Текст книги "Беглец"

Автор книги: Николай Раков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Глава 1

Бродяга.

– Шеф, к вам Джонсон, – сообщил динамик голосом секретарши.

Рубленная короткая фраза, но Элит умудрялась своим музыкальным голосом поднять настроение, даже сообщая неприятные новости.

Появление в приемной начальника службы безопасности могло означать как ровным счетом ничего, так и очередные ограничения в жизни хозяина кабинета.

– Пусть заходит, – не отрываясь от просмотра котировок акций на экране своего компьютера, разрешил молодой худощавый мужчина, занимающий кресло президента концерна «Арагма».

Дверь распахнулась. В кабинет вошел высокий, крепкого телосложения мужчина и, прошагав к столу, без церемоний опустился в кресло, стоящее по другую его сторону.

– Чем порадуешь? – спросил президент, отрываясь от экрана.

Главный охранник опустил руку в карман, вынул из него небольшую черную коробочку и положил на край стола. Появление дополнительного глушителя перед началом разговора не предвещало ничего хорошего.

– Тебя заказали, – прогудел он басом.

– Кто?

Голос президента звучал так же ровно и бесстрастно, будто ему сообщили, что за окном начался дождь.

– Пока не знаю.

– Откуда сведения?

– Обнаружили лазерную метку на твоем автомобиле.

– Когда?

– Сегодня утром.

– Может быть, кто-то блефует?

– Сомневаюсь, чтобы среди наших конкурентов нашелся такой шутник. Он ведь осознает, что я до него доберусь. За такую шутку придется очень дорого заплатить. Этот вариант тоже проверим, но в последнюю очередь.

– Я так понимаю, что твой приход вызван не только этим сообщением?

– Да. Тебе придется на несколько дней «заболеть».

– Кейси, скажи, зачем мне ты и твои парни? Как только какому-либо придурку приснится, что он хочет меня убить, я должен «болеть», лезть в бункер, сажая сам себя в одиночную камеру, или улетать черт знает куда. У меня куча дел, и от твоих мнимых опасностей страдает бизнес.

– Ты хочешь, чтобы нескольких моих парней убили? – спросил главный телохранитель.

– Нет, конечно. А ты это к чему?

– Это ответ на твой первый вопрос. Моя служба в первую очередь нужна для того, чтобы вовремя предупредить тебя о возможной угрозе, что я сейчас и делаю. Прикрывать тебя их шкурами – это последний и не самый лучший вариант. Когда дело дойдет до стрельбы, взрывов, ядов и многих других достижений человечества в области уничтожения себе подобных, вот тогда я и мои парни будут действительно тебе ни к чему и погибнут зря. Если ты не в курсе, то могу сообщить – за последние несколько лет в моду вошла отвратительная привычка использовать против крупных фигур и средства крупного калибра. Тебя что больше устраивает – выстрел прямой наводкой из танковой пушки, артналет системы залпового огня, крылатая ракета в форточку твоей спальни или таранный удар роботом-автомобилем, начиненным тонной взрывчатки? Стрелки– одиночки – это не твой уровень. Я знаю несколько «друзей», которые не постесняются разнести до подвала одну из ваших высокопоставленных тусовок, чтобы добраться до твоей шкуры и перехватить очередной выгодный контракт. Налет потом спишут на Демократический Фронт, мафию, либо мешающих членов оппозиционной партии. Извини, но твое имя может даже затеряться в списке жертв.

– Я не настолько самолюбив, чтобы обидеться, если мой некролог будет напечатан не на первой странице, – усмехаясь, ответил президент.

– А мое мнение по этому поводу тебя не интересует?

– Ладно, излагай побыстрее, что ты придумал, а я подсчитаю, во что мне это обойдется. Учти, если очень дорого, то тебе придется менять первоначальный план.

– Не особо дорого. По моим прикидкам, сто тысяч галактов обойдутся похороны. Памятник …

– Хорошо. Я тебя понял. Сколько дней я должен «болеть»?

– Два-три дня. Этого времени мне хватит для сбора и анализа косвенных доказательств, серьезности намерений и возможностей исполнителей, проводить тебя на кладбище.

