Текст книги "Постороннее лицо"

Автор книги: Николай Леонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Глава 5

Черный внедорожник лихо подкатил к дому Насти и остановился в нескольких шагах от калитки, практически перегородил проезжую часть.

Видя это, Гуров слегка усмехнулся. Такая манера парковаться многое говорила о владельце машины.

Из машины вышел коренастый мужчина лет тридцати пяти с жестким лицом и немигающими серыми глазами. Они скользнули по сыщику, стоявшему в стороне. Как видно, охранник решил, что этот непонятный мужик не представляет собой ни малейшей угрозы для него.

Потом он увидел женщину, замершую у калитки, широко усмехнулся и сказал:

– Ты уже здесь, красавица? Это хорошо. Значит, ты все четко просекла. Никаких заморочек, как я понимаю, у нас не будет. Вот тебе договор. Да ты не гляди на него, там для тебя ничего интересного нет. Этот документ не тебе подписывать придется, а твоему мужу. Ведь дом на него записан, правильно?

– Дом и правда на моего мужа записан, – ответила Настя. – Только его сейчас нет, он через четыре дня приедет.

– Насчет этого я в курсе, – заявил охранник. – Все ваше расписание знаю и ждать вас не собираюсь. Двадцать девятого он приедет, а тридцатого я прикачу. Чтобы к этому времени все документы были готовы! Вы мне – документы на дом, а я вам – ваши пятьдесят кусков.

– Какие пятьдесят?! – изумилась Настя. – Ты же в прошлый раз говорил про семьдесят! Наш дом вообще больше двух миллионов стоит!

– Ничего твой дом уже не стоит! – заявил вымогатель. – Семьдесят было именно в прошлый раз. Счетчик крутится, ты забыла? Сразу не согласились, теперь на себя пеняйте. В общем, я не собираюсь с тобой долго разговаривать, на работе нахожусь. Тридцатого подъеду, и чтобы все было готово. А не то смотрите у меня!

– Что же с нами будет, если мы не согласимся? – спросила Настя.

Сыщику было очевидно, что она четко выполняет его просьбу и старается вызвать вымогателя на откровенный разговор.

– Что будет? – Красовский снова усмехнулся. – Наказать вас мне придется. Начну я с твоего муженька. Поломаю ему что-нибудь так, что он до конца жизни нигде работать не сможет. Потом детишками вашими займусь. Говоришь, у тебя девочка есть? С ней, даже такой маленькой, много чего сделать можно. Да и с мальчишкой тоже. Ну а потом и до тебя доберусь. Как я с тобой позабавлюсь, красавица! Тебе непременно понравится. Ты обязательно еще захочешь.

В этом месте терпению Насти Роговой пришел конец. Она уже не могла хладнокровно выполнять указания сыщика и вести разговор с негодяем.

– Ну ты и сволочь! На детей моих готов руку поднять! – воскликнула она и шагнула вперед, явно собираясь дать охраннику хорошую пощечину.

Однако Петр Красовский давно привык к подобному поведению тех людей, которых грабил. Он отклонился назад, перехватил руку женщины и принялся ее выкручивать, заставлять Настю встать на колени.

– Ах ты сука! – прорычал он. – Руками на меня махать вздумала? Сейчас я тебе покажу, как!.. – Однако договорить этот негодяй не успел. Внезапно его правая рука оказалась захвачена и вывернута, причем так резко, что он закричал от боли и согнулся.

– Неправильно ты себя ведешь, Петя Красовский, – произнес Гуров и сделал подсечку.

Вымогатель рухнул на землю, а сыщик достал из кармана наручники и сковал его руки за спиной. Тот даже не успел толком понять, что с ним произошло. Лев Иванович между тем обыскал его, из кобуры, прикрепленной к поясу, достал пистолет, а из кармана – охотничий нож.

После этого он рывком поднял ошеломленного охранника на ноги и заявил ему:

– Гражданин Красовский, вы задержаны по обвинению в вымогательстве и нападении на гражданку Рогову. Чуть позже мы вам предъявим и другое обвинение, уже посерьезнее.

