его сюда, в этот вертеп? Путин долго анали-лизировал эти вопросы, доискиваясь нити таинственной истории, в которой замешана Дина. Истории, одним из действующих лиц которой стал и он по воле Его Величества-случая.

Незаметно дрема охватила Путина. Он зевнул раз, другой, – глаза невольно смежились. Шорох раздался около. Путин хотел оглянуться, вздохнул полной грудью и приторно-сладкий запах защекотал его горло. Теряя сознание, он еще чувствовал, как его подняли на руки и быстро протащили к шумящему автомобилю. Силился крикнуть, но тяжелая рука плотно прижала его рот платком с этим противным запахом…

3

В западне.

Путин очнулся в необычайной обстановке. Небольшая комната, с круглым электрическим фонарем на потолке, сплошь обитая войлоком, служила его узилищем. Никаких признаков окна. Только прорез на одной из стен обозначал низкую одностворную дверь без ручки. Путин лежал на диване, в халате, предупредительно раздетый. Платье аккуратно сложено на стул, под ним ботинки. У изголовья стоял круглый столик, с холодной закуской, спиртовым кофейником, ящиком папирос и свежими газетами. В углу был приготовлен умывальник, над ним висело зеркало.

Путин не спеша оглядел комнату, потянулся и встал.

«Так-с, Владимир, свет, Сергеевич! Дину проворонил, а к этим молодчикам в лапы влип. Но, спокойствие и здравомыслие. Не привыкать, в разных переделках бывали. Поборемся! И все же в этой, пока темной для меня истории, мое слово будет последним!»

Он освидетельствовал свое платье. Все на месте. Бумажник, записная книжка, часы, портсигар, зажигалка, щеточка, перочинный нож лежали в тех именно карманах, где им и надлежало находиться по его привычкам. Но браунинг, конечно, был изъят.

Путин безбоязненно закусил, с удовольствием выпил крепкого черного кофе. Закурил и медленно зашагал по комнате.

Внезапно приоткрылась дверь и в комнату вошли оба незнакомца.

Там, в кафэ, при завязке этого приключения, Путину не было времени основательно зафиксировать в памяти их наружность. Сейчас он принялся разглядывать их с неподражаемым в его положении хладнокровием. Один постарше, высокий, сухой брюнет, с сильной проседью. На землисто-бледном лице болезненно сверкали впалые глаза. Другой, неопределенной масти, как полинялый барбос, топорщил подстриженные усы и громко дышал носом.

– Прежде всего мы должны извиниться за некоторое насилие, учиненное над вами, господин Путин, – сказал старший, рисуясь своей вежливостью.

– Мне кажется, я не имел удовольствия быть вам представленным когда-либо! – в тон ему ответил Путин.

– Тем не менее вы значительная величина в уголовной хронике царской России и вас знавал не только Петербург!

– Допустим, – согласился Путин, – но какое отношение имеет мое прошлое к нынешнему положению вашего пленника, если я не ошибаюсь?

– Минуту терпения и вам все будет ясно. Мы преследуем, с определенной целью, известную вам особу и ее спутника.

– Я это понял с первого взгляда в кафэ.

– И в том была ваша неосторожность.

– Вы полагаете?

– Обстоятельства подтверждают этот вывод. Вы встали на нашей дороге. Противник серьезный, вас надо временно обезвредить. И вот, вы здесь.

– И надолго, милостивый государь? – насмешливо спросил Путин.

– Пока не достигнем своей цели. В тот же день мы далеко и навсегда уедем отсюда. Ровно через двадцать четыре часа, после нашего исчезновения, преданные нам слуги доставят вас, с соблюдением предупре-дителькых мер от излишнего с вашей стороны любопытства, в пункт, откуда вы легко ориентируетесь на город.

– Забавно, чорт возьми! И вы уверены в успехе вашего предприятия?

– Так же как и в том, что вы не очень будете тяготиться своим заключением.

– Положим, – пробурчал Путин. – Однако, не будете ли вы любезны сообщить мне, чего же вы добиваетесь от… от известной нам особы и ее спутника?

– Не прикидывайтесь наивным, господин Путин. Раскрыть вам свои карты? Вам, прославленному сыщику?

– Но я, как выразились вы, обезврежен.

– Волк опасен и в капкане, господин Путин, а лиса и в клетке остается лисою.

– Благодарю за комплимент!

– Увы, это святая истина!