– А заказчик?

– С этим сложнее. Перед приходом к тебе я просмотрел нашу базу данных за последние три месяца, и у меня появился список из нескольких фамилий. Не сочти за труд, составь аналогичный из пяти-шести «друзей», готовых хоть сейчас порвать тебе глотку. Хочу сравнить, чтобы не делать лишней работы.

Президент задумался на несколько секунд, а потом быстро пробежался стикером по лежащей перед ним панели и развернул в сторону собеседника экран голографа, на котором ярко высветилось пять фамилий.

Ни слова не говоря, главный телохранитель вынул из кармана свернутый лист и положил его на стол перед главой концерна.

Список претендентов на «дружеское» прощание у могилы совпал полностью.

– Ты не думаешь, что они могли объединиться? – спросил президент.

– Возможно, но не все. Неважно, сколько их. Главное вычислить, кто играет первую партию.

– Есть еще один вариант.

– Ты имеешь в виду того, кто невидимкой стоит за кулисами?

– Именно.

– У меня тоже возникло такое ощущение. Их слишком много, и у каждого свой интерес, совпадающий с интересами партнера по договору. Кто-то должен их контролировать, чтобы при победе и дележе добычи не возникло приличной драки.

– Кто это может быть?

– Тебя не настораживает, что твой лучший друг Сорг за последние полгода только дважды участвовал в планетарных торгах на контрактных аукционах?

– Дела у него идут неважно. Трижды ему отказывали в кредите, причем это были банки, принадлежащие нашей пятерке подозреваемых.

– Насколько я знаю, последние два контракта ты получил за сумму меньшую, чем рассчитывал потратить.

– Ты считаешь, что это была подстава?

Джонсон пожал мощными плечами.

– Тебе виднее. Я могу высказать только предположение. Зачем платить сейчас, если чуть позже это же можно получить почти бесплатно. Закон ты знаешь, и у тебя нет наследников.

– Разговаривать с Уорреном рановато.

– Я тоже так считаю. Пока ситуация не прояснится, не стоит пороть горячку.

– Значит, одиночная камера?

– Не прибедняйся. В такой одиночке, как у тебя, я сам не отказался бы посидеть, и не три дня, а месяц. Могу доставить тебе Лулу. Выглядеть будет вполне естественно. Любящая женщина, ухаживает за приболевшим мужчиной.

– Нет. Спасибо. Женщины требуют к себе внимания и времени, а мне надо хорошенько подумать над создавшейся ситуацией. Что сделано на наших объектах?

– Пока нет прямой угрозы, усиленный режим охраны я не объявлял. Это может насторожить наших «друзей».

Президент, соглашаясь с принятым решением, кивнул головой.

– Где я сейчас?

Джонсон взглянул на часы.

– Едешь в третью экспериментальную лабораторию. Там сегодня заключительная серия важных опытов, на которых ты хотел присутствовать. Все должно идти по твоему расписанию.

– Отмени поездку. Профессор Флокс быстро его раскусит. Просто покивать этому гению головой, изображая меня, кукле не удастся. Пусть позвонит из машины, извинится и едет в наш медицинский центр.

– Может, вернуть машины, а уже потом отсюда ты отправишься «лечиться»?

– Нет. Я уйду по пятому варианту. Немного свободы мне не помешает. Связь как обычно.

Джонсон неодобрительно покачал головой.

Пятый вариант представлял собой абсолютную бесконтрольность президента от его охраны. Где и с кем в этот период будет находиться босс, не знал даже он. Спорить с главой концерна было бесполезно. Вынув из кармана связное устройство, главный охранник нажал несколько кнопок. Кодированный сигнал мгновенно дошел до старшего группы сопровождения двойника президента. О том, что в салоне машины сидит кукла, тот, естественно, не знал. Кортеж, состоящий из трех машин, доехав до очередного перекрестка, резко изменил направление движения. В президентской части автомобиля, отделенной от водителя и охраны броневым стеклом, на панели зажглась надпись «Больница». Подчиняясь инструкции, кукла сейчас примет пару таблеток. Повышенное давление и учащенное сердцебиение должны быть натуральны. Перегрузка в работе. Нервные стрессы. Что может быть более естественным для владельца немаленькой экономической империи.