– Какое обвинение?! – выкрикнул арестант. – Да ты кто такой? Ты знаешь, где я работаю? Да я тебя в порошок сотру, мент поганый!

– Где ты работаешь, Петя, мне известно, – ответил на это Гуров. – Структура за тобой стоит, конечно, серьезная. Но почему-то я сильно сомневаюсь в том, что Алексей Чугунов захочет хоть пальцем пошевелить, чтобы защитить тебя от обвинений. А их, повторю, мы тебе серьезные предъявим. Да, ты ведь еще спрашивал, кто я такой. Меня зовут Лев Иванович Гуров, я полковник полиции, служу в главном управлении уголовного розыска. Это так же верно, как и то, что ближайшие лет шесть ты проведешь за колючей проволокой. Но это еще мало. Ты получишь такой срок только в том случае, если мы не сможем доказать главное обвинение.

После этих слов сыщика поведение Красовского сильно изменилось. Он уже не дергался, не пытался оскорблять Гурова.

Теперь арестант глядел на него во все глаза и задал всего один вопрос:

– Это какое же главное обвинение вы мне хотите предъявить?

– Обвинение в убийстве адвоката Павленко, разумеется, – ответил Лев Иванович. – Не надо изображать удивление и невинного младенца. Ладно, что-то мы с тобой заговорились. Пошли садиться. Экипаж, как говорится, подан.

Прежде чем повести арестанта к полицейской машине, Гуров обернулся к молодой женщине и сказал:

– Ну вот, Настя, думаю, что на этом ваши неприятности закончатся. Больше этот милый, хорошо воспитанный человек вам угрожать не станет. Теперь его мысли будут заняты другим. А вы не забудьте, что он тут вам говорил, как пугал. Думаю, уже сегодня вас пригласят в управление, где снимут показания по всей форме.

Гуров привел Красовского к «Весте» и загнал на заднее сиденье.

После этого он позвонил сержанту Славину и спросил:

– Ну и что, как у тебя идут дела? Много народа осталось опросить?

– Да можно считать, что никого не осталось, – ответил Славин. – Сейчас разговор с последним дедом закончу и пойду к машине.

– Нашлись люди, видевшие нашего фигуранта в день убийства?

– Да, я нашел двух человек. Правда, с ними вот какая штука получается. Оба свидетеля утверждают, что видели Красовского в поселке, но не утром, а около полудня.

– Понимаю. Да, тут могут возникнуть сложности с обвинением в убийстве. Но в любом случае этот гражданин Красовский больше в охранном предприятии работать не будет. Могу сказать, что он сейчас сидит в нашей машине, с такими красивыми колечками на руках. Я готов ему предъявить обвинение по другой статье, уже не по убийству. Так что пора нам возвращаться в город. Ты иди к машине, а по дороге захвати своего товарища Шамхалова.

– Слушаюсь, товарищ полковник! – отозвался сержант.

Спустя минут десять оба полицейских подошли к машине. Шамхалов доложил Гурову о том, что тоже успел закончить опрос жителей на своей стороне улицы. На данный момент неопрошенными остались только люди, проживавшие в трех домах, рядом с Настей Роговой. До них у Льва Ивановича очередь не дошла.

Прежде чем сесть в машину, Гуров обратился к сержантам:

– А вы спрашивали у жителей поселка только о Красовском или и о других посторонних личностях, которых те здесь видели в день убийства?

– Конечно, и о других незнакомых людях спрашивали, – заверил полковника Славин.

Шамхалов кивнул, подтверждая слова товарища.

– Что вам люди сказали?

– Говорили, что чужаков в тот день не видели, только знакомцев, – ответил Славин. – Почтальон в поселок приезжал, еще мастер по наладке интернета, была машина из фирмы по доставке еды. Потом, ближе к десяти часам, появились строители, которые беседки монтируют.

