Текст книги "Фюрер как полководец"

Автор книги: Николай Баженов

Соавторы: Дмитрий Дегтев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Люфтваффе в 1941–1945 гг.

До осени 1941 г. за развитие авиационных вооружений отвечал генерал Эрнст Удет. Он одним из первых понял, что блицкриг на Востоке не удается, а следовательно, Люфтваффе будут втянуты в длительную войну на истощение, на которую по структуре и сути своей не были рассчитаны. Гора навалившихся проблем вкупе с постоянными конфликтами с фюрером так надоели Удету, что однажды он взял да и застрелился…

Авиаконструктор Эрнст Хейнкель сказал по этому поводу следующее: «Когда Удет утром 17 ноября 1941 г. в спальне своего дома пустил смертельную пулю себе в голову, все было уже ясно.

Блицкриг против России потерпел неудачу. Брошенная на Восток немецкая авиация была уже в значительной мере потеряна в русских просторах…»

Фюрер не сильно расстроился, благо самоубийство в Третьем рейхе не было делом исключительным, и поручил заниматься решением проблем авиации фельдмаршалу Мильху и известному летчику-асу Адольфу Галланду.

Первое, с чем столкнулся Мильх на новой должности, это своего рода застой в авиационной промышленности. Заводы продолжали выпускать устаревшие либо близкие к этому типы самолетов, а разработка новых образцов затягивалась годами. В то же время ряд новинок – тяжелый истребитель Ме-210 и тяжелый бомбардировщик Не-177 – оказались не особо удачными. Однако это были не последствия чьих-то глупых решений, а всего лишь следствие стратегии блицкрига. Считалось, что войну можно выиграть в ходе нескольких молниеносных кампаний, поэтому имеющихся самолетов казалось вполне достаточно.

Что касается отношений Гитлера с Герингом, то вплоть до осени 1942 г. рейхсмаршал пользовался полным доверием. Только в ноябре во время кризиса под Сталинградом окружение фюрера стало замечать, что «Жир № 1» стал реже присутствовать на совещаниях и реже появляться в ближнем кругу диктатора. Генерал Йодль потом рассказывал: « В первые годы войны Гитлер полностью доверял Герингу. Он вообще не вмешивался в дела авиации. Постепенно он узнал, что авиация приходит в упадок, а также узнал от всех нас, что если авиация не будет снова поднята на должную высоту, то Германия не сможет победить в этой войне». С тех пор он стал детально заниматься делами авиации.

Фюрер осознал, что в руководстве Люфтваффе далеко не все в порядке, и стал все чаще позволять себе в присутствии других высокопоставленных лиц критиковать Геринга. По воспоминаниям адъютанта фон Белова, Гитлер говорил ему, что рейхсмаршал недостаточно точно информирован о положении дел на фронтах.

В 1941–1942 гг. германская авиация действовала за счет накопленных ранее резервов, которые к началу 1943 г. были исчерпаны. В то же время программа по принятию на вооружение новых самолетов не была реализована. Что касается самого Геринга, то он пытался исправить ситуацию, правда, в основном административными мерами. Чем больше поражений терпели Люфтваффе на многочисленных фронтах, тем больше проводилось всевозможных реорганизаций, переформирований и перестановок командного состава.

^{Гитлер и Геринг, 1944 г.}

Инспектор дневной истребительной авиации генерал Галланд еще в начале февраля 1943 г. заявил, что ситуация на всех фронтах вынуждает Люфтваффе перейти в основном к оборонительным действиям, для чего необходимо срочно увеличивать численность истребителей. Впрочем, легендарный летчик выражал вполне понятное, хотя и не всегда объективное желание сделать приоритетным именно свое ведомство. Однако Гитлер и Геринг считали иначе. Фюрер вполне справедливо полагал, что одной обороной выиграть войну невозможно, потому планы по резкому увеличению производства истребителей за счет ударной авиации, одобренные Мильхом, не получили одобрения. Он считал, что даже налеты союзников на Германию следует предотвращать не только за счет совершенствования ПВО, но и путем усиления ответных ударов возмездия по английским городам.

В июле 1943 г. после нескольких опустошительных налетов союзной авиации Гитлер частично согласился на увеличение выпуска дневных и ночных истребителей, но при условии, что производство бомбардировщиков и штурмовиков все же останется на прежнем уровне. Затем в декабре фюрер не без сомнений подписал план, согласно которому авиазаводы должны были выпускать три тысячи истребителей в месяц.