– Они уже едут в наш медицинский центр, – дождавшись ответного сигнала, сообщил главный охранник.

– Отлично, – проговорил президент. – Обеспечь изоляцию третьего.

Под номером три в пятом варианте значился Альд Босон, слесарь-ремонтник.

Глава службы безопасности кивнул головой и пошел из кабинета.

Президент встал из-за стола и, улыбаясь, потянулся. Его не особенно взволновало сообщение Джонсона. Тридцатилетний худощавый мужчина, владелец двух банков и полутора десятков заводов, не считая нескольких исследовательских центров, связанный в обычной жизни правилами и условностями своего социального слоя, был по натуре авантюристом. Частенько он сам устраивал охоту на какого-нибудь беднягу из своего окружения, и это обычно заканчивалось для последнего весьма печально. Наибольший интерес для него представляли сильные противники. Чем активнее было сопротивление, тем большее удовольствие получал нападающий. Результат схватки не доставлял такого удовольствия, как сама схватка. Иногда он, восхищаясь неординарным ходом жертвы, прерывал операцию и искренне разделял радость своего противника, считавшего себя счастливо ускользнувшим из капкана неизвестного врага. Прямолинейные и упрямые тупицы безжалостно уничтожались. Сегодняшняя информация главного цербера позволяла немного отвлечься от повседневной рутины. Неотложных дел не было, и именно поэтому он выбрал пятый вариант.

Вынув из кармана небольшой пульт, президент нажал на кнопку. Одна из панелей стены кабинета отъехала в сторону, открывая вход в секретный лифт. Спустившись на два уровня ниже подвала небоскреба, глава концерна оказался в своем любимом «параллельном мире». Помещение, куда он попал из лифта, представляло собой зеркальный зал, посреди которого стоял стол. Вся его поверхность была завалена огромным количеством флаконов, баночек и коробок различных форм и размеров. Противоположный край стола венчала корона из трех зеркал. Рядом стояли два больших кресла. Весело насвистывая, хозяин зала разделся до трусов, бросил вещи в одно из кресел и устроился за столом на крутящемся стуле. Внимательно всмотревшись в свое отражение, он нажал одну из кнопок на пульте, утопленном в столешницу. Верхняя часть центрального зеркала тут же превратилась в экран, с которого на него смотрело лицо слесаря Альда Босона.

– Привет, Альд, – подмигнув своему будущему отражению, проговорил президент и, оглядев стол, взял одну из баночек.

Двадцать минут работы с гримом, парик, контактные линзы, прокладки за щеки – и вот уже на экране и в зеркале отражается одно и то же лицо.

Новое нажатие кнопки.

Внизу экрана появляется надпись.

«Внешняя идентификация 98%» – сообщил электронный контролер.

Еще одно нажатие.

«Жесты». «Мимика». «Походка» – высветилось на экране.

Просмотр записей поведенческих реакций Босона.

Получасовая тренировка под руководством электронного контролера.

– Выше локоть.

– Указательный и безымянный согнуты.

– Улыбка только концами губ.

– Брови чуть больше приподняты.

– Повторить.

– Повторить.

– Повторить.

– Идентификация: Мимика – 95%. Жесты – 93%.

Хорошо, что подражать голосу своего двойника не нужно. Когда служащие толпой по окончании рабочего дня повалят из банка, маловероятно, что служба наружного наблюдения неизвестного противника выделит из толпы именно его и для полной идентификации объекта пошлет к нему человека для разговора. Еще менее вероятно, что эта служба имеет голосовой отпечаток обычного слесаря.

Теперь походка, но для этого надо одеться. Судя по прошедшему времени, Джонсон успел уже все сделать.