– Понятно, – задумчиво произнес в ответ Гуров и объяснил сержантам ситуацию, связанную с задержанием охранника Красовского.

После чего все сели в машину и отправились в город, в управление.

По дороге Лев Иванович позвонил капитану Тарабрину, рассказал ему о задержании охранника и попросил быть наготове, чтобы провести допрос и оформить его помещение в СИЗО.

– А я, если вы с полковником Мозговым не возражаете, сейчас пообедаю, – сказал сыщик. – Когда к вам отправлялся, мне жена дала твердое наставление, приказала беречь желудок и питаться вовремя.

– Какие могут быть возражения, Лев Иванович! – воскликнул в ответ Тарабрин. – Могу вам порекомендовать пельменную, расположенную недалеко от управления. Кормят там довольно вкусно. Вы скажите Славину, он вас прямо возле нее высадит. Вы мне только вот что скажите. Выходит, вы лично задержали убийцу адвоката Павленко? Значит, дело фактически раскрыто? Получается, что вы это сделали в тот же день, как приехали. Мне еще не приходилось сталкиваться с такой оперативностью действий.

– Ты, капитан, мне целую кучу вопросов задал, – сказал Гуров. – Отвечаю по очереди. Хотя мне сейчас, при фигуранте, делать это не очень удобно.

– А вам и не нужно здесь, в машине, говорить, – внезапно сказал сержант Славин, сидевший за рулем. – Вот она, та самая пельменная, про которую товарищ капитан говорил. Вы ведь здесь хотели выйти, верно? Вот потом и закончите разговор.

– Ты прав, сержант, я здесь выйду, – проговорил Гуров.

Машина остановилась. Сыщик вышел из нее возле пельменной и закончил разговор с Тарабриным.

– Да, охранника Красовского я задержал лично, – сказал он. – Но пока я могу ему предъявить обвинение не в убийстве, а только в другом преступлении, совершенном, так сказать, попутно, в свободное время. Это вымогательство. Понимаешь, капитан, этот слишком энергичный гражданин хотел отобрать дом у одной семьи, живущей в поселке. Но тут я не особо вовремя подвернулся. Что же касается доказательств его причастности к убийству адвоката, то их еще предстоит собрать. Так что дело пока нельзя считать полностью раскрытым. Хотя важный шаг к его завершению мы уже совершили. Точнее сказать, это вы сделали, когда назвали мне имя Красовского. Пока все, капитан. Теперь я иду обедать. Когда закончу, подойду к вам. Если вы в это время еще не закончите допрос Красовского, то я тоже приму в нем участие.

Гуров пошел обедать. На раздаче он взял порцию пельменей, винегрет и стакан чая. Еда в этом заведении оказалась выше всяких похвал, и сыщик не заметил, как одолел все.

Затем он направился в управление.

Лев Иванович поднялся на третий этаж, в кабинет Мозгового. Капитан Тарабрин устроился на месте начальника. Напротив него, чуть поодаль от стола, сидел охранник Красовский. При этом Гуров отметил, что теперь он выглядел гораздо более уверенным в себе, нежели во время задержания. А вот Тарабрин, наоборот, был каким-то растерянным и чем-то раздосадованным.

– Я смотрю, ваша беседа в самом разгаре, – сказал полковник. – Я, пожалуй, тоже приму участие в ней. – Он сел сбоку от стола и спросил капитана: – Ну и как протекает разговор? Наш герой рассказал, как убивал адвоката и от кого получил задание это сделать?

– Нет, не рассказал, – ответил Тарабрин. – Твердит одно и то же. Дескать, Павленко в этот день я не видел и близко к нему не подходил.

– Да, но это два разных утверждения, – заметил Гуров. – Так какое же из них правильное? Вообще не видел или заметил издали, но не подходил? Петя, что ты на это скажешь?

– Нечего меня запутывать! – воскликнул охранник. – Сказал уже, что не видел я Павленко в тот день! Накануне, в офисе, это да, а двадцать первого – нет!