Кризис в отношениях Гитлера и командования Люфтваффе наступил в марте 1944 г. после серии английских налетов на Нюрнберг. И хотя во время этой операции германская ПВО работала очень эффективно и нанесла противнику большие потери, город все равно сильно пострадал. Только после этого фюрер согласился, чтобы выпуск истребителей получил приоритет, и даже на то, чтобы часть бомбардировочных эскадр переформировать в истребительные.

Фюрер стал постоянно вмешиваться в проведение авиационных операций. Начальник главного командования Люфтваффе в 1944–1945 гг. генерал Карл Кёллер жаловался: «Ни одну операцию нельзя было начать без одобрения фюрера. Множество штабных работников ежедневно готовило отчеты о положении дел, чтобы можно было ответить на самые дотошные и неожиданные расспросы Гитлера».Кёллера также возмущало, что «переброску эскадр Люфтваффе с одного фронта на другой нельзя было осуществлять без прямого согласия фюрера».По мнению генерала, его шеф не научился широкому взгляду на ход войны, так как его якобы интересовали только детали.

Некоторые непосредственные приказы диктатора также вызывали у авиационных командиров возмущение. Так, весной 1944 г. по его указанию большие запасы снаряжения Люфтваффе (мины, торпеды, бомбы, запчасти и т. п.) были направлены в стратегически важные, по его мнению, районы – Норвегию и Грецию. В случае чего, это должно было обеспечить быстрое реагирование на высадку десантов. Во время высадки союзников в Нормандии Гитлер отказался санкционировать переброску бомбардировочных групп, оснащенных Не-111 для минных постановок в проливе Ла-Манш. В данном случае, во-первых, его решение было вполне обоснованным, во-вторых, эта идея ставить мины при полном господстве противника в воздухе являлась полным идиотизмом. Так что Кёллер с его «широким взглядом» на ход войны по уровню компетентности и реализма стоял куда ниже своего фюрера.

В августе 1944 г. Гитлер по совету Геринга принял еще одно «спорное», с точки зрения послевоенных мемуаристов, решение, а именно перебросить последний резерв истребительной авиации на Западный фронт. Ряд лиц, в том числе рейхсминистр вооружений Шпеер, пытались оспорить этот приказ. Он доложил фюреру, что на транспорте и в военной промышленности сложилась тяжелая ситуация, вызванная налетами союзников, в связи с чем надо бы лучше усилить противовоздушную оборону Германии. После этого взбешенный Гитлер наорал на Шпеера, заявив ему: «Проведение каких-либо оперативных мероприятий является исключительно моей прерогативой! Ваше дело – производство вооружения, вот и занимайтесь им!»И был совершенно прав. В Третьем рейхе вообще вошло в моду вместо выполнения своих конкретных обязанностей вникать в общие вопросы ведения войны и «советовать» верховному главнокомандующему, как именно надо их решать.

Помимо Шпеера, решение Гитлера активно осуждал и Галланд, считавший, что резерв в количестве 800 истребителей «никак не смог бы изменить ситуацию на Западном фронте». Он тоже полагал, что ПВО рейха является абсолютным приоритетом, а указанные резервы планировал использовать для массированной атаки на соединения американских бомбардировщиков. Однако и в данном случае фюрер был прав. Он прекрасно понимал, что, если не остановить продвижение союзников на сухопутном фронте, пусть и ценой больших потерь, никакая противовоздушная оборона после этого просто не понадобится.

По утверждению Галланда, переброска авиарезервов на Запад закончилась полным крахом, якобы они «сбили не более 25 вражеских самолетов, в то время как около 400 самолетов-истребителей вместе с большей частью их пилотов были бесцельно принесены в жертву».Однако все это является сильным преувеличением, призванным опять же свалить всю вину за поражения на фюрера.

Через несколько дней Гитлер получил сведения о том, что на Западе « немецкие летчики-истребители вследствие более низких летных характеристик своих самолетов больше не преследуют неприятеля, а выбрасываются с парашютом еще перед тем, как вступить в воздушный бой».Присутствовавший на совещании Галланд пытался вступиться за летчиков, но в ответ услышал крики и ругань, а также угрозы вовсе расформировать истребительную авиацию и далее ПВО осуществлять только с помощью зениток. По свидетельству очевидцев, фюрер орал: «Я вообще больше не желаю выпускать самолеты! Немедленно прекратите производство самолетов!»Он даже «приказал» Шпееру немедленно начать переброску всех рабочих на изготовление зенитных орудий, дабы увеличить их производство в десять раз.