Президент вновь зашел в лифт и поднялся на два уровня. На этот раз распахнулась противоположная стенка, так же являющаяся дверцей лифта. Дальше была бетонная непроницаемая стена. Пассажир нажал кнопку на лифтовой панели. Засветился небольшой экран, демонстрируя сидящего на унитазе Босона. Слесарь спал, привалившись плечом к стене с безвольно опущенными вдоль туловища руками. Еще одно нажатие на панели, и монолит стены скользнул в сторону. Спустя минуту тело Альда перекочевало в лифт. Туда же на пол был поставлен пакет с его повседневной одеждой, в которой он пришел на работу.

«Надо механизировать процесс транспортировки», – подумал президент, волоча под мышки неподвижное тело слесаря через зал.

Одно из зеркал распахнулось, открывая вход в небольшое помещение с узким медицинским лежаком и металлическим столиком, на котором лежали самовсасывающиеся капсулы.

Владелец зала уложил тело на лежак и, осмотрев маркировки препаратов, взял один в руки.

– Три дня, значит, три дня, – проговорил он, прикладывая выбранную капсулу к шее Альда. Содержимое всосалось через кожу. Слесарь продолжал мирно спать. Удовлетворенно кивнув самому себе, миллиардер вышел из комнаты, и зеркало встало на прежнее место, маскируя вход.

Одежда Босона пришлась как раз впору. Службой безопасности, а точнее, самим Джонсоном, человек для прикрытия и подбирался с учетом телосложения и роста президента. Несколько минут просмотрев на экране походку объекта копирования, двойник начал выхаживать по залу, посматривая на себя со всех сторон в зеркала, а потом включил идентификационную программу.

– Меньшая амплитуда размаха рук при ходьбе, – тут же донеслось из динамика.

Новый проход.

– Шаг еще мельче.

Проход.

– Голова чуть наклонена вниз.

Повтор.

– Чуть меньшая сутулость.

«Понял. Повторим».

– Повтор.

– Повтор.

– Идентификация: Походка – 98%.

Президент взглянул на часы – до окончания рабочего дня оставалось пятнадцать минут, и следовало поторапливаться, чтобы слиться с толпой, да еще, на всякий случай, не попасться на глаза коллег.

Дверь туалетной кабинки распахнулась, и «Альд Босон», пылинка в масштабах концерна, пройдя мимо ряда раковин, уверенно вышел в коридор. Миновав холл, обозреваемый неусыпными объективами невидимых телекамер, он влился в поток выходящих сотрудников и, как обычно, двинулся к остановке монорельса.

«Домой и только домой. Сегодня я устал и нужно хорошенько отдохнуть», – думал про себя двойник, стараясь внутренне быть тем, кем он сейчас являлся для окружающих.

Двадцать минут почти бесшумного движения вагона. Бездумный, усталый взгляд в окно, за которым вскоре потянулись родные окраины мегаполиса.

«Отрыв от возможного наблюдения прошел успешно. Эту копию я использовал впервые. Если бы наблюдение его вычислило, то пулю можно было уже получить на перроне монорельса или в самом поезде. Допуск ошибки? Маскировка раскрыта. Исполнитель не успел на перрон. Значит, существуют еще две точки встречи. Станция на выходе и у дома, либо в самой квартире. В квартире вероятнее, но я туда и не собираюсь», – мелькали мысли в голове президента.

Встав со своего места, он стал проталкиваться через толпу пассажиров, пройдя через два вагона. Похоже, его никто не преследовал.

Поезд стал замедлять ход и вскоре остановился. Родная станция. Сегодня работяга из концерна «Арагма» ее пропустит. Двери вагона бесшумно распахнулись и через двадцать секунд сомкнулись вновь.

– Следующая станция «Бросвил», – объявила трансляция.

«Вот здесь мы и выйдем», – принял решение пассажир.

Остановка. Платформа. Эскалатор.

Неприметная фигура в толпе на слабо освещенной улице незаметно растворилась, скользнув в темный переулок. Проходные дворы. В непроницаемой темноте стены человек остановился и, не вынимая руку из кармана, нажал кнопку на маленькой коробочке. Предостерегающей вибрации аппарата не последовало. В квартиру никто не проникал. Дистанционного контроля за ней не велось. Мужчина несколько расслабился и уверенной походкой двинулся дальше. Обшарпанная дверь подъезда. Второй этаж. Входная дверь жилища бесшумно закрылась за его спиной.