– Как же ты его не видел? – с удивлением осведомился Лев Иванович. – Ведь ты был в тот день в Сосновой Гриве. Тебя заметили там четверо свидетелей, в том числе Настя Рогова, которой ты угрожал. Мы приведем в суд всех этих людей, и они покажут, что ты был в лесу в тот же день, когда погиб адвокат. Ты приехал туда, взял на стройплощадке подходящий прут, отправился на просеку и дождался там Павленко. Потом ты, Петя, убил его, вернулся в поселок и занялся любимым делом, стал отжимать дом у Роговых.

– Вранье это все! – закричал охранник. – Убийство на меня вешаете?! Нашли виноватого, да? Только не там вы его отыскали. Да, я был в поселке, и меня там видели. С Настей этой беседовал, все верно. Только находился я там в полдень, а не утром. Когда убийство произошло, я в офисе пребывал. Меня там многие видели. Вы четверых в суд приведете, а я – восьмерых!

– Может, ты и приведешь восьмерых, – заметил Тарабрин. – Только вот твоим братанам никто в суде не поверит. У наших свидетелей вес гораздо выше. Это нормальные люди.

– Может быть, и тут вы правы, – неожиданно легко согласился охранник. – Да, моим ребятам доверия в суде будет немного. Но ведь и ваши свидетели, если только вы их врать не научите, непременно скажут, что видели меня в полдень, а не утром. Прежде всего потому, что меня там в это время не было!

– Но ты признаешь, что приехал специально, чтобы запугать Настю Рогову и отнять у этой семьи дом? – спросил Гуров.

– Ну, не то чтобы отнять, – уже не так уверенно проговорил Красовский. – Сделку я с ними хотел заключить о продаже дома. Но к убийству это никакого отношения не имеет! Слышите? Смерть Павленко вы на меня не повесите!

– В таком случае скажи, Петя, почему тебе в день убийства так часто звонил твой начальник Игорь Сорокин? – вкрадчиво спросил капитан. – Он твой номер восемнадцать раз набирал! О погоде, что ли, спрашивал? Или о том, как прошла ликвидация адвоката?

Гурову было заметно, что этот вопрос смутил охранника. Ему не хотелось раскрывать какие-то секреты, связанные с работой частного охранного предприятия. Однако угроза обвинения в убийстве, висящая над ним, оказалась сильнее этих страхов.

Поэтому Красовский заговорил:

– Да, Сорокин мне в тот день часто звонил, но по другому делу. В общем, я ночью должен был провести одну операцию. Там один козел, Соломин его фамилия, стал очень сильно досаждать Алексею Игоревичу. Вот Сорокин и приказал мне сжечь машину этого хмыря. Только учтите, что я на суде об этом не скажу. В протокол эти слова не вносите. Пишите, что я из личной неприязни решил сжечь машину Соломина.

– Погоди-погоди! Это какой Соломин? – встрепенулся капитан. – Журналист, что ли?

– Ну да, статейки всякие в интернете размещает, а из-за них у Алексея Игоревича неприятности случаются, – ответил Красовский. – Вот мне и велено было его как бы предупредить, сжечь машину. Я это сделал, всю ночь занят был. Насчет этого мне Сорокин и звонил. Утром, если честно сказать, я не в офисе был, а дома. Отсыпался там. Меня только жена видела, пока на работу не ушла.

– Вот мы раскрыли еще одно преступление, – сказал Тарабрин, обернувшись к Гурову. – А то никак не могли определить, кто сжег машину журналиста. Но только обвинение в убийстве мы с тебя все равно не снимем, Петя!

Тарабрин стал задавать арестанту новые вопросы, спрашивал о передвижениях в тот день, о содержании разговора с Настей.

Гуров в этом разговоре участия не принимал.