Впрочем, этот нервный срыв, который Галланд пытался выдать за «сумасшествие», был всего лишь следствием нервного перенапряжения и недавнего покушения. Уже через несколько дней Гитлер без разговоров согласился отнести предложенную Шпеером программу производства истребителей к разряду наиболее приоритетных.

Также Гитлер лично одобрил производство авиационных комплексов «Мистел» и настоял на их боевом применении, хотя оперативный отдел ОКЛ считал это оружие «бесперспективным». И снова вождь оказался прав, «Мистелы» себя вполне оправдали.

Гитлер и Ме-262

Как правило, фюрер не вмешивался в вопросы принятия на вооружение тех или иных самолетов, как он делал это с танками, орудиями и ракетами. Исключение составила, по сути, лишь одна машина, ставшая камнем преткновения для массы людей. Это был «Мессершмитт» Ме-262.

Надо сказать, что поначалу Гитлер в силу ряда причин вообще не поддерживал разработку самолетов с реактивными двигателями, над которыми немецкие конструкторы работали с 1939 г. Но и не мешал ей. В дальнейшем позиция фюрера изменялась несколько раз в зависимости от обстановки. В сентябре 1943 г. он даже издал приказ о немедленном прекращении подготовки к серийному выпуску Ме-262, однако через четыре месяца передумал, наоборот, потребовав как можно быстрее начать выпуск этого самолета. И уже тогда, к недоумению многих авиаторов, он дал понять, что намерен использовать реактивный «Мессершмитт» в качестве скоростного бомбардировщика. Гитлер решил, что наконец-то сбылась его мечта об ударном самолете, недосягаемом для истребителей противника. Данное решение потом преподносилось многими как опять же доказательство полной некомпетентности и глупости фюрера.

Впрочем, сомнения терзали фюрера и далее. 28 февраля 1944 г. в «Бергхоф» прибыла летчица Ханна Райч, чтобы лично получить из рук Гитлера Железный Крест 1-го класса. Во время распития кофе в холле она высказала мнение, что принятие на вооружение реактивных самолетов растянется еще надолго и уже не сможет изменить ход войны. По воспоминаниям фон Белова, у фюрера «пробудилось сомнение насчет выпуска реактивных самолетов». Однако, поколебавшись, он все же решил ничего не менять.

В марте 1944 г. был создан специальный штаб под руководством заместителя Шпеера Отто Заура, который должен был приложить все силы для развертывания производства Ме-262, хотя двигатели для него еще не были доведены фирмой «Юнкерс». В следующем месяце фюрер вдруг узнал, что ни на один самолет еще не поставлен бомбодержатель, так как все выпущенные машины еще являлись опытными. Однако Гитлер истолковал это как попытку игнорировать его приказ и наорал на Геринга, Заура и Мильха. Доводы последнего, что самолет проектировался как истребитель, не подействовали.

В мае рейхсмаршал заявил генералу Галланду о переходе контроля за проектом Ме-262 к командующему бомбардировочной авиацией генералу Дитриху Пёльцу. Тот, естественно, расстроился, но Геринг успокоил его: «Это не означает, что фюрер рассматривает самолет только в качестве бомбардировщика. Он многого ожидает от Ме-262 и в качестве истребителя и не собирается выпускать только бомбардировщик». Это высказывание подтвердил и сам Гитлер на встрече с Зауром 7 июня. Он требовал выпускать первые партии «Мессершмитта» в варианте бомбардировщика, но разрешил и доводку его в качестве истребителя, допуская параллельное производство Ме-262 в двух модификациях.

В данном случае представители Люфтваффе мыслили как тактики, а Гитлер как стратег, в этом и крылась причина конфликта. Первые думали только о противовоздушной обороне, не понимая, что кризисное положение на фронте в итоге сделает ее просто ненужной. Фюрер же думал в первую очередь об усилении ударной авиации, так как понимал, что только контрударами по противнику и контрнаступлением можно выиграть войну. Некоторые деятели, например Шпеер, чтобы скомпрометировать Гитлера, приводили данные, что якобы переоборудование Ме-262 в бомбардировщик оттянуло его поступление на вооружение на полгода. Однако это не соответствует действительности, производство нового истребителя сдерживала только неготовность турбореактивного двигателя.