Скромная квартира одинокого мужчины. Кухня и две комнаты. Мебель старая, потертая. Все покрыто тонким слоем пыли.

Хозяин снял и повесил на вешалку ветровку и кепку с длинным козырьком. Пройдя на кухню, включил автоматическую уборку помещения. Подождав несколько секунд, пока пыль исчезнет, активировал старенький комбайн. Яичница, отбивная, сок. Большего автомат из имеющихся продуктов ничего приготовить не мог.

Пройдя в ванную, беглец вновь воспользовался своей хитрой коробочкой. Теперь он нажал кнопку трижды, после чего потянул за край раковины, которая свободно поддалась его усилиям, выдвинувшись вперед. В открывшейся нише стоял небольшой металлический контейнер, тут же перекочевавший на полку слева от зеркала. Человек вернул раковину на место и открыл контейнер, оказавшийся заполненным пластмассовыми флаконами. Выбрав один, он разделся и встал под горячие струи душа. Окончив водные процедуры, не выходя из ванны, насухо вытерся. Свинтив пробку, вылил на ладонь бесцветную жидкость из выбранной емкости и, смочив вторую руку, стал активно растирать препарат по всему телу. Процедура была не из приятных. В ванной появился отталкивающий запах. Кожа потемнела, стала саднить и чесаться. Не обращая внимания на неприятные ощущения, «Босон» прошел на кухню и принялся за ужин. Спустя пятнадцать минут пища была съедена, а сигарета выкурена. Зеркало, по возвращении в ванную, отразило своей поверхностью третью личность за сегодняшний день. Теперь в нем было лицо с грязноватым цветом кожи, прорезанное глубокими морщинами и испещренное крупными порами. Под глазами образовались крупные мешки. Нос припух. Кисти рук с припухшими суставами и траурной рамкой ногтей свидетельствовали, что их хозяин давно забыл о наличии воды и мыла. Остальное тело выглядело не лучше, местами покрытое то ли синяками, то ли пятнами кожного заболевания.

Удовлетворенно кивнув головой своему новому отражению, президент вскрыл еще один флакон. Крышка с внутренней стороны имела небольшую кисточку. Несколько мазков, и безупречная белоснежная улыбка превратилась в ужасный оскал. Отражение продемонстрировало желтые в черных дырах зубы. Волосы были взлохмачены рукой и, обработанные распылителем, стали сальными, местами торчащими во все стороны. Окончательный образ местного понера фигуре придал извлеченный из шкафа гардероб. На голое тело был надет потерявший свой цвет свитер с растянутым воротом и несколькими дырами впереди и по бокам. Черные штаны от рабочего комбинезона на лямках, заляпанные пятнами краски и извести, были несколько коротковаты и не прикрывали узкие щиколотки. Босые ступни спрятались в грязных, но еще довольно крепких спортивных ботинках. Маскарад довершали вязаная шапочка, безрукавка, небрежно заштопанная в нескольких местах, и переброшенный через плечо ремень грязной сумки, в которой при движениях ее владельца что-то позвякивало.

Убрав следы своего пребывания в квартире, понер скорчил рожу перед мутным зеркалом и получил в ответ ужасную гримасу. Замки входной двери защелкали, и через минуту бродяга оказался на улице перед подъездом.

Вихляющей походкой, оглядываясь по сторонам, он завернул за угол и двинулся вглубь не освещенных темных кварталов. По мере его продвижения дома становились все ниже, треснувшее покрытие тротуаров все больше завалено мусором, а многие подъезды зияли темными провалами отсутствующих дверей. Кое-где в подворотнях и узких проходах между домами, изредка мелькали огоньки сигарет, слышался приглушенный говор. Молодежные шайки готовились к выходу в более богатые места добычи. Останавливать понера они не собирались. Что можно было взять с опустившегося бродяги, роющегося каждый день в мусорных баках? Бедолагу можно было избить, или даже убить, если проиграл спор, хотя это тоже не приветствовалось негласными хозяевами кварталов, но ограбление было исключено. Здесь на окраине действовали свои законы, соблюдаемые гораздо жестче, чем в кварталах, залитых светом и охраняемых полицией. Самым мягким наказанием за подобную выходку было изгнание из города. Не выполнить решения, надеясь спрятаться в пятнадцатимиллионном мегаполисе, было равносильно смертельному приговору, исполняемому быстро и без отсрочек. Чаще шакалы просто бесследно пропадали, но причина их исчезновения не являлась тайной для жителей темных кварталов.