– Итак, игра началась! – воскликнул Путин.

– Она продолжается! – весело ответили незнакомцы.

– Принимаю ваш вызов, милостивые государи!

– Если вам что-нибудь понадобится – электрический звонок над диваном к вашим услугам. Честь имеем, – раскланялись незнакомцы, проскальзывая в дверь.

– Имею честь!.. Чорт бы вас побрал! – крикнул Путин.

– А теперь помозгуем!.. – Погрузясь в думы о своем, казалось бы, безвыходном положении, он снова зашагал по комнате.

4

– Алло!.. Кто говорит?

– Вот, как!.. Вы перестали узнавать меня по телефону?

– Это вы, Дина?

– А разве к вам звонят еще и другие женщины? Это для меня ново!

– Мой Бог, какие подозрения!.. Простите, но ваш голос в трубке сегодня неузнаваем.

– Что же с ним случилось?

– Звучит как-то грубее и глуше.

– Вероятно, я немного простудилась. С утра чувствую неловкость в горле.

– Вы говорите со службы?

– Да. Сейчас кончаю, иду домой.

– А я сегодня засиделся.

– Чем вы заняты?

– Просматриваю некоторые бумаги, а в сущности совершенно свободен.

– Обедали?

– Еще нет.

– Зайдите ко мне через полчаса и отправимся питаться.

– Отлично! Куда прикажете?

– Ну, хотя бы в «Брюссель». Там кормят неплохо, судя по нашему ужину третьего дня.

– Ваш слуга!

– До скорого!

Виктор Александрович Рейнталь еще раз тщательно просмотрел документы, отбитые машинкой на тонкой бумаге, сложил их в резиновый мешочек и спрятал в карман. Но подумав, отодвинул от стены тяжелое кожаное кресло, открывшее стальную несгораемую шкатулку, привинченную к полу, положил в нее документы, запер и снова креслом прикрыл свой тайник.

Рейнталь снимал внаймы хорошо меблированную квартиру в три комнаты. Прислуги не держал. По утрам к нему являлась жена портье, опрятная, еще не старая женщина, приносила газеты, поила его чаем, прибирала квартиру. Почти весь день Рейнталь проводил вне дома. Чем занимался, на какие средства жил этот иностранец – никто этим не интересовался. В его квартире всегда было тихо, что вполне удовлетворяло окружающих.

С Диной Рейнталь познакомился полгода назад, зайдя за какой-то справкой в контору, где она служила. Она сразу произвела на него впечатление. Потребности в справках участились, а случайное знакомство перешло в более близкие отношения. Две, три совмест-ннх прогулки, несколько вечеров в кино и театрах и… Дина стала невестой Рейнталя. Он представился ей как бывший кадровый офицер русской гвардии, участник врангелевского движения. О настоящем своем положении пояснил довольно туманно, сказав лишь, что занят одним заграничным поручением секретного свойства, дающим ему средства. Ему надо провести еще одну сложную операцию и тогда он вполне обеспечен. Они повенчаются, она может бросить службу в конторе, а он займется каким-нибудь самостоятельным делом. Вероятнее всего, они уедут в Америку, где для энергичного, предприимчивого человека и с небольшими средствами открыто широкое поле деятельности.

Дина приняла предложение Рейнталя спокойно, без душевных переживаний и восторга. Глубокого чувства она не питала, но дружеское расположение к нему, после долгих лет одиноких скитаний, создалось само собою, без усилий с ее стороны. Он был не урод, неглуп, хорошо воспитан. Обо всем мог поговорить содержательно и не банально, следил за литературой, артистически играл на рояле.

Дина одна уцелела из всей семьи после разгрома их усадьбы большевиками. Отца расстреляли. Мать вскоре умерла от горя и всяких лишений. Брата забрали в красную армию и он пропал на одном из фронтов гражданской бойни. Бежав из Совдепии, Дина перебивалась частными уроками, потом попала в контору. Предстоящее замужество сулило ей иллюзию прежней жизни, но которой она так стосковалась.

Приведя свой туалет в порядок, Рейнталь вышел из дома, направляясь к Дине. Она жила в меблированной комнате, через три квартала от его улицы. Открывая парадную дверь, он столкнулся с господином в нахлобученной шляпе, с поднятым воротником пальто. Взаимное извинение, – господин вошел в подъезд, а Рейнталь продолжал свой путь. Он был очень удивлен, когда прислуга, открывшая ему дверь, заявила, что барышня еще не вернулась со службы, но, вероятно, скоро будет, так как обедает сегодня дома. Утром просила ей оставить порцию.