Авиаторы продолжали гнуть свою линию. В августе 1944 г. начальник штаба Люфтваффе генерал Вернер Крайпе сделал попытку убедить фюрера в важности усиления ПВО рейха за счет реактивных истребителей, а следовательно, отменить приказ о первоочередном выпуске бомбардировочной модификации. Однако получил отказ. В середине сентября уже Шпеер в очередной раз намекал, что «было бы грубейшей ошибкой переделывать реактивный истребитель в бомбардировщик», однако Гитлер по-прежнему стоял на своем. И только 4 ноября, когда началось серийное производство другого реактивного бомбардировщика фирмы «Арадо» Ar-234, он поддался просьбам Крайпе и разрешил выпуск Ме-262 только в истребительном варианте.

Фюрер и бомбардировка Нью-Йорка

С самого начала войны против США Гитлера не покидала мысль «наказать» самодовольных американцев. Он считал, что необходимо дать им ясно понять, что они не смогут отсидеться за Атлантическим океаном, вдали от войны. Не случайно подводные лодки, совершавшие рейды около американского побережья, нередко получали приказы помимо атак торговых судов всплывать и обстреливать побережье.

Узнав о большой дальности полета летающей лодки Bv-222, фюрер в июле 1942 г. распорядился проработать возможность бомбардировки Нью-Йорка с одного или двух таких самолетов. Эта огромная машина, позднее получившая имя «Викинг», была разработана фирмой «Блом унд Фосс» для пассажирских перелетов через Атлантику, однако во время войны была переделана в транспортник, а потом и в дальний разведчик. Лодка весила 45 тонн, а размах ее крыльев составлял 46 метров! Она была оснащена шестью двигателями BMW 132 мощностью по 200 л.с., позволявшими развивать максимальную скорость в 385 км/ч на высоте 4500 метров. Максимальная дальность полета составляла 7000 км, что равнялось длине маршрута из Гамбурга в Нью-Йорк. Это был самый большой гидросамолет Второй мировой войны.

В короткий срок был разработан план воздушного удара по крупнейшему городу США. Предполагалось, что «Викинги» вылетят с побережья Бискайского залива и затем приблизительно в одной тысяче километров от американского побережья совершат посадку на воду в точке, где их будут ждать две заранее вышедшие в море подводные лодки с запасом горючего. После дозаправки Bv-222 должны были снова подняться в воздух и под покровом ночи совершить налет на Нью-Йорк. Бомбы планировалось сбросить на еврейский квартал города, что, по мнению Гитлера, было бы символичным актом, или же на портовые сооружения. Для дозаправки на обратном пути летающие лодки около Азорских островов должны были ждать еще три подводные лодки.

Командующий подводным флотом адмирал Дёниц сообщил, что готов приступить к подготовке подобной операции в части, касающейся его ведомства. Однако 28 июля начальник Генерального штаба Люфтваффе генерал-оберст Ешоннек отклонил проект налета на Нью-Йорк с использованием Bv-222 как «невозможного для практической реализации».

И надо сказать, что для этого у него были все основания. Во-первых, эти летающие монстры имели двигатели BMW 132, потреблявшие обычный авиационный бензин, доставку которого на субмаринах технически было крайне сложно организовать. Немаловажную роль играла высокая летучесть бензиновых паров, что в замкнутом пространстве лодки имело очень большое значение, и как следствие этого – большая пожароопасность и т. п. Во-вторых, топливная система «Викинга» была так сконструирована, что каждый бак приходилось заливать отдельно, а это значительно увеличивало время дозаправки. И в-третьих, огромная лодка могла взлетать и садиться на воду только при волнении не более двух баллов.

Второй раз план бомбардировки Нью-Йорка обсуждался в гауптквартире Гитлера летом 1944 г. Правда, на сей раз он был совершенно фантастическим. Планировалось построить некий самолет-носитель, который должен был перенести через Атлантику небольшой бомбардировщик типа Ju-88. Последний на подходе к цели должен был отстыковаться от «матки» и сбросить бомбы на Манхэттэн. После этого самолет должен был лететь обратно в Атлантику до полного израсходования топлива и приводниться. Экипаж предполагалось эвакуировать на подлодке.

Возможность проведения операции рассматривалась на полном серьезе, однако 21 августа начальник Генштаба Люфтваффе генерал Крайпе поставил крест на ее разработке, так как представители флота сообщили, что не в состоянии выделить подводную лодку для столь рискованного мероприятия.