Бродяга беспрепятственно дошел до одного наиболее заброшенного, готового рухнуть дома, и, не раздумывая, скрылся в темном подъезде.

– Привет, Потеря, ты все еще жив? – спросил видавший виды бродяга, сидящий напротив двери, когда ночной путешественник остановился на пороге, оглядывая комнату. – Что застыл в дверях? Заходи уже весь. Или не хочешь соскочить с предмета, воткнувшегося тебе в задницу? – он рассмеялся своей шутке, поддержанной несколькими пропитыми голосами, похожими больше на скрип, чем на смех.

– Рад тебя видеть, Гук, – проходя в комнату и, по-свойски устраиваясь на свободном ящике у стола, ответил пришедший. – Все так же гавкаешь в курятнике?

Сидевший рядом с главарем бродяга начал подниматься со своего места.

– Сядь, Варс, – походя остановил его мужчина, сидящий во главе стола. – Прежде чем ты зарежешь этого цыпленка, я прикончу тебя. Потеря правильный понер, это я сказал. Если у тебя где-то чешется, выйди и почешись.

Недовольно ворча, громила сел на место.

– Что скажешь, Потеря, – продолжал главарь, – мне послышалось или, поднимаясь по лестнице, ты звенел яйцами?

– Все-то ты знаешь, Гук, – ответил пришелец.

Опустив руку в сумку, выудил из нее початую бутылку виски. Свернув пробку, сделал пару глотков прямо из горлышка и, раздвинув емкостью объедки на столе, водрузил бутылку в его центре. Присутствующие за столом одобрительно загудели.

– Плесни, Сурый, – приказал главарь, посмотрев на этикетку под лучом аккумуляторного фонаря, свисающего на куске провода над столом.

Бродяга быстро разлил содержимое бутылки по грязным пластиковым стаканам,

– Ну за встречу, – провозгласил Гук.

Присутствующие не заставили себя долго ждать, с жадностью заглатывая в луженые глотки обжигающую жидкость.

– Где помыл вискаря? – поинтересовался главарь.

– Ездил к родственникам в Доунвил. На обратке с лохом пофартило, – сообщил Потеря, выставляя на стол вторую, не распечатанную бутылку.

– Во льет, – хлопая по плечу сидящего слева от него бродягу, проговорил главарь и начал смеяться.

Вместо обычного ха-ха из его глотки вылетали звуки, похожие на кашель – гукх-гукх. Именно за эти звуки тогда еще начинающему бродяге и была присвоена кличка.

Отсмеявшись в одиночестве, Гук сделал знак вновь наполнить стаканы.

– Что нового в квартале? – спросил Потеря, откусывая от огрызка яблока, валявшегося на столе.

– Корж загнулся. Сожрал какую-то гадость. Охрана на путях пристрелила Малого. Химик куда-то пропал. Это новенькие – Варс, Бусый. Сурого ты знаешь, – кивая по очереди на сидящих за столом, представил присутствующих Гук.

– Вага, Дряблый?

– Живы. Где-то роют. Хорошо, что появился. Без тебя было скучновато, – и, обращаясь к новым членам группы, пояснил: – Этот Потеря самый удачливый понер, которого я только знаю. Его слово после моего – закон.

Присутствующие за столом понимающе кивнули.

– Погоняло странное, – проговорил Варс.

– Кликуха правильная, – пояснил Гук. – Здесь в душу ни к кому не лезут. Хочешь, звони. Хочешь, молчи. Хочешь, иди на все четыре стороны, никто не держит. Потеря он и есть потеря. Потерялся. Нашелся. Глазастый. Наводки у него хорошие. Один раз только и спалились, да и то все целы. С ним навар крутой поимеем, а как исчезнет, и у нас потери. Народу видней, как понера кликать. Может, у тебя на примете уже что-то есть? – обращаясь к Потере, обратился Гук.