Он сидел, задумавшись, сопоставлял факты, известные ему, потом сказал:

– Ладно, капитан, давай этот допрос заканчивать. Составь протокол, дай этому хмырю подписать и отправляй его в СИЗО. Потом получай разрешение на обыск и отправляйся к нему домой. Надо следственные действия относительно этого гражданина довести до конца.

– Почему же я должен сидеть в изоляторе? – с вызовом произнес Красовский. – По какому обвинению?

– Пока что по обвинению в поджоге автомобиля, вымогательстве и угрозе убийством, – ответил Гуров. – А там видно будет.

Глава 6

Когда конвой увел арестанта, Лев Иванович сказал:

– Знаешь, капитан, а ведь этот милый гражданин, кажется, прав. Если нам не удастся доказать, что он приезжал в поселок дважды – утром, а потом еще и в полдень, – то мы не сможем обвинить его в убийстве Павленко. Если рассказ охранника о поджоге машины не является самооговором, то боюсь, что все сложится именно так.

– Но почему же нам это не удастся? – произнес Тарабрин. – Надо как следует побеседовать со свидетелями, доходчиво объяснить им, что их подвела память. На самом деле они видели Красовского не только в полдень, но и утром. Вот и все.

– То, что ты предлагаешь сделать, называется подделкой доказательств, – заявил Гуров. – Многие наши коллеги обожают такие фокусы, но я сам этим никогда не занимался, показывать их не собираюсь и тебе не дам.

– Но неужели вы, товарищ полковник, верите в такое совпадение, что охранник Чугунова приехал в поселок в тот самый день, когда там был убит человек, ставший главным врагом этого самого бизнесмена? – воскликнул Тарабрин.

– Мне не нужно ни во что верить, – ответил Гуров. – Перед нами не случайное совпадение, а два пересекающихся потока событий. Один из них связан с конфликтом Павленко со своим боссом и смертью этого адвоката. Другой – с желанием охранника Красовского без труда обогатиться, отжать собственность у семьи Роговых. Если бы охранник в тот день приехал в Сосновую Гриву впервые, то это было бы совпадение, и я бы ему не поверил. Но это был его не то пятый, не то шестой визит в поселок. Налицо именно цепь событий. Ладно, капитан, хватит дискутировать. Бери криминалистов, получай разрешение в суде и отправляйся проводить обыск у Красовского. А я тут посижу, подумаю, что нам дальше делать.

Тарабрин хотел еще что-то сказать, но промолчал и вышел из кабинета.

Гуров откинулся на спинку стула, закрыл глаза и приготовился немного поразмышлять.

Однако тут в кабинет стремительно вошел его хозяин, полковник Мозговой.

– Отдыхаете, Лев Иванович? – спросил он.

– Не совсем отдыхаю, а раздумываю над фактами, – ответил сыщик.

– Что же это за факты такие, над которыми знаменитый Лев Гуров так напряженно размышляет? – поинтересовался Мозговой.

– Главный факт состоит в том, что мы, кажется, потеряли основного подозреваемого, то есть Петра Красовского.

– Почему это мы его потеряли? – с тревогой осведомился полковник. – Его что, убили при задержании?

– Никто его не убивал. Он вполне себе жив и здоров. Но из числа подозреваемых его надо исключить. Видишь ли, Анатолий Юрьевич, я этого Красовского задержал в поселке Сосновая Грива и доставил сюда. Мы с Тарабриным только что закончили его допрос. Красовский признался в совершении преступления, о котором я и знать не знал. Ты мне о нем не рассказывал.

– Какого преступления?

– Он признался в том, что по заданию директора частного охранного предприятия Сорокина сжег машину журналиста Соломина. Потом данный тип все утро спал и только к полудню поехал в поселок. Эти слова Красовского подтверждаются показаниями нескольких свидетелей. Все они говорят, что видели охранника в поселке именно в середине дня. В общем получается, что к убийству Павленко он непричастен.

Мозговой выслушал сообщение Гурова, и на его лице тут же нарисовалась растерянность.