После войны практически все деятели бывших Люфтваффе пытались свалить вину за поражение на Гитлера. К примеру, вышеупомянутый Кёллер считал, что именно тот должен был определить, какой из видов вооруженных сил играет решающую роль на полях войны и соответствующим образом распределять ресурсы. Авиация, по его мнению, требовала приоритетного отношения. Впрочем, то же самое утверждали Дёниц и Редер, только применительно к флоту, а также Гудериан – применительно к танкам. Всем им казалось, что фюрер бросил ресурсы «не туда», словно не понимая, что возможности германской экономики не были резиновыми.

Кёллер также ставил Гитлеру в вину то, что « наши летчики даже в конце войны летали на машинах тех же типов, пусть и сильно модернизированных, что и в начале войны». Это якобы являлось «крупнейшей неудачей»авиационной промышленности. Однако и это было не совсем так. Данное утверждение верно только в отношении истребителя Bf-109 и бомбардировщика Не-111, хотя помимо них уже в ходе войны на вооружение были приняты такие выдающиеся машины, как истребитель FW-190, штурмовик Hs-129 и бомбардировщик Ju-88. Тем более то же самое можно было сказать как про советские ВВС, так и про RAF. Истребители «Спитфайр» и Ла-5, бомбардировщики «Ланкастер» и Пе-2 в 1945 г. отнюдь не являлись техническими новинками.

Глава 6. Фюрер – флотоводец

Пакт Хора – Риббентропа

Заниматься вопросами развития германского военно-морского флота Гитлеру пришлось практически сразу после прихода к власти. Германия испокон веков позиционировала себя как сухопутная держава и впервые бросила вызов «владычице морей» только в начале ХХ века. Во время Первой мировой войны созданный адмиралом Альфредом фон Тирпицем Флот Открытого моря успешно противостоял численно превосходившему его британскому Гранд-Флиту. А в выучке и боевом духе немецкие моряки даже превзошли англичан. Ютландское морское сражение 31 мая 1916 г., по сути, было выиграно немцами по очкам и всерьез пошатнуло статус и престиж Британской империи [24]24
  Всего в сражении участвовало 249 боевых кораблей (64 линкора), в том числе 150 английских и 99 немецких. В ходе сражения Гранд Флит под командованием адмирала Джеллико потерял 15 кораблей, в т. ч. три линкора, три броненосных (тяжелых) крейсера, восемь эсминцев и один лидер. Потери Флота Открытого моря, которым командовал адмирал Шеер, составили 11 кораблей: линейный корабль, старый броненосец, формально числившийся «линкором», четыре легких крейсера и пять эсминцев. Немцы потеряли убитыми 2551 чел., англичане – почти 6100 чел. (Цифры по: Вильсон Х. Линкоры в бою 1914–1918 гг. – Н. Новгород: Изографус. 2002.) С учетом значительного численного превосходства англичан это, безусловно, была победа Германии.


[Закрыть].

Особенно больших успехов добился подводный флот Германии. Только в 1915 г. кайзеровские морские волки отправили на дно 227 кораблей, в основном торговых.

Версальский договор наложил на Германию строгие ограничения по типам, тоннажу и количеству боевых кораблей. Впрочем, немцы со свойственной им фантазией нашли лазейку. В 1928–1934 гг. были построены три корабля, по водоизмещению соответствовавшие крейсерам (около 10 000 тонн), а по вооружению фактически являвшиеся линкорами (280-мм орудия главного калибра). Так появился уникальный в своем роде класс «карманных линкоров».

Гитлер хорошо понимал, что основным конкурентом для нового, теперь уже нацистского, германского флота по-прежнему является Великобритания. Французский флот, хотя и обладал современными кораблями, традиционно отличался низким профессионализмом и слабым боевым духом, по сути, оставаясь скорее «парадным», нежели боевым. Уже в феврале 1933 г. фюрер высказался о необходимости заключения англогерманского соглашения по морским вооружениям. При этом добиться согласия англичан на пропорцию 100/30 он считал вполне приемлемым результатом. Главное было обеспечить спокойствие британцев на первое время, пока Германия заложит основы нового флота и сформирует своеобразный костяк, опираясь на который можно будет при необходимости создать флот и мощнее, и многочисленнее.