– Оглядеться надо, – односложно ответил появившийся скиталец.

– Я же говорю, глазастый, – радостно произнес главарь, услышав подтверждение своих слов.

Разговор за столом постепенно начал умолкать. Понеры клевали носами, приняв приличную дозу спиртного.

– Ну раз звону больше нет, давайте укладываться, – скомандовал Гук, первым вставая из-за стола. – Сурый, погаси фонарь.

Вдоль стен комнаты были набросаны кучи грязного тряпья. Каждый поплелся к своему месту.

Потеря устроился на полу у двери. Здесь было гораздо холоднее, но зато не так ощущалась вонь загаженного помещения, к которой он еще не успел адаптироваться.

Утром он проснулся раньше всех, основательно продрогнув. Вся компания еще спала, приняв на грудь вчерашний подарок и уютно завернувшись в тряпье. Сон пропал. Необходимо было согреться.

Поднявшись со своего жесткого ложа, он помахал руками и сделал несколько приседаний. Дрожь прошла. Организм начал согреваться, но теперь остро почувствовался спертый кислый запах помещения. Необходим был глоток свежего воздуха.

Откинув тряпку, заменяющую дверь, Потеря вышел на лестничную площадку и, спустившись по лестнице, оказался у дверного проема подъезда. Утренний полумрак еще господствовал на улице, размывая контуры зданий на противоположной ее стороне. Дышалось здесь значительно легче, но сырой воздух и сквозняки быстро пробрались под легкую одежонку бродяги.

Существовало два пути согреться – прогуляться по лестничным маршам или, пройдя два квартала, переждать утренний холод в забегаловке у Семена. Кофе там был отвратительный, виски еще хуже, но зато в зале было тепло, по утреннему времени в воздухе не висел туман от сигаретного дыма, и немного выветрился запах травки, употребляемой большинством посетителей.

Колебался бродяга недолго. Выбор был сделан в пользу горячего напитка, и он уже собирался шагнуть из темноты подъезда на улицу, когда заметил слабый блик света, мелькнувший на первом этаже стоящего наискосок через улицу дома. Похоже, кто-то то ли подсветил свой путь светом фонарика, то ли прикурил сигарету.

«Кому это не спится в такую рань?» – мелькнуло у него в голове.

Насколько он помнил, дом был необитаем. Жильцы покинули его одним из первых в квартале по причине аварии канализационной системы, которую мэрия отказалась ремонтировать. Строение долгое время исходило таким крутым амбре испарений, что вскоре опустели и соседние дома. Тот, кто сейчас находился там, явно скрывался, но выдал себя светом.

Любопытство Потери взяло верх над осторожностью и, перебежав улицу, он вскочил в первый подъезд дома напротив. Стараясь не шуметь, пробрался через пустующие комнаты на первом этаже и выпрыгнул из окна с противоположной стороны дома. Прокравшись вдоль стены, проскочил расстояние между домами и вскоре оказался у окна квартиры того подъезда, который его интересовал. Дальше он действовал предельно осторожно. Его тело буквально перетекло через подоконник. В здании темень сгустилась. Опустившись на четвереньки, ощупывая дорогу перед собой руками, чтобы не наступить на мусор и не нашуметь, он медленно двинулся через комнаты к лестничной площадке. Вскоре почувствовался запах сигаретного дыма. Подозрительный утренний посетитель, не выдержав запаха, пропитавшего даже стены, закурил, пытаясь хоть как-то уменьшить свои негативные ощущения.

Потеря замер, стараясь дышать ртом, чтобы меньше ощущать запах зловонья и не закашляться в самое неподходящее время. Незнакомец находился от него через стену, не далее чем в двух-трех метрах. Понер терпеливо ожидал дальнейших событий. В том, что они последуют, он не сомневался.

Терпение его было вознаграждено через несколько минут. В соседней комнате раздался шум шагов. Новый пришелец, как и понер, пробрался в дом с его задней части, но в темноте продвигался довольно шумно, не заботясь о маскировке.