Он опустился на стул, побарабанил пальцами по столу и произнес:

– Так-так-так. Выходит, что у нас рушится вся цепочка. Если Красовский не убивал Павленко, то и Сорокин тут ни при чем, и сам Чугунов. Это плохая новость. Хотя, с другой стороны, та информация, которую я сегодня добыл, очень хорошо увязывается как раз с этой новой версией.

– А что там у тебя за новая информация? – поинтересовался Гуров.

– Так ты же наверняка помнишь, Лев Иванович, что я вызывался проверить людей, близких к жене Павленко, – сказал Мозговой. – Я выяснил, что таковые имеются. У Светланы есть брат Михаил, две племянницы, дочь Аня, про которую я тебе уже рассказывал, и еще один человек. Он в юности ухаживал за Светланой Гриневич, которая позднее стала Светланой Павленко, и мог сохранить к ней нежные чувства. Однако я проверил всех этих людей и выяснил, что ни один из них тут не живет и никогда не жил. Кроме Ани, естественно. Но это была бы полная глупость – подозревать девочку в смерти матери. В общем, эту версию я проверил и отставил в сторону как совершенно бесперспективную, зато неожиданно наткнулся на совершенно новое направление расследования. Оно никак не связано с Чугуновым и его структурами!

– Вот как? – Гуров явно заинтересовался. – Очень интересно! Что же это за направление? С чем или с кем оно связано?

– Связано оно с одной дамой, довольно известной в нашем городе, – ответил Мозговой. – Зовут ее Инесса Имрановна Турчак. Она владеет сетью фитнес-клубов, спа-салонов, а также самым крупным в городе аквапарком.

– Весьма перспективный и современный бизнес, – заявил Лев Иванович и полюбопытствовал: – Что не так с этой уважаемой дамой?

– Пока еще я не знаю, что именно там не в порядке, – сказал Мозговой. – Я только выяснил кое-какие факты. Например, мы и раньше знали, что Инессу Турчак и Дмитрия Павленко связывают деловые отношения. Адвокат успевал обслуживать не только холдинг Алексея Чугунова. Он вел и другие дела. Да, нам было известно про их деловые отношения. Поэтому мы не обратили внимания на тот факт, что в последние дни перед гибелью Павленко довольно часто перезванивался с Инессой. Но сегодня мне стала известна еще одна прелюбопытнейшая вещь. У владелицы салонов красоты и адвоката были не только деловые, но и по-настоящему близкие отношения.

– Вот как? – без особого удивления пробурчал Гуров. – Она молода, эта Инесса? Очень красива?

– Ей, конечно, не восемнадцать, – ответил Мозговой. – Но ведь тридцать пять лет тоже не возраст для женщины, верно? Тем более для такой, которая постоянно следит за собой, ведет спортивный образ жизни. Что до красоты, то с этим все в порядке. Она довольно привлекательна.

– Хорошо, допустим, что между ними были близкие отношения, – сказал Гуров. – Но что это нам дает? Почему это важно для расследования убийства Павленко?

– Что дает? – повторил Мозговой. – Там, где есть близкие отношения, всегда имеется и реальная возможность испортить их, устроить конфликт, который иногда разрешается очень жестокими методами. Но я пока не готов сказать на эту тему что-то конкретное. Данное направление надо изучать.