Рейнталь прошел в комнату Дины.

«Странно, непонятно! – соображал он, – только что звонила, собираясь в кафэ, а дома распорядилась об обеде. Что за противоречие?!»

Вскоре пришла Дина.

– Виктор, вот, мило! Я все хотела позвонить вам, да так и не решилась. Сегодня патрон торчал весь день. Он бывает очень недоволен, когда служащие занимают телефон личными разговорами.

– Вы не звонили мне Дина? – озадаченно переспросил Рейнталь, целуя ее руку.

– Сегодня?

– Полчаса назад.

– Нет!

– Вы шутите!

– И не думаю, Виктор, что с вами?

– Но позвольте, это какая-то мистификация! Я зашел по вашему вызову, Дина, чтобы идти с вами в кафэ «Брюссель» обедать.

– Ничего не понимаю, милый Виктор! Или вы грезили наяву, или…

– Кто-то нас дурачит! досказал Рейнталь.

– Расскажите, Виктор, как это было. В этом надо разобраться!

– Около трех часов, когда я просматривал за письменным столом свои бумаги…

– Какие это бумаги? Вы никогда их мне не показывали.

– И не покажу. Эти бумаги, – результат моих работ, источник моего, а в скором будущем нашего общего с вами существования.

– Но мне-то вы могли бы доверить вашу тайну…

– Никому в мире!.. Простите Дина!

– Я хожу около вас вслепую, не зная, кто же вы, наконец! Это тяжело, Виктор!

– Верю и вижу, дорогая… Потерпите еще немного… Скоро мои дела завершатся заключительным аккордом и я освобожусь от всяких тайн и обязательств.

– Итак, около трех часов, – вздохнув, напомнила Дина.

– Затрещал телефон. Женский голос, мало похожий на ваш, грубый и сиплый, заговорил со мною. Я усомнился, вы ли это. В ответ выслушал легкую нотацию, с оттенком ревности. Изменение голоса обяс-нялось простудой. Вслушиваясь, я уловил как бы вашу интонацию и успокоился. В результате говорившая со мною вашим именем просила зайти к вам, чтобы вместе отправиться обедать в «Брюссель».

– Все это странно, Виктор… И я нахожу связь этого телефонного разговора с некоторыми явлениями последних дней.

– Именно?

– За нами следят.

Рейнталь вздрогнул и насторожился.

– Из чего заключаете вы это, Дина?

– Я часто встречаю одного господина около моего дома и у конторы. Наконец, третьего дня, этот господин был с другим подозрительным субъектом и дамой в кафэ. Они сидели невдалеке от нас, присматриваясь и прислушиваясь. Помните, я еще обратила на них ваше внимание?

– Да, да…

– Когда мы уезжали, они последовали за нами в автомобиле.

– Так, так… И только затор экипажей и авто на площади цирка, где мы раньше успели проскочить, задержал их и они отстали.

– Виктор! Я чувствую… с вами говорила по телефону эта дама… Боже, вас хотели выманить из дома!.. Ваша тайна…

Рейнталь не слушая далее, вихрем вылетел от Дины. Его мысли, нервы, мускулы сжались в один молниеносный зигзаг, стремившийся через все преграды туда, домой… Скорей!.. скорей!!

Первым его движением, когда он вбежал в свою квартиру, не заметив, что над замком входной двери кто-то поработал, было броситься к креслу. Отшвырнув его в сторону, Рейнталь пошатнулся и, почти задыхаясь, медленно осел на пол… Шкатулка была на месте. Он улыбнулся, потом встал, отирая пот с лица и принялся хохотать как безумный. Успокоясь, пересчитал документы и привел в порядок кресло. Только теперь он обратил внимание на следы чьего-то посещения. Вскрыты ящики письменного стола и все хранилища – картонки, сундуки, корзины перерыты. Гравюры на стенах, несколько книг в ночном шкафике перевернуты. Все, куда можно спрятать документы, осмотрено. Неприкосновенным осталось одно кресло, так удачно послужившее ширмой драгоценной шкатулке.

На этот раз Рейнталь оказался неуязвимым. Но было ясно, что это только начало охоты за его тайной. Последует ряд новых покушений и против них необходимо принимать меры.