– Тупар, ты где? – послышался приглушенный шепот. – Это я, Сава.

– Топай сюда, – ответил курильщик.

Пришедший мелькнул темной тенью в проеме двери и оказался в комнате, где его ждали.

– Опаздываешь, – пробурчал ожидающий.

– Ты бы лучше назначил встречу на кладбище, – сказал Сава. – Боже, какая вонь.

– Там и окажешься, если будешь много говорить, чистюля. Эта задница как раз для тебя. Посидел бы, как я, в Синг-Камаре, не воротил бы нос. А теперь заткнись и слушай. Сегодня к тебе придет груз. Номер контейнера 1287144. Дашь команду, чтобы пропустили на твой склад. Найдешь в нем три коробки, они в четвертом ряду, помечены красным кругом. Припрячь. Остальной груз вернешь его владельцу, но только после того, как мы заберем свое. Ошибка вышла, не туда завезли.

– Что так срочно? Легавые на хвосте?

– Не твое дело.

– Как раз мое. Рискую из-за вашей дряни я. Не хочу оказаться в твоем любимом Синг– Камаре.

– Ты скорее окажешься на кладбище, чем в тюрьме, слишком много знаешь, – зло произнес Тупар, по-видимому, угрожая собеседнику каким-то оружием.

– Убери. Не пугай, – слегка напряженным голосом проговорил Сава. – За такую партию могут и на стульчик посадить. Просто передай боссу мою просьбу увеличить гонорар вдвое.

– С чего бы это? Обычный товар. Обычная плата.

– Ты что-нибудь про БИМС слышал?

Наступило короткое молчание.

– Значит, нет.

Похоже, Сава прочитал ответ на лице бандита.

– Вот и передай своему хозяину. За этот товар двойная оплата.

– Передам, но смотри не подавись. Скелет очень не любит попрошаек.

«Хо-хо», – мысленно присвистнул про себя Потеря.

Услышанные новости были из разряда не просто горячих, а, можно сказать, обжигающих. Биомасса или в просторечии БИМС, была создана пять лет назад и сразу стала монополией государства. Препарат использовался армией и полицией. Солдаты, получившие дозу этого зелья, становились практически неуязвимыми для стрелкового оружия, газов, стойкими к высоким и низким температурам. Без видимых последствий бойцы переносили ранения в жизненно важные органы, могли практически не дышать в течение получаса, находясь в ядовитой атмосфере, и не замечали перепадов температур от минус ста до плюс ста градусов.

Теперь над сложившейся ситуацией размышлял уже не понер Потеря, а президент концерна «Арагма».

«Нужны ли управляющему триумвирату противники, обладающие такими боевыми качествами?»

Ответ напрашивался однозначный.

«Нет. Хищение БИМСа только обострит противостояние сил, нарушит с трудом сдерживаемое равновесие в масштабе всей планеты».

«Что от полученной информации можно получить? Очень многое. Например? Защиту у Оруэлла. Финансовые льготы и новые контракты. Но это надо делать не сейчас, а только после того, как Джонсон разберется в ситуации с покушением. Через трое суток информация потеряет свою значимость. БИМС исчезнет. Значит? Его надо сохранить, а, следовательно, украсть, и на это отводится всего два дня».

«Теперь Скелет. Личность хорошо известная как полиции, так и в криминальном мире. Жесток, беспринципен, имеет мелкий легальный бизнес. Не брезгует налетами, в которых сам и участвует. Эта информация из квартальных источников. Судя по разговору, это уже не первая партия БИМСа, проходящая по его каналам, но это и не его уровень. Скорее всего, настоящий владелец груза использует криминальную линию, чтобы остаться в тени на случай провала. Кто это? Мафиози рангом покрупнее или делец из высшего общества, имеющий большую, реальную власть? Надо выяснить, на кого или под кем работает Скелет. Сами по себе в этой среде долго не живут. Свобода – это только красивый лозунг, которым прикрываются власть предержащие. Она для них синоним анархии. Ее не потерпят те, кто устанавливает правила игры, будь то правители государства или боссы преступных синдикатов».