– Понятно, – задумчиво произнес Гуров, встал из-за стола, прошелся по кабинету и проговорил: – Стало быть, выходит, что сейчас у нас два главных направления расследования. Никуда не делась прежняя версия, связанная с такими людьми, как Чугунов, Трегубов и Сорокин. Кто сказал, что убийство Павленко эти личности обязательно должны были поручить Красовскому? У них и другие исполнители есть. Этот охранник признался нам в том, что он поджигал машину журналиста Соломина. Не исключено, что другой сотрудник того же самого частного охранного предприятия в это время караулил Павленко на просеке. У нас появилась новая версия, связанная с личностью Инессы Турчак. Хотя это направление пока совсем не разработано. Как же мы поступим в такой ситуации? Я думаю, мы зайдем сразу с трех сторон. Пусть несколько оперативников проверят всех сотрудников ЧОПа, установят, где они были и что делали двадцать первого сентября. Это будет первое направление. Я бы хотел, чтобы его взял на себя Тарабрин. Во-вторых, мы не забудем о верхушке этого айсберга, то есть о миллиардере Чугунове. Надо с ним встретиться, побеседовать. Мы его не вспугнем. Он ведь наверняка понимает, что на него падает подозрение. После такой встречи между нами возникнет какая-то ясность. Это направление я возьму на себя. В конце концов, для таких действий я и приехал сюда. Третье, новое направление будет связано с Инессой Турчак. Эту даму ты раскопал, тебе ею и заниматься. Идет?

– Конечно, так будет правильно, Лев Иванович, – ответил Мозговой. – Могу прямо сейчас дать тебе пару-тройку номеров телефонов, по которым можно связаться с Чугуновым.

– Давай, – сказал Гуров.

Мозговой продиктовал ему три номера, объяснил, кто будет отвечать на вызов в каждом случае. Один телефон стоял в общей приемной, и там трубку снимала секретарша, другой принадлежал начальнику службы безопасности холдинга Александру Трегубову, третий – финансовому директору Никите Кривушину.

– А прямого телефона босса у тебя, стало быть, нет? – спросил Лев Иванович.

– Нет, прямого номера я не знаю, – ответил Мозговой. – Я думаю, он известен только людям из самого близкого окружения Чугунова. Ну что, будешь звонить?

– А чего откладывать? – сказал Гуров. – Сейчас шесть часов, конец рабочего дня. Все деловые вопросы на сегодня уже решены. Олигарх сейчас может поговорить с полковником полиции. Потом, когда побеседую с Чугуновым, я хотел бы встретиться еще с одним человеком.

– С кем же? – спросил Мозговой.

– С тем самым журналистом Соломиным, машину которого сжег Красовский, – ответил сыщик. – Мой опыт подсказывает, что эти ребята часто владеют информацией, которой нет у правоохранительных органов. От контактов с ними бывает большая польза. Скажи, у тебя найдется телефон Соломина?

– Нет, я с ним не знаком, – отвечал Мозговой. – А вот Тарабрин его наверняка знает. Позвони, он тебе скажет и телефон, и адрес редакции.

– Хорошо, узнаю попозже у капитана, – сказал Гуров. – А пока пообщаюсь с вашим олигархом.

Он позвонил в приемную Чугунова. Когда на вызов откликнулся мелодичный женский голос, Гуров назвал себя и попросил соединить с Алексеем Игоревичем Чугуновым. По голосу секретарши было хорошо заметно, что она растерялась. По-видимому, подобная ситуация не была предусмотрена в ее стандартном списке.

Она не знала, как ей теперь поступить, но наконец-то произнесла:

– Одну секундочку. Я узнаю, на месте ли Алексей Игоревич. Возможно, он вышел.

«То есть она сейчас узнает, захочет ли ее хозяин со мной разговаривать, – перевел Гуров слова секретарши на обычный язык. – Достаточно ли я важная птица, чтобы такой человек, как Чугунов, потратил на меня свое драгоценное время».

Прошло где-то минуты две, и мелодичный голос секретарши снова зазвучал:

– Лев Иванович, вы меня слушаете? Алексей Игоревич на месте, сейчас вы сможете с ним поговорить.

Послышался щелчок, после чего раздался скрипучий мужской голос:

– Чугунов слушает.

– Полковник Гуров, – представился сыщик. – Я приехал из Москвы, чтобы расследовать убийство вашего адвоката Павленко. Мне необходимо с вами встретиться и переговорить. Когда мы сможем это сделать?

Чугунов несколько секунд молчал, после чего произнес:

– Если вы готовы, то лучше всего прямо сейчас. Вы сможете подъехать ко мне?

– Да, я скоро буду, – ответил Гуров.