Уже в 1934 г. Германия фактически грубо нарушила Версальский договор, заложив два линкора водоизмещением 38 000 тонн («Шарнхорст» и «Гнейзенау»). Гитлер с самого начала всячески опекал строительство линейных кораблей, и, несмотря на тяжелое экономическое положение страны, его правительство без задержек выделяло средства на них. Фюрер понимал, что линкоры – это не только боевые корабли, но символы мощи страны, показатели ее промышленных достижений и возможностей.

А 18 марта 1935 г. Третий рейх в одностороннем порядке денонсировал Версальский договор, избавившись от любых ограничений на рост своих вооруженных сил. В правящих кругах Великобритании сразу же возникло стремление заключить с Германией какое-нибудь морское соглашение, которое хоть как-то лимитировало бы рост численности немецкого флота.

Переговоры начались 4 мая 1935 г. в Лондоне и продолжались полтора месяца. Соглашение между британским министром иностранных дел Хором и специальным уполномоченным Гитлера Йоахимом фон Риббентропом было подписано 18 июня 1935 г. Следует отметить, что в данном случае Великобритания, всегда цинично относившаяся к любым договорам и конвенциям, фактически предала своих бывших союзников по Антанте. Вместо того чтобы объединить усилия и выразить протест по поводу односторонней денонсации Версальского договора, британское правительство фактически тайком вело переговоры с Гитлером, не проконсультировавшись и не поставив в известность своих французских союзников и не оповестив Лигу Наций. То есть получилось своеобразное сепаратное соглашение между Англией и Германией. Это, без сомнения, была крупная дипломатическая победа Гитлера, оказавшая большое влияние на развитие Кригсмарине.

^{Гитлер на церемонии спуска на воду тяжелого крейсера «Принц Евгений», 22 августа 1938 г.}

По условиям договора британское правительство удовлетворило требование Гитлера о том, чтобы «мощь германского флота составляла 35 % в отношении к совокупной мощи Британской империи». Пропорция 100/35 должна была применяться как к общему тоннажу флота, так и к каждому классу кораблей. В отношении подводных сил Германия получала право на равенство с Британией, но обязалась не превышать 45 % от тоннажа британских подводных сил. В случае нарушения этого лимита Германия должна была «проинформировать британское правительство». Германия также брала на себя обязательство соблюдать качественные ограничения, ранее установленные Вашингтонским и Лондонским договорами 1922 г. и 1930 г.

Таким образом, Германия получала право построить флот общим тоннажем 420 595 тонн. Под постройку линейных кораблей выделялось 184 000 тонн, тяжелых крейсеров – 51 380, а легкие крейсера и эсминцы не должны были превышать общего тоннажа в 119 700 тонн. На деле это означало пять линкоров, два тяжелых крейсера, 21 крейсер и 64 эсминца. Результатом соглашения стала окончательная ликвидация всех ограничений Версальского договора. По разрешенному тоннажу флота Германия уравнивалась с Францией и Италией – державами – победительницами в Первой мировой войне.

Пользуясь полученной свободой, немцы в 1936 г. заложили еще два огромных линейных корабля водоизмещением 50 000 тонн, вооруженных восемью 380-мм орудиями. Для этих монстров были подобраны и соответствующие патриотические названия – «Бисмарк» и «Тирпиц». А 28 декабря того же года был заложен первый немецкий авианосец «Граф Цеппелин». Он имел водоизмещение 30 000 тонн, длину 262 метра и был рассчитан на 42 самолета. Корабль был торжественно спущен на воду в 1938 г. В феврале того же года германское правительство, как и было ранее прописано в договоре, «проинформировало» Великобританию, что отныне намерено содержать подводный флот, равный по тоннажу британскому. А 28 апреля 1939 г. Гитлер и вовсе объявил в рейхстаге о денонсации в одностороннем порядке англо-германского морского соглашения 1935 г.

Следует заметить, что даже в короткий период действия договора германское правительство сознательно нарушало его условия. Так, водоизмещение заложенных в 1935–1937 гг. линкоров и тяжелых крейсеров значительно превышало ограничения, ранее наложенные Вашингтонским договором 1922 г. Установление для германского флота предельных размеров, равных одной трети английского, означало, что Германии разрешалась такая судостроительная программа, которая должна была до предела загрузить ее верфи по меньшей мере на десять лет. Таким образом, расширение германских военно-морских сил практически ничем не ограничивалось и не сдерживалось.